Оглавление
Введение 3
Глава 1. Особенности изучения лирического произведения в национальной школе 15
Глава 2. Цвет и цветообозначение в религии, психологии и литературе 27
Глава 3. Цветовая символика как способ анализа лирического произведения (на примере творчества М.И. Цветаевой) 38
Глава 4. Особености анализа цветовой символики лирических произведений М.
Цветаевой в полиэтнической среде 49
Заключение 64
Приложения
Купить

Новизна работы: Литература относится к одним из самых сложных предметов школьной программы. Главная проблема заключается в том, что литература обращена не только к рационалистическому восприятию, но и к эмоциональному, что влечет субъективную оценку и не всегда верную трактовку произведений. Преподавание русской литературы в национальной школе порождает ряд дополнительных проблем. Литература воспринимается как иноязычная и как инокультурная. Перед нами встает задача познакомить не только с русской литературой, но и с русской культурой, применяя при этом прием анализа цветовой символики при изучении лирических произведений. Таким образом, цветовая символика становится одним из проводников для школьников при знакомстве с новой для них культурой.
Цель - показать значение цветовой символики при анализе лирического произведения.
Задачи:
1. Рассмотреть способы анализа произведений на уроках литературы;
2. Рассмотреть особенности символики цвета в религии, психологии и поэзии;
3. Рассмотреть способы анализа цветовой символики при изучении лирических произведений на материале стихотворений М.И. Цветаевой, З. Бурнашевой, Э.Л. Ситвелл
Материал исследования: лирика М.И. Цветаевой, З. Бурнашевой, Э.Л. Ситвелл.
Обоснование отбора материала:
Ощущение цвета зависит от комплекса физиологических, психологических и культурно-социальных факторов. Носители разных культур по-разному воспринимают цвет объектов. В зависимости от важности тех или иных цветов и оттенков в обыденной жизни народа, некоторые из них могут иметь большее или меньшее отражение в языке, а значит эмоциональное и прикладное восприятие цвета всегда различно и связано с длительной исторической традицией внутри относительно изолированного развития этноса, религии. Подобное явление приводит к тому, что при обращении к культуре другого народа, не всегда возможно понять истинный смысл употребления конкретного цвета. Первоначально исследования восприятия цвета проводились в рамках цветоведения; позже к проблеме подключились этнографы, социологи, психологи, филологи.
Поскольку в конкретном языке и, шире, в конкретной культуре концентрируется исторический опыт их носителей, ментальные представления носителей различных языков могут не совпадать. Таким образом, появляются прямые, переносные и символические значения цвета, что позволяет использовать их в различных областях. Одной из таких областей является литература. Изменчивость и многоплановость цветов позволяет авторам использовать цвет в качестве символического значения. Так появляются общепринятые и индивидуально-авторские коннотации цвета. Автор создает свою картину мира и переосмысляет первоначальное общеязыковое значение слов. На этом фоне мы можем провести анализ конкретных произведений авторов, являющихся представителями разных культур, а также провести исследование, помогающее понять, действительно ли цвет воспринимается по-разному представителями различных культур.
Для этого нами были выбраны поэтессы, являющиеся представителями разных культур: русской (М.И. Цветаева), татарской (З. Бурнашева), английской (Э.Л. Ситвелл).
Во-первых, творчество всех поэтесс протекало в одном историческом промежутке (ХХ век), что позволяет говорить об отражении исторических событий в лирике (революции, войны и т.д.). Во-вторых, творчество каждой из поэтесс прочитывается в контексте своей родной литературы. Все поэтессы представительницы середины 20 века. В это время литература еще испытывает влияние различных течений, зародившихся в начале века, но каждый из поэтов старается показать свою индивидуальность. Отсюда и романтический способ изображения лирической героини. На основе этого можно говорить о типологических схождениях на уровне художественного метода.
В ХХ веке в русской литературе часто обращались к творчеству М.И. Цветаевой, представительнице исторической эпохи, и поэтессе, представившей женскую поэзию на новом уровне. В татарской литературе такой поэтессой стала З. Бурнашева, а в английской - Э.Л. Ситвелл.
Кроме того, могут быть установлены типологические параллели между русской и татарской лирикой ХХ века. Это отмечает Ю.Н.Нигматуллина в работе «Запоздалый модернизм».
