ТРАДИЦИОННОЕ ОБЩЕСТВО СЕВЕРНЫХ КИРГИЗОВ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА И СИСТЕМА ИХ РОДСТВА
|
Введение 3-24
Историография 25-52
Глава 1. Традиционное общество и кочевая община северных киргизов во второй половине XIX века 53-125
§ 1. Процесс кочевания 53-67
§ 2. Изменения традиционных форм землепользования и начало оседания 67-91
§ 3. Юридический быт и обычное право 91-119
§ 4. Социальные категории традиционного общества 119-125
Глава 2. Система родства киргизов 125-160
§ 1. Структурная модель традиционного киргизского эля 125-139
§ 2. Термины и система родства северных киргизов 139-152
§ 3. Обычай избегания 152-160
Заключение 160-166
Библиография и источники 167-196
Приложение
Историография 25-52
Глава 1. Традиционное общество и кочевая община северных киргизов во второй половине XIX века 53-125
§ 1. Процесс кочевания 53-67
§ 2. Изменения традиционных форм землепользования и начало оседания 67-91
§ 3. Юридический быт и обычное право 91-119
§ 4. Социальные категории традиционного общества 119-125
Глава 2. Система родства киргизов 125-160
§ 1. Структурная модель традиционного киргизского эля 125-139
§ 2. Термины и система родства северных киргизов 139-152
§ 3. Обычай избегания 152-160
Заключение 160-166
Библиография и источники 167-196
Приложение
В современной этнографической науке интерес к скотоводческим народам Средней Азии, к числу которых относятся и киргизы, сохраняется. Изучение их общественного строя, материальной и духовной культуры не теряет своей актуальности. После распада СССР и обретения Киргизией суверенитета, в республике начались экономические и социально-политические преобразования, целью которых являются реформирование и демократизация общества. Прежде всего реформы затронули сферу экономики, основу которой составляет сельское хозяйство и преимущественно животноводство. Сельскохозяйственная отрасль республики находится в тяжелом состоянии, поскольку требуется его модернизация. Необходимы введение как технологических инноваций, так и рациональное использование традиционных навыков подвижного скотоводства.
Длительное по времени (примерно 100 лет) ведение оседлого образа жизни привело к значительной утрате киргизами традиций скотоводческого хозяйства. Ухода за различными породами скота в условиях высокогорья, правильной организации выпаса, рационального выбора и чередования пастбищ для различных пород скота и т.д. Заметно сократилась подвижность скотоводческого хозяйства. В республике за последние десять лет поголовье скота существенно уменьшилось.
В современной Киргизии идет весьма сложный процесс адаптации всего населения, особенно в сельской местности, к товарному производству. Принимает массовый характер пауперизация бывших колхозников и рабочих совхозов, которые ведут практически полунатуральное хозяйство, слабо ориентированное на рынок. Незначительна в производстве доля ферм, использующих современную технологию и наемный труд. Уничтожение советских колхозов и совхозов породило острый социальный кризис в деревне. Политика разгосударствления общественной собственности и начало приватизации земли привели к дроблению трудового процесса в сельском хозяйстве. Очевидной стала неспособность мелких индивидуальных крестьянских дворов сделать рентабельным свои хозяйства из-за нехватки денежных средств, квалифицированной рабочей силы, техники и т.д.
Между тем научный опыт, накопленный этнографами, изучавшими экономику и социальную организацию кочевых народов Средней Азии, доказывает, что номадный способ производства базировался прежде всего на широкой трудовой, производственной кооперации, на объединении малоскотных и средних размеров хозяйств в крупные хозяйственные единицы. Конечной целью такой трудовой кооперации было достижение необходимой рентабельности всего производственного цикла.
Как известно, процесс производства связан не только с экономическими условиями, но и с традициями в культуре и в идеологии. Острые вопросы в современной киргизской экономике связаны, в частности, с изменением характера земельной собственности и порядком землепользования, и жесткой необходимостью скорого перехода на рыночную экономику. Это является болезненным новшеством. Киргизские скотоводы издавна практиковали в основном коллективный выпас скота на неогороженных общинных землях, и распределение продуктов производства носило не индивидуальный, а скорее общесемейный характер. Товарное производство было известно немногим хозяйствам. Им занималась богатая часть населения.
Научная значимость данной темы также определяется несомненным практическим интересом в связи с необходимостью адаптации обществ современных скотоводов, потомков традиционных кочевников, к реалиям индустриальной ( постиндустриальной) цивилизации. Становится очевидной необходимость выработки путей и способов такой их интеграции в современный мир. Последняя невозможна без глубокого и всестороннего исследования различных элементов традиционной системы материального производства, особенностей социальных связей и идеологии доиндустриального общества кочевников.
Безусловно, важный интерес вызываег и дальнейшее развитие теоретических проблем кочевничества как раздела этнологии, связанного с анализом динамики традиционных обществ подвижных скотоводов. Их социальной организации и дифференциации, отношений собственности, кочевой общины (хозяйственной единицы), системы родства, стратификации общества по таксономическим единицам и т.д. Исследование этапов исторического развития номадов представляется возможным на примере историко-этнографического изучения традиционного общества киргизов в период его трансформации во второй половине XIX века, представленной в данной работе.
Объект, предмет, цели и задачи исследования
Объектом исследования является доиндустриальное или традиционное общество киргизов. Изучение его дает возможность увидеть общее и особенное в эволюции кочевого общества, в частности, его традиционных социальных институтов в процессе контактов с миром земледельческой цивилизации.
Предметом исследования является киргизский эль - структурная модель социальной стратификации кочевников.
Целью данного исследования является анализ таксономических единиц эля как модели социальной стратификации традиционного общества. Определение функциональных связей последних со структурой кочевой общины и с системой родства. В историческом плане изучается процесс трансформации социальных институтов кочевого общества киргизов, а также динамика формы землевладения и собственности на основные средства производства под влиянием российской колонизации во второй половине XIX в.
Для выполнения цели исследования обозначен ряд задач:
- исследовать этапы изучения кочевой общины киргизов,
- проанализировать структуру и хозяйственные функции кочевой общины,
-сопоставить структуру кочевой общины с таксономическим рядом киргизского эля,
-проанализировать изменения форм землепользования и предпосылки оседания кочевников,
-исследовать трансформацию традиционных институтов власти и суда под влиянием российских общеимперских законов,
Хронологические рамки исследования
Они охватывают вторую половину XIX века. Однако, в интересах наиболее полного раскрытия темы, в работу включены события, относящиеся к более позднему периоду времени. Здесь проводятся сравнительные параллели с советской эпохой, а также с реалиями постсоветских лет. Такой подход дает возможность увидеть высокую степень живучести идеологии родства и традиционных родовых связей старой киргизской общины к меняющимся историческим и экономическим условиям за последние 150 лет.
Степень разработанности темы
Рамки данного исследования ограничивают автора кратким обзором работ по истории и этнографии кочевников евразийского пространства. Общему обзору теоретических вопросов по кочевничеству и более подробному анализу материала по киргизам посвящен раздел Историографии.
Так, в истории этнографический науки, посвященной исследованию подвижных скотоводов Средней Азии и Казахстана, можно выделить несколько этапов. Большой и разнообразный материал представлен в русской дореволюционной литературе.
На начальных этапах сведения о традиционном обществе киргизов появляются еще до присоединения их земель к Российской империи. В 1785г. И.Г. Андреев писал о наличие земледелия у киргизов(Андреев, 1795-1796). В 1800 г Т. Бурнашев и М. Поспелов составили заметки о киргизском скотоводстве (Бурнашев, Поспелов, 1851). В первой половине XIX в. о жизни и быте киргизов писали Ф.К. Зибберштейн,А. И. Левшин и др. (Зибберштейн, 1936; Левшин, 1827, 1832). С присоединением киргизских земель к Российской империи во второй половине XIX в., общее количество информации о киргизах возрастает. Ценные сведения о родовых группах северных киргизов, о делении общества на манапов и букара, а также предания устного народного творчества оставил Ч.Ч. Валиханов(Валиханов, 1961-1968). П.П. Семенов-Тяньшанский собрал материал о правах богатых слоев населения - манапов и биев, а также данные о налогах, выплачиваемых кочевым населением Китаю и Коканду в XIX в (Семенов-Тян- Шанский, 1958). Н.А. Северцев дал сведения о скотоводстве и земледелии у киргизов и о хозяйстве русских переселенцев (Северцев, 1873, 1876). Г.С. Загряжский одним из первых начал изучать юридический быт и адат.(Загряжский, 1874, 1876). Интересные наблюдения по экономике и политической истории накануне и после присоединения киргизов к России оставил И.А. Бардашев (Бардашев, 1874). Об истории контактов киргизов с Кокандским ханством и с Россией писали П.П. Румянцев, М.А. Терентьев, М.А. Миропиев и др.(Румянцев, 1916;Терентьев, 1876; Миропиев, 1901). Заметки о земледелии и земельных отношениях у ферганских киргизов можно найти у А.Ф. Миддендорфа. В.Ф. Ошанин и Ю. Казбеков написали работы, посвященные процессу кочевания (Миддендорф, 1882; Ошанин, 1879; Казбеков, 1875). Особые вопросы по аграрной политике царской России, проблемы землеустройства и землепользования освещены в трудах Н.И. Гродекова, А. Татищева, О. Шкапского, В. Васильева; в особых отчетах К. Палена, Н. Гаврилова, П. Румянцева и др. (Гродеков,1889; Татищев, 1908; Шкапский, 1905, 1907, 1917; Васильев, 1915; Пален, 1910; Гаврилов, 1911).
В ряду трудов, описывающих различные стороны хозяйства, материальную и духовную культуры, а также политическую историю и социальную организацию кочевников, особо выделяются работы Н. Гродекова о нормах обычного и мусульманского права (Гродеков,1889). “Материалы для изучения юридических обычаев киргизов” представляют из себя другой ценный источник по обычному праву казахов и киргизов. В них содержатся не только нормы адата касательно практически всех сторон жизни, но и представлены сведения по местности и народам с указанием лиц, от которых получена информация. Обозначены важные проблемы, вызванные столкновением степных обычаев с российскими институтами власти.
Работы вышеназванных исследователей очерчивают начальный этап историко-этнографического изучения киргизского народа. Его можно охарактеризовать как наблюдательный и описательный. Задачи исследования определялись прежде всего в точном описании объекта изучения.
