Помощь студентам в учебе
Российско-корейские отношения в середине XIX- начале XX веков
|
ВВЕДЕНИЕ 2
Глава I
РОССИЙСКО-КОРЕЙСКИЕ СВЯЗИ ДО ЗАКЛЮЧЕНИЯ ДОГОВОРА 1884 г.
§ 1. Ранние российско-корейские контакты 26
§ 2. Проблема освоения Россией дальневосточных территорий
и корейская эмиграция 30
§ 3. Международная обстановка вокруг Кореи во второй трети
XIX века и позиция России 34
§ 4. "Открытие" Кореи Японией и западными державами
и позиция России 40
§ 5. Российско-корейский договор о дружбе и торговле 1884 г 49
обострения японо-китайского соперничества 53
§ 3. Японо-китайская война 1894-1895 гг. и политика России 58
§ 3. Российско-корейское политико-военное сотрудничество
после японо-китайской войны 66
§ 4. Российско-корейские экономические связи
в 80-е - 90-е гг. XIX века 72
§ 5. Корейцы в России в 80-е - 90-е гг. XIX века 79
§ 6. Российско-корейские культурные связи 82
России. Токийский протокол (Протокол Ниси-Розена) от 25 апреля 1998 г 95
§ 2. Политика России в корейских вопросах накануне русско-японской войны 1904-1905 гг 102
§ 3. Русско-японская война 1904-1905 гг. и ее ближайшие последствия для позиций России в Корее 110
§ 4. Российско-корейские отношения в период от установления японского протектората до отречения короля Коджона 115
§ 5. Окончательный этап подчинения Кореи Японии
и позиция России 124
§ 6. Ли Пом Чин - политический деятель, дипломат и корейский патриот 131
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 143
ИСТОЧНИКИ и ЛИТЕРАТУРА
Глава I
РОССИЙСКО-КОРЕЙСКИЕ СВЯЗИ ДО ЗАКЛЮЧЕНИЯ ДОГОВОРА 1884 г.
§ 1. Ранние российско-корейские контакты 26
§ 2. Проблема освоения Россией дальневосточных территорий
и корейская эмиграция 30
§ 3. Международная обстановка вокруг Кореи во второй трети
XIX века и позиция России 34
§ 4. "Открытие" Кореи Японией и западными державами
и позиция России 40
§ 5. Российско-корейский договор о дружбе и торговле 1884 г 49
обострения японо-китайского соперничества 53
§ 3. Японо-китайская война 1894-1895 гг. и политика России 58
§ 3. Российско-корейское политико-военное сотрудничество
после японо-китайской войны 66
§ 4. Российско-корейские экономические связи
в 80-е - 90-е гг. XIX века 72
§ 5. Корейцы в России в 80-е - 90-е гг. XIX века 79
§ 6. Российско-корейские культурные связи 82
России. Токийский протокол (Протокол Ниси-Розена) от 25 апреля 1998 г 95
§ 2. Политика России в корейских вопросах накануне русско-японской войны 1904-1905 гг 102
§ 3. Русско-японская война 1904-1905 гг. и ее ближайшие последствия для позиций России в Корее 110
§ 4. Российско-корейские отношения в период от установления японского протектората до отречения короля Коджона 115
§ 5. Окончательный этап подчинения Кореи Японии
и позиция России 124
§ 6. Ли Пом Чин - политический деятель, дипломат и корейский патриот 131
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 143
ИСТОЧНИКИ и ЛИТЕРАТУРА
История российско-корейских отношений насчитывает уже примерно три столетия, начиная с тех времен, когда российские первопроходцы вышли к берегам Тихого океана, начали осваивать лежащие там земли и неизбежно вступать в отношения с народами Дальнего Востока, включая и население Кореи. Следует отметить, что французы и англичане приступили к исследованию Корейского полуострова и окружающих его морей почти на сто лет позже. Таким образом, можно утверждать, что Россия в лице своих различных представителей стала первой вступившей в контакт с корейцами европейской державой, географически являясь к тому времени уже и азиатской.
Подчеркнуть данный тезис представляется весьма важным в контексте современных геополитических реалий. В советский период на основе изучения тогдашней периодики и других публикаций у читателя, не изучавшего специально этот круг проблем, могло сложиться и складывалось впечатление, что отношения между нашими странами 'по-настоящему'стали развиваться лишь после Второй мировой войны, освобождения Кореи от японского колониального ига и образования двух корейских государств, причем это были только отношения с Корейской Народно-Демократической Республикой.
С другой стороны, после 1991 г. в отечественных средствах массовой информации и научных публикациях стала наблюдаться иная, но столь же неверная тенденция - начинать отсчет истории российско-корейских связей с установления дипломатических отношений между СССР и Республикой Корея. Разумеется, это нигде не утверждалось прямо в такой форме, однако соответствующая подача материала вела к тому, что и в российском, и в корейском массовом сознании стала формироваться именно такая или подобная картина.
Данный феномен отнюдь не безобиден, поскольку объективно играет на руку тем силам, которые стремятся доказать, что Россия является своего рода "посторонним" и в отношении Корейского полуострова и - шире - Дальнего Востока и Азиатско-Тихоокеанского региона в целом, "третьим лишним" в устоявшихся и налаженных отношениях АТР - Запад. Этому, к сожалению, вольно или невольно способствовала сама российская внешняя политика первой половины 90-х гг. XX в. с ее гипертрофированной западоцентричностью - в глазах общественности целенаправленно стал формироваться образ России как совершенно неазиатского и даже не евразийского государства. Эта линия является как бы зеркальном отражением другой тенденции, когда определенные круги на Западе уже не первое столетие упорно стремятся представить Россию как страну исключительно азиатскую, не имеющую отношения к Европе и, более того, угрожающую ей своей "азиатчиной". В Азии тенденция к такого рода информационно-пропагандистскому отчуждению России имеет более краткую историю - наиболее ярко она проявилась в пропаганде милитаристской Японией лозунга "Азия для азиатов!", который в определенной мере был воспринят в Китае при Мао Цзедуне. Однако, как и в Европе, в реальной политике тенденция отчуждения России уже в 90-е годы XX века нашла свое выражении в стремлении не допустить или хотя бы притормозить вступление России в соответствующие региональные организации, в связи с чем можно вспомнить историю непростого процесса ее приема в АТЭС. Целью этих усилий является сдерживание развития торгово-экономических, научно-технических и иных связей Российской Федерации с государствами Азиатско-Тихоокеанского региона, в том числе и с обеими частями Кореи, сдерживание вовлечения экономики российского Дальнего Востока в региональные интеграционные процессы, без чего он будет обречен на экономическую стагнацию и депопуляцию, предопределяя тем самым маргинализацию России как геополитического игрока в АТР и, возможно, ее уход в конечном счете из этого региона.
Актуальность темы предлагаемого исследования заключается, таким об-разом, в том, что она на фактическом материале обосновывает историческое право России на активное присутствие в Северо-Восточной Азии, преемственность такого присутствия и, соответственно, обоснованность ее стремления к полноценному участию в решении существующих здесь проблем, в том числе и проблем Корейского полуострова, и всестороннему развитию отношений с обоими корейскими государствами в настоящее время и объединенной Кореей - в будущем. Хотя, разумеется, решающим фактором здесь, как и в мире в целом, служит должный уровень экономических, технологических, военных и иных параметров национальной мощи, но, тем не менее, документально обоснованное исследование давних исторических традиций российско-корейских отношений и популяризация его результатов также в определенной мере может содействовать укреплению международных позиций России в регионе.
Важно подчеркнуть, что Россия вплоть до окончательной японской аннексии Кореи проводила политику, в конечном итоге объективно направленную на сохранение национального суверенитета и территориальной целостности Кореи, хотя и руководствовалась при этом своими национальны¬ми интересами. Из приводимых в диссертации материалов видно, что российская политика в данном регионе, в отличие от политики Великобритании, Соединенных Штатов и других западных держав, не говоря уже о Японии, по самой свое сути не была направлена ни на расчленение, ни на поглощение Кореи. Можно сказать, что Российская Империя в тот период была заинтересована в сохранении статус-кво, в наличии независимой Кореи в качестве и буферной структуры, противодействующей иностранной (в тот период - прежде всего японской) экспансии в Северо-Восточной Азии, и объекта для своей торговли и инвестиций, и партнера, позволяющего России более эффективно осваивать свои дальневосточные территории.
