Праздники и праздничное в романе Т. Мэлори «Смерть Артура»
|
Введение 2
Глава 1 11
§1.Понимание праздничного 11
§2.Понимание карнавального 15
§3 Христианские литургические праздники 17
Глава 2 19
§1. Эволюция рыцарства 19
§2. Формирование культуры рыцарства 22
§3. Праздник в культуре рыцарства 25
- Посвящение 25
- Клятва 27
- Турнир 30
- Война и победа над врагом 33
- Охота 36
§4. Роман «Смерть Артура» 38
Глава 3 40
§1. Праздники жизненного цикла в романе Т. Мэлори «Смерть Артура» 40
- Посвящение в рыцари 40
- Свадьба 48
- Гости, возвращение из странствий 51
- Суд 57
- Похороны 62
§2. Рыцарский досуг 66
- Охота 66
- Турнир 71
§3. Церковные праздники 88
§4. Политические праздники 97
- Коронации 97
- Военные победы 99
Заключение,
Список использованных источников и литературы
Глава 1 11
§1.Понимание праздничного 11
§2.Понимание карнавального 15
§3 Христианские литургические праздники 17
Глава 2 19
§1. Эволюция рыцарства 19
§2. Формирование культуры рыцарства 22
§3. Праздник в культуре рыцарства 25
- Посвящение 25
- Клятва 27
- Турнир 30
- Война и победа над врагом 33
- Охота 36
§4. Роман «Смерть Артура» 38
Глава 3 40
§1. Праздники жизненного цикла в романе Т. Мэлори «Смерть Артура» 40
- Посвящение в рыцари 40
- Свадьба 48
- Гости, возвращение из странствий 51
- Суд 57
- Похороны 62
§2. Рыцарский досуг 66
- Охота 66
- Турнир 71
§3. Церковные праздники 88
§4. Политические праздники 97
- Коронации 97
- Военные победы 99
Заключение,
Список использованных источников и литературы
Праздники в жизни человека занимают важное и значительное место. Несмотря на огромное разнообразие форм, обычаев, и видов все праздники имеют определенные общие черты: к таким можно отнести наличие свободного времени, отсутствие деятельности, характерной для будних дней, отдых, радость, пиршество, ритуал, танец, пение. Праздник может быть связан с важными датами истории народа и государства, с религиозным культом, с памятными семейными событиями, с трудовым правом и с видом основной деятельности. Любой праздник соединяет празднующих некими узами общности, порождает чувство коллективности, сопричастности. Это вид связи, возникающей в результате принадлежности индивида к какой-либо группе, живущей по определенным правилам и в соответствии с внутренним календарем. В национальной, политической и общественной жизни личность, участвуя в празднике, демонстрирует этим свою привязанность, верность, готовность к защите идеалов и прежде всего неразрывную связь с празднующей группой, солидарность с ней.
Исследуя вопрос праздника и места, занимаемого праздничностью в жизни и истории человечества невозможно не прийти к выводу о многофункциональности той нагрузки, которую несут на себе праздничные действа во всякую историческую эпоху своего существования. Остановимся на основных функциях праздника, выделим самые основные из них: коммуникативную, идеологическую или воспитательную, компенсаторную, игровую, интегративную, консервативную, и другие.
Коммуникативный характер праздника обеспечивается межличностными связями, устанавливающимися в процессе празднования, общением, обусловленным совместным времяпрепровождением людей, объединенных на почве какой-то общности интересов, родственных или иных связей, вида деятельности. Являясь массовыми мероприятиями в большей или меньшей степени, празднования отличная площадка для общения во всех возможных форматах.
Идеологическая функция праздника заключается в том, что изначально, одна из главных социальных задач, решаемая путем устройства праздников заключалась в передаче традиций, идей, знаний. Передача эта могла происходить внутри любого сообщества, внутри группы, общества, семьи, от поколения к поколению. Эта нагрузка заложена в самой природе праздника, и эту особенность во все времена эксплуатировали ради достижения определенных результатов всевозможные идеологии, верования, партии и правящие классы, дабы привлекать на свою сторону новых сторонников,
навязывать систему ценностей и мышления.
Компенсаторная функция праздника состоит в том, что с будничной жизнью связано большое количество неудовлетворенных потребностей, будь то ограничение в еде, отдыхе, в подавлении эмоций. Праздник с этой точки зрения возмещает все эти запретные в другое время удовольствия. Он служит и способом снятия психического напряжения, восстанавливает внутреннее равновесие. Так же праздник удовлетворяет потребность в удовольствии, дает возможность получить наслаждение от жизни - песни, танцы, еда, музыка позволяют отпустить излишний контроль и насладиться настоящим моментом.
Интегративная функция праздника переплетается с коммуникативной и идеологической, является одной из самых важных. «Праздники стимулируют групповую консолидацию, способствуют самоидентификации членов группы, класса, общества, организуют совместную жизнедеятельность людей, сплачивает представителей группы и т.д. Интегративная функция прежде всего заключается в стимулировании групповой деятельности, в объединении индивидов в одну группу по каким-то внешним характеристикам, в осознании индивидом своего места в коллективе и роли данного коллектива среди остальных подобных групп» . К этому определению тесно примыкает и консервативная функция, которая способствует не только объединению группы, но и дальнейшему её сохранению, защите её ценностей от разрушения и забвения, поддерживает существование группы как таковой. Праздник, являясь в основном актом коллективной деятельности, выявляет групповые принадлежности, общественные роли и положения, выполняет функцию демонстрации социального статуса индивида. Принимая участие в празднике в добровольном или принудительном порядке, человек демонстрирует свою причастность определенной группе, культуре, вере, общности по интересам или профессиональной деятельности, социальному статусу и общественному положению.
Таким образом, можно отметить, что значение праздника как многогранного общественного явления, отражающего жизнь человека и общества, сложно переоценить. Обладая общими характерными чертами, каждый праздник все же является зеркалом своей эпохи. В нем отражается политическая, историческая, духовная жизнь общественно-экономической формации, идеи, интересы и стремления самых различных её социальных слоев. В жизни каждого народа праздник занимает свое особое место, выполняет свои определенные функции. «Многие аспекты и функции праздника, на наш взгляд, способствуют тому, что в праздничный период личность обретает возможность гораздо более полной жизни, чем в будни.
Отношение человека к празднику определяется, прежде всего, его ранними периодами социализации, когда в процессе воспитания он воспринимает культурные нормы, обычаи, ценности старшего поколения. Участие же индивида в праздновании является важным доказательством его устойчивой связи с группой, отмечающей праздник».
Первооткрывателем в отечественной историографии концепции «карнавальной культуры» средневековья является М. М. Бахтин. Та проблематика, круг вопросов, которые поднял в своей работе М. М. Бахтин, никогда прежде не исследовались. «Подлинное открытие автора состоит в развертывании целого, по сути дела, неизведанного пласта культуры прошлого - народной смеховой, гротескно-карнавальной культуры». Но, при всей новизне и полноте работы, не следует забывать, что здесь автор сознательно выделил один определенный аспект реальности, в действительности более многосторонней и сложной. Работа М. М. Бахтина можно сказать только открыла для исследования новый мир карнавала, лишь обозначила факт её существования, не раскрыв в полной мере все её грани.
Этот труд вызвал целую волну отзывов, в которых не только критиковались некоторые нюансы книги, но и подчеркивалось огромное значение работы, ее историческая ценность, важность самой постановки вопроса и значительность открытие такого явления как «смеховая культура» средневековья. Отзывы эти как, например, «Смех в народной культуре средневековья» А. Я. Гуревича и «Смех Панурга и философия культуры» Л. М. Баткина своей критикой и обсуждением данной тематики также являются ценными источниками по вопросу смеховой культуры средневековья.
