ГРАНИЦЫ СИБИРИ В ОБРАЗЕ ГЕОГРАФИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА СИБИРЯКОВ (НА ПРИМЕРЕ УЧАЩЕЙСЯ МОЛОДЁЖИ ТОМСКА)
|
Введение 3
1 Теоретические основы исследования 7
1.1 Географические образы и представления: подход к изучению 7
1.2 Сибирь как регион и проблема границы 10
1.3 Сибирь как малая родина: сибирская региональная идентичность 15
2 История развития представлений о границах Сибири 21
2.1 От становления Сибири до начала XIX века 21
2.2 Сибирь в последнее столетие империи 27
2.3 Сибирь в республиканский период 32
3 Границы Сибири в образе географического пространства информантов 42
3.1 Методы сбора и анализа данных 42
3.2 Анализ полевых данных 43
Заключение 53
Список использованных источников и литературы 55
Приложение А Руководство по проведению полевого исследования 63
1 Теоретические основы исследования 7
1.1 Географические образы и представления: подход к изучению 7
1.2 Сибирь как регион и проблема границы 10
1.3 Сибирь как малая родина: сибирская региональная идентичность 15
2 История развития представлений о границах Сибири 21
2.1 От становления Сибири до начала XIX века 21
2.2 Сибирь в последнее столетие империи 27
2.3 Сибирь в республиканский период 32
3 Границы Сибири в образе географического пространства информантов 42
3.1 Методы сбора и анализа данных 42
3.2 Анализ полевых данных 43
Заключение 53
Список использованных источников и литературы 55
Приложение А Руководство по проведению полевого исследования 63
Актуальность. Россия, являясь крайне протяжённой и разнородной державой, обречена в наиболее острых формах сталкиваться с проблемой центра и периферии, столицы и провинции. Сибирь же, будучи огромным, в значительной мере самобытным и географически обособленным пространством внутри России, становится одним из наиболее устойчивых источников регионализма, представляя собой определённый вызов для центрального аппарата управления, что делает Сибирь важной областью научного изучения.
Одной из проблем исследований Сибири является то, что само пространство региона, его границы нередко определяются интуитивно, либо же условно привязываются к переменчивым административным образованиям, вроде Сибирского федерального округа. Между тем, данный вопрос не столь тривиален, как кажется на первый взгляд: создание и переосмысление географических идей и смыслов происходит непрерывно, и единожды созданная дефиниция не отливается в граните. Без учёта подобной изменчивости образ пространства остаётся неотрефлексированным, а географический контекст неопределённым, что может создать целый ряд недоразумений и методологических проблем.
Наиболее тесно это связано с проблемой сибирской идентичности, поскольку без понимания того, что есть Сибирь, невозможно в полной мере понять её содержание. Изучение представлений сибиряков о Сибири позволяет выявить свойственную для них систему представлений об окружающем пространстве, включающей образы центра, границы и периферии, с целым комплексом представлений о свойствах соответствующих пространств, что даёт более глубокое понимание региональной проблематики. Только эмический подход позволяет в полной мере раскрыть эти смыслы, по причине чего в работе рассматривается именно образ географического пространства сибиряков.
В данном контексте важное значение приобретает и исторический процесс «воображения» Сибири, поскольку позволяет выявить механизмы зарождения и распространения тех или иных представлений о регионе. Б. Андерсон в труде «Воображаемые сообщества: размышления об истоках и распространении национализма», говоря о влиянии государства на распространение националистического воображения посредством бюрократической категоризации отмечал: «карта и перепись сформировали грамматику, которая должна была при надлежащих условиях сделать возможными “Бирму” и “бирманцев”, “Индонезию» и «индонезийцев”». Определение того, в какой степени эти процессы были свойственны для сибирского регионализма, является актуальным в рамках изучения истории Сибири.
Объект исследования: образ географического пространства сибиряков (на примере учащейся молодёжи Томска).
Предмет исследования: границы Сибири в образе географического пространства сибиряков (на примере учащейся молодёжи Томска), источники и процесс формирования представлений о ней.
Цель исследования: определить границы Сибири в образе географического пространства сибиряков (на примере учащейся молодёжи Томска), а также факторы и закономерности, повлиявшие на их формирование.
Задачи:
1. Обосновать используемые в исследовании подходы к изучению образа географического пространства, границ, регионов и региональной идентичности;
2. Определить закономерности исторического процесса становления представлений о границах Сибири;
3. Выявить и описать современные представления о границах Сибири в образе географического пространства сибиряков (на примере учащейся молодёжи Томска). Методы исследования: неформализованное полуструктурированное интервью в комплексе с геоментальным картированием (10 информантов).
