Органы политического сыска Российской империи полноценно были сформированы в 1860-х годах, на фоне все возрастающего недовольства внутренней и внешней политикой Александра II. В 1867 году был начат процесс создания губернских жандармских управлений, ставших до начала XX века основными структурами, занимавшимися политическими делами. Почти одновременно с ними были созданы охранные отделения (но исключительно в самых крупных городах империи, в связи с чем они не могли оказывать большого влияния на политический сыск в империи).
Как таковая, относительно централизованная система политической полиции в империи была сформирована только в 1882 г., когда закончилось законодательное оформление Департамента полиции - центрального органа в стране. Этому предшествовала волна народовольческого террора, жертвами которой стали многие высшие сановники империи и сам император.
В свою очередь, Департамент полиции достаточно успешно осуществлял свои функции как центральный орган политического сыска в стране вплоть до конца XIX века. В целом, благодаря этим мерам, а также тому, что все старые террористические кадры были уничтожены в период правления Александра III. Единственным изменением в его структуре за этот период стало выделение Особого отдела, наиболее прогрессивного подразделения в плане использования новых методик.
Тем не менее, в конце XIX века предпринимались попытки реформировать систему политической полиции в империи. Первая из них принадлежала Г. П. Судейкину, который первым предложил сделать провокацию и секретных сотрудников основным методом борьбы с революционными элементами и основным источником информации о них. Однако лично Судейкин воплотить задуманное не успел - он был убит в 1883 г., почти сразу после вхождения в должность инспектора секретной полиции. Из-за спада террора народовольцев его планы перестали считаться актуальными и были отложены в долгий ящик. Однако последующее развитие внутриполитической обстановки в стране дало идеям Судейкина вторую жизнь.
Так, его опыт очень активно использовал С. В. Зубатов, руководя Московским охранным отделением, а впоследствии - и Особым отделом Департамента полиции. Им были внедрены новые методики ведения наблюдения и дознания, создано новое подразделение быстрого реагирования - летучий отряд филеров. Опробованные сначала на Московском отделении, эти меры сразу же дали положительный эффект. Самая же главная преемственность с Судейкиным в его деятельности обнаружилась в попытках перетянуть
максимальное количество революционно настроенной молодежи на сторону правительства. Специально для этого Зубатов изучал лично марксистские труды и призывал к этому своих сотрудников. Им первым была осознана опасность революционной агитации в среде рабочих, и предпринята попытка воплотить в жизнь проект легальных рабочих организаций. Их суть сводилась, с одной стороны, к улучшению условий жизни и труда рабочего класса, с другой - к их идеологической обработке и обеспечения лояльности по отношению к правительству. Определенный прогресс на этом поприще у Зубатова был, однако из-за потенциальной угрозы заигрывания с интересами и ожиданиями рабочих он в итоге был отправлен в отставку.
Как итог, рабочие организации оказались предоставлены сами себе. Часть из них самораспустилась, а другая оказалась под влиянием Г. А. Гапона, который сам называл себя продолжателем дела С. В. Зубатова (той его части, которая касалась улучшения быта рабочих; что же касается идеологической составляющей, то здесь Гапон выступал резко против). Именно Гапон в попытках обратить на положение рабочих внимание властей вывел на улицы сторонников 9 января 1905 года, положив начало одноименной революции. Споры о том, являлся ли Гапон эсеровским агентом, или все произошедшее имело стихийный характер, не утихают до сих пор.
Тем не менее, все методические наработки С. В. Зубатова впоследствии активно использовались. Кроме того, в тот же период директором Департамента полиции А. А. Лопухиным была дана вторая жизнь охранным отделениям, до той поры действовавшим исключительно в крупных городах (Москва, Санкт-Петербург). После реформ отделения были открыты по всей стране, в том числе и в Томске.
Однако в организационном плане накануне революции 1905-1907 гг. политическая полиция в стране испытывала ряд проблем. Одной из них являлся численное преобладание штата в пользу жандармских управлений по железным дорогам, ставших наиболее массовыми в плане числа сотрудников структурами. С одной стороны, это было оправдано, так как железнодорожная сеть в тот период развивалась стремительными темпами, но с другой - из-за этого серьезно «проседал» кадровый состав губернских управлений.
Если рассматривать сами жандармские управления, то можно утверждать, что они не обладали оптимальным набором характеристик, необходимых для сдерживания революционного напора в стране. Сюда в первую очередь необходимо отнести нерешенные организационные вопросы, в частности - проблему соподчинения министерству внутренних дел и военному министерству. Другой проблемой являлась крайне низкая численность жандармов относительно плотности населения по стране, его численности и общей площади всей территории. Еще одним слабым местом деятельности жандармских управлений 67
являлось огромное количество функций, исполнявшихся ими помимо профильной задачи. При всем при этом, в полномочия управлений входило только дознание по политическим делам, что крайне сильно ограничивало возможный спектр их действий по отношению к революционным тенденциям в обществе.
Охранные отделения, получившие второе признание в 1900-х годах, действовали весьма эффективно. Именно в них первыми опробовались новые методики ведения расследований (в качестве примера можно привести деятельность Зубатова на посту начальника Московского отделения). Однако достаточно позднее время их возрождения (1902-1903 гг.), небольшой кадровый состав и конфликты с жандармскими управлениями были серьезными препятствиями в осуществлении их деятельности. Касаемо соперничества охранцев и жандармов, стоит отметить, что из-за нечетко разделенных функций (производство розыска в одном случае и разработка его результатов - в другом) постоянно сталкивали структуры между собой. Кроме того, увольнение их идейных создателей и вдохновителей - А. А. Лопухина и С. В. Зубатова - также негативно отразилось на состоянии отделений. Оставшись без поддержки из центра, часть их вошла в состав жандармских управлений, оставшись с нерешенными проблемами.
