Административное и хозяйственно-бытовое устройство спецпоселенцев в Сибири, 1930-1933 гг. (на материалах Чаинского района)
|
Введение 3
1 Основной этап переселения и коллективизации крестьян на примере
спецпоселенцев Сибирского региона 14
1.1 Кризис крестьянских единоличных хозяйств 14
1.2 Год «великого перелома» 21
2 Административное устройство спецпоселенцев и попытки противостоять режиму 32
2.1 Режим пребывания и хозяйственное использование труда спецпоселенцев 32
2.2 Политические настроения спецпоселенцев, побеги 42
2.3 Восстание в Чаинском районе 46
3 Бытовое строительство, санитарное состояние, медицинское обслуживание
спецпоселенцев 51
3.1 Спецпоселенцы: быт, здравоохранение 51
3.2 Спецпереселенцы: дети 54
3.3 Спецпереселенцы: питание 58
Заключение 61
Список использованных источников и литературы 64
1 Основной этап переселения и коллективизации крестьян на примере
спецпоселенцев Сибирского региона 14
1.1 Кризис крестьянских единоличных хозяйств 14
1.2 Год «великого перелома» 21
2 Административное устройство спецпоселенцев и попытки противостоять режиму 32
2.1 Режим пребывания и хозяйственное использование труда спецпоселенцев 32
2.2 Политические настроения спецпоселенцев, побеги 42
2.3 Восстание в Чаинском районе 46
3 Бытовое строительство, санитарное состояние, медицинское обслуживание
спецпоселенцев 51
3.1 Спецпоселенцы: быт, здравоохранение 51
3.2 Спецпереселенцы: дети 54
3.3 Спецпереселенцы: питание 58
Заключение 61
Список использованных источников и литературы 64
Актуальность темы исследования. Для многонациональной Сибири уникальный опыт адаптации спецпоселенцев в принимаемом сообществе сейчас особенно актуален. В Сибирском регионе важным фактором развития различных сфер жизни были взаимоотношения коренного и ссыльного населения. Масштабное переселение изрезало и перемешало все культурные и национальные связи. Они принимали различные формы: аккультурация, симбиоз, консолидация и вытеснение. Связи порождали изменения и создание новых культурных, административных и территориальных принципов. Контроль и регулирование этих процессов со стороны властей носило судьбоносный характер для обеих сторон. Взаимодействие и соседствующие отношения накладывали и на местных, и на ссыльных весомый отпечаток. Претерпевала значительные изменения социально-экономическая сфера жизни. Был неизбежен процесс хозяйственной, административной и культурной интеграции спецпоселенцев в новую среду.
В настоящее время в России происходят значительные социально - экономические изменения. Они носят стремительный и масштабный характер -все слои населения и все сферы общества претерпевают изменения. Считается необходимым обратить внимание на исторический опыт таких же быстрых и масштабных социально-экономических изменений, как это было в 1930-1933 гг. при политике раскулачивания, переселения и коллективизации.
Степень изученности темы. Несмотря на широкую изученность вопроса и большое количество работ, исследователи продолжают свою деятельность, в том числе с новыми материалами - поднимают ранее засекреченные материалы, архивы личного происхождения и т.д. Значительный объем исторической литературы позволил провести обзор по хронологическому принципу.
Историографию по данному вопросу можно условно разделить на следующие периоды:
1. Сталинский период - 1930 - 1955-е гг.
2. Послесталинский период 1955 - 1990-е гг.
3. Современная российская историография 1990-е. - начало XXI в.
Сталинский период 1930-1955-е гг. Более четверти века с момента коллективизации, вопрос практически не подвергался изучению профессиональными историками на региональном материале. Причинами тому служила политико-идеалогическая обстановка в стране - жесткая цензура, засекречивание. Также причиной служила ограниченность сил региональных исследователей. В первую очередь -это отсутствие доступа к документам, а также страх и гонения.
Послесталинский период 1955-1991 гг. представлен основной массой исследований. Появляются первые обобщающие труды по истории коллективизации Западной и Восточной Сибири (Ф. С. Пестриков, И. С. Степичев и др.) из-за начавшихся политико-идеологических сдвигов в стране в послесталинский период. В первой половине 70-х гг. Н.Я. Гущин проводит первое исследование, основанное на фундаментальной источниковой базе, в работе поднимает новационные, дискуссионные вопросы. Это стало возможным, благодаря накоплению источниковой базы и благоприятной политической обстановке.
Основные проблемы развития сибирской деревни периода социалистической реконструкции народного хозяйства в 1926-1937 гг. были изучены Н.Я. Гущиным.
В работах исследуются кооперативно-колхозное и совхозное строительство, классовые отношения и классовая борьба, развитие сельскохозяйственного производства, коренные изменения социально-экономических отношений в деревне, в результате победы социализма. Автор раскрывает, как общие черты, так и особенности социально-экономического развития крестьянства Сибири - важнейшего сельскохозяйственного района страны, где социалистическое строительство было связано с преодолением больших дополнительных трудностей.
В работе анализируется богатый фактический материал, в основном извлеченный автором из центральных и местных (сибирских) партийных и государственных архивов. Книга убедительно показывает трудный процесс преобразований в сибирской деревне, осуществленный на основе коллективизации.
В работах Л.И. Боженко было начато изучение социальных типов сибирского крестьянства, прежде всего бедноты и батрачества, преимущественно с точки зрения показа форм и методов работы среди партийных и советских органов.
У него также появились и работы по истории идеалогической борьбы на аграрном фронте.
Один из важных вопросов периода конца 20-х - начала 30-х годов - темпы коллективизации, динамики развития этого процесса. Особый интерес представляют работы В.П. Данилова, который подчеркивал, что «перелом в настроениях миллионов крестьян-середняков не мог быть одновременным актом в такой огромной стране, как Советский Союз».
