«Создание дома» разведёнными женщинами
|
Аннотация 2
Введение 4
1. Теоретические подходы к изучению «создания дома» в состоянии пост-развода 9
1.1. Способы «создания дома» в многоаспектном пространстве 9
1.2. Домашняя повседневность и пост-развод в фокусе феноменологии 22
2. Опыт «создания дома» разведенными женщинами 30
2.1. Причины «разрушения дома» 31
2.2. Тактики «создания дома» в состоянии пост-развода 35
2.3. Проблемы и препятствия 39
Заключение 42
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 44
ПРИЛОЖЕНИЕ. ГАЙД ПОЛУСТРУКТУРИРОВАННОГО ИНТЕРВЬЮ 49
Введение 4
1. Теоретические подходы к изучению «создания дома» в состоянии пост-развода 9
1.1. Способы «создания дома» в многоаспектном пространстве 9
1.2. Домашняя повседневность и пост-развод в фокусе феноменологии 22
2. Опыт «создания дома» разведенными женщинами 30
2.1. Причины «разрушения дома» 31
2.2. Тактики «создания дома» в состоянии пост-развода 35
2.3. Проблемы и препятствия 39
Заключение 42
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 44
ПРИЛОЖЕНИЕ. ГАЙД ПОЛУСТРУКТУРИРОВАННОГО ИНТЕРВЬЮ 49
Развод - процесс, оказывающийся уникальным при его рассмотрении, в первую очередь потому, что он является наименее ожидаемым окончанием брака. Не вызывает вопросов то, что большинство брачных союзов не заключается с намерением быть расторгнутыми: у каждой из сторон есть представления о потенциальном будущем, включающие планы об образовании семьи, объединении материальных ресурсов и создании общего хозяйства. Брак предстает долгосрочным проектом совместного проживания, который систематически воплощается в жизнь при помощи встраивания супругов в повседневность друг друга. Со временем он становится относительно стабильной системой практик, где все элементы находятся «на своем месте»: взаимные обязанности редко подвергаются сомнению, появляются особые способы времяпровождения и использования пространства, определенные привычки и ритуалы.
Сепарация супругов неизбежно влечет за собой нарушение рутины, установленной за время совместного существования - а это значит, что инструменты, ранее использовавшиеся для организации жизни в браке, оказываются слабо применимыми в реальности после развода. На это влияют многочисленные трансформации привычного порядка, среди которых может быть в том числе изменение места жительства, способов планирования и распределения финансов, переосмысление «семейных практик» . Возникает потребность адаптироваться к условиям среды, которые кажутся незнакомыми и непонятными, обладая в своем распоряжении тем набором ресурсов, который нельзя по - настоящему сравнить ни с тем, что имело место до развода, ни с тем, что должно наступить гораздо позже. Здесь можно говорить об образовании особого состояния - пост-развода.
Будучи многомерным явлением, развод затрагивает множество аспектов жизни человека; описанием образовавшихся изменений занимаются исследователи из самых разных сфер. В случае психологии и психиатрии, исключительное внимание уделяется эмоциональному состоянию супругов и способам адаптации к отсутствию бывшего партнера (очень часто развод ощущается как самая настоящая утрата и сопровождается скорбью, которую переживают при смерти близких ). Социологические исследования могут ставить своей целью анализ социальных связей, появившихся или прекративших существование после сепарации (отношения мужа и жены, как правило, вписаны в более широкий круг друзей и знакомых, где все акторы взаимно влияют друг на друга, а потому «поломка» в системе связей ведет к реорганизации всех включенных отношений ), а экономические - выявление влияния развода на финансовое благополучие супругов (как правило, уровень дохода женщин в стадии пост-развода уменьшается значительно сильнее, чем доход мужчин, и остается сравнительно низким в долгосрочной перспективе ).
Домашнее пространство в период пост-развода представляет особый интерес для изучения по той причине, что в нем так или иначе пересекаются все вышеперечисленные сферы. Трансформации, происходящие в психологическом состоянии человека, а также в его социальной и экономической жизни, влияют на способы восприятия и организации дома. Последний - сущность, складывающаяся из нескольких измерений, в том числе материального, социального и эмоционального ; «сдвиг» в любом из них с большой вероятностью повлечет за собой перестройку других. Например, за физической сепарацией от бывшего супруга может следовать реконструкция межличностных отношений (спровоцированная потерей одного актора в цепочке социальных связей) и появление новых взглядов на ведение домашнего хозяйства В данном случае, образовавшиеся в ходе этого процесса (или же чуть видоизмененные) представления о домашнем служат для создания комфортного эмоционального пространства - теперь для одного человека, а не пары супругов. И наоборот, иногда «поломки» в психологическом измерении - в том числе из-за разногласий между двумя обитателями дома - предшествуют осязаемым переменам, таким как переезд.
