ПРОБЛЕМЫ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ В РУССКОЙ ПУБЛИЦИСТИКЕ 1909 - 1912 ГГ. (ПОЛЕМИКА ВОКРУГ СБОРНИКА “ВЕХИ”) (07.00.02)
|
ВВЕДЕНИЕ 4
§ 1. АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ 4
§ 2. ИСПОЛЬЗУЕМЫЙ ПОНЯТИЙНЫЙ АППАРАТ 5
§ 3. ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ. ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ РАМКИ ИССЛЕДОВАНИЯ 8
§ 4. МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ ОСНОВА ИССЛЕДОВАНИЯ 9
§ 5. ИСТОРИОГРАФИЯ ИЗУЧЕНИЯ ТЕМЫ 10
§ 6. ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ 20
§ 7. ХАРАКТЕРИСТИКА ИСТОЧНИКОВ 21
ГЛАВА I. ПОЛЕМИКА ОБ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ КАК ЯВЛЕНИЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ 1909-1912 ГГ 50
§ 1. ИЗМЕНЕНИЯ В ИДЕЙНОМ НАСТРОЕНИИ РОССИЙСКИХ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ
СЛОЕВ НА РУБЕЖЕ 1900-1910-Х ГГ 50
§ 2. МАСШТАБЫ И СУБЪЕКТЫ ПОЛЕМИКИ 55
Авторы публикаций 57
Издания и аудитория полемики 60
Корпоративные и политические организации 70
Идейные направления 72
§ 3. ЭТАПЫ ПОЛЕМИКИ 91
§ 4. ХАРАКТЕР И МЕТОДЫ ВЕДЕНИЯ ПОЛЕМИКИ 101
ГЛАВА II. ПОДХОД УЧАСТНИКОВ ПОЛЕМИКИ К ПРОБЛЕМАМ РУССКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ (СОДЕРЖАТЕЛЬНАЯ СТОРОНА ПОЛЕМИКИ) 115
§ 1. ПРАВЫЕ КОНСТИТУЦИОНАЛИСТЫ И СОЦИАЛЬНЫЕ ХРИСТИАНЕ (ВЕХОВЦЫ). .116
§ 2. КОНСЕРВАТОРЫ-ОХРАНИТЕЛИ 126
§ 3. ЛЕВЫЕ КОНСТИТУЦИОНАЛИСТЫ 132
§ 4. НЕОНАРОДНИКИ 145
3
§ 5. МАРКСИСТЫ 153
§ 6. ВНЕПОЛИТИЧЕСКИЕ ИДЕЙНЫЕ ТЕЧЕНИЯ 167
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 195
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА 202
ПРИЛОЖЕНИЯ 230
§ 1. АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ 4
§ 2. ИСПОЛЬЗУЕМЫЙ ПОНЯТИЙНЫЙ АППАРАТ 5
§ 3. ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ. ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ РАМКИ ИССЛЕДОВАНИЯ 8
§ 4. МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ ОСНОВА ИССЛЕДОВАНИЯ 9
§ 5. ИСТОРИОГРАФИЯ ИЗУЧЕНИЯ ТЕМЫ 10
§ 6. ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ 20
§ 7. ХАРАКТЕРИСТИКА ИСТОЧНИКОВ 21
ГЛАВА I. ПОЛЕМИКА ОБ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ КАК ЯВЛЕНИЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ 1909-1912 ГГ 50
§ 1. ИЗМЕНЕНИЯ В ИДЕЙНОМ НАСТРОЕНИИ РОССИЙСКИХ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ
СЛОЕВ НА РУБЕЖЕ 1900-1910-Х ГГ 50
§ 2. МАСШТАБЫ И СУБЪЕКТЫ ПОЛЕМИКИ 55
Авторы публикаций 57
Издания и аудитория полемики 60
Корпоративные и политические организации 70
Идейные направления 72
§ 3. ЭТАПЫ ПОЛЕМИКИ 91
§ 4. ХАРАКТЕР И МЕТОДЫ ВЕДЕНИЯ ПОЛЕМИКИ 101
ГЛАВА II. ПОДХОД УЧАСТНИКОВ ПОЛЕМИКИ К ПРОБЛЕМАМ РУССКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ (СОДЕРЖАТЕЛЬНАЯ СТОРОНА ПОЛЕМИКИ) 115
§ 1. ПРАВЫЕ КОНСТИТУЦИОНАЛИСТЫ И СОЦИАЛЬНЫЕ ХРИСТИАНЕ (ВЕХОВЦЫ). .116
§ 2. КОНСЕРВАТОРЫ-ОХРАНИТЕЛИ 126
§ 3. ЛЕВЫЕ КОНСТИТУЦИОНАЛИСТЫ 132
§ 4. НЕОНАРОДНИКИ 145
3
§ 5. МАРКСИСТЫ 153
§ 6. ВНЕПОЛИТИЧЕСКИЕ ИДЕЙНЫЕ ТЕЧЕНИЯ 167
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 195
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА 202
ПРИЛОЖЕНИЯ 230
Сборник "Вехи", инициировавший полемику 1909-1912 гг., занял существенное место в самосознании последующих поколений российской интеллигенции (как в самой России, так и среди представителей русской диаспоры за рубежом).1 Наибольшего развития публицистическое творчество и связанные с ним полемики достигают в переломные моменты социального развития. Социальная ситуация переходного общества, осуществляющего "догоняющее" развитие, стимулирует интеллектуальные слои претендовать на повышенную социальную роль. Они стремятся осуществить идеологическое обоснование общественной трансформации, разработать ее технологии. Начало ХХ в. и современный этап российской истории имеют в этом плане много общего. конец 1980-х - 1990-е гг. отмечены новым витком обсуждения проблем интеллигенции в отечественной публицистике.2 Это дает основание считать, что проблема интеллектуальных слоев в современном переходном обществе является одной из ключевых с точки зрения выработки оптимальных для него социальных технологий и решений, касающихся интеллектуальных слоев.
Место темы исследования в общем направлении развития гуманитарных наук определяется выбором его предмета, теоретических и методологических позиций. По мнению автора исследования, они идут в русле глобального процесса придания этим наукам "человеческого измерения", стремления увидеть и понять социальный процесс через изучение общественной мысли. В свою очередь интеллектуальная жизнь общества наиболее ярко проявляется в столкновениях мнений по общественно значимым вопросам. являясь критическими точками общественной мысли, они непосредственно подготавливают ее поворот, смену господствовавших парадигм.
5
Место исследования в развитии знаний по истории России ХХ в. определяется выбранными автором постановкой проблем и методологией исследования. Материал диссертации может быть использован в обобщающих исследованиях об исторических условиях и противоречиях протекания российской модернизации начала ХХ в., ее типологической специфике с выходом на современные проблемы взаимодействия различных социальных групп российского общества. Это позволит уточнить и, возможно, пересмотреть определенные концептуальные выводы.
§ 2. Используемый понятийный аппарат.
Вопрос о соотношении понятий «столкновение мнениями», «полемика»,
- 3
«спор», «дискуссия» рассматривался в отечественной научной литературе. типологически полемика, наряду со спором и дискуссией, является разновидностью понятия “столкновение мнениями”, в ходе которого каждая из сторон аргументировано отстаивает свое понимание обсуждаемых проблем и стремится опровергнуть доводы другой стороны. Спор рассматривается
В.А. Шенбергом как более общее родовое понятие, включающее в себя в качестве своих разновидностей дискуссию и полемику. В таком случае спор - это борьба двух противоречащих или противоположных друг другу мнений по любым вопросам. Дискуссия рассматривается как одна из важнейших форм интеллектуального общения, используемая, как отмечает В. А. Шенберг, преимущественно в науке. Ее цель - достижение определенной степени общности мнений ее участников относительно обсуждаемых проблем, в идеале - достижение истины. Полемика - форма обмена мнениями, целью которой является не достижение согласия, а победа над другой стороной, утверждение собственной точки зрения. Если в дискуссии оппоненты согласны в главном, основном, то в полемике они расходятся именно в самом важном.4 В полемике каждая из сторон, в отличие от дискуссии, менее ограничена в выборе средств спора, его стратегии и тактики.5
6
Автор пользуется общепринятым пониманием термина “публицистика”.6 В исследованиях теоретиков публицистики этот термин определен неоднозначно. Согласно М.С. Черепахову, особенность предмета публицистики
- политическое постижение действительности, осуществляемое в агитационно-пропагандистских целях и имеющее своим конечным следствием воздействие на социальное поведение масс.8 Понимание публицистики как подсистемы политических отношений с общими для них родовыми свойствами характерно также для В.В. Ученовой. Публицистика, по ее мнению, являет собой средство оперативного воздействия на массовую аудиторию (обладающую обыденным сознанием) в целях ее политической ориентации, политического руководства ею.9 По мнению Е.П. Прохорова, специфическое социальное предназначение публицистики состоит в формировании общественного мнения, которое представляет собой оперативный блок массового сознания (наряду с фундаментальными блоками - мировоззрением и миросозерцанием).10 Однако информацию, поставляемую действительностью, публицистика преобразует и "кодирует" текстами, строящимися по особым законам.11 Публицист часто оперирует не строгими категориями, а идеологемами, за которыми стоит тот или иной набор ценностных установок.
таким же неоднозначным является понятие “интеллигенция”, определений которого в литературе накоплено множество. Из литературы советского периода здесь следует отметить работы социологов П.П. Амелина, Р.О. Карапетян, профессиональных историков Л.К. Ермана, В.Р. Лейкиной-Свирской, В.Л. Соскина, С.А. Федюкина, А.В. Ушакова. Следуя классической марксистской традиции, большинство советских исследователей с теми или иными нюансами определяли интеллигенцию как социальную группу (или слой) лиц, профессионально занимающихся умственным трудом высокой квалификации.12 За основу, таким образом, брался социальный статус и роль интеллигенции в производстве материальных и духовных ценностей. Это интеллигенция в широком смысле (примерно соответствующем понятию "интеллектуальные слои"). С начала 1980-х гг. в советской литературе наметилось смещение
7
акцентов в сторону характеристики интеллигенции как субъекта духовного производства, учета нравственного элемента в трактовке понятия (работы К.Г.Барбаковой и В.А.Мансурова, В.И. Толстых, Л.Я. Смолякова), а также специфики положения интеллигенции в обществах «запоздавшего» развития капитализма (работы В.Р. Лейкиной-Свирской, В.Г. Максименко, И.К. Пантина, Е.Г. Плимака, В.Г. Хороса).13
С начала 1990-х гг. наряду со всплеском интереса к проблемам интеллигенции со стороны публицистики оживился интерес к ним и в научной литературе. По сравнению с прошлыми годами резко увеличилось количество проводимых конференций, защищенных диссертаций. Активно разрабатываются проблемы российской интеллигенции в социологическом, философско- культурологическом, историческом аспектах. Среди наиболее активно обсуждаемых проблем следует отметить такие, как социальные рамки, генезис интеллигенции, периодизация (историческая типология) развития интеллигенции, специфика социальной роли интеллигенции в России и других обществах «второго эшелона» модернизации, особенности деятельности интеллигенции на разных этапах истории России.14 Вновь приобрела популярность традиция, ведущая начало от народнических идеологов П.Л. Лаврова и Н.К. Михайловского, которая берет за основу определения интеллигенции идеологические характеристики, типы сознания отдельных ее слоев.15 Интеллигенция как социальная категория часто определяется через термин "интеллигентность", обозначающий совокупность интеллектуальных, культурных, гражданских, этических качеств личности.16 Исследователи, придерживающиеся данной традиции, основываются на самооценках
17
идеологов. Выступление с критикой такого подхода прозвучало со стороны
18
А.Севостьянова и в определенной степени со стороны А.Е. Корупаева.
