ВВЕДЕНИЕ 3
1. Репрезентация Сибири как региона в период подготовки реформы
районирования (1921-1923 гг.) 13
1.1. Место и роль Сибири в оценке авторов реформы 14
1.2. Определение характера и формы Сибири как региона
администрацией Сибирского революционного комитета 29
2. Сибирь как регион в контексте работ по реформированию
административно-территориальной системы СССР (1923-1925 гг.) 39
2.1. Трансформация образа Сибири в ходе полемики между Госпланом
и Сибревкомом 40
2.2. Оценка процессов регионализации Сибири 52
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 66
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ 69
Актуальность темы исследования. «Пространственное развитие всегда неравномерно, - это его объективное свойство». В этом определяется гигантская сложность и не меньшая важность социальных наук, работающих и исследующих эти неравенства. Их необходимость вытекает из вполне простого заключения о том, что неравномерность, в рамках отдельных территорий, неизбежно ведет к возникновению вполне реальных противоречий, как правило, актуализирующихся в общественном дискурсе только при переходе в свою крайнюю форму - конфликт.
Такой крупнейший региональный кризис конца XX в., как распад СССР и недавние события в Восточной Европе, несмотря на все свои различия, есть, в том числе, следствие неграмотной и недальновидной региональной политики, которая не принимала во внимание все то множество существовавших территориальных различий.
При этом, при анализе приведенных выше примеров (и иных событий современной общественной жизни), все чаще не учитываются особенности общемирового процесса исторического развития. Как следствие не происходит раскрытия истинных причин существующих проблем.
«Россию придумали в СССР. Она вымечтана и учреждена советскими русскими, хороши были те или плохи» . Все это взывает к необходимости если не переосмысления, то углубленного изучения истории советской практики территориального строительства.
Реформа районирования 1923 г. предстает как прекрасный пример региональной политики молодого Советского государства, которая не просто 3
являлась, по мнению отдельных специалистов , «демократической
альтернативой» развернувшемуся в 1930-е гг. сверхцентрализму, но и которая стала базисом для всей дальнейшей практики отечественного территориального строительства, в том числе, и для современной практики пространственной организации общества. Реформа 1923 г. - это не просто административно¬территориальное преобразование. Это первая попытка пространственного оформления молодого Советского государства с кардинально отличающейся от существовавших общемировых практик (как минимум в плане идеологии) в области хозяйственной, политической и социальной жизни.
В данных условиях, определенную актуальность получает непосредственно «регион» как «наиболеемассовый уровень политики» . Именно «регион», как супер-термин , является той основой где происходит зарождение всех противоречий, и где аккумулируются все множества факторов непосредственно влияющих на пространственное развитие. «Регион» как понятие - полисимичен , что вызывает определенные трудности с его трактовкой и определением четкой терминологии. Однако, эта же его особенность, в виду сложности определения границ и масштабов, дает возможность провести связь между микро и макроподходами в локальной истории. Эта же особенность актуализирует его в вопросе о природе самой реформы, т.к. становиться необходимым исследовать и проанализировать то, как воспринимался и воспроизводился «регион» непосредственно субъектами территориальных преобразований.
Постановка вопроса о реформе районирования, роли и месте «региона» в ее рамках на примере «ревкомовской» Сибири неслучайна. Территория пяти Сибирских губерний к 1923 г., не смотря на окончание Гражданской войны и отказ от политики «военного коммунизма», продолжала оставаться территорией с особым экономическим статусом, все еще сохранившей чрезвычайный орган управления . Более того, нельзя не принимать во внимание, что Сибирь долгое время «обладала известной административной автономией и более разветвленной системой управления» , а также являлась родиной одного из первых в истории России регионалистских течений общественно-политической мысли , отдельные представители которого принимали активное участие в работе над проведением реформы районирования . В контексте вышесказанного, невозможно не отметить факта, начавшегося в 1920-х гг. процесса естественной регионализации местных элит и увеличения их самодеятельности и самоуправства , что влияло на восприятие пространства находившегося под их непосредственным подчинением.
