«МЯГКАЯ СИЛА» КАК ИНСТРУМЕНТ ПО СОЗДАНИЮ ПОЛИТИЧЕСКОГО ИМИДЖА КИТАЯ В СТРАНАХ АФРИКИ (2000-2023 ГТ.)
|
Аннотация 2
ВВЕДЕНИЕ 3
1 Теоретическое осмысление «мягкой силы» 14
1.1 Современные концепции «мягкой силы» (её интерпретация Дж. С. Наем и другими
исследователями властных отношений) 14
1.2 Проблема жизнеспособности и противоречивого влияния «мягкой силы» в
современных условиях 27
1.3 Специфика понимания «мягкой силы» в КНР. «Дискурсивная
сила» 33
2 Применение китайской «мягкой силы» в Африке: проекты и
инициативы 43
2.1 Ключевые инициативы КНР по развитию и продвижению в Африке образования,
здравоохранения, науки и культуры 43
2.2 Китайские компании в индустрии африканских телекоммуникаций. Их влияние на
местные СМИ 52
2.3 Анализ деятельности китайских диаспор в Африке 63
2.4 оценка эффективности инструментов "мягкого влияния" в деле улучшения
международного имиджа КНР 69
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 83
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 87
ВВЕДЕНИЕ 3
1 Теоретическое осмысление «мягкой силы» 14
1.1 Современные концепции «мягкой силы» (её интерпретация Дж. С. Наем и другими
исследователями властных отношений) 14
1.2 Проблема жизнеспособности и противоречивого влияния «мягкой силы» в
современных условиях 27
1.3 Специфика понимания «мягкой силы» в КНР. «Дискурсивная
сила» 33
2 Применение китайской «мягкой силы» в Африке: проекты и
инициативы 43
2.1 Ключевые инициативы КНР по развитию и продвижению в Африке образования,
здравоохранения, науки и культуры 43
2.2 Китайские компании в индустрии африканских телекоммуникаций. Их влияние на
местные СМИ 52
2.3 Анализ деятельности китайских диаспор в Африке 63
2.4 оценка эффективности инструментов "мягкого влияния" в деле улучшения
международного имиджа КНР 69
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 83
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 87
Данная работа посвящена изучению инструментов «мягкой силы», используемых Китайской Народной Республикой при осуществлении внешнеполитической деятельности на африканском континенте. Анализируются истоки теории «мягкой силы» в её интерпретации различными (преимущественно американскими и западноевропейскими) теоретиками. Значительное внимание в работе уделяется понятию «дискурсивная сила», активно применяемая в КНР для построения привлекательного имиджа Китая в странах «третьего мира» в первые два десятилетия XXI века (2000-2023 гг.).
Актуальность темы отчасти объясняется стремительным увеличением китайского присутствия в странах «третьего мира» - тенденция, характерная для внешней политики Китая в нынешнем столетии, и особенное развитие получившая с назначением Си Цзиньпина Генеральным секретарём Центрального Комитета Коммунистической партии Китая (ЦК КПК). Одной из ключевых зон китайских интересов по праву можно считать африканский континент, привлекающий пристальное внимание всего мира. Стремление к расширению контактов с государствами Африки характерно для значительной части современных «игроков». Это - один из общемировых трендов 2000-х гг. Сделать подобное смелое заключение позволяет факт превращения африканского континента в арену китайско-американского соперничества. Всё ещё сохраняют своё присутствие, осуществляют активную гуманитарную политику в странах Африки государства Европейского Союза, прежде всего, Германия, Франция, а также вышедшая в 2020 г. из Союза Великобритания. Постепенно наращивают своё торговое и инвестиционное присутствие на континенте и государства Ближнего Востока, а также члены БРИКС (в том числе, и Российская Федерация). Таким образом, Африка может справедливо считаться зоной столкновения ключевых центров силы современного мира, при том, что всё чаще африканские субрегионы и отдельные страны (Египет, ЮАР, Нигерия, Эфиопия) проявляют себя в качестве мощных региональных центров силы. В условиях формирующегося сейчас многополярного мира это обстоятельство приобретает особое значение.
Однако, несмотря на интенцию действовать всё более независимо, африканские страны всё ещё находятся под значительным внешним влиянием. Континент, как и в эпоху колонизации, это, прежде всего, источник минерального сырья, жизненно необходимого для интенсивного промышленного развития. Это также рынок сбыта промышленной продукции, важная сфера приложения инвестиций. Для «великих держав» сотрудничество с Африкой - вопрос стратегического характера и причина обострённого 3
соперничества по следующим основным причинам. Это «молодой», стремительно развивающийся регион. Согласно последним данным, 65% африканского населения - молодые люди моложе 25 лет 1, а Нигерия, по прогнозам Организации Объединённых Наций, к 2050 г. по численности своего населения обгонит США и займёт третье место в мире, после Китая и Индии. Африка обладает колоссальными запасами уникальных природных ресурсов, а также стратегически выгодным географическим положением. Наконец, с точки зрения формирования общественного мнения, овладение «умами и сердцами» жителей 54 ныне независимых африканских государств предоставит более влиятельному центру силу многочисленные возможности распространения своих политических установок и собственных решений. Коллективный голос африканских государств играет важную роль в деятельности ООН, учитывая наличие у стран так называемой «Африканской группы» трёх непостоянных мест в Совете Безопасности. Если исходить из позиции ряда исследователей о формирующемся новом биполярном мироустройстве (с основным противостоянием по линии «Китай - Соединённые Штаты»), то влияние на Африку - это ещё и инструмент «сдерживания» европейских государств, торговые связи которых с Африкой находятся на своём историческом минимуме. Однако Африка, при всём многообразии своих природных ресурсов и потенциале человеческого капитала, одновременно и надежда человечества, и его большая проблема. Несмотря на то, что, по сравнению с 1990-е гг. число войн на континенте уменьшилось вдвое , говорить о стабильности и безопасности на континенте пока что нельзя. Источник миграционного кризиса, внутренних конфликтов, исламского фундаментализма, политического радикализма и экологических проблем, Африка порождает широкий спектр проблем, решать которые - ответственность стороны большего влияния.