В настоящее время наблюдается в определенной мере схожая ситуация в плане отношения к перспективам формирования единого корейского государства посредством процесса объединения. По весьма аргументированному мнению ряда южнокорейских политологов, (к сожалению, в силу известных причин диссертант не может дать определенную оценку точки зрения их северокорейских коллег), из всех внешних крупных акторов в этом регионе - США, Китая, Японии и России - в настоящее время практически единственным, который скорее выиграет, нежели проиграет от образования в этом регионе единой Кореи, является Россия. Действительно, в этом случае США лишатся обоснований для содержания здесь своей военной группировки, Китай потеряет единственное экономически зависимое от него государство в регионе, а Японию не привлекает перспектива появления рядом с ней экономического конкурента, которым станет Корея объединенная и тем самым освобожденная от разори-тельного противостояния двух ее частей.
Можно, таким образом, говорить о своеобразной, с неизбежной поправкой на современные реалии, преемственности корейского направления российской внешней политики. В свете этого Россия представляется как естественный союзник будущей единой Кореи в XXI веке, что подтверждается наряду с геополитическими аргументами и изучением истории российско-корейских отношений со времени их зарождения и до того периода, когда Корея попала под колониальное господство империалистической Японии, а затем оказалась раз-резанной "по живому" в результате глобального противоборства двух мировых систем. Это также подтверждает актуальность исследования истории отношений между Российской Империей и Корейским Королевством для современно-го этапа международных отношений в Северо-Восточной Азии.
Наконец, актуальность диссертации обусловлена еще одним обстоятельством, на первый взгляд лишь косвенно относящимся к международным отношениям и позициям России в Северо-Восточной Азии, но в действительности имеющим большое и растущее геополитическое значение, а именно - перспективам развития демографической ситуации и исходящим извне миграционным процессам на российском Дальнем Востоке.
При выработке и реализации российской миграционной политики на Дальнем Востоке представляется весьма целесообразным изучение опыта - как позитивного, так и негативного - корейской миграции в этот регион, политики российских властей в отношении корейской диаспоры, всего комплекса общения россиян с корейскими мигрантами и интеграции последних в российское общество в прошлом. Это помогло бы избежать ненужных ошибок и обеспечить большую гармоничность данных процессов, которым, видимо, предстоит повториться на новом витке исторического развития. В этом плане привлечение корейских работников, как представляется, могло бы способствовать формированию более сбалансированного этнического состава миграционной составляющей трудовых ресурсов российского Дальнего Востока в XXI веке.
Соответственно, предметом исследования настоящей работы является весь комплекс отношений между Российской Империей и Корейским Королевством, начиная с самых первых контактов между под данными двух государств в XVIII веке и заканчивая российско-корейскими отношениями, имевшими место уже в тот период когда Корея фактически превращалась в японскую колонию и лишалась суверенного права иметь не только межгосударственные, но и какие либо иные отношения с соседними странами.
Исходя из вышесказанного, целями исследования, является:
- дать комплексную характеристику российско-корейским отношениями в рассматриваемый период и их места в системе международных отношений в регионе Северо-Восточной Азии того времени;
- проанализировать развитие отношений между Российской Империей и Корейским Королевством вплоть до полной утери им национальной независимости и суверенитета;
- исследовать отношения между россиянами и корейскими мигрантами на Российском Дальнем Востоке;
- изучить практику российско-корейских отношений в прошлом и сделать выводы применительно к современному этапу отношений между двумя странами.
- рассмотреть вопросы развития культурных взаимоотношений между Россией и Кореей в тот период времени, в частности деятельность русского от-деления Сеульской государственной иностранной школы, проблему распространения православия в Корее;
- исследовать в той мере, в которой позволяют источники, деятельность первого посла Кореи в Россию князя Ли Пом Чина и его сына Ли Ви Чжона,предков автора диссертации.
Научная новизна исследования обусловлена тем, что:
1) соискатель впервые вводит в научный оборот значительное число работ западных авторов, которые ранее по разным причинам не были доступны российским исследователям. Это позволило анализировать российско- корейские отношения на общем фоне внешней политики Кореи, в первую очередь в контексте корейско-китайских, корейско-японских и корейско- американских отношений. Просматривается логическая взаимосвязь между на-родными движениями и внешнеполитическими факторами.
2) российско-корейские отношения органически увязываются с расстановкой сил внутри правящего класса янбаней, напряжённой борьбой между различными группировками правящей элиты и новых средних слоёв, придерживавшихся различных внешнеполитических ориентаций (прокитайской, про- японской, пророссийской и других). Раскрывается влияние идеологии национального движения на характер противодействия многослойного корейского общества иноземному влиянию.
3) впервые введены в оборот многочисленные документы, как извлеченные из российских исторических архивов, так и документальные материалы национальных фондов Республики Кореи, переведенные с корейского языка, в том числе официальные двусторонние документы, свидетельства участников и очевидцев анализируемых событий. К сожалению, автору не удалось по известным причинам получить доступ к документальным фондам КНДР.
4) некоторые ранее известные факты и документы рассмотрены под новым углом зрения, отличным от преобладавшей в прошлом в историографии, особенно зарубежной, позиции, которая фактически изображала дореволюционную Россию в регионе СВА как всего лишь одну из империалистических держав, такую же, как остальные, игнорируя тот факт, что, в отличие от Великобритании и США, для России Корея была не далекой заморской страной, а реальным геополитическим соседом. С другой стороны, Корея не являлась объектом экспансии, завоевания и порабощения со стороны России, что в корне отличало российскую политику на корейском направлении от японской.
5) диссертанту впервые в отечественной историографии удалось воссоздать на основе первоисточников жизненный путь Ли Пом Чина, посланника Кореи в Российской империи.
В качестве методологической основы диссертации автор использовала хронологический принцип изложения фактического материала, его анализа и обобщения. Имеющиеся данные систематизированы в комплексы отношений - политико-дипломатические, экономические, миграционные, культурные, в рамках которых в хронологической последовательности приводятся сведения о соответствующих событиях и явлениях, сопровождаемые свидетельствами их непосредственных участников и очевидцев, а также оценками и выводами автора диссертации.
но диссертация состоит из Введения, трех глав и Заключения, а также приложений. В основу разделения по главам положены события, являющиеся с точки зрения автора поворотными в истории отношений между Кореей и Российской Империей. В первой главе "Российско- корейские связи до заключения Договора 1884 года" рассматривается развитие российско-корейских отношений, начиная с самых первых контактов на уровне подданных двух государств, когда между ними не было даже общей сухопутной границы, и до заключения в июле 1884 г. российско-корейского Договора о дружбе и торговле, который поставил эти отношения на официальную договорно-правовую основу. Вторым поворотным, по мнению автора, моментом в истории российско-корейских отношений стало подписание 25 апреля 1898 г. т.н. Токийского протокола (протокола Ниси-Розена) между Россией и Японией. В силу этого название второй главы - "Российско-корейские отношения: от До¬говора 1884 года до Токийского протокола 1898 года". Если до подписания указанного протокола российско-корейские отношения развивались, хотя и не¬ровно, но все же по восходящей линии, и России с переменным успехом удавалось нейтрализовывать японскую экспансию в Корее, то этот протокол и реализация его положений символизировали вынужденное в силу ряда обстоятельств отступление России, завершившееся ее поражением в войне с Японией 1904-1905 гг. и пять лет спустя полным превращением Кореи в японскую колонию. Именно этот процесс вынужденного свертывания российско-корейских отношений рассматривается в третьей главе.
В ходе работы над диссертацией автором был привлечён довольно широкий круг отечественных и зарубежных, в том числе корейских, источников и литературы.
Подчеркнуть данный тезис представляется весьма важным в контексте современных геополитических реалий. В советский период на основе изучения тогдашней периодики и других публикаций у читателя, не изучавшего специально этот круг проблем, могло сложиться и складывалось впечатление, что отношения между нашими странами 'по-настоящему'стали развиваться лишь после Второй мировой войны, освобождения Кореи от японского колониального ига и образования двух корейских государств, причем это были только отношения с Корейской Народно-Демократической Республикой.
С другой стороны, после 1991 г. в отечественных средствах массовой информации и научных публикациях стала наблюдаться иная, но столь же неверная тенденция - начинать отсчет истории российско-корейских связей с установления дипломатических отношений между СССР и Республикой Корея. Разумеется, это нигде не утверждалось прямо в такой форме, однако соответствующая подача материала вела к тому, что и в российском, и в корейском массовом сознании стала формироваться именно такая или подобная картина.
