РОЛЬ ЕС В ПРЕОДОЛЕНИИ ГУМАНИТАРНЫХ ПОСЛЕДСТВИЙ ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТОВ В ВОСТОЧНОЙ АФРИКЕ НА ПРИМЕРЕ РЕГИОНА ВЕЛИКИХ АФРИКАНСКИХ ОЗЕР
|
Аннотация
Введение 7
Глава 1. Военные конфликты в регионе Великих Африканских озер и их гуманитарные последствия 20
Параграф 1.1. Военные конфликты в регионе Великих Африканских озер: 1994-2006 гг 20
Параграф 1.2. Гуманитарные последствия военных конфликтов для РВО 34
Глава 2. ЕС и урегулирование военного конфликта в РВО 49
Параграф 2.1. Участие стран ЕС в урегулировании военного конфликта в РВО 49
Параграф 2.2. Позиция ЕС по обеспечению гуманитарной безопасности в РВО 68
Глава 3. Страны региона Великих озер в африканской гуманитарной политике ЕС 80
Параграф 3.1. Общие подходы ЕС к экономической помощи Африке 80
Параграф 3.2. Страны РВО в орбите экономических и гуманитарных программ
Европейского союза в Африке 92
Параграф 3.3. Страны РВО и «План Маршалла» для Африки 111
Параграф 3.4 «Пакт будущего с Африкой» (Compact with Africa (CWA) 129
Заключение 135
Список источников и литературы 138
Введение 7
Глава 1. Военные конфликты в регионе Великих Африканских озер и их гуманитарные последствия 20
Параграф 1.1. Военные конфликты в регионе Великих Африканских озер: 1994-2006 гг 20
Параграф 1.2. Гуманитарные последствия военных конфликтов для РВО 34
Глава 2. ЕС и урегулирование военного конфликта в РВО 49
Параграф 2.1. Участие стран ЕС в урегулировании военного конфликта в РВО 49
Параграф 2.2. Позиция ЕС по обеспечению гуманитарной безопасности в РВО 68
Глава 3. Страны региона Великих озер в африканской гуманитарной политике ЕС 80
Параграф 3.1. Общие подходы ЕС к экономической помощи Африке 80
Параграф 3.2. Страны РВО в орбите экономических и гуманитарных программ
Европейского союза в Африке 92
Параграф 3.3. Страны РВО и «План Маршалла» для Африки 111
Параграф 3.4 «Пакт будущего с Африкой» (Compact with Africa (CWA) 129
Заключение 135
Список источников и литературы 138
1960-й год был провозглашен ООН Годом Африки. В этом году сразу 17 африканских государств обрели независимость. Казалось, что после краха колониальной системы африканские страны ждет «новая эра», как в политике, так и в экономике. Но реальность оказалась совсем другой. В результате термин «афропессимизм» прочно вошел в сленг современных политологов и практических политиков в конце XX в.
Однако в последнее десятилетие ряд экономик стран черного континента (Руанда, Танзания, Буркина-Фасо, Эфиопия, Гана, Кот-д Ивуар) стали демонстрировать более или менее устойчивый рост в размере 6-8 % ВВП в год, а начиная с 2030- х гг. Африка по имеющимся прогнозам, превратится в важный стратегический резерв источников сырья (кобальт, литий, колтан, ниобий и др.) в рамках новой производственной революции (NPR)1 и к тому же станет перспективным рынком для производства и потребления товаров и услуг.
Таким образом, уже в постиндустриальную эру ведущие мировые державы вступили в новую «схватку за Африку». Не остался в стороне и ЕС.
Актуальность исследования состоит в том, что ЕС стремится максимально укрепить свои позиции на африканском континенте. Это обусловлено тем, что Европейский союз наряду с другими ведущими игроками, в первую очередь - это США и Китай, участвует в конкурентной борьбе за экономическое и политическое влияние в Африке. Для укрепления своего влияния в Африке в конце XX - начале XXI вв. кроме традиционных методов (военная сила, политика, экономика) влияния ЕС стал активно использовать и гуманитарную безопасность. Она использовалась и используется ЕС в наиболее конфликтных регионах Африки, а впервые была опробована в ходе урегулирования военного конфликта в зоне Великих Африканских озер, получившего в западной историографии название «Великая африканская война» или «Третья мировая война в Африке» 2 , этого же термина придерживается и патриарх российской африканистики А.Б. Давидсон3.