Возрастание геоэкономической и геополитической значимости континента в глазах ведущих мировых игроков вынуждает их формировать Стратегии долгосрочного сотрудничества. В обоих случаях, это - внешнеполитические программные документы, ориентированные на перспективу. Однако их принципиальное различие состоит в выборе
способов взаимодействия и степени давления. Стратегия США в отношении стран Африки южнее Сахары - в использовании агрессивной, бескомпромиссной риторики, прямое обозначение для африканской аудитории своих главных политических соперников - Китай и Россию. Документ навязывает всем странам Африки демократический путь развития, без учёта культурных различий и исторических особенностей развития государств континента, так не похожих друг на друга. Чётко фиксируется основная цель документа - притормозить развитие африканского диалога со всеми, кроме стран «коллективного Запада», а также обозначено исключительное право Соединённых Штатов на предоставление странам Африки возможности развиваться по пути демократии. Китайский же дискурс в отношении африканских партнёров диаметрально противоположен: он лишён идеологической мотивации; утверждается важность
взаимовыгодного обмена; погружаясь в историческое прошлое китайско-африканских отношений, Китай, прежде всего, подчёркивает важность человеческого фактора в лице жителей Африки, а не глобальных политических интересов. Такой способ выстраивания Китаем своих внешнеполитических отношений с африканским континентом тесно соотносится с инициативой «Один пояс - один путь» нынешнего Председателя, Си Цзиньпина, выдвинутой им в сентябре 2013 г. В китайской Белой книге «Китайско- африканское сотрудничество в новую эпоху», выпущенной в марте 2021 г., перечисляются и основные направления практического взаимодействия, которое, в отличие от американского, носит обоюдовыгодный характер. Акцент делается на инвестициях в инфраструктуру, развитие свободной торговли и совместное продвижение миротворческих инициатив в ООН и в других многосторонних институтах. Однако же наиболее значимая роль отводится диалогу культур, устанавливаемому с помощью психологических законов эффективной коммуникации, постоянных контактах китайских руководителей с населением африканских стран. Умелые манипуляции чувством национального достоинства в сочетании с развитием технических каналов коммуникации (радиостанции, телевизионное и Интернет -вещания) - сильная сторона китайской активности в Африке, его конкурентное преимущество.
Цель исследования - установить место и значение инструментов «мягкой силы» в продвижении китайских внешнеполитических интересов в государствах африканского континента в 2000-2023 гг.
Для достижения поставленной цели были поставлены следующие задачи:
1. выяснить, какие концептуально-теоретические изменения затронули понятие «мягкой силы» в ходе его становления и трансформации;
2. проанализировать китайскую интерпретацию «мягкой силы», воплощённую в инструменте «дискурсивной силы»;
3. выявить роль китайских инвестиционных и донорских проектов в решении комплекса гуманитарных проблем африканского континента;
4. проанализировать влияние китайского дискурса на характеристику средствами массовой информации китайского присутствия в странах африканского континента. Объектом исследования является «мягкая сила» в системе внешнеполитических
инструментов современных государств. Предметом исследования - особенности стратегий, технологий и ресурсов «мягкой силы» КНР при реализации ею своей политики в Африке.
Методология исследования:
В рамках формально-логической методологии использовались методы индуктивного и дедуктивного умозаключений, что позволило провести анализ теоретико-методологических оснований «мягкой силы» в различных аспектах. С точки зрения содержательно-логической методологии применялись методы анализа и синтеза, для рассмотрения «мягкой силы» с позиций понятийного инструментария социальной философии и политической науки.
При анализе посвящённых КНР и китайским проектам развития публикаций в СМИ был применён метод из группы «специальных» - метод контент-анализа.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 2000 по 2023 гг. Нижняя граница исследования - 2000 г., обусловлена существенным расширением сферы применения «дискурсивной силы». В отличие от сегодняшнего дня, применение «дискурсивной силы» Китаем 2000-х гг. было ограничено усилением его влияния в Юго - Восточной Азии, а также увеличением его роли в деятельности ведущих международных финансовых институтов. Кроме того, именно с начала XXI в. наблюдается усиление африканского вектора во внешней политике КНР: например, 10 октября 2000 г. был создан Форум сотрудничества «Китай-Африка» (ФСКА). Важно, что с этого же времени начинается активизация китайских инвестиций в экономику африканских стран (речь идёт о кредитах, предоставляемых африканским правительствам и компаниям). Верхней 6
границей исследования является 2023 г. Именно тогда удалось достичь рекордных показателей китайско-африканской торговли: её совокупный объём увеличился на 1,5% по сравнению с 2022 г. (достигнув $282,1 млрд.), а китайский экспорт в Африку достиг $173 млрд., увеличившись на 7,5% . Покорение этого нового экономического рубежа было отмечено на XV Саммите БРИКС, проходившем в Йоханнесбурге, столице Южно - Африканской республики, с 22 по 24 августа 2023 года. В рамках Саммита состоялась первая после пандемии COVID-19 очная встреча между китайским и африканским лидерами, а африканский фокус открыто подчеркивался и в формулировке главной темы саммита: «БРИКС и Африка: Партнёрство для совместного процветания, устойчивого развития и инклюзивной многосторонности». Представляется, что такой выбор был сделан не случайно. Ряд государств африканского континента не так давно подали заявки на присоединение к БРИКС (Египет, Эфиопия, Алжир). Как никогда актуальными для Африки остаются проблемы бедности и социального неравенства (в ЮАР около 80% населения живет за чертой бедности ), неконтролируемого численного прироста и переизбытка рабочей силы. Китай как никто другой осознает важность решения этих проблем и готов предложить свою помощь с опорой на собственный опыт ликвидации отсталости и нищеты, а также построения средне -зажиточного общества. В рамках Саммита КНР подтвердил свою готовность помочь африканским странам реализовать Повестку на период до 2063 года, а также превратить континент в один из мировых центров многополярности .
Источниковая база исследования.
1. Документы и материалы съездов Коммунистической партии Китая (КПК) Основополагающим документом при изучении теоретической основы китайского понимания «мягкой силы» являются Резолюция XVII Всекитайского съезда КПК по докладу Центрального комитета 16-го созыва , принятая 21 октября 2007 г., а также Доклад на том же Съезде Ху Цзиньтао, Генерального Секретаря ЦК КПК. Это основополагающие для современной китайской политики документы, ведь именно они на доктринальном уровне закрепили термин «мягкой силы» в Китае. В разделе VII «Стимулировать широкое развитие и процветание социалистической культуры» Доклада, отмечается, что «В современную эпоху культура становится... все более важным фактором конкуренции в совокупной государственной мощи. поэтому важно повышать мягкую мощь государства в лице культуры». Сделать это можно, последовательно осуществляя следующие мероприятия:
• развёртывание пропаганды концепции «социализма с китайской спецификой», популяризация китайского марксизма. Важно сделать так, «чтобы народ мог сознательно тянуться» к идеям патриотизма, чести, солидарности, уважения к многообразию;
• создание гармоничной культурной среды. Это признаётся достижимым благодаря организации массовых культурных и общественных мероприятий, развития журналистики, радиовещания, киноискусства и телевидения, литературы и искусства. Отдельно отмечается и важность создания благоприятной Интернет-среды;
• повышение международного влияния китайской культуры путём культурного обмена с зарубежьем;
• шагая в ногу со временем, внедрять в культурную индустрию новые и высокие технологии и сохраняя тем самым свою международную конкурентоспособность.
В Докладе отмечается, что «Великое возрождение китайской нации неизбежно сопровождается процветанием и подъемом китайской культуры». Тем не менее, не устанавливается какая-либо прямая связь между международным влиянием Китая и его культурным развитием. Намеренно подчёркивается обособление от стран Запада, однако разграничение китайских ценностей от «всех ошибочных и гнилых идеологий» не затрагивает геополитического аспекта противостояния Востока и Запада. Их противостояние пока что остаётся исключительно в рамках культурной сферы, а сама «мягкая сила» носит сугубо культуроцентричный характер.
