ПЕРЕДАЧА ГРАММАТИЧЕСКОЙ КАТЕГОРИИ ДРЕВНЕЕВРЕЙСКОГО ЯЗЫКА INFINITIVUS ABSOLUTUS В СЕПТУАГИНТЕ
|
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. INFINITIVUS ABSOLUTUS В ДРЕВНЕЕВРЕЙСКОМ ЯЗЫКЕ
1.1 Происхождение грамматической категории infinitivus absolutus
1.2 Функции абсолютного инфинитива в древнееврейском языке и сравнение с родственными языками
ГЛАВА 2. FIGURA ETYMOLOGICA В ИНДОЕВРОПЕЙСКИХ ЯЗЫКАХ
2.1 Figura Etymologica
2.2 Figura Etymologica в индоевропейских языках
2.3 Figura etymologica в древнегреческом языке
ГЛАВА 3. ОТРАЖЕНИЕ INFINITIVUS ABSOLUTUS В СЕПТУАГИНТЕ
3.1 Пятикнижие
3.2 Поэтические книги
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
ГЛАВА 1. INFINITIVUS ABSOLUTUS В ДРЕВНЕЕВРЕЙСКОМ ЯЗЫКЕ
1.1 Происхождение грамматической категории infinitivus absolutus
1.2 Функции абсолютного инфинитива в древнееврейском языке и сравнение с родственными языками
ГЛАВА 2. FIGURA ETYMOLOGICA В ИНДОЕВРОПЕЙСКИХ ЯЗЫКАХ
2.1 Figura Etymologica
2.2 Figura Etymologica в индоевропейских языках
2.3 Figura etymologica в древнегреческом языке
ГЛАВА 3. ОТРАЖЕНИЕ INFINITIVUS ABSOLUTUS В СЕПТУАГИНТЕ
3.1 Пятикнижие
3.2 Поэтические книги
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
Септуагинта, являясь священным текстом для христианства и крайне важным источником для изучения иудаизма эллинистической эпохи, будучи памятником, имеющим исключительное значение для библеистики, также представляет большой интерес с точки зрения лингвистики. Трудно переоценить её значимость для изучения как греческого языка в целом, так и койне в частности.
Название «Септуагинта» (лат. septuaginta «семьдесят») происходит из легенды, изложенной в так называемом «Письме Аристея», согласно которой прибывшие в Александрию по приглашению египетского царя Птолемея II Филадельфа толковники числом семьдесят два человека (по два от каждого колена Израилева) выполнили перевод Торы на греческий язык за семьдесят два дня. В широком смысле под термином «Септуагинты» понимается любая греческая рукопись еврейской Библии в рамках определённого периода времени. Э. Товом, однако, даётся следующее определение: «Название Септуагинта, которое ныне относится ко всем греко-еврейским библейским книгам, сначала относилось лишь к Пятикнижию, но когда количество греческих библейских книг выросло, это название стало применяться для всего корпуса».
Единого мнения о причинах и обстоятельствах возникновения LXX не существует. В разное время выдвигались разные теории. Так, в уже упоминавшимся выше «Письме Аристея», составленном между III и II вв до н. э. сообщается, что перевод был осуществлён по приказу царя Птолемея II Филадельфа. Н. Фернандес Маркос. тем не менее, считает, что картина, изображённая в этом письме, обманчива. Он сообщает, что еврейский закон на греческий был переведён под угрозой культурной ассимиляции евреев диаспоры, поскольку языком их общения стал греческий, и Священное Писание стало недоступно их пониманию. Возможной же причиной самого Письма учёный считает необходимость утвердить аутентичность греческой версии Пятикнижия и отвергнуть обвинения в том, что она не точно отражает палестинский еврейский текст. Перечисляя существующие версии о происхождении греческого текста, исследователь останавливается на следующих:
• Согласно Паулю Кале, Септуагинта - это греческий таргум. Он считает, что изначально не было никакого единого текста. Различные переводы появлялись для нужд литургии точно таким же образом, как арамейские таргумы. В виду такого разнообразия время от времени предпринимались попытки унификации текста.
• Г. Гретц выдвигал гипотезу, согласно которой Септуагинта происходит из Александрии, но во времена Макковеев (ок. 146 г до н. э.). Свои доводы он основывает на том, что текст отражает полемику между фарисеями и саддукеями, что указывает на его возникновение в Макковейскую эпоху, поскольку именно в этот период проявились различия между этими группировками. Кроме того, автором гипотезы приводятся аргументы из области лексики.
