ОТ АВТОНОМИИ К РАССЕЯННОСТИ: СМЕРТЬ СУБЪЕКТА В СОВРЕМЕННОЙ ПОСТМОДЕРНИСТСКОЙ ФИЛОСОФИИ
|
ВВЕДЕНИЕ 6
ГЛАВА 1. Рождение субъекта в классической философии 12
1.1 Рождение субъекта в философии Р.Декарта 17
1.2 И.Кант и становление субъекта 21
1.3 Феноменология Гуссерля как сомнение в классическом субъекте 24
ГЛАВА 2. Смерть субъекта в современной постмодернистской философии 28
2.1 Переход к постмодернизму: философские, социальные и культурные
основания 28
2.2 Деструкция субъекта: власть, дискурс, язык (Барт, Фуко, Деррида) 32
2.3 Субъект как метанарратив и его критика в философии постмодерна (Лиотар,
Лакан) 45
2.4 Смерть субъекта: не смерть, но начало 51
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 60
ЛИТЕРАТУРА 63
ГЛАВА 1. Рождение субъекта в классической философии 12
1.1 Рождение субъекта в философии Р.Декарта 17
1.2 И.Кант и становление субъекта 21
1.3 Феноменология Гуссерля как сомнение в классическом субъекте 24
ГЛАВА 2. Смерть субъекта в современной постмодернистской философии 28
2.1 Переход к постмодернизму: философские, социальные и культурные
основания 28
2.2 Деструкция субъекта: власть, дискурс, язык (Барт, Фуко, Деррида) 32
2.3 Субъект как метанарратив и его критика в философии постмодерна (Лиотар,
Лакан) 45
2.4 Смерть субъекта: не смерть, но начало 51
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 60
ЛИТЕРАТУРА 63
Актуальность темы обусловлена ее принципиальной значимостью для осмысления радикальных антропологических, социальных и культурных трансформаций, характеризующих современную эпоху. Кризис классической модели автономного, суверенного, рационального и самотождественного субъекта, укорененной в классической философии и ставшей основой западной политической теории, права и этики, является не просто абстрактной философской проблемой, но ключевым методом для анализа конкретных проблем и вызовов XXI века. Так, например, цифровая революция радикально проблематизирует саму возможность существования целостного и автономного Я. Социальные сети, алгоритмические платформы, big data и системы постоянного мониторинга конструируют множественные, ситуативные и зачастую противоречивые цифровые идентичности. «Цифровой след» индивида становится более весомым фактором его социального бытия, чем внутреннее самоощущение. Вопросы о том, где локализовано Я: в биологическом теле, в облаке данных, в алгоритмической проекции? Кому принадлежит агентность: человеку, алгоритму, платформе? И как обеспечивается приватность и свобода воли в условиях тотальной исчислимости и предсказуемости поведения, напрямую выводят на необходимость подробного анализа и понимания субъекта вообще. Актуальность здесь проявляется в необходимости философского осмысления новой онтологии человека в цифровой среде и выработки стратегий защиты человеческого измерения перед лицом технологической детерминации.
Во-вторых, трансформация механизмов власти и управления в постиндустриальных обществах неразрывно связана с деструкцией и деконструкцией классического субъекта. Власть, как обезличенная сеть дискурсов все меньше действует через прямое принуждение и все больше - через тонкие механизмы конституирования самой субъектности. Неолиберальные дискурсы формируют субъекта-предпринимателя, ответственного за собственный успех/неудачу, биополитика регулирует жизнь на уровне популяции, психотехники и индустрия потребления манипулируют желаниями и аффектами, говоря какой должна быть любовь и к кому она должна проявляться. Понимание смерти субъекта, в этом отношении может выступать как инструмент критического анализа этих новых, децентрализованных и имманентных форм власти, показывающий, что индивид не предшествует власти, но постоянно производится ею через дискурсы и практики. Это ставит под сомнение иллюзии индивидуальной автономии и требует поиска новых форм сопротивления.
