Введение
1. Система управления благотворительными заведениями и народное просвещение накануне Январского восстания
1.1. Реформа управления больницами и благотворительными заведениями 1842 г.
1.2. Реформы 1861-1862 г. в части благотворительности и народного просвещения.
2. Первые преобразования 1864 г.
2.1. Реформа сельского самоуправления и общественное призрение.
2.2. Нововведения в области образования.
3. Реформирование управления благотворительными
заведениями в начале 1870-х гг.
3.1. Реформа 1870 г
3.2. Порядок учреждения частных обществ
Заключение
Список источников и литературы.
Купить

В XX в. русское государство дважды распадалось, что обусловило повышенный научный интерес к вопросам взаимодействия и взаимоотношений между центром и периферией. Большой интерес вызывает изучение механизмов сохранения государственной целостности полиэтничных государств. Исторический материал Российской империи периода великих реформ в плане характеристики административно-правовых форм взаимодействия центральной власти с окраинами в рамках такой макро социальной системы как Российская Империя позволит в высокой степени полно характеризовать специфику развития российской государственности.
На фоне реформирования российского государства 1960-х гг. Январское восстание в губерниях Царства Польского, а также Западного края, радикально предопределило дальнейший курс имперского правительства в отношении русской Польши. Путь уступок, курс на автономию сменился унификацией управления губерниями Царства в общеимперском духе, а затем и явной русификацией. Вместе со сменой курса менялись и представители политической элиты, в руках которых оказались преобразования, касающиеся польских губерний. Хозяйственная дезорганизация и хаос в общественной жизни региона потребовал решительных действий русского правительства. Попав в круговорот подобных событий, жители польских губерний столкнулись с тяжкими испытаниями, их материальное и физическое благополучие сильно зависело от сиюминутных обстоятельств. В такие периоды возрастает роль сферы, выступающей своеобразным демпфером между человеком и последствиями происходящих катаклизмов - это сфера благотворительности.
Благотворительность, являясь механизмом взаимодействия общества и государства, что в большой степени обуславливает ее взаимозависимость как от частных инициатив, так и от государственной политики в данной сфере.
Как форма социально ответственного поведения, социального творчества, благотворительность, особенно на имперском этапе развития российской государственности, вынуждена находиться в тех рамках, которыми ее ограничивает центростремительный имперский менталитет.
Актуальность исследования обусловлена остротой, с которой вопросы социального равенства и справедливости стоят в современном обществе. Как в Российской Федерации, так и за рубежом сферы медицины, образования, социальной работы являются показательными при оценке благосостояния населения и уровня жизни того или иного государства. В корне конфликта Запада и Востока большую роль играет, в том числе, и уровень развития социальной сферы, в споре цивилизаций уровень нищеты, доступности образования и медицины нередко выступают аргументами на чаше весов, порождая миграции населения. На этом фоне филантропия, как явление, выступает маркером развития социальной ответственности населения. Роль элит в деле благотворения обусловлена самим определением благотворительности, данного одним из крупнейших современных исследователей российской благотворительности А.Р. Соколовым: «Благотворительность есть добровольная, факультативная социальная деятельность, связанная с безвозмездной передачей материальных ценностей, в том числе созванных трудом в процессе самой благотворительной деятельности, и направленная достижение большего социального благополучия» . Сложно представить обывателя, способного безвозмездно передавать материальные ценности в большом объеме, исключая редкие случаи чрезвычайно высокой филантропической рефлексии и жертвенности.
Но, зачастую, еще более высока роль государства, строящего систему отношений вокруг богоугодного дела. Особенно это применимо к государственности имперского типа нового времени, в котором властная вертикаль раскачиваясь под влиянием либеральных идеи, капиталистического уклада, национальных и конфессиональных конфликтов, стремится удержать свои суверенные прерогативы. Государство является первичным социальным регулятором, и перераспределяет основной объем социальных благ. С другой стороны, частная благотворительность более динамично реагирует на злободневные потребности общества. Активное вмешательство государство в частную инициативу при различии целей может привести к деградации в обществе филантропических стремлений. Январское восстание и последствия его подавления инициировали кризисную ситуацию в регионе, создав большое поле деятельности благотворителям, но новый правительственный курс, предопределил разные цели. Исходя из этих отправных точек, изучение политики российского государства в области благотворительности в Царстве Польском, в связи Январским восстанием 1863-1864 гг. представляет большой научный интерес, как яркий пример взаимоотношений государственности с социумом в условиях социального и экономического кризиса.