Степень разработанности вопроса. В период перестройки и краха Советского Союза региональная проблематика стала привлекать дополнительный интерес исследователей, которые не обошли своим вниманием и Сибирь. В наибольшей степени рост произошёл в сфере изучения региональной политики, идентичности, истории сибирского областничества и освоения Сибири. Ещё одним значимым событием стала активная дискуссия о включении понятия «сибиряк» в алфавитный перечень в качестве субэтнической группы русских перед проведением Всероссийской переписи населения 2010 года, что также подогрело интерес к изучению сибирской идентичности, хоть в итоге этого так не произошло.
В рамках очерченной выше тематики вышло значительное количество монографий и статей. Пожалуй, наибольшее внимание исследователей Сибири посвящено историческим процессам. Для нашего исследования наибольшее значение имеют коллективные труды «Сибирь в составе Российской империи» под редакцией Л.М. Дамешека и А.В. Ремнева, «Очерки истории освоения и изучения Северной Азии» под редакцией В.П. Зиновьева, затрагивающих широкий круг вопросов по данной тематике. Преимущественно вопросам сибирской идентичности посвящены статья «’’Сибиряк”: общность, национальность или “состояние души”?» и труд «Сибирская идентичность: предпосылки формирования, контексты актуализации» А. Анисимовой и О. Ечевской, а также глава «Практики конструирования сибирской идентичности (региональные и общероссийские интересы)» в монографии «Интеграционный и дезинтеграционный потенциал идентичности». В целом, можно заметить, что данная проблематика развита в меньшей степени, и требует дополнительного внимания исследователей.
В сфере пространственно-образных исследований заметный интерес представляют труды сибирских областников, которые в XIX веке написали ряд комплексных работ о положении Сибири, из которых наиболее важно выделить «Сибирь как колония» Н.М. Ядринцева, где тот уделил определённое внимание данному вопросу с позиции своего времени. Тем не менее, в науке эта тематика долго не получала должного развития, что связано с пограничным положением данного объекта изучения в сложившейся системе наук. Развитие в 1970-х годах исследований, рассматривающих образ географического пространства в качестве полноценного объекта, произошло в американской культурной географии и дошло до России лишь в 1990-е годы. Здесь стоит упомянуть Д.Н. Замятина, ставшего одной из самых заметных фигур в развитии данного направления в России, и подготовленный под его редакцией труд «Моделирование образов историко-культурной территории: методологические и теоретические подходы» , в котором образ Сибири фигурирует в общероссийском контексте и складывается авторами на основе письменных источников.
Интересный подход к данному объекту предлагает проект Пермского государственного университета «Наивная география» под руководством Н.Л. Зелянской, подходящий к нему с позиций лингвистики, семиотики и когнитивистики, но в нём также преимущественное внимание уделяется уровню страны и с недавнего времени городскому пространству. Активное использование метода геоментального картирования и разработка количественных методов обработки результатов контрастирует с тяготеющими к метагеографии трудами Д.Н. Замятина, что также послужило источником вдохновения для использования данного метода, адаптированного к качественной методологии, в нашей работе.
Теоретические основы исследования. Исследование ориентируется на теоретические подходы, разрабатываемые в рамках культурной географии, социальной антропологии и истории. Ключевыми теоретическими понятиями в данной работе являются образ географического пространства, граница, регион, компактность и региональная идентичность, раскрываемые в первой главе преимущественно на основе концепций гуманитарной географии Д.Н. Замятина, И-Фу Туана когнитивной географии Д. Монтелло, географического воображения Д. Косгроува и конструктивизма Б. Андерсона, Ф. Барта.
Одной из проблем исследований Сибири является то, что само пространство региона, его границы нередко определяются интуитивно, либо же условно привязываются к переменчивым административным образованиям, вроде Сибирского федерального округа. Между тем, данный вопрос не столь тривиален, как кажется на первый взгляд: создание и переосмысление географических идей и смыслов происходит непрерывно, и единожды созданная дефиниция не отливается в граните. Без учёта подобной изменчивости образ пространства остаётся неотрефлексированным, а географический контекст неопределённым, что может создать целый ряд недоразумений и методологических проблем.
Наиболее тесно это связано с проблемой сибирской идентичности, поскольку без понимания того, что есть Сибирь, невозможно в полной мере понять её содержание. Изучение представлений сибиряков о Сибири позволяет выявить свойственную для них систему представлений об окружающем пространстве, включающей образы центра, границы и периферии, с целым комплексом представлений о свойствах соответствующих пространств, что даёт более глубокое понимание региональной проблематики. Только эмический подход позволяет в полной мере раскрыть эти смыслы, по причине чего в работе рассматривается именно образ географического пространства сибиряков.
