В ходе нашего исследования мы обнаружили, что антиутопические тенденции в русской литературе начинают зарождаться в конце XVIII - первой трети XIX веков благодаря политическим, социологическим и идеологическим фактором. Неоднозначность антиутопии вызывало не только ее происхождение, ее место среди литературных жанров, но и временные рамки исследования данного литературного жанра Небезрезультатно нам удалось выяснить, что антиутопия как самостоятельный жанр окончательно сформировалась в XX веке, но начало ее формирования положено на конец
XVIII столетия.
Благодаря масонской идеологии эпохи Просвещения, утопия комфортно встраивается в литературную культуру России. Вслед за Западом российские императоры Петр I, Екатерина II и Александр I устанавливают прочный фундамент для просветительских идей в русле философии деизма, вольтерьянства, руссоизма и «естественного права». Однако в рамках российской действительности, которая приходится на конец XVIII - начало
XIX века, тотально проникнуться европейской философией не удалось ни одному государственному деятелю в силу православной религии, сохранившейся самобытной культуре, крестьянского вопроса и самодержавия в ключе деспотизма.
Распространение первых масонских лож в России в начале их формирования как структуры приходилось на время правления Петра Великого (1689-1725), который сделал небезрезультатные попытки европеизации русского народа. Однако Екатерина II (1762-1796) недоверчиво относилась к вольным каменщикам, полагая, что они могут захватить власть в России, в следствие чего эти общества вынуждены были вести закрытую деятельность. Опасения императрицы были небезосновательны, поскольку взгляды масонов расходились с монархическими убеждениями государей. Масонская идеология основана на принципах равноправия, свободы воли, а в
отношении политики выступает против самодержавия, в котором видела проявление несправедливости и тирании.
Однако это не значило, что масонские ложи XVIII века революционно настроены по отношению к российской политике. Члены данной организации занимались лишь просветительской и благотворительной деятельностью: издавали книги (Н.И. Новиков) с целью пропаганды идей эпохи Просвещения, взывали аристократическое сословие к вступлению в ряды масонов ради финансирования, которое спасло немалое количество крестьян от голода 1787 года. Стоит отметить, что несмотря на внешние и внутренние потрясения (Крымская война, восстание Емельяна Пугачева) в масонском кругу сохранялась консервативная и либеральная тенденция.
В условиях правления Александра I (1801-1825), который сделал попытку реализации своей утопической идеи, появился проект военных поселений, руководимый его верноподданным - генералом А.А. Аракчеевым. Именно в этот временной промежуток в свете масонского учения формируется радикально настроенная группа лиц, в последствии организовавшая в 1825 году декабристское восстание.
Масонство, в силу тайной деятельности, прибегало к пропаганде просветительских идей через художественную литературу, в которой были надежно скрыты взгляды вольных каменщиков, видимые только в контексте сюжетных коллизий. Неравнодушное отношение к государственному строю России находило выражение в утопизме, целью которого было изображение идеального мира и совершенного общества. Цензура пропускала подобную литературу, сформированную в жанр повести, романа, поскольку не находила в ней угрозы для царской репутации.
Первоначальным поприщем, на которое вступила утопия в рамках литературного направления, был сентиментализм, одним из представителей которого являлся писатель и масон по совместительству М.М. Херасков. Рассматриваемая в нашем исследовании «восточная повесть» «Золотой прут» демонстрирует доминанту «естественного права» человека с помощью 95
идеализации «диких» людей, живущих обособленного от цивилизации. Главный герой Хераскова Албекир тяготеет к такому обществу, в котором нет верховного правителя, где все между собой равны, и которое поклоняется силам природы, живя в Гармонии с ней. Однако на типичных для утопии литературных приемах (мотив путешествия и поиска счастья, демонстрация идеального социума) писатель не останавливается.
В повести изображаются также общественные и государственные пороки, которые Херасков мастерски преподнес благодаря антиутопическим приемам: сатиры, абсурда, псевдокарнавала. Завуалированность под
«восточную повесть», якобы переведенную с арабского языка, помогала пройти цензуру, поскольку в XVIII веке активно развивалась переводная деятельность. Потому в случае негативной реакции правительства Херасков мог остаться безнаказанным, сославшись на посредничество. «Золотой прут» изобличает царскую несостоятельность, которую видел в правлении российских монархов, в частности, Екатерины II.
