Помощь студентам в учебе
ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ ‘КЛЕВЕТА’ В ИСТОРИИ РУССКОГО И ЛАТИНСКОГО ЯЗЫКОВ: СОПОСТАВИТЕЛЬНЫЙ АСПЕКТ
|
Введение 3
Глава 1. История формирования понятия «клевета» в русском языке 10
1.1. Общая характеристика лексических репрезентантов понятия «клевета»
в современном русском языке 10
1.2. История лексемы клевета 11
1.2.1 Слово клевета в современном русском литературном языке 11
1.2.2 Дериваты лексемы клевета в современном русском литературном
языке 12
1.2.3 Сочетаемость лексемы клевета в современном русском
литературном языке 13
1.2.4 Слово клевета в литературном языке XIX века 16
1.2.5 Слово клевета в диалектах XIX -XX веков 19
1.2.6 Слово клевета в русском литературном языке XVIII века 22
1.2.7 Слово клевета и его дериваты в русском языке XV-XVII вв 24
1.2.8 Слово клевета и его дериваты в древнерусском языке 26
1.2.9 Слово клевета в славянских языках 29
1.2.10 Гипотезы о происхождении слова клевета 30
1.3. История и происхождение слов, входящих в синонимический ряд со значением ‘порочащая кого-либо ложь’ в русском литературном языке .... 36
1.3.1 История и происхождение слов извет, навет 37
1.3.2 История и происхождение слов наговор, оговор 41
1.3.3 История и происхождение слов наклеп, поклеп 43
1.3.4 История и происхождение слова напраслина 45
1.3.5 История и происхождение слова облыг 46
1.3.6 История и происхождение слова обнос 47
1.3.7 История и происхождение слова диффамация 48
1.3.8 История и происхождение слова инсинуация 49
Глава 2. Формирование понятия «клевета» в латинском языке 52
2.1. Периодизация латинского языка 52
2.2. Клевета в разные периоды истории римского права, её разновидности.
Проблемы в определении границ этого понятия 54
2.3 Лексемы, представляющие понятие «клевета» в латинском языке 57
2.3.1 История и происхождение лексемы calumnia 58
2.3.2. История и происхождение лексемы criminatio 61
2.3.3 История и происхождение лексемы delatura 63
2.3.4. История и происхождение лексемы convicium 64
2.3.5 История и происхождение лексемы infamia 66
2.3.6. История и происхождение лексемы loedoria 67
Заключение 70
Литература 72
Глава 1. История формирования понятия «клевета» в русском языке 10
1.1. Общая характеристика лексических репрезентантов понятия «клевета»
в современном русском языке 10
1.2. История лексемы клевета 11
1.2.1 Слово клевета в современном русском литературном языке 11
1.2.2 Дериваты лексемы клевета в современном русском литературном
языке 12
1.2.3 Сочетаемость лексемы клевета в современном русском
литературном языке 13
1.2.4 Слово клевета в литературном языке XIX века 16
1.2.5 Слово клевета в диалектах XIX -XX веков 19
1.2.6 Слово клевета в русском литературном языке XVIII века 22
1.2.7 Слово клевета и его дериваты в русском языке XV-XVII вв 24
1.2.8 Слово клевета и его дериваты в древнерусском языке 26
1.2.9 Слово клевета в славянских языках 29
1.2.10 Гипотезы о происхождении слова клевета 30
1.3. История и происхождение слов, входящих в синонимический ряд со значением ‘порочащая кого-либо ложь’ в русском литературном языке .... 36
1.3.1 История и происхождение слов извет, навет 37
1.3.2 История и происхождение слов наговор, оговор 41
1.3.3 История и происхождение слов наклеп, поклеп 43
1.3.4 История и происхождение слова напраслина 45
1.3.5 История и происхождение слова облыг 46
1.3.6 История и происхождение слова обнос 47
1.3.7 История и происхождение слова диффамация 48
1.3.8 История и происхождение слова инсинуация 49
Глава 2. Формирование понятия «клевета» в латинском языке 52
2.1. Периодизация латинского языка 52
2.2. Клевета в разные периоды истории римского права, её разновидности.
Проблемы в определении границ этого понятия 54
2.3 Лексемы, представляющие понятие «клевета» в латинском языке 57
2.3.1 История и происхождение лексемы calumnia 58
2.3.2. История и происхождение лексемы criminatio 61
2.3.3 История и происхождение лексемы delatura 63
2.3.4. История и происхождение лексемы convicium 64
2.3.5 История и происхождение лексемы infamia 66
2.3.6. История и происхождение лексемы loedoria 67
Заключение 70
Литература 72
Данная работа выполнена на стыке на стыке этимологии, этнолингвистики, лингвокультурологии.
