ЛЕРМОНТОВСКИЙ ЖЕНСКИЙ МИФ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРНОЙ КУЛЬТУРЕ XIX ВЕКА: ВОЗНИКНОВЕНИЕ. ТИПОЛОГИЯ. РАЗВИТИЕ
|
Введение
Глава 1. Теория мифа: общие аспекты и понятие женского Лермонтовского мифа 11
§1 Общая теория мифа: ключевые аспекты 11
§ 2 Лермонтовский миф в контексте общей теории мифа. Женский лермонтовский миф как явление 14
Глава 2. Евдокия Петровна Ростопчина - родоначальница Лермонтовского женского мифа среди писательниц-современниц 23
Глава 3. Эволюция Лермонтовского женского мифа в жизни и творчестве Каролины Карловны Павловой 39
Глава 4. Лермонтовский миф в жизни и творчестве Ю. В. Жадовской 58
Заключение 72
Список использованных источников и литературы
Глава 1. Теория мифа: общие аспекты и понятие женского Лермонтовского мифа 11
§1 Общая теория мифа: ключевые аспекты 11
§ 2 Лермонтовский миф в контексте общей теории мифа. Женский лермонтовский миф как явление 14
Глава 2. Евдокия Петровна Ростопчина - родоначальница Лермонтовского женского мифа среди писательниц-современниц 23
Глава 3. Эволюция Лермонтовского женского мифа в жизни и творчестве Каролины Карловны Павловой 39
Глава 4. Лермонтовский миф в жизни и творчестве Ю. В. Жадовской 58
Заключение 72
Список использованных источников и литературы
У истоков жизни человечества, когда главными в культуре были родовые принципы, мышление человека было абсолютно мифологизированным. Миф главенствовал во всех сферах человеческого существования. Он образно объяснял отношения человека с природой, чаще всего олицетворяя ее, объяснял взаимодействие космоса и земной жизни. Самые первые известные мифы - о животных и о происхождении небесных светил, но самый центр составляют, конечно, мифы о людях. Вот что пишет об этом М. И. Дьяконов: «Центральную группу мифов, по крайней мере у народов с развитыми мифологическими системами, составляют мифы о происхождении мира, вселенной (космогонические мифы) и человека (антропогонические мифы)... В числе широко распространенных мифологических мотивов - мифы о чудесном рождении, о происхождении смерти; сравнительно поздно возникли мифологические представления возникли о загробном мире, о судьбе» [Дьяконов 1980: 12].
Миф первоначально для людей представлял собой не просто реальное знание, а неопровержимый факт, нечто подобное религиозному сознанию, но с добавлением категорий философского и социального начала (классовое сознание).
Стоит отметить, что процесс мифологизации продолжался и продолжается многие столетия, например, существенную роль играли идеологические мифы в XX веке.
Влияние мифа на психологию человека и развитие цивилизации людей трудно переоценить. Для человека, далекого от истории и теории мифологии, слово миф - не что иное, как сказочная история о волшебных существах, далеких богах, героических подвигах. Я. Голосовкер в своем труде «Логика мифа» пишет: «Мы любуемся чешуей мифологического зверя, не видя в этом фантастическом чудовище всей таинственной ночи античного космоса и тех первых загадочных лучей познания, которые бросает ум-воображение на все самое нежное и самое кровожадное в человеке и в мире» [Голосовкер 1987: 11].
Расширительные языковые пласты толкования зафиксированы в известном Толковом словаре С.И.Ожегова, где дается следующая сводная информация о том, что же такое миф:
1. Древнее народное сказание о легендарных героях, богах, о явлениях природы.
2. Недостоверный рассказ, выдумка.
3. То же, что и вымысел (в первом значении) [Ожегов 1999: 369].
Однако этих определений недостаточно для того, чтобы изучать
мифологию в литературном контексте. Миф в литературной культуре - явление гораздо более многомерное, он скрывает в себе множество тайн, которые исследователи разгадывают до сих пор.
К настоящему времени создано множество трудов философов, культурологов, историков и филологов, посвященных феномену мифа и мифологии, например, работы: А. Косарева «Философия мифа» 2000 г., Е. М. Мелетинского «Поэтика мифа» 1976 г., М. И. Стеблина-Каменского «Миф» 1976 г., Я. Э. Голосовкера «Логика мифа» 1987 г., Р. Барта «Семиотика. Поэтика» 1989 г. и многие другие. В каждом из этих исследований миф представляется по-разному, но постоянно подчеркивается его сквозное ключевое значение в жизни человека и человечества.
В последнее время процессы мифологизации становятся основными в науке и культуре. Стоит сразу оговорить, что мы понимаем под термином «литературная культура». Это определенный комплекс культурологических и исторических факторов, которые оказывают воздействие на становление словесности определенного периода, формируют художественное поле (литературное пространство), и как следствие влияют на специфику литературных произведений.
Особенно актуальной темой для исследований становится проблема взаимодействия процессов мифологизации и восприятия литературной классики, на примере таких известнейших писателей, как А. С. Пушкин, Л. Н. Толстой, А. П. Чехов. Каждому писателю соответствует свой миф, свои отличительные черты творчества. Одно из центральных мест в этой парадигме в XIX веке занимает и миф о жизни и творчестве М. Ю. Лермонтова.
Актуальность избранного нами русла научных разработок всеми этими факторами подтверждается полностью.
