ФАРМАКОЛОГИЯ В ТРЕТЬЕМ РЕЙХЕ: ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ
|
Введение 2-9
Глава I
1) Предпосылки к формированию массового немецкого фармацевтического
производства и его экспансия на мировой рынок 10-23
2) Первая мировая война и ее последствия для фармакологии. Отрасль в
эпоху Веймарской республики 24-30
3) Распространение аддиктивных фармацевтических средств и
ограничительные акты 31-51
Глава II
1) Продолжение ограничительной политики после краха Веймарской
республики и прихода к власти НСДАП 52-59
2) Правовые практики нового законодательства, фактическая ситуация в
отношении исполнения законов в области фармакологии 60-76
3) Новые разработки фармакологии в период 1933-1945 годов и практики их
применения 77-95
Заключение 96-100
Список источников 101-108
Глава I
1) Предпосылки к формированию массового немецкого фармацевтического
производства и его экспансия на мировой рынок 10-23
2) Первая мировая война и ее последствия для фармакологии. Отрасль в
эпоху Веймарской республики 24-30
3) Распространение аддиктивных фармацевтических средств и
ограничительные акты 31-51
Глава II
1) Продолжение ограничительной политики после краха Веймарской
республики и прихода к власти НСДАП 52-59
2) Правовые практики нового законодательства, фактическая ситуация в
отношении исполнения законов в области фармакологии 60-76
3) Новые разработки фармакологии в период 1933-1945 годов и практики их
применения 77-95
Заключение 96-100
Список источников 101-108
До последнего времени история Третьего Рейха считалась досконально изученной. Однако, если приглядеться повнимательнее, то всегда можно обнаружить некоторые пробелы в целостности знания, и данный случай не является исключением. Конечно же, участь искажения исторической действительности в массовом сознании - дело нередкое даже в хорошо изученных областях знания, но еще более подвержены этому наименее изученные разделы. Этот факт послужил одной из причин написания данной работы.
Фармакология - (от греч. pharmakon (рарцакоу) — лекарство или яд, и logos (Хоуод) — наука) — медико-биологическая наука о лекарственных веществах и их действии на организм. Основными новаторскими продуктами
фармацевтического производства этой эпохи в истории Германии были психостимулирующие средства, такие, как первитин-метамфетамин (первое марка, под которой он выпускался, второе (сокр. от N-метил- альфаметилфенилэтиламин), производимый и применявшийся преимущественно в Германии, и бензедрин-фенамин (первое марка, второе сокращение от а- метилфенилэтиламин), преимущественно применявшийся в странах антигитлеровской коалиции. Конечно, деятельность фармацевтических
компаний не ограничивалась производством и продажей только этих препаратов, поэтому в ходе исследования будут освещены и некоторые другие аспекты. Данная работа, таким образом, будет основана на стыке нескольких направлений: истории политики, науки, повседневности, военной истории, а также практической и теоретической медицины и фармакологии в историческом контексте. Все эти сведения, конечно, могут стать причиной возможных неточностей, касающихся медицинских аспектов. Во избежание этого будет
привлечена соответствующая источниковая база; однако, хочется подчеркнуть преобладающий исторический, а не медицинский вектор работы. Помимо указанных выше тем, немалый интерес вызывает и вопрос о возможном влиянии препаратов на лидеров политической элиты, ведь в любом авторитарном режиме решение лидера, и особенно его взвешенность и рациональность, напрямую влияют на жизнь всего социума. По этой причине исследованию этой проблемы в реалиях Третьего рейха будет уделено особое внимание. Трудность кроется в неоднозначности выбранной тематики, недостаточной исследованности феномена и, как результат, возможной неоднозначности выводов.
Актуальность данной работы заключается в малой освещенности данной темы на русском языке и относительно малом количестве научных публикаций. Также следует отметить спорную и при этом актуальную тему государственного контроля в сфере здоровья населения. Данная тема актуальна также и потому, что дает возможность проследить за историей изобретения, популяризации и последующей реакции населения и политических элит на продукты фармпроизводства, а также за тем, как эти препараты повлияли на немецкую нацию, и в том числе на представителей властных структур. Также следует отметить, что данная работа является продолжением изысканий на заданную тематику, но более расширенным и полностью переработанным и переосмысленным исследованием. Изменен и подход к написанию: он сделан более широким и комплексным. В определении идет речь лишь о науке как таковой, однако, предметом исследования является фармакология как отрасль научного знания, объект политического взаимодействия, влияющая на повседневную жизнь людей, промышленность, производство, экономику и право; также некоторый подспудный интерес представляет фармацевтика, как отрасль, связанная с непосредственным производством лекарственных средств. Объектом исследования являются лишь некоторые наиболее неоднозначные продукты фармацевтической промышленности, появившиеся во временной период с 1933 по 1945 год, что могли заметно повлиять на ход исторического процесса. Сильнодействующие препараты, что успели за время господства национал-социалистов пройти путь от появления на рынке и популяризации до осторожного опасения и попыток контроля, а по мере ухудшения ситуации и вовсе возвращения интереса к лекарственной «поддержке» населения, представляют интерес для исследования «заботы» правительств о нации, а также касающихся их правовых аспектов. Также была поставлена задача выявить связь этих процессов с внутренней и внешней политикой Третьего рейха и исследовать феномен, возникший в среде тоталитарной заботы о расовой и токсикологической чистоте германского населения. Цель данной работы - проследить всю полноту взаимосвязей, начиная от изысканий исследователей- химиков и заканчивая интересами конечных потребителей фармацевтической продукции, а также влияния, оказанного данной продукцией на население.