Автор настоящего исследования опирается на существующие оценки, но применительно к задачам исторического исследования руководствуется самым широким понятием “интеллектуальные слои”, которое включает совокупность социальных слоев или страт, профессионально занимающихся производством
8
интеллектуальных продуктов. Понятие “русская интеллигенция” употребляется как обозначение определенной субкультуры внутри интеллектуальных слоев (в соответствии с устоявшейся традицией самоидентификации). Интеллигенция объединяет гуманитарную социоцентричную их часть, оппозиционно настроенную по отношению к традиционному российскому политическому или социальному порядку, исторически возникшую в связи с освобождением дворянства от обязательной государственной службы и разложением сословного строя.19
§ 3. Постановка проблемы. Хронологические рамки исследования.
Предметом исследования является изучение публицистической полемики по проблемам русской интеллигенции как явления общественной жизни на определенном хронологическом этапе.
Целью исследования при таком подходе является изучение социального самосознания русской интеллигенции, отраженного в публицистических источниках.
1909-1912 гг. характеризуются резким ростом числа публикаций, посвященных русской интеллигенции. Начало полемики было инициировано изданием в марте 1909 г. сборника статей о русской интеллигенции “Вехи”. Участники полемики писали свои работы либо в качестве прямого ответа “Вехам”, либо имея в виду их содержание. Отдельные публикации, посвященные “Вехам” и русской интеллигенции появлялись и позже. Однако в отличие от публикаций указанного периода, они не образуют собой системы, которую можно было бы назвать полемикой. В указанный период выступили все идейные направления российского общества, определились основные подходы к решению поставленных в ходе полемики проблем.20 Дальнейшее их обсуждение шло уже в русле сформировавшихся направлений. Это дает основание выделить данный период как отдельный этап многолетнего обсуждения проблем русской интеллигенции.
9
§ 4. Методологическая основа исследования.
Методологической основой диссертации являются принципы историзма, структурного и системного рассмотрения полемики как явления общественной жизни и общественно-политических позиций ее участников.21
При изучении исторических связей полемики автор исходил из категорий и понятий теории модернизации. Модернизация понимается нами в широком смысле как процесс перехода от традиционного общества к обществу “критической культуры”, ориентированному на инновационность. С середины
XIX в. теория модернизации успела сложиться в развитое направление в общественных науках, включающее множество аспектов, имеющих методологическое, теоретическое и прикладное значение. Ее разрабатывали такие крупнейшие ученые, как К. Маркс, М. Вебер, Э. Дюркгейм, Р. Пари, Ф. Теннис, Г. Беккер, М. Леви, Т. Парсонс, У. Ростоу, Дж. Грегор, Р. Рэдфилд,
Ш. Эйзенштадт, Д. Рютемейер, Г. Алмонд, А. Гершенкрон, Б. Мур и многие
22
другие. В их концепциях накоплен огромный теоретический опыт анализа процессов перехода от докапиталистического (традиционалистского) к модернизированному буржуазному (индустриальному) обществу, обобщены закономерности и особенности, связанные со спецификой обществ "второго" (Россия, страны Центральной и Южной Европы, Япония, Турция, Бразилия) и "третьего" (колониальная и зависимая "периферия" Азии, Африки и большинства стран Латинской Америки) эшелонов развития капитализма. Эти общества вступили на путь модернизации позднее и проводили ее иначе, чем начавшие ее некоторые страны Западной Европы и ее "дочернее ответвление" -
23
Северная Америка.
Попытки объяснить характер и направленность исторического процесса в России с точки зрения теории модернизации содержатся и в отечественной литературе. С конца 1950-х годов отечественные историки (в частности К.Н. Тарновский, И.Ф. Гиндин, П.В. Волобуев, И.М. Бровер), используя
10
традиционный для советского марксизма категориальный аппарат, пытались выявить качественные, типологические особенности развития капитализма в
24
России. Эти исследования были систематизированы применительно к развитию общественной мысли в книге И.К Пантина, Е.Г. Плимака, В.Г. Хороса “Революционная традиция в России”. Впоследствии идеи книги были развиты ее авторами применительно к социальному развитию России в течение XVIII-XX столетий. В ее основу была положена концепция “второго эшелона”, запоздавшего и “среднеслабого” развития капиталистических отношений в
25
России. В последнее время теория модернизации часто используется
- 26
исследователями советского и постсоветского периодов российской истории. Все активнее категории теории модернизации используются для заполнения "историографических лакун" в изучении социальной истории России XVIII-XX вв.27
Большинство зарубежных исследователей сходятся в том, что русская интеллигенция являлась маргинальной социальной группой, возникшей в
результате культурных контактов российской и западноевропейской
28
цивилизаций. С их точки зрения, в России второй половины XIX - начала XX вв. не сложилось еще устойчивой социальной структуры индустриального
29
общества, она носила в значительной степени маргинальный характер. В таких условиях интеллектуальные слои самим ходом вещей выдвигаются на повышенную социальную роль.30 Положение интеллектуальных слоев в модернизирующемся обществе - это тот широкий социокультурный контекст, в котором имеет смысл рассматривать предпосылки и содержание полемики 1909¬1912 гг.
31
Исследовательская программа изучения публицистической полемики как явления общественной жизни формировалась автором на основе обобщения на методологическом уровне эмпирических исследований историков, изучавших
32
другие полемики.
§ 5. Историография изучения темы.
11
В изучении сборника “Вехи” и инициированной им полемики можно выделить следующие этапы: 1) 1909 - н. 1920-х гг.; 2) 1920 - 1950-е гг.; 3) К. 1950-х - к. 1970-х гг.; 4) К. 1970- к. 1980-х гг.; 5) 1990-е гг.
Изучение велось по трем основным линиям: 1) библиографическая, 2) публицистическая, 3) профессиональная историография.
Начало изучению полемики, собиранию ее материалов было положено еще в то время, когда не успели утихнуть страсти ее участников. В приложении к 4¬му и 5-му изданиям "Вех" (соответственно октябрь 1909 и апрель 1910 гг.) была напечатана библиография откликов на сборник, составленная М.О. Гершензоном. Общее количество статей и заметок, учтенных в
33
"Библиографии "Вех", всего за 1909 - более двухсот, а за 1910 -двадцать. В указателе книг Н.А. Рубакина содержалась отдельная подборка по “вопросу об интеллигенции”, а в указателе журнальной литературы Н.А. Ульянова и
В.Н. Ульяновой “интеллигенция” и “Вехи” стоят отдельными темами в предметном указателе.34 Эти библиографии были неполными даже для своего времени. Другой библиографический указатель (включивший не только полемику вокруг "Вех", но и другие материалы более широкого
35
хронологического промежутка) был составлен в 1920-х гг. Н.М. Сомовым. Однако после 1917 г. произведения участников полемики почти потеряли свою значимость для самосознания отечественной интеллигенции. По крайней мере до конца 1960-х гг. исторически значимым фактом полемика являлась лишь для представителей “русского зарубежья”. Осмысление полемики шло вокруг оценок инициировавшего ее сборника "Вехи".
В 1921 г. публицистами сборника "Смена вех" веховские парадигмы были переосмыслены в духе "белого национал-большевизма", выражавшего, с одной стороны, консервативное настроение русской эмиграции, с другой - стремление выйти из круга дореволюционных идеологических доктрин при объяснении и оценке послереволюционной социальной реальности.36 Все субъекты полемики, по мнению Ю.В. Ключникова, были интеллигентами и все, независимо от своей
12
37
воли работали на революцию. Объяснение факту отторжения идей "Вех" их адресатами было найдено в том, что русское образованное общество "обиделось" на то, что тип сознания его массовых представителей был изображен как последовательно "большевистский".38
Развитие советской государственности шло помимо сменовеховских ожиданий и прогнозов. В связи с этим сменовеховская интерпретация полемики была оттеснена на периферию социальной памяти российской интеллигенции. С другой стороны, была создана традиция либерально-консервативной веховской мифологии (см. ниже), оказавшаяся наиболее прочной. За рубежом ее
39
поддерживали сами авторы сборника "Вехи" и их сторонники. С конца 1960-х гг. веховская тематика проникает в советский "самиздат" (а также в
40
заграничный "тамиздат").
Впервые за много лет в советской печати идеи "Вех" были озвучены в позитивном тоне в 1987 г. И.Клямкиным41 Его статья, как и размышления
42
М.Мамардашвили, носили достаточно взвешенный характер. С начала 1990-х гг. заметно усилилось воздействие либерально-консервативной интерпретации "Вех" и соответствующей мифологии на российское образованное общество.43 На этом общем апологетическом фоне единственно критическим (хотя и неоригинальным) оказался взгляд на полемику А.Щелкина 44 Щелкин определял идеи "Вех" по отношению к противопоставляемой либеральной традиции как "ретроградно-консервативные".45 Однако, как это ни удивительно, статья Щелкина не вызвала никакой реакции или откликов, за исключением сопровождавшего ее комментария Б.Парамонова, в противоположность
А.Щелкину склонявшегося к подчеркиванию в идейном наследии "Вех" либеральных мотивов.46
До конца 1950-х гг. научных исследований полемики 1909-1912 гг. не велось ни в СССР, ни за рубежом, а в 1960-1970-х гг. ее изучение в СССР и за рубежом шло независимо друг от друга. На содержании работ сильно отразилось состояние напряженной идеологической борьбы мировых систем.
13
В советский период "Вехи" и полемика вокруг них оценивались
47
историками в рамках ленинской позиции. Публицистические статьи В.И. Ленина,48 принадлежащие тому же "историческому времени"49, что и работы других субъектов полемики, рассматривались как наиболее глубокая критика идей сборника. Объективно, такая позиция была советским историкам навязана, так как при существовавших взаимоотношениях научного сообщества и политических институтов по-иному они высказываться не могли.
Веховство означало для Ленина ведущее направление «контрреволюционной либеральной буржуазии», не только практически, но и с идеологически повернувшей к сотрудничеству с самодержавной государственной властью. По его мнению, “Вехи” и их идеология означали полный разрыв русской буржуазии с освободительным движением, представляя собой “энциклопедию либерального ренегатства”. По логике Ленина выходило, что так как русская либеральная буржуазия была представлена прежде всего партией кадетов, то идеологическая позиция “Вех” выражала суть послереволюционного кадетизма, и партия кадетов являлась партией “Вех”.50 С точки зрения интересов политической борьбы большевиков подобная оценка сборника “Вехи” была вполне логичной и оправданной.
На зарубежную историографию полемики вокруг "Вех" существенное влияние оказали работы их авторов, написанные в России и в эмиграции, особенно С.Л. Франка и Н.А. Бердяева.51 Их работы, заложившие основы либерально-консервативной концепции полемики 1909-1912 гг., представляли собой не специальные исторические исследования, а историософские (Н.Бердяев) и мемуарно-биографическое (С.Франк) сочинения. Сборник "Вехи" рассматривался ими как одна из "вех" в переоценке ценностей в среде русской интеллигенции, борьбы двух тенденций (ориентированной на социальную революцию и на духовную реформацию) в русском образованном обществе. По их мнению, полемика оказалась безрезультатной для невеховского лагеря, позиции представителей которого не претерпели изменений. Для западных исследователей, следовавших этой традиции, именно веховцы являлись
14
наиболее сильными критиками того типа сознания, апофеозом которого явился большевизм. Акцент на либеральные составляющие в идейном багаже "Вех" - одна из характерных черт западной историографии. Исследования зарубежных авторов в большинстве своем страдают репродуктивностью, слабостью анализа методологии авторов публицистических произведений.
Другая характерная черта и западной, и отечественной историографии - “вехоцентризм” изучения полемики: в большинстве западных публикаций (за исключением, пожалуй, К. Рида и А. Келли) проводится мысль, что "Вехи" были единственным ценным моментом полемики; все же, кто с ними не был согласен, подвергаются осуждению.
