ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СЕЛЬСКОГО ПРАВОСЛАВНОГО ДУХОВЕНСТВА КАК ФАКТОР СКЛАДЫВАНИЯ РЕЛИГИОЗНОГО ЛАНДШАФТА ТАЕЖНОЙ СИБИРИ (РУБЕЖ XIX - XX ВВ.)
|
ВВЕДЕНИЕ 3
1 Культурный и религиозный ландшафт Западной Сибири в позднеимперский период
(рубеж XIX-XX вв.) 17
1.1 Культурный и религиозный ландшафт: определение, методы изучения и цифровой
презентации 17
1.2 Влияние переселенческих процессов, имперского и церковного строительства на
религиозный ландшафт Томской епархии 30
2. Православный ландшафт томского таёжного микрорегиона на рубеже XIX-XX вв 44
2.1. Этноконфессиональная и поселенческая структура Томского уезда 44
2.2. Личный состав сельского православного духовенства Томского уезда 57
2.3. Образовательная деятельность сельских православных причтов в таёжных районах
65
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 77
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 79
ПРИЛОЖЕНИЕ А 91
ПРИЛОЖЕНИЕ Б
1 Культурный и религиозный ландшафт Западной Сибири в позднеимперский период
(рубеж XIX-XX вв.) 17
1.1 Культурный и религиозный ландшафт: определение, методы изучения и цифровой
презентации 17
1.2 Влияние переселенческих процессов, имперского и церковного строительства на
религиозный ландшафт Томской епархии 30
2. Православный ландшафт томского таёжного микрорегиона на рубеже XIX-XX вв 44
2.1. Этноконфессиональная и поселенческая структура Томского уезда 44
2.2. Личный состав сельского православного духовенства Томского уезда 57
2.3. Образовательная деятельность сельских православных причтов в таёжных районах
65
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 77
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 79
ПРИЛОЖЕНИЕ А 91
ПРИЛОЖЕНИЕ Б
Актуальность исследования. В центре данного исследования находится образовательная деятельность сельского православного духовенства в таёжных районах Сибири. Несмотря на обширную историографию темы развития школьного дела в сибирских епархиях и губерниях, в исследовательской литературе практические не уделяется внимания непосредственному влиянию обстоятельств места на процессы образовательной коммуникации. Территория региона отличается по физико-географическим и климатическим характеристикам, его население имеет разные традиции политического управления и социальной организации, соотносит себя с разными этносами и конфессиями. Это позволяет характеризовать Сибирь как трансграничное пространство - многослойное, дискретное и разделенное на микрорегионы . Выявление особенностей таёжного микрорегиона позволит сказать больше об особенностях жизни в Сибири в целом, выявить общее и частное в процессах ее русской колонизации. Именно этим объясняется актуальность исследования в выбранном методологическом ракурсе.
Степень изученности темы образовательной деятельности Русской православной церкви в сельской местности Западной Сибири и Томской епархии, в частности, является весьма высокой. Актуальный этап исследований этого вопроса начинается с 1990-х гг., поскольку в советской историографии данное тематическое поле либо оставалось частью истории «народного образования» в Российской империи в целом, либо рассматривалось в контексте истории церкви и формирования дисциплинарных механизмов государства . Обзор работ, которые составляют его, следует начать с историографии, созданной на основе изучения источников, бытовавших в европейских епархиях России. Они представляют интерес благодаря возможности сопоставить представляемый ими опыт деятельности клириков, общности системы духовного образования во всей империи. Все перечисленные ниже авторы делают акцент на эволюции духовного сословия и его деятельности в условиях процессов модернизации - как государственных органов, так и общества, становившегося все более секулярным. Одним из первопроходцев в изучении вопроса с такой точки зрения стал Г. Фриз, в своей работе «Parish Clergy in Nineteenth-Century Russia» . Им был охвачен широкий круг вопросов, связанных с дискуссиями вокруг реформ прихода в эпоху структурных преобразования в России начиная с Александра II, их реализации как на уровне ключевых управленческих звеньев, так и на уровне низового клира. Особенно примечательно, что автор изучил отношение священно- и церковнослужителей, избегавших возникших областей ответственности, особенно образовательной. К этому же прибавлялось изменение штатов, создание правовой базы для организации и функционирования приходских попечительств, что ломало привычный уклад. В результате это приводило к низкой степени эффективности обучения в силу дезориентации духовенства в новых условиях.
Работы Т.Г. Леонтьевой, написанные большей частью на материалах Тверской епархии, раскрывают сущность повседневной жизни священника, его представлений, характерные траектории карьерного пути духовенства . Важной в этом смысле является монография «Вера и прогресс: православное духовенство России во второй половине XIX-начале XX вв.» , представляющая комплексное исследование деятельности священников и причетников, включающая изучение влияния самых разных факторов на ее течение: скудость семинарской жизни, слабость преподавательского состава, готовившего будущих пастырей к работе, отношения с прихожанами (обличенными и не обличенными властью). Уделяется в ней внимание и просветительской работе духовенства, подчеркиваются трудности в реализации курса в образовательной политике, выработанной под влиянием идей С. А. Рачинского: открытие каждым священником школы и превращение ее как института в место обучения христианскому мировоззрению. Из-за финансовых и кадровых препятствий идея была воплощена далеко не в полном объеме .
Работы А. И. Конюченко посвящены исследованию православного белого духовенства приуральских территорий, уделяя внимание демографическим, социально-экономическим и бытовым аспектам его развития . Данная работа привлекает внимание обширным статистическим материалом, характеризующим финансовое благосостояние клиров, преимущественно, приуральских территорий, их карьерную мобильность, девиантное поведение; типичное поведение дома и в среде паствы. В контексте приведенных сведениях о священнике и причетнике как социальном типе, автор рассматривает педагогическую деятельность как часть коммуникативного поля прихода, понимая их как средство воздействия на моральный облик людей.
Сходным путем с предыдущими двумя авторами ведет свои изыскания А. В. Скутнев, рассматривавший на материалах Вятской епархии8 как социологические характеристики приходского духовенства, его семей, так и его непосредственную деятельность. Исследование образовательной деятельности проводится в контексте модернизации представлений о священнике православных прихожан в направлении восприятия его как нанятого работника для отправления духовных потребностей. Тем же аспектам жизни и профессионального пути священников и причетников занят Д. Н. Калашников9, рассматривавший их образовательную деятельность в том же ключе, как и А. И. Конюченко.
Подход отличный от акцента на социальных параметрах духовного сословия и больше сосредоточенный на взгляде пастыря и паствы на церковную жизни в работе Т. А. Бернштам «Приходская жизнь русской деревни: очерки по церковной этнографии»10. Работа ценна выявлением отношения клириков к своим учительским обязанностям. Констатируемая современниками-иерархами и публицистами, а также актуальной исследовательской литературой слабость подготовки, как узкоспециальной педагогической, так и общей богословской, церковно- и священнослужителей обнаруживается и в мнениях самих духовников.
В работе В. Ф. Шевцовой «Православие в России накануне 1917 г.»11 вопросы приходских институтов начального образования и роли самого духовенства в них фактически не поднимаются, но значимость исследования для изучения связанных вопросов заключается в последовательном рассмотрении взглядов на приходскую жизни и церкви как священного места мирянами и клириками разного уровня, что позволило бы поместить образовательную деятельность в более широкий контекст разных факторов ее реализации.
