ВВЕДЕНИЕ 3
ГЛАВА I Образ «героя» в литературе «потерянного поколения» в романе Э.М.
Ремарка «На западном фронте без перемен» 10
ГЛАВА II Образ немецкого «воина» в романе Э. Юнгера «В стальных грозах» 23
ГЛАВА III Война в произведении Т. Манна «Размышления аполитичного»..34
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 39
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И ЭЛЕКТРОННЫХ ИСТОЧНИКОВ

Купить

Первая мировая война — событие, потрясшее весь мир. Небывалая кровавая бойня, какой до тех пор мир еще не знал, повлекла за собой более 10 млн жертв, в 3 раза больше оставшихся инвалидами, нанесла глубокую психологическую травму целым поколениям. В число жертв входили не только солдаты и офицеры армий воевавших стран, но и мирное население, оказавшееся в зоне боевых действий войны, впервые ставшей, по признанию историков, «тотальной» [17, 226]. В странах-участницах, вероятно, найдется мало семей, которых не затронула Первая мировая. Последующие поколения помнили, что на алтарь той войны были принесены невосполнимые жертвы. Отзвуки семейных историй об участии дедов и прадедов в этой войне, страданиях пленных и беженцев сохранялись и дошли до поколений, живущих в начале XXI в. В этой новой «технологической войне» враждующие стороны впервые применили целый ряд новых видов вооружений, включая и первое в истории оружие массового уничтожения - отравляющие газы. Результаты их использования оказались настолько ужасающими, что в ходе Второй мировой войны ни одна из стран-участниц не решилась применить химическое оружие повторно (за исключением отдельных локальных эпизодов). Она определила мировую эволюцию всего последующего времени. За четыре года произошла подлинная революция в экономике, коммуникациях, национальной организации, в социальной системе мира. Первая мировая война придала современную форму национальному вопросу. Она вывела на арену общественной жизни массы народа, фактически не участвовавшие прежде в мировой истории. Она дала невиданный импульс технической революции. Она при этом открыла невиданные глубины гуманитарного падения, на которые оказался способным человек вопреки всем достижениям цивилизации. Она фактически разрушила оптимистическую культуру Европы, смяла все достижения столетия после наполеоновского мира, сделала насилие легитимным орудием разрешения международных споров и инструментом социальных перемен [5, 652]. Она оставила после себя невиданное озлобление народов, выплеснувшееся в отчуждение 20-30-х годов и кровавую драму Второй мировой воины. Первая мировая война, может быть, впервые приоткрыла человечеству те "бездны" прогресса, которые заставят его потом содрогнуться и переосмыслить заново весь пройденный путь. Война обозначила начало передела мира, заставившего к концу века прийти к выводу о необходимости новой политической этики.
Конечно же, испокон веков всегда и везде то и дело вспыхивали войны - по разным причинам, будь то территориальные завоевания или неразделенная любовь, и разной продолжительности от 38 минут до 335 лет, но никогда прежде не было войны, в которой участвовал весь мир! Не самая длинная, не самая курьезная, но глобальнейшая из всех, первая мировая война оставила неизгладимый след в истории человечества.
Литература - это отражение истории, а такое событие как первая мировая война не могло быть незамечено. Многие писатели, художники, музыканты писали о войне, пропускали через себя и рассказывали нам о ней через призму собственных переживаний, каждый со своей собственной стороны. Разными были условия и последствия этой войны для каждой из стран, участвовавших в этой войне, однако художественное воплощение первой мировой войны в разных литературах имеет и общие, типологические черты [7, 120].
Проникновение войны в мировое искусство шло и идет двумя путями: с одной стороны военной проблематикой, а часто и военными сюжетами насыщаются самые различные писательские замыслы, какой бы сферы жизни они не касались. В былые времена столкнуть героя с действительностью войны, отправить его под пули - значило уготовить ему необычную, исключительную судьбу. В литературе 20-го века, напротив, если писатель не расскажет о том, как отразилась на судьбе героя война, это будет восприниматься как странная и непонятная для читателя фигура умолчания; с другой стороны, писатели все чаще обращаются к военным сюжетам как к специфическому жизненному материалу, именно на нем ставя, и проблемы нравственности, то есть человеческой сущности своих героев [10, 200].
Литературы, посвященной войне и её последствиям, очень много и отличается она своим разнообразием. Писатели по-разному восприняли войну: слишком громкими были лозунги в каждой из воюющих стран, слишком высокие, священные интересы предлагалось защищать. Сразу и однозначно отрицали войну Ромен Роллан, Леонард Франк, Стефан Цвейг, Бертольд Брехт [30, 421]. Многим же понимание бесчеловечности войны и лживости военной пропаганды далось позже. Трагический опыт Первой мировой войны по-своему передали в произведениях те писатели, которые пришли на войну молодыми, полными надежд, а вернулись с разрушенными, уничтоженными старыми идеалами, не приобретя новых. Среди тех, кто прошел сквозь огонь Первой мировой войны, были Эрнест Миллер Хемингуэй, Ричард Олдингтон, Уильям Фолкнер и др. В Германии литературный мир разделился на два лагеря: одни осуждали войну, другие осуждали поражение. Среди первых Эрих Мария Ремарк, его работы ярчайший пример немецкой антивоенной драмы. ко вторым можно отнести Томаса Манна, который считал войну благом, средством против рационалистического разложения культуры, и старался оправдать позицию своей страны в глазах демократического запада. К совершенно другой касте относился Эрнст Юнгер. Его способ изложения ужасающих событий первой мировой войны были двояко восприняты: одни считали роман "В стальных грозах" одой храбрости немецких солдат, другие смогли разглядеть в отстраненной манере повествования тот же дух разочарования в войне и мотивах войны. Такое двойственное отношение к вйоне было обусловлено тем, что Германия конца прошлого века, на который приходится рождение и раннее детство Э. Юнгера, представляла собой величественное явление в концерте европейских государств. Пруссия, в результате победоносных войн и хитроумно-напористой политики Бисмарка, объединив до той поры разрозненные и копошащиеся в мелочной династической политике прежние
