Во второй половине XIX века России пришлось противостоять усиливающейся экспансии развитых капиталистических стран, стремившихся к переделу мира. В связи с этим отношения с государствами Восточной Азии приобретали важную роль.
Особое значение придавалось отношениям с Китаем, которые носили относительно мирный характер. Оба государства имели совместную границу огромной протяженности и вели взаимовыгодную сухопутную торговлю. Дипломатических отношений между ними не было, однако в 1715 г. в Пекине была учреждена Русская духовная миссия, которая фактически выполняла функции дипломатического представительства.
Несмотря на низкий уровень дипломатических контактов между странами, были и договорные документы, которые регулировали в этот период взаимоотношения России с Китаем по территориально-пограничным проблемам на восточной части границы являются Нерчинский договор 1689 года, Буринский и Кяхтинский трактаты 1727 года и сопутствующие им документы – разменные письма, потом Айгуньский договор 1858 года, Тяньцзиньский трактат 1858 года и Пекинский (дополнительный к Тяньцзиньскому) договор 1860 года, который будет наиболее детально рассматриваться в настоящей выпускной квалификационной работе.
Интерес к истории Приамурья в нашей стране значительно возрос с начала XIX в., когда на повестку дня был выдвинут вопрос о возвращении России этого края, насильственно отторгнутого от нее в конце XVII в. маньчжурской Цинской империей. На Дальний Восток в это время посылались специальные экспедиции, которые занимались изучением производительных сил края, в архивах поднимались старинные материалы второй половины XVII в., специальные комиссии изучали историю Приамурья и узнавали, что оно вовсе не было безнадежно утрачено Россией и что имелись законные основания для пересмотра невыгодного для России и навязанного ей силой Нерчинского договора 1689 г. выяснилось, что:
а) обширная территория к востоку от р. Зеи до бассейна р. Уды оставалась не размежеванной «до иного благополучного времени»;
б) маньчжуры при заключении Нерчинского трактата дали обязательство не заселять отошедшую к ним территорию по верхнему и частично среднему течению Амура и в основном выполнили его;
в) обширные земли Приморья фактически не принадлежали Китаю;
г) русско-китайской границы в общепринятом смысле на Дальнем Востоке не существовало.
Поскольку заключенные в 1858 году Айгунский и Тяньцзиньский договоры не разграничили земли от Уссури до моря, правительство России направило в Пекин для дальнейших переговоров особую миссию во главе с графом Н. П. Игнатьевым. С цинской стороны в переговорах принимал участие великий князь Гун.
14 ноября 1860 года в Пекине между Россией и китайской империей Цин был заключен двусторонний межгосударственный договор, явившийся составной частью серии договоров этой империи с европейскими державами. Новый русско-китайский трактат, являясь продолжением Айгунского и Тяньцзинского договоров, устанавливал границу между Россией и империей Цин.
В тот момент в империи Цин продолжала бушевать вторая опиумная война, но переговоры на этот раз пошли труднее, так как китайцы одержали ряд побед над англичанами и французами, а потому почувствовали себя увереннее. Однако поражения западных союзников носили временный характер, и весьма скоро англо-французские войска оказались у ворот Пекина.
Эти обстоятельства в корне изменили атмосферу переговоров и подстегнули китайских дипломатов к тому, чтобы согласиться с предложениями Игнатьева и подписать новый договор, названный Пекинским. Как подтвердили обе договаривающиеся стороны, этот документ был принят «…для вящего скрепления взаимной дружбы между двумя империями, для развития торговых сношений и предупреждения недоразумений».
Именно эти обстоятельства позволили России в соответствии с русско-китайскими Айгуньским и Пекинским договорами 1858-1860 гг. провести территориальное размежевание на Дальнем Востоке, вернуть Приамурье и получить пустынное, но богатое Приморье .
До подписания Айгунского договора, русско-китайская граница не была точно определена, так как труднодоступные горные местности и совершенно неисследованные территории, о которых ни русское, ни китайское правительства не имели ясного представления, не были разграничены.