Говоря о развитии историографии западносибирского духовенства, в том числе таёжной зоны, в настоящее время развитие этого направления обеспечивается преимущественно силами сибирских историков, что объясняется региональной локализацией основного корпуса исторических источников. А. М. Адаменко изучает процессы развития приходской жизни юга Западной Сибири в XVII-начала XX вв.: им рассмотрены многочисленные статистические и нарративные источники, характеризующие принципы складывания приходов, их инфраструктуры и территориальных пределов, источники финансирования причтов и прочего . Образование рассматривается в контексте формирования и расширения приходской системы Томской епархии, особенное внимание уделяется работе церковных попечительств . Значимость этой работы для данного исследования связана с акцентом на нестандартную организацию начальных школ и их работы: в зависимости от активности самоорганизации прихожан, образование становилось совместным делом духовенства и прихожан.
Как самостоятельный вопрос о роли сельского духовенства и отчасти их семей в складывании школьной сети в Томской епархии в 1880-е гг. впервые был поставлен О.Н. Устьянцевой . Ею был сделан вывод о важности образовательной деятельности духовенства: даже несмотря на их неэффективность, сами священники нередко открывали церковно-приходские школы на окраинах волостей и благочиний, давая возможность обучиться грамоте и в таких местах. В работах Р.Ю. Волоснова представлен анализ средств по активизации школьной жизни в сельской местности Томской епархии, которые были использованы епархиальными и губернскими властями. Важным является тезис о выполнение школьными мероприятиями функций иных действий приходской жизни, не пользовавшейся популярностью, что представляет образовательную деятельность духовенства в качестве ключевого элемента церковной коммуникации.
В качестве центрального сюжета исследования образовательная деятельность церковно-приходских школ была выбрана Ю. Ю Гизей16, рассматривавшая вклад в нее клириков в институциональном контексте губернского управления начальным образованием. Ей были выявлены высокая роль инициативы приходского священника в открытии церковно-приходских школ, тенденции к повышению жалования духовенства, его образовательного ценза, роли жен духовного сословия в обучении детей в школах. В рамках рассмотрения страты учителей начальных школ Западной Сибири О. В. Блинова изучает деятельность учителей школьных учреждений в ведении Священного Синод17а. Автор пришла к выводу, что пастырское положение «духовных» учителей, поддерживавшее процессы унификации начального образование, приводило к избеганию отправки детей коренного населения к ним, созданию «тайных школ». Данную логику легко перенести на поведение «сектантского» и старообрядческого населения, от части, официально православных групп.
Следует отметить работу Васильевой А. В., проведшей комплексный анализ социо-культурного облика западно-сибирского духовенства и его деятельности. Особенно важно установление места образовательной ее части во всем разнообразии задач, которые возлагались на сельские клиры: фискальной, организаторской, надзорной, моральной поддержки, нередко - врачебной и мелиораторской. Автор приходит к выводу, что несмотря на неоднородность уровня подготовки священно- и церковнослужителей и его высокой рабочей нагрузки, отсутствие стандартизации процесса обучения в начальных школах, их активность обеспечивала культурно-конфессиональную однородность региона18.
В своих работах Т. В. Батурина и С. П. Батурин19 рассматривают образовательную деятельность западносибирского духовенства в двух аспектах: во-первых, как средство передачи знаний и навыков грамотности, адекватных позиции имперских и церковных властей. Они полагают, что в этом отношении клирики в силу слабости своего образования и изначально не подходящей требованиям времени и желаниям людей программы обучения в школах, не были способны выполнить эту задачу. С другой стороны, вступая в некоторое противоречие с вышесказанным, они указывают на то обстоятельство, что обучение в школе, независимо от ее ведомственной принадлежности, легко интегрировалось в повседневную духовную жизнь крестьян и интегрировало их в общероссийское культурное пространство .
Важны в связи с проблематикой исследования работы А. И. Татарниковой , поскольку она помещает исследование вопросов образовательной деятельности духовенства, не составляющих ее непосредственного научного интереса, в контекст развития поселенческой структуры западносибирского региона: ею были выявлены более высокие темпы развития в населенных пунктах данной области школьной и библиотечной сетей. При этом, как и рядом вышеупомянутых авторов, она подчеркивает более низкую популярность церковно-приходских школ в сравнении с учебными учреждениями гражданских ведомств. Это объяснялось, в том числе, и неактуальностью образовательных программ и педагогической подготовки духовенства в условиях модернизации.
Автором основательных работ о просветительской деятельности и ряде других аспектов крестьянской Сибири является В. А. Зверев . Им был собран и проанализирован обширный источниковый материал разного происхождения, который характеризует, среди прочего, и место священника и причетника в побуждении крестьян к организации и участию в образовательной деятельности. Важное место занимает бытование книги, ее распространение среди крестьян, как между собой, так и усилием священников и других представителей сельской интеллигенции. Им продемонстрирован широкий спектр вариантов участия духовенства в образовательной деятельности помимо непосредственно учительской, что представляет основной интерес для данной работы.
В своей диссертации, посвященной деятельности Русской православной церкви как актору колонизации западносибирских территорий, М. А. Балин рассматривает и образовательную деятельность регионального клира в рамках работы в церковно-приходских школах. Эта активность была формой коммуникативного взаимодействия священника и причетника как пастыря и как миссионера: научение грамоте, арифметике, трудовым навыкам, соответствующим сословиям пасомых, было формой привлечения людей в церковь или, в случае инородческого населения, обращения в христианство. Работа интересна включением педагогической работы клириков в комплекс различных коммуникативных практик, реализовывавшихся в процессе имперского освоения Сибири на разных уровнях: от институциональных до низовых.
Таким образом, обширная историография, имеющая в центре внимания самые разные вопросы, касающаяся образовательной деятельностью православного сельского духовенства прямо или косвенно, рассматривает ее с разных сторон. Наиболее распространенным ракурсом при ее изучении является институциональная и управленческая оптика: ключевыми для нее являются эффективность обучения священниками и причетниками своей паствы, его адекватность условиям модернизации. Большой акцент делается на причинах падения популярности церковно-приходских школ из-за социально-демографических характеристик клириков; возникшую на этом фоне конкуренцию за учеников между школами духовного и гражданского ведомств. Примерно в том же ключе разворачиваются нарративы в исследованиях, включающих активность сибирских причтов в демографические процессы. Лишь некоторые работы имеют более «этнографическую» направленность, уделяя внимание практикам, имевшими место в школьной работе священно- и церковнослужителей. Это позволяет говорить, что основной массив работ рассматривает строительство приходской школьной сети как процесс институционального характера, влияние фоновых факторов, имевших место на местах констатируется, а ситуативные факторы изучаются на отдельных кейсах. Современные технологии создают возможности анализа образовательной деятельности духовенства как части процесса формирования регионального православного ландшафта.
Объект: сибирское духовенство на рубеже XIX-XX вв.
Предмет: образовательная деятельность сельского православного духовенства Томской епархии как фактор складывания религиозного ландшафта.