Анализ фактического материала и данные, приводимые Ю.В. Купертом, к январю 1930 года в Западной Сибири насчитывалось 48 районов, а в колхозы объединились свыше 25% крестьянских хозяйств.
Большая работа Новосибирских ученых под руководством академика А.П. Окладникова посвящена истории сибирского крестьянства в переходный период от капитализма к социализму. В ней исследуются преобразующее влияние Советской власти на социально-экономическое и общественно-политическое развитие деревни, раскрывается процесс социалистической реконструкции сельского хозяйства, изменения, происходившие в связи с этим в социальном положении, структуре, общественно-политической жизни, культуре и быту крестьянства.
Но наряду с этим, необходимо отметить, что сплошная коллективизация, проведенная ускоренными темпами, в нашем общественном сознании до недавнего времени прочно отложилась, как единственный и оптимальный вариант развития.
Выросшие в годы существования административно-командной системы, целые поколения советских людей привыкли воспринимать этот форсированный процесс, как обязательную и неотъемлемую часть обобществления. При этом ошибки, перегибы, сопровождающие изменения в деревне, замалчивались либо рассматривались, как эпизод, по сравнению с гигантской созидательной работой по осуществлению коллективизации, а сама коллективизация - как реальное воплощение ленинского кооперативного плана.
Сегодня в условиях демократизации российского общества появились множество оригинальных точек и концепций.
Среди историков много таких, кто убежден, что рассмотрение прошлого с позиции современности, как раз способствует возрождению исторической истины. В свою пользу они приводят весомые доказательства и аргументы (возможность нашего общества обнародовать факты, имена, даты, скрытые ранее в спецхранах, высвободить исторические документы из всевластных директивных инструкций).
Вполне закономерно, что в наше время особенно обострился интерес к периоду нашей истории 20-х - 30-х гг. Теперь уже можно ясно понять, что события того времени привели далеко не к тем результатам и развивались вовсе не так, как об этом повторялось десятилетиями в исторической литературе. Процесс начавшегося освобождения от стереотипов прошлого труден и мучителен.
Очень непросто совместить представления о социализме, основанном на чрезмерном преувеличении роли класса в ущерб роли личности с сегодняшними утверждающими приоритетами общественных ценностей над классовыми.
В условиях Брежневской реализации сталинизма общая концепция коллективизации, раскулачивание и депортации крестьян рассматривалась, как концепция социалистического преобразования сельского хозяйства и представляла собой научную основу для правильного глубокого понимания проблемы.
Поэтому попытки всех ученых-исследователей рассмотреть эти события в другом ракурсе сводилось к противопоставлению отрицательной политики партии. Примером является поддержка (воспринятая негативно) Н.А. Ивницкого в высказывании и предложении комиссии Политбюро ЦК ВКП(б) Я.А. Яковлева и подкомиссии Баумана, что было фактически противопоставлением постановлению ЦК ВКП(б) Я.А. Яковлева «О темпах коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству». Н.А. Ивницкий утверждал, что если бы коллективизация проводилась без ошибок и перегибов, то происходило бы затухание, а не обострение классовой борьбы в деревне. Из этого постулата следовало, что борьба, разгоревшаяся в сибирской деревне в конце 20 -х начале 30-х гг. вызывалась неверными действиями партийных и советских организаций, что вызвало антисоветские выступления кулачества.
Но уже с конца 80-х годов открылись возможности для историков широко использовать архивные материалы и свободного изложения своих взглядов и концепций. В это же время стали появляться первые работы по истории коллективизации и крестьянства, в которых ученые более объективно освещали драматические события в жизни крестьянства в целом по стране и по Сибири в частности. Среди них необходимо отметить статьи В.П. Данилова в периодической печати. У историков появилась возможность «открыть белые пятна», в том числе и закрытые страницы истории коллективизации, раскулачивания крестьянства в конце 20-х - 30-е годы.
Вопросам коллективизации и ее последствиям посвящены работы И.Е. Зеленина. Ряд работ о коллективизации, раскулачивании и голоде был опубликован в 1987-1993 гг. Ивницким Н.А. в соавторстве с другими учеными.
Современная российская историография 1990-е. - начало XXI в. С конца 1990¬х гг. начался кардинальный пересмотр процессов социально-экономической истории и апробация новых методологических подходов. Центром интереса исследователей стала аграрная история советского периода. Глотком свежего воздуха стала публикация сборников документов из ранее засекреченных фондов. К ним относятся многотомные издания «Как ломали нэп», «Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939», «Советская деревня глазами ВЧК- ОГПУНКВД. 1918-1939», «Совершенно секретно»: Лубянка - Сталину о положении в стране (1922-1934 гг.) и др. Архивная революция и развитие историографии способствовали более панорамному и объемному освещению событий рубежа 1930¬х гг. Если в начале 1990-х гг. теоретики крестьяноведения воспринимали коллективизацию как широкомасштабную акцию по ликвидации крестьянства , инициированную Сталиным, то спустя десятилетие исследователи все чаще отмечали наличие не только субъективных, но и объективных детерминант коллективизации. Например, концепция «аграрного перехода» Г.Е. Корнилова, дискуссионная теория капитализации М.А. Безнина и Т.М. Димони.
Некоторые аспекты депортации крестьян во время коллективизации рассматриваются в статьях В.Н. Земского, хотя носят они скорее историко-географический характер, чем научно-исследовательский. Тем не менее,
приводимый в них материал из фондов ГУЛАГа и НКВД, представляет
несомненный интерес.