С расширением колонизационного процесса и увеличением притока европейского населения в Туркестан, начинается второй исследовательский этап. Его отличает появление более полных и специализированных сведений по экономике и хозяйству. Данный отрезок истории характеризуется началом массового оседания кочевников. Становится необходимым проведение более системных исследований всех сторон жизнеобеспечения населения в практических целях, например, выработки четкой фискальной политики. Так, П.И. Хомутов составил ценное статистическое исследование по административному устройству Туркестанского края, включая земли киргизов(Хомутов, 1885). Важность представляют его выкладки о численности населения, его занятиях и имущественном положении. Другие статистические исследования по среднеазиатским кочевникам, в том числе и киргизам, были составлены Н. Васильевым, Д. Федоровым, Н. Лыкошиным и др.(Васильев, 1890; Федоров, 1910; Лыкошин, 1906). Статистические обследования о состоянии животноводства в Чуйской долине сделали Л. Безвуглый, В. Васильев и др. (Безвуглый, 1916; Васильев, 1890). Работы П. Палена и П.
Румянцева содержат важную статистическую информацию о хозяйстве киргизов и российских переселенцев Пишпекского и Пржевальского уездов Семиреченской области (Пален, 1910; Румянцев, 1916).
Информацию об аулиеатинских киргизов можно обнаружить в исследованиях Н. Гродекова, В. Бартольда и др.(Гродеков, 1889; Бартольд, 1963). О проблемах, связанных с оседанием коренного населения, писали О. Шкапский, Н.Пономарев и др.(Шкапский, 1906; Пономарев, 1900).
Следует заметить, что литература указанного периода условно подразделяется на два вида - статистические данные (приоритетное место среди которых занимают “Материалы по киргизскому землепользованию”), и общие этнографические материалы и исторические труды. Их отличает большая степень детализации и специализации по сравнению с начальным описательным этапом.
В советское время наступает качественный перелом в исторической науке. С изменением идеологии государства, в науку вводится понятие партийности. Происходят концептуальные изменения в оценке научных результатов. С учетом классового подхода пересматриваются также взгляды на историю и эволюцию кочевых обществ, их социальной организации и т.д. В предвоенные годы научная литература пополняется множеством новых исследований по современной экономике, а также по социальной организации кочевников в дореволюционную пору. Среди них следует назвать работы П. Кушнера, П. Погорельского, В. Батракова и др., посвященные экономическому положению киргизской кочевой общины и актуальным вопросам седентаризации ( Кушнер, 1929; Погорельский, 1930; Батраков, 1930). В работах В. Белоусова содержатся практические советы по устройству коллективных хозяйств, разработаны размеры колхозов для различных районов Л" Киргизии ( Белоусов, 1935). В это же время появляются первые статьи крупнейшего советского этнографа-киргизоведа С.М. Абрамзона, посвященные анализу социальной организации дореволюционного общества, в частности, исследования по манапству (Абрамзон, 1931, 1932, 1951).
В целом, работы этого периода были вызваны актуальными проблемами оседания кочевников, образованием коллективных хозяйств, общими социальными задачами Советской власти на Востоке. В них был собран ценный фактологический материал, вобравший в себя последние уцелевшие звенья традиционного киргизского скотоводства и социальной организации дореволюционного общества.
Военный и послевоенный этапы по изучению киргизов характеризуются увеличением количества монографий, посвященных их истории. Сюда следует отнести работы В.М. Плоских по истории Киргизии в составе Кокандского ханства, о формировании феодальных отношений у южных киргизов (Плоских, 1970, 19720, 1975, 1977). Б. Джамгерчинов оставил ряд интересных исследований по политической истории страны, о вхождении северокиргизских родов в состав Российской империи, с привлечением большого количества архивных источников (Джамгерчинов, 1957, 1959, 1963, 1966). С. Ильясов в своих работах провел анализ аграрных отношений в дореволюционной Киргизии (Ильясов, 1955, 1963). П. К. Алпацкий и М.Сахаров описали историю оседания киргизов и трудности коллективизационного периода (Алпацкий, 1959; Сахаров, 1934). Особо следует выделить монографию С.М. Абрамзона, посвященную общему анализу этногенеза и этногенетических и исторических связей киргизов. Всему комплексу их материальной и духовной культуры. (Абрамзон, 1971).
Большую ценность для изучения материальной культуры народа, его народного промысла, искусства изготовления войлочных изделий и кошм, представляют работы старейшего этнографа Киргизии К.И. Антипиной (Антипина, 1971, 1972). Ею была собрана большая коллекция рисунков и оригинальных изделий по традиционному войлочному орнаменту и ручной вышивке, представлявших культуру различных этнографических групп киргизов. На основе анализа всего комплекса материальной культуры южных киргизов ей удалось выделить в особую группу этническое объединение ичкилик.
Послевоенный период изучения киргизского этноса был пополнен трудами комплексной археолого-этнографической экспедиции (КАЭЭ) , в состав которой вошли историки-востоковеды, тюркологи, этнографы, археологи, палеоантропологи и др. Эта известная экспедиция была организована АН СССР и АН Киргизской ССР. Она провела несколько лет полевых исследований, обследовав практически всю территорию Киргизии. Труды КАЭЭ составили ft много томов и являются золотым фондом по изучению истории,этнографии и археологии киргизского народа и Киргизии с древнейших времен до второй половины XX века.
Работы, относящиеся к истории изучения социальной организации орхоно-енисейских тюрков и древних киргизов, принадлежат перу А.Н. Бернштама, Д.Ф. Винника и др.(Бернштам, 1934, 1946, 1957; Винник, 1967, 1977). К.К. Юдахин составил наиболее полный киргизско-русский словарь, куда вошли также и этнографические материалы с соответствующими пояснениями (Юдахин, 1985). Этот труд с полным правом можно расценивать как энциклопедию киргизской жизни.
Следует отдельно выделить работы Н.П. Дыренковой (20-е годы ХХв.) и А. Джумагулова(50-60-е годы ХХв.), посвященные мало изученной теме по системе родства киргизов (Дыренкова, 1927; Джумагулов 1960). Ими были составлены списки терминов родства северных групп киргизов Нарынской и Чуйской областей. Весьма интересен описательный материал по семье и браку. Однако их работы не содержат теоретического анализа собранного материала по родству как особой системы, обладающей важными социальными функциями.
Во второй половине XX в. появляются новые работы по исследованию различных сторон жизни киргизского этноса на стыке различных наук. Так, В. Шерстобитов писал об экономических отношениях в киргизском аиле в начале XX в.(Шерстобитов, 1961). Г.Н. Симаков сделал анализ типологизации киргизского скотоводства (Симаков, 1978, 1982) М.Т. Айтбаев написал об истории этнокультурных контактов русского переселенческого населения и киргизов (1957, 1959). С.К. Кожоналиев оставил исследователям интересную работу по судопроизводству и обычному праву киргизов дореволюционной поры (Кожоналиев, 1963).
Среди киргизских этнографов и историков известны имена Т. Баялиевой, писавшей о доисламских верованиях киргизов, Б.Б. Акмолдоевой, защитившей диссертацию по проблемам традиционного киргизского коневодства, И. Нуракова, изучавшего социальную структуру кочевой общины, А. Мокеева, занимавшегося анализом генеалогии (санжира) киргизов и др. (Баялиева, 1972; Акмолдоева, 1983; Нураков, 1975; Мокеев, 1984).
Общетеоретические вопросы по проблемам кочевничества представлены, в частности, в работах Г.Е. Маркова. В них исследуются проблемы номадного способа производства. На большом сравнительном материале проводится типологизация видов кочевого хозяйства. Рассматриваются вопросы социальной организации кочевых народов азиатского пространства. Анализируются проблемы собственности и отношения к основным средствам производства и т.д. (Марков, 1970, 1973, 1976, 1980, 1981 и др).
К числу последних фундаментальных теоретических работ, посвященных всестороннему анализу жизнедеятельности кочевого социума и адаптации к условиям аридной среды, вопросам кочевой общины, проблемам собственности и особенностям социальной организации кочевников на примере казахов, относится монография казахского этнографа Н. Массанова (Массанов, 1995). В данной работе рассматриваются социально-экономические и исторические факторы, которые в определенной степени являются общими как для казахов, так и для киргизов.
Из работ, написанных за последние годы XX века, и посвященных истории и этнографии киргизского народа и Киргизии, можно выделить работу К. Кененсариева, защитившего диссертацию по политической истории Киргизии в XIX веке. В ней анализируются политические отношения киргизских манапов, Кокандского ханства и России (Кенесариев, 1999). Г.Н. Симаковым опубликована работа по соколиной охоте и культу хищных птиц у народов Средней Азии, в частности, у киргизов (Симаков, 1998). На страницах работы анализируются религиозно-магические представления, связанные с культом ловчих птиц. Дается их классификация, и описываются древние приемы охоты с хищными птицами у киргизов и казахов. Вышла в свет также этнографическая работа Г.Ю. Ситнянского, исследующая проблемы современного сельского хозяйства Киргизии на примере животноводства (Ситнянский, 1998). В ней прослеживаются эволюционные этапы киргизского скотоводства. Описывается животноводческий цикл. На основе большого количества статистического и полевого материала делается прогноз по перспективам развития современного киргизского животноводства. Другая историко-этнографическая работа, посвященная изучению традиционного общества киргизов в период российской колонизации во второй половине XIX века, написана автором данной диссертации (Исраилова-Харьехузен, 1999). На основе различных исторических и этнографических источников, автор анализирует доиндустриальное общество кочевых киргизов на стадии его социально-экономической трансформации после вхождения в состав Российской империи.
В Бишкеке вышел труд известного тюрколога Э.Р. Тенишева по истории формирования киргизского языка. (Тенишев, 1997).
В 2002г. Институт этнологии и антропологии имени Н.Н. Миклухо-Маклая РАН опубликовал работу по полевым материалам замечательного этнографа Ф.А. Фиельструпа. В ней содержится ценная информация по обычаям и обрядам киргизов и некоторых других тюркских народов Средней Азии и Казахстана. ( Фиельструп, 2002).
Источниковая база исследования
Для раскрытия темы диссертации использовался комплекс различных источников, основу которых составили архивные и полевые этнографические материалы.
Важнейшими историческими источниками (первоисточниками) для работы над диссертацией явились фонды Российского государственного военно-исторического архива РФ (РГВИА), Государственного архива РФ (ГАРФ) г. Москвы.