Хронологические рамки исследования продиктованы имеющимся корпусом исторических источников - 1881-1898 гг. Географические рамки устанавливаются
пределами благочиний № 2-5 Томской епархии, территория которых сегодня входит в состав Томского, Асиновского, Парабельского и Кожевниковского районов Томской области и включает в себя северные окраины Юргинского, Яшкинского, Яйского и Ижморского районов Кемеровской области и Болотинского района Новосибирской области. Этот микрорегион характеризуется сравнительной природно-климатической однородностью: он располагается таежной и частично в притаежной зонах, что обусловило сходные процессы его хозяйственного освоения. Немаловажен и тот факт, что все эти территории входили в крупную административно-территориальную единицу - Томский округ (с 1898 г. - уезд) Томской губернии.
Рабочая гипотеза: деятельность сибирского сельского духовенства в силу слабой оформленности церковно-приходских институтов в таежной зоне изменяла общеимперское направление школьного строительства и делала процессы формирования религиозного ландшафта региона зависимыми от уровня образования, опыта и материального обеспечения священника.
Цель: охарактеризовать способы, формы и результаты влияния образовательной деятельности сельского православного духовенства на складывание религиозного ландшафта в таежных районах Сибири на рубеже XIX-ХХ вв.
Задачи:
1. Определить историческое содержание и соотношение понятий «культурный» и «религиозный ландшафт региона» и принципы реконструкции религиозного ландшафта как сетевой структуры на основе ИГИС.
2. Описать имперское и церковное строительство в Сибири как факторы складывания религиозного ландшафта региона и особенности становления приходской сети в таежных зонах.
3. Охарактеризовать на материалах губернской и епархиальной статистики этноконфессиональный состав населения и поселенческую структуру Томского уезда как составной части западносибирского религиозного ландшафта.
4. Определить на основе клировых ведомостей образовательный уровень и карьерный путь православного духовенства сельских поселений таежной зоны.
5. Реконструировать исторические обстоятельства взаимодействия прихожан и православного духовенства таежной зоны в ходе приходского школьного строительства и на основе математического анализа оценить степень его эффективности.
Методологические и методические основы исследования.
Диссертационное исследование строится на основе общенаучных и исторических методов познания. В теоретическом отношении оно основывается на подходах социального конструктивизма и историографической ситуации материального и пространственного «поворотов» в социогуманитарном знании.
Первый представлен акторно-сетевой теорией и, в частности, работами Б. Латура24. Он базируется на положении о трех ключевых категориях, с помощью которых задается корпус представлений об обществе: 1) социальные группы, которые постоянно переопределяются, как самостоятельно, так и со стороны наблюдателей; 2) социальное действие, понимаемое как актант - совокупность «сил», формирующих круг доступных вариантов поведения и его конфигурации; 3) актор-сети, которые представляют собой совокупность объектов любого рода, связанная материальными или символическими отношениями. Подходы акторно-сетевой теории обуславливают рассмотрение образовательной деятельности не как автономного процесса, но как результата взаимодействия множества объектов: учителей, учеников, школьных помещений, законодательных актов, регулирующих обучение детей в классе, библиотек и отношений, возникающих между разными социальными группами и материальными объектами.
Второй представлен разработками в области гуманитарной географии25, изучающей представлении о географических образах - ментальных конструкциях, предназначенных для социальной и культурной ориентации деятельности человека в физическом пространстве. Подходы гуманитарной географии имеют несколько важных свойств, ключевым из которых для общей методологической рамки диссертации является полимасштабность - представление одного и того же пространства в качестве разных географических образов, зависимых от взятого картографического масштаба, составляющих элементов и исторического контекста создания и бытования. Данное представление позволит рассмотреть изучаемую территорию, с одной стороны, как целостную структуру, отличающуюся особыми природно-климатическими условиями и создающую внутри себя особые правила взаимодействия для объектов; с другой - характеризовать отдельные части - благочиния, приходы и волости, как заметно отличающиеся друг от друга.
Для анализа нарративных материалов «Томских епархиальных ведомостей» привлекаются исторические методы исследования: историко-генетический для рассмотрения контекста образовательной деятельности православного сельского духовенства как продукта; идеографический метод был использован для описания этноконфессиональных, поселенческих, кадровых и иных условий педагогической работы клира.
Для анализа статистических материалов были использованы математические методы. Их применение позволило определить средние и медианные значения численности населения по приходам и волостям, возраста, опыта служения клириков и периода пребывания на одном месте и установить доверительный интервал данных значений. Значения этих и других параметров вычислялись на основе рядов данных, характеризующих приходы и местные причты в составе 4-х благочиний для выявления характерных особенностей каждого из них. Наряду с этим применялись подсчеты
25Калуцков В. Н. Ландшафт в культурной географии. М., 2008. 320 с.
корреляций между различными исчисляемыми параметрами, такими как возраст прихода, средний опыт работы священников, количество учеников в приходе и прочие . Полученные данные использовались для моделирования профессиональной карьеры сельского духовенства и установления факторов среды, оказывавших влияние на процессы формирования религиозный ландшафт исследуемой территории.
Для анализа эмпирических данных использовался специализированный пакет прикладных программ (IBM SPSS StatisticsBase) и методы математической статистики, в том числе - применение показателей первичной описательной статистики, непараметрических критериев, однофакторного дисперсионного анализа, корреляционного и факторного анализа. Для проведения исследования были составлены таблицы сопряженности распределения номинативных признаков, измеренных на одной группе объектов. Для оценки связи между исследуемыми переменными применялся непараметрический критерий независимости Хи-квадрат Пирсона, используемый для установления степени соответствия между наблюдаемыми и ожидаемыми частотами.
Источниковая база исследования в соответствии с видовой характеристикой разделена на законодательные акты, статистические материалы и периодическую печать.
1. Законодательные акты. Данную группу составляют указы и распоряжения, определяющие принципы функционирования основных видов сельских школьных заведений - школ грамоты , «министерских» и церковно-приходских школ : на их основе определялись цели и направления образовательной деятельности и правовые основания вовлечения в нее сельского духовенства.
2. Статистические материалы представлены клировыми ведомостями благочиний № 2-5 Томской епархии за 1898 г. , информацией о поселенческой инфраструктуре, опубликованной в официальных губернских изданиях - «Списках населенных пунктов Томской губернии» (для анализа взяты материалы за 1893 и 1899 гг. 31) и «Обзорах Томской губернии» (1881-1889, 1891-1896, 1898 гг. ).
А. Клировые ведомости как документ церковного учета, призванный обеспечить административный надзор над православным духовенством и населением, был введен в 1769 г. («Именные списки всем лицам духовного звания православного исповедания») и содержал сведения по трем важным для ежегодной оценки прихода группам данных: а) физическое состояние и материальное обеспечение храма, часовен, школ и богаделен на территории прихода; б) состав причта церкви, его происхождение, семейном положение, образование и карьерный рост, «отношения с законом», личное и семейное имущество; в) численность, сословная принадлежность и пол прихожан, степень их вовлеченности в церковную жизнь.
Формуляр их заполнения претерпевал несколько трансформаций на протяжении всего XIX в., что обусловило региональные отличия в подаче информации с мест . Этапы введения церковного учета сибирского населения рассмотрены в научной литературе .'Это позволяет сконцентрировать внимание лишь на информационных возможностях клировых ведомостей как массовом и «низовом» статистическом источнике, которым отражены основные тенденции развития и проблемы сибирского приходского образования в период активной крестьянской колонизации региона.