Особый интерес представляет монография Н.Я. Гущина, отражающая проблемы расслоения сибирской деревни и социальной природы, экономических позиций предпринимательских слоев крестьянства, основным этапом и методом раскулачивания, его социально-экономическим и демографическим последствиям.
Также вопросам коллективизации и сталинскому террору Сибири посвящена работа С.Н. Попкова. Автор исследует характер и основные этапы сталинской политики в условиях Сибири. Предпринята попытка восстановить обобщенную картину отрицательных действий режима в отношении различных групп населения и оппозиционных сил, исследуется процесс формирования системы ГУЛАГа. Первые разделы монографии отражают хлебозаготовительную кампанию 1928-1929 гг., коллективизацию в Сибири, депортацию ссыльных.
В работах Я.А. Яковлева обращают на себя внимание главы о хозяйственно - бытовом устройстве спецпереселенцев, их социальном и правовом статусе.
Анализ исторической литературы по этой проблеме свидетельствует, что тема раскулачивания, депортации крестьян в конце 20-х- начале 30-х гг. в Западной Сибири, организации спецпоселений на безлюдных просторах Томского севера, социально-политических, бытовых аспектов их жизни, нуждается в дальнейшем исследовании, что и предопределило выбор и название дипломной работы: «Административное и хозяйственно-бытовое спецпоселение Чаинского района 1930-1933 гг.».
Цель исследования - выявить специфику административного и хозяйственно - бытового устройства спецпоселенцев в Сибири в 1930-1933 гг.
Задачи, решаемые для достижения поставленной цели:
1. Проанализировать процесс раскулачивания и коллективизации на примере спецпоселенцев;
2. Рассмотреть процесс переселения и освоения хозяйства спецпоселенцами Чаинского района;
3. Охарактеризовать политические настроения спецпоселенцев и массовые попытки противоборства системе - побеги и восстания;
4. Описать бытовое строительство, санитарное состояние, медицинское обслуживание спецпереселенцев.
Объект исследования - процесс переселения крестьян в Сибирь в условиях раскулачивания в 1930-е.
Предмет исследования - административное и хозяйственно-бытовое устройство спецпоселенцев на местах в условиях коллективизации.
Методология исследования представлена принципами историзма, научной объективности и рядом специально-исторических методов - историко-системный, историко-сравнительный, позволяющих рассматривать отдельные события взаимосвязанными и взаимообусловленными.
Принцип историзма позволил рассмотреть процесс переселения крестьян в Сибирь в условиях раскулачивания в 1930-е. в связи общим, масштабным процессом - политикой коллективизации крестьянских хозяйств в СССР. Принцип объективности был использован преимущественно при работе с документами личного происхождения родственников спецпоселенцев.
Специально-исторические методы позволяют сохранить связь изучаемого предмета с историческим контекстом. А также проследить за развитием устройства спецпоселенцев, проанализировать структуру развития и составить цельную картину их опыта пребывания, жизни и развития.
Хронологические рамки исследования - 1930-1933 гг. Хронологические рамки работы обусловлены периодом проведения коллективизации «ликвидации кулачества, как класса» в Западной Сибири, расселением высланного крестьянства в пределах Чаинского района.
Нижняя граница связана с началом массовой коллективизация в стране и переселением населения в Сибирь, в том числе и в Чаинский район. Верхняя граница связана с окончанием основного периода переселения в Чаинский район.
Коллективизация сельского хозяйства проводилась с 1928 г. по итогам XV съезда ВКП(б). В ноябре 1929 г. Пленум ЦК ВКП(б) дал директиву значительно ускорить темпы коллективизации. В начале декабря бюро Сибкрайкома ВКП(б) поставило задачу довести процент коллективизации к концу 1932/33 до 85% (в том числе за 1929/30 — до 22%). 5 января 1930 вышло постановление ЦК «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству» которую планировалось завершить в основном в главных зерновых районах (Северный Кавказ, Нижнее и Среднее Поволжье) «осенью 1930 г. или во всяком случае весной 1931 г.», в других зерновых районах (в том числе в Сибири) — осенью 1931 — весной 1932, в незерновых районах (в том числе на Дальнем Востоке) — к весне 1933.
Территориальные рамки исследования очерчены современными границами Западной Сибири, которая географически расположена на Западно-Сибирской низменности. В исследуемый период в нее входили Тобольская и Томская губернии и Омский уезд Акмолинской области. Данные рамки обусловлены спецификой колонизации края в XIX в. Основная масса новопоселенцев обосновывалась сначала в Западной Сибири, а на восток переселялось уже адаптированное население. Важность выделения Западной Сибири основана на том, что она являлась буферной зоной в отношениях Европейской России и колонизуемой Средней Азии.
Источниковая база исследования включает в себя несколько групп источников.
Законодательные акты, представленные постановлениями, инструкциями, письмами, записками и выписками, которые собирали, хранили информацию о ходе проводимой кампании, а также регламентировали политику переселения.
Одним из источников послужил сборник документов «Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927—1939. В 5 т. Т. 1. Май 1927 — ноябрь 1929» , в котором составителям и редакторам удалось включить материалы Ноябрьского (1929 г.) Пленума ЦК и многое другое. Сборник содержит в основном документы официального характера, позволяющие судить о событиях в деревне в годы коллективизации и напряженном политическом положении в рассматриваемый период. Документы опубликованы из ранее недоступных архивов высших органов партийно-государственного руководства — ЦК ВКП(б), его Политбюро, Оргбюро и Секретариата, ЦИК и СНК РСФСР, ОГПУ, различных наркоматов, Верховного суда и Прокуратуры, Политуправления армии и пр.