Новаторским в данном отношении стал ещё один ключевой программный документ - «Решения ЦК КПК о некоторых важных вопросах углубления реформы культурной системы, содействия развитию и процветанию социалистической культуры», принятый в октябре 2011 года, на 6-м пленуме ЦК КПК 17-го созыва. Впервые раскрывается геополитическая составляющая китайской «мягкой силы». Речь идёт о том, чтобы использовать её для противостояния международным враждебным силам вестернизации и стратегическим замыслам по расчленению страны».
В 2012 году, на XVIII Всекитайском съезде КПК, Ху Цзиньтао в своём Докладе вновь говорит о «мягкой силе» как о возможности воспитания у молодого поколения значимых для социализма ценностей. «В целях полного построения среднезажиточного общества и великого возрождения китайской нации необходимо...повышать "мягкую" мощь государства в лице культуры, развертывать роль культуры в корректировании нравов и обычаев, воспитании народа, служении обществу и стимулировании развития» (раздел VI «Основательно продвигать строительство социалистической культурной державы»). В докладе обозначены методы решения проблем, традиционно характерные для Китая: укрепление единого патриотического фронта как средства завоевания социализмом с китайской спецификой новых побед; «общение, диалог и сотрудничество» с Тайванем для достижения цели полного воссоединения Китая, а также «наращивание «мягкой силы» в лице культуры» путём её вывода за рубеж».
Наконец, в Докладе Си Цзиньпина на XIX съезде КПК 2017 года подводятся некоторые промежуточные итоги. Так, отмечается, что «”мягкая сила” и международное влияние Китая значительно возросли», а «международное положение страны вышло на небывалый уровень».
2. Материалы государственных китайских и африканских СМИ
Важным инструментом «мягкой силы» Китая является разветвлённая система национальных СМИ КНР, что объясняет необходимость обращения к материалам, например, информационного агентства (ИА) «Синьхуа» , газетно-издательского концерна «Жэньминь Жибао» , медиаконцернов «Центральное телевидение Китая» (CCTV) , «Международное радио Китая» (CRI) и др. Все они освещают внешнеполитическую деятельность китайского руководства, ориентируясь при этом и на внутреннюю аудиторию, формируют альтернативную западной повестку дня. Обладая широкой языковой выборкой, они дают зарубежной аудитории возможность познакомиться со своими материалами: «Международное радио Китая» транслирует свои передачи на различных диалектах китайского и 43 иностранных языках, а «Центральное телевидение Китая» вещает, помимо китайского, ещё и на английском, испанском, французском, арабском и русском языках17 . С 2009 г. ИА «Синьхуа» функционирует и для мировой телевизионной аудитории: телевизионная корпорация «China Xinhua News Corporation (CNC)» в круглосуточном режиме вещает на английском языке для своих иностранных зрителей. Интересны публикации «People's Daily Online» («Пиплс дейли онлайн»), официального «рупора» ЦК КПК. Материалы сервиса открыты к прочтению жителями многих государств Центральной и Восточной Африки, так как с 2021 г. интерфейс стал доступен и на языке суахили. На фоне экономических трудностей африканского континента, вынуждающих западные СМИ отзывать своих иностранных корреспондентов с мест вещания, присутствие в Африке китайских медиа, как никогда, даёт Поднебесной высокие стратегические преимущества.
При выявлении китайского влияния на африканскую общественность данные собирались, прежде всего, с находящихся под контролем государственной власти национальных африканских медиа. Анализировались электронные публикации «New Era Publication Corporation (NEPC) » («Нью ира пабликейшн корпорэйшн»), ведущего новостного агентства Республики Намибия, Как правило, большая часть их читателей - взрослое население 18 -45 лет, студенты и молодёжь, представители бизнес-среды и городская интеллигенция, государственные служащие и профессура. В центре же их внимания - волнующие общественность остросоциальные сюжеты.
3. Материалы независимых медиа и экспертно-аналитических центров
Зачастую напряжённые отношения между журналистами и политической властью африканских стран, а также развитие здесь демократических институтов стимулируют создание различных альтернативных изданий . Публикации в таких изданиях, как «The Chanzo» («Чанзо») , «Independent Media» («Индепендент Медиа») , «Namibian Sun» («Намибиан Сан») , «Pambazuka News» («Памбазука Ньюс») , «Talk Africa» («Ток Африка») , свидетельствует о возросшей политической активности молодого населения африканских стран. При анализе китайского воздействия на общественные настроения в Африке использовались материалы американской некоммерческой группы «Freedom House» («Фридом Хаус», что буквально переводится как «Дом свободы») , доклады международной неправительственной организации «Reporters Without Borders» («Репортёры без границ») и экспертно-аналитического центра «Carnegie Endowment for International Peace» («Фонд Карнеги за международный мир») , расследования «The Wall Street Journal» («Уолл-стрит джорнэл») , «The Globe and Mail» («Глоб энд мейл») , «Independent Online» («Индепендент Онлайн») , данные «Африканского центра стратегических исследований» (Africa Center for Strategic Studies) и «Научно-исследовательского института глобальных исследований Уильяма и Мэри» («W&M's Global Research Institute») .
Степень изученности проблемы. Научную литературу по теме исследования можно условно разделить на несколько групп.
Либерального взгляда относительно роли Китая в решении внутренних проблем африканского континента придерживаются такие исследователи, как Т.Л. Дейч , А.А. Забелла , Д.А. Дегтерев . С одной стороны, они отмечают, что такие масштабные китайские проекты, как «Один пояс, один путь», «Сообщество единой судьбы человечества», способствуют развитию экономического потенциала Африки, созданию инфраструктуры, а также позитивным образом сказываются на темпах внутренней интеграции континента. Они признают, что за последние годы развития китайско- африканских отношений удалось достичь многочисленных успехов (активный приток китайских инвестиций и рабочих кадров в Африку, увеличение объёмов двусторонней торговли). Вместе с тем, исследователи этого направления делают акцент на взаимовыгодном характере таких отношений. Хоть Пекину и не стоит рассчитывать на быструю окупаемость своих капиталовложений, китайская сторона в любом случае останется в выигрыше: китайские фирмы смогут поставлять свои товары на африканские рынки по удобным и современным дорогам, а китайский юань получит серьёзное преимущество перед американским долларом, с учётом его превалирующего использования при совершении торговых операций в специально созданных экономических зонах в Африке.
Консервативный взгляд на проблему китайского вовлечения во внутренние дела африканских государств разделяют М.В. Хижняк и Кайл Шмидт (Kyle Schmidt). Они объясняют растущую активность Китая в регионе, прежде всего, геополитическими целями Поднебесной. В условиях беспрецедентного прироста населения именно жители африканского континента, вероятно, станут в скором будущем основой мирового рынка труда. Это обуславливает ужесточение конкурентной борьбы «сильных» государств мира за право играть роль африканского торгового, экономического, политического и даже культурного партнера. При этом часто, как отмечают сами авторы, под предлогом сокращения разрыва в уровне жизни, развитые страны на первое место ставят свои геополитические амбиции и осуществляют, например, информационное наступление на африканском континенте, заключают пакетные соглашения по типу «энергоресурсы в обмен на инфраструктурные “вливания”» и др.