Однако, некоторые из них все-таки доступны опосредованно, через работы других исследователей данной темы. В некоторых из них упомянутый выше Норман Олер ссылается на закрытые архивы Фрайбурга. Кроме него, доскональным изучением архивных источников занимался известный немецкий историк Питер Стейнкамп (Peter Steimkamp), что отражено во многих статьях и диссертациях . Исследования Стейнкампа хорошо цитируются, среди всех авторов он привел, пожалуй, наиболее обширный комплекс архивных документов. Известно о публикациях по данной теме на английском и немецком языках, однако, мнения авторов в них различаются довольно сильно. К тому же, существует проблема верификации информации, выделенной из этих публикаций, авторами которых являются медицинские работники. Причина этого, очевидно, кроется в отсутствии у авторов исторического образования, на что указывают возможные ошибки в фактах и исторических выводах. Однако, работы медицинских сотрудников и специалистов в области фармакологии важны для объяснения действия некоторые препаратов и лучшего понимания их влияния на деятельность человека, принятие решений и заботу о здоровье нации.
Методология исследования основана на доступной источниковой базе. Она включает в себя анализ уже имеющегося материала на доступных языках, его сопоставление, изучение и верификацию, исследование и сравнительный анализ актов, регламентов и указов, поиск источников личного характера, сравнение процессов, протекающих процессов в Г ермании и других странах. Важную роль в исследовании играют статистические показатели, взятые из доступных источников, правильная интерпретация которых дает ключ к пониманию исторических процессов. К сожалению, по причинам обилия публикаций сомнительного содержания и выводов, следует быть особенно аккуратным с интерпретацией материала по данной теме. По этой причине важную роль в анализе информации играл индекс цитируемости работ, характер и достоверность используемых источников, а также данные о самом авторе работ, включая его образование, сферу интересов, другие направления исследований.
Выбор основного вектора исследования взят неслучайно. В работу включены наиболее субъективно влиятельные события, практики и теоретические наработки в рассматриваемой области. В последнее время. Значимость исследования заключается в освещении малоизученного и, на первый взгляд, малозначимого аспекта истории Третьего рейха. Однако, с погружением в тему осознается некоторая недооцененность данной темы в отечественной историографии.
Следует также отдельно упомянуть источники, которые были использованы в ходе написания работы. Во-первых, нужно отметить, что на данный момент практически отсутствуют исторические исследования на русском языке. Можно разве что привести в пример переведенную на русский язык книгу немецкого журналиста Нормана Олера . Книга имеет неплохую источниковую базу и отмечена хорошими рецензиями некоторых историков, однако, она написана в сугубо публицистической манере, имеет малое количество отрывков со слабой, либо вовсе отсутствующей аргументацией в виде ссылок на источники. Кроме того, местами книга выглядит прямым плагиатом книги Дэвида Ирвинга , при этом отсутствует ссылки на цитируемого автора. В результате выход этой книги стал причиной большого количества публикаций в средствах массовой информации, так или иначе ссылающихся на данное исследование, либо повторяющих почти дословно содержимое книги , что порождает некоторое искажение в умах читателей. Кроме данных публикаций и работ в источниках на русском языке (советских журналах и работах советских химиков ) можно также обнаружить некоторые открытые данные о фармпрепаратах. Эти публикации помогают понять роль, которую фармакология играла во всех сферах жизни Германии, а также провести некоторые параллели в политике советского и немецкого руководства. Последним рассмотренным в ходе работы видом источника являются
переведенные на русский язык мемуары и другие подобные источники личного характера. К сожалению, источники архивного характера по данной теме недоступны напрямую, а открытые документы практически отсутствуют, этот факт был отмечен некоторыми исследователями . в уже обозначенных выше источниках массовой информации преподносится идея о доминирования в рейхе некоего двойственного отношения к препаратам и “токсичности” человеческих организмов в принципе. При этом журналисты часто рассматривают проблему через призму современного восприятия Третьего рейха. Часто встречается прямое указание на якобы имевшую место быть наркотическую аддикцию Адольфа Гитлера и ее влияние на принимаемые фюрером решения. Если проследить появление подобных публикаций и сравнить их содержание (практически всегда одинаковое), то можно увидеть, что авторы ссылаются либо на упомянутого Нормана Олера (в лучшем случае), либо на сборник под редакцией Вернера Пипера, однако, при этом выводы публицистов не всегда совпадают с выводами авторов книг. Авторы также не гнушаются прямо связывать применение в Рейхе некоторых продуктов фармакологических исследований с идеей создания “сверхчеловека” из простого немца путем испытания на нем аддиктивных препаратов, после привыкания “списывания” как потенциально возможного загрязнителя немецкого генофонда. Как будет показано ниже, эти утверждения имели мало общего с реалиями Германии 1933¬1945 годов, и страна в этих вопросах была преемницей политики времен Веймарской республики. Именно по этой причине требуется обозначить некоторое отступление от временных рамок, указанных в заглавии работы. По причине озвученных выше соображений, следует поставить конечной целью исследования показать на основании всевозможных фактов и всеобъемлющего
анализа реальное место роли фармакологических исследований и их практических результатов на жизнь Г ермании и ее населения.