Таким образом, объектом исследования является имперская политика в области благотворительности и народного просвещения (как сферы активного приложения усилий благотворителей) относительно губерний Царства Польского. Предмет исследования - формирование имперского законодательства в данных областях в зеркале ротации политических элит, причастных к разработке такового законодательства.
Целью исследования является подробный анализ формирования и содержания российского законодательства, как основы имперской политики в Царстве Польском, касающегося благотворительности и народного просвещения, в связи с восстанием 1863-1864 гг. Данная цель предполагает следующие задачи:
• изучить причастные к преобразованиям в Царстве Польском учреждения государственного аппарата Российской Империи и выделить представителей высшей бюрократии, причастных к проведению тех или иных решений, касающихся предмета исследования.
• Изучить касающееся благотворительности имперское законодательство, действующего на момент начала Январского восстания и разработанного в следствие его в русле перестройки российской политики
• Проанализировать и сопоставить связь проводимых мер с политическим видением российской бюрократической элиты.
Хронологические рамки охватывают 1861-1872 гг., но в орбиту исследования включен 1842 г., в виду того, что реформа управления благотворительными заведениями этого времени формально и фактически действовала до 1970 г. Нижняя граница исследования - 1861 г. - начало манифестаций в Варшаве и переход правительства к преобразованиям, проводимым в большой части маркизом А. Велепольским в 1861-1862 гг. Верхняя граница - 1872 г. - последние законодательные решения в сфере благотворительности, являющиеся следствием Январского восстания датируются этим моментом.
Географические рамки включают губернии Царства Польского (Варшавская, Калишская, Келецкая, Ломжинская, Люблинская, Петроковская, Плоцкая, Радомская, Сувалкская и Седлецкая).
Источниковую базу исследования составляют материалы архивов, опубликованные документы, периодическая печать, а также мемуарная литература.
Были использованы материалы Российского Государственного Исторического Архива (РГИА), а именно фонды Комитета по делам Царства Польского (ф. 1270) и Хозяйственного департамента Министерства внутренних дел (ф. 1289). Эти материалы представляют большую ценность в виду того, что материалы С.Е.И.В. канцелярии по делам Царства Польского - учреждения, созданного с целью разработки законодательства для губерний русской Польши были переданы в польские архивы. Что касается используемых материалов Комитета по делам Царства, следует отметить, что работа с каталогом РГИА и изучение описей фонда также показало изъятия множества материалов для передачи в польские архивы, что было подтверждено при обращении к делу данного фонда. Так, материалы по разработке реформы управления благотворительными заведениями 1870 г. были обнаружены в фонде Хозяйственного департамента Министерства внутренних дел (МВД), в то время как в фонде Комитета по делам Царства, через заседания которого проходили все значимые преобразования в Царстве Польском искомые материалы отсутствовали. В целом, эти материалы содержат ведомственную переписку, связанную с разработкой законодательства для губерний Царства Польского, а также справочные исторические записки и т.п.
К опубликованным документам относятся законодательные акты: высочайшие указы и положения, постановления Комитета по делам Царства Польского, циркуляры и постановления Учредительного комитета в Царстве Польском, положения Комитета министров. Изучение предметных указателей Полного собрания законов Российской Империи не выявило значимых для изучения предмета исследования законодательных материалов, помимо Положения Комитета министров об учреждении благотворительных обществ на пространстве Российской Империи, не относящийся к Царству Польскому. Это обусловлено тем, что законодательство, относящееся к Царству Польскому публиковалось в специальных, зачастую билингвических сборниках: «Дневник Законов Царства Польского» («Dziennik praw»), выходившего до 1970 г.; «Сборник правительственных распоряжений по Учредительному комитету в Царстве Польском», выходившего до 1971 г.; и сборнике «Узаконения и распоряжения правительства, относящиеся до губерний Царства Польского», выпускавшегося до 1885 г.
Отдельной группой источников следует выделить всеподданнейшие записки Н.А. Милютина, связанные с разработкой преобразований в Царстве Польском, написанные им после его поездки в Польшу, с целью изучить обстановку и настроения крестьянского населения и польского общества в целом. Эти сведения легли в основу первых преобразований в крае после подавления восстания.