В ряде работ отечественной историографии, посвященных карнавальной культуре средневекового общества значительное место занимает труд В. П. Даркевича «Народная культура средневековья. Светская праздничная жизнь в искусстве IX - XVI вв.», в которой рассматривается структура карнавала, его изображения в архитектуре, живописи и литературе. Основным базисом и материалом для исследования в данной книге являются изобразительные источники, что едва ли не единственный пример в отечественной историографии, посвященной этому вопросу.
Из советских работ большую ценность имеют книги О. Фрейденберг "Поэтика сюжета и жанра", «Происхождение пародии». В книгах собран огромный фольклорный материал, имеющий прямое отношение к народной смеховой культуре (преимущественно античной). Но истолковывается этот материал в основном в духе теорий раннего мышления, и проблема народной смеховой культуры в книге остается необозначенной.
В иностранной историографии посвященной вопросу смеховой культуры Средневековья и повседневной жизни этого периода основополагающими Ле Гоффа «Цивилизация средневекового запада».
Цель, поставленная в данной выпускной квалификационной работе - изучение феномена праздника и праздничного для конкретной социальной группы - рыцарства. В целом, историография изучения рыцарства, его истоков и развития от истоков Средневековья к началу раннего Нового времени достаточно обширна, поэтому остановлюсь лишь на основополагающих работах в данной области.
Большой вклад в изучение феномена рыцарства внес представитель школы «Анналов», ученик и последователь Ж. Дюби, швейцарский медиевист Ж. Флори, занимавшийся ранней историей французского рыцарства. Он считает, что уже в конце XII в. рыцарство украсило себя этикой, которую ему предлагали более ста лет, и превратило ее в собственный моральный кодекс, становясь таким образом "орденом", ordo. Книга "Идеология меча" посвящена проблеме формирования идеологии рыцарского сословия. Анализируя редкие, малоизвестные исторические материалы, Ж. Флори рисует картину эволюции взглядов на войну и роль воина в раннесредневековом обществе, в результате чего идеологические основы рыцарского самосознания выступают рельефно и обоснованно. Еще в одном своем произведении «Повседневная жизнь рыцарей в Средние века»14 автор фокусирует свое внимание на неком сформированном у читателя образе рыцарства, и рассматривает совпадения и противоречия этого образа в его исторической реалии и мифической выдуманности. Прослеживая процесс создания рыцарского общества, формирование его культуры и развитие этого феномена с периода падения Римской империи и до начала Нового времени Ж. Флори развенчивает многие клише в том идеальном образе, который преподносит нам пласт средневековой рыцарской литературы.
Во второй половине XX века появляются комплексные работы, рассматривающие историю западноевропейского рыцарства с различных точек зрения и изучающие те или иные стороны его жизни. Таким произведением является книга М. Кина "Рыцарство". Исследуя средневековые войны, автор в первую очередь, останавливается на вопросе об уровне реальной опасности на войне в XIV веке, считая, что такая опасность была весьма существенной, несмотря на прочные доспехи, которые носили рыцари и существующий кодекс чести предписывающий брать противников в плен, а не убивать. Далее автор рассматривает вопрос, касающийся странствующих рыцарей: насколько в позднем средневековье культ странствующего рыцаря соответствовал общественным и политическим нуждам своего времени.
Главным источником, на основе которого в данной выпускной квалификационной работе я анализирую феномен праздничного и его роль в культуре рыцарства, является роман Томаса Мэлори «Смерть Артура». Роман во многом является результатом труда целой плеяды авторов и источников, на основе которых Т. Мэлори создавал свой труд. Легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого стола имеют долгую историю и прошли несколько эволюционных этапов, нашедших отражение в литературе и культуре соответственного периода. И в этом ряду произведение Мэлори "как бы последнее прощание с миром легенд и вымысла куртуазной поры". Но на этом произведении не закончилась история короля Артура, можно говорить о прямо противоположном процессе, после Т. Мэлори начинается новая череда пересказов, переделок этой темы.
Артуровский цикл всегда привлекал внимание исследователей. Роман Т. Мэлори обрел свое второе рождение после того, как 23 июля 1934 года в библиотеке винчестерского колледжа библиотекарем У! Оукшоттом был найден манускрипт романа Т. Мэлори, не известный до тех пор и получивший впоследствии название Уинчестерского манускрипта. Этот документ значительно отличался от произведения, изданного У! Кэкстоном в 1485 г., как об этом свидетельствовали статьи и сообщения профессора Е. Винавера опубликованные в литературоведческих изданиях 30-х годов. Профессор Манчестерского университета Е. Винавер неоднократно обращался к творчеству Томаса Мэлори. Еще в 20-е годы он пишет два серьезных исследования: в одном из них он решает вопрос о месте романа о Тристане и Изольде в произведении Мэлори, в другом - преследует цель установления личности Томаса Мэлори и дает подробную характеристику творчества писателя. Этими книгами и многими другими исследованиями Е. Винавер обрел себе заслуженный авторитет среди литературоведов, занимавшихся изучением творчества Т. Мэлори. Неудивительно, что он первым обратился к пересмотру той темы, которая так долго была в центре его внимания. И пересмотр, которому Е. Винавер подверг роман Мэлори "Смерть Артура", был коренным. Если в 1925 г. работе «Роман о Тристане и Изольде в произведении Томаса Мэлори» / «Le Roman de Tristan et Iseut dans l'oeuvre de Thomas Malory» роман рассматривался в бесспорном единстве всех его частей и был назван "подлинной энциклопедией сказаний о короле Артуре", если таким же оставался подход исследователя к роману и в его монографии о Мэлори, то в 1947 г., в предисловии к трехтомному комментированному изданию, озаглавленному «Произведения Томаса Мэлори» / «The Works of Sir Thomas Malory» Е. Винавер выдвигает и отстаивает взгляды, крайне противоположные. В нем точка зрения на книгу Т. Мэлори как на роман, выступающий перед нами в единстве составляющих его частей, была полностью отброшена. Теперь книга распалась на восемь самостоятельных романов и предстала как "последовательность отдельных романов", то есть как своеобразная антология рыцарских романов. Е. Винавер выступил с утверждением, что взгляд на книгу Томаса Мэлори как на единый роман
сложился случайно, в результате ошибки издателя романа У. Кэкстона.
Концепция Е. Винавера нашла и своих сторонников, но была также и опровергнута рядом американских ученых, такими как Р. Уилсон, Д. Брюер, выступившими в защиту бытовавшего ранее понимания романа как единого цельного произведения. Выразителем этого направления стал Р. М. Лумянский , который вступив в полемику с Е. Винавером, проводит скрупулезное и внимательное исследование вновь открывшегося теста и, сопоставляя его отдельные части с возможными источниками, которыми пользовался Мэлори, убедительно доказывает, что Томас Мэлори писал один слитный текст, создавал одно произведение. Ученые группы Р.М. Лумянского видят в Мэлори писателя, относящегося к своему творчеству сознательно, работающим над текстом вдумчиво и рассудительно. И потому любое, мельчайшее расхождение первоисточника и романа имеет глубокий внутренний смысл, является отражением позиций и мнения писателя. При этом подходе произведение Мэлори, а не его источники оказываются в центре внимания исследователей.