В-третьих, культурная логика постмодерна находит в смерти субъекта одно из своих ключевых оснований. Кризис метанарративов, включая нарратив о Прогрессе, Истине и
Разумном Субъекте, проявляется в эстетике пастиша, иронии, стирании границ между высоким и низким, оригиналом и копией, авторством и анонимностью. Фрагментация идентичности, множественность перформативных Я, гибридизация культур,
постколониальные исследования, культура отмены - все эти черты современной культуры могут быть адекватно интерпретированы только через призму распада целостного, центрированного субъекта. Другими словами, изучение, анализ, интерпретация понятия субъект позволяют выработать определенную теоретическую базу для анализа современного состояния нашей жизни (будь то в историческом, общественном, культурном, философском, политическом, экологическом, правовом) измерениях, поскольку именно вокруг понятия субъект выстраивается фундамент нашего знания о мире вообще.
И в-четвертых, в эпоху глобальных кризисов (экологического, геополитического, технологического) поиск обновленных оснований для этического действия и политической мобилизации, учитывающий критику традиционного субъекта, является сверх-актуальной задачей. Таким образом, актуальность исследования темы смерти субъекта определяется ее уникальной способностью служить концептуальным ключом для понимания глубинных оснований кризисов идентичности, трансформации власти, культурных сдвигов и этикополитических дилемм современности, а также своей востребованностью в междисциплинарном дискурсе, что делает данную тему исключительно значимой для философской рефлексии настоящего и будущего.
Цель исследования - представить постмодернистскую концепцию смерти субъекта как переход к новой форме субъективности.
Задачи работы:
1. Реконструировать генезис концепта автономного субъекта в классической философии (Р. Декарт, И. Кант, Э. Гуссерль) через систему критериев: индивидуация, аподиктичность, свобода, способность к трансцендированию и др.
2. Выявить философские, культурные и исторические предпосылки перехода от модерна к постмодерну, обусловившие кризис субъектности.
3. Проанализировать ключевые стратегии деструкции субъекта в постмодернистской философии (М. Фуко, Ж. Деррида, Р. Барт Ж. Лакан, Ж.-Ф. Лиотар).
4. Определить смерть субъекта как переход от автономности к новым формам субъектности (рассеянной, множественной, дискурсивной).
Объект исследования - концепт субъекта в западноевропейской философской традиции. Предмет исследования - трансформация и критика классической модели субъекта в постмодернистской философии.
Методы исследования:
- Историко-философская реконструкция для анализа эволюции категории субъекта.
- Категориальный анализ для прояснения таких терминов, как «субъект», «постмодерн» и др.
- Компаративный анализ при сопоставлении классических и постмодернистских подходов.
- А также классические методы анализа и синтеза.
Практическая значимость работы заключается в возможности применения её результатов:
- В академической сфере: материалы исследования могут использоваться в курсах по истории философии, социальной теории и культурологии, при составлении учебных и методических пособий.
- В междисциплинарных исследованиях: выводы работы актуальны для анализа цифровой идентичности, механизмов власти в медиасреде, проблем ответственности в условиях «рассеянного» субъекта.
- В критической социальной практике: понимание субъекта как продукта дискурсивных практик способствует развитию этических стратегий сопротивления нормативным конструкциям (гендерным, политическим, культурным). Работа вносит вклад в осмысление парадокса постмодернистской философии: смерть субъекта маркирует не исчезновение, а перерождение субъективности - как процесса непрерывного становления, диалога с Другим и практик свободы в условиях исторической обусловленности.