Второе русло актуальности исследования избранной нами темы генезиса и эволюции Лермонтовского женского мифа связано с тем, что все более востребованным становится в современных гуманитарных науках изучение проблемы гендера. В 2002 году вышел сборник под редакцией В. И. Успенской «Женщины. История. Общество», в котором представлено множество статей, посвященных гендерной проблематике не только в литературе, но и в культуре и истории. В сборнике собраны статьи как российских исследователей, так и зарубежных. Современная исследовательница С. Ю. Воробьева активно занимается гендерными проблемами, например, в таких работах: «Проблема «женского стиля в литературоведении (гендерный аспект)» (2013), «Гендерная «политика» автора-женщины (на примере романов Л. Улицкой)» (2016). Работ по исследованию гендерной проблематики в творчестве Лермонтова не много, одна из них - статья Э. Х. Манкиевой «Образ женщины-горянки в поэме М. Ю. Лермонтова «Аул Бастунджи»» (2014). Одна из последних работ по гендерной проблематике - учебное пособие А. С. Афанасьева и Т. Н. Бреевой «Г ендерный аспект изучения литературы», в которой анализируется гендерная проблематика в женской литературе на материале художественных текстов двух рубежей: XX-XXI вв. и гендерная репрезентация национального мифа в символистском романе XIX-XX вв.
Первые страницы Лермонтовского мифа начали создаваться еще при жизни поэта литературными критиками. Стоит отметить в этой связи сборник «Лермонтов: pro et contra», в который входят статьи современников Лермонтова о нем и о его творчестве, в том числе и очерки В. Г. Белинского, одного из основателей Лермонтовского мифа. Мы можем проследить четкую социально-философскую стратегию анализа.
Новый виток в изучении творчества М. Ю. Лермонтова и в создании Лермонтовского мифа приходится на на рубеж XIX-XX веков.
В. С. Соловьев одним из первых по-новому осмыслил творчество М. Ю. Лермонтова. В своей статье «Лермонтов» Соловьев использует биографическую призму, говоря о том, что творчество Лермонтова неразрывно с его жизненными переживаниями. В итоге философ-исследователь называет поэта родоначальником ницшеанства. В его трудах мы встречаем развитие эстетизации демонизма, одной из категорий Лермонтовского мифа. Он также говорит о религиозном чувстве в душе поэта, которое боролось с демонизмом.
С критикой В. С. Соловьева выступил Д. С. Мережковский в работе 1909 года «М. Ю. Лермонтов. Поэт сверхчеловечества». В своем исследовании он защищает Лермонтова от «нападок», акцентирует его борьбу с демонизмом, разделяет жизнь и творчество писателя.
В начале XX века сквозь призму психологической школы в литературоведении к изучению психологических аспектов жизни и творчества Лермонтова обратился Д. Н. Овсянико-Куликовский в книге «М. Ю. Лермонтов» в 1914 году. О самом поэте исследователь писал «Лермонтов - натура эгоцентричная» [Овсянико-Куликовский 2018], помимо этого исследовав роман «Г ерой нашего времени» и лирику Лермонтова. Из крупных работ, посвященных Лермонтовскому мифу в эту эпоху, назовем в первую очередь также работу В. В. Сиповского «Лермонтов и Грибоедов. Трагедия личности в русской литературе 20-30 годов» (1914), в центре которой - сопоставительное рассмотрение личностно-философских аспектов Лермонтовского и Грибоедовского мифов. В это же время И. И. Замотин в своем исследовании «М. Ю. Лермонтов: мотивы идеального строительства жизни» (1914), обратился к проблеме диалога лермонтовского мифа с личной и общественной психологией его эпохи, рассмотрев также основные тенденции мифотворчества у Лермонтова через вынесенный в заглавие исследования философско-романтический мотив «идеального строительства жизни».
Среди крупных лермонтоведов XX века стоит выделить И. Л. Андроникова и его работы «Жизнь Лермонтова» (1939), «Лермонтов. Исследования, статьи, рассказы» (1952), «Лермонтов: Исследования и находки» (1977). С именем И. Л. Андроникова связано имя другого авторитетного исследователя и его ученика - В. А. Мануйлова. В 1981 году выходит «Лермонтовская энциклопедия», подготовленная В. А. Мануйловым, право подготовить вступительную статью исследователь уступил И. Л. Андроникову.
Позже известный лермонтовед С. В. Ломинадзе в своем труде «Поэтический мир Лермонтова» (1985) осмысливает наследие Лермонтова и открывает его как необъятный космос творчества.
В XX столетии к Лермонтовскому мифу в разные годы своего научного творчества обращался и широко известный исследователь Б. М. Эйхенбаум, так, в 1961 году вышел его итоговый сборник «Статьи о Лермонтове». Эйхенбаум пытается установить историческую неизбежность творчества Лермонтова и выяснить место этого творчества в исторической динамике русской литературы. Филолог исследовал такие явления, как заимствования и самоповторения у Лермонтова, его ориентацию на эмоциональное воздействие и так далее. Ученый также сформулировал новые проблемы в изучении поэтики Лермонтова: его связь с поэзией декабристов, влияние на него русского шеллингианства, отношение Лермонтова к идеям Чаадаева.
В последней четверти XX века, примерно в одно время, выходят работы двух известных исследовательниц жизни и творчества Лермонтова:
- монография Э. Г. Герштейн «Судьба Лермонтова» (1986), в которой автор знакомит читателя с центральными проблемами и мифологическими рефренами биографии поэта, на широком фоне контекста анализирует своеобразие интерпретации Лермонтовского мифа друзьями и врагами писателя, а также проясняет взаимоотношения Лермонтова с людьми разных психологических типов в современном ему светском обществе;
- комплексная статья И. Б. Роднянской «Демон ускользающий» (1989), где исследовательница изучает художественное пространство Лермонтова как особый мифологический мир в поэтике русской классической литературы, а так же исследует феномен «демона» со всех известных точек зрения относительно личности М.Ю.Лермонтова.
Из современных исследователей Лермонтовского мифа, прежде всего, следует назвать А. И. Журавлеву и В. Г. Бондаренко. В монографии «Лермонтов в русской литературе» (2002) А. И. Журавлёва анализирует такие устойчивые сквозные темы лермонтовского мифа, как: биографизм, гамлетовский комплекс, «бесстрашная откровенность», саморефлексия и ряд др. В. Г. Бондаренко в своем труде «Лермонтов. Мистический гений» (2013) более увлечен не религиозно-философскими образами в лермонтовской мифологической поэтике, а наоборот, мистическими и загадочными фактами биографии Лермонтова и отражением их в произведениях писателя. Одна из последних фундаментальных работ о Лермонтове и его творчестве принадлежит В. А. Захарову: «Летопись жизни и творчества Михаила Юрьевича Лермонтова» (2017). В книге представлен хронологический свод дошедших до нашего времени печатных и архивных данных. "Летопись" одновременно является и сокращенным вариантом научной биографии.