Способы переживания развода не универсальны для всех людей, что особенно заметно на локальном уровне жилья: процесс сепарации и адаптации к новым условиям существования разворачивается в контексте разнообразных пересечений, диктующих, какие именно действия будут или не будут предприняты субъектами. Одним из критериев, имеющих значение в разговоре о пост-разводе является гендер, а если быть точнее - ограничения, образующиеся из установившегося в стране или сообществе гендерного порядка. В российских реалиях, наиболее уязвимое положение после сепарации занимают женщины: они с большей вероятностью рискуют стать одинокими родителями или оказаться за чертой бедности78. Эти тенденции могут значительно влиять на то, как именно разведенные женщины организуют свою домашнюю жизнь по причине того, что им приходится делать выбор в условиях ограниченных ресурсов, преодолевая образовавшиеся препятствия и лишения.
Таким образом, актуальность данного исследования обусловлена уникальностью пост-развода в домашнем пространстве как состояния, качественно отличающегося от совместного проживания в браке или повседневности одинокой женщины, никогда не переживавшей развода. Оно представляет из себя этап трансформации, в ходе которой один вид рутины заменяется другим, выстраиваются новые способы взаимодействия с материальными и нематериальными измерениями дома. Очевидная «поломка» привычного образа жизни провоцирует появление действий, направленных на его «починку» - все они собираются в паттерны, которые можно проследить и описать. Кроме того, важным аспектом работы мне кажется рассмотрение способов «создания дома», воспроизводимых разведенными женщинами - субъектами, которые с большей вероятностью, чем мужчины, сталкиваются с проблемой ограниченности ресурсов. Причинами для того могу быть в том числе их наименее выигрышное материальное положение в связи с потерей части семейного дохода и необходимость заботиться о ребенке (или о детях) без посторонней помощи. Эти факторы значительно уменьшают количество возможных вариантов деятельности, направленной на адаптацию домашнего пространства под их собственные нужды, приводя к возникновению альтернативных стратегий конструирования «дома».
В качестве исследовательской оптики я использую феноменологический подход, предлагающий рассматривать «жизнь по мере проживания» , то есть человеческий опыт во всем его многообразии: мироощущение конкретных акторов, их позиция по отношению к ситуациям и предметам, взаимодействие с окружающей реальностью. Существование в пространстве и времени понимается исходя из «отправной точки» - человеческого тела с заключенным в него сознанием, помещенного в определенные материальные, социальные, эмоциональные контексты. В этом случае размываются границы между объективными и субъективными аспектами действительности, «внутренним» и «внешним»; все это формируется посредством изъявления отношения актора к миру. Пребывание дома, которое обычно считается пассивным опытом, на самом деле - состоящий из множества актов способ бытия, направленный на создание стабильности . Иными словами, дом - это не просто статичный «фон» для привычной повседневной деятельности, но и продукт проживаемого опыта.
В основу анализа вышеупомянутых актов, при помощи которых человек выстраивает свою действительность, легла концепция «homing (oneself)», впервые описанная И. Винтер и дополненная П. Бокканьи. За неимением уже существующего, широко используемого и обладающего похожим значением термина на русском языке, я позволю себе перевести «homing» как «создание дома», которое подразумевает под собой «совокупные способы движения людей к состоянию, обстоятельствам или ощущению дома, с учетом их потенциала, склонностей, а также внешней структуры возможностей» . Этот подход делает акцент на субъектности человека (именно поэтому «homing» является возвратным глаголом), а также на том факте, что проявления этой субъектности не обязаны фиксироваться в конкретной локации и временном промежутке (так, «создать дом» можно и в квартире, и в палатке, и в объятиях любимого человека). Дом предстает как своеобразный путь, который может не иметь конца, или проект, не всегда находящий свое абсолютное воплощение, а «создание дома» - постоянное стремление к желаемому положению вещей, гибкая тактика существования , а не выверенный план. Это позволяет охватывать те случаи, когда «ощущение дома» не достигается в полной мере, открывая поле для анализа множества различных ситуаций, где желание «быть дома» артикулируется, но не удовлетворяется .