Автором привлечены ранее не опубликованные документы из фондов Российского военно-исторического архива. Сюда относятся дела Канцелярии Военного губернатора Туркестанской области, Штаба Туркестанского Военного округа, Штаба войск Ферганской области. Надо сказать, что штабы являлись органами управления войсками на территории округа и области. Ведали военной подготовкой и обучением войск, разработкой мобилизационных планов, организацией разведки и контрразведки. Взаимоотношениями с соседними государствами, отчетностью по личному составу всех военных заведений и учреждений. В штабах было сосредоточено делопроизводство по вопросам управления войсками и гражданским населением. Первоначально Штаб округа имел следующую структуру: V строевое, инспекторское, хозяйственное, военно-топографическое отделения, канцелярию, судную часть и архив. ( Приказ военного министра № 248 за 1867 г). В 1886 г. было образовано мобилизационное отделение (Приказ военного министра № 167 за 1886г.) и в 1890 г. госпитальное отделение (Приказ военного министра № 318 за 1890г.) В целях усовершенствования управления войсками в 1899г. была проведена реорганизация Штаба округа в сторону его усиления. Были образованы два управления: Управление окружного генерал-квартирмейстера в составе отделений: строевого, мобилизационного,отчетного,военно-топографического, оперативного и разведывательного. (Точных дат образования последних двух отделений не удалось установить. По документальным материалам можно судить, что оперативное отделение образовалось около 1886г., а разведывательное - около 1892г.) Управление дежурного генерала в составе отделений: инспекторского, хозяйственного, госпитального, канцелярии, судной части и окружного архива. (Приказ №161 по военному ведомству за 1899г.) Таким образом, можно констатировать, что военное присутствие и военные структуры России в Туркестане во второй половине XIX в. все время усиливались.
Так, в архивных фондах отложились приказы, приказания и объявления по войскам округа, директивы, циркуляры, отчеты командующего войсками округа. Доклады, рапорты, разведсводки, сведения и переписка о выступлениях местного населения, национальном движении и пр. Вся политика и текущая политическая обстановка в Туркестане и вокруг него. Состояние вооруженных сил и взаимоотношения с Россией соседних государств Афганистана, Китая, Персии, Бухарского эмирата, Хивинского ханства. Информация о формировании и переформировании, инспектировании и движении войск, рекогносцировке местности и устройстве дорог, прокладке телеграфа и мн. др.
Архивные материалы, приведенные в Приложении диссертации,также отличает характер военных донесений о положении дел в крае, по управлению Туркестанской областью. Доклады военных советников по реформам в округе, дополнения к административно- территориальным военным обозрениям края и пр. Особый интерес представляет отчет об Алайской экспедиции 1875-1876гг. под командованием генерала М.Д. Скобелева. В этой военной компании наряду с русскими войсками участвовали джигиты некоторых северокиргизских манапов. Алайский поход был направлен на усмирение непокорившихся южных киргизов. Последние выступили на стороне Кокандского хана против России. Этот поход, наряду с Ферганским и Хивинским военными экспедициями, явился важным этапом в деле присоединения Средней Азии к Российской империи. Он завершил фактическое включение территорий как северных, так и южных киргизов в состав России. (Данный отчет приведен в полном объеме в Приложении диссертации.)
Помимо ценной политической информации, архивные материалы содержат также и важный этнографический пласт. В частности, перечислены южнокиргизские родовые группы и места их расселений. Прослежены их контакты с соседними земледельческими народами Ферганской долины. Изучение названий и мест обитания киргизов Ферганской долины на момент их присоединения к России во второй половине XIX в. представляется актуальным и в настоящее время. Как известно, после распада СССР между государствами Центральной Азии снова открылись противоречия по определению
государственных границ.
В материалах Комиссии по изучению племенного состава населения России (КИПС) в основном собрана этнографическая информация, характеризующая быт и хозяйственный уклад жизни населения Туркестана, в том числе и киргизов.
В фондах Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) хранятся документы, имеющие отношение к процессу оседания кочевых киргизов. Они отражены в материалах Комиссии ВЦИК по оседанию кочевого и полукочевого населения. (Выдержки из текстов документов вышеуказанной комиссии приводятся в соответствующих главах диссертации.)
Комиссия ВЦИК по вопросам оседания кочевого и полукочевого населения проделала большую работу по сбору информации и составлению конкретных планов на местах по оседанию кочевников. Как известно, до и после установления Советской власти в Туркестане значительная часть населения вела кочевой и полукочевой образ жизни. К ним относились казахи, киргизы, часть туркмен и др. Большинство кочевников составляли бедняки. Большая часть скота находилась в руках богатых слоев. К переходу к оседлости прежде всего были склонны маломощные хозяйства. Процесс оседания кочевников начался в дореволюционную эпоху, что было связано с политическими и экономическими мероприятиями царского правительства. И в целом с кризисным состоянием кочевого скотоводства в регионе. Многие кочевые хозяйства были разорены . С приходом большевиков к власти, в первые же годы Советское правительство начало вести последовательную политику среди кочевого населения за полный переход к оседлости и земледелию. Однако оседание кочевников не стало сразу же массовым явлением. Большинство киргизов, как и казахов продолжали вести традиционный образ жизни. Планомерный переход к оседлости требовал огромных материальных затрат. Требовалось проведение агитационных работ на местах с целью моральной подготовки населения к полному оседанию. Материалы комиссии содержат разнообразную информацию, значительная часть которой посвящена началу массового (согласно государственному плану) оседания кочевников. В них сообщается о создании республиканских, областных и районных комитетов по оседанию. Эти структуры должны были определять контингенты и районы оседания, содействовать их организации, принимать меры для развития в уже осевших хозяйствах земледелия и животноводства на основе коллективизации.
Таким образом, Советская власть проводила ускоренную политику по оседанию кочевников одновременно с созданием коллективных хозяйств. Высокие темпы объяснялись необходимостью окупить государственные средства, затраченные на реализацию программы перевода на оседлость огромных масс населения.
Политика по седентаризации и созданию коллективных хозяйств в Средней Азии и Казахстане проходила в несколько этапов. И завершилась практически на кануне нападения Германии на Советский союз. Так, в Киргизии переход кочевников и полукочевников на оседлость закончился только к 1940г. Подавляющее большинство осевших хозяйств вступило в колхозы. Незначительная часть бывших кочевников стала трудиться на транспорте и в промышленности, формируя ряды нарождавшегося рабочего класса молодой советской республики.
В целом, в источниках комиссии содержатся дела общего характера: протоколы, постановления об организации комиссии, ее функциях, составе, структуре, планы работы. В этой группе имеются и документы, характеризующие состояние дел на местах: протоколы заседаний, планы работ, докладные записки, сметы расходов, постановления Президиума ВЦП К РСФСР, Совнаркомов республик Средней Азии и т.д. Далее идут постановления местных партийных и советских органов по оседанию, доклады, стенограммы заседаний, программы работ, производственно- финансовые отчеты, карты и таблицы.
Другую важную группу источников (этнографических) составили полевые материалы автора, собранные в разных регионах Киргизии в период с 1987 по 1995 гг. В ходе сезонных выездов автор использовал метод “включенного наблюдения”, проводил опросную работу, принимал активное участие в повседневной жизни семьи, в которой останавливался. Во время полевых исследований выборочно интервьюировались аксакалы, бывшие знатоками киргизской старины, генеалогии (санжира) народа, их обычного права и традиционного хозяйства. Материалы, полученные от них, составили важный источниковый базис для раскрытия темы диссертации по таким вопросам, как традиционный цикл земледельческо-животноводческих работ на примере таласских киргизов. Перечисление ныне существующих родовых подразделений в Киргизии. Материалы по адату и традиционному суду у чуйских, нарынских и таласских киргизов и др. Наконец, современные термины родства и свойства у северных киргизов, а также материалы по семье.
Наиболее интересную информацию предоставили Шейшен Баратов и Кубатбек Темиралиев, жители с. Манас Таласской области, Исраил Аманов, житель с. Ийри-Суу Жаильского района Чуйской области и др. Так, Шейшен Баратов рассказал о работе суда биев и об обычном праве таласских киргизов, о системе родства и генеалогическом древе наиболее крупных родовых подразделений таласцев. (См. Главу 1, параграф 1. Процесс кочевания киргизов.) Кубатбек Темиралиев дал наиболее полное описание цикла перекочевок таласских киргизов. Интересными оказались также сведения о различных породах скота и их классификация. (См. Главу 1, параграф 1. Процесс кочевания киргизов). О жизни и быте киргизов в старые времена (проведение тоев, сезонных празднеств, поминок,похорон, свадеб и брачной обрядности и др.) рассказал Исраил Аманов. Будучи прямым потомком биев рода солто, он, на основе фамильных записей, описал структуру и функции дореволюционной судебно-административной системы киргизов Чуйской области. Сообщил о традиционной стратификации правящего слоя манапов и баев. Большой материал по киргизской генеалогии и терминам родства был собран благодаря его же рассказам. (См. Главу 1, параграф 3. Социальные категории традиционного общества. Главу 2, параграф 1. Структурная модель традиционного киргизского эля. Параграф 2. Термины и системы родства киргизов.)
В целом автор провел 8 полевых сезонов в Нарынской области, Кочкорский район в 1987 г., в Ошской области, города Ош, Андижан, Фергана, Узген в 1988г., в Чуйской области, Жаильский район в 1987, 1988, 1989, 1990гг., в Талаской области, Манасский район в 1991, 1994,1995 гг., в Джалал-Абадской области, Ала-Букинский район, г. Джалал-Абад в 1992г, в Нарынской области, Сусамырский район в 1993г., в Иссык-Кульской области, Тонский, Чолпон-Атинский районы в 1994г.
Научная новизна исследования
Как видно из обзора научной литературы, историко¬этнографических работ, посвященных комплексному анализу кочевой общины киргизов в единстве функциональных связей со структурой эля (его таксономических единиц) и системой родства, за последнее время не появлялось. Это и явилось научной проблемой данного исследования. Следует сказать, что изучение социальных функций системы родства киргизов на современном этапе ждет своего дальнейшего развития.
Научная значимость данного исследования определяется, в частности, такими факторами, как:
- введение в научный оборот ранее не использованных архивных источников, имеющих отношение к присоединению земель южных киргизов в состав Российской империи, и военно-административного устройства Туркестанского края во второй половине XIX в.,
- использование новых этнографических материалов для изучения хозяйства, социальной организации и культуры киргизского народа,
- развернутый анализ описательных терминов родства и свойства северных киргизов. В результате сопоставления некоторых терминов родства современных киргизов и ранних тюрков, взятых из Древнетюркского словаря Махмуда Кашгарского, удалось выявить исчезнувшую древнетюркскую систему брачно-родственных отношений, условно названную как “тбркун-келинун”. Это открывает новые пути для дальнейших теоретических исследований в области общетюркской системы родства.
Практическая значимость исследования
Результаты, ряд теоретических выводов и рекомендации могут быть использованы при чтении лекций и проведении семинарских занятий по истории и этнографии киргизского народа. Они также могут быть применимы при издании коллективных трудов, учебников, пособий и пр.