Еще одна концепция рассмотрения творчества Томаса Мэлори сложилась в средине 60-х годов XX века, автором её является американский литературовед, профессор Пенсильванского университета Эдмунд Рейсс. В своей работе "Сэр Томас Мэлори" / "Sir Thomas Malory" он рассматривает творение Мэлори с позиции принципов нового критицизма - теории безличного творчества, предполагающей анализ самого произведения в отрыве от личности его создателя и исторических реалий периода написания произведения. Не отрицая разделение романа на отдельные рассказы, каждый из которых имеет свое начало, середину и конец, Э. Рейсс все же говорит о едином, цельном произведении, но относит его к форме саги, в этом формате части и целое играют одинаково важную роль. В этом положении и в анализе романа Э. Рейсс смыкается в своей концепции с мифологической школой американского литературоведения, по теории которой миф, волшебная сказка, сказание провозглашаются типами художественного мышления. Концепция Э. Рейсса строится на понимании романа как сказания, т.е. как повествования, содержащего историческое осмысление событий (возникновение, рост, расцвет и падение государства короля Артура) при этом идейное содержание романа, в корне отличное от других романов артуровского цикла, рассматривается не в связи с внутренними особенностям английской истории и культуры, хотя Э. Рейсс и признает это возможным, а в более абстрактном, более философском плане - проблема человеческой жизни вообще, судьбы человека и общества.
Учитывая состояние современной историографии феномена праздничного, истории западно-европейского рыцарства и опыт изучения романов артуровского цикла, в данной работе были поставлены следующие исследовательские цели:
- проанализировать текст романа Томаса Мэлори «Смерть Артура» и определить основные сюжеты, образы и стилистические клише, раскрывающие феномен праздника и праздничного;
- установить закономерности в изображении праздников, предложить
типологию действий и ситуаций, связанных с феноменом праздничного;
- выявить смысловые значения феномена праздничного в романе Мэлори
и сопоставить их с корпоративной культурой рыцарства от классического
Средневековья к его позднему периоду;
- проанализировать специфику авторского восприятия феномена
праздничного и праздника, сопоставить ее с социальными трансформациями, имевшими место в позднесредневековой Англии.
Исследуя вопрос праздника и места, занимаемого праздничностью в жизни и истории человечества невозможно не прийти к выводу о многофункциональности той нагрузки, которую несут на себе праздничные действа во всякую историческую эпоху своего существования. Остановимся на основных функциях праздника, выделим самые основные из них: коммуникативную, идеологическую или воспитательную, компенсаторную, игровую, интегративную, консервативную, и другие.
Коммуникативный характер праздника обеспечивается межличностными связями, устанавливающимися в процессе празднования, общением, обусловленным совместным времяпрепровождением людей, объединенных на почве какой-то общности интересов, родственных или иных связей, вида деятельности. Являясь массовыми мероприятиями в большей или меньшей степени, празднования отличная площадка для общения во всех возможных форматах.
Идеологическая функция праздника заключается в том, что изначально, одна из главных социальных задач, решаемая путем устройства праздников заключалась в передаче традиций, идей, знаний. Передача эта могла происходить внутри любого сообщества, внутри группы, общества, семьи, от поколения к поколению. Эта нагрузка заложена в самой природе праздника, и эту особенность во все времена эксплуатировали ради достижения определенных результатов всевозможные идеологии, верования, партии и правящие классы, дабы привлекать на свою сторону новых сторонников,
навязывать систему ценностей и мышления.
Компенсаторная функция праздника состоит в том, что с будничной жизнью связано большое количество неудовлетворенных потребностей, будь то ограничение в еде, отдыхе, в подавлении эмоций. Праздник с этой точки зрения возмещает все эти запретные в другое время удовольствия. Он служит и способом снятия психического напряжения, восстанавливает внутреннее равновесие. Так же праздник удовлетворяет потребность в удовольствии, дает возможность получить наслаждение от жизни - песни, танцы, еда, музыка позволяют отпустить излишний контроль и насладиться настоящим моментом.
Интегративная функция праздника переплетается с коммуникативной и идеологической, является одной из самых важных. «Праздники стимулируют групповую консолидацию, способствуют самоидентификации членов группы, класса, общества, организуют совместную жизнедеятельность людей, сплачивает представителей группы и т.д. Интегративная функция прежде всего заключается в стимулировании групповой деятельности, в объединении индивидов в одну группу по каким-то внешним характеристикам, в осознании индивидом своего места в коллективе и роли данного коллектива среди остальных подобных групп» . К этому определению тесно примыкает и консервативная функция, которая способствует не только объединению группы, но и дальнейшему её сохранению, защите её ценностей от разрушения и забвения, поддерживает существование группы как таковой. Праздник, являясь в основном актом коллективной деятельности, выявляет групповые принадлежности, общественные роли и положения, выполняет функцию демонстрации социального статуса индивида. Принимая участие в празднике в добровольном или принудительном порядке, человек демонстрирует свою причастность определенной группе, культуре, вере, общности по интересам или профессиональной деятельности, социальному статусу и общественному положению.
Таким образом, можно отметить, что значение праздника как многогранного общественного явления, отражающего жизнь человека и общества, сложно переоценить. Обладая общими характерными чертами, каждый праздник все же является зеркалом своей эпохи. В нем отражается политическая, историческая, духовная жизнь общественно-экономической формации, идеи, интересы и стремления самых различных её социальных слоев. В жизни каждого народа праздник занимает свое особое место, выполняет свои определенные функции. «Многие аспекты и функции праздника, на наш взгляд, способствуют тому, что в праздничный период личность обретает возможность гораздо более полной жизни, чем в будни.
Отношение человека к празднику определяется, прежде всего, его ранними периодами социализации, когда в процессе воспитания он воспринимает культурные нормы, обычаи, ценности старшего поколения. Участие же индивида в праздновании является важным доказательством его устойчивой связи с группой, отмечающей праздник».
Первооткрывателем в отечественной историографии концепции «карнавальной культуры» средневековья является М. М. Бахтин. Та проблематика, круг вопросов, которые поднял в своей работе М. М. Бахтин, никогда прежде не исследовались. «Подлинное открытие автора состоит в развертывании целого, по сути дела, неизведанного пласта культуры прошлого - народной смеховой, гротескно-карнавальной культуры». Но, при всей новизне и полноте работы, не следует забывать, что здесь автор сознательно выделил один определенный аспект реальности, в действительности более многосторонней и сложной. Работа М. М. Бахтина можно сказать только открыла для исследования новый мир карнавала, лишь обозначила факт её существования, не раскрыв в полной мере все её грани.
Этот труд вызвал целую волну отзывов, в которых не только критиковались некоторые нюансы книги, но и подчеркивалось огромное значение работы, ее историческая ценность, важность самой постановки вопроса и значительность открытие такого явления как «смеховая культура» средневековья. Отзывы эти как, например, «Смех в народной культуре средневековья» А. Я. Гуревича и «Смех Панурга и философия культуры» Л. М. Баткина своей критикой и обсуждением данной тематики также являются ценными источниками по вопросу смеховой культуры средневековья.
В ряде работ отечественной историографии, посвященных карнавальной культуре средневекового общества значительное место занимает труд В. П. Даркевича «Народная культура средневековья. Светская праздничная жизнь в искусстве IX - XVI вв.», в которой рассматривается структура карнавала, его изображения в архитектуре, живописи и литературе. Основным базисом и материалом для исследования в данной книге являются изобразительные источники, что едва ли не единственный пример в отечественной историографии, посвященной этому вопросу.
Из советских работ большую ценность имеют книги О. Фрейденберг "Поэтика сюжета и жанра", «Происхождение пародии». В книгах собран огромный фольклорный материал, имеющий прямое отношение к народной смеховой культуре (преимущественно античной). Но истолковывается этот материал в основном в духе теорий раннего мышления, и проблема народной смеховой культуры в книге остается необозначенной.
В иностранной историографии посвященной вопросу смеховой культуры Средневековья и повседневной жизни этого периода основополагающими Ле Гоффа «Цивилизация средневекового запада».
