Проведенное в рамках настоящей работы исследование позволило сделать определенные выводы:
1) Регулирование брачно-семейных отношений в законодательстве стран бывшего СССР (все они относятся к романо-германской правовой семье) в первую очередь отличается брачным возрастом – здесь следует отметить, что именно в России такой возраст может быть минимальным – в ряде случаев допускается вступление в брак лица в возрасте 14-ти лет, в то время как минимальный средний брачный возраст по странам СНГ – в пределах 16-17 лет, 14-ти летние граждане нигде, кроме России, в брак вступать не вправе ни при каких обстоятельствах. В целом сходны и условия вступления в брак, обстоятельства, препятствующие заключению брака и взаимные обязанности родителей и детей.
Если же говорить об отнесенных к романо-германской правовой семье странах дальнего зарубежья, то здесь можно отметить и легализацию однополых браков, и наличие ряда обстоятельств, которые освобождают родителей от обязанности по содержанию несовершеннолетних детей (например, наличие у детей имущества, посредством которого они извлекают достаточный доход), а так же присутствие в законодательстве множества объективно устаревших норм. Отсутствие таких норм в отечественном законодательстве объясняется его относительной «молодостью», в то время как семейные отношения в большинстве государств континентальной Европы регулируются нормативным актами, датированными чуть ли не Средними Веками.
2) Регулирование супружеских и родительских отношений в странах англо-саксонской правовой семьи носит достаточно детальный характер. Вместе с тем, отсутствие систематизированного законодательства и приоритет судебного прецедента как источника права позволяет гражданам таких стран более свободно подходить к вопросам вступления в семейные отношения - в частности, в США т.н. «фактические браки», т.е. сожительство без регистрации брачных отношений при расставании лиц может быть признано основанием для раздела нажитого в течение срока сожительства имущества.
В ряде таких государств, в частности, в Великобритании, действительными признаются не только браки, зарегистрированные в органах власти, но и браки, заключенные в церкви, без предварительной или последующей государственной регистрации.
3) Специфика регулирования брачно-семейных отношений в государствах традиционной правовой семьи заключается в том, что здесь супружеские и родительские отношения регулируются родовыми или, чаще, религиозными обычаями. Соответственно, например, в мусульманских странах основу правового регулирования брака и семьи составляют нормы исламской религии, что обуславливает, в частности, право на многоженство, возложение обязанности по материальному содержанию семьи, а так же алиментарных обязательств бывших супругов, исключительно на мужчину, в том а так же повышенные обязательства родителей и детей по предоставлению друг другу содержания.
В целом первая глава исследования позволила отметить основные факторы, обуславливающие наличие многочисленных различий в регулировании супружеских и родительских отношений в разных государствах:
1. Культурно-исторические, духовно-религиозные условия развития конкретного государства;
2. Социально-экономические и политические условия;
3. Юридические аспекты, в том числе тип правовой семьи (в странах англо-саксонского права институт брака менее формализован и т.д.), отрасль права, которая регулирует брачно-семейные вопросы в конкретном государстве (например, в Германии и Франции такие вопросы регулируются не семейным правом, а гражданским, что позволяет говорить о браке как о гражданско-правовом договоре) и т.д.
Так же следует указать основные области коллизий, внутри которых чаще всего расходится брачно-семейное законодательство различных государств. Среди них:
1. Понимание правовой природы брака. В национальных законодательствах одних государств господствует понимание брака как юридического статуса, в других государствах по своей сущности брак ближе к гражданско-правовому договору;
2. Состав брака (количество супругов, юридическое признание однополых браков и т.д.);
3. Условия заключения брака (брачный возраст и т.д.) и обстоятельства, препятствующие вступлению в брак (степень родства, при которой не допускается вступление в брак и т.д.);
4. Форма и порядок заключения и расторжения брака;
5. Наличие в национальных законодательствах ряда государств институтов, альтернативных браку (договор о совместной жизни и сожительстве, зарегистрированное жизненное партнерство и т.д.);
6. Возможность юридического признания имущественных и неимущественных прав лиц, проживающих в фактическом браке;
7. Понимание природы помолвки и обручения (в ряде государств такие процедуры влекут юридические последствия);
8. Состав личных имущественных и неимущественных прав супругов, родителей и детей.
Это и обуславливает многочисленные правовые сложности при заключении транснациональных браков, отношений супругов, родителей и детей, каждому из которых присуще свое личное национальное право.