Эти выводы подтверждаются данными, полученными в ходе изучения органов политического сыска Томской губернии. Они также были представлены обоими видами структур - жандармским управлением и охранным отделением. До 1903 года в губернии действовали только жандармы, при этом они имели все вышеперечисленные проблемы (малый кадровый состав, обилие функций, необходимых для выполнения, вопросы с соподчиненностью и т.д.). Помимо этого сюда можно отнести в принципе слабую подготовку сотрудников управления (пусть и постепенно повышающуюся), неверное акцентирование на политических делах (тщательно расследовались достаточно мелкие дела, что касается крупных - сходок, демонстраций и т.д. - то они большей частью оставались без внимания). Еще одним фактором, затрудняющим работу, был крайне широкий идеологический состав ссыльных, из-за чего было трудно выработать единую линию поведения по отношению к ним. Отдельно стоит отметить отсутствие должного внимания со стороны местных и центральных властей к этой проблеме, что послужило поводом к быстрому распространению революционных течений в студенческой среде города.
В свою очередь, Томское охранное отделение было открыто тогда же, когда и другие по стране - в 1903 году. Небольшое количество сотрудников не являлось для него серьезной проблемой. Однако вопрос о разграничении полномочий, характерный для отделений в других регионах, был актуален и здесь. Не в пользу охранцев играл и факт большего стажа работы местных жандармов. Тем не менее, деятельность отделения была на порядок успешнее, чем у жандармского управления.
Таким образом, при относительно удовлетворительном состоянии центральных органов сыска аналогичные местные отделения были не в состоянии противостоять надвигающейся революционной буре. Не смотря на постепенное распространение новых методик и расширения сети организаций по стране, политическая полиция оставила режим фактически без защиты, чем и воспользовались революционные элементы в 1905 году.
Начавшиеся в 1905 году выступления застали врасплох что власти, что полицейский аппарат, вынудив их на ходу адаптироваться под быстро изменявшиеся реалии страны. Не сразу, путем проб и ошибок, но Департаменту полиции удалось ликвидировать основные угрозы режиму, уничтожив или обезвредив их. Обратной стороной этого была дискредитация политической полиции в империи, с которой Департамент так ничего и не сумел поделать.
Что касается мер, внедренных Департаментом, то это были как полевые преобразования (новые методики по ведению розыска) так и организационные (новые структуры - районные охранные отделения). Помимо этого, Департамент пытался использовать наработки революционеров против них самих. Была произведена попытка вновь получить контроль над рабочим движением, но она потерпела неудачу. Другой крайне эффективной мерой было обращение террора против революционеров - использование военно-полевых судов, и именно это было решающим аргументом в борьбе с революционной стихией.
Тем не менее, правительство понимало, что корень проблем лежит в неспособности политической полиции предупредить события революции 1905-1907 гг., в связи с чем по ее окончанию началась серия коренных реформ и преобразований в нем. Однако это в первую очередь касалось центральных городов империи, в провинции дела развивались совершенно по другому сценарию.
Томск буквально с первых дней революции оказался погружен в нее. Студенчество и наличие большого числа политических ссыльных сыграли роль катализатора, сделав забастовки и стачки обычным явлением в городе. Политическая полиция губернии оказалась полностью не готова к этому, в результате чего до октября 1905 г. антиправительственные силы вели наступление в городе. Точка перелома наступила во время Томского погрома, обозначившего поворот населения к радикальным правым идеям. Тем не менее, не смотря на резкий спад революционных настроений после погрома, политическая полиция губернии не сразу смогла оправиться от полученного урона. В связи с этим первоначальную борьбу с революцией возглавила административная власть.
Только с 1906 года, под влиянием преобразований центра и шока от кровавых событий в Томске, губернские подразделения Департамента полиции возвратились на сцену. Благодаря необходимому минимуму реформ (увеличение финансирования и новой методике расследования), а также при поддержке губернатора, протестный потенциал в городе удалось ликвидировать. Однако все застарелые проблемы губернского жандармского управления (остававшейся по-прежнему основной структурой в отслеживании политического порядка в губернии) по-прежнему оставались не решенными, что продолжало и в дальнейшем сказываться на эффективности ведения розыска. Таковым было последствие избранной политики Департамента полиции - в первую очередь укреплять центр империи, а не ее периферию. В связи с этим революционеры продолжали иметь канал для воздействия на обстановку в городе - ссылку, а студенчество по-прежнему оставалось восприимчиво к антиправительственной пропаганде, у местной политической полиции не было сил и ресурсов, чтобы пресечь это. Таким образом, возможный модернизационный потенциал, возникший под влиянием событий революции 1905 года, для реформирования политической полиции в империи в полной мере использован не был.
Таким образом, можно утверждать, что все поставленные задачи были решены. Следующая модернизация органов политического сыска Российской империи была предпринята В.Ф. Джунковским - крайне неоднозначной личностью в отечественной историографии. В связи с этим, дальнейшей перспективой исследования может являться изучение преобразований в системе политической полиции страны на примере обозревавшихся в данной работе структур Томской губернии накануне Первой Мировой войны, чтобы установить, были ли извлечены уроки царским правительством из революционной ситуации 1905-1907 гг.


Купить