Неоценимую помощь в написании работы оказали выпущенные в 1991 -1993 гг. сборники документов «Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1930-весна 1931 г.», и «Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1933-1938 гг.» в котором приводятся не публиковавшиеся ранее документы из рассекреченных фондов новосибирских архивов и государственного архива Российской Федерации соответственно. Представленные источники позволяют вскрыть механизм создания и функционирования системы спецпоселений, формы и масштабы применения принудительного труда спецпоселенцев в регионе, освещают режим комендатур, условия труда и жизни спецпоселенцев.
Актуальность и важность материалов состоит прежде всего в том, что они из так называемых особых папок совершенно секретных материалов не только местных республиканских и краевых органов, но и частично общесоюзных. В сибирских сборниках впервые публикуется такой вид источников, как приказы местных органов ОГПУ — НКВД о положении в комендатурах Сиблага, ряд секретных постановлений СНК СССР о спецпереселенцах Западной Сибири за 1930 - 1937 гг.
Документы личного происхождения являются второй группой источников. Она состоит из личных воспоминаний родственников и потомков спецпереселенцев - Л.И. Семеновой, И.З. Коптелова и других жителей поселков Бакчар, Подгорное, Высокий Яр, Крыловка в количестве 12 человек.
Структура работы определена задачами, предметом и целью исследования. Выпускная квалификационная работа состоит из введения, трех глав, поделенных на параграфы, заключения и списка использованных источников и литературы.
Во введении обоснована актуальность выбранной темы, поставлена цель и задачи исследования.
В первой главе «Основной этап переселения и коллективизации крестьян на примере спецпоселенцев Сибирского региона» раскрываются основные причины и тенденции, приведшие к последующей коллективизации, рассматриваются результаты политики НЭПа в деревне. Также рассматривается развитие политики ликвидации кулачества, с 1929 г. по региону и стране в целом.
Во второй главе «Административное устройство спецпоселенцев и попытки противостояния режиму» представлены первые годы спецпосленцев на местах. Процессы плена, конфискации имущества, перевозки и высадки. Хозяйственное освоение Чаинского района. Организация управления поселками (комендатуры), принципы административного управления. Методы и эпизоды борьбы - побеги и восстания.
В третьей главе «Бытовое строительство, санитарное состояние, медицинское обслуживание спецпоселенцев» рассматривается жизнь и обустройство спецпоселенцев на местах - строительство жилищ и сопутствующие сложности. Приведены данные по развертыванию медицинской сети на севере.
В заключении приведены основные выводы, полученные в результате проведенного исследования.
В настоящее время в России происходят значительные социально - экономические изменения. Они носят стремительный и масштабный характер -все слои населения и все сферы общества претерпевают изменения. Считается необходимым обратить внимание на исторический опыт таких же быстрых и масштабных социально-экономических изменений, как это было в 1930-1933 гг. при политике раскулачивания, переселения и коллективизации.
Степень изученности темы. Несмотря на широкую изученность вопроса и большое количество работ, исследователи продолжают свою деятельность, в том числе с новыми материалами - поднимают ранее засекреченные материалы, архивы личного происхождения и т.д. Значительный объем исторической литературы позволил провести обзор по хронологическому принципу.
Историографию по данному вопросу можно условно разделить на следующие периоды:
1. Сталинский период - 1930 - 1955-е гг.
2. Послесталинский период 1955 - 1990-е гг.
3. Современная российская историография 1990-е. - начало XXI в.
Сталинский период 1930-1955-е гг. Более четверти века с момента коллективизации, вопрос практически не подвергался изучению профессиональными историками на региональном материале. Причинами тому служила политико-идеалогическая обстановка в стране - жесткая цензура, засекречивание. Также причиной служила ограниченность сил региональных исследователей. В первую очередь -это отсутствие доступа к документам, а также страх и гонения.
Послесталинский период 1955-1991 гг. представлен основной массой исследований. Появляются первые обобщающие труды по истории коллективизации Западной и Восточной Сибири (Ф. С. Пестриков, И. С. Степичев и др.) из-за начавшихся политико-идеологических сдвигов в стране в послесталинский период. В первой половине 70-х гг. Н.Я. Гущин проводит первое исследование, основанное на фундаментальной источниковой базе, в работе поднимает новационные, дискуссионные вопросы. Это стало возможным, благодаря накоплению источниковой базы и благоприятной политической обстановке.
Основные проблемы развития сибирской деревни периода социалистической реконструкции народного хозяйства в 1926-1937 гг. были изучены Н.Я. Гущиным.
В работах исследуются кооперативно-колхозное и совхозное строительство, классовые отношения и классовая борьба, развитие сельскохозяйственного производства, коренные изменения социально-экономических отношений в деревне, в результате победы социализма. Автор раскрывает, как общие черты, так и особенности социально-экономического развития крестьянства Сибири - важнейшего сельскохозяйственного района страны, где социалистическое строительство было связано с преодолением больших дополнительных трудностей.
В работе анализируется богатый фактический материал, в основном извлеченный автором из центральных и местных (сибирских) партийных и государственных архивов. Книга убедительно показывает трудный процесс преобразований в сибирской деревне, осуществленный на основе коллективизации.
В работах Л.И. Боженко было начато изучение социальных типов сибирского крестьянства, прежде всего бедноты и батрачества, преимущественно с точки зрения показа форм и методов работы среди партийных и советских органов.
У него также появились и работы по истории идеалогической борьбы на аграрном фронте.
Один из важных вопросов периода конца 20-х - начала 30-х годов - темпы коллективизации, динамики развития этого процесса. Особый интерес представляют работы В.П. Данилова, который подчеркивал, что «перелом в настроениях миллионов крестьян-середняков не мог быть одновременным актом в такой огромной стране, как Советский Союз».
Анализ фактического материала и данные, приводимые Ю.В. Купертом, к январю 1930 года в Западной Сибири насчитывалось 48 районов, а в колхозы объединились свыше 25% крестьянских хозяйств.