Примером современных зарубежных исследований, посвященных проблемам Лермонтовского мифа является коллективная монография «Михаил Лермонтов: 1814-1989» под редакцией Е.М.Эткинда. Она вышла в Нортфилде в 1993 году. Профессор-славист Лоренс Келли, изучая жизнь и творчество Лермонтова, исследовал воспоминания князя А. Васильчикова, секунданта последней дуэли Лермонтова, а также другие материалы, которые находятся в зарубежных архивах. Его работа «Лермонтов. Трагедия на Кавказе» представляет большой интерес для тех, кто занимается лермонтоведением и Лермонтовским мифом в частности.
Одна из последних монографий, посвященных творчеству М. Ю. Лермонтова и в том числе Лермонтовскому мифу, «Мир Лермонтова» вышла в 2015 году в Санкт-Петербурге. Она является коллективным трудом русских и зарубежных исследователей, в основе монографии лежат материалы
Международной научной конференции «М. Ю. Лермонтов в мировой культуре».
Однако при всем этом своеобразие женской рецепции и женской составляющей Лермонтовского мифа целостно на данный момент практически не изучено. Даже исследователи-женщины чаще рассматривают «мужской» аспект Лермонтовского мифа. С этим связана новизна нашего подхода.
Цель нашего исследования - изучить своеобразие восприятия образа и творчества Лермонтова, а далее - и феномена мифа вокруг писателя, глазами женщин и специфику влияния «женского» аспекта в системе Лермонтовского мифа на примере трех важнейших фигур женщин-писательниц в литературе XIX века и в Лермонтовском женском мифе - Е. П. Ростопчиной, К. К. Павловой и Ю. В. Жадовской. Каждая из этих женщин имела не просто широкую известность в литературных кругах, но и по своему создавала Лермонтовский женский миф. Е. П. Ростопчина была в очень близком знакомстве с поэтом, ее по праву можно назвать основоположницей Лермонтовского женского мифа. Но создание традиционного женского мифа через призму творчества здесь выстраивается через антимиф и предубеждение относительно самой личности Лермонтова и его творчества. К. К. Павлова вобрала в свое творчество многие мотивы лирики поэта, и сотворение Лермонтовского женского мифа шло у нее другим путем - через диалог с творчеством писателя. Строительство же Лермонтовского женского мифа у Ю. В. Жадовской происходило через символические психолого-биографические параллели: их судьбы были очень схожи.
Поставленная нами цель обуславливает такие задачи:
• Рассмотреть понятие «миф» и его теорию в контексте психологической и гендерной проблематики, а также проследить специфику внутривидового явления «женского мифа»;
• Выявить биографически и психологически значимые для мифа черты личности и творчества Е. П. Ростопчиной, К. К. Павловой и Ю. В. Жадовской;
• Изучить влияние этих женщин на феномен генезиса и эволюции так называемого Лермонтовского мифа.
Объектом нашего исследования является творчество Е. П. Ростопичной, К. К. Павловой, Ю. В. Жадовской, а так же воспоминания этих женщин- писательниц и других современников, в том числе изложенные в биографических работах исследователей. Привлекаются нами и стихотворения самого М. Ю. Лермонтова, созданные в диалоге с современницами.
Предмет исследования - динамика воздействия женского аспекта Лермонтовского мифа в литературной культуре XIX века.
Методы, используемые в работе:
• Биографический (необходим при обзоре и анализе биографических моментов жизни М. Ю. Лермонтова, связанных с фигурами известных поэтесс XIX века - Е. П. Ростопчиной, К. К. Павловой и Ю. В. Жадовской);
• Генетический (мы анализируем в избранном нами аспекте явление Лермонтовского мифа через «женскую призму» в его генезисе и развитии, прослеживая его специфические особенности);
• Сравнительно-типологический (мы стремимся выявить специфику генезиса и эволюции Лермонтовского «женского мифа» в сопоставлении с доминирующими «мужскими» тенденциями мифотворчества);
• Психологический - (он дает возможность рассмотреть интересующую нас проблему в преломлении через внутренний мир писателя и его окружения, а также изучить психологические особенности феномена «женского» Лермонтовского мифа);
• Элементы системного подхода - (при рассмотрении женского взгляда на Лермонтовский миф как систему, данный подход использовался нами с целью всестороннего анализа и последовательного изложения специфики Лермонтовского мифа в женском зеркале).
Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованных источников и литературы.
Миф первоначально для людей представлял собой не просто реальное знание, а неопровержимый факт, нечто подобное религиозному сознанию, но с добавлением категорий философского и социального начала (классовое сознание).
Стоит отметить, что процесс мифологизации продолжался и продолжается многие столетия, например, существенную роль играли идеологические мифы в XX веке.
Влияние мифа на психологию человека и развитие цивилизации людей трудно переоценить. Для человека, далекого от истории и теории мифологии, слово миф - не что иное, как сказочная история о волшебных существах, далеких богах, героических подвигах. Я. Голосовкер в своем труде «Логика мифа» пишет: «Мы любуемся чешуей мифологического зверя, не видя в этом фантастическом чудовище всей таинственной ночи античного космоса и тех первых загадочных лучей познания, которые бросает ум-воображение на все самое нежное и самое кровожадное в человеке и в мире» [Голосовкер 1987: 11].
Расширительные языковые пласты толкования зафиксированы в известном Толковом словаре С.И.Ожегова, где дается следующая сводная информация о том, что же такое миф:
1. Древнее народное сказание о легендарных героях, богах, о явлениях природы.
2. Недостоверный рассказ, выдумка.