Апробация исследования
Тема работы и ее отдельные главы прошли апробацию в виде докладов на различных научных конференциях:
-конференция по археологии и этнологии Средней Азии в КазГУ, г. Алма-Ата, 1989г.,
- Токаревские чтения на кафедре Этнологии МГУ им. М.В. Ломоносова, г. Москва, 1991г.,
- Хасановские чтения на Историческом факультете Киргизского государственного университета, г. Бишкек, 1992г.
- конференция “Ислам и современный мир” в Институте Этнологии и антропологии РАН, г. Москва, 1994г.
Отдельные главы исследования были обсуждены во время лекций и семинарских занятий в разных университетах: на киргизско- американском факультете Киргизского государственного национального университета в г. Бишкек в 1994г., в Институте Социальной ангропологии и экономики Манчестерского университета в Великобритании в 1995г., в Институте Этнологии Свободного университета в Берлине в 2000г., на кафедре стран Центральной Азии Берлинского университета имени Гумбольда в 2001г.
Текст диссертации прошел обсуждение в отделе Средней Азии и Казахстана Института этнологии и антропологии имени Н.Н. Миклухо-Маклая РАН 15 октября 2002г. и был рекомендован к защите.
Диссертационная работа состоит из введения, историографии, двух глав, заключения, библиографии и приложения. Общий объем составляетЗО^стр.
Длительное по времени (примерно 100 лет) ведение оседлого образа жизни привело к значительной утрате киргизами традиций скотоводческого хозяйства. Ухода за различными породами скота в условиях высокогорья, правильной организации выпаса, рационального выбора и чередования пастбищ для различных пород скота и т.д. Заметно сократилась подвижность скотоводческого хозяйства. В республике за последние десять лет поголовье скота существенно уменьшилось.
В современной Киргизии идет весьма сложный процесс адаптации всего населения, особенно в сельской местности, к товарному производству. Принимает массовый характер пауперизация бывших колхозников и рабочих совхозов, которые ведут практически полунатуральное хозяйство, слабо ориентированное на рынок. Незначительна в производстве доля ферм, использующих современную технологию и наемный труд. Уничтожение советских колхозов и совхозов породило острый социальный кризис в деревне. Политика разгосударствления общественной собственности и начало приватизации земли привели к дроблению трудового процесса в сельском хозяйстве. Очевидной стала неспособность мелких индивидуальных крестьянских дворов сделать рентабельным свои хозяйства из-за нехватки денежных средств, квалифицированной рабочей силы, техники и т.д.
Между тем научный опыт, накопленный этнографами, изучавшими экономику и социальную организацию кочевых народов Средней Азии, доказывает, что номадный способ производства базировался прежде всего на широкой трудовой, производственной кооперации, на объединении малоскотных и средних размеров хозяйств в крупные хозяйственные единицы. Конечной целью такой трудовой кооперации было достижение необходимой рентабельности всего производственного цикла.
Как известно, процесс производства связан не только с экономическими условиями, но и с традициями в культуре и в идеологии. Острые вопросы в современной киргизской экономике связаны, в частности, с изменением характера земельной собственности и порядком землепользования, и жесткой необходимостью скорого перехода на рыночную экономику. Это является болезненным новшеством. Киргизские скотоводы издавна практиковали в основном коллективный выпас скота на неогороженных общинных землях, и распределение продуктов производства носило не индивидуальный, а скорее общесемейный характер. Товарное производство было известно немногим хозяйствам. Им занималась богатая часть населения.
Научная значимость данной темы также определяется несомненным практическим интересом в связи с необходимостью адаптации обществ современных скотоводов, потомков традиционных кочевников, к реалиям индустриальной ( постиндустриальной) цивилизации. Становится очевидной необходимость выработки путей и способов такой их интеграции в современный мир. Последняя невозможна без глубокого и всестороннего исследования различных элементов традиционной системы материального производства, особенностей социальных связей и идеологии доиндустриального общества кочевников.
Безусловно, важный интерес вызываег и дальнейшее развитие теоретических проблем кочевничества как раздела этнологии, связанного с анализом динамики традиционных обществ подвижных скотоводов. Их социальной организации и дифференциации, отношений собственности, кочевой общины (хозяйственной единицы), системы родства, стратификации общества по таксономическим единицам и т.д. Исследование этапов исторического развития номадов представляется возможным на примере историко-этнографического изучения традиционного общества киргизов в период его трансформации во второй половине XIX века, представленной в данной работе.
Объект, предмет, цели и задачи исследования
Объектом исследования является доиндустриальное или традиционное общество киргизов. Изучение его дает возможность увидеть общее и особенное в эволюции кочевого общества, в частности, его традиционных социальных институтов в процессе контактов с миром земледельческой цивилизации.
Предметом исследования является киргизский эль - структурная модель социальной стратификации кочевников.
Целью данного исследования является анализ таксономических единиц эля как модели социальной стратификации традиционного общества. Определение функциональных связей последних со структурой кочевой общины и с системой родства. В историческом плане изучается процесс трансформации социальных институтов кочевого общества киргизов, а также динамика формы землевладения и собственности на основные средства производства под влиянием российской колонизации во второй половине XIX в.
Для выполнения цели исследования обозначен ряд задач:
- исследовать этапы изучения кочевой общины киргизов,
- проанализировать структуру и хозяйственные функции кочевой общины,
-сопоставить структуру кочевой общины с таксономическим рядом киргизского эля,
-проанализировать изменения форм землепользования и предпосылки оседания кочевников,
-исследовать трансформацию традиционных институтов власти и суда под влиянием российских общеимперских законов,
Хронологические рамки исследования
Они охватывают вторую половину XIX века. Однако, в интересах наиболее полного раскрытия темы, в работу включены события, относящиеся к более позднему периоду времени. Здесь проводятся сравнительные параллели с советской эпохой, а также с реалиями постсоветских лет. Такой подход дает возможность увидеть высокую степень живучести идеологии родства и традиционных родовых связей старой киргизской общины к меняющимся историческим и экономическим условиям за последние 150 лет.
Степень разработанности темы
Рамки данного исследования ограничивают автора кратким обзором работ по истории и этнографии кочевников евразийского пространства. Общему обзору теоретических вопросов по кочевничеству и более подробному анализу материала по киргизам посвящен раздел Историографии.
Так, в истории этнографический науки, посвященной исследованию подвижных скотоводов Средней Азии и Казахстана, можно выделить несколько этапов. Большой и разнообразный материал представлен в русской дореволюционной литературе.
На начальных этапах сведения о традиционном обществе киргизов появляются еще до присоединения их земель к Российской империи. В 1785г. И.Г. Андреев писал о наличие земледелия у киргизов(Андреев, 1795-1796). В 1800 г Т. Бурнашев и М. Поспелов составили заметки о киргизском скотоводстве (Бурнашев, Поспелов, 1851). В первой половине XIX в. о жизни и быте киргизов писали Ф.К. Зибберштейн,А. И. Левшин и др. (Зибберштейн, 1936; Левшин, 1827, 1832). С присоединением киргизских земель к Российской империи во второй половине XIX в., общее количество информации о киргизах возрастает. Ценные сведения о родовых группах северных киргизов, о делении общества на манапов и букара, а также предания устного народного творчества оставил Ч.Ч. Валиханов(Валиханов, 1961-1968). П.П. Семенов-Тяньшанский собрал материал о правах богатых слоев населения - манапов и биев, а также данные о налогах, выплачиваемых кочевым населением Китаю и Коканду в XIX в (Семенов-Тян- Шанский, 1958). Н.А. Северцев дал сведения о скотоводстве и земледелии у киргизов и о хозяйстве русских переселенцев (Северцев, 1873, 1876). Г.С. Загряжский одним из первых начал изучать юридический быт и адат.(Загряжский, 1874, 1876). Интересные наблюдения по экономике и политической истории накануне и после присоединения киргизов к России оставил И.А. Бардашев (Бардашев, 1874). Об истории контактов киргизов с Кокандским ханством и с Россией писали П.П. Румянцев, М.А. Терентьев, М.А. Миропиев и др.(Румянцев, 1916;Терентьев, 1876; Миропиев, 1901). Заметки о земледелии и земельных отношениях у ферганских киргизов можно найти у А.Ф. Миддендорфа. В.Ф. Ошанин и Ю. Казбеков написали работы, посвященные процессу кочевания (Миддендорф, 1882; Ошанин, 1879; Казбеков, 1875). Особые вопросы по аграрной политике царской России, проблемы землеустройства и землепользования освещены в трудах Н.И. Гродекова, А. Татищева, О. Шкапского, В. Васильева; в особых отчетах К. Палена, Н. Гаврилова, П. Румянцева и др. (Гродеков,1889; Татищев, 1908; Шкапский, 1905, 1907, 1917; Васильев, 1915; Пален, 1910; Гаврилов, 1911).
В ряду трудов, описывающих различные стороны хозяйства, материальную и духовную культуры, а также политическую историю и социальную организацию кочевников, особо выделяются работы Н. Гродекова о нормах обычного и мусульманского права (Гродеков,1889). “Материалы для изучения юридических обычаев киргизов” представляют из себя другой ценный источник по обычному праву казахов и киргизов. В них содержатся не только нормы адата касательно практически всех сторон жизни, но и представлены сведения по местности и народам с указанием лиц, от которых получена информация. Обозначены важные проблемы, вызванные столкновением степных обычаев с российскими институтами власти.
Работы вышеназванных исследователей очерчивают начальный этап историко-этнографического изучения киргизского народа. Его можно охарактеризовать как наблюдательный и описательный. Задачи исследования определялись прежде всего в точном описании объекта изучения.
С расширением колонизационного процесса и увеличением притока европейского населения в Туркестан, начинается второй исследовательский этап. Его отличает появление более полных и специализированных сведений по экономике и хозяйству. Данный отрезок истории характеризуется началом массового оседания кочевников. Становится необходимым проведение более системных исследований всех сторон жизнеобеспечения населения в практических целях, например, выработки четкой фискальной политики. Так, П.И. Хомутов составил ценное статистическое исследование по административному устройству Туркестанского края, включая земли киргизов(Хомутов, 1885). Важность представляют его выкладки о численности населения, его занятиях и имущественном положении. Другие статистические исследования по среднеазиатским кочевникам, в том числе и киргизам, были составлены Н. Васильевым, Д. Федоровым, Н. Лыкошиным и др.(Васильев, 1890; Федоров, 1910; Лыкошин, 1906). Статистические обследования о состоянии животноводства в Чуйской долине сделали Л. Безвуглый, В. Васильев и др. (Безвуглый, 1916; Васильев, 1890). Работы П. Палена и П.