Исследование состоит из введения, основной части, которая делится на главы, заключение и список использованных источников. Основная часть делится на 2 главы, между которыми проведена хронологическая линия разделения: до прихода Гитлера к власти и после. Деление это достаточно условно в данном вопросе, однако, во многих работах является общепринятым: все-таки, новый строй не был идентичен старому, но имел много общих черт с прошлым. Главы, в свою очередь, подразделяются на параграфы в соответствии с областью охвата темы, в целом описывая единое явление в его непрерывности и диалектичности. Первая глава охватывает возникновение и становление немецкой фармакологии и фармацевтики, а также показывает взаимовлияние реалий эпохи и предмета исследования. Первые два параграфа описывают самые ранние предпосылки, последовательно начиная с Кайзеровской Германии 19 века, где описывается зарождение производственного бума в фармакологии и влияние на этот феномен Первой мировой войны, а впоследствии и Веймарской республики. В подразделах будет указана хронологическая граница по Первой мировой войне, после которой замедлился процесс изобретения новых препаратов, а основное внимание было приковано к процессу производства, внедрения и сбыта новых веществ. Вторая глава начинается с конца января 1933 года - момента назначения А. Гитлера канцлером и хронологически охватывает период времени до крушения Третьего рейха. Такое деление отражает фактические реалии немецкого законодательства в рамках совершенно различных подходов политических элит к исследуемым в данной работе вопросам. Первый параграф содержит сведения о правовых аспектах уже попавших под серьезные ограничения в предыдущую эпоху фармацевтических средств и раскрывает присутствующую двоякость в правовой теории. Второй параграф освещает фактический и практический характер законодательных постановлений и их реализацию на практике. Третий параграф посвящен экспериментам по созданию новых фармацевтических препаратов, все более отчаянные попытки которых проводились ближе к концу войны.
Работа имеет подзаголовок «Теории и практики», что требует некоторого пояснения. Исследование лишено четкого разделения на теорию применения фармакологических средств и практики применения по причине неразрывной диалектической связи между этими категориями. Условно можно назвать «теорией» ожидаемое применение препаратов, описанное в указах, инструкциях и циркулярах, а практикой — фактическое его применение, вне зависимости от прописанных или просто общепринятых норм. В исследовании также присутствуют материалы, касающиеся других государств данного периода, что сделано с целью продемонстрировать разницу с зарубежным опытом для лучшего понимания контекста эпохи и размахов феномена. Кроме того, необходимы пояснения о предпосылках его появления в самой Германии, вследствие чего сделан некоторый «шаг назад» для обозначения предпосылок. По этой причине исследование излагается в хронологическом порядке, а реалии 1933-1945 годов предложены отдельно в общемировом контексте для сравнения с опытом других стран. Отдельно выделены аспекты восприятия феномена с различных позиций современников.
Фармакология - (от греч. pharmakon (рарцакоу) — лекарство или яд, и logos (Хоуод) — наука) — медико-биологическая наука о лекарственных веществах и их действии на организм. Основными новаторскими продуктами
фармацевтического производства этой эпохи в истории Германии были психостимулирующие средства, такие, как первитин-метамфетамин (первое марка, под которой он выпускался, второе (сокр. от N-метил- альфаметилфенилэтиламин), производимый и применявшийся преимущественно в Германии, и бензедрин-фенамин (первое марка, второе сокращение от а- метилфенилэтиламин), преимущественно применявшийся в странах антигитлеровской коалиции. Конечно, деятельность фармацевтических
компаний не ограничивалась производством и продажей только этих препаратов, поэтому в ходе исследования будут освещены и некоторые другие аспекты. Данная работа, таким образом, будет основана на стыке нескольких направлений: истории политики, науки, повседневности, военной истории, а также практической и теоретической медицины и фармакологии в историческом контексте. Все эти сведения, конечно, могут стать причиной возможных неточностей, касающихся медицинских аспектов. Во избежание этого будет
привлечена соответствующая источниковая база; однако, хочется подчеркнуть преобладающий исторический, а не медицинский вектор работы. Помимо указанных выше тем, немалый интерес вызывает и вопрос о возможном влиянии препаратов на лидеров политической элиты, ведь в любом авторитарном режиме решение лидера, и особенно его взвешенность и рациональность, напрямую влияют на жизнь всего социума. По этой причине исследованию этой проблемы в реалиях Третьего рейха будет уделено особое внимание. Трудность кроется в неоднозначности выбранной тематики, недостаточной исследованности феномена и, как результат, возможной неоднозначности выводов.