Отдельно стоит отметить и тех исследователей, которые указывают в своих работах на необходимость смены Китаем характера африканского вектора своей внешней политики. Синюхина, Себельдина, Чень , а также Н.А. Медушевский признают, что Китай - актор мирового масштаба с глобальными амбициями, однако в условиях роста антикитайских настроений на Западе и недовольств растущим китайским «продвижением» в развивающихся странах, государственным деятелям КНР стоит предоставить странам-реципиентам больше свободы для «манёвров и самостоятельного развития».
Структура работы. Данная выпускная квалификационная работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы.
Актуальность темы отчасти объясняется стремительным увеличением китайского присутствия в странах «третьего мира» - тенденция, характерная для внешней политики Китая в нынешнем столетии, и особенное развитие получившая с назначением Си Цзиньпина Генеральным секретарём Центрального Комитета Коммунистической партии Китая (ЦК КПК). Одной из ключевых зон китайских интересов по праву можно считать африканский континент, привлекающий пристальное внимание всего мира. Стремление к расширению контактов с государствами Африки характерно для значительной части современных «игроков». Это - один из общемировых трендов 2000-х гг. Сделать подобное смелое заключение позволяет факт превращения африканского континента в арену китайско-американского соперничества. Всё ещё сохраняют своё присутствие, осуществляют активную гуманитарную политику в странах Африки государства Европейского Союза, прежде всего, Германия, Франция, а также вышедшая в 2020 г. из Союза Великобритания. Постепенно наращивают своё торговое и инвестиционное присутствие на континенте и государства Ближнего Востока, а также члены БРИКС (в том числе, и Российская Федерация). Таким образом, Африка может справедливо считаться зоной столкновения ключевых центров силы современного мира, при том, что всё чаще африканские субрегионы и отдельные страны (Египет, ЮАР, Нигерия, Эфиопия) проявляют себя в качестве мощных региональных центров силы. В условиях формирующегося сейчас многополярного мира это обстоятельство приобретает особое значение.
Однако, несмотря на интенцию действовать всё более независимо, африканские страны всё ещё находятся под значительным внешним влиянием. Континент, как и в эпоху колонизации, это, прежде всего, источник минерального сырья, жизненно необходимого для интенсивного промышленного развития. Это также рынок сбыта промышленной продукции, важная сфера приложения инвестиций. Для «великих держав» сотрудничество с Африкой - вопрос стратегического характера и причина обострённого 3
соперничества по следующим основным причинам. Это «молодой», стремительно развивающийся регион. Согласно последним данным, 65% африканского населения - молодые люди моложе 25 лет 1, а Нигерия, по прогнозам Организации Объединённых Наций, к 2050 г. по численности своего населения обгонит США и займёт третье место в мире, после Китая и Индии. Африка обладает колоссальными запасами уникальных природных ресурсов, а также стратегически выгодным географическим положением. Наконец, с точки зрения формирования общественного мнения, овладение «умами и сердцами» жителей 54 ныне независимых африканских государств предоставит более влиятельному центру силу многочисленные возможности распространения своих политических установок и собственных решений. Коллективный голос африканских государств играет важную роль в деятельности ООН, учитывая наличие у стран так называемой «Африканской группы» трёх непостоянных мест в Совете Безопасности. Если исходить из позиции ряда исследователей о формирующемся новом биполярном мироустройстве (с основным противостоянием по линии «Китай - Соединённые Штаты»), то влияние на Африку - это ещё и инструмент «сдерживания» европейских государств, торговые связи которых с Африкой находятся на своём историческом минимуме. Однако Африка, при всём многообразии своих природных ресурсов и потенциале человеческого капитала, одновременно и надежда человечества, и его большая проблема. Несмотря на то, что, по сравнению с 1990-е гг. число войн на континенте уменьшилось вдвое , говорить о стабильности и безопасности на континенте пока что нельзя. Источник миграционного кризиса, внутренних конфликтов, исламского фундаментализма, политического радикализма и экологических проблем, Африка порождает широкий спектр проблем, решать которые - ответственность стороны большего влияния.
Возрастание геоэкономической и геополитической значимости континента в глазах ведущих мировых игроков вынуждает их формировать Стратегии долгосрочного сотрудничества. В обоих случаях, это - внешнеполитические программные документы, ориентированные на перспективу. Однако их принципиальное различие состоит в выборе
способов взаимодействия и степени давления. Стратегия США в отношении стран Африки южнее Сахары - в использовании агрессивной, бескомпромиссной риторики, прямое обозначение для африканской аудитории своих главных политических соперников - Китай и Россию. Документ навязывает всем странам Африки демократический путь развития, без учёта культурных различий и исторических особенностей развития государств континента, так не похожих друг на друга. Чётко фиксируется основная цель документа - притормозить развитие африканского диалога со всеми, кроме стран «коллективного Запада», а также обозначено исключительное право Соединённых Штатов на предоставление странам Африки возможности развиваться по пути демократии. Китайский же дискурс в отношении африканских партнёров диаметрально противоположен: он лишён идеологической мотивации; утверждается важность
взаимовыгодного обмена; погружаясь в историческое прошлое китайско-африканских отношений, Китай, прежде всего, подчёркивает важность человеческого фактора в лице жителей Африки, а не глобальных политических интересов. Такой способ выстраивания Китаем своих внешнеполитических отношений с африканским континентом тесно соотносится с инициативой «Один пояс - один путь» нынешнего Председателя, Си Цзиньпина, выдвинутой им в сентябре 2013 г. В китайской Белой книге «Китайско- африканское сотрудничество в новую эпоху», выпущенной в марте 2021 г., перечисляются и основные направления практического взаимодействия, которое, в отличие от американского, носит обоюдовыгодный характер. Акцент делается на инвестициях в инфраструктуру, развитие свободной торговли и совместное продвижение миротворческих инициатив в ООН и в других многосторонних институтах. Однако же наиболее значимая роль отводится диалогу культур, устанавливаемому с помощью психологических законов эффективной коммуникации, постоянных контактах китайских руководителей с населением африканских стран. Умелые манипуляции чувством национального достоинства в сочетании с развитием технических каналов коммуникации (радиостанции, телевизионное и Интернет -вещания) - сильная сторона китайской активности в Африке, его конкурентное преимущество.
Цель исследования - установить место и значение инструментов «мягкой силы» в продвижении китайских внешнеполитических интересов в государствах африканского континента в 2000-2023 гг.
Для достижения поставленной цели были поставлены следующие задачи:
1. выяснить, какие концептуально-теоретические изменения затронули понятие «мягкой силы» в ходе его становления и трансформации;
2. проанализировать китайскую интерпретацию «мягкой силы», воплощённую в инструменте «дискурсивной силы»;
3. выявить роль китайских инвестиционных и донорских проектов в решении комплекса гуманитарных проблем африканского континента;
4. проанализировать влияние китайского дискурса на характеристику средствами массовой информации китайского присутствия в странах африканского континента. Объектом исследования является «мягкая сила» в системе внешнеполитических
инструментов современных государств. Предметом исследования - особенности стратегий, технологий и ресурсов «мягкой силы» КНР при реализации ею своей политики в Африке.