Степень разработанности темы:
Тема смерти субъекта в постмодернистской философии является одной из центральных в современной философской мысли и имеет значительную степень разработанности как в западной, так и в русскоязычной научной традиции. Поскольку наше исследование охватывает различные философские традиции и различные временные промежутки, литература будет многообразной и для легкости её анализа разделены. А) историко-философские работы, которые анализируют классические концепции субъекта. Среди них отдельного упоминания в рамках нашей работы, заслуживает еще не изданное исследование Дианы Гаспарян «Рождение и смерть субъекта» на основании которой нами будут выделены критерии, присущие субъекту классической философии. В ней детально анализируется эволюция концепции субъекта от Декарта до постмодерна, выделяются его ключевые критерии (индивидуация, автономность, свобода и другие). Работы В. В. Соколова (переводы и комментарии к Декарту), Н. С. Автономовой (исследования Канта, структурализма и постструктурализма, переводы Деридда), В. А. Куренного (феноменология Гуссерля), А. В. Михайлова и А. Г. Погоняйло (исследования немецкой классической философия) обеспечивают глубокое понимание исторических предпосылок темы "смерти субъекта". Труды И. С. Нарского по Беркли также важны для понимания истоков проблемы автономии субъекта. Б) исследование конкретных постмодернистских авторов. Среди которых сами исследуемые нами фигуры: М.Фуко, Р.Барт, Ж.Лакан, Ж.Ф. Лиотар и Ж Деридда., а также переводы и комментарии ключевых работ Фуко ("Слова и вещи", "Надзирать и наказывать", "История сексуальности", "Герменевтика субъекта") под редакцией и в переводах Н. С. Автономовой, В. П. Визгина, А. К. Секацкого, С. Табачниковой и статьи и монографии, анализирующие концепции власти-знания, дискурса, субъективации (Б. В. Марков, А. В. Дьяков, О. В. Хархордин, И. М. Савельева). Фигура Деррида и его деконструкция субъекта (через differance, след, письмо) активно исследуется: переводы и фундаментальные исследования Н. С. Автономовой ("Деррида и грамматология", "Философия как деконструкция: Деррида"), работы С. А. Смирнова, В. В. Бибихина, М. К. Рыклина, Э. А. Усовской (анализ differance и Другого), а также исследования критики логоцентризма и метафизики присутствия (С. М. Малкина). Концепция "смерти автора" как частный случай смерти субъекта хорошо представлены в переводах С. Н. Зенкина, Г. К. Косикова. Анализ идеи в работах по литературоведению и семиотике (Н. А. Береснева, Е. А. Кокарева, С. Н. Зенкин). Критика метанарративов, включая метанарратив субъекта, исследована: перевод "Состояния постмодерна" Н. А. Шматко. И анализ критики метанарративов в работах Е. В. Пилюгиной (демаркация постмодерна/постмодернизма), В. А. Кутырева, А. В. Павлова. Концепция расщепленного субъекта (Стадия Зеркала, символическое, Другой) активно исследуется в связи с психоанализом: переводы и комментарии А. К. Черноглазова. Работы А. В. Руткевича, В. А. Подороги, О. Гальченко, А. А. Брудного. В) осмысление социокультурных предпосылок и контекста смерти субъекта. Работы, анализирующие переход от модерна к постмодерну, кризис Просвещения, влияние исторических событий на философию (Е. В. Пилюгина, А. В. Павлов). Исследования общества спектакля (Ги Дебор), общества риска (Ульрих Бек) в переводах и интерпретациях (С. Офертас, М. Якубович, Б. Скуратов, Н. Федорова). Анализ культурных оснований постмодерна (массовая культура, медиа, эклектика) в работах культурологов и философов культуры (Фредрик Джеймиссон, Е. Н. Шапинская, М. Н., В. Курицын). Г) критическое осмысление и развитие идеи смерти субъекта. Здесь важно отметить работы, посвященные "возвращению" или переосмыслению субъекта после постмодерна. Анализ концепций Джудит Батлер (перформативность, субъективация) в феминистской теории (Ю. А. Иванова, И. В. Дуденкова). Исследование идей Пьера Бурдье (габитус, поле) и Энтони Гидденса (структурация) в социальной теории (русские издания и комментарии). Анализ постколониальной теории (Гаятри Спивак, Хоми Бхабха) и концепций гибридного субъекта (Ю. Ю. Гафарова).