Именно в РВО ЕС впервые активно и комплексно задействовал свою политику гуманитарной безопасности, разработанную в рамках ЕПБО. Она включала в себя сочетание «жесткой» и различных модификаций «мягкой» силы, включая непосредственную гуманитарную помощь. Главная задача, которую ставил ЕС при использовании такой политики - это урегулирование конфликтной ситуации в регионе, преодоление негативных гуманитарных последствий этнических и военных (голод, болезни, бедность, экологические проблемы и т.д.), а через достижение этого результата в дальнейшем попытка идеологически повлиять на политическую элиту и граждан этих стран с тем, чтобы они начали воспринимать базовые европейские ценности (демократия, права человека, верховенство закона, гражданское общество). Это должно было сформировать у народов РВО позитивное восприятие ЕС и его политики.
А в дальнейшем помогало бы контролировать политические процессы в РВО с тем, чтобы создавать благоприятные условия для продвижения своих интересов и своего влияния в этом насыщенном ресурсами регионе. С другой стороны, используя стратегию гуманитарной безопасности в РВО, ЕС решает и сугубо свои проблемы. Европейцы обеспокоены масштабной миграцией из африканских стран, в том числе и из РВО, особенно из Демократической республики Конго, дестабилизирующей обстановку в странах ЕС. Более того, военные конфликты, ставшие рассадником нищеты, бедности и рост миграции из РВО сделали этот регион питательной средой для распространения вовне опасных и очень заразных тропических болезней, не стоит забывать того факта, что именно в ДРК находится природный очаг лихорадки Эбола. Актуальность работы также определяется еще и слабой проработанностью темы в отечественной историографии.
Хронологические рамки работы включают период с апреля 1994 г. (геноцид в Руанде), ставший спусковым крючком к началу «Великой Африканской войны» до современности.
Территориальные рамки исследования охватываю собой район африканских Великих озер, куда традиционно относят следующие страны - Демократическую республику Конго (бывший Заир), Руанду и Бурунди. Кроме того, географически к региону примыкают Танзания и Уганда. Эти государства также активно были вовлечены в военный конфликт в РВО, Уганда в нем непосредственно участвовала, Танзания испытала на себе все его негативные последствия (беженцы, экология и т.д.). Поэтому два эти государства также в работе причислены к этому региону.
...
Однако в последнее десятилетие ряд экономик стран черного континента (Руанда, Танзания, Буркина-Фасо, Эфиопия, Гана, Кот-д Ивуар) стали демонстрировать более или менее устойчивый рост в размере 6-8 % ВВП в год, а начиная с 2030- х гг. Африка по имеющимся прогнозам, превратится в важный стратегический резерв источников сырья (кобальт, литий, колтан, ниобий и др.) в рамках новой производственной революции (NPR)1 и к тому же станет перспективным рынком для производства и потребления товаров и услуг.
Таким образом, уже в постиндустриальную эру ведущие мировые державы вступили в новую «схватку за Африку». Не остался в стороне и ЕС.
Актуальность исследования состоит в том, что ЕС стремится максимально укрепить свои позиции на африканском континенте. Это обусловлено тем, что Европейский союз наряду с другими ведущими игроками, в первую очередь - это США и Китай, участвует в конкурентной борьбе за экономическое и политическое влияние в Африке. Для укрепления своего влияния в Африке в конце XX - начале XXI вв. кроме традиционных методов (военная сила, политика, экономика) влияния ЕС стал активно использовать и гуманитарную безопасность. Она использовалась и используется ЕС в наиболее конфликтных регионах Африки, а впервые была опробована в ходе урегулирования военного конфликта в зоне Великих Африканских озер, получившего в западной историографии название «Великая африканская война» или «Третья мировая война в Африке» 2 , этого же термина придерживается и патриарх российской африканистики А.Б. Давидсон3.
Именно в РВО ЕС впервые активно и комплексно задействовал свою политику гуманитарной безопасности, разработанную в рамках ЕПБО. Она включала в себя сочетание «жесткой» и различных модификаций «мягкой» силы, включая непосредственную гуманитарную помощь. Главная задача, которую ставил ЕС при использовании такой политики - это урегулирование конфликтной ситуации в регионе, преодоление негативных гуманитарных последствий этнических и военных (голод, болезни, бедность, экологические проблемы и т.д.), а через достижение этого результата в дальнейшем попытка идеологически повлиять на политическую элиту и граждан этих стран с тем, чтобы они начали воспринимать базовые европейские ценности (демократия, права человека, верховенство закона, гражданское общество). Это должно было сформировать у народов РВО позитивное восприятие ЕС и его политики.