Румянцева содержат важную статистическую информацию о хозяйстве киргизов и российских переселенцев Пишпекского и Пржевальского уездов Семиреченской области (Пален, 1910; Румянцев, 1916).
Информацию об аулиеатинских киргизов можно обнаружить в исследованиях Н. Гродекова, В. Бартольда и др.(Гродеков, 1889; Бартольд, 1963). О проблемах, связанных с оседанием коренного населения, писали О. Шкапский, Н.Пономарев и др.(Шкапский, 1906; Пономарев, 1900).
Следует заметить, что литература указанного периода условно подразделяется на два вида - статистические данные (приоритетное место среди которых занимают “Материалы по киргизскому землепользованию”), и общие этнографические материалы и исторические труды. Их отличает большая степень детализации и специализации по сравнению с начальным описательным этапом.
В советское время наступает качественный перелом в исторической науке. С изменением идеологии государства, в науку вводится понятие партийности. Происходят концептуальные изменения в оценке научных результатов. С учетом классового подхода пересматриваются также взгляды на историю и эволюцию кочевых обществ, их социальной организации и т.д. В предвоенные годы научная литература пополняется множеством новых исследований по современной экономике, а также по социальной организации кочевников в дореволюционную пору. Среди них следует назвать работы П. Кушнера, П. Погорельского, В. Батракова и др., посвященные экономическому положению киргизской кочевой общины и актуальным вопросам седентаризации ( Кушнер, 1929; Погорельский, 1930; Батраков, 1930). В работах В. Белоусова содержатся практические советы по устройству коллективных хозяйств, разработаны размеры колхозов для различных районов Л" Киргизии ( Белоусов, 1935). В это же время появляются первые статьи крупнейшего советского этнографа-киргизоведа С.М. Абрамзона, посвященные анализу социальной организации дореволюционного общества, в частности, исследования по манапству (Абрамзон, 1931, 1932, 1951).
В целом, работы этого периода были вызваны актуальными проблемами оседания кочевников, образованием коллективных хозяйств, общими социальными задачами Советской власти на Востоке. В них был собран ценный фактологический материал, вобравший в себя последние уцелевшие звенья традиционного киргизского скотоводства и социальной организации дореволюционного общества.
Военный и послевоенный этапы по изучению киргизов характеризуются увеличением количества монографий, посвященных их истории. Сюда следует отнести работы В.М. Плоских по истории Киргизии в составе Кокандского ханства, о формировании феодальных отношений у южных киргизов (Плоских, 1970, 19720, 1975, 1977). Б. Джамгерчинов оставил ряд интересных исследований по политической истории страны, о вхождении северокиргизских родов в состав Российской империи, с привлечением большого количества архивных источников (Джамгерчинов, 1957, 1959, 1963, 1966). С. Ильясов в своих работах провел анализ аграрных отношений в дореволюционной Киргизии (Ильясов, 1955, 1963). П. К. Алпацкий и М.Сахаров описали историю оседания киргизов и трудности коллективизационного периода (Алпацкий, 1959; Сахаров, 1934). Особо следует выделить монографию С.М. Абрамзона, посвященную общему анализу этногенеза и этногенетических и исторических связей киргизов. Всему комплексу их материальной и духовной культуры. (Абрамзон, 1971).
Большую ценность для изучения материальной культуры народа, его народного промысла, искусства изготовления войлочных изделий и кошм, представляют работы старейшего этнографа Киргизии К.И. Антипиной (Антипина, 1971, 1972). Ею была собрана большая коллекция рисунков и оригинальных изделий по традиционному войлочному орнаменту и ручной вышивке, представлявших культуру различных этнографических групп киргизов. На основе анализа всего комплекса материальной культуры южных киргизов ей удалось выделить в особую группу этническое объединение ичкилик.
Послевоенный период изучения киргизского этноса был пополнен трудами комплексной археолого-этнографической экспедиции (КАЭЭ) , в состав которой вошли историки-востоковеды, тюркологи, этнографы, археологи, палеоантропологи и др. Эта известная экспедиция была организована АН СССР и АН Киргизской ССР. Она провела несколько лет полевых исследований, обследовав практически всю территорию Киргизии. Труды КАЭЭ составили ft много томов и являются золотым фондом по изучению истории,этнографии и археологии киргизского народа и Киргизии с древнейших времен до второй половины XX века.
Работы, относящиеся к истории изучения социальной организации орхоно-енисейских тюрков и древних киргизов, принадлежат перу А.Н. Бернштама, Д.Ф. Винника и др.(Бернштам, 1934, 1946, 1957; Винник, 1967, 1977). К.К. Юдахин составил наиболее полный киргизско-русский словарь, куда вошли также и этнографические материалы с соответствующими пояснениями (Юдахин, 1985). Этот труд с полным правом можно расценивать как энциклопедию киргизской жизни.
Следует отдельно выделить работы Н.П. Дыренковой (20-е годы ХХв.) и А. Джумагулова(50-60-е годы ХХв.), посвященные мало изученной теме по системе родства киргизов (Дыренкова, 1927; Джумагулов 1960). Ими были составлены списки терминов родства северных групп киргизов Нарынской и Чуйской областей. Весьма интересен описательный материал по семье и браку. Однако их работы не содержат теоретического анализа собранного материала по родству как особой системы, обладающей важными социальными функциями.
Во второй половине XX в. появляются новые работы по исследованию различных сторон жизни киргизского этноса на стыке различных наук. Так, В. Шерстобитов писал об экономических отношениях в киргизском аиле в начале XX в.(Шерстобитов, 1961). Г.Н. Симаков сделал анализ типологизации киргизского скотоводства (Симаков, 1978, 1982) М.Т. Айтбаев написал об истории этнокультурных контактов русского переселенческого населения и киргизов (1957, 1959). С.К. Кожоналиев оставил исследователям интересную работу по судопроизводству и обычному праву киргизов дореволюционной поры (Кожоналиев, 1963).
Среди киргизских этнографов и историков известны имена Т. Баялиевой, писавшей о доисламских верованиях киргизов, Б.Б. Акмолдоевой, защитившей диссертацию по проблемам традиционного киргизского коневодства, И. Нуракова, изучавшего социальную структуру кочевой общины, А. Мокеева, занимавшегося анализом генеалогии (санжира) киргизов и др. (Баялиева, 1972; Акмолдоева, 1983; Нураков, 1975; Мокеев, 1984).
Общетеоретические вопросы по проблемам кочевничества представлены, в частности, в работах Г.Е. Маркова. В них исследуются проблемы номадного способа производства. На большом сравнительном материале проводится типологизация видов кочевого хозяйства. Рассматриваются вопросы социальной организации кочевых народов азиатского пространства. Анализируются проблемы собственности и отношения к основным средствам производства и т.д. (Марков, 1970, 1973, 1976, 1980, 1981 и др).
К числу последних фундаментальных теоретических работ, посвященных всестороннему анализу жизнедеятельности кочевого социума и адаптации к условиям аридной среды, вопросам кочевой общины, проблемам собственности и особенностям социальной организации кочевников на примере казахов, относится монография казахского этнографа Н. Массанова (Массанов, 1995). В данной работе рассматриваются социально-экономические и исторические факторы, которые в определенной степени являются общими как для казахов, так и для киргизов.
Из работ, написанных за последние годы XX века, и посвященных истории и этнографии киргизского народа и Киргизии, можно выделить работу К. Кененсариева, защитившего диссертацию по политической истории Киргизии в XIX веке. В ней анализируются политические отношения киргизских манапов, Кокандского ханства и России (Кенесариев, 1999). Г.Н. Симаковым опубликована работа по соколиной охоте и культу хищных птиц у народов Средней Азии, в частности, у киргизов (Симаков, 1998). На страницах работы анализируются религиозно-магические представления, связанные с культом ловчих птиц. Дается их классификация, и описываются древние приемы охоты с хищными птицами у киргизов и казахов. Вышла в свет также этнографическая работа Г.Ю. Ситнянского, исследующая проблемы современного сельского хозяйства Киргизии на примере животноводства (Ситнянский, 1998). В ней прослеживаются эволюционные этапы киргизского скотоводства. Описывается животноводческий цикл. На основе большого количества статистического и полевого материала делается прогноз по перспективам развития современного киргизского животноводства. Другая историко-этнографическая работа, посвященная изучению традиционного общества киргизов в период российской колонизации во второй половине XIX века, написана автором данной диссертации (Исраилова-Харьехузен, 1999). На основе различных исторических и этнографических источников, автор анализирует доиндустриальное общество кочевых киргизов на стадии его социально-экономической трансформации после вхождения в состав Российской империи.
В Бишкеке вышел труд известного тюрколога Э.Р. Тенишева по истории формирования киргизского языка. (Тенишев, 1997).
В 2002г. Институт этнологии и антропологии имени Н.Н. Миклухо-Маклая РАН опубликовал работу по полевым материалам замечательного этнографа Ф.А. Фиельструпа. В ней содержится ценная информация по обычаям и обрядам киргизов и некоторых других тюркских народов Средней Азии и Казахстана. ( Фиельструп, 2002).
Источниковая база исследования
Для раскрытия темы диссертации использовался комплекс различных источников, основу которых составили архивные и полевые этнографические материалы.
Важнейшими историческими источниками (первоисточниками) для работы над диссертацией явились фонды Российского государственного военно-исторического архива РФ (РГВИА), Государственного архива РФ (ГАРФ) г. Москвы.
Автором привлечены ранее не опубликованные документы из фондов Российского военно-исторического архива. Сюда относятся дела Канцелярии Военного губернатора Туркестанской области, Штаба Туркестанского Военного округа, Штаба войск Ферганской области. Надо сказать, что штабы являлись органами управления войсками на территории округа и области. Ведали военной подготовкой и обучением войск, разработкой мобилизационных планов, организацией разведки и контрразведки. Взаимоотношениями с соседними государствами, отчетностью по личному составу всех военных заведений и учреждений. В штабах было сосредоточено делопроизводство по вопросам управления войсками и гражданским населением. Первоначально Штаб округа имел следующую структуру: V строевое, инспекторское, хозяйственное, военно-топографическое отделения, канцелярию, судную часть и архив. ( Приказ военного министра № 248 за 1867 г). В 1886 г. было образовано мобилизационное отделение (Приказ военного министра № 167 за 1886г.) и в 1890 г. госпитальное отделение (Приказ военного министра № 318 за 1890г.) В целях усовершенствования управления войсками в 1899г. была проведена реорганизация Штаба округа в сторону его усиления. Были образованы два управления: Управление окружного генерал-квартирмейстера в составе отделений: строевого, мобилизационного,отчетного,военно-топографического, оперативного и разведывательного. (Точных дат образования последних двух отделений не удалось установить. По документальным материалам можно судить, что оперативное отделение образовалось около 1886г., а разведывательное - около 1892г.) Управление дежурного генерала в составе отделений: инспекторского, хозяйственного, госпитального, канцелярии, судной части и окружного архива. (Приказ №161 по военному ведомству за 1899г.) Таким образом, можно констатировать, что военное присутствие и военные структуры России в Туркестане во второй половине XIX в. все время усиливались.