• В 1923 г М. Гастером была сформулирована гипотеза о палестинском происхождении, так как только палестинское происхождение LXX могло считаться достаточно престижным, чтобы текст был принят среди евреев диаспоры.
• Теккерей примерно в то же время предложил теорию литургического происхождения LXX. Согласно ей, появление различных частей Септуагинты связано с литургическими нуждами синагоги. В результате перевод был совершён в четыре этапа:
1. Сначала шло Пятикнижие в III вв до н. э. маленькой группой переводчиков. Словарь указывает на александрийское происхождение этого перевода.
2. Затем переведены поздние пророки.
3. Следующим был осуществлён частичный, с удалением некоторых мест, перевод ранних пророков. После этого вся работа отредактирована одним человеком, который дополнил места, опущенные предыдущими переводчиками. Собственно эта часть вместе с двумя предыдущими составляет александрийскую версию, разделённую на три тома.
4. Писания. Эта часть занимает особое место. За исключением Псалтыри, это результат свободного парафраза, содержащего добавления, содержащими материал, направленный скорее на широкую публику, чем на правоверных иудеев.
• С именем Ф. Кс. Вутца связана теория транскрипции. По ней, переводчики пользовались еврейским текстом, транскрибированным греческими буквами. Вутц использовал все примеры транслитерации в Септуагинты, а также вторую колонку Гекзаплы из Миланского палимпсеста, транскрипции из редакции трёх, Onomastica Sacra Евсевия и транскрипции у Иеронима. С помощью всего этого он пытался восстановить еврейский оригинал. Результат стал бы намного древнее Масоретского текста.
Говоря о самих переводчиках, испанский исследователь придерживается мнения, что они не были любителями, но делали всё возможное для того, чтобы со всей точностью передать смысл текста на язык совершенно иной системы. Грамматики, монографии, статьи, заметки - большое количество работ было написано языке Септуагинты (Г. Теккерей, Ф. Конибер и С. Сток, Э. Тов, И. Сойсалон-Сойнинен, А. Эймелеус, Т. Мураока и т. д.), однако до сих пор возникают проблемы, которые наука либо ещё не решила, либо касалась их вскользь. И даже те, которые, казалось бы, исследованы уже исчерпывающим образом, тем не менее, до сих пор оставляют вопросы. Примером такой проблемы, по нашему мнению, является перевод древнееврейской грамматической категории infinitivus absolutus, а, главным образом, её сочетания с личной формой глагола. Наше внимание эта тема привлекла во-первых тем, что в греческом языке не существует такой конструкции и было бы интересно проследить, каким образом переводчики справлялись с её передачей; во- вторых нам любопытно, можно ли на основании сопоставления перевода и оригинала сделать выводы о том, отличается ли язык Пятикнижия (прозаический) от языка поэтического. Это может прояснить картину, когда и как переводились эти тексты, кто был переводчиком. Своё исследование мы проведём следующим образом: сначала мы определим основные способы перевода в Септуагинте вышеназванной конструкции вместе с личной формой глагола. Затем на каждый способ нами будет приведено несколько примеров из масоретского текста и их перевод из LXX.
Цели
Наша цель - увидеть, каким образом форма, не имеющая аналогов в греческом языке, передается в Пятикнижии и поэтических книгах Септуагинты, а также проанализировать наиболее распространённые способы перевода. Далее, мы хотим проследить, в каких книгах - прозаических или поэтических - наиболее распространено употребление абсолютного инфинитива и как это отражает греческий перевод. Этой темой занимался неоднократно цитируемый нами Эммануил Тов. Путём сравнения масоретского текста и Септуагинты он определил основные способы передачи еврейского сочетания и пришёл к выводу, что в разных частях и даже разных книгах Септуагинты еврейская конструкция передаётся неоднородно. Чаще всего она переводится сочетаниями личной формы глагола с однокоренным причастием либо с причастием. К подобным выводам приходят Теккерей, а также Конибер и Сток. Также закономерности в переводе оборота натолкнули Това на последовательность перевода отдельных частей Писания. Вскользь этой темы касался Ридер, который считал, что те конструкции, при помощи которых переводится еврейский оборот, хоть и не чужды греческому языку, приводя в пример Лукиана, «пишущего повседневным языком» («Profanscribent»), однако в целом являются гебраизмами, несущими отличное от встречаемого в той же Илиаде сочетания Зацтаг Заоретц значение.
