Общая характеристика работы 4
Актуальность исследования. 4
Цель и задачи. 4
Научная новизна. 4
Теоретическая и практическая значимость. 5
Апробация результатов. 5
Публикации. 6
Защищаемые положения 7
Введение 8
Глава 1. Логико-семиотические основания упорядочивающе-систематизирующей деятельности в лингвистике 12
1.1. “Классификация” и лингвистика: аспекты соотношения. 12
1.2. Виды упорядочивающе-систематизирующей деятельности. 16
1.3. Общая схема упорядочивающе-систематизирующей деятельности. 20
Глава 2. Критическое описание “классификаций” в лингвистике: к созданию методологии анализа “классификаций” в лингвистике 21
2.1. Общие особенности “классификаций” в лингвистике. 21
2.2. Общая схема анализа “классификаций” в лингвистике. 23
2.3. Классификация “классификаций”. 38
2.4. Эталонные лингвистические “классификации”. 39
2.5. Специфика “классификаций” в лингвистике. 40
Глава 3. Опыт построения классификаций в лингвистике 41
3.1. Классификация специальной лексики. 41
3.2.Типология описательных текстов. 42
3.3 Типология семиотических средств. 43
3.4. Классификация коммуникативных ситуаций. 44
3.5. Классификация квазикоммуникаций. 44
3.6. Классификация подходов к изучению речевого материала 44
3.7. Классификация герменевтических практик. 45
3.8. Биогерменевтика и герменевтика биологии. 46
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 48
ВЫВОДЫ 49
БЛАГОДАРНОСТИ 51
Публикации по теме диссертации 52


Купить

“Классифицирование” занимает важное место в работе лингвиста. Это не только “классификации” языков (“лингвистическая типология”), т.к. почти все лингвистические исследования содержат те или иные “классификации”. Нередки и специальные лингвистические работы, прицельно направленные на создание “классификаций”. Эти обстоятельства позволяют говорить о наличии в лингвистике классификационной проблемы – потребности в создании лингвистических “классификаций” с заранее заданными свойствами. При этом эти классификации должны являться результатом осуществления некоторой регулярной процедуры, а не возникать вследствие озарения или благоприятного стечения обстоятельств. Для решения этой проблемы надо, по крайней мере, представлять свойства лингвистических “классификаций” как особого продукта деятельности.
Однако, логический статус таких “классификаций” далеко не всегда прояснен. Более того, некоторые вопросы, относящиеся к классификационной проблематике, не отражены в руководствах по логике (например, прямое соотношение объема и содержания собирательных понятий), так что лингвисты лишены возможности опереться в своей работе на устоявшиеся основания логики.
С другой стороны, порою, в особенности, когда речь идет о целенаправленном создании тех или иных “классификаций”, порождаются конструкции практически неизвестные или абсолютно новые для логики (такие, как, например, трапеция гласных Щербы). Некоторые подобные построения могут получать более широкую интерпретацию и переноситься в другие области знания (например, различение двух типов исторических реконструкций – используемых в романских и ностратических языках). Однако, целенаправленное междисциплинарное распространение подобных результатов, да и просто их осознание, обычно не входят в сферу интересов лингвистов. В итоге логико-семиотическое осмысление подобных результатов остается недоступным для других исследователей – лингвистов и не-лингвистов.
Осмысление подобных результатов и их адекватное описание может осуществляться средствами учения о классификации (классиологии) – относительно новой области междисциплинарных исследований, сложившейся в России в 1970-80-ые годы на пересечении логики, математики, семиотики, лингвистики, методологии науки и психологии. Толчком к этому явилась потребность в упорядочивании больших массивов (сотни тысяч и миллионы) оперативных классификационных единиц. При этом проблема стала обсуждаться в контексте традиционных логических и формально-логических проблем, с претензией на ее рассмотрение в общем виде, в том числе, и для бесконечного случая. Хотя начало подобных исследований было положено Ст.Лесневским, У.Куайном и Дж.Греггом, на Западе это направление исследований распространение не получило (Gordon, 1999) – по-видимому, в результате слишком больших надежд на использование компьютерной техники. Подобная постановка вопросов стала актуальной только при создании теории распределенных баз данных (Рябов, Стяжкин, Цаленко, 1983; Цаленко, 1983, 1989; Codd, 1972), которая дает результаты при корректном описании конечных случаев.
Общенаучное, в том числе формально-логическое и математическое, описание лингвистических классификаций стало актуальным также в связи с задачами автоматической обработки текста, лингво-семиотическим обеспечением разработки программных продуктов для компьютеров, созданием баз данных, машинных фондов языка (текстовых, словарных, терминологических), мультимедийных технологий, обеспечения человеко–машинной коммуникации и автоматической переработки текста (Пиотровский, 1968, 1975, 1979, Гончаренко, Шингарева, 1984 и мн.др.).