Цель, поставленная в данной выпускной квалификационной работе - изучение феномена праздника и праздничного для конкретной социальной группы - рыцарства. В целом, историография изучения рыцарства, его истоков и развития от истоков Средневековья к началу раннего Нового времени достаточно обширна, поэтому остановлюсь лишь на основополагающих работах в данной области.
Большой вклад в изучение феномена рыцарства внес представитель школы «Анналов», ученик и последователь Ж. Дюби, швейцарский медиевист Ж. Флори, занимавшийся ранней историей французского рыцарства. Он считает, что уже в конце XII в. рыцарство украсило себя этикой, которую ему предлагали более ста лет, и превратило ее в собственный моральный кодекс, становясь таким образом "орденом", ordo. Книга "Идеология меча" посвящена проблеме формирования идеологии рыцарского сословия. Анализируя редкие, малоизвестные исторические материалы, Ж. Флори рисует картину эволюции взглядов на войну и роль воина в раннесредневековом обществе, в результате чего идеологические основы рыцарского самосознания выступают рельефно и обоснованно. Еще в одном своем произведении «Повседневная жизнь рыцарей в Средние века»14 автор фокусирует свое внимание на неком сформированном у читателя образе рыцарства, и рассматривает совпадения и противоречия этого образа в его исторической реалии и мифической выдуманности. Прослеживая процесс создания рыцарского общества, формирование его культуры и развитие этого феномена с периода падения Римской империи и до начала Нового времени Ж. Флори развенчивает многие клише в том идеальном образе, который преподносит нам пласт средневековой рыцарской литературы.
Во второй половине XX века появляются комплексные работы, рассматривающие историю западноевропейского рыцарства с различных точек зрения и изучающие те или иные стороны его жизни. Таким произведением является книга М. Кина "Рыцарство". Исследуя средневековые войны, автор в первую очередь, останавливается на вопросе об уровне реальной опасности на войне в XIV веке, считая, что такая опасность была весьма существенной, несмотря на прочные доспехи, которые носили рыцари и существующий кодекс чести предписывающий брать противников в плен, а не убивать. Далее автор рассматривает вопрос, касающийся странствующих рыцарей: насколько в позднем средневековье культ странствующего рыцаря соответствовал общественным и политическим нуждам своего времени.
Главным источником, на основе которого в данной выпускной квалификационной работе я анализирую феномен праздничного и его роль в культуре рыцарства, является роман Томаса Мэлори «Смерть Артура». Роман во многом является результатом труда целой плеяды авторов и источников, на основе которых Т. Мэлори создавал свой труд. Легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого стола имеют долгую историю и прошли несколько эволюционных этапов, нашедших отражение в литературе и культуре соответственного периода. И в этом ряду произведение Мэлори "как бы последнее прощание с миром легенд и вымысла куртуазной поры". Но на этом произведении не закончилась история короля Артура, можно говорить о прямо противоположном процессе, после Т. Мэлори начинается новая череда пересказов, переделок этой темы.
Артуровский цикл всегда привлекал внимание исследователей. Роман Т. Мэлори обрел свое второе рождение после того, как 23 июля 1934 года в библиотеке винчестерского колледжа библиотекарем У! Оукшоттом был найден манускрипт романа Т. Мэлори, не известный до тех пор и получивший впоследствии название Уинчестерского манускрипта. Этот документ значительно отличался от произведения, изданного У! Кэкстоном в 1485 г., как об этом свидетельствовали статьи и сообщения профессора Е. Винавера опубликованные в литературоведческих изданиях 30-х годов. Профессор Манчестерского университета Е. Винавер неоднократно обращался к творчеству Томаса Мэлори. Еще в 20-е годы он пишет два серьезных исследования: в одном из них он решает вопрос о месте романа о Тристане и Изольде в произведении Мэлори, в другом - преследует цель установления личности Томаса Мэлори и дает подробную характеристику творчества писателя. Этими книгами и многими другими исследованиями Е. Винавер обрел себе заслуженный авторитет среди литературоведов, занимавшихся изучением творчества Т. Мэлори. Неудивительно, что он первым обратился к пересмотру той темы, которая так долго была в центре его внимания. И пересмотр, которому Е. Винавер подверг роман Мэлори "Смерть Артура", был коренным. Если в 1925 г. работе «Роман о Тристане и Изольде в произведении Томаса Мэлори» / «Le Roman de Tristan et Iseut dans l'oeuvre de Thomas Malory» роман рассматривался в бесспорном единстве всех его частей и был назван "подлинной энциклопедией сказаний о короле Артуре", если таким же оставался подход исследователя к роману и в его монографии о Мэлори, то в 1947 г., в предисловии к трехтомному комментированному изданию, озаглавленному «Произведения Томаса Мэлори» / «The Works of Sir Thomas Malory» Е. Винавер выдвигает и отстаивает взгляды, крайне противоположные. В нем точка зрения на книгу Т. Мэлори как на роман, выступающий перед нами в единстве составляющих его частей, была полностью отброшена. Теперь книга распалась на восемь самостоятельных романов и предстала как "последовательность отдельных романов", то есть как своеобразная антология рыцарских романов. Е. Винавер выступил с утверждением, что взгляд на книгу Томаса Мэлори как на единый роман
сложился случайно, в результате ошибки издателя романа У. Кэкстона.
Концепция Е. Винавера нашла и своих сторонников, но была также и опровергнута рядом американских ученых, такими как Р. Уилсон, Д. Брюер, выступившими в защиту бытовавшего ранее понимания романа как единого цельного произведения. Выразителем этого направления стал Р. М. Лумянский , который вступив в полемику с Е. Винавером, проводит скрупулезное и внимательное исследование вновь открывшегося теста и, сопоставляя его отдельные части с возможными источниками, которыми пользовался Мэлори, убедительно доказывает, что Томас Мэлори писал один слитный текст, создавал одно произведение. Ученые группы Р.М. Лумянского видят в Мэлори писателя, относящегося к своему творчеству сознательно, работающим над текстом вдумчиво и рассудительно. И потому любое, мельчайшее расхождение первоисточника и романа имеет глубокий внутренний смысл, является отражением позиций и мнения писателя. При этом подходе произведение Мэлори, а не его источники оказываются в центре внимания исследователей.
Еще одна концепция рассмотрения творчества Томаса Мэлори сложилась в средине 60-х годов XX века, автором её является американский литературовед, профессор Пенсильванского университета Эдмунд Рейсс. В своей работе "Сэр Томас Мэлори" / "Sir Thomas Malory" он рассматривает творение Мэлори с позиции принципов нового критицизма - теории безличного творчества, предполагающей анализ самого произведения в отрыве от личности его создателя и исторических реалий периода написания произведения. Не отрицая разделение романа на отдельные рассказы, каждый из которых имеет свое начало, середину и конец, Э. Рейсс все же говорит о едином, цельном произведении, но относит его к форме саги, в этом формате части и целое играют одинаково важную роль. В этом положении и в анализе романа Э. Рейсс смыкается в своей концепции с мифологической школой американского литературоведения, по теории которой миф, волшебная сказка, сказание провозглашаются типами художественного мышления. Концепция Э. Рейсса строится на понимании романа как сказания, т.е. как повествования, содержащего историческое осмысление событий (возникновение, рост, расцвет и падение государства короля Артура) при этом идейное содержание романа, в корне отличное от других романов артуровского цикла, рассматривается не в связи с внутренними особенностям английской истории и культуры, хотя Э. Рейсс и признает это возможным, а в более абстрактном, более философском плане - проблема человеческой жизни вообще, судьбы человека и общества.