На Западе научное изучение полемики началось раньше, чем в СССР, и до конца 1960-х гг. велось главным образом усилиями исследователей русского
52
происхождения. Работы, вышедшие в конце 1950-х - середине 1960-х гг., шли в русле либерально-консервативной традиции. Н.Полторацкий и особенно Г.Оберлэндер тщательно исследовали ход полемики, привлекли достаточно репрезентативный круг публицистических источников и мемуаров. Работа западногерманской исследовательницы Г.Оберлэндер является единственным до настоящего времени монографическим исследованием, полностью посвященным данной полемике. В 1967 г. эмигрантское издательство “Посев” осуществило
53
переиздание “Вех” на русском языке, а в конце 1960-х гг. вышел первый английский перевод “Вех” (перевод М. Шварц и Д.Зиммерман, публикация Б.Шрагина и А.Тодда сначала в журнале "Canadian-American Slavic Studies" (1968-1971 гг.), а затем в виде отдельной брошюры (в 1977 г.)).54
В 1970-х гг. на короткое время западные исследователи получили доступ к источникам, находившимся в СССР, что благотворно сказалось на научном уровне работ. В зарубежной историографии конец 1970-х - начало 1980-х гг. ознаменовались изданием второго варианта английского перевода "Вех", а также фундаментальной монографии К.Рида (Великобритания), знаменовавшей отход от крайностей либерально-консервативной версии полемики. Симпатизируя идеям "Вех", К.Рид, в отличие от предшествующих исследователей, признал, что
15
полемика способствовала уточнению и пересмотру ряда позиций их оппонентов.55 В биографии П.Струве веховскую тему затронул также авторитетнейший консервативный советолог американец Р.Пайпс.56
В конце 1980-х - начале 1990-х годов крупными событиями в исследовании полемики вокруг "Вех" на Западе стали переиздания английского перевода сборника М.Шатца и Д.Зиммерманн в 1986 и 1994 гг., публикация в Германии в 1990 г. (на немецком языке) научного издания "Вех" с предисловием
57
К.Шлегеля, выход статьей профессора Кембриджского университета
58
A. Келли. Они знаменовали дальнейший отход от либерально-консервативной версии. Еще раз была отвергнута точка зрения о безрезультатности полемики и отсутствии каких-либо существенных изменений в сознании русской интеллигенции с 1860-х гг. Однако аргументация приводилась недостаточная.
Исследователи в СССР до конца 1980-х не могли освободиться от оков коммунистически партийного догматизма и некритического следования ленинской трактовке полемики. Все это снижало научную значимость публикаций, многие из которых скорее напоминали политические памфлеты, чем научные исследования. До конца 1960-х годов в исследовательском багаже отечественной историографии находились лишь статья В.И. Ленина "О "Вехах"; комментировавшая сочинения В.И. Ленина и И.В. Сталина диссертация Е.В. Наумова (извлекшая, хотя и с ошибками, из научного небытия приложенную М.Гершензоном к 4-му изданию “Вех” библиографию полемики); статья Л.Когана об одном из эпизодов полемики и статьи "Вехи" и "Веховство" в Философской и Советской Исторической Энциклопедиях 59
Серия публикаций, посвященных прежде всего "Вехам" и их критике
B. И. Лениным, вышла в конце 1960-х - начале 1970-х гг. (в связи с шестидесятилетием опубликования статьи В.И. Ленина "О "Вехах").60 В период с 1971 по 1981 гг. в отечественной историографии наблюдается затишье в изучении темы.61 В целом до конца 1970-х гг. изучение полемики не продвинулось дальше изложения содержания "Вех" и статьи В.И. Ленина "О "Вехах" посредством их идеологического комментирования.
16
На протяжении 1980-х гг. отечественные историки пытались, насколько было возможно, повышать научный уровень исследований в рамках марксистско-ленинской методологии. И им это во многом удалось: в 1980-е гг. фактографическая сторона полемики была изучена не менее объемно, чем в зарубежных исследованиях, был концептуально оформлен тот взгляд на полемику, который логически вытекал из аксиом марксистско-ленинской методологии.62 В то же время, важнейшие аспекты полемики, которая сводилась преимущественно к партийной пропаганде, продолжали рассматриваться односторонне. М.Г. Вандалковская искусственно сближала позиции веховцев и левых конституционалистов, хотя именно в отношении к выбранному ей вопросу (персонификация идейной традиции) они расходились весьма
63
существенно . Не заметила она и отсутствие единства в консервативно¬охранительном лагере, ультраправое крыло которого отвергло "Вехи" с
64
черносотенных, антисемитских позиций.
Но, несмотря на господство канонов коммунистически партийной историографии, работы исследователей этого периода были отмечены дальнейшим смягчением оценочных суждений, ростом профессионального уровня исследований, освобождением их от чрезмерной политизации и смещением акцента с конъюнктурных потребностей "идеологической борьбы" на изучение восприятия тех или иных идей в интеллектуальном сознании рассматриваемой эпохи.65 Так, позиция С.Н. Носова, в противоположность всей предшествующей традиции советской историографии, была ориентирована на выявление различий в подходах к обсуждавшимся проблемам со стороны веховцев и “представителей классического российского либерализма”. Позже, в
1991 г. В.К. Кантор также прямо противопоставил позиции веховцев и П.Н.
Милюкова.66
1990-е гг. были отмечены всплеском интереса российского общества к "Вехам" и их авторам как со стороны массового исторического сознания, так и со стороны профессиональных исследователей. После 80-летнего перерыва "Вехи" были переизданы общим тиражом 275 тыс. экз. (за полтора года вышли
17
три репринтных, одно научно-популярное и одно комментированное научное издания). Были опубликованы важнейшие ее материалы.67 Однако, за исключением издания сборника "Вехи" в серии "Из истории отечественной философской мысли", уровень их научного комментирования не отличался фундаментальностью. Была также опубликована переписка авторов сборника "Вехи",68 а М.А. Колеровым было проведено изучение переписки авторов сборника "Вехи" в процессе подготовки его к изданию, позволившее выяснить ряд существенных моментов истории создания и взаимоотношений авторов сборника.69 В 1992 г. были опубликованы написанные еще в 1990 г. статьи
70
В.Н. Шевченко и М. А. Колерова. Статья В.Н. Шевченко была сфокусирована на оценке “Вех” В.И. Лениным, на актуализации веховской традиции. В ней содержались критические оценки идейного наследия “Вех”, что отличало ее от публицистической апологетики того времени. В публикацию М.А. Колерова были включены эпистолярные источники, что является скорее исключением из общего потока исследований полемики.
“Вехам", полемике 1909-1912 гг. и "веховской" традиции русской мысли были посвящены работы Л.Г. Березовой, П.П. Гайденко, Ю.Н. Давыдова, М.А. Колерова, Н.С. Плотникова, А.Н. Лазаревой, И.Н. Сиземской,
71
В.В. Шелохаева, Е.С. Элбакян и других исследователей. Полемике вокруг “Вех” был посвящен ряд публикаций в сборниках, изданных Проблемным Советом и Межвузовским Центром “Политическая культура интеллигенции, ее
72
место и роль в истории Отечества” под редакцией В.С. Меметова (г. Иваново). Изучались контакты участников полемики (главным образом веховцев) с
73
немецким социологом М. Вебером и взаимовлияние их идей. Исследовалась также судьба "веховской" мифологии в идейной жизни русской эмиграции,
74
преемственность и разрыв веховской традиции в идеях сборника "Смена Вех". Активизировал исследовательскую работу 90-летний юбилей выхода «Вех»,
75
которому была посвящена научная конференция в Екатеринбурге. “Вехи” и поставленные ими проблемы затрагивались также во многих публикациях об интеллигенции. Наибольшей популярностью пользовалась либерально¬
18
консервативная трактовка, а обращение к “Вехам” преимущественно носило характер обращения к традиции. Наиболее значительные подвижки имелись в изучении обстоятельств издания и идей самого сборника. Вызванная ими полемика также подверглась изучению с новых позиций, однако уровень и глубина ее исследования пока отстают от изучения самих "Вех" и веховской традиции русской мысли.
В 1994-1998 гг. вышли диссертационное исследование Л.Г. Березовой, монографии М.А. Колерова и В.Ю. Проскуриной.76 Эти работы заметно отличались от предшествовавших как широтой источниковой базы (гораздо шире были представлены эпистолярные источники и мемуары), так и фундаментальностью выводов.
На материале начала ХХ в. Л.Г. Березовая изучала место полемики вокруг "Вех" в "большой дискуссии" о русской интеллигенции, продолжавшейся в течение всего пореформенного периода российской истории. Л.Г. Березовая в значительной степени исправила недостаток предыдущих исследований, игнорировавших то, что идеологические и партийные рамки субъектов полемики часто не совпадали. Для исследования Л.Г. Березовой характерно повышенное внимание к оригинальности позиций и выводов отдельных авторов, являвшихся представителями того или иного идейного направления. Однако, в связи с тем, что социальные рамки интеллигенции определялись на основе самоидентификации ее представителей, позициям консервативно-охранительной мысли в ходе полемики вокруг "Вех" было уделено меньшее внимание.
М.А. Колеров рассматривал полемику 1909-1912 гг. не столько как общественное явление, а как один из эпизодов в становлении и развитии литературной корпорации веховцев. Для его исследований характерно повышенное внимание к таким субъектам полемики, как авторы публикаций и издания. М.А. Колеров отметил недооценку степени общественной поддержки “Вех” в предшествующей историографии. Признавая сборник значительным событием публицистики, он в то же время ставил под сомнение оригинальность
77
идейного содержания “Вех”.
19
Молчаливо соглашаясь с М.А. Колеровым в том, что идейное содержание «Вех» не было оригинальным, В.Ю. Проскурина высказала мысль, что именно литературоцентричность «Вех» превратила их из обычного идейно¬политического сборника в яркий памятник русской интеллектуальной мысли. Она отметила, что к такому успеху сборник привела тщательно спланированная литературная стратегия, элементами которой был подбор состава участников, изначальная ориентация на вызов; преднамеренное отсутствие общности
78
взглядов и выдвижение на первый план отрицательной программы.
Большинство исследователей полемики 1909-1912 гг. рассматривали “Вехи” главным образом с точки зрения возникновения национал-либеральной (либерально-консервативной) и критики революционной идеологии в России, в то время как проблема интеллигенции как социальной или социокультурной группы в качестве центральной ставилась реже. Зачастую предпочтение отдавалось иллюстративному, а не аналитическому подходу.
Исследователи полемики вокруг "Вех" с разными соотношениями предпочитали классифицировать ее субъектов по партийному и идеологическому принципам (веховцы, черносотенцы, кадеты, неонародники (эсеры), меньшевики, большевики). Однако часто они упускали из виду, что идеологические и партийные рамки в данном случае часто не совпадали. Это приводило к искажению позиций разных лагерей и особенно точек зрения отдельных авторов.
Наиболее хорошо изучены позиции представителей либерально¬консервативной и социально-христианской мысли (“веховства”), левых конституционалистов (которых часто определяли партийно как кадетов), марксистов-большевиков. В меньшей степени изучены позиции консерваторов- охранителей, неонародников и марксистов неленинской ориентации. Мало внимания обращалось на различия мнений в рамках одного идейного направления. Требуют уточнения тактические позиции, способы аргументации субъектов полемики. Исследователями полемики был слабо освещен вопрос о масштабах полемики, репрезентативности тех или иных позиций, мнений или
20
представлений. Публикации практически не разделялись по степени содержательности, аргументированности, глубины подхода к обсуждавшимся проблемам. Почти не уделялось внимание соотношению сил на отдельных этапах полемики.
Дальнейшие исследования с одной стороны, раскроют новые предметные грани темы, а с другой - дадут иные концептуальные решения по отдельным проблемам. В любом случае, неизбежно будет расширяться круг источников, раскрывающих материалы полемики. Наиболее многообещающим представляется поиск материалов полемики в отдельных регионах. Это и новые публикации в местной прессе, и прежде всего эпистолярное наследие их авторов и читателей.
Принципиально важной предметной областью является картина мира типичного ("среднестатистического") российского интеллигента в изображении участников полемики. В отличие от историко-социологического подхода, такие исследования будут скорее ориентированы на использование категорий и методов социальной психологии. Здесь возможно как новое прочтение источников, уже введенных в оборот, так и расширение источниковой базы.
Исследователь выражает надежду, что с течением времени создание полнотекстовых баз данных исторических источников, позволяющих проводить их расширенный контент-анализ, будет становиться более реализуемой задачей с точки зрения технологии (преобразование отсканированного изображения в индексированный текст) и капиталоемкости.