Данный феномен отнюдь не безобиден, поскольку объективно играет на руку тем силам, которые стремятся доказать, что Россия является своего рода "посторонним" и в отношении Корейского полуострова и - шире - Дальнего Востока и Азиатско-Тихоокеанского региона в целом, "третьим лишним" в устоявшихся и налаженных отношениях АТР - Запад. Этому, к сожалению, вольно или невольно способствовала сама российская внешняя политика первой половины 90-х гг. XX в. с ее гипертрофированной западоцентричностью - в глазах общественности целенаправленно стал формироваться образ России как совершенно неазиатского и даже не евразийского государства. Эта линия является как бы зеркальном отражением другой тенденции, когда определенные круги на Западе уже не первое столетие упорно стремятся представить Россию как страну исключительно азиатскую, не имеющую отношения к Европе и, более того, угрожающую ей своей "азиатчиной". В Азии тенденция к такого рода информационно-пропагандистскому отчуждению России имеет более краткую историю - наиболее ярко она проявилась в пропаганде милитаристской Японией лозунга "Азия для азиатов!", который в определенной мере был воспринят в Китае при Мао Цзедуне. Однако, как и в Европе, в реальной политике тенденция отчуждения России уже в 90-е годы XX века нашла свое выражении в стремлении не допустить или хотя бы притормозить вступление России в соответствующие региональные организации, в связи с чем можно вспомнить историю непростого процесса ее приема в АТЭС. Целью этих усилий является сдерживание развития торгово-экономических, научно-технических и иных связей Российской Федерации с государствами Азиатско-Тихоокеанского региона, в том числе и с обеими частями Кореи, сдерживание вовлечения экономики российского Дальнего Востока в региональные интеграционные процессы, без чего он будет обречен на экономическую стагнацию и депопуляцию, предопределяя тем самым маргинализацию России как геополитического игрока в АТР и, возможно, ее уход в конечном счете из этого региона.
Актуальность темы предлагаемого исследования заключается, таким об-разом, в том, что она на фактическом материале обосновывает историческое право России на активное присутствие в Северо-Восточной Азии, преемственность такого присутствия и, соответственно, обоснованность ее стремления к полноценному участию в решении существующих здесь проблем, в том числе и проблем Корейского полуострова, и всестороннему развитию отношений с обоими корейскими государствами в настоящее время и объединенной Кореей - в будущем. Хотя, разумеется, решающим фактором здесь, как и в мире в целом, служит должный уровень экономических, технологических, военных и иных параметров национальной мощи, но, тем не менее, документально обоснованное исследование давних исторических традиций российско-корейских отношений и популяризация его результатов также в определенной мере может содействовать укреплению международных позиций России в регионе.
Важно подчеркнуть, что Россия вплоть до окончательной японской аннексии Кореи проводила политику, в конечном итоге объективно направленную на сохранение национального суверенитета и территориальной целостности Кореи, хотя и руководствовалась при этом своими национальны¬ми интересами. Из приводимых в диссертации материалов видно, что российская политика в данном регионе, в отличие от политики Великобритании, Соединенных Штатов и других западных держав, не говоря уже о Японии, по самой свое сути не была направлена ни на расчленение, ни на поглощение Кореи. Можно сказать, что Российская Империя в тот период была заинтересована в сохранении статус-кво, в наличии независимой Кореи в качестве и буферной структуры, противодействующей иностранной (в тот период - прежде всего японской) экспансии в Северо-Восточной Азии, и объекта для своей торговли и инвестиций, и партнера, позволяющего России более эффективно осваивать свои дальневосточные территории.
В настоящее время наблюдается в определенной мере схожая ситуация в плане отношения к перспективам формирования единого корейского государства посредством процесса объединения. По весьма аргументированному мнению ряда южнокорейских политологов, (к сожалению, в силу известных причин диссертант не может дать определенную оценку точки зрения их северокорейских коллег), из всех внешних крупных акторов в этом регионе - США, Китая, Японии и России - в настоящее время практически единственным, который скорее выиграет, нежели проиграет от образования в этом регионе единой Кореи, является Россия. Действительно, в этом случае США лишатся обоснований для содержания здесь своей военной группировки, Китай потеряет единственное экономически зависимое от него государство в регионе, а Японию не привлекает перспектива появления рядом с ней экономического конкурента, которым станет Корея объединенная и тем самым освобожденная от разори-тельного противостояния двух ее частей.
Можно, таким образом, говорить о своеобразной, с неизбежной поправкой на современные реалии, преемственности корейского направления российской внешней политики. В свете этого Россия представляется как естественный союзник будущей единой Кореи в XXI веке, что подтверждается наряду с геополитическими аргументами и изучением истории российско-корейских отношений со времени их зарождения и до того периода, когда Корея попала под колониальное господство империалистической Японии, а затем оказалась раз-резанной "по живому" в результате глобального противоборства двух мировых систем. Это также подтверждает актуальность исследования истории отношений между Российской Империей и Корейским Королевством для современно-го этапа международных отношений в Северо-Восточной Азии.
Наконец, актуальность диссертации обусловлена еще одним обстоятельством, на первый взгляд лишь косвенно относящимся к международным отношениям и позициям России в Северо-Восточной Азии, но в действительности имеющим большое и растущее геополитическое значение, а именно - перспективам развития демографической ситуации и исходящим извне миграционным процессам на российском Дальнем Востоке.
При выработке и реализации российской миграционной политики на Дальнем Востоке представляется весьма целесообразным изучение опыта - как позитивного, так и негативного - корейской миграции в этот регион, политики российских властей в отношении корейской диаспоры, всего комплекса общения россиян с корейскими мигрантами и интеграции последних в российское общество в прошлом. Это помогло бы избежать ненужных ошибок и обеспечить большую гармоничность данных процессов, которым, видимо, предстоит повториться на новом витке исторического развития. В этом плане привлечение корейских работников, как представляется, могло бы способствовать формированию более сбалансированного этнического состава миграционной составляющей трудовых ресурсов российского Дальнего Востока в XXI веке.
Соответственно, предметом исследования настоящей работы является весь комплекс отношений между Российской Империей и Корейским Королевством, начиная с самых первых контактов между под данными двух государств в XVIII веке и заканчивая российско-корейскими отношениями, имевшими место уже в тот период когда Корея фактически превращалась в японскую колонию и лишалась суверенного права иметь не только межгосударственные, но и какие либо иные отношения с соседними странами.
Исходя из вышесказанного, целями исследования, является:
- дать комплексную характеристику российско-корейским отношениями в рассматриваемый период и их места в системе международных отношений в регионе Северо-Восточной Азии того времени;
- проанализировать развитие отношений между Российской Империей и Корейским Королевством вплоть до полной утери им национальной независимости и суверенитета;
- исследовать отношения между россиянами и корейскими мигрантами на Российском Дальнем Востоке;
- изучить практику российско-корейских отношений в прошлом и сделать выводы применительно к современному этапу отношений между двумя странами.
- рассмотреть вопросы развития культурных взаимоотношений между Россией и Кореей в тот период времени, в частности деятельность русского от-деления Сеульской государственной иностранной школы, проблему распространения православия в Корее;
- исследовать в той мере, в которой позволяют источники, деятельность первого посла Кореи в Россию князя Ли Пом Чина и его сына Ли Ви Чжона,предков автора диссертации.
Научная новизна исследования обусловлена тем, что:
1) соискатель впервые вводит в научный оборот значительное число работ западных авторов, которые ранее по разным причинам не были доступны российским исследователям. Это позволило анализировать российско- корейские отношения на общем фоне внешней политики Кореи, в первую очередь в контексте корейско-китайских, корейско-японских и корейско- американских отношений. Просматривается логическая взаимосвязь между на-родными движениями и внешнеполитическими факторами.
2) российско-корейские отношения органически увязываются с расстановкой сил внутри правящего класса янбаней, напряжённой борьбой между различными группировками правящей элиты и новых средних слоёв, придерживавшихся различных внешнеполитических ориентаций (прокитайской, про- японской, пророссийской и других). Раскрывается влияние идеологии национального движения на характер противодействия многослойного корейского общества иноземному влиянию.
3) впервые введены в оборот многочисленные документы, как извлеченные из российских исторических архивов, так и документальные материалы национальных фондов Республики Кореи, переведенные с корейского языка, в том числе официальные двусторонние документы, свидетельства участников и очевидцев анализируемых событий. К сожалению, автору не удалось по известным причинам получить доступ к документальным фондам КНДР.
4) некоторые ранее известные факты и документы рассмотрены под новым углом зрения, отличным от преобладавшей в прошлом в историографии, особенно зарубежной, позиции, которая фактически изображала дореволюционную Россию в регионе СВА как всего лишь одну из империалистических держав, такую же, как остальные, игнорируя тот факт, что, в отличие от Великобритании и США, для России Корея была не далекой заморской страной, а реальным геополитическим соседом. С другой стороны, Корея не являлась объектом экспансии, завоевания и порабощения со стороны России, что в корне отличало российскую политику на корейском направлении от японской.