Степень изученности темы. Изучение вопроса об особенностях реформы районирования 1923 г. было начато современниками и непосредственными участниками преобразований. Прежде всего, необходимо выделить работы И. Г. Александрова - руководителя секции по районированию при Госплане РСФСР и автора ключевых положений реформы. Несмотря на то, что главной задачей всех публикация являлось обоснование методологии реформы и доказательство необходимости проведения преобразований в запроектированном виде, в статьях «Экономическое районирование России» , «О районировании» и «Основы хозяйственного районирования СССР» приводились краткие обзоры деятельности советских организаций в области районирования и оценка отечественного и зарубежного опыта территориальных преобразований. Фактически, именно в этих работах выводятся основные положения, не только вошедшие в доклад Госплана III сессии ВЦИК и определившие теоретическую основу реформы, но и оказавшие колоссальное влияние на становление экономической географии как науки. Все последующие работы сотрудников плановой комиссии, так или иначе, основывались на положениях, сформулированных И. Г. Александровым.
Начиная с периода проектирования (1921-1923 гг.) и в плоть до начала 30-х гг. неоднократно предпринимались попытки легитимизации проводимой территориальной политики через анализ реформы в рамках единого исторического процесса (исключительно с цель доказательства ее инновационности и революционности). В качестве примера стоит выделить работы К. Д. Егорова .
Во второй половине 1920-х гг. начинают появляться работы описывающие краткую историю реализации реформы 1923 г., а также освещающие роль советских организаций в процессе разработки и проведения преобразований. Ярким примером могут служить публикации Е. Н. Башковой , М. Ф. Юргиной , С. М. Гурвича .
Следующим этапом советской историографии реформы районирования 1923 г. являются работы, выпущенные в период 1930-х гг. С одной стороны, основные методологические подходы к районированию сохранялись в неизменном виде, с другой - происходило их переосмысление и попытка обоснования их использования в построении иной модели территориального устройства. Концепция, выработанная Госпланом в 1920-х гг., не отвечала условиям начавшейся коллективизации, индустриализации и выстраивающейся новой системе управления (о которой потом скажут, что она «страдала от патологической «сверхцентрализации» ). Немногочисленные публикации, выпущенные в данный период , были направленны на неявную критику результатов реформы 1923 г., отмечая их как устаревшие в новых условиях развития государства.
В период 1950-Х-1980-Х гг. изучение вопросов о реформе районирования 1923 г. окончательно сосредотачивается в рамках экономической географии. Связано это прежде всего с необходимостью преодоления послевоенной разрухи в рамках 4-ой пятилетки, и,в последующем, с развитием идей о территориальном размещении промышленности. Стоит выделить таких авторов как Ю. Г. Саушкин , М. Б. Вольф и особенно Н. Н. Колосовский . Последний оказал колоссальное влияние на изучение проблемы введя в научный оборот такие понятия как «энерго-производительный цикл» и «территориально- производственный комплекс». В последующем эти идеи развивались в работах А.М. Колотиевского , А. Ф. Куракина , Н. Т. Агафонова , М. Д. Шарыгина и др. представителей направления экономической географии.
Однако, экономическая детерминированность и высокая степень идеологизации приводили к тому, что в трудах выше перечисленных авторов, территориальные преобразования периода НЭПа рассматривались в динамике развития хозяйственной жизни Советской России без подробного анализа реформы. Происходила дальнейшая разработка идей и положений заложенных в 1920-х гг. без их качественного изучения.
С началом перестройки и процесса распада СССР происходит переосмысление подходов в изучении вопросов об истории административно-территориального деления Советской России и реформы районирования в частности. Одной из первых концептуально новых работ, появившихся в данный период, стоит признать монографию А. Г. Кушнира «Демократическая альтернатива середины 1920-х годов (Реформа системы управления в Советской России)» . Эта работа интересна не столько тем, что позиционировала реформу районирования 1923 г. как альтернативу развернувшемуся в 1930-х гг. сверхцентрализму и культу личности, сколько тем, что здесь впервые на основании большого количества как официальных, так и источников личного происхождения реформа анализируется как самостоятельный объект изучения. Более того, территориальная политика молодого Советского государства впервые рассматривалась в динамике с сохранением принципа исторического контекста.
В последующем (конец XX-начало XXI вв.) множество научных направлений сформулировали свои подходы к исследованиям вопросов территориальной организации жизни общества и административно-территориальной политики в Советском государстве. Это привело к тому, что реформа районирования 1923 г. все чаще начинает рассматриваться как самостоятельный объект изучения. В качестве примера можно привести работыисториков К. И. Зубкова, А. И. Бакшеева , Е. Г. Карелина , П. В. Сорокуна , Л. А. Кох , В. Н. Казарина35, С. И. Рыжкова36, Д. Н. Гергилева37 и др.