Клировые ведомости составлялись священниками в приходах в 2-х экземплярах, один отправлялся в местную Консисторию, другой хранился в церковной библиотеке. Как разновидность документации, клировые ведомости не имели строгих правил заполнения за исключением рассылаемого из епархиального центра бланка-книги. При этом часто в Томской епархии, этот бланк представлял собой лишь разлинованную тетрадь, снабженную только титульным листом с выходными данными и прочерком для записи номера благочиния и названия прихода. Это вносит трудности в интерпретации данных, поскольку не вполне ясно, какие формулировки и их значения определялись личными и региональными различиями в рамках епархии и даже благочиния.
Б. «Обзоры Томской губернии» представляют собой сборники сводных статистических материалов, отражающих демографические и экономические аспекты жизни региона. Интерес для данной работы они представляют как источник сведений о численности и миграциях населения Томского уезда в период с 1881 по 1896 гг. На основе этой информации оцениваются доли старожилов и переселенцев и темпы школьного строительства в старожильческих и переселенческих приходах.
В. «Списки населенных мест Томской губернии» за 1893 и 1899 гг. представляют собой таблицы, в которых заносились данные о численности населения, площади земельных наделов и наличествующей инфраструктуры в поселках по уездам и волостям. Эти источники были привлечены для определения изменения количества населенных пунктов и числа жителей на рассматриваемой территории между годами составления этих сборников. Вместе с информацией, полученной из обзоров Томской губернии, уточняется оценка вклада переселенцев в демографическую динамику уезда.
3. Периодическая печать представлена ее специфической разновидностью -
церковной региональной периодикой рубежа XIX-XX вв.
В современных исследованиях епархиальная периодическая печать оценивается как поливидовой исторический источник, содержащий данные о церковно¬государственной регламентации жизни империи и регионов (императорские манифесты и указы, распоряжения Сената, Синода и епархиального начальства/’ организации епархиальной и приходской жизни и ее текущем состоянии (отчеты, объявления о вакансиях, новости, путевые заметки, письма, литературные произведения, медицинские и практические рекомендации); материалы и инструкции, необходимые священникам и миссионерам для проведения проповедей, бесед и диспутов. Принцип их сочетания был разработан инициаторами и первыми редакторами «Херсонских епархиальных ведомостей», программой которых впоследствии должны были руководствоваться прочие региональные издания .
В исследовании привлечены «Томские епархиальные ведомости» за 1985-1900 гг. При фронтальном просмотре номеров особое внимание уделялось объявлениям о вакансиях для клира, указаниям и распоряжениям церковных властей в области школьного дела и отчетам о деятельности образовательных учреждений епархии. При оценке этих сведений важно учитывать, что публикуемые материалы, как правило, составлялись церковно- и священнослужителями, лишь некоторые прихожане становились корреспондентами «Епарихальных ведомостей», а само издание цензурировалось Томской духовной консисторией.
Этот вид источника привлекается для уточнения этноконфессионального состава населения приходов и благочиний, отношения епархиального начальства к карьерным перемещениям духовенства по приходам, состояния школьного образования и выявления проблем, с которыми сталкивались клирики в ходе своего служения. На основе этих данных реконструируются взаимоотношения между официальной церковью и полиэтничным и поликонфессиональным населением приходов и особенности школьного строительства в таежной и притаежной зонах.
Апробация исследования. Результаты исследования были получены в ходе выполнения проектов:
1) Государственное задание Минобрнауки России «Социокоммуникативное пространство трансграничья: факторы формирования культурного и языкового ландшафта Сибири», проект № 0721-2020-0042;
2) РНФ «Исторические информационные ресурсы в исследовательской инфраструктуре: модели репрезентации, анализа и интеграции данных по региональной истории», проект № 23-78-10119.
Структура диссертации отражает решение поставленных задач и представлена введением, двумя главами (5 параграфов), заключением, списком использованных источников и литературы.
Первая глава анализирует теоретические и историографические аспекты исследования культурного и религиозного ландшафта региона. Первый параграф посвящен определению понятий культурного и религиозного ландшафта в связи с принципам цифровой репрезентации поливидовой информации на основе подходов исторических геоинформационных систем (ИГИС). Второй параграф содержит описанию выявленных в историографии аспектов имперского и церковного освоения Сибири начиная с пореформенного периода до начала XX вв.
Вторая глава посвящена непосредственному анализу исторических источников разных видов с целью установления условий реализации образовательной деятельности духовенства. Третий параграф диссертации содержит результаты изучения и статистических и нарративных источников, касающихся этноконфессиональной и поселенческой структуры таёжных областей Томского уезда. Четвертый параграф включает исследование клировых ведомостей и епархиальной периодики с целью установления социально-демографических параметров православного сельского духовенства указанного уезда. Пятый параграф на основе рассмотрения нескольких кейсов демонстрирует разнообразие вариантов форм и потенциальных результатов образовательной деятельности в связи с местной этноконфессиональной, инфраструктурной и кадровой обстановкой.
Приложения содержат перечень материалов с апробацией результатов работы; вариант разметки данных для дальнейшей пространственной репрезентации информации разных видов.
Степень изученности темы образовательной деятельности Русской православной церкви в сельской местности Западной Сибири и Томской епархии, в частности, является весьма высокой. Актуальный этап исследований этого вопроса начинается с 1990-х гг., поскольку в советской историографии данное тематическое поле либо оставалось частью истории «народного образования» в Российской империи в целом, либо рассматривалось в контексте истории церкви и формирования дисциплинарных механизмов государства . Обзор работ, которые составляют его, следует начать с историографии, созданной на основе изучения источников, бытовавших в европейских епархиях России. Они представляют интерес благодаря возможности сопоставить представляемый ими опыт деятельности клириков, общности системы духовного образования во всей империи. Все перечисленные ниже авторы делают акцент на эволюции духовного сословия и его деятельности в условиях процессов модернизации - как государственных органов, так и общества, становившегося все более секулярным. Одним из первопроходцев в изучении вопроса с такой точки зрения стал Г. Фриз, в своей работе «Parish Clergy in Nineteenth-Century Russia» . Им был охвачен широкий круг вопросов, связанных с дискуссиями вокруг реформ прихода в эпоху структурных преобразования в России начиная с Александра II, их реализации как на уровне ключевых управленческих звеньев, так и на уровне низового клира. Особенно примечательно, что автор изучил отношение священно- и церковнослужителей, избегавших возникших областей ответственности, особенно образовательной. К этому же прибавлялось изменение штатов, создание правовой базы для организации и функционирования приходских попечительств, что ломало привычный уклад. В результате это приводило к низкой степени эффективности обучения в силу дезориентации духовенства в новых условиях.
Работы Т.Г. Леонтьевой, написанные большей частью на материалах Тверской епархии, раскрывают сущность повседневной жизни священника, его представлений, характерные траектории карьерного пути духовенства . Важной в этом смысле является монография «Вера и прогресс: православное духовенство России во второй половине XIX-начале XX вв.» , представляющая комплексное исследование деятельности священников и причетников, включающая изучение влияния самых разных факторов на ее течение: скудость семинарской жизни, слабость преподавательского состава, готовившего будущих пастырей к работе, отношения с прихожанами (обличенными и не обличенными властью). Уделяется в ней внимание и просветительской работе духовенства, подчеркиваются трудности в реализации курса в образовательной политике, выработанной под влиянием идей С. А. Рачинского: открытие каждым священником школы и превращение ее как института в место обучения христианскому мировоззрению. Из-за финансовых и кадровых препятствий идея была воплощена далеко не в полном объеме .