Методология исследования:
В рамках формально-логической методологии использовались методы индуктивного и дедуктивного умозаключений, что позволило провести анализ теоретико-методологических оснований «мягкой силы» в различных аспектах. С точки зрения содержательно-логической методологии применялись методы анализа и синтеза, для рассмотрения «мягкой силы» с позиций понятийного инструментария социальной философии и политической науки.
При анализе посвящённых КНР и китайским проектам развития публикаций в СМИ был применён метод из группы «специальных» - метод контент-анализа.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 2000 по 2023 гг. Нижняя граница исследования - 2000 г., обусловлена существенным расширением сферы применения «дискурсивной силы». В отличие от сегодняшнего дня, применение «дискурсивной силы» Китаем 2000-х гг. было ограничено усилением его влияния в Юго - Восточной Азии, а также увеличением его роли в деятельности ведущих международных финансовых институтов. Кроме того, именно с начала XXI в. наблюдается усиление африканского вектора во внешней политике КНР: например, 10 октября 2000 г. был создан Форум сотрудничества «Китай-Африка» (ФСКА). Важно, что с этого же времени начинается активизация китайских инвестиций в экономику африканских стран (речь идёт о кредитах, предоставляемых африканским правительствам и компаниям). Верхней 6
границей исследования является 2023 г. Именно тогда удалось достичь рекордных показателей китайско-африканской торговли: её совокупный объём увеличился на 1,5% по сравнению с 2022 г. (достигнув $282,1 млрд.), а китайский экспорт в Африку достиг $173 млрд., увеличившись на 7,5% . Покорение этого нового экономического рубежа было отмечено на XV Саммите БРИКС, проходившем в Йоханнесбурге, столице Южно - Африканской республики, с 22 по 24 августа 2023 года. В рамках Саммита состоялась первая после пандемии COVID-19 очная встреча между китайским и африканским лидерами, а африканский фокус открыто подчеркивался и в формулировке главной темы саммита: «БРИКС и Африка: Партнёрство для совместного процветания, устойчивого развития и инклюзивной многосторонности». Представляется, что такой выбор был сделан не случайно. Ряд государств африканского континента не так давно подали заявки на присоединение к БРИКС (Египет, Эфиопия, Алжир). Как никогда актуальными для Африки остаются проблемы бедности и социального неравенства (в ЮАР около 80% населения живет за чертой бедности ), неконтролируемого численного прироста и переизбытка рабочей силы. Китай как никто другой осознает важность решения этих проблем и готов предложить свою помощь с опорой на собственный опыт ликвидации отсталости и нищеты, а также построения средне -зажиточного общества. В рамках Саммита КНР подтвердил свою готовность помочь африканским странам реализовать Повестку на период до 2063 года, а также превратить континент в один из мировых центров многополярности .
Источниковая база исследования.
1. Документы и материалы съездов Коммунистической партии Китая (КПК) Основополагающим документом при изучении теоретической основы китайского понимания «мягкой силы» являются Резолюция XVII Всекитайского съезда КПК по докладу Центрального комитета 16-го созыва , принятая 21 октября 2007 г., а также Доклад на том же Съезде Ху Цзиньтао, Генерального Секретаря ЦК КПК. Это основополагающие для современной китайской политики документы, ведь именно они на доктринальном уровне закрепили термин «мягкой силы» в Китае. В разделе VII «Стимулировать широкое развитие и процветание социалистической культуры» Доклада, отмечается, что «В современную эпоху культура становится... все более важным фактором конкуренции в совокупной государственной мощи. поэтому важно повышать мягкую мощь государства в лице культуры». Сделать это можно, последовательно осуществляя следующие мероприятия:
• развёртывание пропаганды концепции «социализма с китайской спецификой», популяризация китайского марксизма. Важно сделать так, «чтобы народ мог сознательно тянуться» к идеям патриотизма, чести, солидарности, уважения к многообразию;
• создание гармоничной культурной среды. Это признаётся достижимым благодаря организации массовых культурных и общественных мероприятий, развития журналистики, радиовещания, киноискусства и телевидения, литературы и искусства. Отдельно отмечается и важность создания благоприятной Интернет-среды;
• повышение международного влияния китайской культуры путём культурного обмена с зарубежьем;
• шагая в ногу со временем, внедрять в культурную индустрию новые и высокие технологии и сохраняя тем самым свою международную конкурентоспособность.
В Докладе отмечается, что «Великое возрождение китайской нации неизбежно сопровождается процветанием и подъемом китайской культуры». Тем не менее, не устанавливается какая-либо прямая связь между международным влиянием Китая и его культурным развитием. Намеренно подчёркивается обособление от стран Запада, однако разграничение китайских ценностей от «всех ошибочных и гнилых идеологий» не затрагивает геополитического аспекта противостояния Востока и Запада. Их противостояние пока что остаётся исключительно в рамках культурной сферы, а сама «мягкая сила» носит сугубо культуроцентричный характер.
Новаторским в данном отношении стал ещё один ключевой программный документ - «Решения ЦК КПК о некоторых важных вопросах углубления реформы культурной системы, содействия развитию и процветанию социалистической культуры», принятый в октябре 2011 года, на 6-м пленуме ЦК КПК 17-го созыва. Впервые раскрывается геополитическая составляющая китайской «мягкой силы». Речь идёт о том, чтобы использовать её для противостояния международным враждебным силам вестернизации и стратегическим замыслам по расчленению страны».
В 2012 году, на XVIII Всекитайском съезде КПК, Ху Цзиньтао в своём Докладе вновь говорит о «мягкой силе» как о возможности воспитания у молодого поколения значимых для социализма ценностей. «В целях полного построения среднезажиточного общества и великого возрождения китайской нации необходимо...повышать "мягкую" мощь государства в лице культуры, развертывать роль культуры в корректировании нравов и обычаев, воспитании народа, служении обществу и стимулировании развития» (раздел VI «Основательно продвигать строительство социалистической культурной державы»). В докладе обозначены методы решения проблем, традиционно характерные для Китая: укрепление единого патриотического фронта как средства завоевания социализмом с китайской спецификой новых побед; «общение, диалог и сотрудничество» с Тайванем для достижения цели полного воссоединения Китая, а также «наращивание «мягкой силы» в лице культуры» путём её вывода за рубеж».
Наконец, в Докладе Си Цзиньпина на XIX съезде КПК 2017 года подводятся некоторые промежуточные итоги. Так, отмечается, что «”мягкая сила” и международное влияние Китая значительно возросли», а «международное положение страны вышло на небывалый уровень».