Актуальность данной работы заключается в малой освещенности данной темы на русском языке и относительно малом количестве научных публикаций. Также следует отметить спорную и при этом актуальную тему государственного контроля в сфере здоровья населения. Данная тема актуальна также и потому, что дает возможность проследить за историей изобретения, популяризации и последующей реакции населения и политических элит на продукты фармпроизводства, а также за тем, как эти препараты повлияли на немецкую нацию, и в том числе на представителей властных структур. Также следует отметить, что данная работа является продолжением изысканий на заданную тематику, но более расширенным и полностью переработанным и переосмысленным исследованием. Изменен и подход к написанию: он сделан более широким и комплексным. В определении идет речь лишь о науке как таковой, однако, предметом исследования является фармакология как отрасль научного знания, объект политического взаимодействия, влияющая на повседневную жизнь людей, промышленность, производство, экономику и право; также некоторый подспудный интерес представляет фармацевтика, как отрасль, связанная с непосредственным производством лекарственных средств. Объектом исследования являются лишь некоторые наиболее неоднозначные продукты фармацевтической промышленности, появившиеся во временной период с 1933 по 1945 год, что могли заметно повлиять на ход исторического процесса. Сильнодействующие препараты, что успели за время господства национал-социалистов пройти путь от появления на рынке и популяризации до осторожного опасения и попыток контроля, а по мере ухудшения ситуации и вовсе возвращения интереса к лекарственной «поддержке» населения, представляют интерес для исследования «заботы» правительств о нации, а также касающихся их правовых аспектов. Также была поставлена задача выявить связь этих процессов с внутренней и внешней политикой Третьего рейха и исследовать феномен, возникший в среде тоталитарной заботы о расовой и токсикологической чистоте германского населения. Цель данной работы - проследить всю полноту взаимосвязей, начиная от изысканий исследователей- химиков и заканчивая интересами конечных потребителей фармацевтической продукции, а также влияния, оказанного данной продукцией на население.
Однако, некоторые из них все-таки доступны опосредованно, через работы других исследователей данной темы. В некоторых из них упомянутый выше Норман Олер ссылается на закрытые архивы Фрайбурга. Кроме него, доскональным изучением архивных источников занимался известный немецкий историк Питер Стейнкамп (Peter Steimkamp), что отражено во многих статьях и диссертациях . Исследования Стейнкампа хорошо цитируются, среди всех авторов он привел, пожалуй, наиболее обширный комплекс архивных документов. Известно о публикациях по данной теме на английском и немецком языках, однако, мнения авторов в них различаются довольно сильно. К тому же, существует проблема верификации информации, выделенной из этих публикаций, авторами которых являются медицинские работники. Причина этого, очевидно, кроется в отсутствии у авторов исторического образования, на что указывают возможные ошибки в фактах и исторических выводах. Однако, работы медицинских сотрудников и специалистов в области фармакологии важны для объяснения действия некоторые препаратов и лучшего понимания их влияния на деятельность человека, принятие решений и заботу о здоровье нации.
Методология исследования основана на доступной источниковой базе. Она включает в себя анализ уже имеющегося материала на доступных языках, его сопоставление, изучение и верификацию, исследование и сравнительный анализ актов, регламентов и указов, поиск источников личного характера, сравнение процессов, протекающих процессов в Г ермании и других странах. Важную роль в исследовании играют статистические показатели, взятые из доступных источников, правильная интерпретация которых дает ключ к пониманию исторических процессов. К сожалению, по причинам обилия публикаций сомнительного содержания и выводов, следует быть особенно аккуратным с интерпретацией материала по данной теме. По этой причине важную роль в анализе информации играл индекс цитируемости работ, характер и достоверность используемых источников, а также данные о самом авторе работ, включая его образование, сферу интересов, другие направления исследований.
Выбор основного вектора исследования взят неслучайно. В работу включены наиболее субъективно влиятельные события, практики и теоретические наработки в рассматриваемой области. В последнее время. Значимость исследования заключается в освещении малоизученного и, на первый взгляд, малозначимого аспекта истории Третьего рейха. Однако, с погружением в тему осознается некоторая недооцененность данной темы в отечественной историографии.
Следует также отдельно упомянуть источники, которые были использованы в ходе написания работы. Во-первых, нужно отметить, что на данный момент практически отсутствуют исторические исследования на русском языке. Можно разве что привести в пример переведенную на русский язык книгу немецкого журналиста Нормана Олера . Книга имеет неплохую источниковую базу и отмечена хорошими рецензиями некоторых историков, однако, она написана в сугубо публицистической манере, имеет малое количество отрывков со слабой, либо вовсе отсутствующей аргументацией в виде ссылок на источники. Кроме того, местами книга выглядит прямым плагиатом книги Дэвида Ирвинга , при этом отсутствует ссылки на цитируемого автора. В результате выход этой книги стал причиной большого количества публикаций в средствах массовой информации, так или иначе ссылающихся на данное исследование, либо повторяющих почти дословно содержимое книги , что порождает некоторое искажение в умах читателей. Кроме данных публикаций и работ в источниках на русском языке (советских журналах и работах советских химиков ) можно также обнаружить некоторые открытые данные о фармпрепаратах. Эти публикации помогают понять роль, которую фармакология играла во всех сферах жизни Германии, а также провести некоторые параллели в политике советского и немецкого руководства. Последним рассмотренным в ходе работы видом источника являются
переведенные на русский язык мемуары и другие подобные источники личного характера. К сожалению, источники архивного характера по данной теме недоступны напрямую, а открытые документы практически отсутствуют, этот факт был отмечен некоторыми исследователями . в уже обозначенных выше источниках массовой информации преподносится идея о доминирования в рейхе некоего двойственного отношения к препаратам и “токсичности” человеческих организмов в принципе. При этом журналисты часто рассматривают проблему через призму современного восприятия Третьего рейха. Часто встречается прямое указание на якобы имевшую место быть наркотическую аддикцию Адольфа Гитлера и ее влияние на принимаемые фюрером решения. Если проследить появление подобных публикаций и сравнить их содержание (практически всегда одинаковое), то можно увидеть, что авторы ссылаются либо на упомянутого Нормана Олера (в лучшем случае), либо на сборник под редакцией Вернера Пипера, однако, при этом выводы публицистов не всегда совпадают с выводами авторов книг. Авторы также не гнушаются прямо связывать применение в Рейхе некоторых продуктов фармакологических исследований с идеей создания “сверхчеловека” из простого немца путем испытания на нем аддиктивных препаратов, после привыкания “списывания” как потенциально возможного загрязнителя немецкого генофонда. Как будет показано ниже, эти утверждения имели мало общего с реалиями Германии 1933¬1945 годов, и страна в этих вопросах была преемницей политики времен Веймарской республики. Именно по этой причине требуется обозначить некоторое отступление от временных рамок, указанных в заглавии работы. По причине озвученных выше соображений, следует поставить конечной целью исследования показать на основании всевозможных фактов и всеобъемлющего
анализа реальное место роли фармакологических исследований и их практических результатов на жизнь Г ермании и ее населения.