Получается, что описанный ранее социально-экономический контекст, который с большей вероятностью ограничивает разведенных женщин в доступе к некоторым ресурсам, и прочие личные факторы, влияющие на их нестабильное положение в период пост-развода, не лишает нас возможности рассматривать способы «создания» ими дома. Важно осознавать, какие препятствия существуют на пути к достижению «домашнего» ощущения, но необходимо также предпринимать попытки по прослеживанию и описанию всего того, что женщины думают, делают и чувствуют, а не только того, чего они лишены. Это позволяет более детально взглянуть на повседневность в пост-разводе, не исключая из дискурса некоторые виды взаимодействия с домашним пространством и всеми его гранями, от материальности до индивидуальных представлений об уюте.
Объектом исследования стала домашняя повседневность женщин, переживших развод, а предметом - используемые ими способы «создания дома» в период пост¬развода. Целью работы является выявление специфических практик и привычек, воспроизводимых разведенными женщинами в процессе «создания дома». Для ее достижения были сформулированы следующие задачи: 1) рассмотрение теоретических подходов к изучению домашней повседневности; 2) рассмотрение состояния пост-развода в контексте феноменологии; 3) выявление и описание способов взаимодействия женщин с домашним пространством в состоянии пост-развода; 4) выявление факторов, препятствующих достижению разведенными женщинами «домашнего» ощущения, а также возможных способов преодоления ими этих ограничений.
В качестве метода я использовала полуструктурированное интервью, что позволило детально обсудить все аспекты повседневности разведенных женщин за счет возможности узнавать информацию от первого лица, а также задавать дополнительные вопросы. Было проведено 8 интервью суммарной длительностью около 12,5 часов; каждая беседа имела место онлайн. Для поиска участниц использовались следующие критерии выборки: 1) они должны были быть женщинами, 2) их возраст должен был начинаться от 18 лет, 3) после развода/сепарации должно было пройти не более пяти лет.
Сепарация супругов неизбежно влечет за собой нарушение рутины, установленной за время совместного существования - а это значит, что инструменты, ранее использовавшиеся для организации жизни в браке, оказываются слабо применимыми в реальности после развода. На это влияют многочисленные трансформации привычного порядка, среди которых может быть в том числе изменение места жительства, способов планирования и распределения финансов, переосмысление «семейных практик» . Возникает потребность адаптироваться к условиям среды, которые кажутся незнакомыми и непонятными, обладая в своем распоряжении тем набором ресурсов, который нельзя по - настоящему сравнить ни с тем, что имело место до развода, ни с тем, что должно наступить гораздо позже. Здесь можно говорить об образовании особого состояния - пост-развода.
Будучи многомерным явлением, развод затрагивает множество аспектов жизни человека; описанием образовавшихся изменений занимаются исследователи из самых разных сфер. В случае психологии и психиатрии, исключительное внимание уделяется эмоциональному состоянию супругов и способам адаптации к отсутствию бывшего партнера (очень часто развод ощущается как самая настоящая утрата и сопровождается скорбью, которую переживают при смерти близких ). Социологические исследования могут ставить своей целью анализ социальных связей, появившихся или прекративших существование после сепарации (отношения мужа и жены, как правило, вписаны в более широкий круг друзей и знакомых, где все акторы взаимно влияют друг на друга, а потому «поломка» в системе связей ведет к реорганизации всех включенных отношений ), а экономические - выявление влияния развода на финансовое благополучие супругов (как правило, уровень дохода женщин в стадии пост-развода уменьшается значительно сильнее, чем доход мужчин, и остается сравнительно низким в долгосрочной перспективе ).
Домашнее пространство в период пост-развода представляет особый интерес для изучения по той причине, что в нем так или иначе пересекаются все вышеперечисленные сферы. Трансформации, происходящие в психологическом состоянии человека, а также в его социальной и экономической жизни, влияют на способы восприятия и организации дома. Последний - сущность, складывающаяся из нескольких измерений, в том числе материального, социального и эмоционального ; «сдвиг» в любом из них с большой вероятностью повлечет за собой перестройку других. Например, за физической сепарацией от бывшего супруга может следовать реконструкция межличностных отношений (спровоцированная потерей одного актора в цепочке социальных связей) и появление новых взглядов на ведение домашнего хозяйства В данном случае, образовавшиеся в ходе этого процесса (или же чуть видоизмененные) представления о домашнем служат для создания комфортного эмоционального пространства - теперь для одного человека, а не пары супругов. И наоборот, иногда «поломки» в психологическом измерении - в том числе из-за разногласий между двумя обитателями дома - предшествуют осязаемым переменам, таким как переезд.