Структура работы соответствует поставленной цели и решает поставленные задач исследования. Работа состоит из введения, двух глав и семи параграфов (трех параграфов в первой главе и четырех параграфов во второй главе), заключения, содержащего выводы относительно проведенного исследования и списка литературы
Во-вторых, трансформация механизмов власти и управления в постиндустриальных обществах неразрывно связана с деструкцией и деконструкцией классического субъекта. Власть, как обезличенная сеть дискурсов все меньше действует через прямое принуждение и все больше - через тонкие механизмы конституирования самой субъектности. Неолиберальные дискурсы формируют субъекта-предпринимателя, ответственного за собственный успех/неудачу, биополитика регулирует жизнь на уровне популяции, психотехники и индустрия потребления манипулируют желаниями и аффектами, говоря какой должна быть любовь и к кому она должна проявляться. Понимание смерти субъекта, в этом отношении может выступать как инструмент критического анализа этих новых, децентрализованных и имманентных форм власти, показывающий, что индивид не предшествует власти, но постоянно производится ею через дискурсы и практики. Это ставит под сомнение иллюзии индивидуальной автономии и требует поиска новых форм сопротивления.
В-третьих, культурная логика постмодерна находит в смерти субъекта одно из своих ключевых оснований. Кризис метанарративов, включая нарратив о Прогрессе, Истине и
Разумном Субъекте, проявляется в эстетике пастиша, иронии, стирании границ между высоким и низким, оригиналом и копией, авторством и анонимностью. Фрагментация идентичности, множественность перформативных Я, гибридизация культур,
постколониальные исследования, культура отмены - все эти черты современной культуры могут быть адекватно интерпретированы только через призму распада целостного, центрированного субъекта. Другими словами, изучение, анализ, интерпретация понятия субъект позволяют выработать определенную теоретическую базу для анализа современного состояния нашей жизни (будь то в историческом, общественном, культурном, философском, политическом, экологическом, правовом) измерениях, поскольку именно вокруг понятия субъект выстраивается фундамент нашего знания о мире вообще.
И в-четвертых, в эпоху глобальных кризисов (экологического, геополитического, технологического) поиск обновленных оснований для этического действия и политической мобилизации, учитывающий критику традиционного субъекта, является сверх-актуальной задачей. Таким образом, актуальность исследования темы смерти субъекта определяется ее уникальной способностью служить концептуальным ключом для понимания глубинных оснований кризисов идентичности, трансформации власти, культурных сдвигов и этикополитических дилемм современности, а также своей востребованностью в междисциплинарном дискурсе, что делает данную тему исключительно значимой для философской рефлексии настоящего и будущего.
Цель исследования - представить постмодернистскую концепцию смерти субъекта как переход к новой форме субъективности.
Задачи работы:
1. Реконструировать генезис концепта автономного субъекта в классической философии (Р. Декарт, И. Кант, Э. Гуссерль) через систему критериев: индивидуация, аподиктичность, свобода, способность к трансцендированию и др.
2. Выявить философские, культурные и исторические предпосылки перехода от модерна к постмодерну, обусловившие кризис субъектности.
3. Проанализировать ключевые стратегии деструкции субъекта в постмодернистской философии (М. Фуко, Ж. Деррида, Р. Барт Ж. Лакан, Ж.-Ф. Лиотар).
4. Определить смерть субъекта как переход от автономности к новым формам субъектности (рассеянной, множественной, дискурсивной).
Объект исследования - концепт субъекта в западноевропейской философской традиции. Предмет исследования - трансформация и критика классической модели субъекта в постмодернистской философии.
Методы исследования:
- Историко-философская реконструкция для анализа эволюции категории субъекта.
- Категориальный анализ для прояснения таких терминов, как «субъект», «постмодерн» и др.
- Компаративный анализ при сопоставлении классических и постмодернистских подходов.
- А также классические методы анализа и синтеза.
Практическая значимость работы заключается в возможности применения её результатов:
- В академической сфере: материалы исследования могут использоваться в курсах по истории философии, социальной теории и культурологии, при составлении учебных и методических пособий.
- В междисциплинарных исследованиях: выводы работы актуальны для анализа цифровой идентичности, механизмов власти в медиасреде, проблем ответственности в условиях «рассеянного» субъекта.