Большую группу источников составляет литература мемуарного характера. Это воспоминания П.А. Валуева, М.Н. Муравьева, Д.Г. Анучина, Ю.Ф. Самарина, Е.К. Андреевского, И.А. Арсеньева, А.И. Дельвига, Н.А. Милютина, А.Н. Мосолова, П.Н. Обнинского, В.Г. Смородинова, Ю.О. Шрейера, А.П. Щербатова, А.И. Кошелева, Н.Н. Покровского. В них отразилась пестрая картина политических взглядов петербургских сановников и русских чиновников на службе в Царстве Польском. Также, они содержат обширный фактический материал, прямо или косвенно свидетельствующий о тех или иных процессах и явлениях.
Периодическая печать - один из важнейших источников по изучению фактической стороны деятельности благотворителей. В нашем исследовании она используется как вспомогательный источник в виду того, что в рамках данной работы изучение широкой палитры фактического материала о деятельности польских благотворителей не предполагается. Выборочно были проработаны годовые подшивки губернских ведомостей Варшавы (за 1877, 1878, 1879 гг.), Калиша (1868 г.), Плоцка (1873 г.) и Радома (1874 г.) - крупнейших городских центров Царства Польского, а также билингвическая Официальная газета Царства Польского (1840, 1841, 1842 гг.), обращение к которой связано с фрагментарным обращением к законодательству начала 1840-х годов за рамками непосредственно изучаемого нами периода.
Методологической основой исследования являются принципы историзма, научности, системности и объективности познания. Также применены историко - критический, историко - сравнительный и биографический методы, а также методы источниковедения. Из примененных общенаучных методов можно выделить: объяснение, описание, интерпретацию, сопоставление и анализ.
Структура исследования представляет собой пять частей: Введение, содержащее сведения об актуальности, объекте, предмете, целях и задачах исследования, его структуре, новизне, а также историографический обзор; три главы основной части, описанные ниже, и заключение, содержащее основные выводы.
Глава I содержит два параграфа, и раскрывает особенности реформы управления благотворительными заведениями Царства Польского 1842 г. и преобразования 1861-1862 гг., связанные с деятельностью А. Велепольского, подразделяемые, в свою очередь, на новшества в системе самоуправления и образования. Также, проиллюстрирован спектр видения высшими сановниками империи ситуации в Царстве и их взгляды на проводимые преобразования.
Глава II содержит два параграфа, и рассматривает первые преобразования после подавления Январского восстания, проводимые Н.А. Милютиным и его единомышленниками. Первый параграф раскрывает особенности реформы сельских гмин в части вмененных им обязанностей в отношении богоугодных заведений. Второй - реформы в области образования. Глава также иллюстрирует спектр позиций высшей русской бюрократии по отношению к реформам, а также особенности деятельности сельских гмин в области общественного призрения и начального образования.
Глава III раскрывает финальные преобразования благотворительной сферы Царства польского. Первый параграф посвящен реформе управления благотворительными заведениями 1870 г. Второй - введению для губерний Царства запретительного порядка учреждения частных обществ. Глава содержит сведения внутриведомственной переписки касательно данных преобразований, иллюстрирующих позиции сановников и высшего начальства края относительно данных вопросов.
Историографию российской благотворительности, в частности и ее истории в польских губерниях, можно отчетливо разделить на три периода: исследования XIX - начала XX в., или дореволюционный период, исследования постсоветской исторической науки и советский период, когда в виду ценностной, методологической и предметной ориентации советской науки, сюжет благотворительности затрагивались лишь в рамках изучения внутренней политики Российской Империи, и, в основном, фрагментарно.
Обзор дореволюционной историографии, учитывая хронологические рамки исследования, имеет смысл начать историографический обзор с 1860-х годов - времени, характеризующемся значительным ростом интереса общественности к благотворительности и сфере государственного призрения. Количество публикаций на тему благотворительности до 1860-х крайне незначительно.