5) диссертанту впервые в отечественной историографии удалось воссоздать на основе первоисточников жизненный путь Ли Пом Чина, посланника Кореи в Российской империи.
В качестве методологической основы диссертации автор использовала хронологический принцип изложения фактического материала, его анализа и обобщения. Имеющиеся данные систематизированы в комплексы отношений - политико-дипломатические, экономические, миграционные, культурные, в рамках которых в хронологической последовательности приводятся сведения о соответствующих событиях и явлениях, сопровождаемые свидетельствами их непосредственных участников и очевидцев, а также оценками и выводами автора диссертации.
но диссертация состоит из Введения, трех глав и Заключения, а также приложений. В основу разделения по главам положены события, являющиеся с точки зрения автора поворотными в истории отношений между Кореей и Российской Империей. В первой главе "Российско- корейские связи до заключения Договора 1884 года" рассматривается развитие российско-корейских отношений, начиная с самых первых контактов на уровне подданных двух государств, когда между ними не было даже общей сухопутной границы, и до заключения в июле 1884 г. российско-корейского Договора о дружбе и торговле, который поставил эти отношения на официальную договорно-правовую основу. Вторым поворотным, по мнению автора, моментом в истории российско-корейских отношений стало подписание 25 апреля 1898 г. т.н. Токийского протокола (протокола Ниси-Розена) между Россией и Японией. В силу этого название второй главы - "Российско-корейские отношения: от До¬говора 1884 года до Токийского протокола 1898 года". Если до подписания указанного протокола российско-корейские отношения развивались, хотя и не¬ровно, но все же по восходящей линии, и России с переменным успехом удавалось нейтрализовывать японскую экспансию в Корее, то этот протокол и реализация его положений символизировали вынужденное в силу ряда обстоятельств отступление России, завершившееся ее поражением в войне с Японией 1904-1905 гг. и пять лет спустя полным превращением Кореи в японскую колонию. Именно этот процесс вынужденного свертывания российско-корейских отношений рассматривается в третьей главе.
В ходе работы над диссертацией автором был привлечён довольно широкий круг отечественных и зарубежных, в том числе корейских, источников и литературы.
История российско-корейских - не официальных межгосударственных - а именно между двумя этносами насчитывает свыше трех веков. Она берет начало со времен освоения русскими Дальнего Востока и побережья Тихого океана во второй половине XVII века. Можно утверждать, что русские стали первыми европейцами, с которыми у корейцев установились регулярные (сезонные) деловые отношения. Взаимное ознакомление происходило на двух уровнях - торгово-хозяйственные связи между деловыми людьми двух стран и контакты между российскими и корейскими представителями в Китае.
Таким образом, российско-корейские отношения возникли не после Второй мировой войны в форме отношений между СССР и КНДР и, тем более, не в 1990 г., с установлением дипотношений между СССР и Республикой Корея, хотя многое пришлось начинать практически с пустого места, а гораздо раньше. Они имеют давнюю историю, а Россия, несмотря на попытки доказать обратное путем умолчания или искажения фактов, отнюдь не является неким аутсайдером ни применительно к Корее, ни в более широком плане в Северо- Восточной Азии и Азиатско-тихоокеанском регионе в целом.
Во второй трети XIX века корейская монархия лишилась возможности продолжать прежнюю, проводившуюся с XVII века политику изоляции страны от внешнего мира. Возросшая активность европейских держав, США и Японии говорили о том, что "открытие" Кореи для иностранной экспансии - лишь вопрос времени. Как подтвердилось впоследствии, Япония представляла для Кореи особую опасность. В отличие от западных держав, заинтересованных в захвате корейского рынка, Япония планировала территориальный захват Кореи и превращение ее в плацдарм для дальнейшей экспансии в Азии. Россия, отстававшая от других великих держав по многим параметрам и неспособная к экономической конкуренции с ними, была заинтересована в сохранению статус-кво. Россия пытаясь усилить свое влияние неэкономическими методами, действуя при этом очень осторожно и с оглядкой на другие державы.
Под военным давлением Японии в 1876 г. Канхваский японо-корейский договор де-юре завершил период самоизоляции Кореи и открыл путь для аналогичных договоров между Кореей и другими державами. Китай как давний сюзерен Кореи содействовал их заключению с целью нейтрализации японской экспансии, но в итоге ослабил собственные позиции. Россия не могла помешать данному процессу и проводила в основном пассивную политику реагирования на происходящее, став последней в ряду великих держав того времени, заключивших договора с Кореей.
Российско- корейский договор 1884 г. позволил установить официальные дипломатические отношения и в целом упрочил российско-корейские связи. Он мог создать прецедент для пересмотра положений договоров Кореи с другими державами, но чрезмерная осторожность царской дипломатии помешала включению в него соответствующих положений. Хотя Договор предусматривал некоторые преференции для российских подданных, все же его можно назвать наименее неравноправным из всех неравноправных договоров Кореи с великими державами, тем более, что объемы российско-корейских торгово-экономических обменов были несопоставимы с объемами соответствующих обменов между Кореей и Японией и западными державами. К тому же он предусматривал возможность изменения некоторых своих положений.
Активизация российско-корейских связей и участия России в корейских вопросах после заключения Договора 1884 г. происходила в контексте усиления китайско-японской конфронтации, спровоцированной, в частности, недолговременным пребыванием у власти в Корее правительства реформаторов во главе с Ким Ок Кюном, которые рассчитывали на поддержку и Японии, и России в освобождении Кореи от вассальной зависимости от Китая. Деятельность двух последних в тот период предотвратила китайскую военную оккупацию Кореи. Однако в наибольшем выигрыше оказалась Япония, получившая по Тяньцзинской конвенции равные с Китаем права в Корее.
Позднее, в середине 90-х гг. XIX века попытки России сохранить статус- кво и удержать Китай и Японию от военного столкновения из-за Кореи окончились неудачей. Японо-китайские противоречия перешли из латентной в фазу вооруженного конфликта. В итоге японо-китайской войны, окончившейся Симоносекским мирным договором китайское влияние было устранено. Япония стала доминирующей в Корее державой, хотя России во взаимодействии с Германией и Францией удалось частично нейтрализовать некоторые опасные для нее геополитические последствия победы Японии, пользовавшейся поддержкой Великобритании и США. Политика корейского руководства отличалась непоследовательностью. Ориентация на Китай в целях борьбы с движение "тонхак" сменилась прояпонской ориентацией, созданием прояпонского правительства и заключением кабальных соглашений с Японией, вслед за чем с явным опозданием стал наблюдаться рост пророссийских настроений, кульминацией чего стало бегство в 1896 г. короля Коджона в российскую миссию.
За продолжавшийся свыше года период пребывание короля Кореи в российской миссии упрочилось внешнеполитическое положении Кореи, влияние японских колонизаторов в стране было подорвано, большая часть японских войск была выведена из Кореи, японский военно-оккупационный режим практически потерпел крах. Благодаря российскому содействию Корея во второй половине 90-х гг. имела реальный шанс модернизировать свои вооруженные силы, которые в этом случае, вероятно, сумели бы - особенно при поддержке России - противостоять в дальнейшем японской оккупации и колонизации. Однако эта возможность была упущена частично в силу недостаточной решительности России, но главным образом в результате противодействия российско-корейскому политико-военному сотрудничеству со стороны Японии и западных держав, а также прояпонских сил в самой Корее, в частности "Общества независимости" (Тоннип Хёпхве).
В целом период 1896-1898 гт. можно считать наивысшей точкой конструктивной активности в российско-корейских отношениях, которая при определенных обстоятельствах могла предотвратить дальнейшее развитие событий в направлении, трагическом и для Кореи и, в конечном счете, для России. Эти годы, несмотря на победу Японии над Китаем, были годами политического преобладания России в Корее. Замена прояпонского правительства пророссийским кабинетом, приглашение российских военных инструкторов и финансового советника, заключение ряда контрактов с российскими предпринимателями свидетельствуют о безусловном укреплении позиций Рос-сии на Корейском полуострове.
Однако, действиями японских дипломатов и представителей западных стран доверие к России в Корее было постепенно подорвано. Именно тогда, свыше ста лет назад родился миф об "агрессивности" России, якобы намерен-ной захватить Корею и в этом отношении ничем не отличавшейся от Японии. Безусловно, определённое влияние на охлаждение российско-корейских отношений оказала и переориентация акцентов политики России с Кореи на Маньчжурию. Подписание российско-японского Токийского протокола 1898 г. стало поворотным моментом в равновесии, которое с таким трудом длительное время поддерживала российская дипломатия. После заключения Токийского протокола Россия стала постепенно уступать Японии свои позиции в Корее.