Актуальность работы обусловлена тем, что в современном языкознании собственно лингвистический анализ часто сочетается с этнолингвистическим, культурологическим (Е. Л. Березович, Л. П. Дронова, М. Э. Рут, Н. И. Толстой, С. М. Толстая и др.). Анализ мотивационных моделей именно в пределах семантического поля является важным этапом исследований, посвященных реконструкции языковой картины мира.
Ф. П. Филин писал: «словарный состав - необозримая открытая система, наиболее изменяющаяся и в то же время сохраняющая в себе напластования разных эпох, начиная с древнейших, т.е. очень устойчивая...» [Филин, 1984, с. 46]. Это означает, что развитие семантики отдельных слов может отражать динамику всей системы, то есть история слова всегда оказывается связана с конкретными процессами, протекавшими в языке в тот или иной период времени. Следовательно, для того, чтобы анализировать историческое развитие слова, необходимо рассматривать его как часть системы - как на уровне формы, так и на уровне содержания.
Е. Г. Беляевская писала: «Лексическое значение - наиболее подвижный и изменчивый элемент языковой системы, гибкость которого обусловлена необходимостью адекватного описания разнообразных и постоянно
меняющихся экстралингвистических ситуаций, адекватного отражения
постоянно развивающихся представлений человека об окружающем его предметном мире» [Беляевская, 1987, с. 71]. При этом исследователь подчеркивает, что необходимо различать собственно динамику семантики и лексико-семантическое варьирование. Е. Г. Беляевская также утверждает, что «при изучении исторических изменений значения важно не только установить сам факт появления нового значения слова и описать характер его соотношения с исходным значением, но и определить, какое место занимает 3 каждый ЛСВ в семантической структуре многозначного слова...» [Там же]. Такой подход исследователь называет «диахроническим изучением лексикосемантического варьирования».
О внутренней форме слова и семантической мотивации пишет С.М. Толстая: «Семантическая мотивация, подобно словообразовательной,
определяется как производность, имеющая направление: от мотивирующего слова к мотивируемому [Апресян 1995, с. 170], однако, в отличие от словообразования, в семантике отношение мотивации не зависит от формального (морфемного, словообразовательного) родства слов. В работах по лексической семантике (прежде всего в трудах Ю. Д. Апресяна и его школы) много раз было показано, что семантические отношения между словами, в том числе отношения мотивации, носят не индивидуальный, а системный характер, т. е. они отличаются повторяемостью, регулярностью и действуют на значительных рядах или даже массивах лексики. Регулярность мотивационных отношений проявляет себя в существовании мотивационных моделей, охватывающих не единичные пары слов, а целые классы слов — семантические поля».
Актуальность обусловлена также важностью рассматриваемого понятия в языковой картине мира. Клевета как разновидность обмана является объектом пристального внимания в психологии, философии и социологии. Клевета как противоправное действие изучается в юриспруденции. В языкознании понятие «клевета» и его репрезентанты изучаются в различных аспектах и на материале как литературного языка, так и диалектов.
...
Актуальность работы обусловлена тем, что в современном языкознании собственно лингвистический анализ часто сочетается с этнолингвистическим, культурологическим (Е. Л. Березович, Л. П. Дронова, М. Э. Рут, Н. И. Толстой, С. М. Толстая и др.). Анализ мотивационных моделей именно в пределах семантического поля является важным этапом исследований, посвященных реконструкции языковой картины мира.
Ф. П. Филин писал: «словарный состав - необозримая открытая система, наиболее изменяющаяся и в то же время сохраняющая в себе напластования разных эпох, начиная с древнейших, т.е. очень устойчивая...» [Филин, 1984, с. 46]. Это означает, что развитие семантики отдельных слов может отражать динамику всей системы, то есть история слова всегда оказывается связана с конкретными процессами, протекавшими в языке в тот или иной период времени. Следовательно, для того, чтобы анализировать историческое развитие слова, необходимо рассматривать его как часть системы - как на уровне формы, так и на уровне содержания.
Е. Г. Беляевская писала: «Лексическое значение - наиболее подвижный и изменчивый элемент языковой системы, гибкость которого обусловлена необходимостью адекватного описания разнообразных и постоянно
меняющихся экстралингвистических ситуаций, адекватного отражения
постоянно развивающихся представлений человека об окружающем его предметном мире» [Беляевская, 1987, с. 71]. При этом исследователь подчеркивает, что необходимо различать собственно динамику семантики и лексико-семантическое варьирование. Е. Г. Беляевская также утверждает, что «при изучении исторических изменений значения важно не только установить сам факт появления нового значения слова и описать характер его соотношения с исходным значением, но и определить, какое место занимает 3 каждый ЛСВ в семантической структуре многозначного слова...» [Там же]. Такой подход исследователь называет «диахроническим изучением лексикосемантического варьирования».