3. То же, что и вымысел (в первом значении) [Ожегов 1999: 369].
Однако этих определений недостаточно для того, чтобы изучать
мифологию в литературном контексте. Миф в литературной культуре - явление гораздо более многомерное, он скрывает в себе множество тайн, которые исследователи разгадывают до сих пор.
К настоящему времени создано множество трудов философов, культурологов, историков и филологов, посвященных феномену мифа и мифологии, например, работы: А. Косарева «Философия мифа» 2000 г., Е. М. Мелетинского «Поэтика мифа» 1976 г., М. И. Стеблина-Каменского «Миф» 1976 г., Я. Э. Голосовкера «Логика мифа» 1987 г., Р. Барта «Семиотика. Поэтика» 1989 г. и многие другие. В каждом из этих исследований миф представляется по-разному, но постоянно подчеркивается его сквозное ключевое значение в жизни человека и человечества.
В последнее время процессы мифологизации становятся основными в науке и культуре. Стоит сразу оговорить, что мы понимаем под термином «литературная культура». Это определенный комплекс культурологических и исторических факторов, которые оказывают воздействие на становление словесности определенного периода, формируют художественное поле (литературное пространство), и как следствие влияют на специфику литературных произведений.
Особенно актуальной темой для исследований становится проблема взаимодействия процессов мифологизации и восприятия литературной классики, на примере таких известнейших писателей, как А. С. Пушкин, Л. Н. Толстой, А. П. Чехов. Каждому писателю соответствует свой миф, свои отличительные черты творчества. Одно из центральных мест в этой парадигме в XIX веке занимает и миф о жизни и творчестве М. Ю. Лермонтова.
Актуальность избранного нами русла научных разработок всеми этими факторами подтверждается полностью.
Второе русло актуальности исследования избранной нами темы генезиса и эволюции Лермонтовского женского мифа связано с тем, что все более востребованным становится в современных гуманитарных науках изучение проблемы гендера. В 2002 году вышел сборник под редакцией В. И. Успенской «Женщины. История. Общество», в котором представлено множество статей, посвященных гендерной проблематике не только в литературе, но и в культуре и истории. В сборнике собраны статьи как российских исследователей, так и зарубежных. Современная исследовательница С. Ю. Воробьева активно занимается гендерными проблемами, например, в таких работах: «Проблема «женского стиля в литературоведении (гендерный аспект)» (2013), «Гендерная «политика» автора-женщины (на примере романов Л. Улицкой)» (2016). Работ по исследованию гендерной проблематики в творчестве Лермонтова не много, одна из них - статья Э. Х. Манкиевой «Образ женщины-горянки в поэме М. Ю. Лермонтова «Аул Бастунджи»» (2014). Одна из последних работ по гендерной проблематике - учебное пособие А. С. Афанасьева и Т. Н. Бреевой «Г ендерный аспект изучения литературы», в которой анализируется гендерная проблематика в женской литературе на материале художественных текстов двух рубежей: XX-XXI вв. и гендерная репрезентация национального мифа в символистском романе XIX-XX вв.
Первые страницы Лермонтовского мифа начали создаваться еще при жизни поэта литературными критиками. Стоит отметить в этой связи сборник «Лермонтов: pro et contra», в который входят статьи современников Лермонтова о нем и о его творчестве, в том числе и очерки В. Г. Белинского, одного из основателей Лермонтовского мифа. Мы можем проследить четкую социально-философскую стратегию анализа.
Новый виток в изучении творчества М. Ю. Лермонтова и в создании Лермонтовского мифа приходится на на рубеж XIX-XX веков.
В. С. Соловьев одним из первых по-новому осмыслил творчество М. Ю. Лермонтова. В своей статье «Лермонтов» Соловьев использует биографическую призму, говоря о том, что творчество Лермонтова неразрывно с его жизненными переживаниями. В итоге философ-исследователь называет поэта родоначальником ницшеанства. В его трудах мы встречаем развитие эстетизации демонизма, одной из категорий Лермонтовского мифа. Он также говорит о религиозном чувстве в душе поэта, которое боролось с демонизмом.
С критикой В. С. Соловьева выступил Д. С. Мережковский в работе 1909 года «М. Ю. Лермонтов. Поэт сверхчеловечества». В своем исследовании он защищает Лермонтова от «нападок», акцентирует его борьбу с демонизмом, разделяет жизнь и творчество писателя.
В начале XX века сквозь призму психологической школы в литературоведении к изучению психологических аспектов жизни и творчества Лермонтова обратился Д. Н. Овсянико-Куликовский в книге «М. Ю. Лермонтов» в 1914 году. О самом поэте исследователь писал «Лермонтов - натура эгоцентричная» [Овсянико-Куликовский 2018], помимо этого исследовав роман «Г ерой нашего времени» и лирику Лермонтова. Из крупных работ, посвященных Лермонтовскому мифу в эту эпоху, назовем в первую очередь также работу В. В. Сиповского «Лермонтов и Грибоедов. Трагедия личности в русской литературе 20-30 годов» (1914), в центре которой - сопоставительное рассмотрение личностно-философских аспектов Лермонтовского и Грибоедовского мифов. В это же время И. И. Замотин в своем исследовании «М. Ю. Лермонтов: мотивы идеального строительства жизни» (1914), обратился к проблеме диалога лермонтовского мифа с личной и общественной психологией его эпохи, рассмотрев также основные тенденции мифотворчества у Лермонтова через вынесенный в заглавие исследования философско-романтический мотив «идеального строительства жизни».
Среди крупных лермонтоведов XX века стоит выделить И. Л. Андроникова и его работы «Жизнь Лермонтова» (1939), «Лермонтов. Исследования, статьи, рассказы» (1952), «Лермонтов: Исследования и находки» (1977). С именем И. Л. Андроникова связано имя другого авторитетного исследователя и его ученика - В. А. Мануйлова. В 1981 году выходит «Лермонтовская энциклопедия», подготовленная В. А. Мануйловым, право подготовить вступительную статью исследователь уступил И. Л. Андроникову.