Большая работа Новосибирских ученых под руководством академика А.П. Окладникова посвящена истории сибирского крестьянства в переходный период от капитализма к социализму. В ней исследуются преобразующее влияние Советской власти на социально-экономическое и общественно-политическое развитие деревни, раскрывается процесс социалистической реконструкции сельского хозяйства, изменения, происходившие в связи с этим в социальном положении, структуре, общественно-политической жизни, культуре и быту крестьянства.
Но наряду с этим, необходимо отметить, что сплошная коллективизация, проведенная ускоренными темпами, в нашем общественном сознании до недавнего времени прочно отложилась, как единственный и оптимальный вариант развития.
Выросшие в годы существования административно-командной системы, целые поколения советских людей привыкли воспринимать этот форсированный процесс, как обязательную и неотъемлемую часть обобществления. При этом ошибки, перегибы, сопровождающие изменения в деревне, замалчивались либо рассматривались, как эпизод, по сравнению с гигантской созидательной работой по осуществлению коллективизации, а сама коллективизация - как реальное воплощение ленинского кооперативного плана.
Сегодня в условиях демократизации российского общества появились множество оригинальных точек и концепций.
Среди историков много таких, кто убежден, что рассмотрение прошлого с позиции современности, как раз способствует возрождению исторической истины. В свою пользу они приводят весомые доказательства и аргументы (возможность нашего общества обнародовать факты, имена, даты, скрытые ранее в спецхранах, высвободить исторические документы из всевластных директивных инструкций).
Вполне закономерно, что в наше время особенно обострился интерес к периоду нашей истории 20-х - 30-х гг. Теперь уже можно ясно понять, что события того времени привели далеко не к тем результатам и развивались вовсе не так, как об этом повторялось десятилетиями в исторической литературе. Процесс начавшегося освобождения от стереотипов прошлого труден и мучителен.
Очень непросто совместить представления о социализме, основанном на чрезмерном преувеличении роли класса в ущерб роли личности с сегодняшними утверждающими приоритетами общественных ценностей над классовыми.
В условиях Брежневской реализации сталинизма общая концепция коллективизации, раскулачивание и депортации крестьян рассматривалась, как концепция социалистического преобразования сельского хозяйства и представляла собой научную основу для правильного глубокого понимания проблемы.
Поэтому попытки всех ученых-исследователей рассмотреть эти события в другом ракурсе сводилось к противопоставлению отрицательной политики партии. Примером является поддержка (воспринятая негативно) Н.А. Ивницкого в высказывании и предложении комиссии Политбюро ЦК ВКП(б) Я.А. Яковлева и подкомиссии Баумана, что было фактически противопоставлением постановлению ЦК ВКП(б) Я.А. Яковлева «О темпах коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству». Н.А. Ивницкий утверждал, что если бы коллективизация проводилась без ошибок и перегибов, то происходило бы затухание, а не обострение классовой борьбы в деревне. Из этого постулата следовало, что борьба, разгоревшаяся в сибирской деревне в конце 20 -х начале 30-х гг. вызывалась неверными действиями партийных и советских организаций, что вызвало антисоветские выступления кулачества.
Но уже с конца 80-х годов открылись возможности для историков широко использовать архивные материалы и свободного изложения своих взглядов и концепций. В это же время стали появляться первые работы по истории коллективизации и крестьянства, в которых ученые более объективно освещали драматические события в жизни крестьянства в целом по стране и по Сибири в частности. Среди них необходимо отметить статьи В.П. Данилова в периодической печати. У историков появилась возможность «открыть белые пятна», в том числе и закрытые страницы истории коллективизации, раскулачивания крестьянства в конце 20-х - 30-е годы.
Вопросам коллективизации и ее последствиям посвящены работы И.Е. Зеленина. Ряд работ о коллективизации, раскулачивании и голоде был опубликован в 1987-1993 гг. Ивницким Н.А. в соавторстве с другими учеными.
Современная российская историография 1990-е. - начало XXI в. С конца 1990¬х гг. начался кардинальный пересмотр процессов социально-экономической истории и апробация новых методологических подходов. Центром интереса исследователей стала аграрная история советского периода. Глотком свежего воздуха стала публикация сборников документов из ранее засекреченных фондов. К ним относятся многотомные издания «Как ломали нэп», «Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939», «Советская деревня глазами ВЧК- ОГПУНКВД. 1918-1939», «Совершенно секретно»: Лубянка - Сталину о положении в стране (1922-1934 гг.) и др. Архивная революция и развитие историографии способствовали более панорамному и объемному освещению событий рубежа 1930¬х гг. Если в начале 1990-х гг. теоретики крестьяноведения воспринимали коллективизацию как широкомасштабную акцию по ликвидации крестьянства , инициированную Сталиным, то спустя десятилетие исследователи все чаще отмечали наличие не только субъективных, но и объективных детерминант коллективизации. Например, концепция «аграрного перехода» Г.Е. Корнилова, дискуссионная теория капитализации М.А. Безнина и Т.М. Димони.
Некоторые аспекты депортации крестьян во время коллективизации рассматриваются в статьях В.Н. Земского, хотя носят они скорее историко-географический характер, чем научно-исследовательский. Тем не менее,
приводимый в них материал из фондов ГУЛАГа и НКВД, представляет
несомненный интерес.
Особый интерес представляет монография Н.Я. Гущина, отражающая проблемы расслоения сибирской деревни и социальной природы, экономических позиций предпринимательских слоев крестьянства, основным этапом и методом раскулачивания, его социально-экономическим и демографическим последствиям.