Работы А. И. Конюченко посвящены исследованию православного белого духовенства приуральских территорий, уделяя внимание демографическим, социально-экономическим и бытовым аспектам его развития . Данная работа привлекает внимание обширным статистическим материалом, характеризующим финансовое благосостояние клиров, преимущественно, приуральских территорий, их карьерную мобильность, девиантное поведение; типичное поведение дома и в среде паствы. В контексте приведенных сведениях о священнике и причетнике как социальном типе, автор рассматривает педагогическую деятельность как часть коммуникативного поля прихода, понимая их как средство воздействия на моральный облик людей.
Сходным путем с предыдущими двумя авторами ведет свои изыскания А. В. Скутнев, рассматривавший на материалах Вятской епархии8 как социологические характеристики приходского духовенства, его семей, так и его непосредственную деятельность. Исследование образовательной деятельности проводится в контексте модернизации представлений о священнике православных прихожан в направлении восприятия его как нанятого работника для отправления духовных потребностей. Тем же аспектам жизни и профессионального пути священников и причетников занят Д. Н. Калашников9, рассматривавший их образовательную деятельность в том же ключе, как и А. И. Конюченко.
Подход отличный от акцента на социальных параметрах духовного сословия и больше сосредоточенный на взгляде пастыря и паствы на церковную жизни в работе Т. А. Бернштам «Приходская жизнь русской деревни: очерки по церковной этнографии»10. Работа ценна выявлением отношения клириков к своим учительским обязанностям. Констатируемая современниками-иерархами и публицистами, а также актуальной исследовательской литературой слабость подготовки, как узкоспециальной педагогической, так и общей богословской, церковно- и священнослужителей обнаруживается и в мнениях самих духовников.
В работе В. Ф. Шевцовой «Православие в России накануне 1917 г.»11 вопросы приходских институтов начального образования и роли самого духовенства в них фактически не поднимаются, но значимость исследования для изучения связанных вопросов заключается в последовательном рассмотрении взглядов на приходскую жизни и церкви как священного места мирянами и клириками разного уровня, что позволило бы поместить образовательную деятельность в более широкий контекст разных факторов ее реализации.
Говоря о развитии историографии западносибирского духовенства, в том числе таёжной зоны, в настоящее время развитие этого направления обеспечивается преимущественно силами сибирских историков, что объясняется региональной локализацией основного корпуса исторических источников. А. М. Адаменко изучает процессы развития приходской жизни юга Западной Сибири в XVII-начала XX вв.: им рассмотрены многочисленные статистические и нарративные источники, характеризующие принципы складывания приходов, их инфраструктуры и территориальных пределов, источники финансирования причтов и прочего . Образование рассматривается в контексте формирования и расширения приходской системы Томской епархии, особенное внимание уделяется работе церковных попечительств . Значимость этой работы для данного исследования связана с акцентом на нестандартную организацию начальных школ и их работы: в зависимости от активности самоорганизации прихожан, образование становилось совместным делом духовенства и прихожан.
Как самостоятельный вопрос о роли сельского духовенства и отчасти их семей в складывании школьной сети в Томской епархии в 1880-е гг. впервые был поставлен О.Н. Устьянцевой . Ею был сделан вывод о важности образовательной деятельности духовенства: даже несмотря на их неэффективность, сами священники нередко открывали церковно-приходские школы на окраинах волостей и благочиний, давая возможность обучиться грамоте и в таких местах. В работах Р.Ю. Волоснова представлен анализ средств по активизации школьной жизни в сельской местности Томской епархии, которые были использованы епархиальными и губернскими властями. Важным является тезис о выполнение школьными мероприятиями функций иных действий приходской жизни, не пользовавшейся популярностью, что представляет образовательную деятельность духовенства в качестве ключевого элемента церковной коммуникации.
В качестве центрального сюжета исследования образовательная деятельность церковно-приходских школ была выбрана Ю. Ю Гизей16, рассматривавшая вклад в нее клириков в институциональном контексте губернского управления начальным образованием. Ей были выявлены высокая роль инициативы приходского священника в открытии церковно-приходских школ, тенденции к повышению жалования духовенства, его образовательного ценза, роли жен духовного сословия в обучении детей в школах. В рамках рассмотрения страты учителей начальных школ Западной Сибири О. В. Блинова изучает деятельность учителей школьных учреждений в ведении Священного Синод17а. Автор пришла к выводу, что пастырское положение «духовных» учителей, поддерживавшее процессы унификации начального образование, приводило к избеганию отправки детей коренного населения к ним, созданию «тайных школ». Данную логику легко перенести на поведение «сектантского» и старообрядческого населения, от части, официально православных групп.
Следует отметить работу Васильевой А. В., проведшей комплексный анализ социо-культурного облика западно-сибирского духовенства и его деятельности. Особенно важно установление места образовательной ее части во всем разнообразии задач, которые возлагались на сельские клиры: фискальной, организаторской, надзорной, моральной поддержки, нередко - врачебной и мелиораторской. Автор приходит к выводу, что несмотря на неоднородность уровня подготовки священно- и церковнослужителей и его высокой рабочей нагрузки, отсутствие стандартизации процесса обучения в начальных школах, их активность обеспечивала культурно-конфессиональную однородность региона18.
В своих работах Т. В. Батурина и С. П. Батурин19 рассматривают образовательную деятельность западносибирского духовенства в двух аспектах: во-первых, как средство передачи знаний и навыков грамотности, адекватных позиции имперских и церковных властей. Они полагают, что в этом отношении клирики в силу слабости своего образования и изначально не подходящей требованиям времени и желаниям людей программы обучения в школах, не были способны выполнить эту задачу. С другой стороны, вступая в некоторое противоречие с вышесказанным, они указывают на то обстоятельство, что обучение в школе, независимо от ее ведомственной принадлежности, легко интегрировалось в повседневную духовную жизнь крестьян и интегрировало их в общероссийское культурное пространство .
Важны в связи с проблематикой исследования работы А. И. Татарниковой , поскольку она помещает исследование вопросов образовательной деятельности духовенства, не составляющих ее непосредственного научного интереса, в контекст развития поселенческой структуры западносибирского региона: ею были выявлены более высокие темпы развития в населенных пунктах данной области школьной и библиотечной сетей. При этом, как и рядом вышеупомянутых авторов, она подчеркивает более низкую популярность церковно-приходских школ в сравнении с учебными учреждениями гражданских ведомств. Это объяснялось, в том числе, и неактуальностью образовательных программ и педагогической подготовки духовенства в условиях модернизации.
Автором основательных работ о просветительской деятельности и ряде других аспектов крестьянской Сибири является В. А. Зверев . Им был собран и проанализирован обширный источниковый материал разного происхождения, который характеризует, среди прочего, и место священника и причетника в побуждении крестьян к организации и участию в образовательной деятельности. Важное место занимает бытование книги, ее распространение среди крестьян, как между собой, так и усилием священников и других представителей сельской интеллигенции. Им продемонстрирован широкий спектр вариантов участия духовенства в образовательной деятельности помимо непосредственно учительской, что представляет основной интерес для данной работы.