Весь этот подход, связанный с первой когнитивной революцией 1950–60-ых годов, базируется на представлении об информации как самостоятельной субстанции, с которой, в идеале, допустимо оперирование, не затрагивающее другие стороны организации вещей. Такое понимание информации относится только к экстенсиональному представлению реальности, требующему интенсионального дополнения. Именно с этой целью было сформулировано представлении об энлогии как интенсиональном корреляте информации (Чебанов, 1984, 1998 а,б, Руссо, Чебанов, 1988, Chebanov, 1994, 1995, 1999).
Тем не менее, надежды на развитие вычислительной техники, идеи фреймового и сценарного представления данных (Schank, 1982, Schank, Abelson, 1977) сохраняли привлекательность информационно-инвентаризационных “классификаций”, использование которых, казалось бы, позволяет обходить разрешение принципиальных логических проблем классификации. Однако, решение проблемы путем перебора инвентарных перечней уперлось в ограничение быстродействия и объема памяти компьютеров.
В связи с этим внимание специалистов разных областей оказалось привлечено к тому, как подобные задачи решает человек, пользующийся естественным языком. Основополагающие работы в этой области принадлежат Э.Рош (Rosch, 1977, 1978).
В результате в центре внимания оказались способы формирования категорий – групп, которые выделяются носителем языка при использовании естественного языка. При этом категоризация, присущая языку, стала устойчивым предметом изучения. В результате выяснилось, что у каждой категории существуют свои эталонные образцы, с которыми в первую очередь и оперирует сознание в процессе речевой деятельности, в то время как остальные представители группы остаются в тени.
Работы, начатые Э.Рош, привели к значительным изменениям в нескольких областях.
Во-первых, указанные работы изменили направление исследования “языковых классификаций”. Стало ясно, что в случае языковой категоризации речь идет о структурах, значительно отличающихся от тех, которые предписываются логикой. Строго говоря, подобные исследования практически перечеркнули решение основной логической задачи (следствие достаточно обычного процесса психологизации логики), ради которой и создаются любые классификации, – индукции по неполному основанию. Дело в том, что ориентация на языковую категоризацию исключает возможность экспликации основания деления понятий, без чего невозможно осуществление индукции.
Во–вторых, появились надежды на использование моделирования языковой категоризации в системах человеко-машинной коммуникации.
В-третьих, несмотря на отличие (степень которого явно недооценена) языковой категоризации от логической классификации, центр так называемых “классификационных” исследований переместился в область когнитивной лингвистики, психо- и даже нейролингвистики.
В-четвертых, исследования, начавшиеся в когнитивной лингвистике и психолингвистике, перекинулись на всю психологию, а далее – на все когнитивные науки (см., напр. MIT Encyclopedia of the Cognitive Science, 1999 и др.).
В результате работы, инициированные исследованиями Э.Рош, непрекращающиеся попытки создания лингвистического автомата и возникающие при этом проблемы привели к новому состоянию когнитивных наук, состоянию, которое дало возможность говорить о второй когнитивной революции (Брокмейер, Харре, 2000, Харре, 1996, 2000, Harre, 1992). Теперь, в отличие от первой, прошедшей под знаменем субстантивизации информации, речь идет о постижении человеческой деятельности как целого, лишь одним из компонентов которой являются языковые процессы, и, в частности, их информационно-семантические составляющие. При этом эту деятельность приходится постигать хотя бы фрагментарно, привлекая для этого данные из всех областей знания – когнитивных наук, биологии, антропологии, компьютерных наук, логики (в том числе, логики диалога – Федоров, Джалишвили, 1994) и т.д.
Содержание второй когнитивной революции во многом совпадает со становлением прагмалингвистики в понимании И.П.Сусова (1983), однако центр тяжести второй когнитивной революции связан с психологией, а прагмалингвистики – с лингвистикой, филологией и герменевтикой (см. далее главу 3).
Вторая когнитивная революция показала, что многие из ранее поставленных проблем, связанных с автоматической обработкой текста, – значительно сложнее, чем представлялось до этого. Оказалось, что и идеи, породившие вторую когнитивную революцию, не позволяют разрешить эти проблемы.
Тем временем, число исследований собственно по теории классификации в 90-ые годы значительно сократилось (последняя крупная работа – монография Л.С.Клейна по археологической типологии, 1991). Дело, по-видимому в том, что возможностей компьютеров оказалось достаточно для классифицирования как такового (без использования классификаций для решения конкретных задач) конечных, хотя и очень больших совокупностей объектов, но недостаточно для оперирования с ними в прикладных задачах (например, при автоматической обработке текста).
Совокупность перечисленных обстоятельств привела, как представляется, к тому, что собственно классификационная проблематика вновь оказалась востребованной.
В итоге, ныне сложившаяся ситуация выглядит следующим образом.