2. Материалы государственных китайских и африканских СМИ
Важным инструментом «мягкой силы» Китая является разветвлённая система национальных СМИ КНР, что объясняет необходимость обращения к материалам, например, информационного агентства (ИА) «Синьхуа» , газетно-издательского концерна «Жэньминь Жибао» , медиаконцернов «Центральное телевидение Китая» (CCTV) , «Международное радио Китая» (CRI) и др. Все они освещают внешнеполитическую деятельность китайского руководства, ориентируясь при этом и на внутреннюю аудиторию, формируют альтернативную западной повестку дня. Обладая широкой языковой выборкой, они дают зарубежной аудитории возможность познакомиться со своими материалами: «Международное радио Китая» транслирует свои передачи на различных диалектах китайского и 43 иностранных языках, а «Центральное телевидение Китая» вещает, помимо китайского, ещё и на английском, испанском, французском, арабском и русском языках17 . С 2009 г. ИА «Синьхуа» функционирует и для мировой телевизионной аудитории: телевизионная корпорация «China Xinhua News Corporation (CNC)» в круглосуточном режиме вещает на английском языке для своих иностранных зрителей. Интересны публикации «People's Daily Online» («Пиплс дейли онлайн»), официального «рупора» ЦК КПК. Материалы сервиса открыты к прочтению жителями многих государств Центральной и Восточной Африки, так как с 2021 г. интерфейс стал доступен и на языке суахили. На фоне экономических трудностей африканского континента, вынуждающих западные СМИ отзывать своих иностранных корреспондентов с мест вещания, присутствие в Африке китайских медиа, как никогда, даёт Поднебесной высокие стратегические преимущества.
При выявлении китайского влияния на африканскую общественность данные собирались, прежде всего, с находящихся под контролем государственной власти национальных африканских медиа. Анализировались электронные публикации «New Era Publication Corporation (NEPC) » («Нью ира пабликейшн корпорэйшн»), ведущего новостного агентства Республики Намибия, Как правило, большая часть их читателей - взрослое население 18 -45 лет, студенты и молодёжь, представители бизнес-среды и городская интеллигенция, государственные служащие и профессура. В центре же их внимания - волнующие общественность остросоциальные сюжеты.
3. Материалы независимых медиа и экспертно-аналитических центров
Зачастую напряжённые отношения между журналистами и политической властью африканских стран, а также развитие здесь демократических институтов стимулируют создание различных альтернативных изданий . Публикации в таких изданиях, как «The Chanzo» («Чанзо») , «Independent Media» («Индепендент Медиа») , «Namibian Sun» («Намибиан Сан») , «Pambazuka News» («Памбазука Ньюс») , «Talk Africa» («Ток Африка») , свидетельствует о возросшей политической активности молодого населения африканских стран. При анализе китайского воздействия на общественные настроения в Африке использовались материалы американской некоммерческой группы «Freedom House» («Фридом Хаус», что буквально переводится как «Дом свободы») , доклады международной неправительственной организации «Reporters Without Borders» («Репортёры без границ») и экспертно-аналитического центра «Carnegie Endowment for International Peace» («Фонд Карнеги за международный мир») , расследования «The Wall Street Journal» («Уолл-стрит джорнэл») , «The Globe and Mail» («Глоб энд мейл») , «Independent Online» («Индепендент Онлайн») , данные «Африканского центра стратегических исследований» (Africa Center for Strategic Studies) и «Научно-исследовательского института глобальных исследований Уильяма и Мэри» («W&M's Global Research Institute») .
Степень изученности проблемы. Научную литературу по теме исследования можно условно разделить на несколько групп.
Либерального взгляда относительно роли Китая в решении внутренних проблем африканского континента придерживаются такие исследователи, как Т.Л. Дейч , А.А. Забелла , Д.А. Дегтерев . С одной стороны, они отмечают, что такие масштабные китайские проекты, как «Один пояс, один путь», «Сообщество единой судьбы человечества», способствуют развитию экономического потенциала Африки, созданию инфраструктуры, а также позитивным образом сказываются на темпах внутренней интеграции континента. Они признают, что за последние годы развития китайско- африканских отношений удалось достичь многочисленных успехов (активный приток китайских инвестиций и рабочих кадров в Африку, увеличение объёмов двусторонней торговли). Вместе с тем, исследователи этого направления делают акцент на взаимовыгодном характере таких отношений. Хоть Пекину и не стоит рассчитывать на быструю окупаемость своих капиталовложений, китайская сторона в любом случае останется в выигрыше: китайские фирмы смогут поставлять свои товары на африканские рынки по удобным и современным дорогам, а китайский юань получит серьёзное преимущество перед американским долларом, с учётом его превалирующего использования при совершении торговых операций в специально созданных экономических зонах в Африке.
Консервативный взгляд на проблему китайского вовлечения во внутренние дела африканских государств разделяют М.В. Хижняк и Кайл Шмидт (Kyle Schmidt). Они объясняют растущую активность Китая в регионе, прежде всего, геополитическими целями Поднебесной. В условиях беспрецедентного прироста населения именно жители африканского континента, вероятно, станут в скором будущем основой мирового рынка труда. Это обуславливает ужесточение конкурентной борьбы «сильных» государств мира за право играть роль африканского торгового, экономического, политического и даже культурного партнера. При этом часто, как отмечают сами авторы, под предлогом сокращения разрыва в уровне жизни, развитые страны на первое место ставят свои геополитические амбиции и осуществляют, например, информационное наступление на африканском континенте, заключают пакетные соглашения по типу «энергоресурсы в обмен на инфраструктурные “вливания”» и др.
Отдельно стоит отметить и тех исследователей, которые указывают в своих работах на необходимость смены Китаем характера африканского вектора своей внешней политики. Синюхина, Себельдина, Чень , а также Н.А. Медушевский признают, что Китай - актор мирового масштаба с глобальными амбициями, однако в условиях роста антикитайских настроений на Западе и недовольств растущим китайским «продвижением» в развивающихся странах, государственным деятелям КНР стоит предоставить странам-реципиентам больше свободы для «манёвров и самостоятельного развития».
Структура работы. Данная выпускная квалификационная работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы.
Концепция «мягкой силы» стала мощным выразителем новых трендов в международных отношениях конца XX - начала XXI вв. После краха системы биполярного мироустройства она стала попыткой предложить равнозначную альтернативу традиционным военному принуждению и экономическому влиянию. Предполагается, что частота использования концепции «мягкой силы» в дальнейшем будет только увеличиваться, что в том числе обусловлено становлением Китая как одного из наиболее влиятельных центров силы. Более того, обсуждается возможность прихода «мягкой силы» на смену традиционной «жёсткой».
Взаимосвязь «жёсткой» и «мягкой» силы необычайно сложна: «мягкая сила» - неотъемлемая часть, закономерное продолжение «жёсткой» силы, без которой её осуществление невозможно. Будучи, например, экономически ослабленным, ни одно государство в мире не способно на распространение своего «мягкого» влияния.
Китай по праву считается одним из важнейших в мире доноров международной помощи, накопивший в предыдущие десятилетия солидный опыт её оказания. Африканское направление в этой связи - одно из приоритетных во внешнеполитической стратегии страны. Движущей силой для оказания Китаем Африке экономической, финансовой, инфраструктурной, образовательной и медицинской помощи является сочетание экономических интересов, потребности расширить свое политическое влияние и улучшить международный имидж. Пекин также стремится улучшить свой имидж на континенте, финансируя быстрое распространение китайских СМИ по всему континенту, чтобы противопоставить негативному образу Китая в Африке оптимистичные сюжеты.