В своей диссертации, посвященной деятельности Русской православной церкви как актору колонизации западносибирских территорий, М. А. Балин рассматривает и образовательную деятельность регионального клира в рамках работы в церковно-приходских школах. Эта активность была формой коммуникативного взаимодействия священника и причетника как пастыря и как миссионера: научение грамоте, арифметике, трудовым навыкам, соответствующим сословиям пасомых, было формой привлечения людей в церковь или, в случае инородческого населения, обращения в христианство. Работа интересна включением педагогической работы клириков в комплекс различных коммуникативных практик, реализовывавшихся в процессе имперского освоения Сибири на разных уровнях: от институциональных до низовых.
Таким образом, обширная историография, имеющая в центре внимания самые разные вопросы, касающаяся образовательной деятельностью православного сельского духовенства прямо или косвенно, рассматривает ее с разных сторон. Наиболее распространенным ракурсом при ее изучении является институциональная и управленческая оптика: ключевыми для нее являются эффективность обучения священниками и причетниками своей паствы, его адекватность условиям модернизации. Большой акцент делается на причинах падения популярности церковно-приходских школ из-за социально-демографических характеристик клириков; возникшую на этом фоне конкуренцию за учеников между школами духовного и гражданского ведомств. Примерно в том же ключе разворачиваются нарративы в исследованиях, включающих активность сибирских причтов в демографические процессы. Лишь некоторые работы имеют более «этнографическую» направленность, уделяя внимание практикам, имевшими место в школьной работе священно- и церковнослужителей. Это позволяет говорить, что основной массив работ рассматривает строительство приходской школьной сети как процесс институционального характера, влияние фоновых факторов, имевших место на местах констатируется, а ситуативные факторы изучаются на отдельных кейсах. Современные технологии создают возможности анализа образовательной деятельности духовенства как части процесса формирования регионального православного ландшафта.
Объект: сибирское духовенство на рубеже XIX-XX вв.
Предмет: образовательная деятельность сельского православного духовенства Томской епархии как фактор складывания религиозного ландшафта.
Хронологические рамки исследования продиктованы имеющимся корпусом исторических источников - 1881-1898 гг. Географические рамки устанавливаются
пределами благочиний № 2-5 Томской епархии, территория которых сегодня входит в состав Томского, Асиновского, Парабельского и Кожевниковского районов Томской области и включает в себя северные окраины Юргинского, Яшкинского, Яйского и Ижморского районов Кемеровской области и Болотинского района Новосибирской области. Этот микрорегион характеризуется сравнительной природно-климатической однородностью: он располагается таежной и частично в притаежной зонах, что обусловило сходные процессы его хозяйственного освоения. Немаловажен и тот факт, что все эти территории входили в крупную административно-территориальную единицу - Томский округ (с 1898 г. - уезд) Томской губернии.
Рабочая гипотеза: деятельность сибирского сельского духовенства в силу слабой оформленности церковно-приходских институтов в таежной зоне изменяла общеимперское направление школьного строительства и делала процессы формирования религиозного ландшафта региона зависимыми от уровня образования, опыта и материального обеспечения священника.
Цель: охарактеризовать способы, формы и результаты влияния образовательной деятельности сельского православного духовенства на складывание религиозного ландшафта в таежных районах Сибири на рубеже XIX-ХХ вв.
Задачи:
1. Определить историческое содержание и соотношение понятий «культурный» и «религиозный ландшафт региона» и принципы реконструкции религиозного ландшафта как сетевой структуры на основе ИГИС.
2. Описать имперское и церковное строительство в Сибири как факторы складывания религиозного ландшафта региона и особенности становления приходской сети в таежных зонах.
3. Охарактеризовать на материалах губернской и епархиальной статистики этноконфессиональный состав населения и поселенческую структуру Томского уезда как составной части западносибирского религиозного ландшафта.
4. Определить на основе клировых ведомостей образовательный уровень и карьерный путь православного духовенства сельских поселений таежной зоны.
5. Реконструировать исторические обстоятельства взаимодействия прихожан и православного духовенства таежной зоны в ходе приходского школьного строительства и на основе математического анализа оценить степень его эффективности.
Методологические и методические основы исследования.
Диссертационное исследование строится на основе общенаучных и исторических методов познания. В теоретическом отношении оно основывается на подходах социального конструктивизма и историографической ситуации материального и пространственного «поворотов» в социогуманитарном знании.
Первый представлен акторно-сетевой теорией и, в частности, работами Б. Латура24. Он базируется на положении о трех ключевых категориях, с помощью которых задается корпус представлений об обществе: 1) социальные группы, которые постоянно переопределяются, как самостоятельно, так и со стороны наблюдателей; 2) социальное действие, понимаемое как актант - совокупность «сил», формирующих круг доступных вариантов поведения и его конфигурации; 3) актор-сети, которые представляют собой совокупность объектов любого рода, связанная материальными или символическими отношениями. Подходы акторно-сетевой теории обуславливают рассмотрение образовательной деятельности не как автономного процесса, но как результата взаимодействия множества объектов: учителей, учеников, школьных помещений, законодательных актов, регулирующих обучение детей в классе, библиотек и отношений, возникающих между разными социальными группами и материальными объектами.
Второй представлен разработками в области гуманитарной географии25, изучающей представлении о географических образах - ментальных конструкциях, предназначенных для социальной и культурной ориентации деятельности человека в физическом пространстве. Подходы гуманитарной географии имеют несколько важных свойств, ключевым из которых для общей методологической рамки диссертации является полимасштабность - представление одного и того же пространства в качестве разных географических образов, зависимых от взятого картографического масштаба, составляющих элементов и исторического контекста создания и бытования. Данное представление позволит рассмотреть изучаемую территорию, с одной стороны, как целостную структуру, отличающуюся особыми природно-климатическими условиями и создающую внутри себя особые правила взаимодействия для объектов; с другой - характеризовать отдельные части - благочиния, приходы и волости, как заметно отличающиеся друг от друга.
Для анализа нарративных материалов «Томских епархиальных ведомостей» привлекаются исторические методы исследования: историко-генетический для рассмотрения контекста образовательной деятельности православного сельского духовенства как продукта; идеографический метод был использован для описания этноконфессиональных, поселенческих, кадровых и иных условий педагогической работы клира.
Для анализа статистических материалов были использованы математические методы. Их применение позволило определить средние и медианные значения численности населения по приходам и волостям, возраста, опыта служения клириков и периода пребывания на одном месте и установить доверительный интервал данных значений. Значения этих и других параметров вычислялись на основе рядов данных, характеризующих приходы и местные причты в составе 4-х благочиний для выявления характерных особенностей каждого из них. Наряду с этим применялись подсчеты
25Калуцков В. Н. Ландшафт в культурной географии. М., 2008. 320 с.
корреляций между различными исчисляемыми параметрами, такими как возраст прихода, средний опыт работы священников, количество учеников в приходе и прочие . Полученные данные использовались для моделирования профессиональной карьеры сельского духовенства и установления факторов среды, оказывавших влияние на процессы формирования религиозный ландшафт исследуемой территории.