Способы переживания развода не универсальны для всех людей, что особенно заметно на локальном уровне жилья: процесс сепарации и адаптации к новым условиям существования разворачивается в контексте разнообразных пересечений, диктующих, какие именно действия будут или не будут предприняты субъектами. Одним из критериев, имеющих значение в разговоре о пост-разводе является гендер, а если быть точнее - ограничения, образующиеся из установившегося в стране или сообществе гендерного порядка. В российских реалиях, наиболее уязвимое положение после сепарации занимают женщины: они с большей вероятностью рискуют стать одинокими родителями или оказаться за чертой бедности78. Эти тенденции могут значительно влиять на то, как именно разведенные женщины организуют свою домашнюю жизнь по причине того, что им приходится делать выбор в условиях ограниченных ресурсов, преодолевая образовавшиеся препятствия и лишения.
Таким образом, актуальность данного исследования обусловлена уникальностью пост-развода в домашнем пространстве как состояния, качественно отличающегося от совместного проживания в браке или повседневности одинокой женщины, никогда не переживавшей развода. Оно представляет из себя этап трансформации, в ходе которой один вид рутины заменяется другим, выстраиваются новые способы взаимодействия с материальными и нематериальными измерениями дома. Очевидная «поломка» привычного образа жизни провоцирует появление действий, направленных на его «починку» - все они собираются в паттерны, которые можно проследить и описать. Кроме того, важным аспектом работы мне кажется рассмотрение способов «создания дома», воспроизводимых разведенными женщинами - субъектами, которые с большей вероятностью, чем мужчины, сталкиваются с проблемой ограниченности ресурсов. Причинами для того могу быть в том числе их наименее выигрышное материальное положение в связи с потерей части семейного дохода и необходимость заботиться о ребенке (или о детях) без посторонней помощи. Эти факторы значительно уменьшают количество возможных вариантов деятельности, направленной на адаптацию домашнего пространства под их собственные нужды, приводя к возникновению альтернативных стратегий конструирования «дома».
В качестве исследовательской оптики я использую феноменологический подход, предлагающий рассматривать «жизнь по мере проживания» , то есть человеческий опыт во всем его многообразии: мироощущение конкретных акторов, их позиция по отношению к ситуациям и предметам, взаимодействие с окружающей реальностью. Существование в пространстве и времени понимается исходя из «отправной точки» - человеческого тела с заключенным в него сознанием, помещенного в определенные материальные, социальные, эмоциональные контексты. В этом случае размываются границы между объективными и субъективными аспектами действительности, «внутренним» и «внешним»; все это формируется посредством изъявления отношения актора к миру. Пребывание дома, которое обычно считается пассивным опытом, на самом деле - состоящий из множества актов способ бытия, направленный на создание стабильности . Иными словами, дом - это не просто статичный «фон» для привычной повседневной деятельности, но и продукт проживаемого опыта.
В основу анализа вышеупомянутых актов, при помощи которых человек выстраивает свою действительность, легла концепция «homing (oneself)», впервые описанная И. Винтер и дополненная П. Бокканьи. За неимением уже существующего, широко используемого и обладающего похожим значением термина на русском языке, я позволю себе перевести «homing» как «создание дома», которое подразумевает под собой «совокупные способы движения людей к состоянию, обстоятельствам или ощущению дома, с учетом их потенциала, склонностей, а также внешней структуры возможностей» . Этот подход делает акцент на субъектности человека (именно поэтому «homing» является возвратным глаголом), а также на том факте, что проявления этой субъектности не обязаны фиксироваться в конкретной локации и временном промежутке (так, «создать дом» можно и в квартире, и в палатке, и в объятиях любимого человека). Дом предстает как своеобразный путь, который может не иметь конца, или проект, не всегда находящий свое абсолютное воплощение, а «создание дома» - постоянное стремление к желаемому положению вещей, гибкая тактика существования , а не выверенный план. Это позволяет охватывать те случаи, когда «ощущение дома» не достигается в полной мере, открывая поле для анализа множества различных ситуаций, где желание «быть дома» артикулируется, но не удовлетворяется .