Учитывая состояние современной историографии феномена праздничного, истории западно-европейского рыцарства и опыт изучения романов артуровского цикла, в данной работе были поставлены следующие исследовательские цели:
- проанализировать текст романа Томаса Мэлори «Смерть Артура» и определить основные сюжеты, образы и стилистические клише, раскрывающие феномен праздника и праздничного;
- установить закономерности в изображении праздников, предложить
типологию действий и ситуаций, связанных с феноменом праздничного;
- выявить смысловые значения феномена праздничного в романе Мэлори
и сопоставить их с корпоративной культурой рыцарства от классического
Средневековья к его позднему периоду;
- проанализировать специфику авторского восприятия феномена
праздничного и праздника, сопоставить ее с социальными трансформациями, имевшими место в позднесредневековой Англии.
«Мифический двор короля Артура побуждал рыцарей принять его кодекс чести, который, собственно, и превратил тяжелую кавалерию в рыцарство, дав последнему и смысл существования, и оправдание его привилегий».
Рыцарская культура, частью которой является и праздник, исследуемый в этой работе, сформирована на основе многих компонентов, и прошла за период своего развития, временные рамки которого можно обозначить X-XV веками, полноценный эволюционный путь от воинской этики до куртуазного придворного этикета. Основой этой культуры, безусловно, была воинская идеология, но сформировалась она в первую очередь под воздействием комплекса церковной и аристократической составляющих. Каждая из этих компонентов создала особые, определенные черты того образа и манеры поведения, которые закреплены в нашем сознании и восприятии как характерные для рыцарства.
Главные герои романа Т. Мэлори это рыцари, и первой и определяющей во многом их поведение, образ и поступки характеристикой их является именно то, что они были и остаются воинами, по своему роду деятельности, сознанию и мировоззрению. Не смотря на реально сложившуюся в XVвеке ситуацию с рыцарским сообществом, и возможно вопреки ей, желая поддержать прекрасный образ идеального рыцаря, Мэлори создает своих героев в равной степени куртуазными и воинствующими. Круглый стол это общество воителей, совместно проводящие и будни и праздники, в странствиях, войнах, и на пирах они всегда выступают сплоченным корпоративным сообществом. И праздники, описанные в романе, носят многочисленные тому свидетельства. Например, отмечание военных побед совместным пиром и раздачей наград верным воинам. В определенной мере этому соответствует и охота - тренировка силы и выносливости, азарт и желание добыть трофей. Турниры, «игровая» форма войны - необходимая для воина в мирное время тренировка, место обучения молодых рыцарей, передачи знаний и правил, повод для демонстрации своих доблестей, место добывания такой вожделенной славы, место обогащения в случае завоевания победы, арена для выяснения обид и личных неприязней. И еще одно празднование, в основе которого лежит в первую очередь воинская суть - это посвящение в рыцари, имеющее в своей первоначальной форме обряд инициации юноши при достижении им определенного возраста и овладения необходимыми для воина навыками, заключавшийся во вручении оружия, в первую очередь меча.
Рыцарство по природе своей, по роду занятия, по истории развития явление сугубо светское. Эта ситуация достаточно хорошо прослеживается и в образе, созданном Мэлори. Как уже отмечалось, моменты взаимодействия с представителями Церкви в романе малочисленны, появляются только на ранней стадии формирования в романе государственности, имеют характер вспомогательной силы, поддерживающей новую власть. Церковь поставлена в подчиненное положение по отношению к королевской власти. Гораздо больше в романе мистических, языческих элементов, приходящих в соприкосновение с христианством. Автор сознательно уменьшается религиозное наполнение, даже в описании столь сакрального приключения, как поиски Грааля. Здесь они становятся одним из рыцарских странствий, осложненных внутренними переживаниями героев, но переживания эти носят оттенок скорее слабости человеческой натуры, нежели отражают воодушевленность апологета религиозной идеи. В основополагающей и объединяющей рыцарство клятве так же нет ни слова про защиту Церкви и её представителей. Завоеванная и в реальной жизни прерогатива Церкви на коронацию и посвящение королей находит отражение и в романе - Артур единственный рыцарь, посвященный епископом. Такой же реально проходивший процесс обмирщения Церкви и её праздничных дат передан и в романе, где торжества литургического года отмечаются празднованиями практически исключительно светского характера.
Стремление рыцарства смешаться с классом аристократии породило многие характерно «рыцарские» черты - это пагубная расточительность, нашедшая отражение в турнирах, пирах, пышных и дорогостоящих обрядах, в первую очередь в обряде посвящения. И самое понятие «куртуазности», созданное при дворе и перенятое рыцарским сообществом, это изысканность манер, учтивость, культ Прекрасной Дамы, также является заимствованием у аристократии. Если рыцарство в целом являло собой элиту военного сословия, то придворное (куртуазное) рыцарство играло роль «элиты в элите». И чем больше усугубляется внешняя опасность для аристократии в виде возникающих внешний сил, могущих разрушить их сообщество, тем более в литературе превозносятся те черты, свойства и культурные ценности, которые переняты рыцарством у аристократов, и уже воспринимаются ими самими как типично рыцарские. Эти аристократические черты оправдывают их привилегии и претензии, и служат инструментом трансформации рыцарства в элитарный орден дворянства.
Эта существовавшая в реальности тенденция нашла свое отражение и в романе. Присутствуют и пышные пиры, призванные продемонстрировать щедрости и могущество двора короля Артура. Турниры также поражают своим размахом, количеством приглашенных гостей и участников. Охота, этот символ исключительно аристократического времяпрепровождения также описан в романе. Есть и описания тенденции на замыкание - очень редко при описании празднований упоминается присутствие кого-то, помимо представителей элиты, вилланы подчеркнуто не в чести в сообществе Круглого стола. Четко выраженная иерархия из неофита в рыцари, далее в рыцари Круглого стола, продвижение по этой карьерной лестнице достигалось путем завоевания славы и демонстрации своих достоинств. И, конечно, любовь, фокус внимание здесь переносится на женщину, и на те подвиги, которые совершает герой, вдохновленный этим чувством. И хоть взгляд Мэлори на этот компонент куртуазной культуры сложно назвать однозначным, этот элемент играет огромное значение в произведении.
Рыцарское сообщество, изображенное в романе, включает в себя большое количество компонентов, роднящих его с корпоративной структурой. Основа рыцарского объединения изображенного в романе - клятва, которая приносится во время праздника посвящения молодого воина в рыцари. Клятва, повторяемая рыцарями Круглого стола, носит выраженный помиссивный характер, рыцари подчиняются определенным правилам, «никогда не совершать грабежей и убийств, бежать измены и даровать пощаду тому, кто испросит», «заступаться за дам, девиц, благородных женщин и вдов, защищать их права и никогда не учинять над ними насилия под страхом смерти», «еще наставлял их Артур, чтобы ни один из них не подымал оружия для несправедливой войны — ни ради славы и ни за какие богатства земные», король же предоставляет им покровительство и обещает «стоять за истинную справедливость». Эта клятва выполняет и форму устава - в ней вводятся определенные нормы поведения для членов этого сообщества. Кроме этого клятва встречается в романе также в виде «слова чести», не брать в течение года в руки оружия или обещание прибыть ко двору короля в положенный день и перейти в его подчинение. Корпоративный характер обряда посвящения также связан с вручением оружия, неким актом передачи знаний и преемственности профессиональных навыков.
