Современная интеллектуальная и духовная ситуация характеризуется лавинообразным ростом всевозможных знаний, которые все труднее становится увязать друг с другом. Иными словами, «мир» современного человека теряет свой целостный характер, становится все более фрагментарным. Очевидно, что этот процесс фрагментации касается не только и даже не столько единой картины мира. Последняя всегда была скорее познавательным идеалом, нежели реально существующей целостной системой знаний, гармонично и непротиворечиво объединяющей в себе сведения о различных «областях» и «сферах» сущего. Речь идет в первую очередь о разрушении смысла человеческого существования. Вплоть до начала прошлого столетия этот смысл так или иначе обеспечивался - теоретически и идеологически - посредством господства той или иной идеологической системы. Вне зависимости от того, о какой системе идет речь: мифологической, религиозной или научной, каждая из них строится на признании неких предельных оснований, которые гарантируют целостность «мира» и место человека в этом «мире». Сегодня оказались поставленными под вопрос не только эти основания, но и сама возможность их существования.
Между тем это обстоятельство отнюдь не устраняет потребности человека в обретении целостного смысла бытия, но, скорее, делает ее еще более настоятельной. В этих условиях вполне объяснимым оказывается растущий интерес к проблематике понимания во всех ее аспектах - от социально-психологического и лингвистического до онтологического. Последний аспект как раз и обнаруживает экзистенциальное измерение проблемы понимания - как необходимости восстановления человеком утраченной смысловой связи между распавшимся на отдельные фрагменты «миром» и собственным существованием. Парадоксальный характер этой

4
проблемы, ее теоретическая «неразрешимость» в условиях признания проблематичности «метафизических оснований» не могут служить причиной отказа от ее исследования, но, напротив, требуют поиска новых путей ее осмысления.
Степень разработанности проблемы.
Проблематика понимания традиционно связывается с герменевтикой как наукой об истолковании, представления о которой зарождаются еще в античности. Отдельные способы и приемы интерпретации текстов разрабатывались и в средневековой Европе, главным образом в связи с задачами толкования Священного Писания. Однако в качестве собственно теоретической ( точнее, методологической) проблемы понимание впервые предстает в немецком романтизме (Ф.Шлейермахер, Ф.Новалис), а затем в философии жизни ( В,Дильтей, Г.Зиммель).
Труды Ф.Шлейермахера можно расценить как первую попытку разработки герменевтики как теории понимания. В рамках этой теории новый (систематически-методологический) смысл получают разработанные еще в библейской герменевтике понятия «части», «целого», «герменевтического круга». Общим моментом для романтической герменевтики и концепции В.Дильтея является преимущественно психологическая трактовка понимания. В качестве одной из центральных категорий в рамках подхода. развиваемого В.Дильтеем, выступает категория переживания, призванная снять противопоставление субъекта и объекта понимания и обозначить специфику «наук о духе» в противоположность естествознанию.
Во второй половине ХХ столетия контекст методологического исследования понимания существенно расширяется. Понимание становится предметом изучения эпистемологии. Последняя предлагает весьма широкий спектр подходов к осмыслению природы понимания и его роли в научном познании - от трактовки понимания как социально обусловленного , коллективного производства «концептуальных систем» (Ст.Тулмин) до

5
рассмотрения понимания в качестве одной из процедур научного познания - наряду с такими, как объяснение, описание и другие.

Купить