Также вопросам коллективизации и сталинскому террору Сибири посвящена работа С.Н. Попкова. Автор исследует характер и основные этапы сталинской политики в условиях Сибири. Предпринята попытка восстановить обобщенную картину отрицательных действий режима в отношении различных групп населения и оппозиционных сил, исследуется процесс формирования системы ГУЛАГа. Первые разделы монографии отражают хлебозаготовительную кампанию 1928-1929 гг., коллективизацию в Сибири, депортацию ссыльных.
В работах Я.А. Яковлева обращают на себя внимание главы о хозяйственно - бытовом устройстве спецпереселенцев, их социальном и правовом статусе.
Анализ исторической литературы по этой проблеме свидетельствует, что тема раскулачивания, депортации крестьян в конце 20-х- начале 30-х гг. в Западной Сибири, организации спецпоселений на безлюдных просторах Томского севера, социально-политических, бытовых аспектов их жизни, нуждается в дальнейшем исследовании, что и предопределило выбор и название дипломной работы: «Административное и хозяйственно-бытовое спецпоселение Чаинского района 1930-1933 гг.».
Цель исследования - выявить специфику административного и хозяйственно - бытового устройства спецпоселенцев в Сибири в 1930-1933 гг.
Задачи, решаемые для достижения поставленной цели:
1. Проанализировать процесс раскулачивания и коллективизации на примере спецпоселенцев;
2. Рассмотреть процесс переселения и освоения хозяйства спецпоселенцами Чаинского района;
3. Охарактеризовать политические настроения спецпоселенцев и массовые попытки противоборства системе - побеги и восстания;
4. Описать бытовое строительство, санитарное состояние, медицинское обслуживание спецпереселенцев.
Объект исследования - процесс переселения крестьян в Сибирь в условиях раскулачивания в 1930-е.
Предмет исследования - административное и хозяйственно-бытовое устройство спецпоселенцев на местах в условиях коллективизации.
Методология исследования представлена принципами историзма, научной объективности и рядом специально-исторических методов - историко-системный, историко-сравнительный, позволяющих рассматривать отдельные события взаимосвязанными и взаимообусловленными.
Принцип историзма позволил рассмотреть процесс переселения крестьян в Сибирь в условиях раскулачивания в 1930-е. в связи общим, масштабным процессом - политикой коллективизации крестьянских хозяйств в СССР. Принцип объективности был использован преимущественно при работе с документами личного происхождения родственников спецпоселенцев.
Специально-исторические методы позволяют сохранить связь изучаемого предмета с историческим контекстом. А также проследить за развитием устройства спецпоселенцев, проанализировать структуру развития и составить цельную картину их опыта пребывания, жизни и развития.
Хронологические рамки исследования - 1930-1933 гг. Хронологические рамки работы обусловлены периодом проведения коллективизации «ликвидации кулачества, как класса» в Западной Сибири, расселением высланного крестьянства в пределах Чаинского района.
Нижняя граница связана с началом массовой коллективизация в стране и переселением населения в Сибирь, в том числе и в Чаинский район. Верхняя граница связана с окончанием основного периода переселения в Чаинский район.
Коллективизация сельского хозяйства проводилась с 1928 г. по итогам XV съезда ВКП(б). В ноябре 1929 г. Пленум ЦК ВКП(б) дал директиву значительно ускорить темпы коллективизации. В начале декабря бюро Сибкрайкома ВКП(б) поставило задачу довести процент коллективизации к концу 1932/33 до 85% (в том числе за 1929/30 — до 22%). 5 января 1930 вышло постановление ЦК «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству» которую планировалось завершить в основном в главных зерновых районах (Северный Кавказ, Нижнее и Среднее Поволжье) «осенью 1930 г. или во всяком случае весной 1931 г.», в других зерновых районах (в том числе в Сибири) — осенью 1931 — весной 1932, в незерновых районах (в том числе на Дальнем Востоке) — к весне 1933.
Территориальные рамки исследования очерчены современными границами Западной Сибири, которая географически расположена на Западно-Сибирской низменности. В исследуемый период в нее входили Тобольская и Томская губернии и Омский уезд Акмолинской области. Данные рамки обусловлены спецификой колонизации края в XIX в. Основная масса новопоселенцев обосновывалась сначала в Западной Сибири, а на восток переселялось уже адаптированное население. Важность выделения Западной Сибири основана на том, что она являлась буферной зоной в отношениях Европейской России и колонизуемой Средней Азии.
Источниковая база исследования включает в себя несколько групп источников.
Законодательные акты, представленные постановлениями, инструкциями, письмами, записками и выписками, которые собирали, хранили информацию о ходе проводимой кампании, а также регламентировали политику переселения.
Одним из источников послужил сборник документов «Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927—1939. В 5 т. Т. 1. Май 1927 — ноябрь 1929» , в котором составителям и редакторам удалось включить материалы Ноябрьского (1929 г.) Пленума ЦК и многое другое. Сборник содержит в основном документы официального характера, позволяющие судить о событиях в деревне в годы коллективизации и напряженном политическом положении в рассматриваемый период. Документы опубликованы из ранее недоступных архивов высших органов партийно-государственного руководства — ЦК ВКП(б), его Политбюро, Оргбюро и Секретариата, ЦИК и СНК РСФСР, ОГПУ, различных наркоматов, Верховного суда и Прокуратуры, Политуправления армии и пр.
Неоценимую помощь в написании работы оказали выпущенные в 1991 -1993 гг. сборники документов «Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1930-весна 1931 г.», и «Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1933-1938 гг.» в котором приводятся не публиковавшиеся ранее документы из рассекреченных фондов новосибирских архивов и государственного архива Российской Федерации соответственно. Представленные источники позволяют вскрыть механизм создания и функционирования системы спецпоселений, формы и масштабы применения принудительного труда спецпоселенцев в регионе, освещают режим комендатур, условия труда и жизни спецпоселенцев.