Не претендуя на большие открытия, мы, тем не менее, надеемся на то, что наша работа поспособствует изучению этого, несомненно интересного явления Септуагинты.
Название «Септуагинта» (лат. septuaginta «семьдесят») происходит из легенды, изложенной в так называемом «Письме Аристея», согласно которой прибывшие в Александрию по приглашению египетского царя Птолемея II Филадельфа толковники числом семьдесят два человека (по два от каждого колена Израилева) выполнили перевод Торы на греческий язык за семьдесят два дня. В широком смысле под термином «Септуагинты» понимается любая греческая рукопись еврейской Библии в рамках определённого периода времени. Э. Товом, однако, даётся следующее определение: «Название Септуагинта, которое ныне относится ко всем греко-еврейским библейским книгам, сначала относилось лишь к Пятикнижию, но когда количество греческих библейских книг выросло, это название стало применяться для всего корпуса».
Единого мнения о причинах и обстоятельствах возникновения LXX не существует. В разное время выдвигались разные теории. Так, в уже упоминавшимся выше «Письме Аристея», составленном между III и II вв до н. э. сообщается, что перевод был осуществлён по приказу царя Птолемея II Филадельфа. Н. Фернандес Маркос. тем не менее, считает, что картина, изображённая в этом письме, обманчива. Он сообщает, что еврейский закон на греческий был переведён под угрозой культурной ассимиляции евреев диаспоры, поскольку языком их общения стал греческий, и Священное Писание стало недоступно их пониманию. Возможной же причиной самого Письма учёный считает необходимость утвердить аутентичность греческой версии Пятикнижия и отвергнуть обвинения в том, что она не точно отражает палестинский еврейский текст. Перечисляя существующие версии о происхождении греческого текста, исследователь останавливается на следующих:
• Согласно Паулю Кале, Септуагинта - это греческий таргум. Он считает, что изначально не было никакого единого текста. Различные переводы появлялись для нужд литургии точно таким же образом, как арамейские таргумы. В виду такого разнообразия время от времени предпринимались попытки унификации текста.
• Г. Гретц выдвигал гипотезу, согласно которой Септуагинта происходит из Александрии, но во времена Макковеев (ок. 146 г до н. э.). Свои доводы он основывает на том, что текст отражает полемику между фарисеями и саддукеями, что указывает на его возникновение в Макковейскую эпоху, поскольку именно в этот период проявились различия между этими группировками. Кроме того, автором гипотезы приводятся аргументы из области лексики.
• В 1923 г М. Гастером была сформулирована гипотеза о палестинском происхождении, так как только палестинское происхождение LXX могло считаться достаточно престижным, чтобы текст был принят среди евреев диаспоры.
• Теккерей примерно в то же время предложил теорию литургического происхождения LXX. Согласно ей, появление различных частей Септуагинты связано с литургическими нуждами синагоги. В результате перевод был совершён в четыре этапа:
1. Сначала шло Пятикнижие в III вв до н. э. маленькой группой переводчиков. Словарь указывает на александрийское происхождение этого перевода.
2. Затем переведены поздние пророки.
3. Следующим был осуществлён частичный, с удалением некоторых мест, перевод ранних пророков. После этого вся работа отредактирована одним человеком, который дополнил места, опущенные предыдущими переводчиками. Собственно эта часть вместе с двумя предыдущими составляет александрийскую версию, разделённую на три тома.
4. Писания. Эта часть занимает особое место. За исключением Псалтыри, это результат свободного парафраза, содержащего добавления, содержащими материал, направленный скорее на широкую публику, чем на правоверных иудеев.
• С именем Ф. Кс. Вутца связана теория транскрипции. По ней, переводчики пользовались еврейским текстом, транскрибированным греческими буквами. Вутц использовал все примеры транслитерации в Септуагинты, а также вторую колонку Гекзаплы из Миланского палимпсеста, транскрипции из редакции трёх, Onomastica Sacra Евсевия и транскрипции у Иеронима. С помощью всего этого он пытался восстановить еврейский оригинал. Результат стал бы намного древнее Масоретского текста.