Китайский язык - не просто средство популяризации китайской культуры в мире, но и важный инструмент внешней политики. Такой проект как глобальная сеть Институтов Конфуция, как раз -таки был запущен, чтобы сделать Китай менее чуждым с точки зрения бизнеса и более привлекательным в культурном плане.
Безусловно, политика Китая в отношении стран «третьего мира» ориентирована на достижение его долгосрочных целей, среди которых главными являются экономическое доминирование в Азиатско-Тихоокеанском регионе, а также приобретение большего, в сравнении с американским, веса в западном полушарии и завоевание неоспоримого положительного имиджа во всём мире. Подобные цели и стремление их достичь - явление далеко не новое в истории человечества, однако глобальная трансформация мира внесла свои корректировки. На смену огневой мощи, военно-техническому развитию и строительству гарнизонов, укреплений и военных баз пришли капиталовложения, 83
гражданские инновации и завоевания рынков сугубо экономическим путём. Современная нам Китайская Народная республика не стала исключением. Используя свою экономическую помощь (кредиты, займы и инвестиции), дипломатические рычаги воздействия, инструменты дискурсивной силы (находящиеся под контролем государства масс-медиа, импорт китайских медиа-технологий и информации), Китай получает возможность свободно и беспрепятственно реализовывать свою повестку дня.
Следуя замечанию Хантингтона о прямой зависимости «мягкой силы» от «жёсткой», можно сделать вывод о том, что только увеличение жесткой силы приводит к росту уверенности в себе и в собственное культурное превосходство. Только лишь при соблюдении этого условия можно повысить привлекательность своей культуры для представителей других цивилизаций. Поскольку Китай не является исключением из этого правила, для реализации своей стратегии «мягкой силы» Китай опирается на экономическую мощь - торговлю, инвестиции и саму модель экономического развития. Всё это способствует повышению интереса к нему на международной арене. Это правило хорошо «работает» в случае с африканским континентом, для которого привлекательность Китая обусловлена, прежде всего, экономическими достижениями и помощью в развитии.
С начала 1980-х гг. африканская политика Китайской Народной Республики претерпела существенную трансформацию: произошёл переход от идеологического акцента к идеологическому нейтралитету, от многочисленных случаев двусторонних обменов и разовой помощи к взаимовыгодной стратегии в области долгосрочного сотрудничества. Сейчас же она строится по двум основным направлениям:
1. обеспечение экономического роста КНР (за счёт расширения доступа к местным природным ресурсам (нефть и полезные ископаемые), а также расширения своих экспортных возможностей на африканском рынке;
2. оказание на африканские страны политического влияния.
Один из способов для достижения обеих этих целей - укрепление связей между китайскими общинами в Африке и центральной властью КНР в Пекине. С одной стороны, такие связи могут рассматриваться как попытка усилить контроль над диаспорой. С другой стороны, это обеспечивает развитие диаспоры как самобытного образования, сохраняющего относительную автономию по отношению как к Китаю, так и различным странам, в которых она проживает. Таким образом, диаспора признаётся в качестве автономного образования. Масштабные китайские инвестиции в африканский нефтедобывающий сектор и инфраструктуру, как и развитие торговых отношений, привели к тому, что целые волны мигрантов временно обосновались во многих африканских странах для работы на возводимых промышленных и инфраструктурных 84
объектах в качестве предпринимателей, строителей, торговцев. Наиболее крупная китайская община зафиксирована в ЮАР, но не менее влиятельные имеются также в Танзании, Замбии, Гане, Нигерии, Анголе, Маврикии, Мадагаскаре и Алжире.
В дебатах о стремительном росте Китая в Африке преобладают две диаметрально противоположные точки зрения. Одни негативно оценивают присутствие у себя Китая и негодуют, характеризуя это не иначе, как «колониальную эксплуатацию». Сторонники второй точки зрения считают китайское присутствие у себя выгодным, поскольку оно предоставляет африканским государствам щедрую помощь в виде льготных кредитов, крупных инфраструктурных проектов, и, прежде всего, обеспечивает баланс между традиционным европейским и американским доминированием в регионе. Такую неоднородность взглядов легко подтверждают и результаты проведённых социологических исследований. Склонна считать, что истина лежит где -то посередине между такими противоположными понятиями, как «истинное благо» и «неоколониализм».
С учётом всё большего недовольства, выражаемого африканской общественностью, Китайской Народной Республике стоит внимательнее приглядеться к тем основаниям, на которых реализуются её проекты в Африке. Забастовки и волнения должны стать мощным уроком для руководства КНР, громкие инфраструктурные проекты которого - это своего рода «палка о двух концах». С одной стороны, они позволяют Китаю оказывать воздействие на иностранных лидеров, например, во время голосования в ООН или при заключении торговых соглашений с китайскими компаниями на льготных для них условиях. С другой стороны, восприятие Китая местным населением не лишено проблем и будет продолжать ухудшаться, если издержки от проектов станут преобладать над обещанными выгодами. Китаю следует пересмотреть свою модель взаимодействия с различными слоями африканского общества. Она специфична и сильно отличается от европейской. Западные компании, развивая свой бизнес, например, в Анголе, полагаются в основном на местную рабочую силу, тогда как китайские компании нанимают от 70 до 80% своих трудовых ресурсов из числа китайских мигрантов в Африке, жителей китайских диаспор. В то время как почти 90% работников энергетической компании «Chevron» («Шеврон») являются ангольцами, включая высококвалифицированных инженеров и менеджеров, китайские нефтяные компании нанимают менее 15% ангольской рабочей силы и, как правило, на самые низкооплачиваемые должности. Поскольку африканское население также недовольно экологическим уроном, наносимым китайскими промышленными предприятиями, КНР стоит пересмотреть не только требования к найму рабочей силы из числа местных, но и экологические стандарты.
Прислушиваясь к словам Джозефа Ная -младшего, который впервые ввёл в оборот термин «мягкая сила», отмечу, что в нынешних условиях информационной войны доверие и честность, истина фактов являются наиболее ценным ресурсом. Поэтому странам, использующим культурные нарративы для создания «мягкой силы», стоит адаптировать свои внутренние реалии в соответствии с выдвигаемыми лозунгами. Такие успешные китайские культурные и спортивные мероприятия, как Олимпийские игры в Пекине 2008 г., Шанхайская выставка «Expo» («Экспо»), усилившие интерес к Китаю во всём мире, не должны соседствовать со внутренними репрессиями в отношении правозащитников, заключением в тюрьму лауреатов Нобелевской премии и ограничениями доступа в Интернет. Это лишь торпедирует китайскую «мягкую силу», сдерживая ей потенциал.
Взаимосвязь «жёсткой» и «мягкой» силы необычайно сложна: «мягкая сила» - неотъемлемая часть, закономерное продолжение «жёсткой» силы, без которой её осуществление невозможно. Будучи, например, экономически ослабленным, ни одно государство в мире не способно на распространение своего «мягкого» влияния.
