Введение
Глава 1. Интертекстуальность как элемент поэтики Акунина 7
1.1. Интертекстуальность как литературное явление -
1.2. Интертекстуальность в эстетике постмодернизма 17
1.3. Мир интертекста в детективе Акунина 24
Глава 2. Сборник «Нефритовые четки» как результат 30 взаимодействия интертекстов
2.1. «Сигумо» -
2.2. «Одна десятая процента» 41
2.3. «Table-talk 1882 года» 49
2.4. «Узница башни, или Краткий, но прекрасный путь трех мудрых»
Заключение 69
Список литературы 73
Человечество живет в эпоху, когда все уже сказано и написано, но ему по-прежнему удается создавать что-то новое, отличное от предыдущего. Взаимодействие традиций настоящего и прошлого, различного рода интерпретации тем и идей - все это позволяет под новым углом взглянуть на исследуемый объект и предложить иной подход к его рассмотрению. Современный мир постоянно находится в режиме диалогического взаимодействия смыслов, представленных теми или иными художественными формами.
Именно понятие диалога, пересечения различных смысловых плоскостей лежит в основе термина «интертекстуальность». Этот термин появился относительно недавно и получил особо широкое распространение в контексте постмодернистской эпохи в литературе. Во многом это связано с тем, что благодаря свойству интертекстуальности текст организуется как некоторое игровое пространство, своего рода литературный квест - тот самый механизм, который идеально соответствует философии вышеупомянутого литературного течения. Поэтому для того, чтобы более качественно изучить феномен интертекстуальности, мы ознакомились не только с исследованиями, посвященными изучению непосредственно данного термина (Ю.Кристева, Н.А.Кузьмина, И.П.Смирнов, Н.А.Фатеева, Н.Пьеге- Гро), но и работами, посвященными постмодернизму (И.П.Ильин, М.Н.Липовецкий, М.Н.Эпштейн и др.).
Но не стоит воспринимать игровое начало текста исключительно в развлекательном ключе понимания. Благодаря такого рода взаимодействию с другими текстами произведение становится более многомерным с точки зрения его смысловой насыщенности, представляет больший интерес для литературно искушенного читателя. Текст приходится собирать паззл за паззлом, как уже подчеркивалось различными исследователями, литература все больше становится не литературой о жизни, а литературой о литературе.
Последняя фраза является ключом к поэтике изучаемого нами автора - Бориса Акунина . В своих произведениях он задействует сюжеты, мотивы, героев, которые представлены классическим наследием XIX и ХХ веков. Это не просто попытка усложнить текст, сделать его более глубоким с точки зрения содержательной стороны, это часть философии автора, о чем мы упомянем более подробно в ходе основной части нашего исследования.
К творчеству Акунина в своих работах обращались А.М.Ранчин, Д.В. Шаманский, Л. А .Данилкин, Г. М. Циплаков, М. С. Трофименков. Они рассматривают Акунина как успешного автора, которому удается в своих произведениях сохранять связь с большой литературой. При этом его творчество не рассматривается с позиций элитарного сегмента литературы, потому что его тексты при всей насыщенности отсылками к другим текстам остаются в контексте массовой литературы, детектива о приключениях, чтение которого направлено в первую очередь на развлечение.
Интертекстуальность хотя и является важным свойством поэтики акунинского текста, но все-таки остается в рамках особого подхода к пониманию произведения. Для многих читателей эта сторона акунинского текста и вовсе остается зашифрованной - в силу читательской просвещенности или ее отсутствия.
Однако периодически Акунин дает своему читателю подсказку, где искать ключ к разгадке его произведений: например, сборник «Нефритовые четки» (2006) он предваряет посвящением, в которое входят имена десяти зарубежных писателей: Санъютэй Энтё, Эдгар Аллан По, Жорж Сименон, Роберт Ван Гулик, Артур Конан Дойль, Патриция Хайсмит, Агата Кристи, Вашингтон Ирвинг, Умберто Эко и Морис Леблан. Таким образом, автор акцентирует внимание читателя на преемственной природе произведений этого цикла. Изучению интертекстуальных взаимосвязей данного сборника и будет посвящено наше дальнейшее исследование.
Актуальность нашего исследования заключается в том, что в настоящее время - нестабильное и переменчивое - мир находится в непрекращающемся процессе осмысления опыта прошлого. Этот процесс проявляет себя различными путями, в том числе и посредством творческого взаимодействия с литературой прошедших столетий. В результате такого погружения в иную культурную эпоху и последующего возвращения в мир современности человек встает на путь духовного обогащения. Более того, он приучает себя к тщательному анализу тех или иных фактов действительности, поскольку литература, которая основывается на фундаменте интертекстуальности, постепенно развивает в нем привычку не к поверхностному, но к более глубокому осмыслению предоставляемой информации.
Мы говорим о новизне нашего исследования с учетом того, что к настоящему времени был проанализирован только один из текстов сборника «Нефритовые четки», а именно повесть «Скарпея Баскаковых» , но еще не было предпринято попытки изучения сборника с точки зрения своеобразия представленных в нем интертекстуальных связей.
Таким образом, целью нашего исследования является изучение закономерностей функционирования интертекстуального в сборнике «Нефритовые четки» Б. Акунина.
Для этого предполагается решение следующих задач:
1) изучить феномен интертекстуальности в рамках существующего понятийного аппарата;
2) выявить специфику интертекстуальности в эстетике постмодернизма;
3) проанализировать поэтику Акунина и применить полученные знания в ходе определения стратегий взаимодействия текстов сборника со своими текстами-донорами.