Следует отметить, что большое количество статей, брошюр и монографий по данной тематике представляло в большей степени публицистику, чем исторические сочинения. Большое количество статей, посвященных благотворительности появляется в российской прессе, как провинциальной, в частности польской, так и в общеизвестных российских изданиях. Это «Русский Вестник» М.Н. Каткова, «Сын Отечества» А.В. Старчевского, «Русский инвалид», сменивший в пореформенную эпоху множество редакторов. Основная масса публикаций посвящена конкретным мероприятиям благотворительного характера и отчетам благотворительных обществ. В проблемном ключе, как феномен или сферу государственной политики эти публикации данную сферу не рассматривают. И такой подход характерен для всего дореволюционного периода историографии благотворительности, за исключением отдельных немногочисленных работ.
Например, по данным А.Р. Соколова, из 350 публикаций в изданиях Царства Польского, исторических статей всего несколько. Одна из них - опубликованная в «Варшавских губернских ведомостях» и изданная отдельным оттиском в 1878 г. работа профессора Варшавского университета А. Окольского «Исторический очерк призрения бедных в Польше», выполненная по заказу Министерства внутренних дел. Это одна из немногочисленных дореволюционных работ с признаками исторического исследования. Помимо фактического и статистического материала, статья Окольского содержит анализ роли конфессионального фактора в польской благотворительности, классификацию заведений по принадлежности к той или иной государственной или частной структуре в контексте проходящих в крае преобразований, анализ законодательства в сфере благотворительности, а также принципов взаимодействия власти и общества. Помимо этого, им дается подробная критика системы благотворительности в крае на протяжении ее складывания в течении XIX в. до 1870-х годов. Из положительных сторон, он отмечает высокую степень специализации благотворительных заведений и обществ, установленную законодательством. Из отрицательных - высокую степень централизации, доминирование чиновного элемента в органах управления благотворительными заведениями и низкую степень организации благотворительных заведений на уровне гминной администрации. Помимо этого, следует отметить периодизацию развития польской благотворительности. Она подразумевает три периода: первый - 966-1469 гг., второй - 1496-1769 гг., и третий - с 1769 по современное ему время. Следует отметить, что работа Окольского не содержит сведений об изменении порядка учреждения частных обществ в Царстве Польском в 1872 г., а также фактически опускает в изложении преобразования 1861-1862 гг., в виду их кратковременного действия. Эти страницы истории польской благотворительности будут подробно рассмотрены нами ниже в I и III главах. Работа Окольского представляет большой интерес в контексте нашего исследования, как единственный труд современника, поляка, системно рассматривающий сферу благотворительности в губерниях царства.
В целом же, работы 1870-х гг. не ставят перед собой задачи рассмотрения общеисторического контекста. В их фокусе отдельные учреждения в связи с юбилейными датами, часто покровительствуемые членами императорской семьи. Они предоставляют богатый фактический материал, но в губерниях Царства такие учреждения не были распространены.
Наиболее интересными работами 1870-х годов, помимо статьи А. Окольского, являются работы К.Ф. Ордина и Е.И. Андреевского. Работа Ордина «Попечительный совет заведений общественного призрения в Петербурге» позволяет охарактеризовать деятельность Петербургского приказа общественного призрения накануне передачи его заведений Совету общественного призрения. Он долгие годы отдал работе данного Совета, и при написании работы пользовался не только документами, но и приватными воспоминаниями коллег. Работа позволяет оценить новшества, введенные в систему управления благотворительными заведениями Марией Федоровной, а также проследить аспекты борьбы вокруг преобразования этих учреждений.
Андреевский в своей работе «Новейшие попытки к лучшему устроению призрения бедных» обращается к французской практике общественного призрения, находя в ней общее в ситуацией в Российской империи в части жесткого государственного контроля за общественным призрением и частной благотворительностью и в возложении обязанностей материального призрения на местные общества. Обращаясь к французскому опыту, он заключает, что необходимы самостоятельные организации по призрению бедных на уровне каждой общины, как городской, так и сельской, а госпитали и медицинская помощь должны, наоборот, перейти в сферу государственной санитарной организации . Вторую задачу он предлагает решать на уровне земств, а первую целесообразно передать приходским попечительствам, сняв с последних обязанности по содержанию приходского духовенства .
Таким образом, работы 1870-х годы способствовали накоплению материала и пробудили интерес к изучению истории благотворительности. В 1980-е годы история благотворительности продолжает изучаться в связи с юбилеями тех или иных учреждений. Но возрос интерес к деятельности приходских благотворительных обществ и братств. Протоиерей профессор А. Кудрявцев в своих исторических очерках фактически развивает идеи Андреевского о необходимости сокращения сферы деятельности приходских попечительств с целью сосредоточения их усилий на призрении . И следует отметить, что большинство публицистов, писавших о государственной благотворительности, причисляло к ней любые акции государства, так или иначе положительно влияющие на жизнь бедных (например исторический очерк В.Н. Щепкина о государственных мерах борьбы с неурожаями) .