В свою очередь материал данной диссертации может быть использован в обобщающих исследованиях об исторических условиях и противоречиях протекания российской модернизации начала ХХ в., ее типологической специфике с выходом на современные проблемы взаимодействия различных социальных групп российского общества.
§ 6. Задачи исследования.
21
Автор настоящего исследования стремился рассмотреть публицистическую полемику об интеллигенции 1909-1912 гг. как явление общественной жизни России, вписанное в контекст ее социально-политического развития накануне эпохальных исторических катаклизмов. При таком подходе наиболее актуальными представляются следующие аспекты изучения проблемы:
• Систематизация субъектов полемики и их социальных связей.
• Выявление круга проблем, обсуждавшихся публицистической средой и относившихся к интеллигенции как особой социально-профессиональной группе модернизирующегося общества.
• Анализ восприятия интеллигенцией своего социально-профессионального положения и своей общественной роли, влияния этого фактора на дальнейший ход процесса модернизации российского общества.
§ 7. Характеристика источников.
Среди источников исследования следует выделить два крупных массива: публичные и частные материалы. Публичные материалы предназначались их авторами для прочтения потенциально неограниченной аудиторией в ходе полемики. Частные материалы предназначались их авторами для прочтения ограниченным кругом лиц, возможность доведения их до неограниченной аудитории допускалась лишь в ином историческом времени. Такая классификация указывает как на происхождение того или иного источника, так и на его место и роль в социальных связях участников и аудитории полемики. Публикации 1909-1912 гг.
Публикация идентифицировалась совокупностью следующих атрибутов: авторское лицо, издание (включая наименование и место издания), дата (номер) издания, страницы.
Публикации были найдены в следующих типах участвовавших в полемике изданий:
22
1) Периодические издания (247 публикаций в 71 газете (из них 5 газет недоступны) и 131 публикация в 29 журналах).
2) Коллективные сборники статей (77 публикаций в 15 сборниках).
3) Авторские сборники статей, написанных одним автором (21 публикация в 15 сборниках, из них 5 недоступны).
4) Авторские книги (24 публикации в 19 книгах).
Перечень публикаций формировался на основе библиографических сведений, собранных и изданных непосредственными участниками или
79
активными свидетелями полемики 1909-1912 гг. Эти издания, следовательно, принадлежат тому же историческому времени, что и сама полемика. Представляется маловероятным, что из поля зрения всех составителей библиографий выпадут публикации, вызвавшие значительный отклик читательской аудитории. Помимо библиографических указателей, автор настоящего исследования проанализировал годовые комплекты отмеченных в указателях журналов и каталоги библиотек г. Москвы (Российская государственная библиотека, Государственная публичная историческая библиотека, Институт научной информац
Место темы исследования в общем направлении развития гуманитарных наук определяется выбором его предмета, теоретических и методологических позиций. По мнению автора исследования, они идут в русле глобального процесса придания этим наукам "человеческого измерения", стремления увидеть и понять социальный процесс через изучение общественной мысли. В свою очередь интеллектуальная жизнь общества наиболее ярко проявляется в столкновениях мнений по общественно значимым вопросам. являясь критическими точками общественной мысли, они непосредственно подготавливают ее поворот, смену господствовавших парадигм.
5
Место исследования в развитии знаний по истории России ХХ в. определяется выбранными автором постановкой проблем и методологией исследования. Материал диссертации может быть использован в обобщающих исследованиях об исторических условиях и противоречиях протекания российской модернизации начала ХХ в., ее типологической специфике с выходом на современные проблемы взаимодействия различных социальных групп российского общества. Это позволит уточнить и, возможно, пересмотреть определенные концептуальные выводы.
§ 2. Используемый понятийный аппарат.
Вопрос о соотношении понятий «столкновение мнениями», «полемика»,
- 3
«спор», «дискуссия» рассматривался в отечественной научной литературе. типологически полемика, наряду со спором и дискуссией, является разновидностью понятия “столкновение мнениями”, в ходе которого каждая из сторон аргументировано отстаивает свое понимание обсуждаемых проблем и стремится опровергнуть доводы другой стороны. Спор рассматривается
В.А. Шенбергом как более общее родовое понятие, включающее в себя в качестве своих разновидностей дискуссию и полемику. В таком случае спор - это борьба двух противоречащих или противоположных друг другу мнений по любым вопросам. Дискуссия рассматривается как одна из важнейших форм интеллектуального общения, используемая, как отмечает В. А. Шенберг, преимущественно в науке. Ее цель - достижение определенной степени общности мнений ее участников относительно обсуждаемых проблем, в идеале - достижение истины. Полемика - форма обмена мнениями, целью которой является не достижение согласия, а победа над другой стороной, утверждение собственной точки зрения. Если в дискуссии оппоненты согласны в главном, основном, то в полемике они расходятся именно в самом важном.4 В полемике каждая из сторон, в отличие от дискуссии, менее ограничена в выборе средств спора, его стратегии и тактики.5
6
Автор пользуется общепринятым пониманием термина “публицистика”.6 В исследованиях теоретиков публицистики этот термин определен неоднозначно. Согласно М.С. Черепахову, особенность предмета публицистики
- политическое постижение действительности, осуществляемое в агитационно-пропагандистских целях и имеющее своим конечным следствием воздействие на социальное поведение масс.8 Понимание публицистики как подсистемы политических отношений с общими для них родовыми свойствами характерно также для В.В. Ученовой. Публицистика, по ее мнению, являет собой средство оперативного воздействия на массовую аудиторию (обладающую обыденным сознанием) в целях ее политической ориентации, политического руководства ею.9 По мнению Е.П. Прохорова, специфическое социальное предназначение публицистики состоит в формировании общественного мнения, которое представляет собой оперативный блок массового сознания (наряду с фундаментальными блоками - мировоззрением и миросозерцанием).10 Однако информацию, поставляемую действительностью, публицистика преобразует и "кодирует" текстами, строящимися по особым законам.11 Публицист часто оперирует не строгими категориями, а идеологемами, за которыми стоит тот или иной набор ценностных установок.
таким же неоднозначным является понятие “интеллигенция”, определений которого в литературе накоплено множество. Из литературы советского периода здесь следует отметить работы социологов П.П. Амелина, Р.О. Карапетян, профессиональных историков Л.К. Ермана, В.Р. Лейкиной-Свирской, В.Л. Соскина, С.А. Федюкина, А.В. Ушакова. Следуя классической марксистской традиции, большинство советских исследователей с теми или иными нюансами определяли интеллигенцию как социальную группу (или слой) лиц, профессионально занимающихся умственным трудом высокой квалификации.12 За основу, таким образом, брался социальный статус и роль интеллигенции в производстве материальных и духовных ценностей. Это интеллигенция в широком смысле (примерно соответствующем понятию "интеллектуальные слои"). С начала 1980-х гг. в советской литературе наметилось смещение
7
акцентов в сторону характеристики интеллигенции как субъекта духовного производства, учета нравственного элемента в трактовке понятия (работы К.Г.Барбаковой и В.А.Мансурова, В.И. Толстых, Л.Я. Смолякова), а также специфики положения интеллигенции в обществах «запоздавшего» развития капитализма (работы В.Р. Лейкиной-Свирской, В.Г. Максименко, И.К. Пантина, Е.Г. Плимака, В.Г. Хороса).13
С начала 1990-х гг. наряду со всплеском интереса к проблемам интеллигенции со стороны публицистики оживился интерес к ним и в научной литературе. По сравнению с прошлыми годами резко увеличилось количество проводимых конференций, защищенных диссертаций. Активно разрабатываются проблемы российской интеллигенции в социологическом, философско- культурологическом, историческом аспектах. Среди наиболее активно обсуждаемых проблем следует отметить такие, как социальные рамки, генезис интеллигенции, периодизация (историческая типология) развития интеллигенции, специфика социальной роли интеллигенции в России и других обществах «второго эшелона» модернизации, особенности деятельности интеллигенции на разных этапах истории России.14 Вновь приобрела популярность традиция, ведущая начало от народнических идеологов П.Л. Лаврова и Н.К. Михайловского, которая берет за основу определения интеллигенции идеологические характеристики, типы сознания отдельных ее слоев.15 Интеллигенция как социальная категория часто определяется через термин "интеллигентность", обозначающий совокупность интеллектуальных, культурных, гражданских, этических качеств личности.16 Исследователи, придерживающиеся данной традиции, основываются на самооценках
17
идеологов. Выступление с критикой такого подхода прозвучало со стороны
18
А.Севостьянова и в определенной степени со стороны А.Е. Корупаева.
Автор настоящего исследования опирается на существующие оценки, но применительно к задачам исторического исследования руководствуется самым широким понятием “интеллектуальные слои”, которое включает совокупность социальных слоев или страт, профессионально занимающихся производством
8
интеллектуальных продуктов. Понятие “русская интеллигенция” употребляется как обозначение определенной субкультуры внутри интеллектуальных слоев (в соответствии с устоявшейся традицией самоидентификации). Интеллигенция объединяет гуманитарную социоцентричную их часть, оппозиционно настроенную по отношению к традиционному российскому политическому или социальному порядку, исторически возникшую в связи с освобождением дворянства от обязательной государственной службы и разложением сословного строя.19
§ 3. Постановка проблемы. Хронологические рамки исследования.
Предметом исследования является изучение публицистической полемики по проблемам русской интеллигенции как явления общественной жизни на определенном хронологическом этапе.
Целью исследования при таком подходе является изучение социального самосознания русской интеллигенции, отраженного в публицистических источниках.
1909-1912 гг. характеризуются резким ростом числа публикаций, посвященных русской интеллигенции. Начало полемики было инициировано изданием в марте 1909 г. сборника статей о русской интеллигенции “Вехи”. Участники полемики писали свои работы либо в качестве прямого ответа “Вехам”, либо имея в виду их содержание. Отдельные публикации, посвященные “Вехам” и русской интеллигенции появлялись и позже. Однако в отличие от публикаций указанного периода, они не образуют собой системы, которую можно было бы назвать полемикой. В указанный период выступили все идейные направления российского общества, определились основные подходы к решению поставленных в ходе полемики проблем.20 Дальнейшее их обсуждение шло уже в русле сформировавшихся направлений. Это дает основание выделить данный период как отдельный этап многолетнего обсуждения проблем русской интеллигенции.
9
§ 4. Методологическая основа исследования.
Методологической основой диссертации являются принципы историзма, структурного и системного рассмотрения полемики как явления общественной жизни и общественно-политических позиций ее участников.21
При изучении исторических связей полемики автор исходил из категорий и понятий теории модернизации. Модернизация понимается нами в широком смысле как процесс перехода от традиционного общества к обществу “критической культуры”, ориентированному на инновационность. С середины
XIX в. теория модернизации успела сложиться в развитое направление в общественных науках, включающее множество аспектов, имеющих методологическое, теоретическое и прикладное значение. Ее разрабатывали такие крупнейшие ученые, как К. Маркс, М. Вебер, Э. Дюркгейм, Р. Пари, Ф. Теннис, Г. Беккер, М. Леви, Т. Парсонс, У. Ростоу, Дж. Грегор, Р. Рэдфилд,
Ш. Эйзенштадт, Д. Рютемейер, Г. Алмонд, А. Гершенкрон, Б. Мур и многие
22
другие. В их концепциях накоплен огромный теоретический опыт анализа процессов перехода от докапиталистического (традиционалистского) к модернизированному буржуазному (индустриальному) обществу, обобщены закономерности и особенности, связанные со спецификой обществ "второго" (Россия, страны Центральной и Южной Европы, Япония, Турция, Бразилия) и "третьего" (колониальная и зависимая "периферия" Азии, Африки и большинства стран Латинской Америки) эшелонов развития капитализма. Эти общества вступили на путь модернизации позднее и проводили ее иначе, чем начавшие ее некоторые страны Западной Европы и ее "дочернее ответвление" -
23
Северная Америка.