А в дальнейшем помогало бы контролировать политические процессы в РВО с тем, чтобы создавать благоприятные условия для продвижения своих интересов и своего влияния в этом насыщенном ресурсами регионе. С другой стороны, используя стратегию гуманитарной безопасности в РВО, ЕС решает и сугубо свои проблемы. Европейцы обеспокоены масштабной миграцией из африканских стран, в том числе и из РВО, особенно из Демократической республики Конго, дестабилизирующей обстановку в странах ЕС. Более того, военные конфликты, ставшие рассадником нищеты, бедности и рост миграции из РВО сделали этот регион питательной средой для распространения вовне опасных и очень заразных тропических болезней, не стоит забывать того факта, что именно в ДРК находится природный очаг лихорадки Эбола. Актуальность работы также определяется еще и слабой проработанностью темы в отечественной историографии.
Хронологические рамки работы включают период с апреля 1994 г. (геноцид в Руанде), ставший спусковым крючком к началу «Великой Африканской войны» до современности.
Территориальные рамки исследования охватываю собой район африканских Великих озер, куда традиционно относят следующие страны - Демократическую республику Конго (бывший Заир), Руанду и Бурунди. Кроме того, географически к региону примыкают Танзания и Уганда. Эти государства также активно были вовлечены в военный конфликт в РВО, Уганда в нем непосредственно участвовала, Танзания испытала на себе все его негативные последствия (беженцы, экология и т.д.). Поэтому два эти государства также в работе причислены к этому региону.
...
События, произошедшие в РВО в конце XX - начале XXI вв., начиная с руандийского геноцида 1994 г. и заканчивая «Великой африканской войной» (1996-2007 гг.) на территории ДРК, в которой участвовало 10 государств, и которая превратила весь регион в очаг гуманитарной и экологической катастрофы, в очередной раз продемонстрировали международному сообществу всю опасность промедления при разрешении такого рода конфликтов. Это стало хорошим уроком и для ЕС, две страны которого, Франция и Бельгия, напрямую оказались вовлеченными в кровавые руандийские события.
В результате «работы над ошибками» в ЕС была разработана концепция гуманитарной безопасности, интегрированная в политику Европейской безопасности (ОВПБ). В результате гуманитарная безопасность в трактовках экспертов ЕС - это то, что объединяет гражданские и военные возможности ЕС. Это нашло выражение в основных программных документах ЕС (Европейской стратегии безопасности 2003 г, Барселонском докладе 2004 г., Мадридском докладе 2007 г. Лиссабонском договоре 2010 г. и в последующие годы ряде других документов). Идея концепции гуманитарной безопасности ЕС заключается в том, что она предлагает набор принципов для внешних действий ЕС, а акцент на концепции гуманитарной безопасности может также привести к интеграции «нормативной силы», мягкой силы и готовности использовать принудительные силовые меры. Таким образом, этот подход является комплексным и является основой политики ЕС в Африке вообще, и в РВО в частности.
На практике применительно к РВО эта концепция была реализована в нескольких военных, полицейских и сугубо гуманитарных миссиях, среди которых особого внимания заслуживает операция в ДРК по защите гражданских лиц получившая кодовое название «Artemis» («Артемида») проводившаяся на территории ДРК с июня по сентябрь 2003 г. Эта операция стала первым примером успешного использования в Африке новых возможностей ЕС, появившихся с развитием ЕПБО.
В работе также и выявлено, что после событий «арабской весны», вызвавшей мощную миграционную волну и всплеск исламского экстремизма в Европе, ЕС по- разному реализует свою концепцию гуманитарной безопасности в отношении стран субергионов Магриба и Сахеля и стран Африки южнее Сахары, включая страны РВО. Субрегионы Магриб и Сахель в силу географического положения представляют из себя территории, от которых в настоящее время в большей степени зависит безопасность и благосостояние ЕС, так как именно через эти страны из этих стран идут основные миграционные потоки в Европу, а вместе с ними для нее возрастают и террористические угрозы. Поэтому кроме организации военных и полицейских миссий (Мали, Нигер) для реализации гуманитарных программ в этих странах ЕС в настоящее время создал новые механизмы - специальные целевые (трастовые) фонды, через которые в довольно большом объеме финансируются различные гуманитарные акции ЕС.
В странах тропической Африки, включая страны РВО, политика ЕС проявляется иначе в силу их определенной географической удаленности от Европы. Объективные мировые тенденции (глобализация, ресурсная значимость, а также необходимость распространения идей демократии и защиты прав человека) привели к включению стран РВО в повестку дня ЕС и в его политику гуманитарной безопасности. Этот подход строится в другом формате их отношений и является отражением и продолжением идеи «нормативной силы».