немецкие королевства, герцогства и княжества в единое государство, неожиданно предстала перед миром великой державой, присвоившей себе гордое право именоваться «второй империей» германского народа [28, 35]. Ее политические амбиции и притязания, особенно питаемые тщеславием Вильгельма II, не знали меры. Если до середины XIX века Германия виделась европейцам страной, овеянной мечтательным романтическим консерватизмом, родиной отвлеченной, лишенной практического смысла философии, обществом скромных, строгих правил общежития и ревностной бытовой набожности, то к концу века в этом образе происходит решительное изменение. Немецкая техническая мысль делает впечатляющий рывок и выводит научную мысль страны на лидирующие позиции в мире. Германия становится страной ученых и изобретателей. На этой почве бурно развивается индустрия стали, машин, химии и электричества, внося существенные изменения в традиционно крестьянский средневековый пейзаж страны. Прусская военно-бюрократическая система становится эталоном организации не только всей государственной, но и общественной жизни. Утверждается дух субординации, дисциплины, ответственности, долга, самоконтроля; они включаются в кодекс основных личных и гражданских добродетелей, становятся мерилом человеческого достоинства. Армия, бывшая главным орудием единения нации и упрочения национального достоинства, возводится в символ гордости нации, а военная служба признается почетной обязанностью истинного немца. С этого момента европейцы стали все чаще сталкиваться с новым духовным комплексом — германским милитаризмом как особой формой национального самосознания. Его самоуверенная горделивость нередко плохо скрывала обывательскую кичливость; он упорно поднимал голову, и настало время, когда пангерманизм бросил вызов самой владычице морей и владетельнице колоссального колониального мира — Англии. Германия ставит перед собой задачу оспорить ее морское военное могущество и приступает к созданию грандиозного флота. Настороженность вызывали и территориальные притязания немцев на колониальных континентах; в Африке им удается прибрать к рукам территории, в несколько раз превышающие своими размерами метрополию. Семена европейского и мирового раздора, возбужденные германскими притязаниями, прорастали, давали исподволь всходы, но серьезные грозы казались невероятными миру, упивавшемуся плодами цивилизации, науки и техники. Европа вкушала удовольствие комфорта, верила в разум и исповедовала культ прогресса [29, 164].
В конце века проблемами большими, чем политические, европейскому интеллектуалу представлялись процессы в сфере культуры. Казалось, что именно здесь таятся самые важные заботы европейского человека. На фоне хорошо устроенного быта конца века беспокойство вызывали безрадостные эксцессы духовного порядка. В своей совокупности они были обозначены как явления декаданса и модернизма. Вычурное эстетство бросало вызов несомненным по своей пользе во мнении большинства положительным буржуазным добродетелям жизни, посягало на нравственные устои общества и церкви. Появились новые выражения и парадоксы, эпатирующие общественное мнение сомнительными смыслами, прежде недопустимыми в публичном общении. Они рождались в периферийных социальных сферах, общение с которыми, если не табуировалось полностью, согласно критериям буржуазной морали, то, во всяком случае, жестко регламентировалось. Поэты, художники, писатели все чаще становятся возмутителями общественной нравственности. Они вносят скепсис, третируют добродетели обеспеченного скромного существования, пророчествуют о человеке-герое грядущих времен [23, 42].
В целом, позиции авторов можно разделить на три группы: первая группа, это Ремарк и его произведение "На западном фронте без перемен". Ремарк пацифист, он отрицает войну и в каждом слове чувствуется презрение к войне, к её абсурдности. Ко второй группе можно отнести Юнгера и его роман "В стальных грозах". Он не восхваляет войну, но и не ненавидит, в отличии от Ремарка. Его способ выражения своего отношения к войне - это безэмоциональное, с первого взгляда, но очень тонкое описание военных событий. Юнгер беспристрастен и там, где одни увидели восхваление немецкого духа, другие прочувствовали, что в этой холодности описаний - самую настоящую боль и эта холодность, как защитная реакция на ужасы войны. в третью группу входит Томас Манн "записки аполитичного" . Первоначально он восторженно поддержал идеи военной Германии и в последствии понял, что ошибался, так же, как и Ремарк и Юнгер он разочаровался, но пришел он к этому тернистым путем.
Цель настоящей работы состоит в том, чтобы раскрыть отношение к первой мировой войне в произведениях немецких писателей.
Для достижения этой цели потребовалось решение следующих задач:
- изучение произведений немецкой литературы периода первой мировой войны;
- исследование понятия героизма как философской, идеологической и мировоззренческой категории;
- определение понятия "герой" в контексте официальной пропаганды времен первой мировой войны.
Год назад мировая общественность отмечала столетие со дня окончания первой мировой войны. это послужило толчком к пересмотру данного феномена с исторической, политической, социологической, морально нравственной, художественной позицией. Это обусловило актуальность настоящей работы.
Новизна работы состоит в том, что в настоящей работе рассматривается отражение Первой мировой войны в немецкой литературе, посредством изучения разных писателей и их произведений. Таким образом, можно изучить разные взгляды на войну.

Купить