Попытки объяснить характер и направленность исторического процесса в России с точки зрения теории модернизации содержатся и в отечественной литературе. С конца 1950-х годов отечественные историки (в частности К.Н. Тарновский, И.Ф. Гиндин, П.В. Волобуев, И.М. Бровер), используя
10
традиционный для советского марксизма категориальный аппарат, пытались выявить качественные, типологические особенности развития капитализма в
24
России. Эти исследования были систематизированы применительно к развитию общественной мысли в книге И.К Пантина, Е.Г. Плимака, В.Г. Хороса “Революционная традиция в России”. Впоследствии идеи книги были развиты ее авторами применительно к социальному развитию России в течение XVIII-XX столетий. В ее основу была положена концепция “второго эшелона”, запоздавшего и “среднеслабого” развития капиталистических отношений в
25
России. В последнее время теория модернизации часто используется
- 26
исследователями советского и постсоветского периодов российской истории. Все активнее категории теории модернизации используются для заполнения "историографических лакун" в изучении социальной истории России XVIII-XX вв.27
Большинство зарубежных исследователей сходятся в том, что русская интеллигенция являлась маргинальной социальной группой, возникшей в
результате культурных контактов российской и западноевропейской
28
цивилизаций. С их точки зрения, в России второй половины XIX - начала XX вв. не сложилось еще устойчивой социальной структуры индустриального
29
общества, она носила в значительной степени маргинальный характер. В таких условиях интеллектуальные слои самим ходом вещей выдвигаются на повышенную социальную роль.30 Положение интеллектуальных слоев в модернизирующемся обществе - это тот широкий социокультурный контекст, в котором имеет смысл рассматривать предпосылки и содержание полемики 1909¬1912 гг.
31
Исследовательская программа изучения публицистической полемики как явления общественной жизни формировалась автором на основе обобщения на методологическом уровне эмпирических исследований историков, изучавших
32
другие полемики.
§ 5. Историография изучения темы.
11
В изучении сборника “Вехи” и инициированной им полемики можно выделить следующие этапы: 1) 1909 - н. 1920-х гг.; 2) 1920 - 1950-е гг.; 3) К. 1950-х - к. 1970-х гг.; 4) К. 1970- к. 1980-х гг.; 5) 1990-е гг.
Изучение велось по трем основным линиям: 1) библиографическая, 2) публицистическая, 3) профессиональная историография.
Начало изучению полемики, собиранию ее материалов было положено еще в то время, когда не успели утихнуть страсти ее участников. В приложении к 4¬му и 5-му изданиям "Вех" (соответственно октябрь 1909 и апрель 1910 гг.) была напечатана библиография откликов на сборник, составленная М.О. Гершензоном. Общее количество статей и заметок, учтенных в
33
"Библиографии "Вех", всего за 1909 - более двухсот, а за 1910 -двадцать. В указателе книг Н.А. Рубакина содержалась отдельная подборка по “вопросу об интеллигенции”, а в указателе журнальной литературы Н.А. Ульянова и
В.Н. Ульяновой “интеллигенция” и “Вехи” стоят отдельными темами в предметном указателе.34 Эти библиографии были неполными даже для своего времени. Другой библиографический указатель (включивший не только полемику вокруг "Вех", но и другие материалы более широкого
35
хронологического промежутка) был составлен в 1920-х гг. Н.М. Сомовым. Однако после 1917 г. произведения участников полемики почти потеряли свою значимость для самосознания отечественной интеллигенции. По крайней мере до конца 1960-х гг. исторически значимым фактом полемика являлась лишь для представителей “русского зарубежья”. Осмысление полемики шло вокруг оценок инициировавшего ее сборника "Вехи".
В 1921 г. публицистами сборника "Смена вех" веховские парадигмы были переосмыслены в духе "белого национал-большевизма", выражавшего, с одной стороны, консервативное настроение русской эмиграции, с другой - стремление выйти из круга дореволюционных идеологических доктрин при объяснении и оценке послереволюционной социальной реальности.36 Все субъекты полемики, по мнению Ю.В. Ключникова, были интеллигентами и все, независимо от своей
12
37
воли работали на революцию. Объяснение факту отторжения идей "Вех" их адресатами было найдено в том, что русское образованное общество "обиделось" на то, что тип сознания его массовых представителей был изображен как последовательно "большевистский".38
Развитие советской государственности шло помимо сменовеховских ожиданий и прогнозов. В связи с этим сменовеховская интерпретация полемики была оттеснена на периферию социальной памяти российской интеллигенции. С другой стороны, была создана традиция либерально-консервативной веховской мифологии (см. ниже), оказавшаяся наиболее прочной. За рубежом ее
39
поддерживали сами авторы сборника "Вехи" и их сторонники. С конца 1960-х гг. веховская тематика проникает в советский "самиздат" (а также в
40
заграничный "тамиздат").
Впервые за много лет в советской печати идеи "Вех" были озвучены в позитивном тоне в 1987 г. И.Клямкиным41 Его статья, как и размышления
42
М.Мамардашвили, носили достаточно взвешенный характер. С начала 1990-х гг. заметно усилилось воздействие либерально-консервативной интерпретации "Вех" и соответствующей мифологии на российское образованное общество.43 На этом общем апологетическом фоне единственно критическим (хотя и неоригинальным) оказался взгляд на полемику А.Щелкина 44 Щелкин определял идеи "Вех" по отношению к противопоставляемой либеральной традиции как "ретроградно-консервативные".45 Однако, как это ни удивительно, статья Щелкина не вызвала никакой реакции или откликов, за исключением сопровождавшего ее комментария Б.Парамонова, в противоположность
А.Щелкину склонявшегося к подчеркиванию в идейном наследии "Вех" либеральных мотивов.46
До конца 1950-х гг. научных исследований полемики 1909-1912 гг. не велось ни в СССР, ни за рубежом, а в 1960-1970-х гг. ее изучение в СССР и за рубежом шло независимо друг от друга. На содержании работ сильно отразилось состояние напряженной идеологической борьбы мировых систем.
13
В советский период "Вехи" и полемика вокруг них оценивались
47
историками в рамках ленинской позиции. Публицистические статьи В.И. Ленина,48 принадлежащие тому же "историческому времени"49, что и работы других субъектов полемики, рассматривались как наиболее глубокая критика идей сборника. Объективно, такая позиция была советским историкам навязана, так как при существовавших взаимоотношениях научного сообщества и политических институтов по-иному они высказываться не могли.
Веховство означало для Ленина ведущее направление «контрреволюционной либеральной буржуазии», не только практически, но и с идеологически повернувшей к сотрудничеству с самодержавной государственной властью. По его мнению, “Вехи” и их идеология означали полный разрыв русской буржуазии с освободительным движением, представляя собой “энциклопедию либерального ренегатства”. По логике Ленина выходило, что так как русская либеральная буржуазия была представлена прежде всего партией кадетов, то идеологическая позиция “Вех” выражала суть послереволюционного кадетизма, и партия кадетов являлась партией “Вех”.50 С точки зрения интересов политической борьбы большевиков подобная оценка сборника “Вехи” была вполне логичной и оправданной.
На зарубежную историографию полемики вокруг "Вех" существенное влияние оказали работы их авторов, написанные в России и в эмиграции, особенно С.Л. Франка и Н.А. Бердяева.51 Их работы, заложившие основы либерально-консервативной концепции полемики 1909-1912 гг., представляли собой не специальные исторические исследования, а историософские (Н.Бердяев) и мемуарно-биографическое (С.Франк) сочинения. Сборник "Вехи" рассматривался ими как одна из "вех" в переоценке ценностей в среде русской интеллигенции, борьбы двух тенденций (ориентированной на социальную революцию и на духовную реформацию) в русском образованном обществе. По их мнению, полемика оказалась безрезультатной для невеховского лагеря, позиции представителей которого не претерпели изменений. Для западных исследователей, следовавших этой традиции, именно веховцы являлись
14
наиболее сильными критиками того типа сознания, апофеозом которого явился большевизм. Акцент на либеральные составляющие в идейном багаже "Вех" - одна из характерных черт западной историографии. Исследования зарубежных авторов в большинстве своем страдают репродуктивностью, слабостью анализа методологии авторов публицистических произведений.
Другая характерная черта и западной, и отечественной историографии - “вехоцентризм” изучения полемики: в большинстве западных публикаций (за исключением, пожалуй, К. Рида и А. Келли) проводится мысль, что "Вехи" были единственным ценным моментом полемики; все же, кто с ними не был согласен, подвергаются осуждению.
На Западе научное изучение полемики началось раньше, чем в СССР, и до конца 1960-х гг. велось главным образом усилиями исследователей русского
52
происхождения. Работы, вышедшие в конце 1950-х - середине 1960-х гг., шли в русле либерально-консервативной традиции. Н.Полторацкий и особенно Г.Оберлэндер тщательно исследовали ход полемики, привлекли достаточно репрезентативный круг публицистических источников и мемуаров. Работа западногерманской исследовательницы Г.Оберлэндер является единственным до настоящего времени монографическим исследованием, полностью посвященным данной полемике. В 1967 г. эмигрантское издательство “Посев” осуществило
53
переиздание “Вех” на русском языке, а в конце 1960-х гг. вышел первый английский перевод “Вех” (перевод М. Шварц и Д.Зиммерман, публикация Б.Шрагина и А.Тодда сначала в журнале "Canadian-American Slavic Studies" (1968-1971 гг.), а затем в виде отдельной брошюры (в 1977 г.)).54
В 1970-х гг. на короткое время западные исследователи получили доступ к источникам, находившимся в СССР, что благотворно сказалось на научном уровне работ. В зарубежной историографии конец 1970-х - начало 1980-х гг. ознаменовались изданием второго варианта английского перевода "Вех", а также фундаментальной монографии К.Рида (Великобритания), знаменовавшей отход от крайностей либерально-консервативной версии полемики. Симпатизируя идеям "Вех", К.Рид, в отличие от предшествующих исследователей, признал, что
15
полемика способствовала уточнению и пересмотру ряда позиций их оппонентов.55 В биографии П.Струве веховскую тему затронул также авторитетнейший консервативный советолог американец Р.Пайпс.56
В конце 1980-х - начале 1990-х годов крупными событиями в исследовании полемики вокруг "Вех" на Западе стали переиздания английского перевода сборника М.Шатца и Д.Зиммерманн в 1986 и 1994 гг., публикация в Германии в 1990 г. (на немецком языке) научного издания "Вех" с предисловием
57
К.Шлегеля, выход статьей профессора Кембриджского университета
58
A. Келли. Они знаменовали дальнейший отход от либерально-консервативной версии. Еще раз была отвергнута точка зрения о безрезультатности полемики и отсутствии каких-либо существенных изменений в сознании русской интеллигенции с 1860-х гг. Однако аргументация приводилась недостаточная.
Исследователи в СССР до конца 1980-х не могли освободиться от оков коммунистически партийного догматизма и некритического следования ленинской трактовке полемики. Все это снижало научную значимость публикаций, многие из которых скорее напоминали политические памфлеты, чем научные исследования. До конца 1960-х годов в исследовательском багаже отечественной историографии находились лишь статья В.И. Ленина "О "Вехах"; комментировавшая сочинения В.И. Ленина и И.В. Сталина диссертация Е.В. Наумова (извлекшая, хотя и с ошибками, из научного небытия приложенную М.Гершензоном к 4-му изданию “Вех” библиографию полемики); статья Л.Когана об одном из эпизодов полемики и статьи "Вехи" и "Веховство" в Философской и Советской Исторической Энциклопедиях 59
Серия публикаций, посвященных прежде всего "Вехам" и их критике
B. И. Лениным, вышла в конце 1960-х - начале 1970-х гг. (в связи с шестидесятилетием опубликования статьи В.И. Ленина "О "Вехах").60 В период с 1971 по 1981 гг. в отечественной историографии наблюдается затишье в изучении темы.61 В целом до конца 1970-х гг. изучение полемики не продвинулось дальше изложения содержания "Вех" и статьи В.И. Ленина "О "Вехах" посредством их идеологического комментирования.