Рыцарская корпорация в романе достаточно закрытый союз избранных, привилегированных и аристократических представителей. Содержание поучений, происходящих в основном на турнирах, направлено на передачу рыцарям основ профессиональных навыков и навыков куртуазного, приличествующего рыцарю поведения. Любовь, являющаяся катализатором для многих событий, также распространяется только на определенный круг избранных. Пощада для противника, роскошь, которой удостаиваются только члены сообщества. Суд вершится также внутри этой корпорации, его юрисдикция действует только в пределах того сообщества. Поощрения раздаются исключительно определенному кругу лиц, пиршества и праздники устраиваются только для них. Члены рыцарского сообщества постоянно вместе, в повседневной жизни и в праздничные дни - и на войне, и на пиру, и при дворе, и на охоте, и на турнире, их деятельность безотрывно связана с этой корпораций, и нет никакого разделения на личное и общественное. Помимо больших и пышных корпоративных празднеств в романе много будничных и не имеющие под собой какой-то значительной основы праздников, которые являются достаточно убедительным аргументом в пользу идеи о том, что двор короля Артура представлял собой некую общность со своими традициями и можно сказать с семейным, интимным характером.
Праздники в романе по большинству своих характеристик можно отнести к тому виду празднеств, которые в начале нашего исследования были обозначены как «официальные». Если следовать терминологии, предложенной Платоном, праздник в романе выступает как способ стабилизации государства - идеальная функция для праздника в идеальном мире. Они достаточно структурированы и фиксированы - турнир состоит из определенных компонентов, расположенных в той или иной последовательности. Жизненный цикл героя отмечен определенными, последовательными четко обозначенными событиями - посвящение, принятие в сообщество Круглого стола, свадьба, и как завершение жизненного пути - почетные похороны. Сами празднования устраиваются не стихийно, а с согласования короля или же он сам выступает в виде устроителя. Большинству праздников предстоит определенный период сложной подготовки. Формы праздник принимает не очень многочисленные - турнир, пир, охота, все остальные варианты так или иначе сводятся к этим основным. Все эти элементы указывают на определенный традиционный,
закрепленный стандартами вид празднований.
Мэлори в своем произведении создает образ идеального государства, и праздники в этой системе занимают соответствующую нишу, они нацелены укреплять иерархическую структуру, поддерживать центральную власть и максимально объединять тех, кто является опорой и основой для этой власти. Возможно «правильный» характер описанных в романе праздников, их официальную структуру и отличие от народных «безобразий» можно объяснить теорией о происхождение самого Мэлори из рыцарской среды, и официальная форма празднования была ему более близка и обоснована для тех целей, которые он ставил перед собой при написании романа. «Круглый стол, с характерным только для него отсутствием ранжирования мест по старшинству, символизирует, идеальную феодальную монархию, в которой сюзерен правит на благо всем, опираясь сначала на аристократию, а через нее — и на все рыцарство» . Иерархическая структура находит свое отражение и в описываемых праздниках - руководство в той или иной степени принадлежит королю, последовательность «рыцарской карьеры», из неофита в рыцари, из рыцарей в сообщество Круглого стола также имеет вертикальное строение, допуск на празднования получают исключительно представители привилегированных классов, вилланы в романе практически не упоминаются. Эта вертикальная структура в романе построена на основе описанного выше корпоративного единения, клятвенной составляющей и поддерживается щедростью монарха, который согласно положению и значению поощряет своих верных подданных. Именно эта фиксация и подчеркивание системы подчиненности, выраженной и в праздниках, дает возможность утверждать «официальный» характер праздников, описанных в романе.
Но есть в описаниях, данных в романе и такие элементы, которые можно назвать в современном понимании праздничными, те, что придают празднику некий аспект свободы, красочности, радости и веселья, эти компоненты больше подходят к концепции «карнавального». Стоит отметить хотя бы тот факт, что как и карнавалы, турниры в рассматриваемый период подвергались довольно резкому осуждению Церковью, и поводы для этого осуждения были достаточно близки. Красочность турнирных празднований, множество гостей, игры и пиршества, сопровождавший этот праздник имеют общие контуры с праздниками карнавального типа. Некая театрализованность, переодевания, игровой компонент турнира, также по характеру близок к карнавалу. Обилие материальных благ, щедрость и роскошь, присутствующие при описании в романе пиров и турниров, функция турнира как инструмента психологической разгрузки также вполне соответствуют карнавальной культуре.
Но все эти элементы могут быть трактованы в большинстве своем неоднозначно. Например, праздники в романе в большинстве своем цикличны, они либо привязаны к определенным датам литургического календаря, или связаны со знаковыми событиями человеческой жизни, отмечая собой рубеж определенного жизненного цикла, либо же отмечают этапы развития государственности, также достаточно структурированные. Данная черта может рассматриваться и как карнавальная и как официальная составляющая, поскольку карнавал тесно связан с природными циклами смерти-жизни, а официальные праздники в большинстве своем связывались с церковным календарем. И потому можно говорить лишь о некоторых «около карнавальных» элементах, присутствующих в праздничном фоне романа.
Праздники, изображенные в романе, являются красочной иллюстрацией к пониманию особенностей такого явления, как рыцарская культура. Они несут в себе большое количество функций, достаточно разнообразны и касаются всех сфер жизни героев повествования. В них находят отражение и профессиональные навыки, и любовные порывы, и аристократические претензии, и клановая структура взаимоотношений, и интеграционный, обучающий процесс, и религиозные обряды, и политические амбиции, моральные ориентиры и они являются инструментом построения сюжета. Празднования несут в себе все характерные для рыцарской культуры компоненты, и являются некой квинтэссенцией этой культуры, поскольку быть более яркий и живым выражением жизни есть одна из особенностей праздника как социального феномена. Церковная, воинская, аристократическая составляющая создают специфические черты праздника, и они хорошо прослеживаются в повествовании.
При всем многообразии выполняемых в романе функций, самой яркой чертой праздников в романе является корпоративная составляющая. «Праздники стимулируют групповую консолидацию, способствуют самоидентификации членов группы, класса, общества, организуют совместную жизнедеятельность людей, сплачивает представителей группы и т.д. Интегративная функция, прежде всего, заключается в стимулировании групповой деятельности, в объединении индивидов в одну группу по каким-то внешним характеристикам, в осознании индивидом своего места в коллективе и роли данного коллектива среди остальных подобных групп» . Именно эта функция реализована в романе в большей степени. Также описания праздников, данные в романе, несут и консервативную составляющую - поскольку роман направлен на создание некоего идеального образа, и в этом контексте корпоративный праздник роман направлен не только на объединение группы, но и способствует дальнейшему её сохранению, защите её ценностей от разрушения и забвения, поддерживает существование группы как таковой. Созданный в романе идеальный образ «рыцарской монархии» приводится автором в столкновение с элементами реальной жизни. Идея Круглого стола, объединенная концепция рыцарской корпорации, рыцарского ордена, вступает в конфликт с личными интересами героев. Идея личной преданности, основанная на клятве, достигшая своего максимума в куртуазной культуре сталкивается в романе и реальности со своим первоисточником - родовой верностью, клановостью, и, одновременно вступает в конфликт с личными интересами отдельного феодала, что порождает сложную, перепутанную систему предательств и клятв, чести и обмана. Концепция куртуазной любви теряет у Мэлори свою однозначность, приобретает черты реального, возможно несколько циничного, но очень живого восприятия этого чувства, во всей своей многосложности и разрушительности в том числе. И этот формат столкновения находит свое отражение и в праздничной составляющей. Как элемент идеального мира, того образца, к которому стремилось рыцарство во все времена своего существования праздники являются инструментом укрепления рыцарской общности, поддерживают единство государственности, служат объединяющей основой. А вот как отражение картины человеческой, несовершенной реальности они несут на себе черты «бунтарского» карнавала с его красочностью, весельем и живостью.
Рыцарская культура, частью которой является и праздник, исследуемый в этой работе, сформирована на основе многих компонентов, и прошла за период своего развития, временные рамки которого можно обозначить X-XV веками, полноценный эволюционный путь от воинской этики до куртуазного придворного этикета. Основой этой культуры, безусловно, была воинская идеология, но сформировалась она в первую очередь под воздействием комплекса церковной и аристократической составляющих. Каждая из этих компонентов создала особые, определенные черты того образа и манеры поведения, которые закреплены в нашем сознании и восприятии как характерные для рыцарства.