Ю.Г.Нигматуллина пишет о том, что в русской и татарской лирике XX в. в ажное место занимает философская лирика. В раскрытии философской
проблематики преобладает
стремление рассмотреть человека не столько в социально¬историческом плане, сколько в универсальных связях. В центре внимания оказы вается природная сущность человека» [Нигматуллина2002:134].
Научно-критической основой исследования стали работы, посвященные творчеству поэтесс.
Наше внимание, в первую очередь, привлекли исследования Л. Зубовой, М. Н. Эпштейна, И. Бродского, И. Д. Шевеленко, И. Кудровой, А. Саакянц, Л.Козловой и т.д.
Специальных исследований, посвященных символике цвета в творчестве поэтесс нет. Есть одно монографическое исследование Л.В. Зубовой «Язык поэзии Марины Цветаевой», оно и стало основой нашего исследования. Проблема цвета в поэзии Цветаевой рассмотрена автором довольно глубоко и убедительно. Помимо этого, в монографии разносторонне и обстоятельно исследуется язык поэзии М. Цветаевой, автор пишет о многозначности и емкости ее слова. В монографии раскрывается связь между языком поэта и его идеями.
Марина Цветаева, в творчестве которой отчетливо проявляется способ познания мира через языковые связи, модели и отношения, чей философско- мировоззренческий максимализм находит адекватное выражение в максимализме языковом. Для Л.В. Зубовой поэзия Марины Цветаевой является поэтикой контраста, которая часто изменчива и следует принципу предельности. «М. Цветаева - поэт, отразивший в своих произведениях самые различные пласты мировой культуры: стихию русского фольклора, традиции романтической поэзии - русской, немецкой, французской, традиции классицизма, античной поэзии, стилистку высокого слога и стихию просторечия» [Зубова 1989: 84].
Одним из крупнейших поэтов ХХ века и исследователей творчества М.И. Цветаевой был И. Бродский. Мы обратились к его работе «Диалог о Марине Цветаевой». В данном исследовании он останавливается не только на фактах биографии М. Цветаевой, но и на анализе ее стихотворений. Он рассматривает малоизвестные стихотворения, делает глубочайший анализ, проводит параллели, которые нельзя было бы даже предположить и делает довольно четкие и убедительные выводы.
Работы Бродского основаны на нескрываемом восхищении цветаевским творчеством. Уже в первой статье автор уверенно назвал характерные, с его точки зрения, черты цветаевского стиха и высказал мысль о совершенно особом месте, какое заняла М. Цветаева в русской и даже в мировой литературе: «Отбрасывание лишнего, само по себе, есть первый крик поэзии - начало преобладания звука над действительностью, сущности над существованием: источник трагедийного сознания. По этой стезе Цветаева прошла дальше всех в русской и, похоже, в мировой литературе. В русской, во всяком случае, она заняла место чрезвычайное, отдельное от всех.» [Бродский 1997: 66].
Бродский сравнивает поэзию Марины Цветаевой с прямой, стремящейся вверх под прямым углом. Это означало ее стремление довести каждое свое стихотворение до конца. Примечательно и то, что Цветаева не использует явления эпохи как цель выражения, она использует их, как средство выражения, что превращает эти события в материал искусства [Бродский 1997: 73].
Книга И. Д. Шевеленко «Литературный путь Цветаевой» посвящена анализу творческого развития М. Цветаевой и формирования ее прижизненной литературной репутации. История писательского опыта автора рассматривается в контексте эпохи модернизма. Это позволяет связать воедино проблематику творческой идеологии, поэтики и авторской идентичности. По словам исследовательницы, «стихи Марины Цветаевой <...> всегда отправляются от какого-нибудь реального факта, от чего-нибудь действительно пережитого. Не боясь вводить в поэзию повседневность, она берет непосредственно черты жизни, и это придает ее стихам жуткую интимность. Когда читаешь ее книгу, минутами становится неловко, словно заглянул нескромно через полузакрытое окно в чужую квартиру и подсмотрел сцену, видеть которую не должны бы посторонние» [Шевеленко 2002: 57].