Учитывая сложное международное положение, русское правительство пыталось разрешать спорные территориальные вопросы мирным путем, одновременно наращивая экономический и оборонный потенциал на Дальнем Востоке.
Объектом данной выпускной квалификационной работы являются русско-китайские отношения в XIX в.
Предмет – Пекинский договор 1860 года.
Хронологические рамки охватывают период с конца 50-х гг. XIX века, когда началась подготовка миссии Игнатьева, до середины 60-х гг. XIX в., когда были реализованы основные положения заключенного Игнатьевым Пекинского договора. Для более глубокого выявления причин и значения Пекинского договора затрагивался более широкий период.
Историография проблемы
Проблема установления русско-китайских дипломатических отношений и формирования границы между Россией и Китаем имеет неоднозначную оценку в исторической литературе.
В истории изучения отечественными исследователями русско-китайских отношений 40-60-х гг. XIX в. можно выделить несколько этапов. Первый этап – это дореволюционная историография. За это время была выполнена значительная работа по обработке и изданию документальных материалов, появились первые исследования истории русско-китайских отношений. Среди исследований этого периода следует выделить работу А. Буксведена, в которой достаточно подробно рассмотрен наиболее интересный для русской дипломатии период 1859-1860 гг., закончившийся заключением Пекинского договора 1860 года. А. Буксведен рассматривал переговоры Игнатьева с китайскими властями в контексте русско-английских отношений и агрессии западных стран против Китая .
Второй этап начинается с середины 20-х гг. XX в., когда после перерыва, вызванного революцией, вновь начинают выходить монографии и статьи, посвященные русско-китайским отношениям. Это время господства марксистско-ленинской методологии, на первый план выходят вопросы социально-экономического развития двух стран как основного фактора в отношениях между ними. Царская политика характеризуется однозначно как империалистическая и агрессивная, а российско-китайские договоры оцениваются как неравноправные для Китая. Примером такой работы может служить монография В.П. Саввина «Взаимоотношение царской России и СССР с Китаем (1619 – 1927)», в которой автор трактует все факты из истории русско-китайских отношений как проявление агрессивных устремлений царизма, направленных на ущемление интересов Китая .
В 40-е годы начинается отход от такой позиции, а резкое ухудшение советско-китайских отношений, начавшееся в середине 60-х гг., привело к коренному пересмотру всей истории русско-китайских контактов. Это позволяет выделить отрезок с середины 60-х до конца 80-х гг. XX в. как отдельный период в истории советской историографии изучаемого вопроса.
Ухудшение отношений между СССР и КНР отразилось и в историографии. Итогом «борьбы с маоистской фальсификацией истории» становится активная публикация документов по русско-китайским отношениям. Кроме того, выходит ряд статей, касающихся различных аспектов русско-китайских контактов, в том числе и посвященных переоценке результатов русско-китайских договоров. Среди них следует выделить исследования А.Н. Хохлова, которые посвящены отдельным проблемам подготовки, подписания и реализации Пекинского договора .
А.Н. Хохлов отмечает, что процесс подготовки и подписания Пекинского договора во многом был обусловлен той ситуацией, которая сложилась в Китае в результате опиумных войн и агрессии Великобритании, Франции и США. По его заключению, в отличие от западных стран, российская сторона была заинтересована прежде всего в установлении добрососедских отношений и развитии торговли .
Влияние Пекинского договора на развитие торговых отношений между Россией и Китаем рассматривают М.И. Сладковский и Романова
Третий этап – современная историография с начала 1990-х гг. В это время отечественные историки, освободившиеся от господства советской методологии, начали изучать ранее не исследовавшиеся аспекты русско-китайских отношений.
Существуют исследования, посвященные непосредственно личности руководителя русской миссии – Н.П. Игнатьеву. Наиболее подробная его биография опубликована в 2009 г. В.М. Хевролиной. Однако главное внимание В.М. Хевролина уделяет другим аспектам военной и дипломатической деятельности Н.П. Игнатьева, лишь попутно затрагивая последствия китайской поездки в контексте ее влияния на дальнейшую карьеру дипломата .