Главные герои романа Т. Мэлори это рыцари, и первой и определяющей во многом их поведение, образ и поступки характеристикой их является именно то, что они были и остаются воинами, по своему роду деятельности, сознанию и мировоззрению. Не смотря на реально сложившуюся в XVвеке ситуацию с рыцарским сообществом, и возможно вопреки ей, желая поддержать прекрасный образ идеального рыцаря, Мэлори создает своих героев в равной степени куртуазными и воинствующими. Круглый стол это общество воителей, совместно проводящие и будни и праздники, в странствиях, войнах, и на пирах они всегда выступают сплоченным корпоративным сообществом. И праздники, описанные в романе, носят многочисленные тому свидетельства. Например, отмечание военных побед совместным пиром и раздачей наград верным воинам. В определенной мере этому соответствует и охота - тренировка силы и выносливости, азарт и желание добыть трофей. Турниры, «игровая» форма войны - необходимая для воина в мирное время тренировка, место обучения молодых рыцарей, передачи знаний и правил, повод для демонстрации своих доблестей, место добывания такой вожделенной славы, место обогащения в случае завоевания победы, арена для выяснения обид и личных неприязней. И еще одно празднование, в основе которого лежит в первую очередь воинская суть - это посвящение в рыцари, имеющее в своей первоначальной форме обряд инициации юноши при достижении им определенного возраста и овладения необходимыми для воина навыками, заключавшийся во вручении оружия, в первую очередь меча.
Рыцарство по природе своей, по роду занятия, по истории развития явление сугубо светское. Эта ситуация достаточно хорошо прослеживается и в образе, созданном Мэлори. Как уже отмечалось, моменты взаимодействия с представителями Церкви в романе малочисленны, появляются только на ранней стадии формирования в романе государственности, имеют характер вспомогательной силы, поддерживающей новую власть. Церковь поставлена в подчиненное положение по отношению к королевской власти. Гораздо больше в романе мистических, языческих элементов, приходящих в соприкосновение с христианством. Автор сознательно уменьшается религиозное наполнение, даже в описании столь сакрального приключения, как поиски Грааля. Здесь они становятся одним из рыцарских странствий, осложненных внутренними переживаниями героев, но переживания эти носят оттенок скорее слабости человеческой натуры, нежели отражают воодушевленность апологета религиозной идеи. В основополагающей и объединяющей рыцарство клятве так же нет ни слова про защиту Церкви и её представителей. Завоеванная и в реальной жизни прерогатива Церкви на коронацию и посвящение королей находит отражение и в романе - Артур единственный рыцарь, посвященный епископом. Такой же реально проходивший процесс обмирщения Церкви и её праздничных дат передан и в романе, где торжества литургического года отмечаются празднованиями практически исключительно светского характера.
Стремление рыцарства смешаться с классом аристократии породило многие характерно «рыцарские» черты - это пагубная расточительность, нашедшая отражение в турнирах, пирах, пышных и дорогостоящих обрядах, в первую очередь в обряде посвящения. И самое понятие «куртуазности», созданное при дворе и перенятое рыцарским сообществом, это изысканность манер, учтивость, культ Прекрасной Дамы, также является заимствованием у аристократии. Если рыцарство в целом являло собой элиту военного сословия, то придворное (куртуазное) рыцарство играло роль «элиты в элите». И чем больше усугубляется внешняя опасность для аристократии в виде возникающих внешний сил, могущих разрушить их сообщество, тем более в литературе превозносятся те черты, свойства и культурные ценности, которые переняты рыцарством у аристократов, и уже воспринимаются ими самими как типично рыцарские. Эти аристократические черты оправдывают их привилегии и претензии, и служат инструментом трансформации рыцарства в элитарный орден дворянства.
Эта существовавшая в реальности тенденция нашла свое отражение и в романе. Присутствуют и пышные пиры, призванные продемонстрировать щедрости и могущество двора короля Артура. Турниры также поражают своим размахом, количеством приглашенных гостей и участников. Охота, этот символ исключительно аристократического времяпрепровождения также описан в романе. Есть и описания тенденции на замыкание - очень редко при описании празднований упоминается присутствие кого-то, помимо представителей элиты, вилланы подчеркнуто не в чести в сообществе Круглого стола. Четко выраженная иерархия из неофита в рыцари, далее в рыцари Круглого стола, продвижение по этой карьерной лестнице достигалось путем завоевания славы и демонстрации своих достоинств. И, конечно, любовь, фокус внимание здесь переносится на женщину, и на те подвиги, которые совершает герой, вдохновленный этим чувством. И хоть взгляд Мэлори на этот компонент куртуазной культуры сложно назвать однозначным, этот элемент играет огромное значение в произведении.
Рыцарское сообщество, изображенное в романе, включает в себя большое количество компонентов, роднящих его с корпоративной структурой. Основа рыцарского объединения изображенного в романе - клятва, которая приносится во время праздника посвящения молодого воина в рыцари. Клятва, повторяемая рыцарями Круглого стола, носит выраженный помиссивный характер, рыцари подчиняются определенным правилам, «никогда не совершать грабежей и убийств, бежать измены и даровать пощаду тому, кто испросит», «заступаться за дам, девиц, благородных женщин и вдов, защищать их права и никогда не учинять над ними насилия под страхом смерти», «еще наставлял их Артур, чтобы ни один из них не подымал оружия для несправедливой войны — ни ради славы и ни за какие богатства земные», король же предоставляет им покровительство и обещает «стоять за истинную справедливость». Эта клятва выполняет и форму устава - в ней вводятся определенные нормы поведения для членов этого сообщества. Кроме этого клятва встречается в романе также в виде «слова чести», не брать в течение года в руки оружия или обещание прибыть ко двору короля в положенный день и перейти в его подчинение. Корпоративный характер обряда посвящения также связан с вручением оружия, неким актом передачи знаний и преемственности профессиональных навыков.
Рыцарская корпорация в романе достаточно закрытый союз избранных, привилегированных и аристократических представителей. Содержание поучений, происходящих в основном на турнирах, направлено на передачу рыцарям основ профессиональных навыков и навыков куртуазного, приличествующего рыцарю поведения. Любовь, являющаяся катализатором для многих событий, также распространяется только на определенный круг избранных. Пощада для противника, роскошь, которой удостаиваются только члены сообщества. Суд вершится также внутри этой корпорации, его юрисдикция действует только в пределах того сообщества. Поощрения раздаются исключительно определенному кругу лиц, пиршества и праздники устраиваются только для них. Члены рыцарского сообщества постоянно вместе, в повседневной жизни и в праздничные дни - и на войне, и на пиру, и при дворе, и на охоте, и на турнире, их деятельность безотрывно связана с этой корпораций, и нет никакого разделения на личное и общественное. Помимо больших и пышных корпоративных празднеств в романе много будничных и не имеющие под собой какой-то значительной основы праздников, которые являются достаточно убедительным аргументом в пользу идеи о том, что двор короля Артура представлял собой некую общность со своими традициями и можно сказать с семейным, интимным характером.
Праздники в романе по большинству своих характеристик можно отнести к тому виду празднеств, которые в начале нашего исследования были обозначены как «официальные». Если следовать терминологии, предложенной Платоном, праздник в романе выступает как способ стабилизации государства - идеальная функция для праздника в идеальном мире. Они достаточно структурированы и фиксированы - турнир состоит из определенных компонентов, расположенных в той или иной последовательности. Жизненный цикл героя отмечен определенными, последовательными четко обозначенными событиями - посвящение, принятие в сообщество Круглого стола, свадьба, и как завершение жизненного пути - почетные похороны. Сами празднования устраиваются не стихийно, а с согласования короля или же он сам выступает в виде устроителя. Большинству праздников предстоит определенный период сложной подготовки. Формы праздник принимает не очень многочисленные - турнир, пир, охота, все остальные варианты так или иначе сводятся к этим основным. Все эти элементы указывают на определенный традиционный,
закрепленный стандартами вид празднований.