Исследование состоит из введения, основной части, которая делится на главы, заключение и список использованных источников. Основная часть делится на 2 главы, между которыми проведена хронологическая линия разделения: до прихода Гитлера к власти и после. Деление это достаточно условно в данном вопросе, однако, во многих работах является общепринятым: все-таки, новый строй не был идентичен старому, но имел много общих черт с прошлым. Главы, в свою очередь, подразделяются на параграфы в соответствии с областью охвата темы, в целом описывая единое явление в его непрерывности и диалектичности. Первая глава охватывает возникновение и становление немецкой фармакологии и фармацевтики, а также показывает взаимовлияние реалий эпохи и предмета исследования. Первые два параграфа описывают самые ранние предпосылки, последовательно начиная с Кайзеровской Германии 19 века, где описывается зарождение производственного бума в фармакологии и влияние на этот феномен Первой мировой войны, а впоследствии и Веймарской республики. В подразделах будет указана хронологическая граница по Первой мировой войне, после которой замедлился процесс изобретения новых препаратов, а основное внимание было приковано к процессу производства, внедрения и сбыта новых веществ. Вторая глава начинается с конца января 1933 года - момента назначения А. Гитлера канцлером и хронологически охватывает период времени до крушения Третьего рейха. Такое деление отражает фактические реалии немецкого законодательства в рамках совершенно различных подходов политических элит к исследуемым в данной работе вопросам. Первый параграф содержит сведения о правовых аспектах уже попавших под серьезные ограничения в предыдущую эпоху фармацевтических средств и раскрывает присутствующую двоякость в правовой теории. Второй параграф освещает фактический и практический характер законодательных постановлений и их реализацию на практике. Третий параграф посвящен экспериментам по созданию новых фармацевтических препаратов, все более отчаянные попытки которых проводились ближе к концу войны.
Работа имеет подзаголовок «Теории и практики», что требует некоторого пояснения. Исследование лишено четкого разделения на теорию применения фармакологических средств и практики применения по причине неразрывной диалектической связи между этими категориями. Условно можно назвать «теорией» ожидаемое применение препаратов, описанное в указах, инструкциях и циркулярах, а практикой — фактическое его применение, вне зависимости от прописанных или просто общепринятых норм. В исследовании также присутствуют материалы, касающиеся других государств данного периода, что сделано с целью продемонстрировать разницу с зарубежным опытом для лучшего понимания контекста эпохи и размахов феномена. Кроме того, необходимы пояснения о предпосылках его появления в самой Германии, вследствие чего сделан некоторый «шаг назад» для обозначения предпосылок. По этой причине исследование излагается в хронологическом порядке, а реалии 1933-1945 годов предложены отдельно в общемировом контексте для сравнения с опытом других стран. Отдельно выделены аспекты восприятия феномена с различных позиций современников.
Формирование немецкой фармакологии и фармацевтики зависело от процессов, которые повлияли на особенности ее развития на ранних этапах. Важнейшими условиями, сопровождающими данный процесс, являлись Первая мировая война и всеобщий прогресс медицины, ознаменовавшийся поиском новых веществ и развитием медицины. Однако, прогресс ознаменовался углублением знаний и появлением критических замечаний в отношении появившихся в XIX в. препаратов, в первую очередь, обезболивающих. С течением времени критика продуктов фармакологии не стихала, да и отрицательные качества (в основном, конечно же, их высокая аддиктивность) также продолжали проявляться. Хотя фармацевтические корпорации всегда шли на сотрудничество с правящими режимами, по возможности вели они также и контраргументацию критических статей.
В ходе исследования также было доказано, что бедственная обстановка и ухудшение экономики не только не навредили немецкой фармакологической промышленности, но и укрепили ее, давая толчок к развитию новых медицинских стандартов и синтезу новых веществ. Хотя отрасль также пережила тяжелые времена, лишилась источников сырья, рынков сбыта и заграничных филиалов, она выстояла в тяжелых политико-экономических условиях. В стремление сохранить свое дело, фармацевтические компании постоянно находили выход из тяжелых положений и могли обеспечивать себя рынками сбыта и сырьем практически во все описываемые эпохи и вне зависимости от политического режима. Это стало возможным благодаря целой совокупности факторов и предпосылок, основными из которых стали ориентация на мировой рынок, тесное сотрудничество с политическими властями Германии, профессиональные управленческие коллективы и, конечно же, объективная потребность в тех продуктах, что предлагала отрасль.