Получается, что описанный ранее социально-экономический контекст, который с большей вероятностью ограничивает разведенных женщин в доступе к некоторым ресурсам, и прочие личные факторы, влияющие на их нестабильное положение в период пост-развода, не лишает нас возможности рассматривать способы «создания» ими дома. Важно осознавать, какие препятствия существуют на пути к достижению «домашнего» ощущения, но необходимо также предпринимать попытки по прослеживанию и описанию всего того, что женщины думают, делают и чувствуют, а не только того, чего они лишены. Это позволяет более детально взглянуть на повседневность в пост-разводе, не исключая из дискурса некоторые виды взаимодействия с домашним пространством и всеми его гранями, от материальности до индивидуальных представлений об уюте.
Объектом исследования стала домашняя повседневность женщин, переживших развод, а предметом - используемые ими способы «создания дома» в период пост¬развода. Целью работы является выявление специфических практик и привычек, воспроизводимых разведенными женщинами в процессе «создания дома». Для ее достижения были сформулированы следующие задачи: 1) рассмотрение теоретических подходов к изучению домашней повседневности; 2) рассмотрение состояния пост-развода в контексте феноменологии; 3) выявление и описание способов взаимодействия женщин с домашним пространством в состоянии пост-развода; 4) выявление факторов, препятствующих достижению разведенными женщинами «домашнего» ощущения, а также возможных способов преодоления ими этих ограничений.
В качестве метода я использовала полуструктурированное интервью, что позволило детально обсудить все аспекты повседневности разведенных женщин за счет возможности узнавать информацию от первого лица, а также задавать дополнительные вопросы. Было проведено 8 интервью суммарной длительностью около 12,5 часов; каждая беседа имела место онлайн. Для поиска участниц использовались следующие критерии выборки: 1) они должны были быть женщинами, 2) их возраст должен был начинаться от 18 лет, 3) после развода/сепарации должно было пройти не более пяти лет.
Развод представляет из себя значимый и большой переход во многих сферах жизни; он запускает множественные процессы изменений в повседневности, перекраивая ее из знакомой и понятной формы во что -то более дезорганизованное. За определенный промежуток времени все, что ранее считалось привычным, распадается, и человек против собственной воли оказывается в тяжелом состоянии мобильности: происходит перемещение из одного жилья в другое, состояние нахождения в браке сменяется состоянием одиночества, а также начинаются поиски себя в отрыве от закончившихся отношений. Теперь совместное будущее, которое ожидалось и выстраивалось информантками, не является реальным вариантом развития событий; у них появляется все больше мыслей о том, как ослабить жизненную «турбулентность» и разрешить те сложности, которые были вызваны потерей структуры действительности. Не остается другого выбора, кроме как упорядочить реальность, сделать ее более «приветливой», удобной для навигации и рекреации.
«Дом» чрезвычайно чувствителен к подобного рода переменам по той причине, что он является многоаспектным пространством, включающим в себя материальную, социальную и эмоциональную сферы. Сепарация от бывшего супруга неизбежно ведет к реорганизации физических пространств жилища (потому что один из партнеров, скорее всего, переедет в другое место); адаптации к одиночному образу жизни (или же, в случае неодиночного проживания, просто жизни без когда-то близкого человека) и переосмыслению быта, межличностных отношений и своего места в мире. Домашнее пространство становится неким полем для обучения существованию в новом порядке вещей, где для любых действий пока что нет «инструкции».
Заглянуть в обновленную действительность человека, проживающего состояние пост-развода, можно при помощи рассмотрения его индивидуального опыта. Феноменологический подход позволяет нам анализировать жизнь и повседневность людей в настоящем, будто бы «следуя» за ними, их деятельностью и мыслительным процессом с целью понять, какие именно тактики (рутины и представления) они используют для того, чтобы снова завладеть кусочком мира под названием «дом». В таком случае «создание дома» - это процесс постоянного движения к наиболее комфортной и знакомой действительности, способ существования, в ходе которого актуализируется «домашнее ощущение». Большую ценность для анализа представляет концептуализация пост-развода как переходного, но самостоятельного состояния, не похожего ни на жизнь в браке, ни на то, что наступит после адаптации к одиночеству: этот подход делает возможным выявление паттернов взаимодействия с «домом», специфических для данного периода.
Было показано, что установление любого порядка требует одновременного разрушения других структур повседневности. Разговор с участницами исследования демонстрирует, что мотивацией для развода и последующего «создания дома» послужила деконструкция того, из чего состоял дом в браке. Ключевыми роль в исчезновении чувства принадлежности к предыдущему жилью послужили различного рода «поломки» в социальных отношениях, то есть отношениях респонденток с их бывшими мужьями. Эмоциональное отдаление себя от «брачного дома» происходило под влиянием таких факторов, как домашнее насилие, исключение женщины из процесса воспроизведения «семейных практик», а также ожидание перемен, которые не имеют точного срока наступления.