Мэлори в своем произведении создает образ идеального государства, и праздники в этой системе занимают соответствующую нишу, они нацелены укреплять иерархическую структуру, поддерживать центральную власть и максимально объединять тех, кто является опорой и основой для этой власти. Возможно «правильный» характер описанных в романе праздников, их официальную структуру и отличие от народных «безобразий» можно объяснить теорией о происхождение самого Мэлори из рыцарской среды, и официальная форма празднования была ему более близка и обоснована для тех целей, которые он ставил перед собой при написании романа. «Круглый стол, с характерным только для него отсутствием ранжирования мест по старшинству, символизирует, идеальную феодальную монархию, в которой сюзерен правит на благо всем, опираясь сначала на аристократию, а через нее — и на все рыцарство» . Иерархическая структура находит свое отражение и в описываемых праздниках - руководство в той или иной степени принадлежит королю, последовательность «рыцарской карьеры», из неофита в рыцари, из рыцарей в сообщество Круглого стола также имеет вертикальное строение, допуск на празднования получают исключительно представители привилегированных классов, вилланы в романе практически не упоминаются. Эта вертикальная структура в романе построена на основе описанного выше корпоративного единения, клятвенной составляющей и поддерживается щедростью монарха, который согласно положению и значению поощряет своих верных подданных. Именно эта фиксация и подчеркивание системы подчиненности, выраженной и в праздниках, дает возможность утверждать «официальный» характер праздников, описанных в романе.
Но есть в описаниях, данных в романе и такие элементы, которые можно назвать в современном понимании праздничными, те, что придают празднику некий аспект свободы, красочности, радости и веселья, эти компоненты больше подходят к концепции «карнавального». Стоит отметить хотя бы тот факт, что как и карнавалы, турниры в рассматриваемый период подвергались довольно резкому осуждению Церковью, и поводы для этого осуждения были достаточно близки. Красочность турнирных празднований, множество гостей, игры и пиршества, сопровождавший этот праздник имеют общие контуры с праздниками карнавального типа. Некая театрализованность, переодевания, игровой компонент турнира, также по характеру близок к карнавалу. Обилие материальных благ, щедрость и роскошь, присутствующие при описании в романе пиров и турниров, функция турнира как инструмента психологической разгрузки также вполне соответствуют карнавальной культуре.
Но все эти элементы могут быть трактованы в большинстве своем неоднозначно. Например, праздники в романе в большинстве своем цикличны, они либо привязаны к определенным датам литургического календаря, или связаны со знаковыми событиями человеческой жизни, отмечая собой рубеж определенного жизненного цикла, либо же отмечают этапы развития государственности, также достаточно структурированные. Данная черта может рассматриваться и как карнавальная и как официальная составляющая, поскольку карнавал тесно связан с природными циклами смерти-жизни, а официальные праздники в большинстве своем связывались с церковным календарем. И потому можно говорить лишь о некоторых «около карнавальных» элементах, присутствующих в праздничном фоне романа.
Праздники, изображенные в романе, являются красочной иллюстрацией к пониманию особенностей такого явления, как рыцарская культура. Они несут в себе большое количество функций, достаточно разнообразны и касаются всех сфер жизни героев повествования. В них находят отражение и профессиональные навыки, и любовные порывы, и аристократические претензии, и клановая структура взаимоотношений, и интеграционный, обучающий процесс, и религиозные обряды, и политические амбиции, моральные ориентиры и они являются инструментом построения сюжета. Празднования несут в себе все характерные для рыцарской культуры компоненты, и являются некой квинтэссенцией этой культуры, поскольку быть более яркий и живым выражением жизни есть одна из особенностей праздника как социального феномена. Церковная, воинская, аристократическая составляющая создают специфические черты праздника, и они хорошо прослеживаются в повествовании.
При всем многообразии выполняемых в романе функций, самой яркой чертой праздников в романе является корпоративная составляющая. «Праздники стимулируют групповую консолидацию, способствуют самоидентификации членов группы, класса, общества, организуют совместную жизнедеятельность людей, сплачивает представителей группы и т.д. Интегративная функция, прежде всего, заключается в стимулировании групповой деятельности, в объединении индивидов в одну группу по каким-то внешним характеристикам, в осознании индивидом своего места в коллективе и роли данного коллектива среди остальных подобных групп» . Именно эта функция реализована в романе в большей степени. Также описания праздников, данные в романе, несут и консервативную составляющую - поскольку роман направлен на создание некоего идеального образа, и в этом контексте корпоративный праздник роман направлен не только на объединение группы, но и способствует дальнейшему её сохранению, защите её ценностей от разрушения и забвения, поддерживает существование группы как таковой. Созданный в романе идеальный образ «рыцарской монархии» приводится автором в столкновение с элементами реальной жизни. Идея Круглого стола, объединенная концепция рыцарской корпорации, рыцарского ордена, вступает в конфликт с личными интересами героев. Идея личной преданности, основанная на клятве, достигшая своего максимума в куртуазной культуре сталкивается в романе и реальности со своим первоисточником - родовой верностью, клановостью, и, одновременно вступает в конфликт с личными интересами отдельного феодала, что порождает сложную, перепутанную систему предательств и клятв, чести и обмана. Концепция куртуазной любви теряет у Мэлори свою однозначность, приобретает черты реального, возможно несколько циничного, но очень живого восприятия этого чувства, во всей своей многосложности и разрушительности в том числе. И этот формат столкновения находит свое отражение и в праздничной составляющей. Как элемент идеального мира, того образца, к которому стремилось рыцарство во все времена своего существования праздники являются инструментом укрепления рыцарской общности, поддерживают единство государственности, служат объединяющей основой. А вот как отражение картины человеческой, несовершенной реальности они несут на себе черты «бунтарского» карнавала с его красочностью, весельем и живостью.
Подобные работы
- Праздники и праздничное в романе Т. Мэлори «Смерть Артура»
Дипломные работы, ВКР, история . Язык работы: Русский. Цена: 4200 р. Год сдачи: 2016
Заказать работу
Заявка на оценку стоимости
Это краткая форма заказа. После ее заполнения вы перейдете на полную форму заказа работы
Каталог работ (148254)
- Бакалаврская работа (37598)
- Диссертация (977)
- Магистерская диссертация (22018)
- Дипломные работы, ВКР (59940)
- Главы к дипломным работам (2136)
- Курсовые работы (10481)
- Контрольные работы (6265)
- Отчеты по практике (1357)
- Рефераты (1481)
- Задачи, тесты, ПТК (631)
- Ответы на вопросы (155)
- Статьи, Эссе, Сочинения (942)
- Бизнес-планы (51)
- Презентации (106)
- РГР (84)
- Авторефераты (РГБ) (1692)
- Диссертации (РГБ) (1882)
- Прочее (458)
Новости
06.01.2018
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
Помощь в выполнении учебных и научных работ на заказ ОФОРМИТЬ ЗАКАЗ
дальше»» Все новости
Статьи
- Где лучше заказывать диссертации и дипломные?
- Выполнение научных статей
- Подготовка диссертаций
- Подводные камни при написании магистерской работы
- Помощь в выполнении дипломных работ
»» Все статьи
Заказать работу
Заявка на оценку стоимости
Это краткая форма заказа. После ее заполнения вы перейдете на полную форму заказа работы