Так, в архивных фондах отложились приказы, приказания и объявления по войскам округа, директивы, циркуляры, отчеты командующего войсками округа. Доклады, рапорты, разведсводки, сведения и переписка о выступлениях местного населения, национальном движении и пр. Вся политика и текущая политическая обстановка в Туркестане и вокруг него. Состояние вооруженных сил и взаимоотношения с Россией соседних государств Афганистана, Китая, Персии, Бухарского эмирата, Хивинского ханства. Информация о формировании и переформировании, инспектировании и движении войск, рекогносцировке местности и устройстве дорог, прокладке телеграфа и мн. др.
Архивные материалы, приведенные в Приложении диссертации,также отличает характер военных донесений о положении дел в крае, по управлению Туркестанской областью. Доклады военных советников по реформам в округе, дополнения к административно- территориальным военным обозрениям края и пр. Особый интерес представляет отчет об Алайской экспедиции 1875-1876гг. под командованием генерала М.Д. Скобелева. В этой военной компании наряду с русскими войсками участвовали джигиты некоторых северокиргизских манапов. Алайский поход был направлен на усмирение непокорившихся южных киргизов. Последние выступили на стороне Кокандского хана против России. Этот поход, наряду с Ферганским и Хивинским военными экспедициями, явился важным этапом в деле присоединения Средней Азии к Российской империи. Он завершил фактическое включение территорий как северных, так и южных киргизов в состав России. (Данный отчет приведен в полном объеме в Приложении диссертации.)
Помимо ценной политической информации, архивные материалы содержат также и важный этнографический пласт. В частности, перечислены южнокиргизские родовые группы и места их расселений. Прослежены их контакты с соседними земледельческими народами Ферганской долины. Изучение названий и мест обитания киргизов Ферганской долины на момент их присоединения к России во второй половине XIX в. представляется актуальным и в настоящее время. Как известно, после распада СССР между государствами Центральной Азии снова открылись противоречия по определению
государственных границ.
В материалах Комиссии по изучению племенного состава населения России (КИПС) в основном собрана этнографическая информация, характеризующая быт и хозяйственный уклад жизни населения Туркестана, в том числе и киргизов.
В фондах Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) хранятся документы, имеющие отношение к процессу оседания кочевых киргизов. Они отражены в материалах Комиссии ВЦИК по оседанию кочевого и полукочевого населения. (Выдержки из текстов документов вышеуказанной комиссии приводятся в соответствующих главах диссертации.)
Комиссия ВЦИК по вопросам оседания кочевого и полукочевого населения проделала большую работу по сбору информации и составлению конкретных планов на местах по оседанию кочевников. Как известно, до и после установления Советской власти в Туркестане значительная часть населения вела кочевой и полукочевой образ жизни. К ним относились казахи, киргизы, часть туркмен и др. Большинство кочевников составляли бедняки. Большая часть скота находилась в руках богатых слоев. К переходу к оседлости прежде всего были склонны маломощные хозяйства. Процесс оседания кочевников начался в дореволюционную эпоху, что было связано с политическими и экономическими мероприятиями царского правительства. И в целом с кризисным состоянием кочевого скотоводства в регионе. Многие кочевые хозяйства были разорены . С приходом большевиков к власти, в первые же годы Советское правительство начало вести последовательную политику среди кочевого населения за полный переход к оседлости и земледелию. Однако оседание кочевников не стало сразу же массовым явлением. Большинство киргизов, как и казахов продолжали вести традиционный образ жизни. Планомерный переход к оседлости требовал огромных материальных затрат. Требовалось проведение агитационных работ на местах с целью моральной подготовки населения к полному оседанию. Материалы комиссии содержат разнообразную информацию, значительная часть которой посвящена началу массового (согласно государственному плану) оседания кочевников. В них сообщается о создании республиканских, областных и районных комитетов по оседанию. Эти структуры должны были определять контингенты и районы оседания, содействовать их организации, принимать меры для развития в уже осевших хозяйствах земледелия и животноводства на основе коллективизации.
Таким образом, Советская власть проводила ускоренную политику по оседанию кочевников одновременно с созданием коллективных хозяйств. Высокие темпы объяснялись необходимостью окупить государственные средства, затраченные на реализацию программы перевода на оседлость огромных масс населения.
Политика по седентаризации и созданию коллективных хозяйств в Средней Азии и Казахстане проходила в несколько этапов. И завершилась практически на кануне нападения Германии на Советский союз. Так, в Киргизии переход кочевников и полукочевников на оседлость закончился только к 1940г. Подавляющее большинство осевших хозяйств вступило в колхозы. Незначительная часть бывших кочевников стала трудиться на транспорте и в промышленности, формируя ряды нарождавшегося рабочего класса молодой советской республики.
В целом, в источниках комиссии содержатся дела общего характера: протоколы, постановления об организации комиссии, ее функциях, составе, структуре, планы работы. В этой группе имеются и документы, характеризующие состояние дел на местах: протоколы заседаний, планы работ, докладные записки, сметы расходов, постановления Президиума ВЦП К РСФСР, Совнаркомов республик Средней Азии и т.д. Далее идут постановления местных партийных и советских органов по оседанию, доклады, стенограммы заседаний, программы работ, производственно- финансовые отчеты, карты и таблицы.
Другую важную группу источников (этнографических) составили полевые материалы автора, собранные в разных регионах Киргизии в период с 1987 по 1995 гг. В ходе сезонных выездов автор использовал метод “включенного наблюдения”, проводил опросную работу, принимал активное участие в повседневной жизни семьи, в которой останавливался. Во время полевых исследований выборочно интервьюировались аксакалы, бывшие знатоками киргизской старины, генеалогии (санжира) народа, их обычного права и традиционного хозяйства. Материалы, полученные от них, составили важный источниковый базис для раскрытия темы диссертации по таким вопросам, как традиционный цикл земледельческо-животноводческих работ на примере таласских киргизов. Перечисление ныне существующих родовых подразделений в Киргизии. Материалы по адату и традиционному суду у чуйских, нарынских и таласских киргизов и др. Наконец, современные термины родства и свойства у северных киргизов, а также материалы по семье.
Наиболее интересную информацию предоставили Шейшен Баратов и Кубатбек Темиралиев, жители с. Манас Таласской области, Исраил Аманов, житель с. Ийри-Суу Жаильского района Чуйской области и др. Так, Шейшен Баратов рассказал о работе суда биев и об обычном праве таласских киргизов, о системе родства и генеалогическом древе наиболее крупных родовых подразделений таласцев. (См. Главу 1, параграф 1. Процесс кочевания киргизов.) Кубатбек Темиралиев дал наиболее полное описание цикла перекочевок таласских киргизов. Интересными оказались также сведения о различных породах скота и их классификация. (См. Главу 1, параграф 1. Процесс кочевания киргизов). О жизни и быте киргизов в старые времена (проведение тоев, сезонных празднеств, поминок,похорон, свадеб и брачной обрядности и др.) рассказал Исраил Аманов. Будучи прямым потомком биев рода солто, он, на основе фамильных записей, описал структуру и функции дореволюционной судебно-административной системы киргизов Чуйской области. Сообщил о традиционной стратификации правящего слоя манапов и баев. Большой материал по киргизской генеалогии и терминам родства был собран благодаря его же рассказам. (См. Главу 1, параграф 3. Социальные категории традиционного общества. Главу 2, параграф 1. Структурная модель традиционного киргизского эля. Параграф 2. Термины и системы родства киргизов.)
В целом автор провел 8 полевых сезонов в Нарынской области, Кочкорский район в 1987 г., в Ошской области, города Ош, Андижан, Фергана, Узген в 1988г., в Чуйской области, Жаильский район в 1987, 1988, 1989, 1990гг., в Талаской области, Манасский район в 1991, 1994,1995 гг., в Джалал-Абадской области, Ала-Букинский район, г. Джалал-Абад в 1992г, в Нарынской области, Сусамырский район в 1993г., в Иссык-Кульской области, Тонский, Чолпон-Атинский районы в 1994г.
Научная новизна исследования
Как видно из обзора научной литературы, историко¬этнографических работ, посвященных комплексному анализу кочевой общины киргизов в единстве функциональных связей со структурой эля (его таксономических единиц) и системой родства, за последнее время не появлялось. Это и явилось научной проблемой данного исследования. Следует сказать, что изучение социальных функций системы родства киргизов на современном этапе ждет своего дальнейшего развития.
Научная значимость данного исследования определяется, в частности, такими факторами, как:
- введение в научный оборот ранее не использованных архивных источников, имеющих отношение к присоединению земель южных киргизов в состав Российской империи, и военно-административного устройства Туркестанского края во второй половине XIX в.,
- использование новых этнографических материалов для изучения хозяйства, социальной организации и культуры киргизского народа,
- развернутый анализ описательных терминов родства и свойства северных киргизов. В результате сопоставления некоторых терминов родства современных киргизов и ранних тюрков, взятых из Древнетюркского словаря Махмуда Кашгарского, удалось выявить исчезнувшую древнетюркскую систему брачно-родственных отношений, условно названную как “тбркун-келинун”. Это открывает новые пути для дальнейших теоретических исследований в области общетюркской системы родства.
Практическая значимость исследования
Результаты, ряд теоретических выводов и рекомендации могут быть использованы при чтении лекций и проведении семинарских занятий по истории и этнографии киргизского народа. Они также могут быть применимы при издании коллективных трудов, учебников, пособий и пр.
Апробация исследования
Тема работы и ее отдельные главы прошли апробацию в виде докладов на различных научных конференциях:
-конференция по археологии и этнологии Средней Азии в КазГУ, г. Алма-Ата, 1989г.,
- Токаревские чтения на кафедре Этнологии МГУ им. М.В. Ломоносова, г. Москва, 1991г.,
- Хасановские чтения на Историческом факультете Киргизского государственного университета, г. Бишкек, 1992г.
- конференция “Ислам и современный мир” в Институте Этнологии и антропологии РАН, г. Москва, 1994г.
Отдельные главы исследования были обсуждены во время лекций и семинарских занятий в разных университетах: на киргизско- американском факультете Киргизского государственного национального университета в г. Бишкек в 1994г., в Институте Социальной ангропологии и экономики Манчестерского университета в Великобритании в 1995г., в Институте Этнологии Свободного университета в Берлине в 2000г., на кафедре стран Центральной Азии Берлинского университета имени Гумбольда в 2001г.
