Введение 3
Глава 1. Обзор литературы 6
1.1. Восприятие русской литературы и творчества Гоголя в Китае в начале XX
века 6
1.2. Гоголевское влияние в рассказе Лу Синя «Дневник сумасшедшего». История
вопроса и современное состояние изучения 11
1.3. Динамика восприятия творчества Гоголя в российском литературоведении:
«Записки сумасшедшего» в интерпретации исследователей XX-XXI веков 15
1.4. Лу Синь как писатель начала XX века 19
Глава 2. Проблемы изучения повести Гоголя «Записки сумасшедшего» 21
2.1. Литературный контекст повести «Записки сумасшедшего»: тема безумия и
образ безумца в русской литературе 21
2.2. Повествование в «Записках сумасшедшего» 25
2.3. Проблема читательского восприятия повести «Записки сумасшедшего» 27
Глава 3. «Дневник сумасшедшего» Лу Синя в аспекте гоголевского влияния 32
3.1. Тема безумия и образ безумца в повести Лу Синя: «гоголевский» и
«негоголевские» контексты 32
3.2. Особенности повествования в «Дневнике сумасшедшего» 39
3.3. Лу Синь в ряду читателей и интерпретаторов Гоголя 43
Заключение 49
Библиография
Изучение международных литературных связей является одной из важнейших задач литературоведения. Оно позволяет расширить наше представление не только о культурных контактах разных народов в определенные эпохи, но и о закономерностях исторического развития национальных литератур.
Проблема восприятия русской литературы за рубежом и ее влияния на другие литературы имеет такое же большое значение в русистике, как и вопрос о влияниях зарубежных писателей на русских авторов. В каких культурах и в каких исторических условиях оказываются особенно актуальными и востребованными те или иные произведения русской литературы? Как воспринимают русских авторов зарубежные читатели в разные эпохи? Ответы на эти вопросы могут помочь лучше понять не только этих читателей, но и самих авторов.
Н. В. Гоголь не принадлежит к числу самых известных и самых читаемых русских писателей в Европе и Америке. Общемировое значение творчества Гоголя отрицали сначала даже те, кто высоко его ценил. Так, например, В. Г. Белинский писал в 1842 году: «Мировой поэт не может не быть великим поэтом; но великий поэт еще может быть и не мировым поэтом. <...> Гоголь великий русский поэт, не более; “Мертвые души” его — тоже только для России и в России могут иметь бесконечно великое значение. <...> Немногое, слишком немногое из произведений Пушкина может быть передано на иностранные языки, не утратив с формою своего субстанциального достоинства; но из Гоголя едва ли что-нибудь может быть передано. <...> Чем выше достоинство Гоголя как поэта, тем важнее его значение для русского общества, и тем менее может он иметь какое- либо значение вне России».
Со временем интерес к Гоголю на западе появляется (о чем пишет Ю. В. Манн), но в основном в узких кругах исследователей. О значимом влиянии Гоголя на западную литературу говорить невозможно. Тем более важным и интересным кажется случай большой популярности Гоголя в Китае и значительного воздействия его творчества на развитие и становление новой китайской литературы (в начале XX века).
Гоголь (и русская литература вообще) начинает интересовать китайцев в эпоху крупных исторических перемен, когда меняется политическое устройство страны и ее культурные ориентиры. Произведения Гоголя помогают китайским интеллигентам по-новому осмыслить мир, в котором они живут.
В 1918 году писатель и общественный деятель Лу Синь опубликовал небольшой рассказ «Дневник сумасшедшего» (по-другому «Записки сумасшедшего»). Этот рассказ, тесно связанный с современными историческими событиями, сразу принес его автору признание и большое влияние среди китайской интеллигенции. Этот рассказ можно считать и одним из первых классических произведений новой китайской литературы.
Сам Лу Синь — читатель, «критик» и переводчик Гоголя — не раз говорил о прямой связи замысла своего рассказа с гоголевской повестью «Записки сумасшедшего». В обоих произведениях герой-безумец рассказывает о себе и об окружающей его действительности, в обоих произведениях речь идет о безумии мира, в котором живет герой. То есть и для Гоголя, и для Лу Синя безумие оказывается одновременно темой и художественным приемом.
Литературоведы не раз уже обращались к сравнению двух произведений. На русском языке можно назвать работы В. В. Петрова, Л. О. Эйдлина, Е. А. Серебрякова, Е. В. Суровцевой и др., на китайском языке — Чи Жуй, Гуан Линлин, Синь Лин, Ян Синь, Сюе Юнцзюань, Ду Вэй, Сюй Цзяфан, Лу Хэн, Ли Яньмин и мн. др.
Тем не менее, эту литературоведческую проблему нельзя считать исчерпанной. Главное, на что обращали внимание исследователи, — сходства и различия в сюжете, деталях, в характеристике героев двух произведений. Также писали о приемах и «художественном методе», которому Лу Синь «учится» у Гоголя, — то есть о реализме, сатире, гротеске и т. д. Но такой подход предполагает готовое, строго определенное представление о «методе» Гоголя и Лу Синя и о прямой преемственности. Между тем Гоголь и Лу Синь — писатели, принадлежащие не только разным культурам, но и разным эпохам (их отделяет друг от друга почти целый век). Поэтому, сравнивая их, нельзя не учитывать контекст двух исторических эпох, в которые пишут эти авторы.
Цель нашей работы — охарактеризовать особенности восприятия творчества Гоголя в Китае в начале XX века и его влияние на становление новой китайской литературы.
Этим определяются задачи: провести сопоставительный анализ повести Гоголя «Записки сумасшедшего» и рассказа Лу Синя «Дневник сумасшедшего»; проследить, как разрабатывается тема безумия в произведениях Гоголя и Лу Синя, как функционирует художественный прием «повествование от лица безумца» в каждой из повестей; описать литературный и культурный контекст, который оказывается значимым для Лу Синя при восприятии творчества Гоголя.