Китай по праву считается одним из важнейших в мире доноров международной помощи, накопивший в предыдущие десятилетия солидный опыт её оказания. Африканское направление в этой связи - одно из приоритетных во внешнеполитической стратегии страны. Движущей силой для оказания Китаем Африке экономической, финансовой, инфраструктурной, образовательной и медицинской помощи является сочетание экономических интересов, потребности расширить свое политическое влияние и улучшить международный имидж. Пекин также стремится улучшить свой имидж на континенте, финансируя быстрое распространение китайских СМИ по всему континенту, чтобы противопоставить негативному образу Китая в Африке оптимистичные сюжеты.
Китайский язык - не просто средство популяризации китайской культуры в мире, но и важный инструмент внешней политики. Такой проект как глобальная сеть Институтов Конфуция, как раз -таки был запущен, чтобы сделать Китай менее чуждым с точки зрения бизнеса и более привлекательным в культурном плане.
Безусловно, политика Китая в отношении стран «третьего мира» ориентирована на достижение его долгосрочных целей, среди которых главными являются экономическое доминирование в Азиатско-Тихоокеанском регионе, а также приобретение большего, в сравнении с американским, веса в западном полушарии и завоевание неоспоримого положительного имиджа во всём мире. Подобные цели и стремление их достичь - явление далеко не новое в истории человечества, однако глобальная трансформация мира внесла свои корректировки. На смену огневой мощи, военно-техническому развитию и строительству гарнизонов, укреплений и военных баз пришли капиталовложения, 83
гражданские инновации и завоевания рынков сугубо экономическим путём. Современная нам Китайская Народная республика не стала исключением. Используя свою экономическую помощь (кредиты, займы и инвестиции), дипломатические рычаги воздействия, инструменты дискурсивной силы (находящиеся под контролем государства масс-медиа, импорт китайских медиа-технологий и информации), Китай получает возможность свободно и беспрепятственно реализовывать свою повестку дня.
Следуя замечанию Хантингтона о прямой зависимости «мягкой силы» от «жёсткой», можно сделать вывод о том, что только увеличение жесткой силы приводит к росту уверенности в себе и в собственное культурное превосходство. Только лишь при соблюдении этого условия можно повысить привлекательность своей культуры для представителей других цивилизаций. Поскольку Китай не является исключением из этого правила, для реализации своей стратегии «мягкой силы» Китай опирается на экономическую мощь - торговлю, инвестиции и саму модель экономического развития. Всё это способствует повышению интереса к нему на международной арене. Это правило хорошо «работает» в случае с африканским континентом, для которого привлекательность Китая обусловлена, прежде всего, экономическими достижениями и помощью в развитии.
С начала 1980-х гг. африканская политика Китайской Народной Республики претерпела существенную трансформацию: произошёл переход от идеологического акцента к идеологическому нейтралитету, от многочисленных случаев двусторонних обменов и разовой помощи к взаимовыгодной стратегии в области долгосрочного сотрудничества. Сейчас же она строится по двум основным направлениям:
1. обеспечение экономического роста КНР (за счёт расширения доступа к местным природным ресурсам (нефть и полезные ископаемые), а также расширения своих экспортных возможностей на африканском рынке;
2. оказание на африканские страны политического влияния.
Один из способов для достижения обеих этих целей - укрепление связей между китайскими общинами в Африке и центральной властью КНР в Пекине. С одной стороны, такие связи могут рассматриваться как попытка усилить контроль над диаспорой. С другой стороны, это обеспечивает развитие диаспоры как самобытного образования, сохраняющего относительную автономию по отношению как к Китаю, так и различным странам, в которых она проживает. Таким образом, диаспора признаётся в качестве автономного образования. Масштабные китайские инвестиции в африканский нефтедобывающий сектор и инфраструктуру, как и развитие торговых отношений, привели к тому, что целые волны мигрантов временно обосновались во многих африканских странах для работы на возводимых промышленных и инфраструктурных 84
объектах в качестве предпринимателей, строителей, торговцев. Наиболее крупная китайская община зафиксирована в ЮАР, но не менее влиятельные имеются также в Танзании, Замбии, Гане, Нигерии, Анголе, Маврикии, Мадагаскаре и Алжире.
В дебатах о стремительном росте Китая в Африке преобладают две диаметрально противоположные точки зрения. Одни негативно оценивают присутствие у себя Китая и негодуют, характеризуя это не иначе, как «колониальную эксплуатацию». Сторонники второй точки зрения считают китайское присутствие у себя выгодным, поскольку оно предоставляет африканским государствам щедрую помощь в виде льготных кредитов, крупных инфраструктурных проектов, и, прежде всего, обеспечивает баланс между традиционным европейским и американским доминированием в регионе. Такую неоднородность взглядов легко подтверждают и результаты проведённых социологических исследований. Склонна считать, что истина лежит где -то посередине между такими противоположными понятиями, как «истинное благо» и «неоколониализм».
С учётом всё большего недовольства, выражаемого африканской общественностью, Китайской Народной Республике стоит внимательнее приглядеться к тем основаниям, на которых реализуются её проекты в Африке. Забастовки и волнения должны стать мощным уроком для руководства КНР, громкие инфраструктурные проекты которого - это своего рода «палка о двух концах». С одной стороны, они позволяют Китаю оказывать воздействие на иностранных лидеров, например, во время голосования в ООН или при заключении торговых соглашений с китайскими компаниями на льготных для них условиях. С другой стороны, восприятие Китая местным населением не лишено проблем и будет продолжать ухудшаться, если издержки от проектов станут преобладать над обещанными выгодами. Китаю следует пересмотреть свою модель взаимодействия с различными слоями африканского общества. Она специфична и сильно отличается от европейской. Западные компании, развивая свой бизнес, например, в Анголе, полагаются в основном на местную рабочую силу, тогда как китайские компании нанимают от 70 до 80% своих трудовых ресурсов из числа китайских мигрантов в Африке, жителей китайских диаспор. В то время как почти 90% работников энергетической компании «Chevron» («Шеврон») являются ангольцами, включая высококвалифицированных инженеров и менеджеров, китайские нефтяные компании нанимают менее 15% ангольской рабочей силы и, как правило, на самые низкооплачиваемые должности. Поскольку африканское население также недовольно экологическим уроном, наносимым китайскими промышленными предприятиями, КНР стоит пересмотреть не только требования к найму рабочей силы из числа местных, но и экологические стандарты.
Прислушиваясь к словам Джозефа Ная -младшего, который впервые ввёл в оборот термин «мягкая сила», отмечу, что в нынешних условиях информационной войны доверие и честность, истина фактов являются наиболее ценным ресурсом. Поэтому странам, использующим культурные нарративы для создания «мягкой силы», стоит адаптировать свои внутренние реалии в соответствии с выдвигаемыми лозунгами. Такие успешные китайские культурные и спортивные мероприятия, как Олимпийские игры в Пекине 2008 г., Шанхайская выставка «Expo» («Экспо»), усилившие интерес к Китаю во всём мире, не должны соседствовать со внутренними репрессиями в отношении правозащитников, заключением в тюрьму лауреатов Нобелевской премии и ограничениями доступа в Интернет. Это лишь торпедирует китайскую «мягкую силу», сдерживая ей потенциал.