- В критической социальной практике: понимание субъекта как продукта дискурсивных практик способствует развитию этических стратегий сопротивления нормативным конструкциям (гендерным, политическим, культурным). Работа вносит вклад в осмысление парадокса постмодернистской философии: смерть субъекта маркирует не исчезновение, а перерождение субъективности - как процесса непрерывного становления, диалога с Другим и практик свободы в условиях исторической обусловленности.
Степень разработанности темы:
Тема смерти субъекта в постмодернистской философии является одной из центральных в современной философской мысли и имеет значительную степень разработанности как в западной, так и в русскоязычной научной традиции. Поскольку наше исследование охватывает различные философские традиции и различные временные промежутки, литература будет многообразной и для легкости её анализа разделены. А) историко-философские работы, которые анализируют классические концепции субъекта. Среди них отдельного упоминания в рамках нашей работы, заслуживает еще не изданное исследование Дианы Гаспарян «Рождение и смерть субъекта» на основании которой нами будут выделены критерии, присущие субъекту классической философии. В ней детально анализируется эволюция концепции субъекта от Декарта до постмодерна, выделяются его ключевые критерии (индивидуация, автономность, свобода и другие). Работы В. В. Соколова (переводы и комментарии к Декарту), Н. С. Автономовой (исследования Канта, структурализма и постструктурализма, переводы Деридда), В. А. Куренного (феноменология Гуссерля), А. В. Михайлова и А. Г. Погоняйло (исследования немецкой классической философия) обеспечивают глубокое понимание исторических предпосылок темы "смерти субъекта". Труды И. С. Нарского по Беркли также важны для понимания истоков проблемы автономии субъекта. Б) исследование конкретных постмодернистских авторов. Среди которых сами исследуемые нами фигуры: М.Фуко, Р.Барт, Ж.Лакан, Ж.Ф. Лиотар и Ж Деридда., а также переводы и комментарии ключевых работ Фуко ("Слова и вещи", "Надзирать и наказывать", "История сексуальности", "Герменевтика субъекта") под редакцией и в переводах Н. С. Автономовой, В. П. Визгина, А. К. Секацкого, С. Табачниковой и статьи и монографии, анализирующие концепции власти-знания, дискурса, субъективации (Б. В. Марков, А. В. Дьяков, О. В. Хархордин, И. М. Савельева). Фигура Деррида и его деконструкция субъекта (через differance, след, письмо) активно исследуется: переводы и фундаментальные исследования Н. С. Автономовой ("Деррида и грамматология", "Философия как деконструкция: Деррида"), работы С. А. Смирнова, В. В. Бибихина, М. К. Рыклина, Э. А. Усовской (анализ differance и Другого), а также исследования критики логоцентризма и метафизики присутствия (С. М. Малкина). Концепция "смерти автора" как частный случай смерти субъекта хорошо представлены в переводах С. Н. Зенкина, Г. К. Косикова. Анализ идеи в работах по литературоведению и семиотике (Н. А. Береснева, Е. А. Кокарева, С. Н. Зенкин). Критика метанарративов, включая метанарратив субъекта, исследована: перевод "Состояния постмодерна" Н. А. Шматко. И анализ критики метанарративов в работах Е. В. Пилюгиной (демаркация постмодерна/постмодернизма), В. А. Кутырева, А. В. Павлова. Концепция расщепленного субъекта (Стадия Зеркала, символическое, Другой) активно исследуется в связи с психоанализом: переводы и комментарии А. К. Черноглазова. Работы А. В. Руткевича, В. А. Подороги, О. Гальченко, А. А. Брудного. В) осмысление социокультурных предпосылок и контекста смерти субъекта. Работы, анализирующие переход от модерна к постмодерну, кризис Просвещения, влияние исторических событий на философию (Е. В. Пилюгина, А. В. Павлов). Исследования общества спектакля (Ги Дебор), общества риска (Ульрих Бек) в переводах и интерпретациях (С. Офертас, М. Якубович, Б. Скуратов, Н. Федорова). Анализ культурных оснований постмодерна (массовая культура, медиа, эклектика) в работах культурологов и философов культуры (Фредрик Джеймиссон, Е. Н. Шапинская, М. Н., В. Курицын). Г) критическое осмысление и развитие идеи смерти субъекта. Здесь важно отметить работы, посвященные "возвращению" или переосмыслению субъекта после постмодерна. Анализ концепций Джудит Батлер (перформативность, субъективация) в феминистской теории (Ю. А. Иванова, И. В. Дуденкова). Исследование идей Пьера Бурдье (габитус, поле) и Энтони Гидденса (структурация) в социальной теории (русские издания и комментарии). Анализ постколониальной теории (Гаятри Спивак, Хоми Бхабха) и концепций гибридного субъекта (Ю. Ю. Гафарова).