В монографиях В.С. Мясникова и Г.В. Киреева содержится подробный анализ статей Пекинского договора, касающихся пограничного вопроса. Авторы тщательно исследовали значение этого договора для оформления русско-китайской границы .
Источники. Первую группу источников составили договоры, заключенные между Россией и Китаем в 50-60-е гг. XIX вв. – Айгунский … и, конечно, сам Пекинский договора.
Во вторую группу источников включаются материалы миссии Н.П. Игнатьева. Основная их часть опубликована самим Н.П. Игнатьевым в обширном сборнике документов и материалов, содержащем уникальные сведения о подготовке миссии, переговорах, отношениях с китайскими властями, о реализации договора, а также различные записки и предложения, как реализованные, так и оставшиеся в виде проектов .
Значительная часть использованных в дипломной работе источников опубликована в сборниках документов по истории русско-китайских отношений
Целью ВКР является исследование Пекинского договора и выявление роли миссии Игнатьева в его заключении и реализации.
Для достижения вышеуказанной цели, необходимо решить следующие задачи:
1) определить причины активизации переговорного процесса между Россией и Китаем в конце 50-х гг. и цели заключения договора;
2) рассмотреть процесс подготовки и состав миссии Н.П. Игнатьева в Китай;
3) изучить процесс переговоров и роль в них Н.П. Игнатьева;
4) раскрыть содержание и значение Пекинского договора, охарактеризовать особенности его реализации;
5) охарактеризовать преподавание в общеобразовательных школах истории российско-китайских отношений.
1. Блуднова Е. Ю. Мемуары графа Н. П. Игнатьева как Исторический источник // Вестник РУДН. История России. 2006. №3. С. 34-41.
2. Буксгевден А. Русский Китай. Очерки дипломатических сношений России с Китаем. Порт-Артур: Новый край, 1902.
3. Романова Г.Н. Экономические отношения России и Китая на Дальнем Востоке. XIX - начало XX в. М.: Наука, 1987. – 164 с.
4. Киреев Г.В. Россия – Китай. Неизвестные страницы пограничных переговоров. – М.: РОССПЭН, 2016. – 416 с.
5. Мясников В.С. Договорными статьями утвердили. Дипломатическая история русско-китайской границы XVII—XX вв. М.: ИДВ РАН, 1996. 479 с.
6. Саввин В.П. Взаимоотношение царской России и СССР с Китаем, 1619 – 1927. М.- Л., 1930.
7. Саначев И.Д. История Дальнего Востока. Владивосток: Изд-во Дальневосточного университета, 1997.
8. Сосна Н.А. Последствия миссии Н.П. Игнатьева в Китай в 1859-1860 гг. // Россия и АТР. 2019, № 2. – С. 21-36.
9. Тарнаева О.М. Миссия Н. П. Игнатьева. Пекинский дополнительный договор (1860 г.) // Политическая жизнь западной Европы: античность, средние века, новое и новейшее время: IX Всероссийский научный семинар (Арзамас, 12-13 октября 2016 г.). Арзамас: АФ ННГУ. - С. 311-316.
10. Ткаченко Б.И. Россия-Китай: восточная граница в документах и фактах. Владивосток: Изд-во «Уссури», 1999.
11. Хевролина В. М. Николай Павлович Игнатьев. - М.: Квадрига, 2009.
12. Хохлов А. Н. Военная помощь России Китаю в конце 50-х-начале 60-х гг. ХIХ в. // Страны Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии (История и экономика). М.: Наука, 1967.
13. Хохлов А.Н. История с караваном, отправленным из Кяхты в Пекин в 1861 г. (К характеристике позиции цинского правительства в отношении русско-китайской торговли после Пекинского договора 1860 г.) // Четырнадцатая научная конференция «Общество и государство в Китае». Ч. 2. М.: Наука, 1983. С. 136-148.
14. Хохлов А.Н. Англо-франко-китайская война и вопрос о помощи России Китаю // Документы опровергают. Против фальсификации истории русско-китайских отношений. М.: Мысль, 1982. – С. 284-340.
15. Шубина С. А. Дипломатическая деятельность Российской духовной миссии в Китае // Ярославский педагогический вестник. 2010. №1. С. 189-193.