С 1890-ми годами связан резкий рост количеств и подъем качества работ по истории благотворительности, что было связано с жесточайшим неурожаем 1891 г., унесшим более 300 тыс. жизней, и рядом других локальных неурожаев и эпидемий . В связи с этим интересна статья либерального публициста П. Обнинского «Чего не достает нашей благотворительности?», в которой он обвиняет представителей крупных полугосударственных благотворительных обществ, таких как Императорское Человеколюбивое общество, Красный Крест и т.п., спонсоры которого нередко пре следовали карьерные цели, стремились получить знаки отличия, а благотворительность нередко являлась для них своеобразным «демонстративным потреблением». Обнинский предлагает организовать сеть участковых попечительств в городах и на селе, и передать в руки общественности в лице этих попечительств помощь на местах.
Противоположная точка зрения представлена рядом публицистических работ, и наиболее полно выражена в анонимном «Воззвании к благотворителям г. С.-Петербурга о преобразовании частной благотворительности», опубликованное в дорогом переплете, что может говорить о том, что адресовано оно власть предержащим и благотворителям. Неизвестный автор призывает упорядочить дело благотворительности в виде создания «большого общества или ассоциации» , а средства собирать с широких масс «не рублями, а копейками». Это подход, предполагающий рассматривать общество как источник средств, а не отдельных инициатив.
Полемика на данной почве проявилась и в деятельности комиссии К.К. Грота, созданной в 1892 г. для выработки реформы управления общественным призрением. Сторонниками общественности были В.И. Герье, М.В. Духовский, С.В. Сперанский, противниками - директор Хозяйственного департамента МВД гофмейстер Кабата.
В связи с темой нашего исследования, большой интерес в литературе конца XIX в. представляют труды О. О. Буксгевдена. Как и многие другие авторы этого времени, он был не только теоретиком, но и практиком. Его деятельность на ниве благотворения связана с устройством домов трудолюбия. В 1893 г. он посещает Люблин и представляет местному обществу концепцию устройства в крупных городах домов трудолюбия с приютами и дешевыми столовыми. Деятельность Буксгевдена активно поддерживалась русской администрацией. Он является автором двух статей «Об общественном призрении и благотворительности в Польских губерниях» за 1893 и 1894 гг ., и о «Варшавском доме трудолюбия». Статьи богаты фактическим материалом, сведениями о финансовой составляющей польских благотворительных обществ.
А.Ф. Селиванов, обследовавший заведения крупнейшего в крае Варшавского благотворительного общества, опубликовал очерк деятельности общества. Он дает яркую картину деятельности общества, царящей в нем атмосферы и т.п.
Подходя к рубежу веков, следует остановиться на работах видного работника в сфере общественного призрения и популяризатора благотворительности Е.Д. Максимова. Он занимался вопросом нищенства и его восприятием обществом, видя в нищенстве не только экономические, но и социальные причины. Касательно церковно - приходской благотворительности, то, подкрепляя выводы с обширными статистическими выкладками, последовательно отстаивает позиции Андреевского и Кудрявцева, видя причины скудных результатов деятельности приходов в Положении о приходских попечительствах 1864 г., «взвалившее на их плечи заботу о благолепии церквей». Также он разрабатывал сюжеты, связанные с деятельностью земств в области призрения. Наиболее интересна его работа «Очерк исторического развития и современного положения общественного призрения в России», открывающая сборник «Общественное и частное призрение в России», изданному МВД к миланскому IV Международному конгрессу по общественному и частному призрению.
Помимо него, обобщить историю государственного, общественного призрения и благотворительности предприняли Н.Я. Воскобойников, апологет государственного участия и П.И. Лыкошин, которому роль государства не виделась всеобъемлющей.
Историография благотворительности в постсоветскую эпоху открывается большим массивом статей, посвященным узким сюжетам, отдельным благотворителям, учреждениям, часто на местном материале. Как отмечает А.Р. Соколов, возобновление изучения истории общественного призрения и благотворительности происходило в последнее десятилетие XX в. довольно бурно.