4) Коллизионное регулирование личных и имущественных отношений на постсоветском пространстве существенно отличается от, например, регулирования данных вопросов в Европейском союзе. В частности, в правовом пространстве СНГ в вопросах коллизионного регулирования личных и имущественных отношений супругов определяющую роль играет место (государство) их проживания, в том числе место последнего проживания. Лишь в случае, если супруги, являющиеся гражданами различных государств, совместно не проживали, споры относительно их личных и имущественных прав разрешаются в соответствии с законодательством того государства, компетентные органы власти которого данный спор разрешают. При этом в отношении недвижимого имущества супругов установлен особый правовой режим – все споры относительно данного имущества разрешаются в соответствии с законодательством государства, на территории которого расположено недвижимое имущество, независимо от гражданства супругов и места их проживания. Коллизионные нормы европейского права предоставляют супругам намного большую свободу воли в выборе применимого права, в частности, Гаагская конвенция 1978 года, в отличие от Минской конвенции 1993 года и Кишиневской конвенции 2002 года предоставляет супругам возможность выбрать в качестве применимого к их личным и имущественным отношениям законодательство не только того государства, где они постоянного проживают, но и, в частности, законодательство государства, гражданином которого является один из супругов. Если Минская конвенция в отношении недвижимости устанавливает жесткое правило – ее правовой режим определяется исключительно законодательством того государства, где данная недвижимость расположена, то Гаагская конвенция 1978 года такого требования не содержит, правовой режим недвижимости может регулироваться законодательством и иного государства. 5) Отечественная наука подвергает нормы семейного законодательства России, регулирующие брачно-семейные отношения с иностранными гражданами, острой критике. В первую очередь необходимо детализировать коллизионные нормы Семейного кодекса, и, вместе с тем, не в сторону ужесточения регулирования правоотношений в сфере браков, осложненных иностранным элементом. Наоборот, представляется необходимым увеличить степень свободы воли участников таких семейных отношений и предоставить им более широкую свободу в части выбора законодательства, регулирующего их взаимные личные и имущественные отношения.
В целом по второй главе настоящего исследования сделан выводы о том, что, во-первых, России необходимо ратифицировать Кишиневскую конвенцию 2002 года, что уже сделало большинство государств, участвовавших в Конвенции СНГ 1993 года – это позволит унифицировать коллизионное регулирование брачно-семейных отношений в пределах большей части государств бывшего Советского Союза, поскольку браки между гражданами таких государств являют собой основную массу браков, заключенных на постсоветском пространстве с иностранцами. Во-вторых, существенной модернизации необходимо подвергнуть Раздел VII Семейного кодекса Российской Федерации, в первую очередь расширив автономию воли супругов в части выбора законодательства, которое будет регулировать их личные и имущественные права и обязанности, как это, например, имеет место в Гаагской конвенции 1978 года. В-третьих, в СК РФ необходима норма о том, что если в соответствии с частью 3 ст. 156 СК РФ лицо, имеющее гражданство двух государств, для определения условий заключения брака выбрало законодательство одного из них, и в дальнейшем с точки зрения российского права оно должно участвовать в правоотношениях именно в качестве гражданина данного государства, если, конечно, сохранило его.
6) Вопросы, связанные с родительскими отношениями, основными из которых являются взаимные алиментные обязательства родителей и детей, регулируются несколькими международными соглашениями. Для Российской Федерации основным таким соглашением выступает Минская конвенция 1993 года. В данной Конвенции принцип применимого права решается следующим образом: если дети и родители проживают на территории одного государства, то к их отношениями применяется право этого государства, если же они проживают в различных государствах, то применяется законодательство того государства, гражданином которого является лицо, претендующее на алименты. Такой подход представляется неверным, очевидно, алиментные обязательства должны соответствовать социально-экономическим реалиям того государства, где проживает получатель алиментов. Минская же конвенция лишь предусматривает возможность такого подхода, более же справедливо установить такой подход «по умолчанию», а вот уже приоритет законодательства, гражданином которого является истребователь алиментов, может применяться по его требованию. Именно такой принцип установлен Гаагской конвенцией 2007 года, участником которой Россия не является. Здесь установлен принцип, в соответствии с которым коллизионное регулирование осуществляется в соответствии с законодательством государства, где проживает получатель (истребователь) алиментов. В целом крайне низкая активность Российской Федерации в сфере участия в международных соглашениях, регулирующих родительские отношения, справедливо подвергается критике со стороны исследователей.
7) В соответствии с нормами семейного законодательства Российской Федерации, коллизионное регулирование взаимных прав и обязанностей родителей и детей, в том числе обязательств по взаимному содержанию, в случае, если они проживают на территории одного государства, определяются законодательством этого государства. Если же родители и дети проживают в различных государствах, то по умолчанию применяется право государства, гражданином которого является ребенок. По требованию истца может быть применено право государства, на территории которого ребенок постоянно или преимущественно проживает.
Многие исследователи подвергают отечественное семейное законодательство критике за то, что оно ограничивает автономию воли участников родительских отношений. Как отмечалось во второй главе настоящего исследования, такой же критике подвергается и коллизионное регулирование супружески отношений.
Вместе с тем, применительно к родительским отношениям говорить о повышении автономии воли их участников следует осторожно. Следует понимать что, например, в правоотношениях родителей и детей по взаимному содержанию всегда есть социально и экономически слабый участник – несовершеннолетний ребенок или, наоборот, нетрудоспособный в силу возраста или заболевания родитель. Соответственно, руководствуясь приоритетом защиты интересов «слабого» участника правоотношений, принцип автономии воли не должен посягать на принцип, в соответствии с которым необходимо учитывать, какое из возможно применимых прав является более благоприятным для несовершеннолетнего ребенка или, наоборот, нетрудоспособного родителя.
В целом по третьей главе настоящего исследования сделаны выводы о том, что, точно так же, как и относительно регулирования супружеских отношений, Российской Федерации следует расширить свое участие в международных соглашениях, направленных на защиту прав несовершеннолетних детей и нетрудоспособных родителей, в частности, следует согласиться с авторами, предлагающими присоединиться к Гаагской конвенции 2007 года, поскольку ее очевидным преимуществом является приоритет законодательства, на территории которого проживает, например, несовершеннолетний ребенок или нетрудоспособный родитель, т.е. «слабый» участник родительских отношений, нуждающийся в повышенной защите.


Купить