Деятельность следующего рассматриваемого нами лица доказывает, что ненавистники монархической системы находятся и в окружении императрицы. М.М. Щербатов, будучи дворянином и занимая государственную должность, вел просветительскую деятельность, на которую также оказала влияние масонское учение и философия эпохи Просвещения, в целом. Однако в силу своего социального положения он не мог открыто демонстрировать недовольство самодержавием и написанные им статьи с критикой власти и современного общества не распространялись. То же случилось с романом «Путешествие в землю Офирскую г-на С...шведского дворянина», опубликованным уже после смерти Щербатова.
Идеальной политической системой автор признавал конституционную монархию, согласно которой власть верховного правителя государства будет контролировать группа лиц (аристократов) на предмет подчинения законам, которому будут подчинены народ и государь без исключений.
Государство Щербатова Офир представляется именно таким политическим образованием. Населению комфортно жить в условиях тотальной опеки государства: свободе и индивидуальности они предпочли общественный порядок. Мы не можем сказать, что офирское общество является равноправным, поскольку в нем существует классовая разрозненность. В этом отношении сказывается аристократическое начало Щербатова, не готового представить Россию без крепостных. Тем не менее, каждое сословие Офира наделено правами, как и обязанностями, только в системе иерархии.
Безусловно, Офир являлся зеркальным отображением России, только той, какой Щербатов себе ее представлял в рамках утопизма. Вместе с этим, в романе проявляются явные антиутопические тенденции, которые характеризуются ироническими приемами, квазиноминацией, мотивом абсурда и внушения, регламентированностью быта. Вскоре проект военных поселений, который автор изображает в «Путешествии.» будет применим при Александре I введением на обособленной территории России режима военного коммунизма, названного «аракчеевщиной». Именно тогда стало понятно, что утопизм Щербатова в рамках российской действительности является воплощением антиутопии.
Не стоит забывать, что начало XIX века характеризуется поднятием гражданского сознания россиян и развитием в литературе нового направления - романтизма, в свете которого утопический жанр все больше перерастал в антиутопический благодаря внутреннему конфликту личности и общества.
Ярким представителем гражданского романтизма является литератор и декабрист по совместительству В.К. Кюхельбекер. Нас заинтересовало его раннее творчество в преддверии декабристского восстания, в котором писатель принимал непосредственное участие. Его незаконченная повесть «Земля Безглавцев» спровоцирована общественными настроениями первой трети XIX века, философскими и гражданскими взглядами автора, которые непосредственно повлияли на формирование жанра антиутопии.
Написанная в духе утопии повесть использует типичные принципы ее сюжетной основы: путешествие (теперь уже фантастическое, на Луну), природный катаклизм (бурю), «экскурсию» по Новой Земле. Благодаря плодородной основе утопизма Кюхельбекер реализует антиутопию с помощью излюбленного приема - сатиры, парадоксальности, благодаря минус-приемам в изображении внешности жителей лунного царства Акефалии, чем характеризуется мотив катастрофы. Двоемирие, которое представляется лирическим героем Кюхельбекера и «безобразным» обществом акефалийцев, способствует развитию антиутопического
конфликта - противопоставлению личности государству. Герой, представляющий взгляды Кюхельбекера, возлагает надежды на соседствующее с Акефалией Бумажное Царство, в котором он видит воплощение добродетели и своих идей. Однако на расставании героя с Акефалией автор прерывает повествование. Это может объясняться тем, что Кюхельбекер пишет «Землю Безглавцевъ» накануне декабристского восстания и активно ведет именно общественную деятельность, а не писательскую. Также незавершенность повести можно трактовать как авторский прием умолчания и открытого финала, который выражает позицию Кюхельбекера в отношении России как страны, в которой царит безнравственность, выход из-под влияния которой возможен, но требует выхода из «зоны комфорта» (Акефалия отделена от Бумажного Царства Чернильной рекой и Бумажными стенами).
Для утопий характерно слияние утопических и антиутопических тенденций, сопровождающихся установлением такого социального идеала, который противоречил традициям гуманизма и демократизма. Антиутопия, так же как утопия, изображает совершенный общественный строй на примере существующий или когда-то существовавшей страны или в виде преобразовательного социального проекта. Однако основное отличие
антиутопии в том, что она доказывает мнимость провозглашенного совершенства и его губительное влияние на социум и личность. Антиутопия пересматривает утопизм и дает критическую оценку его воззрениям.


Купить