Позже известный лермонтовед С. В. Ломинадзе в своем труде «Поэтический мир Лермонтова» (1985) осмысливает наследие Лермонтова и открывает его как необъятный космос творчества.
В XX столетии к Лермонтовскому мифу в разные годы своего научного творчества обращался и широко известный исследователь Б. М. Эйхенбаум, так, в 1961 году вышел его итоговый сборник «Статьи о Лермонтове». Эйхенбаум пытается установить историческую неизбежность творчества Лермонтова и выяснить место этого творчества в исторической динамике русской литературы. Филолог исследовал такие явления, как заимствования и самоповторения у Лермонтова, его ориентацию на эмоциональное воздействие и так далее. Ученый также сформулировал новые проблемы в изучении поэтики Лермонтова: его связь с поэзией декабристов, влияние на него русского шеллингианства, отношение Лермонтова к идеям Чаадаева.
В последней четверти XX века, примерно в одно время, выходят работы двух известных исследовательниц жизни и творчества Лермонтова:
- монография Э. Г. Герштейн «Судьба Лермонтова» (1986), в которой автор знакомит читателя с центральными проблемами и мифологическими рефренами биографии поэта, на широком фоне контекста анализирует своеобразие интерпретации Лермонтовского мифа друзьями и врагами писателя, а также проясняет взаимоотношения Лермонтова с людьми разных психологических типов в современном ему светском обществе;
- комплексная статья И. Б. Роднянской «Демон ускользающий» (1989), где исследовательница изучает художественное пространство Лермонтова как особый мифологический мир в поэтике русской классической литературы, а так же исследует феномен «демона» со всех известных точек зрения относительно личности М.Ю.Лермонтова.
Из современных исследователей Лермонтовского мифа, прежде всего, следует назвать А. И. Журавлеву и В. Г. Бондаренко. В монографии «Лермонтов в русской литературе» (2002) А. И. Журавлёва анализирует такие устойчивые сквозные темы лермонтовского мифа, как: биографизм, гамлетовский комплекс, «бесстрашная откровенность», саморефлексия и ряд др. В. Г. Бондаренко в своем труде «Лермонтов. Мистический гений» (2013) более увлечен не религиозно-философскими образами в лермонтовской мифологической поэтике, а наоборот, мистическими и загадочными фактами биографии Лермонтова и отражением их в произведениях писателя. Одна из последних фундаментальных работ о Лермонтове и его творчестве принадлежит В. А. Захарову: «Летопись жизни и творчества Михаила Юрьевича Лермонтова» (2017). В книге представлен хронологический свод дошедших до нашего времени печатных и архивных данных. "Летопись" одновременно является и сокращенным вариантом научной биографии.
Примером современных зарубежных исследований, посвященных проблемам Лермонтовского мифа является коллективная монография «Михаил Лермонтов: 1814-1989» под редакцией Е.М.Эткинда. Она вышла в Нортфилде в 1993 году. Профессор-славист Лоренс Келли, изучая жизнь и творчество Лермонтова, исследовал воспоминания князя А. Васильчикова, секунданта последней дуэли Лермонтова, а также другие материалы, которые находятся в зарубежных архивах. Его работа «Лермонтов. Трагедия на Кавказе» представляет большой интерес для тех, кто занимается лермонтоведением и Лермонтовским мифом в частности.
Одна из последних монографий, посвященных творчеству М. Ю. Лермонтова и в том числе Лермонтовскому мифу, «Мир Лермонтова» вышла в 2015 году в Санкт-Петербурге. Она является коллективным трудом русских и зарубежных исследователей, в основе монографии лежат материалы
Международной научной конференции «М. Ю. Лермонтов в мировой культуре».
Однако при всем этом своеобразие женской рецепции и женской составляющей Лермонтовского мифа целостно на данный момент практически не изучено. Даже исследователи-женщины чаще рассматривают «мужской» аспект Лермонтовского мифа. С этим связана новизна нашего подхода.
Цель нашего исследования - изучить своеобразие восприятия образа и творчества Лермонтова, а далее - и феномена мифа вокруг писателя, глазами женщин и специфику влияния «женского» аспекта в системе Лермонтовского мифа на примере трех важнейших фигур женщин-писательниц в литературе XIX века и в Лермонтовском женском мифе - Е. П. Ростопчиной, К. К. Павловой и Ю. В. Жадовской. Каждая из этих женщин имела не просто широкую известность в литературных кругах, но и по своему создавала Лермонтовский женский миф. Е. П. Ростопчина была в очень близком знакомстве с поэтом, ее по праву можно назвать основоположницей Лермонтовского женского мифа. Но создание традиционного женского мифа через призму творчества здесь выстраивается через антимиф и предубеждение относительно самой личности Лермонтова и его творчества. К. К. Павлова вобрала в свое творчество многие мотивы лирики поэта, и сотворение Лермонтовского женского мифа шло у нее другим путем - через диалог с творчеством писателя. Строительство же Лермонтовского женского мифа у Ю. В. Жадовской происходило через символические психолого-биографические параллели: их судьбы были очень схожи.
Поставленная нами цель обуславливает такие задачи:
• Рассмотреть понятие «миф» и его теорию в контексте психологической и гендерной проблематики, а также проследить специфику внутривидового явления «женского мифа»;
• Выявить биографически и психологически значимые для мифа черты личности и творчества Е. П. Ростопчиной, К. К. Павловой и Ю. В. Жадовской;
• Изучить влияние этих женщин на феномен генезиса и эволюции так называемого Лермонтовского мифа.
Объектом нашего исследования является творчество Е. П. Ростопичной, К. К. Павловой, Ю. В. Жадовской, а так же воспоминания этих женщин- писательниц и других современников, в том числе изложенные в биографических работах исследователей. Привлекаются нами и стихотворения самого М. Ю. Лермонтова, созданные в диалоге с современницами.