При этом в правовых аспектах существовал определенный порядок реализации фармацевтических средств, они подвергались регулированию. Сначала это были регламенты, основанные скорее на традициях распределения через незаинтересованных напрямую агентов системы: врачей, что выписывали рецепты, и фармацевтов-аптекарей, которые обязывались не отпускать препарат, если отсутствовал рецепт. Таким образом, регуляция осуществлялась с момента зарождения массового фармацевтического производства, позднее она была включена в рамки общенемецкого, а затем и мирового законодательства. По отмеченной выше причине слаженного взаимодействия фармакологической отрасли и государства, а также по причине наличия менее формальной внутренней регламентации, вхождение Германии в общемировые договоры об ограничении сбыта препаратов, обладающих аддиктивными свойствами, прошло относительно безболезненно. Тем не менее, далеко не всегда эти решения исполнялись, тем более что их принятие не вызывала восторга в среде представителей немецкой фармацевтики. Однако, неверно винить в этом политическую элиту и производителей: во-первых, спрос имел явно внутренние и "низовые" предпосылки к его формированию в условиях разрухи и морального поражения; во-вторых, он во многом был вызван объективными причинами прошедшей войны и, очевидно, применения аддиктивных, но наиболее эффективных препаратов по прямому назначению. К тому же, внутригерманский спрос, возможно, был гораздо ниже, чем может показаться при привычном рассмотрении в период "разгульного Веймара". Учитывая имеющиеся данные о массовых закупках препаратов для военных нужд (хотя статистические сведения, взятые из источников, довольно скудные), и сравнивая их с количеством солдат, можно утверждать, что эти цифры не такие уж и большие.
Это подтверждает и тот факт, что количество наркозависимых в Германии было гораздо ниже, чем, например, в США, и проблема наркомании не стояла так остро.
С изменением политического курса и приходом к власти НСДАП проявились и соответствующие тенденции в развитии фармакологии. Внешне противясь какой-либо зависимости (притом в любой области, не только в области медицинской аддиктологии: эпоха эрзац-заменителей порой самых бытовых вещей и стремление к автаркизации экономики в принципе была присуща Гитлеровскому режиму), национал-социалисты таким же образом отметали необходимость свободного распространения наркотических препаратов в рейхе. Ранее к этому имелись соответствующие предпосылки, появлялись более безопасные ненаркотические заменители, новые критические публикации и уже озвученные запретительные законы еще времен Веймарской республики. Был продолжен курс на запреты и регуляцию, но его нельзя назвать до конца последовательным. Во-первых, отношение к зависимым индивидуумам было заимствовано из предыдущей эпохи, а потому было относительно либеральным для Германии 1933-1945 годов. Во-вторых, наркомания никогда не считалась биологическим дефектом или антисоциальным явлением, в отличие, например, от алкоголизма. В-третьих, решающее значение отводилось лояльности режиму НСДАП, а не наличию, либо отсутствию реальной привязанности к тому или иному препарату. Это доказывает и наличие зависимых в ближайшем окружении фюрера, а также применением им самим некоторых из наркотических средств. Очевидно, что неформально эта пагубная привычка осуждалась и зависимым нельзя было открыто говорить о своей проблеме, если последним не хотелось потерять работу и/или оказаться на принудительном лечении.
Еще более спорной оказалась ситуация с вновь открытыми в гитлеровской Германии препаратами. Наученные приспосабливаться к фактически любым условиям существования, фармакологи, врачи и фармацевты быстро приспособились и к этим новым реалиям. Путь был уже знаком: требовалось показать свою незаменимость в государстве, лояльность и желание сотрудничать во благо новому режиму. Подобные механизмы в итоге дали возможность оказывать некоторое влияние и на режим Третьего рейха, а задействованные в этих механизмах представители фармакологической промышленности могли даже теоретически лоббировать свои наработки во властных структурах. Результатом этого стал интерес к наработкам японского химика XIX века, чьи изобретения заново открыли и вывели в массовое производство при Гитлере. Возможно, сам характер режима национал- социалистов, вместе с неразвитостью медицины и новизной препаратов стал предпосылкой низовой его популярности. Стремившиеся быть полезными государству и народу, немецкие медики и фармацевты также активно продвигали новые средства. В ту эпоху в этом не было ничего необычного, тем более, что массовое использование подобных препаратов-стимуляторов за границей имело место как в военной, так и в гражданской сферах, тем более, что новые вещества стали предполагать еще и активное рекреационное использование. При этом потребление было более высоким, а с момента открытия до момента законодательного ограничения прошло довольно много времени.
Следует также добавить, что неоднозначные эффекты действия препаратов на разных лиц быстро стали трактоваться с точки зрения индивидуальной переносимости и совместимости препарата и конкретного лица. Концепция эта была заимствована из предыдущей эпохи истории Германии, однако, тем не менее, нашла некоторое количество яростных противников новых средств стимуляции. Закончилось это включением новых стимуляторов в регулятивные акты и распространением контроля за ними, однако, это ни в коем случае не означало их полный запрет. Более того, в среде историков ведутся споры об истинных причинах этих запретов, ведь большая часть медицинского персонала придерживалась гораздо менее радикальной позиции. При этом количество производимых стимуляторов после запретительных указов не претерпело коренного спада в производстве, а к концу войны так и вовсе возникла необходимость в создании новых подобных препаратов, которые, как думалось, помогут преломить ход войны обратно в пользу Германии.