Актуальность и важность материалов состоит прежде всего в том, что они из так называемых особых папок совершенно секретных материалов не только местных республиканских и краевых органов, но и частично общесоюзных. В сибирских сборниках впервые публикуется такой вид источников, как приказы местных органов ОГПУ — НКВД о положении в комендатурах Сиблага, ряд секретных постановлений СНК СССР о спецпереселенцах Западной Сибири за 1930 - 1937 гг.
Документы личного происхождения являются второй группой источников. Она состоит из личных воспоминаний родственников и потомков спецпереселенцев - Л.И. Семеновой, И.З. Коптелова и других жителей поселков Бакчар, Подгорное, Высокий Яр, Крыловка в количестве 12 человек.
Структура работы определена задачами, предметом и целью исследования. Выпускная квалификационная работа состоит из введения, трех глав, поделенных на параграфы, заключения и списка использованных источников и литературы.
Во введении обоснована актуальность выбранной темы, поставлена цель и задачи исследования.
В первой главе «Основной этап переселения и коллективизации крестьян на примере спецпоселенцев Сибирского региона» раскрываются основные причины и тенденции, приведшие к последующей коллективизации, рассматриваются результаты политики НЭПа в деревне. Также рассматривается развитие политики ликвидации кулачества, с 1929 г. по региону и стране в целом.
Во второй главе «Административное устройство спецпоселенцев и попытки противостояния режиму» представлены первые годы спецпосленцев на местах. Процессы плена, конфискации имущества, перевозки и высадки. Хозяйственное освоение Чаинского района. Организация управления поселками (комендатуры), принципы административного управления. Методы и эпизоды борьбы - побеги и восстания.
В третьей главе «Бытовое строительство, санитарное состояние, медицинское обслуживание спецпоселенцев» рассматривается жизнь и обустройство спецпоселенцев на местах - строительство жилищ и сопутствующие сложности. Приведены данные по развертыванию медицинской сети на севере.
В заключении приведены основные выводы, полученные в результате проведенного исследования.
Многие ученые задают сегодня вопрос: а была ли альтернатива проведению сверхиндустриализации, ускоренных темпов сплошной коллективизации, ликвидации большого слоя русского населения крестьянства, его депортации? Среди документов прослеживается такая возможность.
Альтернативный путь развития предлагали выдающиеся российские ученые - аграрники - А.В. Чаянов, Н.Д. Кондратьев. Они считали возможным эволюционный путь модернизации, как зажиточных, так и трудовых семейных хозяйств крестьянства на основе интенсификации, соединения их с научной структурой кооперативного движения, комбинированных малых, средних и больших форм при максимальном учете их экономической эффективности.
Подобную концепцию поддерживают ряд зарубежных и отечественных исследователей (Ю. Голланд, В.П. Данилов, О. Лацис и другие).
Интересно утверждение историка Т. Шанина, утверждающего, что СССР пришел бы к 1940 году с минимальными затратами (следуя модели Чаянова - Громана) с более продуктивным сельским хозяйством, высоким уровнем производства, с сохраненными военными и партийными кадрами. Это был бы лучший путь индустриализации, чем тот, который был избран, война 1941 -1945 гг. имела бы совершенно другие последствия для страны.
Хотя, с другой стороны, история не терпит сослагательных наклонений. Факт истории состоялся. И теперь со счетов не сбросить, что именно советский народ и армия вынесли на своих плечах все тяготы ВОВ, разгромили фашизм.
Возвращаясь к политике государства в 30-х, можно сделать вывод, что «слом НЭПа» в конце 20-х был волюнтаристским актом сталинского руководства, взявшего курс на сверхиндустриализацию и насильственную коллективизацию на основе ликвидации крестьянства, как класса мелкотоварных производителей.
Так ради чего это было?
Ответ следует искать в стремлении режима бесконтрольно распоряжаться не только конфискованным имуществом, но и самими людьми, превращая их в отвратительное и унизительное состояние «рабсилы».
Кампания по раскулачиванию имела конфискационно-репрессивные методы и приоритеты.
Власти решали практические задачи - экспроприация и выселение крестьян, не очень заботясь об их судьбе, предполагалось, что высланные будут сами заботиться о себе, осваивать новые просторы Сибири, занимаясь хозяйственной деятельностью, получившей название трудового перевоспитания кулачества.
Политика и стремления государства в отношении русского крестьянства привела к пагубным социально-экономическим и демографическим последствиям.
Произошло резкое падение сельскохозяйственного производства: экономические позиции наиболее предприимчивых, зажиточных крестьян были разрушены, других слоев крестьянства - подорвана, скоропалителительно, преимущественно принудительно-созданные колхозы (совхозы) в основной своей массе были слабыми, не способными быстро заменить индивидуальное производство сельского хозяйства.
Снижение реальных доходов населения, введение карточной системы, «раскрестьянивание», массовые репрессии на протяжении многих десятилетий создали социальную и демографическую напряжённость, породили ряд катаклизмов (голод, 1932-1933 гг.) - наиболее губительный из них. Определить точное количество смертей в 30-х гг. в момент её высшего подъёма источники не позволяют в силу плохой регистрации их.
Население Сибири, хотя и в меньшей степени, но также пострадало от голода, носившего очаговый характер.
Особенностью края являлось и то, что наибольшая смертность поразила городское население (в основном голодающих, а в регионах пострадало сельское население). В городских поселениях Сибири наибольшая смертность была среди мигрантов из села :1933 году в городах Западной Сибири умерло 53,1 тысяч человек (в 2,8 раза больше, чем в 1928 году).