В канун русско-японской войны 1904-1905 гг. Япония фактически уже господствовала в Корее, и ее политика была нацелена на окончательное выдавливание России. Провокационную роль в этом сыграл англо-японский договор от 30 января 1902 года, имевший ярко выраженную антироссийскую направленность. Непоследовательность российской политики, а именно: не во всем оправданные уступки, с одной стороны, и авантюристический проект группировки А.М.Безобразова - с другой, не помешала усилиям Японии по созданию материальной базы будущей войны и одновременно давала Японии поводы для обострения отношений. В ходе российско-японских переговоров она, все более уверенная в своей силе и поддержке ведущих западных держав, прежде всего Великобритании и США, выдвигала неприемлемые для России требования. Отвергнув, в отличие от России, предложение корейского правительства о нейтралитете Кореи, Япония продемонстрировала свои реальные планы в от-ношении этой страны. Отношения между двумя державами стали не менее напряженными, чем в 1895-1896 гт., однако теперь Япония была гораздо лучше подготовлена в плане и международной поддержки, и своих экономических и политических позиций в Корее, и боеготовности своих вооруженных сил.
Русско-японская война 1904-1905 гг. выявила геостратегическую слабость России по отношению к Японии, победе которой способствовала поддержка со стороны Великобритании и США. Поражение России нанесло тяжёлый удар по корейскому суверенитету. Победа Японии устранила главное внешнеполитическое препятствие на пути к уничтожению самостоятельности и независимости Корейского государства. Япония получила возможность диктовать Корее ее дальнейшую политику в сторону разрыва отношений с Россией, единственной державы, способной в тот период предотвратить превращение Кореи в японскую колонию. Портсмутский мирный договор от 5
сентября 1905 г. закрепил уход России из Кореи, несмотря на то, что российской дипломатии удалось предотвратить наиболее неблагоприятный для Рос-сии исход войны. Однако, после поражения России в войне 1904-1905 гг. говорить о российско-корейских отношениях как отношениях между двумя суверенными государствами стало невозможно.
После подписания в ноябре 1905 г. японо-корейского Договора о покровительстве Россия пыталась защитить хотя бы ограниченный суверенитет Ко-реи дипломатическими средствами. Однако Япония занимала в Корее превосходящие позиции и пользовалась поддержкой западных стран. В этот период она активизировала политику пресечения российско-корейских хозяйственных связей во всех областях - торговле, инвестициях, недвижимости, в валютно-финансовых вопросах. За исключением России, ни одна другая великая держава не поддержала обращения корейского короля к ним за защитой.
Однако, положения Портсмутского мира и необходимость борьбы против революционного движения внутри России ослабляли ее способность оказания противодействия утверждению господства Японии в Корее. Партизанские действия корейской Армии справедливости "ыйбён" против японцев не получили поддержки российских властей из опасений спровоцировать Японию.
Апеллируя к мировой общественности в период проведения международной конференции в Гааге в 1907 г., король Коджон лишь спровоцировал свое отречение от престола и ускорил установление полного контроля Японии, которая получила предлог для окончательного подчинения Кореи, путь к которому открыл японо-корейский "Договор семи статей" от 24 июля 1907 г. В отличие от прошлого, российская дипломатия во избежание обострения отношений с Японией воздержалась от возражений. Поворот от прежнего курса российского правительства символизировала общеполитическая конвенция, подписанная Россией и Японией 30 июля 1907 г., которая носила характер сделки по разделению сфер влияния и особых интересов России и Японии, которая отвергла с позиции силы крайне осторожные попытки российской дипломатии сохранить хотя бы формальные признаки корейской государственности. Наконец, российско-японская политическая конвенция от 4 июля 1910 г. была истолкована японцами как согласие России на присоединение Кореи к Японской Империи.
Отступление России объяснялось невозможностью для нее противодействовать аннексионистским устремлениям японцев в условиях, когда ее вооруженные силы были сконцентрированы на европейской границе, а экономические позиции в Корее ослаблены. Западные державы, в первую очередь США и Великобритания в соответствии со своей антироссийской и анти- китайской стратегией продолжали поддерживать японскую экспансию на материке, которая материализовалась в подписанном 22 августа 1910 г. Договоре об аннексии Кореи Японской Империей. Этот документ положил конец существованию Кореи как суверенного государства и, соответственно, отношениям между Российской Империей и Корейским Королевством. Российско- корейские межгосударственные отношения начали восстанавливаться лишь тридцать пять лет спустя, но это были уже отношения между совсем иными государствами.
Наряду с межгосударственными отношениями между Российской Империей и Корейским Королевском в политической, дипломатической и военной сферах большой интерес представляют и такие российско-корейские связи, развитие которых, как показывает история, не требуют установления официальных дипломатических отношений, хотя наличие последних безусловно способствует ему, а именно - связи в торгово-хозяйственной, культурной, научной областях и в такой специфической области как миграция населения.
Появление к 1860 г. общей российско-корейской сухопутной границы, обнищание корейских крестьян в результате затяжного экономического кризиса в Корее в первой половине XIX века и постепенного развития капиталистических производственных отношений в корейской деревне породили феномен корейской иммиграции. Сыграла свою роль здесь и потребность в рабочей силе для освоения малонаселенного российского Дальнего Востока. Численность корейской диаспоры стала возрастать. При этом, в отличие от многих других исторических ситуаций (например, положение китайских рабочих-кули на Западном побережье США), отношения между иммигрантами и условно- "коренным" (в действительности тоже сравнительно недавно прибывшим из европейской части России) населением характеризовались сотрудничеством и продуктивным взаимодействием. Большую роль играло позитивное отношение российских властей к переселенцам, даже невзирая на негативное, обусловленное давней политикой изоляционизма отношение корейской монархии к "исходу" своих подданных за рубеж.
Прогресс в правовом урегулировании вопросов корейской иммиграции в Россию и статуса корейских переселенцев бьш достигнут на основе подписанных двумя странами Правил приграничных сношений и торговли 1888 г. Корейская иммиграция в Россию продолжалась, что говорило о том, что даже несмотря на негативное отношение к ней со стороны некоторых представите-лей власти на местах, корейские переселенцы находили условия проживания и трудовой деятельности в России достаточно благоприятными. В 1900 г. вопрос о подданстве корейцев, переселившихся в Россию, бьш решен окончательно путем принятия в российское подданство всех корейцев, ранее проживавших в России. Многовековой российский опыт интеграции нерусских этносов при сохранении их национальной самобытности пополнился новым примером.
Что касается торгово-хозяйственных отношений, то Россия не смогла в полной мере воспользоваться Договором 1884 г. в силу слабости своего торгового флота на Дальнем Востоке и удаленности этого региона от центров экономического развития в ее европейской части. Ее торговый обмен с Кореей бьш несоизмерим с объемами корейско-китайской и японо-корейской торгов-ли. Подписанные в 1888 г. Правила о приграничных сношения и торговле на Тумангане незначительно изменили ситуацию, в частности потому, что при их формулировке Россия опасалась создать прецедент, которым с большей эффективностью могли бы воспользоваться другие державы, прежде всего Китай. В последние десятилетия XIX века российский капитал ни по объемам торговли, ни по масштабу инвестиций бьш не в состоянии соперничать с капиталами Японии и западных держав. Ситуацию не могла изменить даже поддержка российского правительства и российско-корейское межгосударственное взаимодействие в финансовой сфере во второй половине 90-х гг. XIX века.
крытая в 1896 г. в Сеуле правительственная школа русского языка в значительной степени удовлетворяла в последующие годы потребности в переводчиках с корейского на русский и даже с японского на русский. Деятельность русской школы в Сеуле демонстрировала взаимное стремление России и Кореи упрочить свои отношения, создать определенный противовес экспансионистской политике Японии. Благодаря появлению кадров переводчиков корейское общество получило возможность ознакомиться с культурой и идейной жизнью России.
Что касается деятельности Российской духовной миссии в Корее, то можно сказать, что успехи в ее работе были менее значительными по сравнению с ранее ожидавшимися. Обладая значительными материальными и людскими ресурсами, совмещая проповедь христианства с оказанием медицинской и материальной помощи корейскому населению, строя храмы и школы для образования молодых корейцев, католическая и протестантская церкви находились в значительно лучшем положении по сравнению с православной церковью. Силы были слишком неравными. Несмотря на общее доброжелательное отношение народных масс к России и россиянам, успехи российских православных миссионеров были незначительными.