М. Гаспаров в статье «Марина Цветаева: от поэтики быта к поэтике слова» подробно рассматривает процесс «зарождения» стихов с точки зрения лингвистики, художественных приемов и образов. Гаспаров выводит свои формулы, предположения, подтверждает их примерами. Особенностью этой статьи стало то, что анализ поэтики занял не так много места, но раскрыт он полноценно, и что немало важно, в хронологическом порядке. Гаспаров начинает свои исследования с самых ранних стихов, которые вошли в «Вечерний альбом», заканчивает самым последним сборником и не
опубликованными стихами. Вывод по всей его работе можно сделать словами, которые он приводит в своей статье: «Словом поверяется тема: созвучность слов становится ручательством истинного соотношения вещей и понятий в мире, как он был задуман богом и искажен человеком. Вот это мы и позволили себе назвать «поэтикой слова» М. Цветаевой» [Гаспаров 2001: 140].
Одна из самых знаменитых цветаевоведов, А. Саакянц, посвятила не одну книгу изучению не только творчества, но и жизни поэта. Эти работа не жизнеописание М. Цветаевой в чистом виде и не литературоведческая монография, хотя вбирает в себя и то и другое, что привлекает внимание не только исследователей, но и рядовых читателей и любителей творчества М. Цветаевой. В исследование вошли уникальные необнародованные ранее материалы, значительная часть которых получена автором от дочери Цветаевой
- Ариадны Эфрон. Работы А. Саакянц очень глубоки, исследователь не просто рассуждает и предполагает, а делает справедливые выводы, опираясь на конкретные факты. В одной из глав своей работы А. Саакянц пишет о лабиринте человеческих страстей в лирике М. Цветаевой. В стихах М. Цветаевой нет места и времени, что говорит о вселенском масштабе ее стихотворений. «А главная и постоянная коллизия — разлука, разминовение, невстреча. В финалах многих ее вещей — все завершается неким вознесением
— в иной, вышний мир: не рай и не ад, не Божий или дьявольский, — в небо поэта, которое, по Цветаевой, — «третье царство со своими законами... первое от Земли небо, вторая земля. Между небом духа и адом рода — искусство, чистилище, из которого никто не хочет в рай» [Саакянц 1999: 287].
Ирма Кудрова в своих работах «Гибель Марины Цветаевой», «Путь комет» делает акцент на биографию М. Цветаевой. В книгах приведены диалоги поэтессы с другими деятелями науки и искусства, переписки, факты, статьи прошлых лет. И. Кудрова дает полную информацию об этапах жизненного, а соответственно, и творческого пути поэта, тем самым объясняя смысл некоторых стихотворений, поэм, эссе Цветаевой. Попутно 8
развенчиваются некоторые мифы. Например, относительно того, что в среде российской эмиграции Цветаева была всем чуждой, никем не понятой. Приводится, в частности, письмо современника — Владимира Сосинского — о триумфальном цветаевском чтении 6 февраля 1926 года в Париже: « переполненный зал, известные писатели и философы, стоящие, по недостатку мест, в проходах, редкостное взаимопонимание между поэтом и слушателями. «Отчетливо проступило: после Блока — одна у нас — здесь Цветаева», — заключает автор письма [http://tsvetaeva.narod.ru/WIN/saakyan/saakMT19.html]. Другое дело, что Марина Ивановна Цветаева была не из тех, кто умеет извлекать практическую пользу из своего успеха. Даже из вполне заслуженного. И еще: чувства оторванности от родной земли — обычного эмигрантского комплекса — она не испытывала. «Я по стихам и всей душой своей глубоко русская. Поэтому мне не страшно быть вне России. Я Россию в себе ношу, в крови своей. И если надо, я 10 лет здесь проживу и все же русской останусь...» — приводит слова Цветаевой журналист Андрей Седых, чье интервью с поэтессой было напечатано в рижской газете «Сегодня» 1925 г.
Поэзия Цветаевой рассматривается исследователями, как нечто многогранное, неподдающееся поверхностному изучению и описанию, проявляющее в себе колорит национальный и в то же время сугубо индивидуальный, авторский.
Для выявления своеобразия лирики Э.Л. Ситвелл, мы обратились к статье Г. Ионикса в книге «Английская поэзия ХХ века». Ионикс отмечает ноты трагичности в поэзии Ситуэлл. Истоком их он видит влияние французских символистов: мрачная символика Бодлера, Малларме, Лафорга. «Эдит Ситуэлл, нежная и лирическая, такжеомрачена тенью смерти, вселенского ужаса, чувством крушения и безнадежности.. .«Я живу под черным солнцем» — назвала она свою автобиографическую книгу, и это название отражает особенности мироощущения поэтессы» [Ионикс 1980:53-54].