Структура работы соответствует поставленной цели и решает поставленные задач исследования. Работа состоит из введения, двух глав и семи параграфов (трех параграфов в первой главе и четырех параграфов во второй главе), заключения, содержащего выводы относительно проведенного исследования и списка литературы
Исследование трансформации понятия субъекта в философии - от его становления в классической мысли до деструкции в постмодернистской парадигме - позволяет увидеть не только изменение содержания философской категории, но и изменение самой структуры мышления, посредством которой человек осмысляет своё положение в мире. Мы начали с анализа фигуры субъекта как метафизического основания знания и реальности, проследили её трансформации в трансцендентальной и феноменологической философии, а затем - критику и деконструкцию в постструктуралистском и постмодернистском контексте. Все эти этапы были важны для понимания главной мысли настоящей работы: субъект не является вечной, универсальной инстанцией, но - исторически сформированной конструкцией, которая в определённый момент философской истории перестаёт выполнять прежние функции. Однако вместе с его "смертью" начинается совершенно иное движение мысли, чреватое новыми возможностями. На первом этапе исследования мы обратились к философии Нового времени - прежде всего к Рене Декарту, который дал фигуре субъекта её классическое определение. Cogito - "мыслю, следовательно, существую" - стало отправной точкой, в которой субъект впервые осмысляется как нечто первичное по отношению к миру. У Декарта субъект - это автономная мыслящая субстанция, независимая от тела и внешнего мира, самодовлеющая и свободная. Он становится условием всякого знания и действия. Этот субъект наделяется рядом важнейших характеристик: индивидуальностью, аподиктичностью (т.е. несомненностью своего существования), способностью к формированию реальности, свободой воли и способностью к трансцендированию.
Иммануил Кант унаследовал эту модель субъекта, но радикально переосмыслил её. Он сделал субъект не просто носителем знания, но его трансцендентальным условием. Кантовский субъект - это не эмпирическое Я, а структура априорного мышления, обеспечивающая единство и возможность опыта. Понятие "трансцендентального единства апперцепции" стало краеугольным камнем этой философии. Субъект у Канта не просто мыслит - он объединяет многообразие чувственных данных, структурируя их в целостный опыт. Таким образом, субъект становится не столько отправной точкой мышления, сколько той инстанцией, которая делает мышление и познание возможными. Он формирует феноменальный мир, но не может выйти за его пределы, поскольку вещь-в-себе остаётся за границами возможного опыта.