Предмет исследования - динамика воздействия женского аспекта Лермонтовского мифа в литературной культуре XIX века.
Методы, используемые в работе:
• Биографический (необходим при обзоре и анализе биографических моментов жизни М. Ю. Лермонтова, связанных с фигурами известных поэтесс XIX века - Е. П. Ростопчиной, К. К. Павловой и Ю. В. Жадовской);
• Генетический (мы анализируем в избранном нами аспекте явление Лермонтовского мифа через «женскую призму» в его генезисе и развитии, прослеживая его специфические особенности);
• Сравнительно-типологический (мы стремимся выявить специфику генезиса и эволюции Лермонтовского «женского мифа» в сопоставлении с доминирующими «мужскими» тенденциями мифотворчества);
• Психологический - (он дает возможность рассмотреть интересующую нас проблему в преломлении через внутренний мир писателя и его окружения, а также изучить психологические особенности феномена «женского» Лермонтовского мифа);
• Элементы системного подхода - (при рассмотрении женского взгляда на Лермонтовский миф как систему, данный подход использовался нами с целью всестороннего анализа и последовательного изложения специфики Лермонтовского мифа в женском зеркале).
Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованных источников и литературы.
Как показало наше исследование, женский Лермонтовский миф - это самостоятельное явление в отечественной литературной культуре. Женское мировоззрение в аспекте мифа - явление непростое, но, тем не менее, необходимое для всестороннего анализа особенностей того или иного мифа. Зародившись еще при жизни писателя, оно приобрело свою типологию и получило дальнейшее развитие.
Первыми создательницами Лермонтовского мифа и миротворицами стали бабушка Лермонтова - Елизавета Алексеевна Арсеньева и его возлюбленная Варвара Александровна Лопухина. Параллельно с этими женщинами и немного позже к процессу мифологизации обращались знаменитые русские поэтессы- современницы Лермонтова - Евдокия Ростопчина, Каролина Павлова и Юлия Жадовская.
В исследовании мы выделили характерные черты Лермонтовского женского мифа и показали, как проходил процесс мифологизации у каждой из наших героинь. Мы обнаружили определенную типологию Лермонтовского женского мифа, а именно три типа:
Первый тип - обращение к Лермонтову через литературу и попытка вступить с ним в диалог через творчество. Ярче всего этот тип прослеживается в творческом пути Е. П. Ростопчиной. Несмотря на то, что они были очень близко знакомы, графиня все-таки отталкивалась от словесности в создании мифа. Из нашего исследования следует, что между первым не самым благоприятным знакомством и личным сближением этих двух фигур, стоит литературно-философский диалог двух творческих личностей. Стоит отметить, что именно Лермонтов первый откликнулся на творчество графини стихотворением «Додо» в 1831 году, а остальные критики обратили на нее внимание лишь с 1834 года. Сам поэт начал это литературное взаимодействие, а Ростопчина уже вступила в диалог с его творчеством. Например, в 1840 году она написала ответ на его стихотворение «Одиночество» (1830), который носил идентичное название, но сплошь был пронизан женскими мотивами, из которых складывался Лермонтовский женский миф. Еще одно показательное диалогичное явление - ответ Ростопчиной на стихотворение «И скучно, и грустно...» (1840). Она пишет стихотворение «Не скучно, а грустно», в котором возражает Лермонтову, говоря о том, что наши печальные думы лишь оттого, что «.не скучно нам, а грустно». Вершиной их литературного диалога можно считать стихотворение на смерть Лермонтова «Пустой альбом», в котором Ростопчина откликается и на все творчество писателя, и на его душу. Мы видим, что она разглядела в нем ранимую и тонкую душу, а не того циничного юношу, которого видели многие другие современники.
Второй тип - попытка проникнуть в дух Лермонтова изнутри. В этом типе мы можем выделить две ветви, характерные для разных героинь. Первая ветвь характерна для жизни и творчества Евдокии Ростопчиной. Мы уже говорили о том, что она лично была знакома с Лермонтовым, поэтому его душа раскрывалась ей в личном общении. Вторая ветвь воплощена в жизни и творчестве Юлии Жадовской. Мы обнаружили многие параллели ее жизни и судьбы Лермонтова, и ядро построения женского Лермонтовского мифа у этой героини находилось в неразрывной связи с этим, но опора женского мифа была не в биографических параллелях. Несмотря на то, что она находилась дальше от Лермонтова и по хронологии, и вообще, скорее всего, не была знакома с поэтом, она пропускала все мотивы его жизни и творчеств через свою душу. Многие исследователи отмечали, что именно эта женщина обладала поражающей глубиной душой и все ее стихотворения были проникнуты сердечными переживаниями изнутри.
Третий тип - попытка создать подобие из себя. В этой связи стоит говорить о Каролине Павловой, которая не смогла избавиться от влияния Лермонтовского мифа. Лермонтовский миф становится в итоге для Каролины
Карловной фундаментом для своего авторского творчества и личного мифа. Например, появление Лермонтовского мотива странной встречи у поэтессы.
Мы можем сделать вывод, что Павлова обратилась в своеобразного «пришлеца». Об этом говорил и сам Лермонтов в своем творчестве, называя свое лирическое «я» «пришлецом» в этот мир (вспомним в поэме «Демон»: «... пришлец туманный и немой.»). Сама Павлова стремилась приблизиться к его душевному мироощущению и перенять главные мировоззренческие мотивы его творчества. Поэтому она не смогла последовать своему же совету и предостережению не предаваться грусти, став «пришлецом». «Пришлецом» здесь является тот, кто изгнан и не понят людьми в этом мире, это существо или человек, который находится между мирами. Как Лермонтов стал пришлецом в конце своего пути, так и Каролина Павлова став «пришлецом» уже не смогла вернуться к прежней жизни. Мы доказали, что это перевоплощение произошло именно под влиянием Лермонтовского мифа.