Конечно, разработка новых стимулирующих средств не была единственным направлением поиска в последние годы существования нацистской Германии. Однако, наличие одних лишь косвенных свидетельств и отсутствие доступа источников не позволяет достаточным образом раскрыть эту тему.
В конечном итоге можно сказать, что немецкая фармакология и фармацевтическая промышленность Третьего Рейха затронула все сферы жизни германского общества: их принимали сами врачи и фармацевты, представители правящей элиты, военные и гражданские лица. Психостимулирующие препараты в силу своих качеств и относительной доступности нашли широкое применение и пользовались огромным спросом, и попытки законодательно ограничить их оборот носили скорее формальный характер, так ни один препарат не был запрещен, и их употребление не влекло за собой уголовной ответственности.
Что касается государственного контроля в сфере здоровья, то можно отметить, что повсеместное влияние продуктов фармпромышленности на население во многом сказалось на образе жизни людей: выход на рынок сильнодействующих препаратов и слабый контроль за их распространением привел к увеличению количества наркозависимых. Однако, зависимость рассматривалась как поддающаяся лечению болезнь, и не всегда методы лечения оправдывали себя.
В ходе исследования также было доказано, что бедственная обстановка и ухудшение экономики не только не навредили немецкой фармакологической промышленности, но и укрепили ее, давая толчок к развитию новых медицинских стандартов и синтезу новых веществ. Хотя отрасль также пережила тяжелые времена, лишилась источников сырья, рынков сбыта и заграничных филиалов, она выстояла в тяжелых политико-экономических условиях. В стремление сохранить свое дело, фармацевтические компании постоянно находили выход из тяжелых положений и могли обеспечивать себя рынками сбыта и сырьем практически во все описываемые эпохи и вне зависимости от политического режима. Это стало возможным благодаря целой совокупности факторов и предпосылок, основными из которых стали ориентация на мировой рынок, тесное сотрудничество с политическими властями Германии, профессиональные управленческие коллективы и, конечно же, объективная потребность в тех продуктах, что предлагала отрасль.
При этом в правовых аспектах существовал определенный порядок реализации фармацевтических средств, они подвергались регулированию. Сначала это были регламенты, основанные скорее на традициях распределения через незаинтересованных напрямую агентов системы: врачей, что выписывали рецепты, и фармацевтов-аптекарей, которые обязывались не отпускать препарат, если отсутствовал рецепт. Таким образом, регуляция осуществлялась с момента зарождения массового фармацевтического производства, позднее она была включена в рамки общенемецкого, а затем и мирового законодательства. По отмеченной выше причине слаженного взаимодействия фармакологической отрасли и государства, а также по причине наличия менее формальной внутренней регламентации, вхождение Германии в общемировые договоры об ограничении сбыта препаратов, обладающих аддиктивными свойствами, прошло относительно безболезненно. Тем не менее, далеко не всегда эти решения исполнялись, тем более что их принятие не вызывала восторга в среде представителей немецкой фармацевтики. Однако, неверно винить в этом политическую элиту и производителей: во-первых, спрос имел явно внутренние и "низовые" предпосылки к его формированию в условиях разрухи и морального поражения; во-вторых, он во многом был вызван объективными причинами прошедшей войны и, очевидно, применения аддиктивных, но наиболее эффективных препаратов по прямому назначению. К тому же, внутригерманский спрос, возможно, был гораздо ниже, чем может показаться при привычном рассмотрении в период "разгульного Веймара". Учитывая имеющиеся данные о массовых закупках препаратов для военных нужд (хотя статистические сведения, взятые из источников, довольно скудные), и сравнивая их с количеством солдат, можно утверждать, что эти цифры не такие уж и большие.
Это подтверждает и тот факт, что количество наркозависимых в Германии было гораздо ниже, чем, например, в США, и проблема наркомании не стояла так остро.
С изменением политического курса и приходом к власти НСДАП проявились и соответствующие тенденции в развитии фармакологии. Внешне противясь какой-либо зависимости (притом в любой области, не только в области медицинской аддиктологии: эпоха эрзац-заменителей порой самых бытовых вещей и стремление к автаркизации экономики в принципе была присуща Гитлеровскому режиму), национал-социалисты таким же образом отметали необходимость свободного распространения наркотических препаратов в рейхе. Ранее к этому имелись соответствующие предпосылки, появлялись более безопасные ненаркотические заменители, новые критические публикации и уже озвученные запретительные законы еще времен Веймарской республики. Был продолжен курс на запреты и регуляцию, но его нельзя назвать до конца последовательным. Во-первых, отношение к зависимым индивидуумам было заимствовано из предыдущей эпохи, а потому было относительно либеральным для Германии 1933-1945 годов. Во-вторых, наркомания никогда не считалась биологическим дефектом или антисоциальным явлением, в отличие, например, от алкоголизма. В-третьих, решающее значение отводилось лояльности режиму НСДАП, а не наличию, либо отсутствию реальной привязанности к тому или иному препарату. Это доказывает и наличие зависимых в ближайшем окружении фюрера, а также применением им самим некоторых из наркотических средств. Очевидно, что неформально эта пагубная привычка осуждалась и зависимым нельзя было открыто говорить о своей проблеме, если последним не хотелось потерять работу и/или оказаться на принудительном лечении.