Творчество татарской поэтессы З.Бурнашевой не изучено в полной мере, поэтому для анализа и выявления особенностей лирики мы опирались на статьи газет и татарских антологий. Так, например, Рифа Рахман в статье «Гыйффет Туташ» отмечает сближение лирики Бурнашевой с Тукаем. В начале 20 века многие татарские поэты старались подражать Тукаю, З.Бурнашева стала одной из них. Она заимствовала темы, образы, мотивы. Но, как отмечает Р. Рахман, можно выделить и образы, которые характерны исключительно для ее поэзии: обессиленные глаза, увядающие деревья, нежное небо, звезды. Цветовая символика Бурнашевой отличается яркостью, что в купе дает право говорить о том, что своими стихами поэтесса освещает мир.
Теоретической основой работы стали исследования, посвященные особенностям восточного и русского мировосприятия.
Развитие арабской суфийской лирики во многом связано с той специфической ролью, которую поэзия играла в арабо-мусульманской средневековой культуре. На протяжении многих веков она оставалась одной из главных форм словесного искусства. Это способствовало разработке поэтического языка. Так, начинают приобретать новую нагрузку аллегория и символ. Поэзия была одним из способов побудить людей создавать новые произведения литературного искусства, поэтому появлялись все более изысканные, необычные варианты традиционных тем и мотивов.
Говоря о восточном мировосприятии, стоит сказать о суфизме. Подробно философия суфизма рассматривается в книге «Суфизм в контексте мусульманской культуры»: «Представления суфизма содержат важный импульс самовыражения и религиозно - философского представления» [Суфизм в контексте. 1989: 223].
Мы опираемся на методы выявления национальной специфики текста, используемые Ю. Г. Нигматуллиной в работе «Национальное своеобразие эстетического идеала», Г. Гачевым в монографии «Национальные образы мира», Д. М. Урновым в исследовании «Национальная специфика литературы как предмет исторической поэтики».
Ю.Г. Нигматуллина в своей работе говорит о том, что процесс образного воплощения эстетического идеала есть одновременно процесс проявления его творческих функций в художественном мышлении. Этот диалектический процесс невозможен без активного участия в нем как мироощущения, так и мировоззрения разных национальных культур. Каждый тип мышления выявляется в воссоздании объективной действительности. Любой тип художественного мышления представляет собой единство объективного и субъективного и все разница между ними только в доминировании одного из этих начал. «Сопоставление двух или нескольких литератур, формировавшихся как национальные литературы в приблизительно сходных исторически условиях, наглядно выявляет как общие черты в эстетическом характере действительности, так и национальные различия». [ Нигматуллина, 1970, с.80]
Нигматуллина Ю.Г. отмечает, что «Говоря о национальном своеобразии эстетического идеала, придется акцентировать в содержании эстетического идеала те моменты, которые являются общими для большинства писателей данной национальной культуры в определенную историческую эпоху» [ Нигматуллина, 1970: 6].
С точки зрения Д. Урнова каждое произведение имеет свою «печать», которая указывает на национальное начало. Этой печатью может быть отмечен как язык произведения, так и во множестве других признаков.[ Урнов, 2001, с. 304].
В хрестоматии «Сравнительное изучение цивилизаций» приведены слова некоторых исследователей. П. Сорокин в статье «О дихотомных типологиях культуры» говорит: «Общей чертой всех дихотомных моделей является то, что в них не приводится различие между социокультурными системами и скоплениями, а вместе с тем совокупная культура общества разделяется на два класса, все феномены в которых взаимосвязаны и изменяются по одному типу, в корне отличному от типа, присущего другому классу» [ Сравнительное 1999, с.255].
Бэгби в работе «Общие принципы цивилизационной компаративистики» предлагает ввести более четкую схему сопоставления культур, исходя из: «а) различия между синхронно существующими и разделенными во времени вариантами культуры; б) необходимости учитывать взаимосвязь различных компонентов цивилизации. Плодотворный подход к компаративистике требует проведения тщательной классификации культурных элементов и выяснения их взаимодействия в рамках цивилизации как наиболее общей системы» [Сравнительное 1999, с.280].