В начале 1920-х гг. в территориальном устройстве молодой Советской Российской Республики начали происходить кардинальные изменения. Выстроенная на дореволюционной основе административная система «губерния-уезд-волость» продемонстрировала свою несостоятельность и непригодность в сложившихся социально -экономических и политических условиях. Концепция В.И. Ленина о регионообразовании, выраженная в ряде дореволюционных работ, утверждала об окончании процессов регионализации. По мысли автора, в результате процесса разделения труда, в стране оформился ряд территориальных образований - регионов. Под влиянием развития капитализма, свободных денежных отношений и промышленности, происходил процесс экономической специализации территорий, что обусловило их нададминистративный характер, не укладывающийся в рамки существовавших административных границ.
Однако, Кронштадтский мятеж, массовые крестьянские восстания, разразившийся голод в средней и южной полосе России и т.д. продемонстрировали преждевременность заявлений В. И. Ленина выстроенных на убежденности их автора в готовности общества к кардинальным преобразованиям, что в конечном итоге привело к пересмотру подходов в государственном строительстве и управлении. Выражением данного процесса стало принятие новой экономической модели развития государства.
НЭП - это целый комплекс реформ, которые были направленны на восстановление и сохранение части дореволюционных систем отношений в области сельского хозяйства, промышленности, торговли и финансов. В области административно-территориальной политики, она была выражена в виде реформы районирования 1923 г. направленной на построения новой системы управления для поддержки финансовых и чисто хозяйственных преобразований. Однако, одной из целей данной реформы являлась окончание процессов регионализации, начавшихся в дореволюционный период, и построение на этих принципах новых внутригосударственных границ.
Сосредоточив в себе основную работу по проектированию нового административно-территориального деления, секция по районированию при Госплане произвела пересмотр основных положений ленинского подхода, не затронув при этом фундаментальных основ концепции. «Регион» все еще понимался как экономическая область, сформированная в результате процесса разделения труда и развития производства. Однако, движущей силой регионообразования, взамен частнохозяйственному капитала, начал выступать государственный капитал сосредоточенный в руках рабочего класса. Данное положение привело к тому, что правительство получило монополию на региональные строительство. Более того, заявив одной из основных целей районирования создание общефедеральной системы областей -
производственных комплексов, Госплан связал границы экономических регионов с административными. При этом процессы регионализации, направленные «снизу» принимались как реакционные не установленные в рамках данной системы.
В то же самое время, ситуация, развивающаяся в Сибири, доказывала обратное. Громадные расстояния территорий страны приводили к информационной и административной оторванности местной администрации от центра. Гражданская война, в свою очередь, вывела в местные органы власти большое количество новых советских и партийных работников с собственной позицией. Не стоит забывать и о наличии в рядах ревкомовской администрации дореволюционных специалистов, поддержавших в свое время Временное Сибирское Правительство. Это во многом поспособствовало начавшемуся процессу регионализации местной управленческой элиты, что в свою очередь оформило новый тип Сибирского регионализма.
Соглашаясь с официальной позицией государственных органов в их концептуальной основе, Сибревком направил свою деятельность по районированию в сторону увеличения прав и полномочий местных органов власти в рамках существовавшего законодательства. Апеллируя прежде всего к вопросам местного характера, с целью развития дореволюционных проектов промышленного и сельскохозяйственного производства и мировой торгов, они стремились сохранить ревкомовскую Сибирь в существовавших границах, в чем можно отметить определенное стремление к авторкизму. Тем не менее, в своей основе, ревкомовский подход соответствовал ленинской концепции развития и образования регионов более, чем проект Госплана. Администрация Сибирского революционного комитета не отрицала возможности регионализации «снизу-вверх», тем более события, происходившие в Сибири в рассматриваемый период не дают оснований заключить об окончании процессов образования регионов в рамках запроектированной Госпланом районной сетки. Проект районирования разработанный Госпланом, при заявленном широком демократизме и децентрализации, не отличался ни тем, ни другим.
Региональный характер проектов и концентрация на местных проблемах, в конечном итоге, привели к формированию системы управления, которая была демократичнее управления в ревкомовский период. Местная администрация получила правовую базу для отстаивания своих взглядов перед Москвой, и возможности для ее усиления. Таким образом в Сибири к 1926 г., в результате процессов регионализации (как с одной, так и с другой стороны), наличия региональной элиты происходило оформление деконцентрированной системы советского управления с тенденцией к децентрализации.
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