Говоря о самих переводчиках, испанский исследователь придерживается мнения, что они не были любителями, но делали всё возможное для того, чтобы со всей точностью передать смысл текста на язык совершенно иной системы. Грамматики, монографии, статьи, заметки - большое количество работ было написано языке Септуагинты (Г. Теккерей, Ф. Конибер и С. Сток, Э. Тов, И. Сойсалон-Сойнинен, А. Эймелеус, Т. Мураока и т. д.), однако до сих пор возникают проблемы, которые наука либо ещё не решила, либо касалась их вскользь. И даже те, которые, казалось бы, исследованы уже исчерпывающим образом, тем не менее, до сих пор оставляют вопросы. Примером такой проблемы, по нашему мнению, является перевод древнееврейской грамматической категории infinitivus absolutus, а, главным образом, её сочетания с личной формой глагола. Наше внимание эта тема привлекла во-первых тем, что в греческом языке не существует такой конструкции и было бы интересно проследить, каким образом переводчики справлялись с её передачей; во- вторых нам любопытно, можно ли на основании сопоставления перевода и оригинала сделать выводы о том, отличается ли язык Пятикнижия (прозаический) от языка поэтического. Это может прояснить картину, когда и как переводились эти тексты, кто был переводчиком. Своё исследование мы проведём следующим образом: сначала мы определим основные способы перевода в Септуагинте вышеназванной конструкции вместе с личной формой глагола. Затем на каждый способ нами будет приведено несколько примеров из масоретского текста и их перевод из LXX.
Цели
Наша цель - увидеть, каким образом форма, не имеющая аналогов в греческом языке, передается в Пятикнижии и поэтических книгах Септуагинты, а также проанализировать наиболее распространённые способы перевода. Далее, мы хотим проследить, в каких книгах - прозаических или поэтических - наиболее распространено употребление абсолютного инфинитива и как это отражает греческий перевод. Этой темой занимался неоднократно цитируемый нами Эммануил Тов. Путём сравнения масоретского текста и Септуагинты он определил основные способы передачи еврейского сочетания и пришёл к выводу, что в разных частях и даже разных книгах Септуагинты еврейская конструкция передаётся неоднородно. Чаще всего она переводится сочетаниями личной формы глагола с однокоренным причастием либо с причастием. К подобным выводам приходят Теккерей, а также Конибер и Сток. Также закономерности в переводе оборота натолкнули Това на последовательность перевода отдельных частей Писания. Вскользь этой темы касался Ридер, который считал, что те конструкции, при помощи которых переводится еврейский оборот, хоть и не чужды греческому языку, приводя в пример Лукиана, «пишущего повседневным языком» («Profanscribent»), однако в целом являются гебраизмами, несущими отличное от встречаемого в той же Илиаде сочетания Зацтаг Заоретц значение.
Не претендуя на большие открытия, мы, тем не менее, надеемся на то, что наша работа поспособствует изучению этого, несомненно интересного явления Септуагинты.
1. Можно выделить три основных способа передачи еврейского оборота с абсолютным инфинитивом - (А) при помощи личной формы глагола + однокоренное существительное в дативе, (Б) личной формы глагола + причастие и (В) только лишь личной формы глагола. Последний способ наиболее распространён в книгах Бытие и Исход, количество примеров, где абсолютный инфинитив передан таким образом, в других книгах Пятикнижия не подходит и близко к ним.
2. В книге Бытие все три способа представлены примерно на равных, В лишь немного уступает первым двум. В остальных книгах Пятикнижия абсолютный приоритет остаётся, кроме книги Исход за А, Б же употребляется намного реже. Э. Тов предполагает, что причиной этому могло послужить то, что ранние переводчики находились в поиске как перевести оборот оригинала, что и видно в книге Бытие. В дальнейшем же переводчики приняли в качестве основного способа передачи А. Тем не менее, всё равно не ясно, почему тип А не стал покрывать все случаи. Возможно, так произошло из-за того, что данный тип не везде применим, там, где переводчики находились в затруднении, они использовали Б, говорит об этом израильский учёный. Что касается В, то о нём нами подробно было сказано в разделе, посвящённом его анализу. Мы не считаем целесообразным повторять сказанное выше.
3. Обращает на себя внимание то, что А имеет подавляющее большинство только в книгах Пятикнижия. Возможно, это одно из свидетельств того, что вначале была переведена именно Тора, затем уже всё остальное.
4. Причиной колебания может служить то, что после книги Бытия более- менее выработалась концепция передачи конструкции оригинала, но переводчики разных книг и частей Пятикнижия позволяли себе в некоторой степени вольность при переводе либо имела место правка текста. Тем интереснее эта мысль, если считать, что перевод осуществлён как можно ближе к букве оригинала, «поскольку язык оригинала считается священным или во всяком случае сам порядок изречения слов имеет Божественное происхождение».