В философии Эдмунда Гуссерля субъект претерпевает дальнейшую трансформацию. Гуссерль совершает переход от классической метафизики к феноменологии, предлагая рассматривать субъект не как готовую сущность, а как живую структуру сознания. Он вводит концепцию интенциональности - направленности сознания на объект, которая показывает, что сознание не изолировано от мира, а всегда уже включено в отношения с ним. Благодаря феноменологической редукции (эпохё) Гуссерль предлагает выйти за пределы естественной установки и сосредоточиться на том, как мир открывается в опыте субъекта. Субъект в феноменологии - это не центр, не суверенный хозяин, а поток переживаний, структура смыслопорождения. Более того, именно у Гуссерля возникает первое серьёзное сомнение в автономности субъекта: его Я не самодостаточно, оно предполагает признание Другого как условия самоконституции. Иначе говоря, субъект у Гуссерля уже не может быть понятием, изолированным от мира - он всегда включён в отношения, прежде всего в интерсубъективные. Этот подрыв автономии, зачатки которого мы видим у Гуссерля, становится центральной темой в философии постмодерна. В XX веке фигура субъекта - того самого свободного, рационального и самотождественного центра, в котором сходятся мир и мышление - подвергается фундаментальной критике. Исторический, культурный и социальный контекст XX века - мировые войны, Холокост, тоталитарные режимы, разочарование в просвещенческом проекте - подрывает веру в прогресс, универсальные истины и, соответственно, в субъект как их носителя. В этих условиях постмодернистская мысль формулирует радикальное сомнение по поводу самой идеи субъектности. Постструктуралистские авторы - Ролан Барт, Мишель Фуко, Жак Деррида - по-разному, но согласованно осуществляют деструкцию классического субъекта. У Барта субъект исчезает в множественности текстов: автор - больше не источник смысла, а точка его рассеивания. Смерть автора - это смерть субъекта как центра, гаранта, инстанции истины. У Фуко субъект представляется не отправной точкой дискурса, а его производной. Власть и знание формируют субъекта, дисциплинируют его, производят его через практики, нормы, институты. Субъект - это эффект исторически обусловленных систем, а не независимая метафизическая сущность. У Деррида субъект теряет даже иллюзию стабильности: он оказывается расщеплённой функцией различий и отсрочек (ШГГёгапсе), всего лишь "следом" в тексте, а не реальной структурой мышления. Таким образом, субъект в постмодернистской философии - не причина, а следствие; не центр, а разрыв; не основа истины, а её кризис. Всё то, что делало субъект центральной фигурой философии модерна - автономность, единство, рациональность, свобода - теперь подвергается сомнению. Он распадается на дискурсивные, лингвистические, телесные и социальные фрагменты. Эта смерть субъекта - не метафора, а указание на завершение определённого типа мышления и на необходимость новых форм философской рефлексии. И тем не менее, как показано в пункте 2.4 предложенной работы, смерть субъекта не означает конца философии субъекта. Напротив, это открывает новые горизонты. Современная мысль всё чаще возвращается к вопросу о субъектности, но уже в иных формах. Исследуются множественные, распределённые, телесные, постчеловеческие формы субъектности. Появляются концепции пластичного субъекта, субъекта в сопротивлении, медиального субъекта. Вместо того чтобы искать универсальную модель субъекта, философия обращается к локальным формам самопереживания, к процессам становления, а не к готовым сущностям. Таким образом, смерть классического субъекта не стала концом философского интереса к человеку, опыту или его смыслу. Наоборот - она стала отправной точкой для переосмысления этих вопросов в новых категориях, за пределами метафизики, за пределами центра, за пределами автономии. Парадокс заключается в том, что исчезновение субъекта как центра сделало возможным множественность субъектов - ситуационных, исторических, уязвимых, телесных, сетевых. Субъект теперь не предполагается, он исследуется. Он не гарантирован, а всегда создаётся - в речи, в теле, в действии, в отношениях, в технологиях. С этого начинается современная философия субъективности. Именно в этом заключается главный вывод данной работы: субъект - не вечное основание, а философский вопрос. Его смерть - не конец, а трансформация. А философия - это не памятник субъекту, а пространство, в котором продолжается его переосмысление.
Иммануил Кант унаследовал эту модель субъекта, но радикально переосмыслил её. Он сделал субъект не просто носителем знания, но его трансцендентальным условием. Кантовский субъект - это не эмпирическое Я, а структура априорного мышления, обеспечивающая единство и возможность опыта. Понятие "трансцендентального единства апперцепции" стало краеугольным камнем этой философии. Субъект у Канта не просто мыслит - он объединяет многообразие чувственных данных, структурируя их в целостный опыт. Таким образом, субъект становится не столько отправной точкой мышления, сколько той инстанцией, которая делает мышление и познание возможными. Он формирует феноменальный мир, но не может выйти за его пределы, поскольку вещь-в-себе остаётся за границами возможного опыта.