В ходе исследования предполагается использовать описательный, сравнительно - сопоставительный и культурно-исторический методы. Структура работы будет представлять собой введение, две главы и заключение.
Итак, в ходе нашего исследования мы ознакомились с работами, посвященными теории интертекстуальности, а так же ознакомились с исследованиями, связанными с изучением постмодернистского течения в литературе. В процессе изучения работ, посвященных творчеству Акунина, мы обозначили для себя закономерности функционирования интертекстуального начала его текстов. Для нашего исследования оказалось существенным то, что в результате взаимодействия двух текстов - собственно акунинского и текста классического - рождается литературная игра, в рамках которой, однако, сохраняется иерархиче ский подход по отношению к предшествующей традиции. Ситуация, которая тем или иным образом повторяет оригинальную историю, описанную в тексте-первоисточнике, воспринимается читателем иначе: изменяется масштаб проблемы, мотивы героев. С одной стороны, текст становится более поверхностным - если сравнивать его с текстом-предшественником. Но с другой стороны, глубина его проявляется именно в отсылках к другому тексту, за счет своего интертекстуального фундамента текст не только обогащается сам, он способствует дальнейшему развитию знаний читателя в области литературы - при учете того, что это действительно ему интересно. В противном же случае интертекстуальное начало становится элементом факультативным, то есть не препятствует реализации текста с точки зрения его развлекательной функции, не работает исключительно на его усложнение. Это позволяет автору успешно удовлетворять интересы двух различных типов читателя - массового и элитарного.
В практической части нашего исследования мы проанализировали четыре текста сборника «Нефритовые четки» - «Сигумо», «Table-talk 1882 года», «Одна десятая процента» и «Узница башни, или Краткий, но прекрасный путь трех мудрых», сопоставляя их с текстами - предшественниками.
В ходе анализа первой пары произведений - «Сигумо» и «Пионового фонаря» Санъютэя Энтё - мы отмечаем единую базу конфликта, представленную в данных текстах. Также объединяет произведения японский культурный код. В тексте Энтё сосуществуют два мира - реальный и фантастический. Поэтика произведений Акунина, основывающихся на логических механизмах, не приемлет иррационального начала в тексте, однако автору все же удается добиться контекста двоемирия посредством совмещения мира двух культур: западной и восточной. Но текст Акунина в содержательном плане отличен от текста Энтё. Новый текст конструируется по совершенно иным сюжетным схемам, однако благодаря схожести основного конфликта произведений нам удается проследить определенное сходство в системе героев этих текстов.
«Сигумо» можно обозначить как произведение, чей производный характер менее очевиден - по сравнению с тремя другими текстами сборника. В контексте преемственных отношений этот рассказ сборника «Нефритовые четки» более самостоятелен.
«Table-talk 1882 года» интересен тем, что сочетает в себе черты различных текстов Эдгара Аллана По. Причем если упоминаемые нами в качестве претекстов «Тайна Марии Роже» и «Убийство на улице Морг» написаны в аналогичном жанре детективной истории, то «Лигейя» и «Вильям Вильсон» - это уже литература мистическая. Акунинский текст опять не приемлет иррационального, однако как детектив претерпевает определенные изменения: в «Table-talk 1882 года» мы не наблюдаем торжества справедливости: преступник не пойман. Потусторонний, враждебный человеку мир, описываемый в произведениях По, вторгается в текст Акунина именно таким образом.
«Одна десятая процента»- это посвящение роману Патриции Хайсмит «Незнакомцы в поезде». Сюжет текстов идентичен, однако различны мотивы персонажей. Это происходит из-за жанровой разницы двух произведений: традиционной детективной истории и психологического романа. В результате такой жанровой трансформации наиболее заметно снижение затрагиваемой проблематики.
Интересно так же, что даже в названии своего рассказа Акунин обыграл один из диалогов героев романа Хайсмит. Среди всех проанализированных текстов сборника эти наиболее близки с точки зрения плана содержания, то есть интертекстуальный характер произведения максимальным образом обнаруживается в данном случае и атрибуция текста- донора не вызывает никаких сложностей.
Последний текст - «Узница башни, или Краткий, но прекрасный путь трех мудрых», сопоставляемый с текстом Мориса Леблана «Херлок Шолмс опоздал», интересен для нас тем, что объективирует не только взаимосвязи внутри литературы, но еще и акцентирует наше внимание на тексте как продукте авторского сознания. Такой подход позволяет читателю выйти за пределы обычного одномерного восприятия произведения.
В акунинском тексте Фандорин - как родной автору сыщик - первичен, Люпен - как герой текста-донора - вторичен, а Шерлок Холмс и вообще возведен в третью степень как герой, пришедший в текст Акунина через призму взгляда Леблана - автора-посредника между Акуниным и Конан- Дойлом.
Этот текст Акунина в большей степени взаимосвязан с реальностью, чем иные рассмотренные нами тексты сборника, герои и их создатели находятся в единой плоскости повествования. Мир текста соприкасается с миром настоящим, это не просто диалог между текстами, это диалог между различными сферами жизни - вымышленной и реальной, где читатель может ощущать себя как внутри текста, так и за его пределами.
Итак, как мы можем отметить, механизмы интертекстуального взаимодействия, которые срабатывают в каждом из проанализированных текстов, различны и базируются на разных подходах к тексту-источнику. Но их объединяет игровое начало, о котором мы не раз упоминали, и в контексте которого реализуется творческий метод Акунина: он поучает своего читателя не напрямую, через свои тексты, а опосредованно, через чужие. При этом он читатель волен остаться на первом уровне восприятия текста как исключительно развлекательного сегмента литературы. Выбор стратегии остается за ним.
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