В данном контексте важное значение приобретает и исторический процесс «воображения» Сибири, поскольку позволяет выявить механизмы зарождения и распространения тех или иных представлений о регионе. Б. Андерсон в труде «Воображаемые сообщества: размышления об истоках и распространении национализма», говоря о влиянии государства на распространение националистического воображения посредством бюрократической категоризации отмечал: «карта и перепись сформировали грамматику, которая должна была при надлежащих условиях сделать возможными “Бирму” и “бирманцев”, “Индонезию» и «индонезийцев”». Определение того, в какой степени эти процессы были свойственны для сибирского регионализма, является актуальным в рамках изучения истории Сибири.
Объект исследования: образ географического пространства сибиряков (на примере учащейся молодёжи Томска).
Предмет исследования: границы Сибири в образе географического пространства сибиряков (на примере учащейся молодёжи Томска), источники и процесс формирования представлений о ней.
Цель исследования: определить границы Сибири в образе географического пространства сибиряков (на примере учащейся молодёжи Томска), а также факторы и закономерности, повлиявшие на их формирование.
Задачи:
1. Обосновать используемые в исследовании подходы к изучению образа географического пространства, границ, регионов и региональной идентичности;
2. Определить закономерности исторического процесса становления представлений о границах Сибири;
3. Выявить и описать современные представления о границах Сибири в образе географического пространства сибиряков (на примере учащейся молодёжи Томска). Методы исследования: неформализованное полуструктурированное интервью в комплексе с геоментальным картированием (10 информантов).
Степень разработанности вопроса. В период перестройки и краха Советского Союза региональная проблематика стала привлекать дополнительный интерес исследователей, которые не обошли своим вниманием и Сибирь. В наибольшей степени рост произошёл в сфере изучения региональной политики, идентичности, истории сибирского областничества и освоения Сибири. Ещё одним значимым событием стала активная дискуссия о включении понятия «сибиряк» в алфавитный перечень в качестве субэтнической группы русских перед проведением Всероссийской переписи населения 2010 года, что также подогрело интерес к изучению сибирской идентичности, хоть в итоге этого так не произошло.
В рамках очерченной выше тематики вышло значительное количество монографий и статей. Пожалуй, наибольшее внимание исследователей Сибири посвящено историческим процессам. Для нашего исследования наибольшее значение имеют коллективные труды «Сибирь в составе Российской империи» под редакцией Л.М. Дамешека и А.В. Ремнева, «Очерки истории освоения и изучения Северной Азии» под редакцией В.П. Зиновьева, затрагивающих широкий круг вопросов по данной тематике. Преимущественно вопросам сибирской идентичности посвящены статья «’’Сибиряк”: общность, национальность или “состояние души”?» и труд «Сибирская идентичность: предпосылки формирования, контексты актуализации» А. Анисимовой и О. Ечевской, а также глава «Практики конструирования сибирской идентичности (региональные и общероссийские интересы)» в монографии «Интеграционный и дезинтеграционный потенциал идентичности». В целом, можно заметить, что данная проблематика развита в меньшей степени, и требует дополнительного внимания исследователей.
В сфере пространственно-образных исследований заметный интерес представляют труды сибирских областников, которые в XIX веке написали ряд комплексных работ о положении Сибири, из которых наиболее важно выделить «Сибирь как колония» Н.М. Ядринцева, где тот уделил определённое внимание данному вопросу с позиции своего времени. Тем не менее, в науке эта тематика долго не получала должного развития, что связано с пограничным положением данного объекта изучения в сложившейся системе наук. Развитие в 1970-х годах исследований, рассматривающих образ географического пространства в качестве полноценного объекта, произошло в американской культурной географии и дошло до России лишь в 1990-е годы. Здесь стоит упомянуть Д.Н. Замятина, ставшего одной из самых заметных фигур в развитии данного направления в России, и подготовленный под его редакцией труд «Моделирование образов историко-культурной территории: методологические и теоретические подходы» , в котором образ Сибири фигурирует в общероссийском контексте и складывается авторами на основе письменных источников.