Для анализа эмпирических данных использовался специализированный пакет прикладных программ (IBM SPSS StatisticsBase) и методы математической статистики, в том числе - применение показателей первичной описательной статистики, непараметрических критериев, однофакторного дисперсионного анализа, корреляционного и факторного анализа. Для проведения исследования были составлены таблицы сопряженности распределения номинативных признаков, измеренных на одной группе объектов. Для оценки связи между исследуемыми переменными применялся непараметрический критерий независимости Хи-квадрат Пирсона, используемый для установления степени соответствия между наблюдаемыми и ожидаемыми частотами.
Источниковая база исследования в соответствии с видовой характеристикой разделена на законодательные акты, статистические материалы и периодическую печать.
1. Законодательные акты. Данную группу составляют указы и распоряжения, определяющие принципы функционирования основных видов сельских школьных заведений - школ грамоты , «министерских» и церковно-приходских школ : на их основе определялись цели и направления образовательной деятельности и правовые основания вовлечения в нее сельского духовенства.
2. Статистические материалы представлены клировыми ведомостями благочиний № 2-5 Томской епархии за 1898 г. , информацией о поселенческой инфраструктуре, опубликованной в официальных губернских изданиях - «Списках населенных пунктов Томской губернии» (для анализа взяты материалы за 1893 и 1899 гг. 31) и «Обзорах Томской губернии» (1881-1889, 1891-1896, 1898 гг. ).
А. Клировые ведомости как документ церковного учета, призванный обеспечить административный надзор над православным духовенством и населением, был введен в 1769 г. («Именные списки всем лицам духовного звания православного исповедания») и содержал сведения по трем важным для ежегодной оценки прихода группам данных: а) физическое состояние и материальное обеспечение храма, часовен, школ и богаделен на территории прихода; б) состав причта церкви, его происхождение, семейном положение, образование и карьерный рост, «отношения с законом», личное и семейное имущество; в) численность, сословная принадлежность и пол прихожан, степень их вовлеченности в церковную жизнь.
Формуляр их заполнения претерпевал несколько трансформаций на протяжении всего XIX в., что обусловило региональные отличия в подаче информации с мест . Этапы введения церковного учета сибирского населения рассмотрены в научной литературе .'Это позволяет сконцентрировать внимание лишь на информационных возможностях клировых ведомостей как массовом и «низовом» статистическом источнике, которым отражены основные тенденции развития и проблемы сибирского приходского образования в период активной крестьянской колонизации региона.
Клировые ведомости составлялись священниками в приходах в 2-х экземплярах, один отправлялся в местную Консисторию, другой хранился в церковной библиотеке. Как разновидность документации, клировые ведомости не имели строгих правил заполнения за исключением рассылаемого из епархиального центра бланка-книги. При этом часто в Томской епархии, этот бланк представлял собой лишь разлинованную тетрадь, снабженную только титульным листом с выходными данными и прочерком для записи номера благочиния и названия прихода. Это вносит трудности в интерпретации данных, поскольку не вполне ясно, какие формулировки и их значения определялись личными и региональными различиями в рамках епархии и даже благочиния.
Б. «Обзоры Томской губернии» представляют собой сборники сводных статистических материалов, отражающих демографические и экономические аспекты жизни региона. Интерес для данной работы они представляют как источник сведений о численности и миграциях населения Томского уезда в период с 1881 по 1896 гг. На основе этой информации оцениваются доли старожилов и переселенцев и темпы школьного строительства в старожильческих и переселенческих приходах.
В. «Списки населенных мест Томской губернии» за 1893 и 1899 гг. представляют собой таблицы, в которых заносились данные о численности населения, площади земельных наделов и наличествующей инфраструктуры в поселках по уездам и волостям. Эти источники были привлечены для определения изменения количества населенных пунктов и числа жителей на рассматриваемой территории между годами составления этих сборников. Вместе с информацией, полученной из обзоров Томской губернии, уточняется оценка вклада переселенцев в демографическую динамику уезда.
3. Периодическая печать представлена ее специфической разновидностью -
церковной региональной периодикой рубежа XIX-XX вв.
В современных исследованиях епархиальная периодическая печать оценивается как поливидовой исторический источник, содержащий данные о церковно¬государственной регламентации жизни империи и регионов (императорские манифесты и указы, распоряжения Сената, Синода и епархиального начальства/’ организации епархиальной и приходской жизни и ее текущем состоянии (отчеты, объявления о вакансиях, новости, путевые заметки, письма, литературные произведения, медицинские и практические рекомендации); материалы и инструкции, необходимые священникам и миссионерам для проведения проповедей, бесед и диспутов. Принцип их сочетания был разработан инициаторами и первыми редакторами «Херсонских епархиальных ведомостей», программой которых впоследствии должны были руководствоваться прочие региональные издания .
В исследовании привлечены «Томские епархиальные ведомости» за 1985-1900 гг. При фронтальном просмотре номеров особое внимание уделялось объявлениям о вакансиях для клира, указаниям и распоряжениям церковных властей в области школьного дела и отчетам о деятельности образовательных учреждений епархии. При оценке этих сведений важно учитывать, что публикуемые материалы, как правило, составлялись церковно- и священнослужителями, лишь некоторые прихожане становились корреспондентами «Епарихальных ведомостей», а само издание цензурировалось Томской духовной консисторией.
Этот вид источника привлекается для уточнения этноконфессионального состава населения приходов и благочиний, отношения епархиального начальства к карьерным перемещениям духовенства по приходам, состояния школьного образования и выявления проблем, с которыми сталкивались клирики в ходе своего служения. На основе этих данных реконструируются взаимоотношения между официальной церковью и полиэтничным и поликонфессиональным населением приходов и особенности школьного строительства в таежной и притаежной зонах.
Апробация исследования. Результаты исследования были получены в ходе выполнения проектов:
1) Государственное задание Минобрнауки России «Социокоммуникативное пространство трансграничья: факторы формирования культурного и языкового ландшафта Сибири», проект № 0721-2020-0042;
2) РНФ «Исторические информационные ресурсы в исследовательской инфраструктуре: модели репрезентации, анализа и интеграции данных по региональной истории», проект № 23-78-10119.
Структура диссертации отражает решение поставленных задач и представлена введением, двумя главами (5 параграфов), заключением, списком использованных источников и литературы.
Первая глава анализирует теоретические и историографические аспекты исследования культурного и религиозного ландшафта региона. Первый параграф посвящен определению понятий культурного и религиозного ландшафта в связи с принципам цифровой репрезентации поливидовой информации на основе подходов исторических геоинформационных систем (ИГИС). Второй параграф содержит описанию выявленных в историографии аспектов имперского и церковного освоения Сибири начиная с пореформенного периода до начала XX вв.
Вторая глава посвящена непосредственному анализу исторических источников разных видов с целью установления условий реализации образовательной деятельности духовенства. Третий параграф диссертации содержит результаты изучения и статистических и нарративных источников, касающихся этноконфессиональной и поселенческой структуры таёжных областей Томского уезда. Четвертый параграф включает исследование клировых ведомостей и епархиальной периодики с целью установления социально-демографических параметров православного сельского духовенства указанного уезда. Пятый параграф на основе рассмотрения нескольких кейсов демонстрирует разнообразие вариантов форм и потенциальных результатов образовательной деятельности в связи с местной этноконфессиональной, инфраструктурной и кадровой обстановкой.
Приложения содержат перечень материалов с апробацией результатов работы; вариант разметки данных для дальнейшей пространственной репрезентации информации разных видов.