Закономерно, что если решающую роль в «разрушении дома» играет ухудшение межличностных отношений, то выстраивание связей и времяпровождение с другими людьми наоборот способствует появлению у опрошенных «домашнего чувства». Распространенным способом укоренения в пространстве является инкорпорирование в жилье и повседневность элементов, ассоциирующихся с детством, так как они гарантируют онтологическую безопасность и защищенность. Другая популярная практика связана с утверждением принадлежности к пространству и распоряжению им: женщинам важно осознавать свою субъектность и принимать решения относительно того, чему позволено или не позволено быть «дома». Все это имеет место как через взаимодействие с физическим жильем, так и установлением рутин и ритуалов, направленных на удовлетворение нематериальных потребностей участниц.
Главным фактором, препятствующим достижению «ощущения дома» является потребность опрошенных в том, чтобы разделять домашнее пространство с романтическим партнером, проживая таким образом особый опыт интерсубъективности. Для них принадлежность к месту так или иначе связана с «отражением себя в другом человеке». Подобное состояние оказывается трудно достижимым, что образует пробелы в эмоциональном измерении «дома».
«Дом» чрезвычайно чувствителен к подобного рода переменам по той причине, что он является многоаспектным пространством, включающим в себя материальную, социальную и эмоциональную сферы. Сепарация от бывшего супруга неизбежно ведет к реорганизации физических пространств жилища (потому что один из партнеров, скорее всего, переедет в другое место); адаптации к одиночному образу жизни (или же, в случае неодиночного проживания, просто жизни без когда-то близкого человека) и переосмыслению быта, межличностных отношений и своего места в мире. Домашнее пространство становится неким полем для обучения существованию в новом порядке вещей, где для любых действий пока что нет «инструкции».
Заглянуть в обновленную действительность человека, проживающего состояние пост-развода, можно при помощи рассмотрения его индивидуального опыта. Феноменологический подход позволяет нам анализировать жизнь и повседневность людей в настоящем, будто бы «следуя» за ними, их деятельностью и мыслительным процессом с целью понять, какие именно тактики (рутины и представления) они используют для того, чтобы снова завладеть кусочком мира под названием «дом». В таком случае «создание дома» - это процесс постоянного движения к наиболее комфортной и знакомой действительности, способ существования, в ходе которого актуализируется «домашнее ощущение». Большую ценность для анализа представляет концептуализация пост-развода как переходного, но самостоятельного состояния, не похожего ни на жизнь в браке, ни на то, что наступит после адаптации к одиночеству: этот подход делает возможным выявление паттернов взаимодействия с «домом», специфических для данного периода.
Было показано, что установление любого порядка требует одновременного разрушения других структур повседневности. Разговор с участницами исследования демонстрирует, что мотивацией для развода и последующего «создания дома» послужила деконструкция того, из чего состоял дом в браке. Ключевыми роль в исчезновении чувства принадлежности к предыдущему жилью послужили различного рода «поломки» в социальных отношениях, то есть отношениях респонденток с их бывшими мужьями. Эмоциональное отдаление себя от «брачного дома» происходило под влиянием таких факторов, как домашнее насилие, исключение женщины из процесса воспроизведения «семейных практик», а также ожидание перемен, которые не имеют точного срока наступления.
Закономерно, что если решающую роль в «разрушении дома» играет ухудшение межличностных отношений, то выстраивание связей и времяпровождение с другими людьми наоборот способствует появлению у опрошенных «домашнего чувства». Распространенным способом укоренения в пространстве является инкорпорирование в жилье и повседневность элементов, ассоциирующихся с детством, так как они гарантируют онтологическую безопасность и защищенность. Другая популярная практика связана с утверждением принадлежности к пространству и распоряжению им: женщинам важно осознавать свою субъектность и принимать решения относительно того, чему позволено или не позволено быть «дома». Все это имеет место как через взаимодействие с физическим жильем, так и установлением рутин и ритуалов, направленных на удовлетворение нематериальных потребностей участниц.
Главным фактором, препятствующим достижению «ощущения дома» является потребность опрошенных в том, чтобы разделять домашнее пространство с романтическим партнером, проживая таким образом особый опыт интерсубъективности. Для них принадлежность к месту так или иначе связана с «отражением себя в другом человеке». Подобное состояние оказывается трудно достижимым, что образует пробелы в эмоциональном измерении «дома».