В философии Эдмунда Гуссерля субъект претерпевает дальнейшую трансформацию. Гуссерль совершает переход от классической метафизики к феноменологии, предлагая рассматривать субъект не как готовую сущность, а как живую структуру сознания. Он вводит концепцию интенциональности - направленности сознания на объект, которая показывает, что сознание не изолировано от мира, а всегда уже включено в отношения с ним. Благодаря феноменологической редукции (эпохё) Гуссерль предлагает выйти за пределы естественной установки и сосредоточиться на том, как мир открывается в опыте субъекта. Субъект в феноменологии - это не центр, не суверенный хозяин, а поток переживаний, структура смыслопорождения. Более того, именно у Гуссерля возникает первое серьёзное сомнение в автономности субъекта: его Я не самодостаточно, оно предполагает признание Другого как условия самоконституции. Иначе говоря, субъект у Гуссерля уже не может быть понятием, изолированным от мира - он всегда включён в отношения, прежде всего в интерсубъективные. Этот подрыв автономии, зачатки которого мы видим у Гуссерля, становится центральной темой в философии постмодерна. В XX веке фигура субъекта - того самого свободного, рационального и самотождественного центра, в котором сходятся мир и мышление - подвергается фундаментальной критике. Исторический, культурный и социальный контекст XX века - мировые войны, Холокост, тоталитарные режимы, разочарование в просвещенческом проекте - подрывает веру в прогресс, универсальные истины и, соответственно, в субъект как их носителя. В этих условиях постмодернистская мысль формулирует радикальное сомнение по поводу самой идеи субъектности. Постструктуралистские авторы - Ролан Барт, Мишель Фуко, Жак Деррида - по-разному, но согласованно осуществляют деструкцию классического субъекта. У Барта субъект исчезает в множественности текстов: автор - больше не источник смысла, а точка его рассеивания. Смерть автора - это смерть субъекта как центра, гаранта, инстанции истины. У Фуко субъект представляется не отправной точкой дискурса, а его производной. Власть и знание формируют субъекта, дисциплинируют его, производят его через практики, нормы, институты. Субъект - это эффект исторически обусловленных систем, а не независимая метафизическая сущность. У Деррида субъект теряет даже иллюзию стабильности: он оказывается расщеплённой функцией различий и отсрочек (ШГГёгапсе), всего лишь "следом" в тексте, а не реальной структурой мышления. Таким образом, субъект в постмодернистской философии - не причина, а следствие; не центр, а разрыв; не основа истины, а её кризис. Всё то, что делало субъект центральной фигурой философии модерна - автономность, единство, рациональность, свобода - теперь подвергается сомнению. Он распадается на дискурсивные, лингвистические, телесные и социальные фрагменты. Эта смерть субъекта - не метафора, а указание на завершение определённого типа мышления и на необходимость новых форм философской рефлексии. И тем не менее, как показано в пункте 2.4 предложенной работы, смерть субъекта не означает конца философии субъекта. Напротив, это открывает новые горизонты. Современная мысль всё чаще возвращается к вопросу о субъектности, но уже в иных формах. Исследуются множественные, распределённые, телесные, постчеловеческие формы субъектности. Появляются концепции пластичного субъекта, субъекта в сопротивлении, медиального субъекта. Вместо того чтобы искать универсальную модель субъекта, философия обращается к локальным формам самопереживания, к процессам становления, а не к готовым сущностям. Таким образом, смерть классического субъекта не стала концом философского интереса к человеку, опыту или его смыслу. Наоборот - она стала отправной точкой для переосмысления этих вопросов в новых категориях, за пределами метафизики, за пределами центра, за пределами автономии. Парадокс заключается в том, что исчезновение субъекта как центра сделало возможным множественность субъектов - ситуационных, исторических, уязвимых, телесных, сетевых. Субъект теперь не предполагается, он исследуется. Он не гарантирован, а всегда создаётся - в речи, в теле, в действии, в отношениях, в технологиях. С этого начинается современная философия субъективности. Именно в этом заключается главный вывод данной работы: субъект - не вечное основание, а философский вопрос. Его смерть - не конец, а трансформация. А философия - это не памятник субъекту, а пространство, в котором продолжается его переосмысление.