Рассмотрение сравнительно небольшой территории благочиний №2-5 на основе изучения губернской и епархиальной статистики и периодической печати и с применением математических методов анализ демонстрирует принципиальную возможность получения материала для исторической интерпретации. Выявленные закономерности в средних показателях возраста, опыта, пребывания на местах, числа перемещений, образовательного уровня духовенства по отдельным благочиниям вкупе с публикациями епархиальной печати, имеющими четкую географическую привязку, позволяют сделать ряд выводов.
Во-первых, несмотря на общность условий таёжного физико-географического ландшафта, в которых развивалась церковная и сельская жизнь, в отдельных благочиниях и приходах она могла значительно отличаться от общей тенденции. Например, конкретные флуктуации в расселении людей в противоречии с общей тенденцией увеличения численности населения с севера на юг Томского уезда, как в случае с Елгайской волостью. Возможный ответ о наличии поблизости к местам переселения страннических скитов вполне удовлетворителен: на это указывает близость скитов Томско-Чулымской тайги, равно как и обитателей Мариинской тайги. При этом остается открытым вопрос о степени влияния конкретных групп людей на эти аспекты приходской жизни. Аналогичным образом выбиваются из серии высокие темпы роста населения Спасской волости, находящейся в лесо-степной зоне, но уже давно обжитой еще на первых волнах освоения Сибири русскими и ранних переселениях в первой половине XIXB.
Это обстоятельство весьма важно, поскольку поднимает вопрос о том, насколько однородными были условия тайги, в которых православный сельский клир обучал людей и насколько одинаковой была реакция как приверженцев государственной религии, так и «инославных» на образовательную деятельность.
Во-вторых, нельзя сделать однозначный вывод об эффективности или неэффективности школьного образования в сельской местности таёжной зоны: оно попросту не было спроектировано так, как современная школа, от которой ожидают поголовного научения некоторому набору знаний. Вероятно, школа в рассматриваемый была в большей мере инструментом миссии и поддержания приверженности официальной церкви. Ее действие было фактором изменения религиозного ландшафта региона: вне зависимости от вероисповедания, обязательным для изучения в этих школах были основы катехизиса и священной истории. Квалификация священника и причетника, как правило,
преподававших эти предметы, влияли на процесс коммуникации сложным путем: уровень подготовки не играл существенной роли в силу слабости самой системы духовного образования и ее слишком широкого профиля. Большую роль играл предыдущий опыт священника: как было продемонстрировано на нескольких кейсах, участие в противораскольническом обществе, работа в качестве миссионера, накладывала больший отпечаток на это, нежели простое свидетельство об окончании семинарии со званием студента или досрочном отчислении из духовного училища.
Дальнейшее изучение данной темы должны быть связано с принятием во внимание полимасштабности культурного ландшафта, которая бы позволила, во-первых, выявить общие черты развития образовательной и иных видов коммуникации в таёжной Сибири; во-вторых, установить причины отличия принципов и темпов расселения, развития образовательной деятельности в разных областях одного таёжного региона.
Репрезентация информации исключительно в текстовом виде не вполне способна наглядно продемонстрировать это свойство ландшафта, поэтому уместным было бы комбинированное представление данных - при помощи картографических и письменных средств. На сегодняшний день, наиболее подходящим средством для этого являются ИГИС. Перспективность их применения оправдывается представленных результатов изучения источниковой базы, наиболее подходящей для создания ИГИ-систем: статистических сборников. Выводы, полученные в результате их исследования, дополненные сведениями из нарративного материала «Томских епархиальных ведомостей», содержащих упоминания конкретных местностей и их свойств, позволяют говорить о принципиальной возможности эффективного соединения исчисляемой и текстовой информации. Дополнение ее наглядным размещением на пространстве карты поможет ставить новые гипотезы, проверять их, учитывая особенности не абстрактной «таёжной» или иной местности, но конкретного места, обладающего уникальным набором параметров.
Во-первых, несмотря на общность условий таёжного физико-географического ландшафта, в которых развивалась церковная и сельская жизнь, в отдельных благочиниях и приходах она могла значительно отличаться от общей тенденции. Например, конкретные флуктуации в расселении людей в противоречии с общей тенденцией увеличения численности населения с севера на юг Томского уезда, как в случае с Елгайской волостью. Возможный ответ о наличии поблизости к местам переселения страннических скитов вполне удовлетворителен: на это указывает близость скитов Томско-Чулымской тайги, равно как и обитателей Мариинской тайги. При этом остается открытым вопрос о степени влияния конкретных групп людей на эти аспекты приходской жизни. Аналогичным образом выбиваются из серии высокие темпы роста населения Спасской волости, находящейся в лесо-степной зоне, но уже давно обжитой еще на первых волнах освоения Сибири русскими и ранних переселениях в первой половине XIXB.
Это обстоятельство весьма важно, поскольку поднимает вопрос о том, насколько однородными были условия тайги, в которых православный сельский клир обучал людей и насколько одинаковой была реакция как приверженцев государственной религии, так и «инославных» на образовательную деятельность.
Во-вторых, нельзя сделать однозначный вывод об эффективности или неэффективности школьного образования в сельской местности таёжной зоны: оно попросту не было спроектировано так, как современная школа, от которой ожидают поголовного научения некоторому набору знаний. Вероятно, школа в рассматриваемый была в большей мере инструментом миссии и поддержания приверженности официальной церкви. Ее действие было фактором изменения религиозного ландшафта региона: вне зависимости от вероисповедания, обязательным для изучения в этих школах были основы катехизиса и священной истории. Квалификация священника и причетника, как правило,
преподававших эти предметы, влияли на процесс коммуникации сложным путем: уровень подготовки не играл существенной роли в силу слабости самой системы духовного образования и ее слишком широкого профиля. Большую роль играл предыдущий опыт священника: как было продемонстрировано на нескольких кейсах, участие в противораскольническом обществе, работа в качестве миссионера, накладывала больший отпечаток на это, нежели простое свидетельство об окончании семинарии со званием студента или досрочном отчислении из духовного училища.
Дальнейшее изучение данной темы должны быть связано с принятием во внимание полимасштабности культурного ландшафта, которая бы позволила, во-первых, выявить общие черты развития образовательной и иных видов коммуникации в таёжной Сибири; во-вторых, установить причины отличия принципов и темпов расселения, развития образовательной деятельности в разных областях одного таёжного региона.
Репрезентация информации исключительно в текстовом виде не вполне способна наглядно продемонстрировать это свойство ландшафта, поэтому уместным было бы комбинированное представление данных - при помощи картографических и письменных средств. На сегодняшний день, наиболее подходящим средством для этого являются ИГИС. Перспективность их применения оправдывается представленных результатов изучения источниковой базы, наиболее подходящей для создания ИГИ-систем: статистических сборников. Выводы, полученные в результате их исследования, дополненные сведениями из нарративного материала «Томских епархиальных ведомостей», содержащих упоминания конкретных местностей и их свойств, позволяют говорить о принципиальной возможности эффективного соединения исчисляемой и текстовой информации. Дополнение ее наглядным размещением на пространстве карты поможет ставить новые гипотезы, проверять их, учитывая особенности не абстрактной «таёжной» или иной местности, но конкретного места, обладающего уникальным набором параметров.