Интересный подход к данному объекту предлагает проект Пермского государственного университета «Наивная география» под руководством Н.Л. Зелянской, подходящий к нему с позиций лингвистики, семиотики и когнитивистики, но в нём также преимущественное внимание уделяется уровню страны и с недавнего времени городскому пространству. Активное использование метода геоментального картирования и разработка количественных методов обработки результатов контрастирует с тяготеющими к метагеографии трудами Д.Н. Замятина, что также послужило источником вдохновения для использования данного метода, адаптированного к качественной методологии, в нашей работе.
Теоретические основы исследования. Исследование ориентируется на теоретические подходы, разрабатываемые в рамках культурной географии, социальной антропологии и истории. Ключевыми теоретическими понятиями в данной работе являются образ географического пространства, граница, регион, компактность и региональная идентичность, раскрываемые в первой главе преимущественно на основе концепций гуманитарной географии Д.Н. Замятина, И-Фу Туана когнитивной географии Д. Монтелло, географического воображения Д. Косгроува и конструктивизма Б. Андерсона, Ф. Барта.
Подводя итог исследованию, мы можешь сделать ряд выводов о границах Сибири в образе географического пространства сибиряков (на примере учащейся молодёжи Томска). В первую очередь, выбранная нами теоретическая рамка позволила выявить ключевые подходы, позволяющие наиболее корректно описать предмет исследования, что подтвердилось как на историческом, так и на полевом материале. Наибольшее значение получает стремление к компактности региона, которое объясняет как общую историческую логику изменения границ Сибири и постепенного усложнения внутреннего деления, так и выбор информантами более узких пониманий её границ.
Исторический процесс формирования Сибири и её границ начался с отделения её от контекста покорения осколков Золотой Орды в самостоятельный феномен к середине XVI века. Низкая плотность населения и ясачная экономика обусловили особое понимание компактности, для которого геометрически большие расстояния не являлись помехой, и Сибирь долгое время включала в себя большую частью приращений России в Азии. Однако по мере роста населения и экономических трансформаций происходило усложнение внутреннего деления и постепенное выделение новых регионов: особенно этот процесс интенсифицировался в конце XIX века вследствие новой переселенческой политики и железнодорожного строительства, а также расширения России на восток и юг, побуждавшего государство к административному переустройству.
К началу XX века тенденция окончательно переламывается в сторону сужения понятия Сибири: полностью выделяются Урал, Степной край и Дальний Восток, что в большей мере отвечало как стремлению к компактности, так и политическому вектору России. Кроме того, вырастает роль внутренних регионов, в которых постепенно сосредотачивается тяжесть административной власти. В XXI веке тенденция продолжается, что выражается в сокращении территории Сибирского федерального округа, а также стремлении сформировать отдельный Арктический регион. Информанты также усваивают общее направление данного процесса, что показывает его единство в прошлом и настоящем. При этом стоит отметить, что они довольно редко в своих суждениях прямо ссылаются на исторические факты, что говорит об усвоении тенденции через культурную среду, а не прямое изучение истории.
Также выявлены источники представлений о Сибири, которые мы разделили на образовательное конструирование и повседневный опыт, суммарно определяющие её образ. Роль первого в большей степени заключается в формировании структуры мышления, что в наибольшей степени проявляется в картографическом мышлении и приоритете административных границ, идеальные линии которых затмевают даже природные преграды, что позволило нам пользоваться ими в полном праве. В то же время, низкое внимание образовательной системы к формированию образа Сибири приводит к тому, что значительно возрастает роль знаний, полученных в результате непосредственного взаимодействия с пространством и коммуникации с другими людьми. Таким образом, Сибирь занимает промежуточное место между локальными пространствами населённых пунктов, образы которых сформированы преимущественно повседневным опытом, и национальными территориями, образы которых направленно конструируются.
Определённую роль в этом процессе получает сибирская идентичность. В целом, чем более она выражена, тем более подробный образ Сибири демонстрировал участник, однако и у них возникали затруднения. Из этого следует, что данный фактор в процессе получения знаний является одним из побудителей изучать вопросы, связанные с малой родиной, но не находится в прямой взаимосвязи с ним. Кроме того, многие информанты отметили, что сибирская идентичность в первую очередь востребована потомками европейских переселенцев, а также указали на её тесную связь с русской или российской . Такие представления для части информантов были одним из второстепенных аргументов для определения границ Сибири: выраженная самобытность какого-либо региона порой выступала причиной его потенциального исключения из состава Сибири.