Кроме этого нами была использована литература, посвященная анализу цвета в психологии, в религиоведении, в геральдике, в литературоведении и т.д. Мы опирались на «Словарь русской поэзии ХХ века», «Философия суфизма», «Символы христианства», а также интернет-ресурсы, а именно сайты с толкованием цвета в разные периоды истории мирового развития, психологические аспекты в выборе того или иного цвета, символы религий мира.
В основу исследования легли отдельные статьи и монографии о специфике преподавания русской литературы в национальных школах. Вопросы специфики обучения русской литературе в поликультурной среде разработаны в трудах М. Г. Ахметзянова, О. Ю. Богдановой, А. В. Дановского, Г. Н. Ионина, А. А. Липаева, Р. Ф. Мухаметшиной, К. М. Нартова, С. М. Петровой, З. С. Смелковой, Р. З. Хайруллина, Л. В. Тодорова, М. В. Черкезовой, Т. А. Якалдиной.
Мнения ученых сходятся в том, что одновременное освоение русской и родной литературы требует определенного подхода к уже сложившимся методам изучения теоретико-литературных понятий, чтения и изучения текстов художественной литературы в национальной аудитории. Следовательно, преподавание русской литературы в школах с родным (нерусским) языком обучения должно находиться в тесной связи с изучением родной литературы, а теоретическими представлениями должны возникать на основе параллельного изучения родной и русской литератур.
Одним из влиятельных современных исследователей в области изучения особенностей преподавания русской литературы в поликультурной среде является М.В. Черкезова. Ей принадлежит множество методических разработок, УМК, а также статьи, которые затрагивают данную проблему. Черкезова отмечает, что при изучении данной проблемы необходимо помнить о таком термине, как «толерантность», а также «диалог культур». Именно они являются фундаментом для успешного преподнесения иной литературы детям в школах с родным языком обучения. Также исследователь обращает внимание на мысль о взаимодействии родной и неродной культуры: «в сравнении обнаружить типологическую общность, свойственную обеим литературам, и посредством этой общности переключить учащихся в другую (неродную) для них культуру. При этом приобщение к другой культуре, естественно, накладывается на уже существующий образ родной культуры » [Черкезова 2011:2].
Научно-методические исследования и учебные пособия Р. З. Хайруллина, основанные на принципе реализации поликультурного образования в школах с родным языком обучения, включают в себя методические принципы изучения литературы. Процесс освоения художественных произведений неродных литератур Р.З.Хайруллин разделил на несколько стадий:
1. Знакомство с этнокультурной лексикой.
2. Знакомство с присутствующими в тексте этнокультурными реалиями.
3. Знакомство с особенностями народа, жизнь которого отображается в произведении.
4. Освоение специфической для литературы художественной образности.
5. Учет психофизических особенностей того или иного народа, влияющих на восприятие и отражение явлений действительности;
6. Учет несовпадения национальных образов мира у различных народов.
Исследователь обращает внимание на неоднородность структуры стереотипов обучающихся различных национальностей: «Речь должна идти о преодолении в стереотипах того, что мешает формированию положительного отношения к представителям других национальностей, и культивировании в стереотипах того, что способствует воспитанию учащихся в духе уважения к 40другим народам, их истории, культуре и традициям»[Хайруллин 2010: 243]. В этом процессе большая роль, по мнению исследователя, отводится различным видам искусства, которые формируют духовный портерт обучающихся.
М. Г. Ахметзянов, М. В. Черкезова, Р. З. Хайруллин, С. М. Петрова, Р. Ф. Мухаметшина предлагают следующие методы, облегчающие процесс преподавания русской литературы в татарской аудитории:
• использование убедительных фактов о сходных явлениях в русской и родной литературах, их взаимосвязях;
• выявление произведений, сходных по тематике, близких в проблемном и жанровом отношениях, а также сравнение произведений, варьирующих общую тему на различном национальном материале;
• обращение к переводам произведений на родной язык обучающихся Структура работы.
Диссертационное исследование раскрывает особенности цветосимволики в женской поэзии 20 века при анализе лирических произведений в школе. Оно состоит из введения, четырех глав, заключения и библиографического списка использованной литературы.
Купить