Подводя итоги исследования, можно сформулировать его основные вы-воды следующим образом:
- российско-корейские отношения имеют на неофициальном межличностном уровне имеют более чем трехвековую, а на официальном межгосударственном - 118-летнюю историю, что свидетельствует о ложности встречающихся в некоторых зарубежных публикациях пропагандистских штампов о России как о некоем аутсайдере, который, если он же-лает встроиться в систему международных связей в Северо-Восточной Азии, должен вести себя как сверхскромный "новичок", почтительно и некритично следуя советам мудрых менторов - стран, в отношениях которых с Кореей, между тем, неизмеримо больше неприглядных страниц;
- своими давними отношениями с Кореей Россия доказала, что, в отличие от некоторых других держав, она является наиболее миролюбивым из соседей этой страны, никогда не стремившейся к вооруженному захвату этой страны и включению ее в свой состав, будь то в качестве губернии или союзной республики, и то же самое доказала Корея,, с чьей территории на российскую также, даже в период, когда корейцы находились под японским колониальным игом, никогда не исходила агрессия;
в период наличия дипломатических отношений с Корейским Королевством Российская Империя, исходя при этом, разумеется, из собственных интересов - не допустить превращения Кореи в плацдарм для агрессивных действий вблизи своих государственных границ, показала себя наиболее последовательным сторонником сохранения независимости и целостности этой страны перед лицом японской экспансии, при этом, как представляется, в настоящее время наблюдается своеобразная преемственность - современная Россия является практически единственной из присутствующих в регионе великих держав, которая объективно и без оговорок заинтересована в возрождении единого, независимого и процветающего корейского государства;
иммиграция подданных Корейского Королевства, не нашедших счастья у себя на родине, на просторы российского Дальнего Востока в XIX и начале XX века, история их взаимоотношений с местным населением и российскими властями и урегулирования неизбежно возникавших при этом вопросов дают весьма позитивный, хотя, естественно, не идеальный пример решения вопросов миграции населения одной страны на территорию другой, вероятно одного из самых мирных и гармоничных в мировой истории, а опыт интеграции корейских переселенцев в российское общество без принудительной ассимиляции, с сохранением национальной идентичности, и их участия в хозяйственном освоении дальневосточных земель России можно было бы учитывать при разработке миграционной политики Российской Федерации, в т.ч. и в плане обеспечения сбалансированности этнического состава современных переселенцев на российский Дальний Восток из стран Восточной Азии и предотвращения абсолютного преобладания среди них представителей какой-то одной этнической группы;
история экономических связей между Российской Империей и Корейским Королевством, которые в стоимостном отношении были несоизмеримы, например, с японо-корейской, американо-корейской или англо- корейской торговлей и инвестициями, свидетельствует о том, что одного желания развивать торговлю и иные формы экономических обменов
недостаточно. Более того, при отсутствии мощной и разветвленной сети связей между тысячами и тысячами хозяйствующих субъектов даже схемы участия, например, ведущих экспертов одной стороны в формировании, например, финансовой политики другой стороны не обеспечивают необходимой степени устойчивости влияния и чрезвычайно подвержены ударам политической конъюнктуры;
- история российско-корейских культурных связей свидетельствует о том, что, помимо подвижничества конкретных личностей, успех, т.е. глубокое взаимопроникновение и взаимообогащение различных культур, в огромной степени зависит от материальной базы и материальной заинтересованности. Отсутствие таковых, в частности, предопределило весьма скромные итоги деятельности Российской духовной миссии в Корее, а также исторически непродолжительный характер работы российских исследователей Кореи, хотя нельзя сбрасывать со счетов и не- благоприятные и постоянно ухудшавшиеся условия, созданные представителями японских властей в 1900-е годы.
К началу XX века отношения между Российской Империей и Корейским Королевством во всех областях сотрудничества имели потенциал для развития, даже несмотря на весьма слабую материальную базу и огромную удаленность центров политической, экономической и культурной жизни России от Дальнего Востока. Однако России не смогла остановить агрессию Японии в Корее, поскольку это молодое в то время империалистическое милитаристское государство пользовалось всесторонней поддержкой практически всех ведущих держав мира. Развитие российско-корейских отношений было прервано фактически грубой военной силой.
Таким образом, российско-корейские отношения возникли не после Второй мировой войны в форме отношений между СССР и КНДР и, тем более, не в 1990 г., с установлением дипотношений между СССР и Республикой Корея, хотя многое пришлось начинать практически с пустого места, а гораздо раньше. Они имеют давнюю историю, а Россия, несмотря на попытки доказать обратное путем умолчания или искажения фактов, отнюдь не является неким аутсайдером ни применительно к Корее, ни в более широком плане в Северо- Восточной Азии и Азиатско-тихоокеанском регионе в целом.
Во второй трети XIX века корейская монархия лишилась возможности продолжать прежнюю, проводившуюся с XVII века политику изоляции страны от внешнего мира. Возросшая активность европейских держав, США и Японии говорили о том, что "открытие" Кореи для иностранной экспансии - лишь вопрос времени. Как подтвердилось впоследствии, Япония представляла для Кореи особую опасность. В отличие от западных держав, заинтересованных в захвате корейского рынка, Япония планировала территориальный захват Кореи и превращение ее в плацдарм для дальнейшей экспансии в Азии. Россия, отстававшая от других великих держав по многим параметрам и неспособная к экономической конкуренции с ними, была заинтересована в сохранению статус-кво. Россия пытаясь усилить свое влияние неэкономическими методами, действуя при этом очень осторожно и с оглядкой на другие державы.
Под военным давлением Японии в 1876 г. Канхваский японо-корейский договор де-юре завершил период самоизоляции Кореи и открыл путь для аналогичных договоров между Кореей и другими державами. Китай как давний сюзерен Кореи содействовал их заключению с целью нейтрализации японской экспансии, но в итоге ослабил собственные позиции. Россия не могла помешать данному процессу и проводила в основном пассивную политику реагирования на происходящее, став последней в ряду великих держав того времени, заключивших договора с Кореей.
Российско- корейский договор 1884 г. позволил установить официальные дипломатические отношения и в целом упрочил российско-корейские связи. Он мог создать прецедент для пересмотра положений договоров Кореи с другими державами, но чрезмерная осторожность царской дипломатии помешала включению в него соответствующих положений. Хотя Договор предусматривал некоторые преференции для российских подданных, все же его можно назвать наименее неравноправным из всех неравноправных договоров Кореи с великими державами, тем более, что объемы российско-корейских торгово-экономических обменов были несопоставимы с объемами соответствующих обменов между Кореей и Японией и западными державами. К тому же он предусматривал возможность изменения некоторых своих положений.
Активизация российско-корейских связей и участия России в корейских вопросах после заключения Договора 1884 г. происходила в контексте усиления китайско-японской конфронтации, спровоцированной, в частности, недолговременным пребыванием у власти в Корее правительства реформаторов во главе с Ким Ок Кюном, которые рассчитывали на поддержку и Японии, и России в освобождении Кореи от вассальной зависимости от Китая. Деятельность двух последних в тот период предотвратила китайскую военную оккупацию Кореи. Однако в наибольшем выигрыше оказалась Япония, получившая по Тяньцзинской конвенции равные с Китаем права в Корее.
Позднее, в середине 90-х гг. XIX века попытки России сохранить статус- кво и удержать Китай и Японию от военного столкновения из-за Кореи окончились неудачей. Японо-китайские противоречия перешли из латентной в фазу вооруженного конфликта. В итоге японо-китайской войны, окончившейся Симоносекским мирным договором китайское влияние было устранено. Япония стала доминирующей в Корее державой, хотя России во взаимодействии с Германией и Францией удалось частично нейтрализовать некоторые опасные для нее геополитические последствия победы Японии, пользовавшейся поддержкой Великобритании и США. Политика корейского руководства отличалась непоследовательностью. Ориентация на Китай в целях борьбы с движение "тонхак" сменилась прояпонской ориентацией, созданием прояпонского правительства и заключением кабальных соглашений с Японией, вслед за чем с явным опозданием стал наблюдаться рост пророссийских настроений, кульминацией чего стало бегство в 1896 г. короля Коджона в российскую миссию.