Прежде всего, существует язык, которым пользуются наивные и не наивные носители и который непосредственно дан исследователю. Этому языку присущи категоризации, на которые и обратила внимание Э.Рош. Такие категоризации могут изучаться разными способами и с разных точек зрения – физиологической, психологической, когнитологической, культурологической, этнологической, логической, лингвистической и т.д.
Лингвистическое изучение категоризаций порождает те или иные структурно-системные построения в лингвистике – лингвистические “классификации”. Среди последних есть и отражающие не свойства языка, а сам процесс лингвистического исследования (классификация словарей, классификация методов исследования, классификации способов описания эмпирического материала и т.д.). При этом может ставиться или не ставиться вопрос о степени и характере подобия языковой категоризации и лингвистических “классификаций” (Carpenter, 1999). Для того, чтобы производить подобное сопоставление, необходимо иметь какой-то понятийный аппарат сравнения. Таким аппаратом могут быть философия, методология, психология, этнография, когнитивная лингвистика и т.д.
Одним из возможных средств сопоставительного изучения категоризации и лингвистических “классификаций” является их логико-семиотическое исследование. При этом сами по себе лингвистические “классификации” могут быть предметом логическо-семиотического исследования в классиологии. Именно это и является предметом данной работы.
На основании сформулированных положений из всего многослойного спектра исследования категориально-классификационных проблем в лингвистике и выбирается определенный сектор, рассмотрению которого подчинен анализ всего остального материала. Тогда, например, оказывается, что из всего разнообразия многочленных исследований языковой категоризации лишь небольшой круг (например, исследования У.Лабова и Дж.Лакоффа, в которых обсуждаются соотношения языковой категоризации и логических понятий) представляет интерес для обсуждения рассматриваемой проблемы (см. далее Глава 1).
Отмеченные выше обстоятельства делают актуальным анализ существующих в лингвистике “классификационных” конструкций, поскольку без этого невозможно перейти к их планомерному созданию.
Одной из трудностей анализа указанных построений является отсутствие устоявшейся терминологии, в особенности терминологии, согласующейся с представлениями классиологии (ср. Гендлина, 1980). Так, очень часто как синонимы используются термины “классификация” и “типология”, но наряду с этим говорится о “типологической классификации”, с другой же стороны – когда речь идет о “лингвистической типологии”, часто подразумевается работа только с группами языков, в то время как более привычно звучит вопрос о классификации (не типологии) морфем и т.д. Особой терминологической трудностью при этом является то, что еще как-то можно различить отдельные виды “классификаций”, в то время как возникают серьезнейшие проблемы с терминами-гиперонимами, которые приходится предлагать заново. Поэтому пока, до того, как не будут определены базовые категории, а также тогда, когда категоризация не прояснена, в качестве общего термина будет использоваться термин “классификация” (в кавычках).
Сформулированная проблема почти не обсуждалась специально, а затрагивалась по ходу дела в работах по лингвистике, логике, классиологии. Тем не менее, некоторые работы могут быть отмечены как заслуживающие внимания.
Прежде всего, можно отметить довольно длинный ряд фундаментальных новаторских работ по лингвистике, в которых авторы вынуждены анализировать фундаментальные различения, не давая им классиологической интерпретации. Таковы различение парадигматики и синтагматики Ф. де Соссюром, выделение и типология фонологических оппозиций Н.С.Трубецким, классификация гласных Л.В.Щербой, основания дистрибутивного анализа Л.Блумфилда и З.Харриса. Своеобразной попыткой специального рассмотрения обсуждаемой области (однако, вне связи со стандартными логическими понятиями) являются “Пролегомены” Л.Ельмслева. Некоторые из обсуждаемых вопросов рассматриваются Р.Монтегю.
Очень близки к рассматриваемой проблематике работы Ю.К.Лекомцева (1962, 1966, 1968, 1973), однако, с одной стороны, он сразу строит теорию различения, конструирует схемы категориальных различений – СКР – (минуя проблематику теоретико-множественного статуса лингвистических объектов), а с другой – его интересует формализация более сложных языковых структур, так что лингвистические классификации не оказываются предметом его специального исследования. В известной мере, представляемая работа является по сути версией реализации установок Ю.К.Лекомцева, но направленной на анализ таксоно-мерономических (классификационных) структур (на разных уровнях языка).
По сути очень близки к подобной постановке работы по лингвистической типологии Б.А.Успенского (1965, 1970) и исследования языка как объекта теории Ю.С.Степанова (1975).
В точном соответствии с тематикой данной работы рассматривает классификации в лингвистике Ю.А.Шрейдер (однако, обычно в качестве примеров к общим положениям). Специально посвящена основам лингвистической мереологии небольшая статья Е.В.Рахилиной (1990).
В связи с приведенными обстоятельствами задачей настоящей работы является разработка версии классиологического аппарата, приспособленной для описания “классификационных” построений в лингвистике и обеспечения на этой основе более целенаправленного построения лингвистических “классификаций”.


Купить