Целью нашей работы было охарактеризовать особенности восприятия творчества Гоголя в Китае в начале XX века и его влияние на становление новой китайской литературы. Для этого мы предприняли сопоставительный анализ повести Гоголя «Записки сумасшедшего» и рассказа Лу Синя «Дневник сумасшедшего». В ходе анализа мы попытались проследить, как разрабатывается тема безумия в произведениях Гоголя и Лу Синя, как функционирует художественный прием «повествование от лица безумца» в каждой из повестей, а также описать литературный и культурный контекст, значимый для Лу Синя при восприятии творчества Гоголя.
В ходе нашего исследования мы пришли к полемике с традиционной точкой зрения, утвердившейся в советском и китайском литературоведении. Большинство исследователей, сопоставлявших произведения Гоголя и Лу Синя, описывали это литературное влияние так: китайский писатель учится у русского классика принципам критического реализма и превосходит своего учителя. Наша работа должна была показать, что это влияние было гораздо сложнее.
Мы проследили, как менялось представление о творчестве Гоголя в работах русских критиков и литературоведов в XIX-XX веках. Современники Гоголя и критики 1850-х-1860-х годов, а также советские литературоведы видели в нем сатирика и борца с социальным злом, критического реалиста. Но в эпоху модернизма (на рубеже XIX и XX веков) в гоголевском творчестве стали видеть религиозные и вечные конфликты, находить у него сочетание романтического, сатирического, мистического — сложные универсальные смыслы.
Мы предположили, что Лу Синь, живший и творивший в начале XIX века, мог под влиянием творчества современных ему русских писателей- модернистов видеть в произведениях Гоголя не только сатиру на несправедливое общественное устройство, но и выражение вечной непрекращающейся борьбы сил добра и зла в мире.
Мы сравнили, как разрабатывается тема безумия у Гоголя и Лу Синя. Лу Синь следует за Гоголем в изображении безумного мира, из которого исчезает всё человеческое, в котором отношения между людьми становятся противоестественными. Но для русского, и для китайского автора оказываются очень важны национальные традиции. Гоголевский герой- сумасшедший не противопоставлен безумному миру. В мире Гоголя вообще нет «здоровых» сил: сама человеческая природа искажена, поражена дьяволом, злом. Поэтому обновление возможно сначала как победа над злом в своей душе. Лу Синь видит еще в мире здоровые силы, не затронутые влиянием среды. Его герой — борец: он противопоставляет себя и малую часть еще «не зараженных» миру зла. Поэтому обновление мира (избавление от безумия) два писателя понимают по-разному: для Лу Синя это возвращение к первоначальному неиспорченному разумному состоянию; для Гоголя — необходимость открыть какие-то новые истины. Так, идея, которую Лу Синь заимствует у Гоголя, видоизменяется в его рассказе под влиянием китайской литературной традиции. В результате получается совершенно оригинальный взгляд — похожий и непохожий на гоголевский.
Затем мы проследили, как функционирует у двух писателей прием повествования от лица сумасшедшего, который Лу Синь заимствует у Гоголя с формой дневника. Смысл этого приема — показать читателю привычную ему действительность глазами безумца и обнаружить ее ненормальность. Но гоголевский прием Лу Синь также использует по-своему, что обусловлено культурным и историческим контекстом его творчества. У Гоголя говорит только герой, поэтому в его повести нет выраженного автором представления о норме — злом поражен весь мир. У Лу Синя кроме голоса сумасшедшего героя появляется в предисловии голос «здорового автора». У него сталкиваются два мировоззрения, две нормы: многовековая традиция и естественные человеческие чувства, не затронутые этой средой.
В последней части работы мы попытались проследить, в чем состояло влияние современных Лу Синю русских писателей модернистов на его восприятие гоголевского творчества. Мы рассмотрели две особенности повести Лу Синя в сравнении с гоголевской.
Во-первых, Лу Синь, вслед за Гоголем, создает гротескные образы. Но гоголевский гротеск он воспринимает почти так же, как русские модернисты. Образы Гоголя имеют две стороны — смешную и трагичную, Лу Синь же создает в своем произведении атмосферу страха и ужаса. Его мир близок миру Л. Андреева. В этом можно видеть прямое влияние Андреева на Лу Синя, однако можно вспомнить, что именно русские модернисты в свою очередь обратили внимание на ужасную сторону гоголевских гротескных образов.
Во-вторых, повесть Лу Синя имеет сходный с гоголевской финал.
Герой Гоголя не избавляется от своего сумасшествия: на какое-то время в нем пробуждается личность, но затем он опять возвращается к бреду. Он не побеждает безумный мир. Так же герой Лу Синя. Уже в начале в авторском предисловии сообщается, что герой избавился от своей «мании преследования», то есть вернулся в мир людей-людоедов. И у Гоголя, и у Лу Синя вопрос о судьбе человечества и мира остается без ответа. Ни русский, ни китайский авторы не высказывают абсолютной уверенности в том, что мир можно исправить. Они изображают вечную борьбу добра и зла. В этой «неуверенности» Лу Синь так же близок к модернистам и их пониманию гоголевского творчества.
Проделав сопоставительный анализ повести Гоголя «Записки сумасшедшего» и рассказа Лу Синя «Дневник сумасшедшего», мы пришли в нашей работе к следующему выводу. Смысл гоголевского влияния в творчестве Лу Синя гораздо шире, чем усвоение принципов «критического реализма». Через творчество Гоголя Лу Синь приобщается одновременно к классической и современной ему европейской культуре. Именно такое значение получает творчество Гоголя для китайских читателей начала XX века.
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