За продолжавшийся свыше года период пребывание короля Кореи в российской миссии упрочилось внешнеполитическое положении Кореи, влияние японских колонизаторов в стране было подорвано, большая часть японских войск была выведена из Кореи, японский военно-оккупационный режим практически потерпел крах. Благодаря российскому содействию Корея во второй половине 90-х гг. имела реальный шанс модернизировать свои вооруженные силы, которые в этом случае, вероятно, сумели бы - особенно при поддержке России - противостоять в дальнейшем японской оккупации и колонизации. Однако эта возможность была упущена частично в силу недостаточной решительности России, но главным образом в результате противодействия российско-корейскому политико-военному сотрудничеству со стороны Японии и западных держав, а также прояпонских сил в самой Корее, в частности "Общества независимости" (Тоннип Хёпхве).
В целом период 1896-1898 гт. можно считать наивысшей точкой конструктивной активности в российско-корейских отношениях, которая при определенных обстоятельствах могла предотвратить дальнейшее развитие событий в направлении, трагическом и для Кореи и, в конечном счете, для России. Эти годы, несмотря на победу Японии над Китаем, были годами политического преобладания России в Корее. Замена прояпонского правительства пророссийским кабинетом, приглашение российских военных инструкторов и финансового советника, заключение ряда контрактов с российскими предпринимателями свидетельствуют о безусловном укреплении позиций Рос-сии на Корейском полуострове.
Однако, действиями японских дипломатов и представителей западных стран доверие к России в Корее было постепенно подорвано. Именно тогда, свыше ста лет назад родился миф об "агрессивности" России, якобы намерен-ной захватить Корею и в этом отношении ничем не отличавшейся от Японии. Безусловно, определённое влияние на охлаждение российско-корейских отношений оказала и переориентация акцентов политики России с Кореи на Маньчжурию. Подписание российско-японского Токийского протокола 1898 г. стало поворотным моментом в равновесии, которое с таким трудом длительное время поддерживала российская дипломатия. После заключения Токийского протокола Россия стала постепенно уступать Японии свои позиции в Корее.
В канун русско-японской войны 1904-1905 гг. Япония фактически уже господствовала в Корее, и ее политика была нацелена на окончательное выдавливание России. Провокационную роль в этом сыграл англо-японский договор от 30 января 1902 года, имевший ярко выраженную антироссийскую направленность. Непоследовательность российской политики, а именно: не во всем оправданные уступки, с одной стороны, и авантюристический проект группировки А.М.Безобразова - с другой, не помешала усилиям Японии по созданию материальной базы будущей войны и одновременно давала Японии поводы для обострения отношений. В ходе российско-японских переговоров она, все более уверенная в своей силе и поддержке ведущих западных держав, прежде всего Великобритании и США, выдвигала неприемлемые для России требования. Отвергнув, в отличие от России, предложение корейского правительства о нейтралитете Кореи, Япония продемонстрировала свои реальные планы в от-ношении этой страны. Отношения между двумя державами стали не менее напряженными, чем в 1895-1896 гт., однако теперь Япония была гораздо лучше подготовлена в плане и международной поддержки, и своих экономических и политических позиций в Корее, и боеготовности своих вооруженных сил.
Русско-японская война 1904-1905 гг. выявила геостратегическую слабость России по отношению к Японии, победе которой способствовала поддержка со стороны Великобритании и США. Поражение России нанесло тяжёлый удар по корейскому суверенитету. Победа Японии устранила главное внешнеполитическое препятствие на пути к уничтожению самостоятельности и независимости Корейского государства. Япония получила возможность диктовать Корее ее дальнейшую политику в сторону разрыва отношений с Россией, единственной державы, способной в тот период предотвратить превращение Кореи в японскую колонию. Портсмутский мирный договор от 5
сентября 1905 г. закрепил уход России из Кореи, несмотря на то, что российской дипломатии удалось предотвратить наиболее неблагоприятный для Рос-сии исход войны. Однако, после поражения России в войне 1904-1905 гг. говорить о российско-корейских отношениях как отношениях между двумя суверенными государствами стало невозможно.
После подписания в ноябре 1905 г. японо-корейского Договора о покровительстве Россия пыталась защитить хотя бы ограниченный суверенитет Ко-реи дипломатическими средствами. Однако Япония занимала в Корее превосходящие позиции и пользовалась поддержкой западных стран. В этот период она активизировала политику пресечения российско-корейских хозяйственных связей во всех областях - торговле, инвестициях, недвижимости, в валютно-финансовых вопросах. За исключением России, ни одна другая великая держава не поддержала обращения корейского короля к ним за защитой.
Однако, положения Портсмутского мира и необходимость борьбы против революционного движения внутри России ослабляли ее способность оказания противодействия утверждению господства Японии в Корее. Партизанские действия корейской Армии справедливости "ыйбён" против японцев не получили поддержки российских властей из опасений спровоцировать Японию.
Апеллируя к мировой общественности в период проведения международной конференции в Гааге в 1907 г., король Коджон лишь спровоцировал свое отречение от престола и ускорил установление полного контроля Японии, которая получила предлог для окончательного подчинения Кореи, путь к которому открыл японо-корейский "Договор семи статей" от 24 июля 1907 г. В отличие от прошлого, российская дипломатия во избежание обострения отношений с Японией воздержалась от возражений. Поворот от прежнего курса российского правительства символизировала общеполитическая конвенция, подписанная Россией и Японией 30 июля 1907 г., которая носила характер сделки по разделению сфер влияния и особых интересов России и Японии, которая отвергла с позиции силы крайне осторожные попытки российской дипломатии сохранить хотя бы формальные признаки корейской государственности. Наконец, российско-японская политическая конвенция от 4 июля 1910 г. была истолкована японцами как согласие России на присоединение Кореи к Японской Империи.
Отступление России объяснялось невозможностью для нее противодействовать аннексионистским устремлениям японцев в условиях, когда ее вооруженные силы были сконцентрированы на европейской границе, а экономические позиции в Корее ослаблены. Западные державы, в первую очередь США и Великобритания в соответствии со своей антироссийской и анти- китайской стратегией продолжали поддерживать японскую экспансию на материке, которая материализовалась в подписанном 22 августа 1910 г. Договоре об аннексии Кореи Японской Империей. Этот документ положил конец существованию Кореи как суверенного государства и, соответственно, отношениям между Российской Империей и Корейским Королевством. Российско- корейские межгосударственные отношения начали восстанавливаться лишь тридцать пять лет спустя, но это были уже отношения между совсем иными государствами.
Наряду с межгосударственными отношениями между Российской Империей и Корейским Королевском в политической, дипломатической и военной сферах большой интерес представляют и такие российско-корейские связи, развитие которых, как показывает история, не требуют установления официальных дипломатических отношений, хотя наличие последних безусловно способствует ему, а именно - связи в торгово-хозяйственной, культурной, научной областях и в такой специфической области как миграция населения.
Появление к 1860 г. общей российско-корейской сухопутной границы, обнищание корейских крестьян в результате затяжного экономического кризиса в Корее в первой половине XIX века и постепенного развития капиталистических производственных отношений в корейской деревне породили феномен корейской иммиграции. Сыграла свою роль здесь и потребность в рабочей силе для освоения малонаселенного российского Дальнего Востока. Численность корейской диаспоры стала возрастать. При этом, в отличие от многих других исторических ситуаций (например, положение китайских рабочих-кули на Западном побережье США), отношения между иммигрантами и условно- "коренным" (в действительности тоже сравнительно недавно прибывшим из европейской части России) населением характеризовались сотрудничеством и продуктивным взаимодействием. Большую роль играло позитивное отношение российских властей к переселенцам, даже невзирая на негативное, обусловленное давней политикой изоляционизма отношение корейской монархии к "исходу" своих подданных за рубеж.
Прогресс в правовом урегулировании вопросов корейской иммиграции в Россию и статуса корейских переселенцев бьш достигнут на основе подписанных двумя странами Правил приграничных сношений и торговли 1888 г. Корейская иммиграция в Россию продолжалась, что говорило о том, что даже несмотря на негативное отношение к ней со стороны некоторых представите-лей власти на местах, корейские переселенцы находили условия проживания и трудовой деятельности в России достаточно благоприятными. В 1900 г. вопрос о подданстве корейцев, переселившихся в Россию, бьш решен окончательно путем принятия в российское подданство всех корейцев, ранее проживавших в России. Многовековой российский опыт интеграции нерусских этносов при сохранении их национальной самобытности пополнился новым примером.