Это в целом не отменяет геополитические и геоэкономические амбиции ЕС в этом регионе Африки, учитывая историческое присутствие там Бельгии, Франции, Великобритании и Германии. Гуманитарную повестку дня ЕС в РВО можно рассматривать и как мероприятия, направленные на улучшение положения населения в странах РВО, и как продвижение интересов самого ЕС в рамках «нормативной силы», где демократические ориентиры ставятся во главе угла. В свою очередь подобный излишне идеологизированный подход ЕС к реализации экономических и гуманитарных программ в РВО, по моему мнению, имеет свои слабые места. Во-первых, он строится из учета абсолютизации европейского понимания демократии и прав человека, без учета страновой специфики, что в свою очередь приводит к трудностям в коммуникации с рядом весьма эффективно проявивших себя в плане управления своими государствами политических элит в этом регионе, наиболее яркий тому пример Руанда.
Во- вторых, сокращая или вовсе отказывая в помощи странам РВО, где по мнению политиков и экспертов ЕС, нарушаются демократические нормы и права человека, те же Руанда, Бурунди, Уганда. ЕС затрудняет реализацию собственных программ, разработанных для помощи странам Африки, как это произошло с планом «Маршалла для Африки», в котором Руанде не нашлось места, из-за нарушений демократических норм в этой стране. В свою очередь, следуя де-юре букве защиты «демократического протокола» ЕС, это де-факто приводит к тому, что в РВО за счет ослабления экономических позиций ЕС резко усиливается присутствие других «крупных игроков», особенно Китая.
Во-многом как раз из-за излишней идеологизированности своей позиции в плане оказания экономической помощи ЕС не смог занять нишу единственного ключевого игрока в РВО, а растущий критицизм со стороны самих стран региона и в целом высококонкурентная политическая обстановка в нем, поставили под сомнение и будущую эффективность ЕС как значимого игрока в РВО.
При этом необходимо отметить, что по прогнозам экспертов ООН в будущем: «Будут расти риски конфликтов и расширения насилия в Африке по мере неравномерного развития африканских стран. Большинство из них уже сталкивается с умеренно-сильными угрозами стабильности, однако развитие государственных институтов, эффективное использование ресурсов и диверсификация экономики могут дать шансы на движение к более стабильному фундаменту. Самыми уязвимыми будут являться страны Сахеля, Демократическая Республика Конго и Сомали, где низок уровень государственного управления и плохо используются ресурсы. В некоторых случаях вызовами национальному единству становятся силовой захват власти, разочарованность несбывшимися обещаниями роста демократии, улучшения образования и медицинских услуг. Эти вызовы будят этнические и религиозные предрассудки. Кроме традиционных угроз конфликтов, напряженность может формировать деятельность криминальных и экстремистских структур, которые расширяют влияние внутри государств и за их пределами, как только у национальных правительств не остается ресурсов отвечать на эти вызовы. Несмотря на усилия в укреплении стабильности в странах Африки южнее Сахары, здесь потребуется существенная гуманитарная и экономическая помощь развитых стран, чтобы не допустить превращения продолжающихся конфликтов в обширные глобальные пожары»
...
В результате «работы над ошибками» в ЕС была разработана концепция гуманитарной безопасности, интегрированная в политику Европейской безопасности (ОВПБ). В результате гуманитарная безопасность в трактовках экспертов ЕС - это то, что объединяет гражданские и военные возможности ЕС. Это нашло выражение в основных программных документах ЕС (Европейской стратегии безопасности 2003 г, Барселонском докладе 2004 г., Мадридском докладе 2007 г. Лиссабонском договоре 2010 г. и в последующие годы ряде других документов). Идея концепции гуманитарной безопасности ЕС заключается в том, что она предлагает набор принципов для внешних действий ЕС, а акцент на концепции гуманитарной безопасности может также привести к интеграции «нормативной силы», мягкой силы и готовности использовать принудительные силовые меры. Таким образом, этот подход является комплексным и является основой политики ЕС в Африке вообще, и в РВО в частности.
На практике применительно к РВО эта концепция была реализована в нескольких военных, полицейских и сугубо гуманитарных миссиях, среди которых особого внимания заслуживает операция в ДРК по защите гражданских лиц получившая кодовое название «Artemis» («Артемида») проводившаяся на территории ДРК с июня по сентябрь 2003 г. Эта операция стала первым примером успешного использования в Африке новых возможностей ЕС, появившихся с развитием ЕПБО.