16
На протяжении 1980-х гг. отечественные историки пытались, насколько было возможно, повышать научный уровень исследований в рамках марксистско-ленинской методологии. И им это во многом удалось: в 1980-е гг. фактографическая сторона полемики была изучена не менее объемно, чем в зарубежных исследованиях, был концептуально оформлен тот взгляд на полемику, который логически вытекал из аксиом марксистско-ленинской методологии.62 В то же время, важнейшие аспекты полемики, которая сводилась преимущественно к партийной пропаганде, продолжали рассматриваться односторонне. М.Г. Вандалковская искусственно сближала позиции веховцев и левых конституционалистов, хотя именно в отношении к выбранному ей вопросу (персонификация идейной традиции) они расходились весьма
63
существенно . Не заметила она и отсутствие единства в консервативно¬охранительном лагере, ультраправое крыло которого отвергло "Вехи" с
64
черносотенных, антисемитских позиций.
Но, несмотря на господство канонов коммунистически партийной историографии, работы исследователей этого периода были отмечены дальнейшим смягчением оценочных суждений, ростом профессионального уровня исследований, освобождением их от чрезмерной политизации и смещением акцента с конъюнктурных потребностей "идеологической борьбы" на изучение восприятия тех или иных идей в интеллектуальном сознании рассматриваемой эпохи.65 Так, позиция С.Н. Носова, в противоположность всей предшествующей традиции советской историографии, была ориентирована на выявление различий в подходах к обсуждавшимся проблемам со стороны веховцев и “представителей классического российского либерализма”. Позже, в
1991 г. В.К. Кантор также прямо противопоставил позиции веховцев и П.Н.
Милюкова.66
1990-е гг. были отмечены всплеском интереса российского общества к "Вехам" и их авторам как со стороны массового исторического сознания, так и со стороны профессиональных исследователей. После 80-летнего перерыва "Вехи" были переизданы общим тиражом 275 тыс. экз. (за полтора года вышли
17
три репринтных, одно научно-популярное и одно комментированное научное издания). Были опубликованы важнейшие ее материалы.67 Однако, за исключением издания сборника "Вехи" в серии "Из истории отечественной философской мысли", уровень их научного комментирования не отличался фундаментальностью. Была также опубликована переписка авторов сборника "Вехи",68 а М.А. Колеровым было проведено изучение переписки авторов сборника "Вехи" в процессе подготовки его к изданию, позволившее выяснить ряд существенных моментов истории создания и взаимоотношений авторов сборника.69 В 1992 г. были опубликованы написанные еще в 1990 г. статьи
70
В.Н. Шевченко и М. А. Колерова. Статья В.Н. Шевченко была сфокусирована на оценке “Вех” В.И. Лениным, на актуализации веховской традиции. В ней содержались критические оценки идейного наследия “Вех”, что отличало ее от публицистической апологетики того времени. В публикацию М.А. Колерова были включены эпистолярные источники, что является скорее исключением из общего потока исследований полемики.
“Вехам", полемике 1909-1912 гг. и "веховской" традиции русской мысли были посвящены работы Л.Г. Березовой, П.П. Гайденко, Ю.Н. Давыдова, М.А. Колерова, Н.С. Плотникова, А.Н. Лазаревой, И.Н. Сиземской,
71
В.В. Шелохаева, Е.С. Элбакян и других исследователей. Полемике вокруг “Вех” был посвящен ряд публикаций в сборниках, изданных Проблемным Советом и Межвузовским Центром “Политическая культура интеллигенции, ее
72
место и роль в истории Отечества” под редакцией В.С. Меметова (г. Иваново). Изучались контакты участников полемики (главным образом веховцев) с
73
немецким социологом М. Вебером и взаимовлияние их идей. Исследовалась также судьба "веховской" мифологии в идейной жизни русской эмиграции,
74
преемственность и разрыв веховской традиции в идеях сборника "Смена Вех". Активизировал исследовательскую работу 90-летний юбилей выхода «Вех»,
75
которому была посвящена научная конференция в Екатеринбурге. “Вехи” и поставленные ими проблемы затрагивались также во многих публикациях об интеллигенции. Наибольшей популярностью пользовалась либерально¬
18
консервативная трактовка, а обращение к “Вехам” преимущественно носило характер обращения к традиции. Наиболее значительные подвижки имелись в изучении обстоятельств издания и идей самого сборника. Вызванная ими полемика также подверглась изучению с новых позиций, однако уровень и глубина ее исследования пока отстают от изучения самих "Вех" и веховской традиции русской мысли.
В 1994-1998 гг. вышли диссертационное исследование Л.Г. Березовой, монографии М.А. Колерова и В.Ю. Проскуриной.76 Эти работы заметно отличались от предшествовавших как широтой источниковой базы (гораздо шире были представлены эпистолярные источники и мемуары), так и фундаментальностью выводов.
На материале начала ХХ в. Л.Г. Березовая изучала место полемики вокруг "Вех" в "большой дискуссии" о русской интеллигенции, продолжавшейся в течение всего пореформенного периода российской истории. Л.Г. Березовая в значительной степени исправила недостаток предыдущих исследований, игнорировавших то, что идеологические и партийные рамки субъектов полемики часто не совпадали. Для исследования Л.Г. Березовой характерно повышенное внимание к оригинальности позиций и выводов отдельных авторов, являвшихся представителями того или иного идейного направления. Однако, в связи с тем, что социальные рамки интеллигенции определялись на основе самоидентификации ее представителей, позициям консервативно-охранительной мысли в ходе полемики вокруг "Вех" было уделено меньшее внимание.
М.А. Колеров рассматривал полемику 1909-1912 гг. не столько как общественное явление, а как один из эпизодов в становлении и развитии литературной корпорации веховцев. Для его исследований характерно повышенное внимание к таким субъектам полемики, как авторы публикаций и издания. М.А. Колеров отметил недооценку степени общественной поддержки “Вех” в предшествующей историографии. Признавая сборник значительным событием публицистики, он в то же время ставил под сомнение оригинальность
77
идейного содержания “Вех”.
19
Молчаливо соглашаясь с М.А. Колеровым в том, что идейное содержание «Вех» не было оригинальным, В.Ю. Проскурина высказала мысль, что именно литературоцентричность «Вех» превратила их из обычного идейно¬политического сборника в яркий памятник русской интеллектуальной мысли. Она отметила, что к такому успеху сборник привела тщательно спланированная литературная стратегия, элементами которой был подбор состава участников, изначальная ориентация на вызов; преднамеренное отсутствие общности
78
взглядов и выдвижение на первый план отрицательной программы.
Большинство исследователей полемики 1909-1912 гг. рассматривали “Вехи” главным образом с точки зрения возникновения национал-либеральной (либерально-консервативной) и критики революционной идеологии в России, в то время как проблема интеллигенции как социальной или социокультурной группы в качестве центральной ставилась реже. Зачастую предпочтение отдавалось иллюстративному, а не аналитическому подходу.
Исследователи полемики вокруг "Вех" с разными соотношениями предпочитали классифицировать ее субъектов по партийному и идеологическому принципам (веховцы, черносотенцы, кадеты, неонародники (эсеры), меньшевики, большевики). Однако часто они упускали из виду, что идеологические и партийные рамки в данном случае часто не совпадали. Это приводило к искажению позиций разных лагерей и особенно точек зрения отдельных авторов.
Наиболее хорошо изучены позиции представителей либерально¬консервативной и социально-христианской мысли (“веховства”), левых конституционалистов (которых часто определяли партийно как кадетов), марксистов-большевиков. В меньшей степени изучены позиции консерваторов- охранителей, неонародников и марксистов неленинской ориентации. Мало внимания обращалось на различия мнений в рамках одного идейного направления. Требуют уточнения тактические позиции, способы аргументации субъектов полемики. Исследователями полемики был слабо освещен вопрос о масштабах полемики, репрезентативности тех или иных позиций, мнений или
20
представлений. Публикации практически не разделялись по степени содержательности, аргументированности, глубины подхода к обсуждавшимся проблемам. Почти не уделялось внимание соотношению сил на отдельных этапах полемики.
Дальнейшие исследования с одной стороны, раскроют новые предметные грани темы, а с другой - дадут иные концептуальные решения по отдельным проблемам. В любом случае, неизбежно будет расширяться круг источников, раскрывающих материалы полемики. Наиболее многообещающим представляется поиск материалов полемики в отдельных регионах. Это и новые публикации в местной прессе, и прежде всего эпистолярное наследие их авторов и читателей.
Принципиально важной предметной областью является картина мира типичного ("среднестатистического") российского интеллигента в изображении участников полемики. В отличие от историко-социологического подхода, такие исследования будут скорее ориентированы на использование категорий и методов социальной психологии. Здесь возможно как новое прочтение источников, уже введенных в оборот, так и расширение источниковой базы.
Исследователь выражает надежду, что с течением времени создание полнотекстовых баз данных исторических источников, позволяющих проводить их расширенный контент-анализ, будет становиться более реализуемой задачей с точки зрения технологии (преобразование отсканированного изображения в индексированный текст) и капиталоемкости.
В свою очередь материал данной диссертации может быть использован в обобщающих исследованиях об исторических условиях и противоречиях протекания российской модернизации начала ХХ в., ее типологической специфике с выходом на современные проблемы взаимодействия различных социальных групп российского общества.
§ 6. Задачи исследования.
21
Автор настоящего исследования стремился рассмотреть публицистическую полемику об интеллигенции 1909-1912 гг. как явление общественной жизни России, вписанное в контекст ее социально-политического развития накануне эпохальных исторических катаклизмов. При таком подходе наиболее актуальными представляются следующие аспекты изучения проблемы:
• Систематизация субъектов полемики и их социальных связей.
• Выявление круга проблем, обсуждавшихся публицистической средой и относившихся к интеллигенции как особой социально-профессиональной группе модернизирующегося общества.
• Анализ восприятия интеллигенцией своего социально-профессионального положения и своей общественной роли, влияния этого фактора на дальнейший ход процесса модернизации российского общества.
§ 7. Характеристика источников.
Среди источников исследования следует выделить два крупных массива: публичные и частные материалы. Публичные материалы предназначались их авторами для прочтения потенциально неограниченной аудиторией в ходе полемики. Частные материалы предназначались их авторами для прочтения ограниченным кругом лиц, возможность доведения их до неограниченной аудитории допускалась лишь в ином историческом времени. Такая классификация указывает как на происхождение того или иного источника, так и на его место и роль в социальных связях участников и аудитории полемики. Публикации 1909-1912 гг.
Публикация идентифицировалась совокупностью следующих атрибутов: авторское лицо, издание (включая наименование и место издания), дата (номер) издания, страницы.
Публикации были найдены в следующих типах участвовавших в полемике изданий:
22
1) Периодические издания (247 публикаций в 71 газете (из них 5 газет недоступны) и 131 публикация в 29 журналах).
2) Коллективные сборники статей (77 публикаций в 15 сборниках).
3) Авторские сборники статей, написанных одним автором (21 публикация в 15 сборниках, из них 5 недоступны).
4) Авторские книги (24 публикации в 19 книгах).
Перечень публикаций формировался на основе библиографических сведений, собранных и изданных непосредственными участниками или
79
активными свидетелями полемики 1909-1912 гг. Эти издания, следовательно, принадлежат тому же историческому времени, что и сама полемика. Представляется маловероятным, что из поля зрения всех составителей библиографий выпадут публикации, вызвавшие значительный отклик читательской аудитории. Помимо библиографических указателей, автор настоящего исследования проанализировал годовые комплекты отмеченных в указателях журналов и каталоги библиотек г. Москвы (Российская государственная библиотека, Государственная публичная историческая библиотека, Институт научной информац
Проблема интеллигенции, как она была поставлена русской публицистикой еще в 1860-70-х гг., может быть интерпретирована как проблема определения особого места, которое претендовали занять идеологизированные интеллектуальные слои в условиях “догоняющей” модернизации. Модернизация понимается нами в широком смысле как процесс перехода от традиционного общества к обществу “критической культуры”, ориентированному на инновационность.