5. В результате анализа поэтических книг можно предположить, что ко времени перевода этих книг уже устоялся основной приём перевода еврейской конструкции абсолютный инфинитив + глагол в личной форме.
Это, в свою очередь, может говорить о том, что перевод этот состоялся довольно поздно, а также о том, что среди переводчиков всё-таки победил буквализм, согласно которому текст передавался по-гречески в очень точном соответствии с еврейским оригиналом, даже во вред правила синтаксиса греческого языка. Одним из проявлений этого буквализма и является перевод при помощи личной формы глагола + причастие. При этом не стоит считать, что переводчики были плохо знакомы с греческим языком, поскольку уже упоминавшиеся выше абсолютные инфинитивы, стоящие вместо личной формы глагола, вполне адекватно переводятся личной формой глагола в Септуагинте, в зависимости от того, что подразумевалась в оригинале.
6. Чаще всего конструкции с абсолютным инфинитивом встречаются в прозаических книгах. В поэтических книгах они наиболее частотны в книгах великих пророках. Отчасти это объяснимо тем, что сами по себе эти книги объёмны, поэтому неизбежно, что больше всего абсолютных инфинитивов находится в них. Однако вызывает интерес тот факт, что в довольно объёмной Книге Псалмов мы находим столь мало рассматриваемых сочетаний. Одним из возможных объяснений этого, по нашему мнению, может быть то, что псалмы были весьма употребляемыми текстами, часто переписывались и произносились. Постепенно абсолютный инфинитив отмирал, как живое явление языка, из-за чего переписчики, уже не совсем чётко осознававшие его значение, избавлялись от него. Либо это происходило в процессе устной передачи или вместе с ней. Хотя в противовес можно привести книги тех же великих пророков , которые довольно активно употреблялись в богослужении. Там, как уже отмечалось, рассматриваемые конструкции довольно многочисленны.
7. В некоторых местах сочетание личной формы глагола с абсолютным инфинитивом никак в LXX не отражены. Вероятно, это говорит о том, что в Vorlage Септуагинты эти сочетания могли отсутствовать, где вместо них была одна личная форма глагола. В таком случае это факт может свидетельствовать, что либо весь масоретский текст архаичнее или менее консервативный, чем Vorlage Септуагинты, либо, скорее, отдельные его части. Тогда это может быть косвенным подтверждением тому, почему в псалмах абсолютных инфинитивов сравнительно мало - их текст довольно позднего происхождения, поскольку в том протографе, из которого происходит масоретский текст, они уже практически исчезли. Хоть и делать такие выводы на основании только одного грамматического явления несколько поспешно. Либо же игнорирование в Септуагинте инфинитивных оборотов может объясняться тем, что в еврейском оригинале, с которого осуществлялся перевод, был иной текст, в котором абсолютные инфинитивы уже отсутствовали там, где они не отражаются и в греческом тексте. Возьмём на себя смелость предположить, что как минимум с точки зрения языка масоретский текст древнее еврейского оригинала LXX.
8. Вполне вероятно, что переводя сочетание абсолютного инфинитива с личной формой глагола при помощи однокоренного существительного в дативе либо аккузативе, переводчики использовали такой стилистический приём классического греческого языка как figura etymologica или этимологическая фигура.
9. Абсолютный инфинитив, подобно этимологической фигуре, чаще всего выступает в качестве внутреннего объекта однокоренного глагола в личной форме. Но переводчики не переводят инфинитив автоматически одним падежом, делают различие между аккузативом либо дативом. Это может говорить о том, что хотя они и оставались в рамках точного перевода, выдавая очевидные гебраизмы, но всё таки даже в таких условиях проявляли некоторую свободу.
2. В книге Бытие все три способа представлены примерно на равных, В лишь немного уступает первым двум. В остальных книгах Пятикнижия абсолютный приоритет остаётся, кроме книги Исход за А, Б же употребляется намного реже. Э. Тов предполагает, что причиной этому могло послужить то, что ранние переводчики находились в поиске как перевести оборот оригинала, что и видно в книге Бытие. В дальнейшем же переводчики приняли в качестве основного способа передачи А. Тем не менее, всё равно не ясно, почему тип А не стал покрывать все случаи. Возможно, так произошло из-за того, что данный тип не везде применим, там, где переводчики находились в затруднении, они использовали Б, говорит об этом израильский учёный. Что касается В, то о нём нами подробно было сказано в разделе, посвящённом его анализу. Мы не считаем целесообразным повторять сказанное выше.