О внутренней форме слова и семантической мотивации пишет С.М. Толстая: «Семантическая мотивация, подобно словообразовательной,
определяется как производность, имеющая направление: от мотивирующего слова к мотивируемому [Апресян 1995, с. 170], однако, в отличие от словообразования, в семантике отношение мотивации не зависит от формального (морфемного, словообразовательного) родства слов. В работах по лексической семантике (прежде всего в трудах Ю. Д. Апресяна и его школы) много раз было показано, что семантические отношения между словами, в том числе отношения мотивации, носят не индивидуальный, а системный характер, т. е. они отличаются повторяемостью, регулярностью и действуют на значительных рядах или даже массивах лексики. Регулярность мотивационных отношений проявляет себя в существовании мотивационных моделей, охватывающих не единичные пары слов, а целые классы слов — семантические поля».
Актуальность обусловлена также важностью рассматриваемого понятия в языковой картине мира. Клевета как разновидность обмана является объектом пристального внимания в психологии, философии и социологии. Клевета как противоправное действие изучается в юриспруденции. В языкознании понятие «клевета» и его репрезентанты изучаются в различных аспектах и на материале как литературного языка, так и диалектов.
...
1. Понятие «клевета» и его отражение в языковой картине мира в русском и латинском языках имеют ряд общих черт:
• Ив том, и в другом языке значение ‘клевета’ развивается на базе уже имеющихся значений; это связано с тем, что само понятие клеветы является сложным, содержащим несколько компонентов в своей семантической структуре.
• Общие компоненты для русского и латинского языков: «ложь, обман» (русск. облыг, обнос, лат. calumnia), «обвинение» (русск. клевета, оговор, наговор, извет, лат. criminatio, delatura), «громкое сообщение слухов» (русск. поклеп, наклеп, лат. convicium).
2. Однако в семантической структуре этого понятия в рассматриваемых языках имеются и различия:
• В русском языке актуализируются такие компоненты
семантической структуры, как «козни» (навет),
«несправедливость» (напраслина), «чепуха, болтовня» (обнос) - они не зафиксированы в латинском языке. Тогда как в латинском языке актуализируется компонент семантики «оскорбление чести» (infamia, loedoria), не зафиксированный в
соответствующем русском понятии.
• Это свидетельствует о различиях в картине мира носителей русского и латинского языков. В картине мира носителей латинского языка клевета понималась как оскорбление чести (existimatio), поскольку сообщение порочащих сведений о ком-либо наносило в первую очередь удар по его репутации благочестивого римского гражданина. В картине мира носителей русского языка клевета понималась как несправедливость, разновидность козней против кого-либо. Кроме того, в русском языке значение ‘клевета’ часто развивалось из значения ‘донос’, что было связано с отрицательным отношением к доносу в картине мира носителей языка. В Риме донос как сообщение правдивых, но порочащих сведений о ком-либо не имел отрицательных коннотаций в сознании носителей языка, поскольку сообщение о преступлении считалось обязанностью римского гражданина. Тогда как в русской картине мира доносчик, даже сообщающий правдивые сведения о ком-либо, оценивается отрицательно.
• Ив том, и в другом языке значение ‘клевета’ развивается на базе уже имеющихся значений; это связано с тем, что само понятие клеветы является сложным, содержащим несколько компонентов в своей семантической структуре.
• Общие компоненты для русского и латинского языков: «ложь, обман» (русск. облыг, обнос, лат. calumnia), «обвинение» (русск. клевета, оговор, наговор, извет, лат. criminatio, delatura), «громкое сообщение слухов» (русск. поклеп, наклеп, лат. convicium).
2. Однако в семантической структуре этого понятия в рассматриваемых языках имеются и различия:
• В русском языке актуализируются такие компоненты
семантической структуры, как «козни» (навет),
«несправедливость» (напраслина), «чепуха, болтовня» (обнос) - они не зафиксированы в латинском языке. Тогда как в латинском языке актуализируется компонент семантики «оскорбление чести» (infamia, loedoria), не зафиксированный в
соответствующем русском понятии.
• Это свидетельствует о различиях в картине мира носителей русского и латинского языков. В картине мира носителей латинского языка клевета понималась как оскорбление чести (existimatio), поскольку сообщение порочащих сведений о ком-либо наносило в первую очередь удар по его репутации благочестивого римского гражданина. В картине мира носителей русского языка клевета понималась как несправедливость, разновидность козней против кого-либо. Кроме того, в русском языке значение ‘клевета’ часто развивалось из значения ‘донос’, что было связано с отрицательным отношением к доносу в картине мира носителей языка. В Риме донос как сообщение правдивых, но порочащих сведений о ком-либо не имел отрицательных коннотаций в сознании носителей языка, поскольку сообщение о преступлении считалось обязанностью римского гражданина. Тогда как в русской картине мира доносчик, даже сообщающий правдивые сведения о ком-либо, оценивается отрицательно.