Применительно к задачам исторического исследования автор руководствуется самым широким понятием “интеллектуальные слои”, которое объединяет совокупность социальных слоев или страт, профессионально занимающихся производством интеллектуальных продуктов. Понятие “русская интеллигенция” употребляется как обозначение определенной субкультуры внутри интеллектуальных слоев (в соответствии с устоявшейся традицией самоидентификации). Интеллигенция объединяет гуманитарную социоцентричную их часть, оппозиционно настроенную по отношению к традиционному российскому политическому или социальному порядку, исторически возникшую в связи с освобождением дворянства от обязательной государственной службы и разложением сословного строя.
Рост внимания составителей энциклопедических словарей к понятию “интеллигенция” накануне и после полемики 1909-1912 гг. и смещение акцентов в сторону аксиологических моментов в трактовке понятия (после окончания полемики) является свидетельством возрастающей значимости проблемы интеллигенции в общественной жизни России начала ХХ в. и влияния полемики об интеллигенции 1909-1912 гг. на самосознание российских интеллектуальных слоев.
Полемика 1909-1912 гг. рассматривается как отдельный этап многолетнего обсуждения проблем интеллигенции в русской публицистике. Основанием тому является: существенный рост количества публикаций, концентрация полемики
196
вокруг сборника “Вехи”, занявшего значительное место в самосознании российской гуманитарной культуры, формирование в процессе столкновения мнений основных подходов к проблеме русской интеллигенции. Полемика рассматривается как факт публицистической (литературной) субкультуры, значение которой в жизни интеллектуальных слоев общества “догоняющей” модернизации было чрезвычайно велико.
По мнению автора исследования, рассмотренное столкновение мнений по вопросу об интеллигенции целесообразно определить как полемику, а не дискуссию. Основанием для такого заключения является принципиально идеологический характер столкновения мнений по социальным вопросам с ярко выраженной ценностной окраской, конфронтационные и достаточно агрессивные формы ее ведения, значительная роль публицистического красноречия и риторичности в отстаивании субъектами полемики своего мнения, отсутствие их скованности в методах аргументации.
Проведенный автором настоящего исследования анализ взаимных ссылок публикаций не подтвердил мнение, что полемика была направлена лишь в адрес “Вех” и диалог между идейными направлениями отсутствовал. Несмотря на концентрацию полемики вокруг сборника “Вехи” и представленных в нем правоконституционалистского и социально-религиозного направлений, она проходила между всеми идейными направлениями. Но интенсивность полемики в разных зонах идейного ландшафта имела очень высокий разброс.
Основными факторами, определившими проблематику и содержание "Вех" и столь мощный отклик на них, явились несоответствие хода и результатов освободительного движения изначальным представлениям и проектам, потребность определить свое отношение к данной социальной ситуации и объяснить то новое, что дала социальная практика. Вопрос о наличии серьезного кризиса русской интеллигенции, перелома в ее развитии не вызывал разногласий среди участников полемики. Разногласия касались причин кризиса, диагноза переживаемого состояния и рецептуры преодоления кризиса.
197
Идеи "Вех" явились попыткой с помощью социального мифотворчества найти основания для социального согласия в условиях прогрессирующего буржуазного развития России. Это социальное мифотворчество призвано было в первую очередь оказать воздействие на образованное общество. Предметом внимания и критики веховцев были не идеологические доктрины, систематически сформулированные и изложенные в текстах теоретиков, а восприятие их на уровне массового интеллигентского сознания (среднего интеллигента).
Авторы "Вех" заострили внимание на таких проблемах социального развития России, как характер и последствия взаимодействия западноевропейской и традиционной русской культуры, неадекватность восприятия западноевропейских идей в русском обществе, маргинальность российского культурно-исторического типа, конфликт носителей различных типа сознания в рамках единой социокультурной системы. Эти проблемы в конечном счете связаны с особым положением и ролью интеллигенции в условиях российского типа модернизации. Авторы “Вех” указали на заложенные в этом особом положении опасности. В "Вехах" звучала мысль, развитая впоследствии в сборнике "Из глубины" (1918) об особой ответственности интеллигенции за судьбы народа и России.
Полемика 1909-1912 гг. выявила осознание значительными представителями российской публицистики специфики “догоняющей” модернизации, высветила перелом в отношении российских интеллектуальных слоев к процессу модернизации, разложение традиционной субкультуры русской интеллигенции. Об этом говорят следующие обстоятельства.
Все участники полемики исходили из признания повышенной, по сравнению с другими социумами, роли интеллигенции в развитии российской культуры и общества. И практически все они с разными оценочными суждениями признали кризис традиционной интеллигентской субкультуры и отметили общие тенденции развития интеллектуальных слоев России: интеграцию их в модернизирующуюся социально-экономическую систему на
198
фоне достаточно высокого спроса на интеллектуальный труд; набирающий силу процесс социальной дифференциации интеллектуальных слоев.
В ходе полемики высказались представители практически всего спектра идейных направлений российского образованного общества. Кроме того, расширился диапазон мнений внутри каждого идейного направления.
Проведенный автором настоящего исследования анализ содержания текстов публикаций подтверждает то, что умеренные (по отношению к существовавшему общественному порядку и идеологии) идейные направления были менее консолидированы и более терпимы к разнообразию мнений в своей среде, чем радикальные.
Достаточно громко прозвучал голос публицистов, которых невозможно отнести к какому-либо политически окрашенному идейному направлению, что говорит о снижении влияния традиционных идеологий (консервативно¬охранительная, конституционалистская, народническая, марксистская).
Несмотря на то, что группировка участников полемики по идейным направлениям в какой-то степени отражает их распределение по основным политическим партиям, эти субъекты полемики не следует отождествлять: многие авторы, солидаризируясь с определенным идейным направлением, организационно не состояли членами какой-либо политической партии; нередко члены одной политической партии (прежде всего конституционно¬демократической) придерживались различных идейных направлений.
Освещение результатов студенческих анкет 1907, 1909 гг. в публицистике также отразило резкое снижение влияния радикальных идеологий и поворот к профессиональному самоопределению. Ввиду единичности этих переписей, их нецелесообразно рассматривать как репрезентативный социологический источник, однако как факты публицистики они представляют несомненный интерес.
Возросло стремление интеллектуальных слоев к нетрадиционному ценностному обоснованию своей деятельности, хотя их реакция на “гипертрофию общественности” приобретала зачастую вызывающие
199
асоциальные формы.
Левые конституционалисты, которым принадлежал основной голос в полемике (в отечественной литературе обозначались как “кадетский лагерь”), негативно отнеслись к “Вехам” как факту общественной жизни, отвергали идеологическую окантовку веховской рецептуры, однако приходили к тем же практическим выводам. Таким образом, полемика отразила процесс преодоления политического радикализма русской интеллигенции. Демократизм интеллигенции, сознававшей себя наследниками традиционных персональных авторитетов и ценностей, приобретал нереволюционные формы, выразившиеся в призывах к культурному творчеству. Ф.Д. Батюшков на Чрезвычайном собрании С.-Петербургского Литературного общества 5 ноября 1910 г. достаточно определенно выразил общегуманистическое умонастроение интеллигенции: “Каковы бы ни были партийные разногласия,... у всех только один враг - это сторонники насилия, подавления личности, гнета и бесправия, противники свобод и стремлений к благу для всех.”1 В этом смысле следует признать, что марксистские авторы по-своему адекватно почувствовали отсутствие принципиальной разницы между правым (веховским) и левым (кадетским) конституционализмом с точки зрения социально-практических следствий их оценок. В то же время многие зарубежные авторы склонны преувеличивать значение их разногласий.
Субъекты полемики чаще всего самоидентифицировались по партийному, идеологическому, возрастному принципу, что выглядит вполне закономерным в ходе идеологического спора. С одной стороны, это подтверждает распространенный вывод о слабой интегрированности интеллигенции в соответствующую социальную структуру. Тем не менее, практически никто уже не рассматривал интеллигенцию как монолитную группу, прежде всего в классовом отношении. Особенно разительно эта перемена была заметна у народников. Тенденция к социальному размежеванию различных групп интеллигенции фиксировалась как набирающий силу процесс. В данной ситуации сохранить "всесословную" позицию пытались главным образом левые
200
конституционалисты, несмотря на осознание ими данной тенденции. Развитие корпоративистского начала в самосознании русской интеллигенции в эти годы выразилось в постановке и обсуждении вопросов на заседаниях С.-Петербургского Литературного общества, съездах писателей о профессиональной этике литераторских, преподавательских корпораций, которые мыслились как части “мозга страны - интеллигенции”.
Переоценка ценностей происходила под влиянием ряда факторов: неудача социально-политического движения 1905-1907 гг., приведшая к деморализации множества его участников; успехи экономической модернизации России; ускорение складывания социальной структуры буржуазного общества, значительный рост интеллектуально обслуживающего персонала на фоне падения социального статуса “свободных профессий”. Основными тенденциями происходившей переоценки можно назвать: смену акцентов в отношении к интеллектуальному труду (от политикоцентризма к культуроцентризму, религиозное обоснование трудовой этики, введение эстетических критериев в качестве социально значимых оценок); профессионально-корпоративное самоопределение (совершенно незатронутые в научной литературе попытки технократического идеологического творчества в работах инженера А.И. Трофимова); преодоление социально-политического радикализма; оформление идеологических субкультур “рабочей”, “народной” интеллигенции.
Вместе с тем, предупреждения авторов “Вех” об опасностях, связанных с повышенной ролью и социальной ответственностью интеллектуальных слоев в условиях “догоняющей” модернизации, с неадекватным восприятием традиционалистски ориентированными слоями идеологических новаций, оказались непонятыми за их идеологической символикой.
Инициировав полемику, веховцы потерпели в ней сокрушительное поражение. "Вехи" как факт общественной жизни были осуждены, а их идей отвергнуты: их содержание не было даже адекватно понято большинством их современников. Каждое направление интерпретировало содержание "Вех" таким образом, какой был нужен для того, чтобы оттенить собственную позицию.
201
Большинство современников восприняли "Вехи" как новую версию охранительного или реакционного консерватизма. Неадекватному восприятию "Вех" способствовали и литературные (выдвижение на первый план отрицательной программы, ориентированность мысли главным образом на яркость метафор и проповеднический пафос), и, главным образом, социальные обстоятельства (деградация правивших политической и идеологической элит, непримиримый конфликт интеллигенции как носителя ценностей рациональности и новаторства с государственной властью, опиравшейся на разрушавшиеся традиционные ценности и социальные структуры).
Были четко артикулированы ценностные позиции различных групп русской интеллигенции. Как показал анализ полемики, в целом интеллигенция продолжала ориентироваться на замену собой деградировавшей политической элиты с помощью идеологически подготовленных ею к этому народных масс. Полемика показала недостаточное понимание сложности предстоящих изменений, их многовариантности и возможности срывов, характера трансформации в них самой интеллигенции. Однако для оппонентов "Вех" полемика также являлась новым этапом их социального самоопределения. Каждое из идейных направлений построило свою традицию, определило место в ней, самоопределилось относительно своей роли в процессе дальнейшего развития русского общества. Исторический опыт, однако, показал, что эти варианты самоопределения для большинства участников полемики оказались неадекватными наступавшей ситуации острейшего социального кризиса и в конечном счете способствовали деструктивному характеру разрешения противоречий российской модернизации.
Применительно к задачам исторического исследования автор руководствуется самым широким понятием “интеллектуальные слои”, которое объединяет совокупность социальных слоев или страт, профессионально занимающихся производством интеллектуальных продуктов. Понятие “русская интеллигенция” употребляется как обозначение определенной субкультуры внутри интеллектуальных слоев (в соответствии с устоявшейся традицией самоидентификации). Интеллигенция объединяет гуманитарную социоцентричную их часть, оппозиционно настроенную по отношению к традиционному российскому политическому или социальному порядку, исторически возникшую в связи с освобождением дворянства от обязательной государственной службы и разложением сословного строя.