Что касается торгово-хозяйственных отношений, то Россия не смогла в полной мере воспользоваться Договором 1884 г. в силу слабости своего торгового флота на Дальнем Востоке и удаленности этого региона от центров экономического развития в ее европейской части. Ее торговый обмен с Кореей бьш несоизмерим с объемами корейско-китайской и японо-корейской торгов-ли. Подписанные в 1888 г. Правила о приграничных сношения и торговле на Тумангане незначительно изменили ситуацию, в частности потому, что при их формулировке Россия опасалась создать прецедент, которым с большей эффективностью могли бы воспользоваться другие державы, прежде всего Китай. В последние десятилетия XIX века российский капитал ни по объемам торговли, ни по масштабу инвестиций бьш не в состоянии соперничать с капиталами Японии и западных держав. Ситуацию не могла изменить даже поддержка российского правительства и российско-корейское межгосударственное взаимодействие в финансовой сфере во второй половине 90-х гг. XIX века.
крытая в 1896 г. в Сеуле правительственная школа русского языка в значительной степени удовлетворяла в последующие годы потребности в переводчиках с корейского на русский и даже с японского на русский. Деятельность русской школы в Сеуле демонстрировала взаимное стремление России и Кореи упрочить свои отношения, создать определенный противовес экспансионистской политике Японии. Благодаря появлению кадров переводчиков корейское общество получило возможность ознакомиться с культурой и идейной жизнью России.
Что касается деятельности Российской духовной миссии в Корее, то можно сказать, что успехи в ее работе были менее значительными по сравнению с ранее ожидавшимися. Обладая значительными материальными и людскими ресурсами, совмещая проповедь христианства с оказанием медицинской и материальной помощи корейскому населению, строя храмы и школы для образования молодых корейцев, католическая и протестантская церкви находились в значительно лучшем положении по сравнению с православной церковью. Силы были слишком неравными. Несмотря на общее доброжелательное отношение народных масс к России и россиянам, успехи российских православных миссионеров были незначительными.
Подводя итоги исследования, можно сформулировать его основные вы-воды следующим образом:
- российско-корейские отношения имеют на неофициальном межличностном уровне имеют более чем трехвековую, а на официальном межгосударственном - 118-летнюю историю, что свидетельствует о ложности встречающихся в некоторых зарубежных публикациях пропагандистских штампов о России как о некоем аутсайдере, который, если он же-лает встроиться в систему международных связей в Северо-Восточной Азии, должен вести себя как сверхскромный "новичок", почтительно и некритично следуя советам мудрых менторов - стран, в отношениях которых с Кореей, между тем, неизмеримо больше неприглядных страниц;
- своими давними отношениями с Кореей Россия доказала, что, в отличие от некоторых других держав, она является наиболее миролюбивым из соседей этой страны, никогда не стремившейся к вооруженному захвату этой страны и включению ее в свой состав, будь то в качестве губернии или союзной республики, и то же самое доказала Корея,, с чьей территории на российскую также, даже в период, когда корейцы находились под японским колониальным игом, никогда не исходила агрессия;
в период наличия дипломатических отношений с Корейским Королевством Российская Империя, исходя при этом, разумеется, из собственных интересов - не допустить превращения Кореи в плацдарм для агрессивных действий вблизи своих государственных границ, показала себя наиболее последовательным сторонником сохранения независимости и целостности этой страны перед лицом японской экспансии, при этом, как представляется, в настоящее время наблюдается своеобразная преемственность - современная Россия является практически единственной из присутствующих в регионе великих держав, которая объективно и без оговорок заинтересована в возрождении единого, независимого и процветающего корейского государства;
иммиграция подданных Корейского Королевства, не нашедших счастья у себя на родине, на просторы российского Дальнего Востока в XIX и начале XX века, история их взаимоотношений с местным населением и российскими властями и урегулирования неизбежно возникавших при этом вопросов дают весьма позитивный, хотя, естественно, не идеальный пример решения вопросов миграции населения одной страны на территорию другой, вероятно одного из самых мирных и гармоничных в мировой истории, а опыт интеграции корейских переселенцев в российское общество без принудительной ассимиляции, с сохранением национальной идентичности, и их участия в хозяйственном освоении дальневосточных земель России можно было бы учитывать при разработке миграционной политики Российской Федерации, в т.ч. и в плане обеспечения сбалансированности этнического состава современных переселенцев на российский Дальний Восток из стран Восточной Азии и предотвращения абсолютного преобладания среди них представителей какой-то одной этнической группы;
история экономических связей между Российской Империей и Корейским Королевством, которые в стоимостном отношении были несоизмеримы, например, с японо-корейской, американо-корейской или англо- корейской торговлей и инвестициями, свидетельствует о том, что одного желания развивать торговлю и иные формы экономических обменов
недостаточно. Более того, при отсутствии мощной и разветвленной сети связей между тысячами и тысячами хозяйствующих субъектов даже схемы участия, например, ведущих экспертов одной стороны в формировании, например, финансовой политики другой стороны не обеспечивают необходимой степени устойчивости влияния и чрезвычайно подвержены ударам политической конъюнктуры;
- история российско-корейских культурных связей свидетельствует о том, что, помимо подвижничества конкретных личностей, успех, т.е. глубокое взаимопроникновение и взаимообогащение различных культур, в огромной степени зависит от материальной базы и материальной заинтересованности. Отсутствие таковых, в частности, предопределило весьма скромные итоги деятельности Российской духовной миссии в Корее, а также исторически непродолжительный характер работы российских исследователей Кореи, хотя нельзя сбрасывать со счетов и не- благоприятные и постоянно ухудшавшиеся условия, созданные представителями японских властей в 1900-е годы.
К началу XX века отношения между Российской Империей и Корейским Королевством во всех областях сотрудничества имели потенциал для развития, даже несмотря на весьма слабую материальную базу и огромную удаленность центров политической, экономической и культурной жизни России от Дальнего Востока. Однако России не смогла остановить агрессию Японии в Корее, поскольку это молодое в то время империалистическое милитаристское государство пользовалось всесторонней поддержкой практически всех ведущих держав мира. Развитие российско-корейских отношений было прервано фактически грубой военной силой.
Подобные работы
- Российско-корейские отношения в середине XIX- начале XX веков(07.00.15 )
Диссертации (РГБ), история . Язык работы: Русский. Цена: 700 р. Год сдачи: 2002 - Российско-корейские отношения в середине XIX- начале XX веков
Диссертации (РГБ), история . Язык работы: Русский. Цена: 470 р. Год сдачи: 2002 - ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПРАВОСЛАВНЫХ СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛЕЙ В ПРОЦЕССЕ ОСВОЕНИЯ ЮГА ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА РОССИИ В СЕРЕДИНЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВВ
Дипломные работы, ВКР, религиоведение. Язык работы: Русский. Цена: 4250 р. Год сдачи: 2018 - Корея в международных отношениях на Дальнем Востоке (конец XIX – начало XX в.) (Алтайский Государственный Университет)
Курсовые работы, история . Язык работы: Русский. Цена: 700 р. Год сдачи: 2024 - РАЗРАБОТКА КОНЦЕПЦИИ АРХЕОЛОГИЧЕСКОГО ПАРКА -МУЗЕЯ КАК РОССИЙСКО-КОРЕЙСКОЙ КОММУНИКАЦИИ В СФЕРЕ КУЛЬТУРНОГО ТУРИЗМА
Магистерская диссертация, туризм. Язык работы: Русский. Цена: 4880 р. Год сдачи: 2018 - ДЕКОРАТИВНО-ПРИКЛАДНОЕ ИСКУССТВО В ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ Г. ВЛАДИВОСТОКА 1880-1917 ГОДОВ (на примере коллекций ПГОМ имени В. К. Арсеньева)
Дипломные работы, ВКР, история . Язык работы: Русский. Цена: 4250 р. Год сдачи: 2018 - ПОЛОЖЕНИЕ РУССКОЙ ЭМИГРАЦИИ В КИТАЕ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XX ВЕКА
Бакалаврская работа, муниципальное право. Язык работы: Русский. Цена: 4260 р. Год сдачи: 2022 - СОВЕТСКО-КИТАЙСКИЕ КУЛЬТУРНЫЕ СВЯЗИ НА ПРИМЕРЕ ТЕАТРАЛЬНОГО ИСКУСТВА
Дипломные работы, ВКР, международные отношения. Язык работы: Русский. Цена: 4300 р. Год сдачи: 2016 - КОРЕЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРА ПЕРИОДА ЯПОНСКОЙ ОККУПАЦИИ
(НА ПРИМЕРЕ ТВОРЧЕСТВА ГРУППЫ «ЩИМУНХАК»,
КИМ ДОН ИНА И ЛИ ГВАН СУ)
Дипломные работы, ВКР, лингвистика. Язык работы: Русский. Цена: 4840 р. Год сдачи: 2017