По материалам полевого исследования рассмотрена совокупность представлений сибиряков (на примере учащейся молодёжи Томска), на основе обобщения которых выявлен «градиент» в образе географического пространства Сибири, то есть относительно чётко выделяется центр, который абсолютно все отнесли к Сибири, и периферия, относительно которой ответы в той или иной степени разнятся по мере удаления (рисунок 1). К центру относится территория Томской, Кемеровской и Новосибирской области, а также Алтайского края и юга Красноярского края. К периферии отнесены территории Свердловской, Курганской, Челябинской, Омской, Тюменской, Иркутской областей, Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономных округов, Республик Алтай, Хакасия, Бурятия, Тыва, Якутия, Забайкальского края. Таким образом, несмотря даже на стремление каждого отдельного информанта соблюдать прототипическую линейность границ и опору большинства из них на административные границы, неопределённость географического контекста делает своё дело, превращая линейную границу в площадное пограничье (периферия), которое по своим размерам превышает зону определённости (центр).
Исторический процесс формирования Сибири и её границ начался с отделения её от контекста покорения осколков Золотой Орды в самостоятельный феномен к середине XVI века. Низкая плотность населения и ясачная экономика обусловили особое понимание компактности, для которого геометрически большие расстояния не являлись помехой, и Сибирь долгое время включала в себя большую частью приращений России в Азии. Однако по мере роста населения и экономических трансформаций происходило усложнение внутреннего деления и постепенное выделение новых регионов: особенно этот процесс интенсифицировался в конце XIX века вследствие новой переселенческой политики и железнодорожного строительства, а также расширения России на восток и юг, побуждавшего государство к административному переустройству.
К началу XX века тенденция окончательно переламывается в сторону сужения понятия Сибири: полностью выделяются Урал, Степной край и Дальний Восток, что в большей мере отвечало как стремлению к компактности, так и политическому вектору России. Кроме того, вырастает роль внутренних регионов, в которых постепенно сосредотачивается тяжесть административной власти. В XXI веке тенденция продолжается, что выражается в сокращении территории Сибирского федерального округа, а также стремлении сформировать отдельный Арктический регион. Информанты также усваивают общее направление данного процесса, что показывает его единство в прошлом и настоящем. При этом стоит отметить, что они довольно редко в своих суждениях прямо ссылаются на исторические факты, что говорит об усвоении тенденции через культурную среду, а не прямое изучение истории.
Также выявлены источники представлений о Сибири, которые мы разделили на образовательное конструирование и повседневный опыт, суммарно определяющие её образ. Роль первого в большей степени заключается в формировании структуры мышления, что в наибольшей степени проявляется в картографическом мышлении и приоритете административных границ, идеальные линии которых затмевают даже природные преграды, что позволило нам пользоваться ими в полном праве. В то же время, низкое внимание образовательной системы к формированию образа Сибири приводит к тому, что значительно возрастает роль знаний, полученных в результате непосредственного взаимодействия с пространством и коммуникации с другими людьми. Таким образом, Сибирь занимает промежуточное место между локальными пространствами населённых пунктов, образы которых сформированы преимущественно повседневным опытом, и национальными территориями, образы которых направленно конструируются.
Определённую роль в этом процессе получает сибирская идентичность. В целом, чем более она выражена, тем более подробный образ Сибири демонстрировал участник, однако и у них возникали затруднения. Из этого следует, что данный фактор в процессе получения знаний является одним из побудителей изучать вопросы, связанные с малой родиной, но не находится в прямой взаимосвязи с ним. Кроме того, многие информанты отметили, что сибирская идентичность в первую очередь востребована потомками европейских переселенцев, а также указали на её тесную связь с русской или российской . Такие представления для части информантов были одним из второстепенных аргументов для определения границ Сибири: выраженная самобытность какого-либо региона порой выступала причиной его потенциального исключения из состава Сибири.
По материалам полевого исследования рассмотрена совокупность представлений сибиряков (на примере учащейся молодёжи Томска), на основе обобщения которых выявлен «градиент» в образе географического пространства Сибири, то есть относительно чётко выделяется центр, который абсолютно все отнесли к Сибири, и периферия, относительно которой ответы в той или иной степени разнятся по мере удаления (рисунок 1). К центру относится территория Томской, Кемеровской и Новосибирской области, а также Алтайского края и юга Красноярского края. К периферии отнесены территории Свердловской, Курганской, Челябинской, Омской, Тюменской, Иркутской областей, Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономных округов, Республик Алтай, Хакасия, Бурятия, Тыва, Якутия, Забайкальского края. Таким образом, несмотря даже на стремление каждого отдельного информанта соблюдать прототипическую линейность границ и опору большинства из них на административные границы, неопределённость географического контекста делает своё дело, превращая линейную границу в площадное пограничье (периферия), которое по своим размерам превышает зону определённости (центр).