3. Обращает на себя внимание то, что А имеет подавляющее большинство только в книгах Пятикнижия. Возможно, это одно из свидетельств того, что вначале была переведена именно Тора, затем уже всё остальное.
4. Причиной колебания может служить то, что после книги Бытия более- менее выработалась концепция передачи конструкции оригинала, но переводчики разных книг и частей Пятикнижия позволяли себе в некоторой степени вольность при переводе либо имела место правка текста. Тем интереснее эта мысль, если считать, что перевод осуществлён как можно ближе к букве оригинала, «поскольку язык оригинала считается священным или во всяком случае сам порядок изречения слов имеет Божественное происхождение».
5. В результате анализа поэтических книг можно предположить, что ко времени перевода этих книг уже устоялся основной приём перевода еврейской конструкции абсолютный инфинитив + глагол в личной форме.
Это, в свою очередь, может говорить о том, что перевод этот состоялся довольно поздно, а также о том, что среди переводчиков всё-таки победил буквализм, согласно которому текст передавался по-гречески в очень точном соответствии с еврейским оригиналом, даже во вред правила синтаксиса греческого языка. Одним из проявлений этого буквализма и является перевод при помощи личной формы глагола + причастие. При этом не стоит считать, что переводчики были плохо знакомы с греческим языком, поскольку уже упоминавшиеся выше абсолютные инфинитивы, стоящие вместо личной формы глагола, вполне адекватно переводятся личной формой глагола в Септуагинте, в зависимости от того, что подразумевалась в оригинале.
6. Чаще всего конструкции с абсолютным инфинитивом встречаются в прозаических книгах. В поэтических книгах они наиболее частотны в книгах великих пророках. Отчасти это объяснимо тем, что сами по себе эти книги объёмны, поэтому неизбежно, что больше всего абсолютных инфинитивов находится в них. Однако вызывает интерес тот факт, что в довольно объёмной Книге Псалмов мы находим столь мало рассматриваемых сочетаний. Одним из возможных объяснений этого, по нашему мнению, может быть то, что псалмы были весьма употребляемыми текстами, часто переписывались и произносились. Постепенно абсолютный инфинитив отмирал, как живое явление языка, из-за чего переписчики, уже не совсем чётко осознававшие его значение, избавлялись от него. Либо это происходило в процессе устной передачи или вместе с ней. Хотя в противовес можно привести книги тех же великих пророков , которые довольно активно употреблялись в богослужении. Там, как уже отмечалось, рассматриваемые конструкции довольно многочисленны.
7. В некоторых местах сочетание личной формы глагола с абсолютным инфинитивом никак в LXX не отражены. Вероятно, это говорит о том, что в Vorlage Септуагинты эти сочетания могли отсутствовать, где вместо них была одна личная форма глагола. В таком случае это факт может свидетельствовать, что либо весь масоретский текст архаичнее или менее консервативный, чем Vorlage Септуагинты, либо, скорее, отдельные его части. Тогда это может быть косвенным подтверждением тому, почему в псалмах абсолютных инфинитивов сравнительно мало - их текст довольно позднего происхождения, поскольку в том протографе, из которого происходит масоретский текст, они уже практически исчезли. Хоть и делать такие выводы на основании только одного грамматического явления несколько поспешно. Либо же игнорирование в Септуагинте инфинитивных оборотов может объясняться тем, что в еврейском оригинале, с которого осуществлялся перевод, был иной текст, в котором абсолютные инфинитивы уже отсутствовали там, где они не отражаются и в греческом тексте. Возьмём на себя смелость предположить, что как минимум с точки зрения языка масоретский текст древнее еврейского оригинала LXX.
8. Вполне вероятно, что переводя сочетание абсолютного инфинитива с личной формой глагола при помощи однокоренного существительного в дативе либо аккузативе, переводчики использовали такой стилистический приём классического греческого языка как figura etymologica или этимологическая фигура.
9. Абсолютный инфинитив, подобно этимологической фигуре, чаще всего выступает в качестве внутреннего объекта однокоренного глагола в личной форме. Но переводчики не переводят инфинитив автоматически одним падежом, делают различие между аккузативом либо дативом. Это может говорить о том, что хотя они и оставались в рамках точного перевода, выдавая очевидные гебраизмы, но всё таки даже в таких условиях проявляли некоторую свободу.