Текст диссертации прошел обсуждение в отделе Средней Азии и Казахстана Института этнологии и антропологии имени Н.Н. Миклухо-Маклая РАН 15 октября 2002г. и был рекомендован к защите.
Диссертационная работа состоит из введения, историографии, двух глав, заключения, библиографии и приложения. Общий объем составляетЗО^стр.
В XIX в. шел процесс расширения границ Российской империи в юго-восточном направлении. В связи с необходимостью сбора и систематизации эмпирического материала о новых странах Российское государство стало системно финансировать и поощрять различные изыскания, связанные с азиатскими территориями. В целом с начала становления этнографии как исторической науки в России, со второй половины XIX в., можно выделить несколько этапов в изучении жизни кочевников Центральной Азии, включая киргизов.
Так, с самого начала зарождения номадизма в нем стала доминировать “родовая теория” в целях теоретической интерпретации эмпирического материала о кочевниках. Она не имела серьезных оппонентов до 20-30-х годов XX в.
В 40-е годы в советской этнографии утвердилось мнение о том, что социально-экономические отношения у кочевников, в том числе и у киргизов, характеризуются как патриархальные отношения, этим определением стали заменять ранее существовавшее понятие “кочевой феодализм”.
В советской историографии послевоенного периода в изучении проблем кочевых обществ выделяется несколько обширных тем. Это -
выяснение форм собственности на основные средства производства, исследование общественного строя и вопрос о власти. Они-то и стали объектами дискуссий советских ученых-обществоведов в послевоенный период.
Хозяйственный цикл киргизов-кочевников подразделялся на различные периоды сезонного кочевания. Сезонные пастбища располагались на разных ландшафтных уровнях: от зимних стоянок в долинах и предгорьях и до летних пастбищ на альпийских лугах. Цикл кочевания зависел как от природно-климатических условий, так и от конкретных размеров хозяйств. Традиционно киргизы кочевали группами, состоявшими в основном из родственников, и только изредка, и по мере необходимости брали к себе чужаков. Кочевая община дробилась. В целом ее можно поделить на три условные части, в зависимости от сезона и цикла кочевания. Это - бедняцкие группы, остававшиеся на зимниках, не имевшие собственных транспортных средств для совершения перекочевок. Вторую группу составляли средние в экономическом плане хозяйства, имевшие в своем распоряжении достаточно вьючного скота для движения вверх по направлению к летним пастбищам. На весенне-осенних пастбищах оставались те хозяйства, у которых имелись сенокосные участки. Третья группа достигала летних альпийских пастбищ. Это были крепкие хозяйства, а также хозяйства баев. Практически составы аила и общины были подвижны в зависимости от конкретного характера хозяйственных, экономических, климатических условий текущего года.
* *
Согласно русским источникам, за более чем полувековой период после присоединения Киргизии в состав Российской империи( с середины 1860-х до 1917г.) имело место изменение форм собственности на землю. Так, первыми были поделены в подворно-наследственное владение сенокосные участки. Затем в похозяйственнее владение перешла и пахотная земля. И к началу XX в. представление о частной собственности на землю как юридического акта, закрепляемого письменно, в общественном сознании уже оформилось. Тем самым произошла настоящая социальная революция, перевернувшая сами устои кочевого общества. Так, постепенно подрывались производственная база кочевой общины у киргизов и сами устои их традиционного общества. Сокращение территорий кочевий, постоянно нараставшая земельная теснота, особенно в связи с земельно-аграрной политикой царизма, сопровождались крупными земельными изъятиями в пользу переселенцев из европейских регионов империи. Все это принуждало кочевников постепенно переходить к полуоседлому (смешанному скотоводческо-земледельческому) и оседло-земледельческому типу хозяйства, а значит, менять профиль и ft прежний привычный кочевой образ жизни.
Процесс оседания начался с бедняцких хозяйств, которые как наиболее уязвимые были более подвержены неблагоприятным влияниям извне. Процесс оседания в дореволюционный период сопровождался обнищанием аилов, потерей пастбищ, и как следствие этого, уменьшением поголовья скота.
Советская власть в новой политической и социально- экономической обстановке продолжила политику оседания кочевого населения, которое сопровождалось проведением ряда земельно - водных реформ и созданием коллективных хозяйств с обобществленной собственностью. При этом происходило дальнейшее разрушение традиционной общественной структуры кочевников и их родовых связей.
В наши дни после ликвидации советской системы хозяйствования старая киргизская община с ее родственными связями проявляет вновь свою способность к адаптации и регулированию общественным порядком, главным образом в сельской местности Киргизии. Она, в частности, регенерирует старые родовые связи при приватизации основных средств производства.
* * *
Старое киргизское общество характеризовалось делением элей на различные составные части, которые являлись органичными клетками общества и имели свою структуру и внутренний порядок. Эли по иерархии подразделялись по нисходящей линии на уруу, уруки и бир атанын балдары.
В традиционном обществе киргизов существовали различные социальные категории населения. Они отличались главным образом имущественным состоянием, социальным происхождением и общественным статусом членов социума. Правящая элита, в свою очередь, делилась по имущественному признаку, а также по ft наследственным правам на власть в кочевом обществе. В старом киргизском обществе имело место патриархальное рабство. Самый многочисленный слой кочевников составляли свободные общинники - букара.
* * *
Традиционный народный суд у киргизов был гласный, апелляционный и происходил обычно при стечении народа. Имущественные права делились на унаследованные, приобретенные при жизни (купля-продажа, естественный прирост и т.д.), приобретенные в результате гражданской сделки, а также при найме. Самым престижным и незыблемым считалось унаследованное право. В нормы, регулировавшие общественную жизнь киргизов, входили даро- обменные отношения.
В киргизском обществе существовали формы личного найма, а также свое уголовное право. Правосудие здесь прежде всего означало возмещение материального и морального ущерба.
Со второй половины XIX века по мере закрепления общеимперских законов в Туркестане здесь все больше проявлялась тенденция ограничения функций и сферы деятельности киргизского традиционного права, которое вынуждено было уходить в область этики и обычаев. Ограничивалась дееспособность самого традиционного суда биев.
* * *
В традиционном обществе киргизов во второй половине XIX в. господствовала генеалогическая идеология, которая как объединяла, так и разделяла членов общества по родственным и родословным линиям. Различные составные одного эля - его члены и их объединения - заключали между собой брачные союзы с целью воспроизведения хронологически уходящих родственных линий. В киргизском обществе соблюдалось табу на браки между родственниками по мужской линии до пятого-седьмого колена.
Понятие “эль” являлось высшей единицей в иерархии родо-генеалогических и генетических связей. Эль содержал в себе такие этнические подструктуры, которые в свою очередь являлись понятиями более низшего порядка по отношению к нему. Вместе с тем эль выступал в различных структурных единицах: уруу и урук являлись его подвидами. Самым низшим звеном эля была группа родственников, называемая бир атанын балдары (БАБ) или дети одного отца. Это объединение являлось хозяйственно-экономической единицей общины и всего эля.
Так, в настоящее время у северных киргизов система родства насчитывает 21 термин по линии отца, 11 терминов по линии матери,
15 терминов, характеризующих брак по мужской линии, и 16 терминов, характеризующих брак по женской линии.
У киргизов реальное и социальное родство одинаково равно обладали большим весом, служа важным регулятором социальных отношений. Узы родственных связей пронизывали все традиционное общество, незримо соединяя в одну единую цепь живые и ушедшие поколения. Система родственно-свойственных отношений, отраженная в характерных терминах, делила членов общества на возрастные группы, связанные между собой обязательно-правовыми отношениями. В социальные функции родства, в частности, входили санкционированные нормами адата обязательные даро-обменные отношения между родственниками как по крови, так и по браку. Например, между отцом и сыновьями (аталык- отцовское право), между дядей по матери и племянником (жээндик), между дедом и внуком, между вверенным тестем и отцом невесты и т.д.)
Так, термин “тууган” характеризует всю родню, включая также и родню-торкун и родню-жээн. По горизонтальной линии термины родства количественно возрастают и убывают по мере возрастания поколенной связи на хронологической вертикали.
У киргизского народа издревле существовал обычай избегания женихом родственников невесты и невестой (и позже - женой) - родственников мужа. (Данный обычай сохранился и до наших дней). В частности, он накладывал определенные запреты и ограничения в сфере социальных и персональных контактов между вышеуказанными лицами.
Так, отношения между родственниками - как кровными, так и по браку - особо оговаривались обычаем. Согласно ему, родственники мужа подразделялись на четыре условные группы, по отношению к которым невестка вела себя по-разному: первая группа - отношения к отцу мужа и его старшей родне по мужской линии, вторая группа -отношения к младшей родне мужа по мужской линии, третья группа - отношения к матери мужа и старшей родне его по женской линии, четвертая группа - отношения к младшей родне мужа по женской линии. На зятя и жениха также распространялись определенные запреты, касающиеся родни жены, но они были значительно мягче тех, что были связаны с запретами для женщин, и имели отношение прежде всего к родителям жены, особенно к ее матери, а также к старшей родне жены по материнской и старшей родне по отцовской линиям.
Обобщая, следует сказать, что все вышеназванные запреты выделялись по конкретным половозрастным признакам.
Известно, что система родства киргизов входит в общетюркскую систему как один из ее вариантов. Ее изучение привело к важному предварительному теоретическому выводу о наличии в раннетюркский период двух социальных институтов, напрямую связанных с материнским родом - родственно-брачными системами “торкун” и “келинун”. В результате проведенного терминологического анализа
удалось установить, что в наши дни в системах и терминах родства у тюркских народов термин “торкун” оживает по мере приближения к прародине тюрков и исчезает по мере удаления от нее на запад. В связи с этим встает актуальная научная проблема систематизации и углубленного изучения систем родства тюркских народов как западных, так и восточных с привлечением материалов брачной обрядности, через которую возможна реконструкция исчезнувшей древнетюркской системы “келинун”, напрямую связанной с материнским родом.
Так, с самого начала зарождения номадизма в нем стала доминировать “родовая теория” в целях теоретической интерпретации эмпирического материала о кочевниках. Она не имела серьезных оппонентов до 20-30-х годов XX в.
В 40-е годы в советской этнографии утвердилось мнение о том, что социально-экономические отношения у кочевников, в том числе и у киргизов, характеризуются как патриархальные отношения, этим определением стали заменять ранее существовавшее понятие “кочевой феодализм”.