Рост внимания составителей энциклопедических словарей к понятию “интеллигенция” накануне и после полемики 1909-1912 гг. и смещение акцентов в сторону аксиологических моментов в трактовке понятия (после окончания полемики) является свидетельством возрастающей значимости проблемы интеллигенции в общественной жизни России начала ХХ в. и влияния полемики об интеллигенции 1909-1912 гг. на самосознание российских интеллектуальных слоев.
Полемика 1909-1912 гг. рассматривается как отдельный этап многолетнего обсуждения проблем интеллигенции в русской публицистике. Основанием тому является: существенный рост количества публикаций, концентрация полемики
196
вокруг сборника “Вехи”, занявшего значительное место в самосознании российской гуманитарной культуры, формирование в процессе столкновения мнений основных подходов к проблеме русской интеллигенции. Полемика рассматривается как факт публицистической (литературной) субкультуры, значение которой в жизни интеллектуальных слоев общества “догоняющей” модернизации было чрезвычайно велико.
По мнению автора исследования, рассмотренное столкновение мнений по вопросу об интеллигенции целесообразно определить как полемику, а не дискуссию. Основанием для такого заключения является принципиально идеологический характер столкновения мнений по социальным вопросам с ярко выраженной ценностной окраской, конфронтационные и достаточно агрессивные формы ее ведения, значительная роль публицистического красноречия и риторичности в отстаивании субъектами полемики своего мнения, отсутствие их скованности в методах аргументации.
Проведенный автором настоящего исследования анализ взаимных ссылок публикаций не подтвердил мнение, что полемика была направлена лишь в адрес “Вех” и диалог между идейными направлениями отсутствовал. Несмотря на концентрацию полемики вокруг сборника “Вехи” и представленных в нем правоконституционалистского и социально-религиозного направлений, она проходила между всеми идейными направлениями. Но интенсивность полемики в разных зонах идейного ландшафта имела очень высокий разброс.
Основными факторами, определившими проблематику и содержание "Вех" и столь мощный отклик на них, явились несоответствие хода и результатов освободительного движения изначальным представлениям и проектам, потребность определить свое отношение к данной социальной ситуации и объяснить то новое, что дала социальная практика. Вопрос о наличии серьезного кризиса русской интеллигенции, перелома в ее развитии не вызывал разногласий среди участников полемики. Разногласия касались причин кризиса, диагноза переживаемого состояния и рецептуры преодоления кризиса.
197
Идеи "Вех" явились попыткой с помощью социального мифотворчества найти основания для социального согласия в условиях прогрессирующего буржуазного развития России. Это социальное мифотворчество призвано было в первую очередь оказать воздействие на образованное общество. Предметом внимания и критики веховцев были не идеологические доктрины, систематически сформулированные и изложенные в текстах теоретиков, а восприятие их на уровне массового интеллигентского сознания (среднего интеллигента).
Авторы "Вех" заострили внимание на таких проблемах социального развития России, как характер и последствия взаимодействия западноевропейской и традиционной русской культуры, неадекватность восприятия западноевропейских идей в русском обществе, маргинальность российского культурно-исторического типа, конфликт носителей различных типа сознания в рамках единой социокультурной системы. Эти проблемы в конечном счете связаны с особым положением и ролью интеллигенции в условиях российского типа модернизации. Авторы “Вех” указали на заложенные в этом особом положении опасности. В "Вехах" звучала мысль, развитая впоследствии в сборнике "Из глубины" (1918) об особой ответственности интеллигенции за судьбы народа и России.
Полемика 1909-1912 гг. выявила осознание значительными представителями российской публицистики специфики “догоняющей” модернизации, высветила перелом в отношении российских интеллектуальных слоев к процессу модернизации, разложение традиционной субкультуры русской интеллигенции. Об этом говорят следующие обстоятельства.
Все участники полемики исходили из признания повышенной, по сравнению с другими социумами, роли интеллигенции в развитии российской культуры и общества. И практически все они с разными оценочными суждениями признали кризис традиционной интеллигентской субкультуры и отметили общие тенденции развития интеллектуальных слоев России: интеграцию их в модернизирующуюся социально-экономическую систему на
198
фоне достаточно высокого спроса на интеллектуальный труд; набирающий силу процесс социальной дифференциации интеллектуальных слоев.
В ходе полемики высказались представители практически всего спектра идейных направлений российского образованного общества. Кроме того, расширился диапазон мнений внутри каждого идейного направления.
Проведенный автором настоящего исследования анализ содержания текстов публикаций подтверждает то, что умеренные (по отношению к существовавшему общественному порядку и идеологии) идейные направления были менее консолидированы и более терпимы к разнообразию мнений в своей среде, чем радикальные.
Достаточно громко прозвучал голос публицистов, которых невозможно отнести к какому-либо политически окрашенному идейному направлению, что говорит о снижении влияния традиционных идеологий (консервативно¬охранительная, конституционалистская, народническая, марксистская).
Несмотря на то, что группировка участников полемики по идейным направлениям в какой-то степени отражает их распределение по основным политическим партиям, эти субъекты полемики не следует отождествлять: многие авторы, солидаризируясь с определенным идейным направлением, организационно не состояли членами какой-либо политической партии; нередко члены одной политической партии (прежде всего конституционно¬демократической) придерживались различных идейных направлений.
Освещение результатов студенческих анкет 1907, 1909 гг. в публицистике также отразило резкое снижение влияния радикальных идеологий и поворот к профессиональному самоопределению. Ввиду единичности этих переписей, их нецелесообразно рассматривать как репрезентативный социологический источник, однако как факты публицистики они представляют несомненный интерес.
Возросло стремление интеллектуальных слоев к нетрадиционному ценностному обоснованию своей деятельности, хотя их реакция на “гипертрофию общественности” приобретала зачастую вызывающие
199
асоциальные формы.
Левые конституционалисты, которым принадлежал основной голос в полемике (в отечественной литературе обозначались как “кадетский лагерь”), негативно отнеслись к “Вехам” как факту общественной жизни, отвергали идеологическую окантовку веховской рецептуры, однако приходили к тем же практическим выводам. Таким образом, полемика отразила процесс преодоления политического радикализма русской интеллигенции. Демократизм интеллигенции, сознававшей себя наследниками традиционных персональных авторитетов и ценностей, приобретал нереволюционные формы, выразившиеся в призывах к культурному творчеству. Ф.Д. Батюшков на Чрезвычайном собрании С.-Петербургского Литературного общества 5 ноября 1910 г. достаточно определенно выразил общегуманистическое умонастроение интеллигенции: “Каковы бы ни были партийные разногласия,... у всех только один враг - это сторонники насилия, подавления личности, гнета и бесправия, противники свобод и стремлений к благу для всех.”1 В этом смысле следует признать, что марксистские авторы по-своему адекватно почувствовали отсутствие принципиальной разницы между правым (веховским) и левым (кадетским) конституционализмом с точки зрения социально-практических следствий их оценок. В то же время многие зарубежные авторы склонны преувеличивать значение их разногласий.
Субъекты полемики чаще всего самоидентифицировались по партийному, идеологическому, возрастному принципу, что выглядит вполне закономерным в ходе идеологического спора. С одной стороны, это подтверждает распространенный вывод о слабой интегрированности интеллигенции в соответствующую социальную структуру. Тем не менее, практически никто уже не рассматривал интеллигенцию как монолитную группу, прежде всего в классовом отношении. Особенно разительно эта перемена была заметна у народников. Тенденция к социальному размежеванию различных групп интеллигенции фиксировалась как набирающий силу процесс. В данной ситуации сохранить "всесословную" позицию пытались главным образом левые
200
конституционалисты, несмотря на осознание ими данной тенденции. Развитие корпоративистского начала в самосознании русской интеллигенции в эти годы выразилось в постановке и обсуждении вопросов на заседаниях С.-Петербургского Литературного общества, съездах писателей о профессиональной этике литераторских, преподавательских корпораций, которые мыслились как части “мозга страны - интеллигенции”.
Переоценка ценностей происходила под влиянием ряда факторов: неудача социально-политического движения 1905-1907 гг., приведшая к деморализации множества его участников; успехи экономической модернизации России; ускорение складывания социальной структуры буржуазного общества, значительный рост интеллектуально обслуживающего персонала на фоне падения социального статуса “свободных профессий”. Основными тенденциями происходившей переоценки можно назвать: смену акцентов в отношении к интеллектуальному труду (от политикоцентризма к культуроцентризму, религиозное обоснование трудовой этики, введение эстетических критериев в качестве социально значимых оценок); профессионально-корпоративное самоопределение (совершенно незатронутые в научной литературе попытки технократического идеологического творчества в работах инженера А.И. Трофимова); преодоление социально-политического радикализма; оформление идеологических субкультур “рабочей”, “народной” интеллигенции.
Вместе с тем, предупреждения авторов “Вех” об опасностях, связанных с повышенной ролью и социальной ответственностью интеллектуальных слоев в условиях “догоняющей” модернизации, с неадекватным восприятием традиционалистски ориентированными слоями идеологических новаций, оказались непонятыми за их идеологической символикой.
Инициировав полемику, веховцы потерпели в ней сокрушительное поражение. "Вехи" как факт общественной жизни были осуждены, а их идей отвергнуты: их содержание не было даже адекватно понято большинством их современников. Каждое направление интерпретировало содержание "Вех" таким образом, какой был нужен для того, чтобы оттенить собственную позицию.
201
Большинство современников восприняли "Вехи" как новую версию охранительного или реакционного консерватизма. Неадекватному восприятию "Вех" способствовали и литературные (выдвижение на первый план отрицательной программы, ориентированность мысли главным образом на яркость метафор и проповеднический пафос), и, главным образом, социальные обстоятельства (деградация правивших политической и идеологической элит, непримиримый конфликт интеллигенции как носителя ценностей рациональности и новаторства с государственной властью, опиравшейся на разрушавшиеся традиционные ценности и социальные структуры).
Были четко артикулированы ценностные позиции различных групп русской интеллигенции. Как показал анализ полемики, в целом интеллигенция продолжала ориентироваться на замену собой деградировавшей политической элиты с помощью идеологически подготовленных ею к этому народных масс. Полемика показала недостаточное понимание сложности предстоящих изменений, их многовариантности и возможности срывов, характера трансформации в них самой интеллигенции. Однако для оппонентов "Вех" полемика также являлась новым этапом их социального самоопределения. Каждое из идейных направлений построило свою традицию, определило место в ней, самоопределилось относительно своей роли в процессе дальнейшего развития русского общества. Исторический опыт, однако, показал, что эти варианты самоопределения для большинства участников полемики оказались неадекватными наступавшей ситуации острейшего социального кризиса и в конечном счете способствовали деструктивному характеру разрешения противоречий российской модернизации.
Заказать работу
Заявка на оценку стоимости
Это краткая форма заказа. После ее заполнения вы перейдете на полную форму заказа работы
Каталог работ (130312)
- Бакалаврская работа (31305)
- Диссертация (960)
- Магистерская диссертация (18271)
- Дипломные работы, ВКР (53136)
- Главы к дипломным работам (2108)
- Курсовые работы (9668)
- Контрольные работы (6188)
- Отчеты по практике (1308)
- Рефераты (1450)
- Задачи, тесты, ПТК (616)
- Ответы на вопросы (154)
- Статьи, Эссе, Сочинения (911)
- Бизнес-планы (49)
- Презентации (101)
- РГР (84)
- Авторефераты (РГБ) (1691)
- Диссертации (РГБ) (1879)
- Прочее (433)
Новости
06.01.2018
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
Помощь в выполнении учебных и научных работ на заказ ОФОРМИТЬ ЗАКАЗ
дальше»» Все новости
Статьи
- Где лучше заказывать диссертации и дипломные?
- Выполнение научных статей
- Подготовка диссертаций
- Подводные камни при написании магистерской работы
- Помощь в выполнении дипломных работ
»» Все статьи
Заказать работу
Заявка на оценку стоимости
Это краткая форма заказа. После ее заполнения вы перейдете на полную форму заказа работы