Наибольший жизненный урок потерпело депортированное кулачество. Об этом свидетельствуют всё документы, подтверждающие драматическое выселение крестьян, объявление кулаками, их хозяйственное и бытовое устройство в статусе спецпереселенцев, регламентация их трудовой деятельности и жизнеобеспечения, правовая дискриминация и унижение в целом по Сибири и применительно к Чаинскому району.
Вследствие неудовлетворительный социальной политики возрос уровень смертности и упала рождаемость, особенно велика была смертность в первые месяцы выселения. С июня по сентябрь 1931 г. ежемесячно умирало по 3500 человек.
Кулачество рассматривалось государством, как дармовая, дешёвая сила, дискриминация вела к физическому уничтожению этого слоя.
Разруха сельскохозяйственного производства не были полностью преодолены даже к началу сороковых годов (поголовье скота было восстановлено лишь к концу 50-х годов), русское крестьянство с его многовековыми традициями было ликвидировано, оставшееся в живых «преобразованы» в колхозное крестьянство.
Значительная часть крестьянства наиболее старательная, смекалистая, трудолюбивая погибла в ссылках и лагерях, а ведь при желании и правильной политике она могла бы служить опорой властей в решении продовольственной проблемы и проведении социальных реформ в деревне.
Альтернативный путь развития предлагали выдающиеся российские ученые - аграрники - А.В. Чаянов, Н.Д. Кондратьев. Они считали возможным эволюционный путь модернизации, как зажиточных, так и трудовых семейных хозяйств крестьянства на основе интенсификации, соединения их с научной структурой кооперативного движения, комбинированных малых, средних и больших форм при максимальном учете их экономической эффективности.
Подобную концепцию поддерживают ряд зарубежных и отечественных исследователей (Ю. Голланд, В.П. Данилов, О. Лацис и другие).
Интересно утверждение историка Т. Шанина, утверждающего, что СССР пришел бы к 1940 году с минимальными затратами (следуя модели Чаянова - Громана) с более продуктивным сельским хозяйством, высоким уровнем производства, с сохраненными военными и партийными кадрами. Это был бы лучший путь индустриализации, чем тот, который был избран, война 1941 -1945 гг. имела бы совершенно другие последствия для страны.
Хотя, с другой стороны, история не терпит сослагательных наклонений. Факт истории состоялся. И теперь со счетов не сбросить, что именно советский народ и армия вынесли на своих плечах все тяготы ВОВ, разгромили фашизм.
Возвращаясь к политике государства в 30-х, можно сделать вывод, что «слом НЭПа» в конце 20-х был волюнтаристским актом сталинского руководства, взявшего курс на сверхиндустриализацию и насильственную коллективизацию на основе ликвидации крестьянства, как класса мелкотоварных производителей.
Так ради чего это было?
Ответ следует искать в стремлении режима бесконтрольно распоряжаться не только конфискованным имуществом, но и самими людьми, превращая их в отвратительное и унизительное состояние «рабсилы».
Кампания по раскулачиванию имела конфискационно-репрессивные методы и приоритеты.
Власти решали практические задачи - экспроприация и выселение крестьян, не очень заботясь об их судьбе, предполагалось, что высланные будут сами заботиться о себе, осваивать новые просторы Сибири, занимаясь хозяйственной деятельностью, получившей название трудового перевоспитания кулачества.
Политика и стремления государства в отношении русского крестьянства привела к пагубным социально-экономическим и демографическим последствиям.
Произошло резкое падение сельскохозяйственного производства: экономические позиции наиболее предприимчивых, зажиточных крестьян были разрушены, других слоев крестьянства - подорвана, скоропалителительно, преимущественно принудительно-созданные колхозы (совхозы) в основной своей массе были слабыми, не способными быстро заменить индивидуальное производство сельского хозяйства.
Снижение реальных доходов населения, введение карточной системы, «раскрестьянивание», массовые репрессии на протяжении многих десятилетий создали социальную и демографическую напряжённость, породили ряд катаклизмов (голод, 1932-1933 гг.) - наиболее губительный из них. Определить точное количество смертей в 30-х гг. в момент её высшего подъёма источники не позволяют в силу плохой регистрации их.
Население Сибири, хотя и в меньшей степени, но также пострадало от голода, носившего очаговый характер.
Особенностью края являлось и то, что наибольшая смертность поразила городское население (в основном голодающих, а в регионах пострадало сельское население). В городских поселениях Сибири наибольшая смертность была среди мигрантов из села :1933 году в городах Западной Сибири умерло 53,1 тысяч человек (в 2,8 раза больше, чем в 1928 году).
Наибольший жизненный урок потерпело депортированное кулачество. Об этом свидетельствуют всё документы, подтверждающие драматическое выселение крестьян, объявление кулаками, их хозяйственное и бытовое устройство в статусе спецпереселенцев, регламентация их трудовой деятельности и жизнеобеспечения, правовая дискриминация и унижение в целом по Сибири и применительно к Чаинскому району.
Вследствие неудовлетворительный социальной политики возрос уровень смертности и упала рождаемость, особенно велика была смертность в первые месяцы выселения. С июня по сентябрь 1931 г. ежемесячно умирало по 3500 человек.
Кулачество рассматривалось государством, как дармовая, дешёвая сила, дискриминация вела к физическому уничтожению этого слоя.
Разруха сельскохозяйственного производства не были полностью преодолены даже к началу сороковых годов (поголовье скота было восстановлено лишь к концу 50-х годов), русское крестьянство с его многовековыми традициями было ликвидировано, оставшееся в живых «преобразованы» в колхозное крестьянство.
Значительная часть крестьянства наиболее старательная, смекалистая, трудолюбивая погибла в ссылках и лагерях, а ведь при желании и правильной политике она могла бы служить опорой властей в решении продовольственной проблемы и проведении социальных реформ в деревне.