В работе также и выявлено, что после событий «арабской весны», вызвавшей мощную миграционную волну и всплеск исламского экстремизма в Европе, ЕС по- разному реализует свою концепцию гуманитарной безопасности в отношении стран субергионов Магриба и Сахеля и стран Африки южнее Сахары, включая страны РВО. Субрегионы Магриб и Сахель в силу географического положения представляют из себя территории, от которых в настоящее время в большей степени зависит безопасность и благосостояние ЕС, так как именно через эти страны из этих стран идут основные миграционные потоки в Европу, а вместе с ними для нее возрастают и террористические угрозы. Поэтому кроме организации военных и полицейских миссий (Мали, Нигер) для реализации гуманитарных программ в этих странах ЕС в настоящее время создал новые механизмы - специальные целевые (трастовые) фонды, через которые в довольно большом объеме финансируются различные гуманитарные акции ЕС.
В странах тропической Африки, включая страны РВО, политика ЕС проявляется иначе в силу их определенной географической удаленности от Европы. Объективные мировые тенденции (глобализация, ресурсная значимость, а также необходимость распространения идей демократии и защиты прав человека) привели к включению стран РВО в повестку дня ЕС и в его политику гуманитарной безопасности. Этот подход строится в другом формате их отношений и является отражением и продолжением идеи «нормативной силы».
Это в целом не отменяет геополитические и геоэкономические амбиции ЕС в этом регионе Африки, учитывая историческое присутствие там Бельгии, Франции, Великобритании и Германии. Гуманитарную повестку дня ЕС в РВО можно рассматривать и как мероприятия, направленные на улучшение положения населения в странах РВО, и как продвижение интересов самого ЕС в рамках «нормативной силы», где демократические ориентиры ставятся во главе угла. В свою очередь подобный излишне идеологизированный подход ЕС к реализации экономических и гуманитарных программ в РВО, по моему мнению, имеет свои слабые места. Во-первых, он строится из учета абсолютизации европейского понимания демократии и прав человека, без учета страновой специфики, что в свою очередь приводит к трудностям в коммуникации с рядом весьма эффективно проявивших себя в плане управления своими государствами политических элит в этом регионе, наиболее яркий тому пример Руанда.
Во- вторых, сокращая или вовсе отказывая в помощи странам РВО, где по мнению политиков и экспертов ЕС, нарушаются демократические нормы и права человека, те же Руанда, Бурунди, Уганда. ЕС затрудняет реализацию собственных программ, разработанных для помощи странам Африки, как это произошло с планом «Маршалла для Африки», в котором Руанде не нашлось места, из-за нарушений демократических норм в этой стране. В свою очередь, следуя де-юре букве защиты «демократического протокола» ЕС, это де-факто приводит к тому, что в РВО за счет ослабления экономических позиций ЕС резко усиливается присутствие других «крупных игроков», особенно Китая.
Во-многом как раз из-за излишней идеологизированности своей позиции в плане оказания экономической помощи ЕС не смог занять нишу единственного ключевого игрока в РВО, а растущий критицизм со стороны самих стран региона и в целом высококонкурентная политическая обстановка в нем, поставили под сомнение и будущую эффективность ЕС как значимого игрока в РВО.
При этом необходимо отметить, что по прогнозам экспертов ООН в будущем: «Будут расти риски конфликтов и расширения насилия в Африке по мере неравномерного развития африканских стран. Большинство из них уже сталкивается с умеренно-сильными угрозами стабильности, однако развитие государственных институтов, эффективное использование ресурсов и диверсификация экономики могут дать шансы на движение к более стабильному фундаменту. Самыми уязвимыми будут являться страны Сахеля, Демократическая Республика Конго и Сомали, где низок уровень государственного управления и плохо используются ресурсы. В некоторых случаях вызовами национальному единству становятся силовой захват власти, разочарованность несбывшимися обещаниями роста демократии, улучшения образования и медицинских услуг. Эти вызовы будят этнические и религиозные предрассудки. Кроме традиционных угроз конфликтов, напряженность может формировать деятельность криминальных и экстремистских структур, которые расширяют влияние внутри государств и за их пределами, как только у национальных правительств не остается ресурсов отвечать на эти вызовы. Несмотря на усилия в укреплении стабильности в странах Африки южнее Сахары, здесь потребуется существенная гуманитарная и экономическая помощь развитых стран, чтобы не допустить превращения продолжающихся конфликтов в обширные глобальные пожары»
...
Общая распространенность ВИЧ (% населения в возрасте 15- 49 лет), Гуманитарные последствия военных конфликтов для РВО