Еще более спорной оказалась ситуация с вновь открытыми в гитлеровской Германии препаратами. Наученные приспосабливаться к фактически любым условиям существования, фармакологи, врачи и фармацевты быстро приспособились и к этим новым реалиям. Путь был уже знаком: требовалось показать свою незаменимость в государстве, лояльность и желание сотрудничать во благо новому режиму. Подобные механизмы в итоге дали возможность оказывать некоторое влияние и на режим Третьего рейха, а задействованные в этих механизмах представители фармакологической промышленности могли даже теоретически лоббировать свои наработки во властных структурах. Результатом этого стал интерес к наработкам японского химика XIX века, чьи изобретения заново открыли и вывели в массовое производство при Гитлере. Возможно, сам характер режима национал- социалистов, вместе с неразвитостью медицины и новизной препаратов стал предпосылкой низовой его популярности. Стремившиеся быть полезными государству и народу, немецкие медики и фармацевты также активно продвигали новые средства. В ту эпоху в этом не было ничего необычного, тем более, что массовое использование подобных препаратов-стимуляторов за границей имело место как в военной, так и в гражданской сферах, тем более, что новые вещества стали предполагать еще и активное рекреационное использование. При этом потребление было более высоким, а с момента открытия до момента законодательного ограничения прошло довольно много времени.
Следует также добавить, что неоднозначные эффекты действия препаратов на разных лиц быстро стали трактоваться с точки зрения индивидуальной переносимости и совместимости препарата и конкретного лица. Концепция эта была заимствована из предыдущей эпохи истории Германии, однако, тем не менее, нашла некоторое количество яростных противников новых средств стимуляции. Закончилось это включением новых стимуляторов в регулятивные акты и распространением контроля за ними, однако, это ни в коем случае не означало их полный запрет. Более того, в среде историков ведутся споры об истинных причинах этих запретов, ведь большая часть медицинского персонала придерживалась гораздо менее радикальной позиции. При этом количество производимых стимуляторов после запретительных указов не претерпело коренного спада в производстве, а к концу войны так и вовсе возникла необходимость в создании новых подобных препаратов, которые, как думалось, помогут преломить ход войны обратно в пользу Германии.
Конечно, разработка новых стимулирующих средств не была единственным направлением поиска в последние годы существования нацистской Германии. Однако, наличие одних лишь косвенных свидетельств и отсутствие доступа источников не позволяет достаточным образом раскрыть эту тему.
В конечном итоге можно сказать, что немецкая фармакология и фармацевтическая промышленность Третьего Рейха затронула все сферы жизни германского общества: их принимали сами врачи и фармацевты, представители правящей элиты, военные и гражданские лица. Психостимулирующие препараты в силу своих качеств и относительной доступности нашли широкое применение и пользовались огромным спросом, и попытки законодательно ограничить их оборот носили скорее формальный характер, так ни один препарат не был запрещен, и их употребление не влекло за собой уголовной ответственности.
Что касается государственного контроля в сфере здоровья, то можно отметить, что повсеместное влияние продуктов фармпромышленности на население во многом сказалось на образе жизни людей: выход на рынок сильнодействующих препаратов и слабый контроль за их распространением привел к увеличению количества наркозависимых. Однако, зависимость рассматривалась как поддающаяся лечению болезнь, и не всегда методы лечения оправдывали себя.
Подобные работы
- ФАРМАКОЛОГИЯ В ТРЕТЬЕМ РЕЙХЕ: ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ
Бакалаврская работа, история . Язык работы: Русский. Цена: 4300 р. Год сдачи: 2017 - ФАРМАКОЛОГИЯ В ТРЕТЬЕМ РЕЙХЕ: ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ
Бакалаврская работа, история . Язык работы: Русский. Цена: 4215 р. Год сдачи: 2017 - Конституционно-правовая охрана жизни человека в Российской Федерации
Диссертация , муниципальное право. Язык работы: Русский. Цена: 500 р. Год сдачи: 2004 - Конституционно-правовая охрана жизни человека в Российской Федерации
Диссертации (РГБ), муниципальное право. Язык работы: Русский. Цена: 500 р. Год сдачи: 2004
Заказать работу
Заявка на оценку стоимости
Это краткая форма заказа. После ее заполнения вы перейдете на полную форму заказа работы
Каталог работ (149763)
- Бакалаврская работа (38394)
- Диссертация (978)
- Магистерская диссертация (22147)
- Дипломные работы, ВКР (60479)
- Главы к дипломным работам (2138)
- Курсовые работы (10523)
- Контрольные работы (6265)
- Отчеты по практике (1357)
- Рефераты (1481)
- Задачи, тесты, ПТК (631)
- Ответы на вопросы (155)
- Статьи, Эссе, Сочинения (942)
- Бизнес-планы (51)
- Презентации (106)
- РГР (84)
- Авторефераты (РГБ) (1692)
- Диссертации (РГБ) (1882)
- Прочее (458)
Новости
06.01.2018
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
Помощь в выполнении учебных и научных работ на заказ ОФОРМИТЬ ЗАКАЗ
дальше»» Все новости
Статьи
- Где лучше заказывать диссертации и дипломные?
- Выполнение научных статей
- Подготовка диссертаций
- Подводные камни при написании магистерской работы
- Помощь в выполнении дипломных работ
»» Все статьи
Заказать работу
Заявка на оценку стоимости
Это краткая форма заказа. После ее заполнения вы перейдете на полную форму заказа работы