В советской историографии послевоенного периода в изучении проблем кочевых обществ выделяется несколько обширных тем. Это -
выяснение форм собственности на основные средства производства, исследование общественного строя и вопрос о власти. Они-то и стали объектами дискуссий советских ученых-обществоведов в послевоенный период.
Хозяйственный цикл киргизов-кочевников подразделялся на различные периоды сезонного кочевания. Сезонные пастбища располагались на разных ландшафтных уровнях: от зимних стоянок в долинах и предгорьях и до летних пастбищ на альпийских лугах. Цикл кочевания зависел как от природно-климатических условий, так и от конкретных размеров хозяйств. Традиционно киргизы кочевали группами, состоявшими в основном из родственников, и только изредка, и по мере необходимости брали к себе чужаков. Кочевая община дробилась. В целом ее можно поделить на три условные части, в зависимости от сезона и цикла кочевания. Это - бедняцкие группы, остававшиеся на зимниках, не имевшие собственных транспортных средств для совершения перекочевок. Вторую группу составляли средние в экономическом плане хозяйства, имевшие в своем распоряжении достаточно вьючного скота для движения вверх по направлению к летним пастбищам. На весенне-осенних пастбищах оставались те хозяйства, у которых имелись сенокосные участки. Третья группа достигала летних альпийских пастбищ. Это были крепкие хозяйства, а также хозяйства баев. Практически составы аила и общины были подвижны в зависимости от конкретного характера хозяйственных, экономических, климатических условий текущего года.
* *
Согласно русским источникам, за более чем полувековой период после присоединения Киргизии в состав Российской империи( с середины 1860-х до 1917г.) имело место изменение форм собственности на землю. Так, первыми были поделены в подворно-наследственное владение сенокосные участки. Затем в похозяйственнее владение перешла и пахотная земля. И к началу XX в. представление о частной собственности на землю как юридического акта, закрепляемого письменно, в общественном сознании уже оформилось. Тем самым произошла настоящая социальная революция, перевернувшая сами устои кочевого общества. Так, постепенно подрывались производственная база кочевой общины у киргизов и сами устои их традиционного общества. Сокращение территорий кочевий, постоянно нараставшая земельная теснота, особенно в связи с земельно-аграрной политикой царизма, сопровождались крупными земельными изъятиями в пользу переселенцев из европейских регионов империи. Все это принуждало кочевников постепенно переходить к полуоседлому (смешанному скотоводческо-земледельческому) и оседло-земледельческому типу хозяйства, а значит, менять профиль и ft прежний привычный кочевой образ жизни.
Процесс оседания начался с бедняцких хозяйств, которые как наиболее уязвимые были более подвержены неблагоприятным влияниям извне. Процесс оседания в дореволюционный период сопровождался обнищанием аилов, потерей пастбищ, и как следствие этого, уменьшением поголовья скота.
Советская власть в новой политической и социально- экономической обстановке продолжила политику оседания кочевого населения, которое сопровождалось проведением ряда земельно - водных реформ и созданием коллективных хозяйств с обобществленной собственностью. При этом происходило дальнейшее разрушение традиционной общественной структуры кочевников и их родовых связей.
В наши дни после ликвидации советской системы хозяйствования старая киргизская община с ее родственными связями проявляет вновь свою способность к адаптации и регулированию общественным порядком, главным образом в сельской местности Киргизии. Она, в частности, регенерирует старые родовые связи при приватизации основных средств производства.
* * *
Старое киргизское общество характеризовалось делением элей на различные составные части, которые являлись органичными клетками общества и имели свою структуру и внутренний порядок. Эли по иерархии подразделялись по нисходящей линии на уруу, уруки и бир атанын балдары.
В традиционном обществе киргизов существовали различные социальные категории населения. Они отличались главным образом имущественным состоянием, социальным происхождением и общественным статусом членов социума. Правящая элита, в свою очередь, делилась по имущественному признаку, а также по ft наследственным правам на власть в кочевом обществе. В старом киргизском обществе имело место патриархальное рабство. Самый многочисленный слой кочевников составляли свободные общинники - букара.
* * *
Традиционный народный суд у киргизов был гласный, апелляционный и происходил обычно при стечении народа. Имущественные права делились на унаследованные, приобретенные при жизни (купля-продажа, естественный прирост и т.д.), приобретенные в результате гражданской сделки, а также при найме. Самым престижным и незыблемым считалось унаследованное право. В нормы, регулировавшие общественную жизнь киргизов, входили даро- обменные отношения.
В киргизском обществе существовали формы личного найма, а также свое уголовное право. Правосудие здесь прежде всего означало возмещение материального и морального ущерба.
Со второй половины XIX века по мере закрепления общеимперских законов в Туркестане здесь все больше проявлялась тенденция ограничения функций и сферы деятельности киргизского традиционного права, которое вынуждено было уходить в область этики и обычаев. Ограничивалась дееспособность самого традиционного суда биев.
* * *
В традиционном обществе киргизов во второй половине XIX в. господствовала генеалогическая идеология, которая как объединяла, так и разделяла членов общества по родственным и родословным линиям. Различные составные одного эля - его члены и их объединения - заключали между собой брачные союзы с целью воспроизведения хронологически уходящих родственных линий. В киргизском обществе соблюдалось табу на браки между родственниками по мужской линии до пятого-седьмого колена.
Понятие “эль” являлось высшей единицей в иерархии родо-генеалогических и генетических связей. Эль содержал в себе такие этнические подструктуры, которые в свою очередь являлись понятиями более низшего порядка по отношению к нему. Вместе с тем эль выступал в различных структурных единицах: уруу и урук являлись его подвидами. Самым низшим звеном эля была группа родственников, называемая бир атанын балдары (БАБ) или дети одного отца. Это объединение являлось хозяйственно-экономической единицей общины и всего эля.
Так, в настоящее время у северных киргизов система родства насчитывает 21 термин по линии отца, 11 терминов по линии матери,
15 терминов, характеризующих брак по мужской линии, и 16 терминов, характеризующих брак по женской линии.
У киргизов реальное и социальное родство одинаково равно обладали большим весом, служа важным регулятором социальных отношений. Узы родственных связей пронизывали все традиционное общество, незримо соединяя в одну единую цепь живые и ушедшие поколения. Система родственно-свойственных отношений, отраженная в характерных терминах, делила членов общества на возрастные группы, связанные между собой обязательно-правовыми отношениями. В социальные функции родства, в частности, входили санкционированные нормами адата обязательные даро-обменные отношения между родственниками как по крови, так и по браку. Например, между отцом и сыновьями (аталык- отцовское право), между дядей по матери и племянником (жээндик), между дедом и внуком, между вверенным тестем и отцом невесты и т.д.)
Так, термин “тууган” характеризует всю родню, включая также и родню-торкун и родню-жээн. По горизонтальной линии термины родства количественно возрастают и убывают по мере возрастания поколенной связи на хронологической вертикали.
У киргизского народа издревле существовал обычай избегания женихом родственников невесты и невестой (и позже - женой) - родственников мужа. (Данный обычай сохранился и до наших дней). В частности, он накладывал определенные запреты и ограничения в сфере социальных и персональных контактов между вышеуказанными лицами.
Так, отношения между родственниками - как кровными, так и по браку - особо оговаривались обычаем. Согласно ему, родственники мужа подразделялись на четыре условные группы, по отношению к которым невестка вела себя по-разному: первая группа - отношения к отцу мужа и его старшей родне по мужской линии, вторая группа -отношения к младшей родне мужа по мужской линии, третья группа - отношения к матери мужа и старшей родне его по женской линии, четвертая группа - отношения к младшей родне мужа по женской линии. На зятя и жениха также распространялись определенные запреты, касающиеся родни жены, но они были значительно мягче тех, что были связаны с запретами для женщин, и имели отношение прежде всего к родителям жены, особенно к ее матери, а также к старшей родне жены по материнской и старшей родне по отцовской линиям.
Обобщая, следует сказать, что все вышеназванные запреты выделялись по конкретным половозрастным признакам.
Известно, что система родства киргизов входит в общетюркскую систему как один из ее вариантов. Ее изучение привело к важному предварительному теоретическому выводу о наличии в раннетюркский период двух социальных институтов, напрямую связанных с материнским родом - родственно-брачными системами “торкун” и “келинун”. В результате проведенного терминологического анализа
удалось установить, что в наши дни в системах и терминах родства у тюркских народов термин “торкун” оживает по мере приближения к прародине тюрков и исчезает по мере удаления от нее на запад. В связи с этим встает актуальная научная проблема систематизации и углубленного изучения систем родства тюркских народов как западных, так и восточных с привлечением материалов брачной обрядности, через которую возможна реконструкция исчезнувшей древнетюркской системы “келинун”, напрямую связанной с материнским родом.
Подобные работы
- Традиционное общество северных киргизов во второй половине Х!Х века и система их родства
Диссертации (РГБ), история . Язык работы: Русский. Цена: 470 р. Год сдачи: 2002 - ЮВЕЛИРНЫЕ УКРАШЕНИЯ ТЮРКОЯЗЫЧНЫХ НАРОДОВ
XIX - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XX ВВ.
(ПО МАТЕРИАЛАМ МУЗЕЕВ АЛМАТЫ (РЕСПУБЛИКА
КАЗАХСТАН) И БАРНАУЛА (РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ)
Магистерская диссертация, история . Язык работы: Русский. Цена: 5900 р. Год сдачи: 2022
Заказать работу
Заявка на оценку стоимости
Это краткая форма заказа. После ее заполнения вы перейдете на полную форму заказа работы
Каталог работ (129888)
- Бакалаврская работа (31157)
- Диссертация (958)
- Магистерская диссертация (18135)
- Дипломные работы, ВКР (52990)
- Главы к дипломным работам (2108)
- Курсовые работы (9672)
- Контрольные работы (6188)
- Отчеты по практике (1308)
- Рефераты (1455)
- Задачи, тесты, ПТК (616)
- Ответы на вопросы (154)
- Статьи, Эссе, Сочинения (911)
- Бизнес-планы (49)
- Презентации (101)
- РГР (84)
- Авторефераты (РГБ) (1690)
- Диссертации (РГБ) (1879)
- Прочее (433)
Новости
06.01.2018
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
Помощь в выполнении учебных и научных работ на заказ ОФОРМИТЬ ЗАКАЗ
дальше»» Все новости
Статьи
- Где лучше заказывать диссертации и дипломные?
- Выполнение научных статей
- Подготовка диссертаций
- Подводные камни при написании магистерской работы
- Помощь в выполнении дипломных работ
»» Все статьи
Заказать работу
Заявка на оценку стоимости
Это краткая форма заказа. После ее заполнения вы перейдете на полную форму заказа работы