Теоретически существует четвертый тип - антимифологизация. Пусть косвенно, но этот тип встречается у двух наших героинь - Каролины Павловой и Евдокии Ростопчиной. В этих случаях антимиф стал началом женского мифа, но не его основой. Мы обнаружили, что графиня Ростопчина изначально имела предубеждение относительно Лермонтова как личностное, так и творческое, это начало женского антимифа. Но позже он трансформировался в женский Лермонтовский миф. В творчестве Павловой немного другая ситуация - Лермонтов написал сатирическое посвящение ее мужу, что косвенно стало началом антимифа. Но свой собственный Лермонтовский женский миф Павлова начала совсем по-другому.
Из этого мы выделили типологические черты, присущие для Лермонтовского женского мифа. Путем выделения ряда черт в хронологической последовательности создания Лермонтовского женского мифа, мы проследили его развитие. Для наглядности мы представили эти данные в табличном варианте.
Обобщим данные развития типологических черт в нашей таблице. Мы видим, что некоторые черты Лермонтовского женского мифа были присущи всем героиням, например, архетип материнства или высокий субъективный характер. Некоторые черты принадлежали лишь одной героине, например, построение собственного мифа и познание себя было отмечено лишь у Каролины Павловой. Или категория борьбы с физическими недостатками, бунт встречается лишь в мифологизации Жадовской. Что касается остальных черт, многие из них получили развитие.
Например, такая особенность Лермонтовского женского мифа как жертвенность и покорность: если у Ростопчиной она отрицалась, у Павловой лишь зарождалась на биографическом плане, то у Жадовской данная черта была представлена на каждом этапе: и биографическом, и творческом, и мифологическом.
Категория нравственного сопротивления «тяги к смерти» также эволюционировала: Ростопчина выстраивала Лермонтовский миф именно в таком аспекте, в творчестве Павловой этот мотив остался в тени, а вот в женском Лермонтовском мифе Жадовской можно встретить данный мотив «тяги к смерти», пусть не в самом чистом виде, но и не в сопротивлении.
Явление литературно-философской мифологизации представлено в тенденции угасания. Если Ростопчина еще только трансформировала Лермонтовские лирические мотивы, то в творчестве Павловой наблюдается явная кульминация: мотивы не просто повторялись, а соединяли души. Для женского мифа, выстраемого Жадовской, данная категория не свойственна, так как Юлия сразу начала проникать внутрь духа Лермонтова.
Антимиф проявил себя только в мифотворчестве Ростопчиной и Павловой, а вот Жадовская начала построение мифа, избегая антимифологизации.
Нравственная ответственность и преемственность поколений изначально представлена у Ростопчиной. В ее случае, категория нравственной ответственности неразрывно связана с уже оговоренным нами архетипом материнства. У Павловой мы отметили выстраивание особого женского восприятие событий военных, но с продолжением мотива памяти поколений о страшных событиях, который наблюдался у Лермонтова.
Таким образом, мы доказали, как выстаивался Лермонтовский женский миф в творчестве трех писательниц - современниц поэта. Работа над исследованием велась на протяжении трех лет. Перспективой данной работы может стать изучение развития Лермонтовского женского мифа в XX и в XXI веках.
Первыми создательницами Лермонтовского мифа и миротворицами стали бабушка Лермонтова - Елизавета Алексеевна Арсеньева и его возлюбленная Варвара Александровна Лопухина. Параллельно с этими женщинами и немного позже к процессу мифологизации обращались знаменитые русские поэтессы- современницы Лермонтова - Евдокия Ростопчина, Каролина Павлова и Юлия Жадовская.
В исследовании мы выделили характерные черты Лермонтовского женского мифа и показали, как проходил процесс мифологизации у каждой из наших героинь. Мы обнаружили определенную типологию Лермонтовского женского мифа, а именно три типа:
Первый тип - обращение к Лермонтову через литературу и попытка вступить с ним в диалог через творчество. Ярче всего этот тип прослеживается в творческом пути Е. П. Ростопчиной. Несмотря на то, что они были очень близко знакомы, графиня все-таки отталкивалась от словесности в создании мифа. Из нашего исследования следует, что между первым не самым благоприятным знакомством и личным сближением этих двух фигур, стоит литературно-философский диалог двух творческих личностей. Стоит отметить, что именно Лермонтов первый откликнулся на творчество графини стихотворением «Додо» в 1831 году, а остальные критики обратили на нее внимание лишь с 1834 года. Сам поэт начал это литературное взаимодействие, а Ростопчина уже вступила в диалог с его творчеством. Например, в 1840 году она написала ответ на его стихотворение «Одиночество» (1830), который носил идентичное название, но сплошь был пронизан женскими мотивами, из которых складывался Лермонтовский женский миф. Еще одно показательное диалогичное явление - ответ Ростопчиной на стихотворение «И скучно, и грустно...» (1840). Она пишет стихотворение «Не скучно, а грустно», в котором возражает Лермонтову, говоря о том, что наши печальные думы лишь оттого, что «.не скучно нам, а грустно». Вершиной их литературного диалога можно считать стихотворение на смерть Лермонтова «Пустой альбом», в котором Ростопчина откликается и на все творчество писателя, и на его душу. Мы видим, что она разглядела в нем ранимую и тонкую душу, а не того циничного юношу, которого видели многие другие современники.
Второй тип - попытка проникнуть в дух Лермонтова изнутри. В этом типе мы можем выделить две ветви, характерные для разных героинь. Первая ветвь характерна для жизни и творчества Евдокии Ростопчиной. Мы уже говорили о том, что она лично была знакома с Лермонтовым, поэтому его душа раскрывалась ей в личном общении. Вторая ветвь воплощена в жизни и творчестве Юлии Жадовской. Мы обнаружили многие параллели ее жизни и судьбы Лермонтова, и ядро построения женского Лермонтовского мифа у этой героини находилось в неразрывной связи с этим, но опора женского мифа была не в биографических параллелях. Несмотря на то, что она находилась дальше от Лермонтова и по хронологии, и вообще, скорее всего, не была знакома с поэтом, она пропускала все мотивы его жизни и творчеств через свою душу. Многие исследователи отмечали, что именно эта женщина обладала поражающей глубиной душой и все ее стихотворения были проникнуты сердечными переживаниями изнутри.