В обзоре новейшей историографии ограничимся рамками интересующей нас темы благотворительности в Царстве Польском и государственной политики в этой области. Первая работа, о которой стоит упомянуть - статья Е.А. Абросимовой «Исторические аспекты законодательного регулирования деятельности российских благотворительных организаций». Статья изобилует неточностями, на которые справедливо указал А.Р. Соколов, но касательно XIX в., автору удало сь про следить основные тенденции законодательства Российской Империи в области благотворительности, и статья представляет большой интерес.
Наконец, первым новейшим комплексным исследованием российской благотворительности в аспекте отношений общества и государства, в которой, в том числе, довольно подробно представлены сведения, касательно Царства Польского и имперской политики в отношении сферы благотворительности и общественного призрения является одна из работ А.Р. Соколова «Благотворительность в России как механизм взаимодействия общества и государства (начало XVIII - конец XIX в.)». Это первое обобщающее исследование, иллюстрирующее процессы становления социального творчества и его государственного регулирования на протяжении двух веков российской истории на основе привлечения широкого круга опубликованных и неопубликованных источников , статистики, периодики, законодательства. Развитие призрения и благотворительности в губерниях Царства Польского автор рассматривает в формате нескольких параграфов, не претендуя на всеобъемлющее исследование этого узкого сюжета. При этом он выделяет основные вехи развития польской благотворительности, сопоставляя их с коллизиями русско-польских взаимоотношений. Глубоко прослежена специфика польской благотворительности в рамках ее национальных традиций, а также специфика российской политики, как законодательной, так и исполнительной. Монография представляет большой интерес и служит широкой фактологической базой нашего исследования.
Также, большой интерес представляют работы Г.Н. Ульяновой, наряду с А.Р. Соколовым, являющейся одной из крупнейших исследователей российской благотворительности. Ее монография «Благотворительность в Российской империи. XIX - начало XX века» также осмысляет российскую благотворительность на основе большого фактологического и документального материала. Наибольший интерес, учитывая несколько изолированный характер рассмотрения отдельных сюжетов, представляет глава о развитии законодательства в области благотворительности и призрения. Ульянова является автором ряда других работ и статей, представленных на ее персональном интернет-сайте.
Определенный интерес представляет монография Т.М. Смирновой «Польские общества в Санкт-Петербурге», являющаяся одной из новейших - выпущена в 2013 г. Для нее характерен ограниченный круг источников, в основном, это периодическая печать и документальные коллекции Российской Национальной Библиотеки (РНБ).
Из новейших исследований, наиболее значима работа, касающихся сюжетов благотворительности в Царстве Польском следует выделить работу В.А. Соколовой о деятельности общества Красного Креста. Работа схожа по стилю с А.Р. Соколовым: привлечен широкий круг источников, оригинальных подход к их интерпретации.
Большой интерес представляют работы современных польских историков Р Ханковски, Л. Базылёва, Б. Чаплицкого. Базылев и Ханковска рассматривают локальные сюжеты, связанные с польской благотворительностью в Петербурге. Монография Б. Чаплицкого «Католическая благотворительность в России в 1860-1918 гг.» представляет собой серьезное исследование, основанное на привлечении широкого круга опубликованных и неопубликованных как русских, так и польских источников самого широкого спектра. На данный момент, это единственная монография, затрагивающая сюжеты польской благотворительности, содержащая сведения архивов и документальных собраний Польши.
Из работ, изданных на польском языке, большой интерес вызывает монография Ч. Кепски (C. Kepski) «Благотворительные общества в Царстве Польском (1815-1914)» («Towarzystwa dobroczynnosci w Krolestwie Polskim (1815-1914)») . Они раскрывает историю благотворительных обществ, действовавших на территории польских губерний в XIX - начале XX в. на обширном местном материале, с использованием широкого круга мемуарной литературы и статистики.
Научная новизна исследования состоит в описании и анализе малоизученного периода истории благотворительности в рамках губерний Царства Польского на основе до ступных архивных материалов и опубликованных источников. В исследовании впервые осуществлен анализ политики в области благотворительности в связи с течениями в высшей бюрократии в данных географических и временных рамках . В целом, нами представлен недостаточно освященный сюжет истории развития гражданского общества и законодательства в рамках Российской Империи

Купить