Третий тип - попытка создать подобие из себя. В этой связи стоит говорить о Каролине Павловой, которая не смогла избавиться от влияния Лермонтовского мифа. Лермонтовский миф становится в итоге для Каролины
Карловной фундаментом для своего авторского творчества и личного мифа. Например, появление Лермонтовского мотива странной встречи у поэтессы.
Мы можем сделать вывод, что Павлова обратилась в своеобразного «пришлеца». Об этом говорил и сам Лермонтов в своем творчестве, называя свое лирическое «я» «пришлецом» в этот мир (вспомним в поэме «Демон»: «... пришлец туманный и немой.»). Сама Павлова стремилась приблизиться к его душевному мироощущению и перенять главные мировоззренческие мотивы его творчества. Поэтому она не смогла последовать своему же совету и предостережению не предаваться грусти, став «пришлецом». «Пришлецом» здесь является тот, кто изгнан и не понят людьми в этом мире, это существо или человек, который находится между мирами. Как Лермонтов стал пришлецом в конце своего пути, так и Каролина Павлова став «пришлецом» уже не смогла вернуться к прежней жизни. Мы доказали, что это перевоплощение произошло именно под влиянием Лермонтовского мифа.
Теоретически существует четвертый тип - антимифологизация. Пусть косвенно, но этот тип встречается у двух наших героинь - Каролины Павловой и Евдокии Ростопчиной. В этих случаях антимиф стал началом женского мифа, но не его основой. Мы обнаружили, что графиня Ростопчина изначально имела предубеждение относительно Лермонтова как личностное, так и творческое, это начало женского антимифа. Но позже он трансформировался в женский Лермонтовский миф. В творчестве Павловой немного другая ситуация - Лермонтов написал сатирическое посвящение ее мужу, что косвенно стало началом антимифа. Но свой собственный Лермонтовский женский миф Павлова начала совсем по-другому.
Из этого мы выделили типологические черты, присущие для Лермонтовского женского мифа. Путем выделения ряда черт в хронологической последовательности создания Лермонтовского женского мифа, мы проследили его развитие. Для наглядности мы представили эти данные в табличном варианте.
Обобщим данные развития типологических черт в нашей таблице. Мы видим, что некоторые черты Лермонтовского женского мифа были присущи всем героиням, например, архетип материнства или высокий субъективный характер. Некоторые черты принадлежали лишь одной героине, например, построение собственного мифа и познание себя было отмечено лишь у Каролины Павловой. Или категория борьбы с физическими недостатками, бунт встречается лишь в мифологизации Жадовской. Что касается остальных черт, многие из них получили развитие.
Например, такая особенность Лермонтовского женского мифа как жертвенность и покорность: если у Ростопчиной она отрицалась, у Павловой лишь зарождалась на биографическом плане, то у Жадовской данная черта была представлена на каждом этапе: и биографическом, и творческом, и мифологическом.
Категория нравственного сопротивления «тяги к смерти» также эволюционировала: Ростопчина выстраивала Лермонтовский миф именно в таком аспекте, в творчестве Павловой этот мотив остался в тени, а вот в женском Лермонтовском мифе Жадовской можно встретить данный мотив «тяги к смерти», пусть не в самом чистом виде, но и не в сопротивлении.
Явление литературно-философской мифологизации представлено в тенденции угасания. Если Ростопчина еще только трансформировала Лермонтовские лирические мотивы, то в творчестве Павловой наблюдается явная кульминация: мотивы не просто повторялись, а соединяли души. Для женского мифа, выстраемого Жадовской, данная категория не свойственна, так как Юлия сразу начала проникать внутрь духа Лермонтова.
Антимиф проявил себя только в мифотворчестве Ростопчиной и Павловой, а вот Жадовская начала построение мифа, избегая антимифологизации.
Нравственная ответственность и преемственность поколений изначально представлена у Ростопчиной. В ее случае, категория нравственной ответственности неразрывно связана с уже оговоренным нами архетипом материнства. У Павловой мы отметили выстраивание особого женского восприятие событий военных, но с продолжением мотива памяти поколений о страшных событиях, который наблюдался у Лермонтова.
Таким образом, мы доказали, как выстаивался Лермонтовский женский миф в творчестве трех писательниц - современниц поэта. Работа над исследованием велась на протяжении трех лет. Перспективой данной работы может стать изучение развития Лермонтовского женского мифа в XX и в XXI веках.
Заказать работу
Заявка на оценку стоимости
Это краткая форма заказа. После ее заполнения вы перейдете на полную форму заказа работы
Каталог работ (152639)
- Бакалаврская работа (38877)
- Диссертация (978)
- Магистерская диссертация (22513)
- Дипломные работы, ВКР (62314)
- Главы к дипломным работам (2139)
- Курсовые работы (10703)
- Контрольные работы (6269)
- Отчеты по практике (1357)
- Рефераты (1488)
- Задачи, тесты, ПТК (631)
- Ответы на вопросы (155)
- Статьи, Эссе, Сочинения (942)
- Бизнес-планы (51)
- Презентации (106)
- РГР (84)
- Авторефераты (РГБ) (1692)
- Диссертации (РГБ) (1882)
- Прочее (458)
Новости
06.01.2018
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
Помощь в выполнении учебных и научных работ на заказ ОФОРМИТЬ ЗАКАЗ
дальше»» Все новости
Статьи
- Где лучше заказывать диссертации и дипломные?
- Выполнение научных статей
- Подготовка диссертаций
- Подводные камни при написании магистерской работы
- Помощь в выполнении дипломных работ
»» Все статьи
Заказать работу
Заявка на оценку стоимости
Это краткая форма заказа. После ее заполнения вы перейдете на полную форму заказа работы
