ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ ФЕНОМЕНА ПАНДЕМИИ: ЭТАТИЗАЦИЯ БИОЛОГИЧЕСКОГО КАК РЕСУРС ВОЛИ К ВЛАСТИ
|
АННОТАЦИЯ 3
Введение 6
Глава 1. Воля к власти как форма истолкования природы: критика Ф. Ницше западноевропейской эпистемологической парадигмы 14
1.1. Антропоцентрический и биологический смысл познания у Ф. Ницше 14
1.2. Познание как форма воли к власти и средство «захвата» природы 19
Глава 2. Биологическая жизнь и телесность как объекты властных практик 23
1.1. Биополитика от Античности к Новому времени: разделение на piog (биос) и ^юр (дзоэ)
23
2.2. Тело в культуре постмодерна: телесность как знак, текст, означающее 32
Глава 3. Пандемийные формы биополитики: чрезвычайное положение как новая парадигма власти 41
3.1. «Голая» жизнь в горизонте биополитических практик управления 41
3.2. Проблема сохранения жизни в период пандемии: стремимся ли мы избавиться от
ковида? 51
Заключение 56
Список использованной литературы 59
Введение 6
Глава 1. Воля к власти как форма истолкования природы: критика Ф. Ницше западноевропейской эпистемологической парадигмы 14
1.1. Антропоцентрический и биологический смысл познания у Ф. Ницше 14
1.2. Познание как форма воли к власти и средство «захвата» природы 19
Глава 2. Биологическая жизнь и телесность как объекты властных практик 23
1.1. Биополитика от Античности к Новому времени: разделение на piog (биос) и ^юр (дзоэ)
23
2.2. Тело в культуре постмодерна: телесность как знак, текст, означающее 32
Глава 3. Пандемийные формы биополитики: чрезвычайное положение как новая парадигма власти 41
3.1. «Голая» жизнь в горизонте биополитических практик управления 41
3.2. Проблема сохранения жизни в период пандемии: стремимся ли мы избавиться от
ковида? 51
Заключение 56
Список использованной литературы 59
Актуальность. Пандемия короновирусной инфекции является самым значимым событием новейшего времени. Пожалуй, не найдется ни одного человека, которого бы она обошла стороной, поскольку мир, если говорить известной метафорой М. Маклюэна, превратился в «глобальную деревню», в которой каждый, хоть и мнит себя отдельной «личностью», все равно остается частью одного большого целого: «Мы живем в едином тесном пространстве, оглашающемся звуком племенных барабанов» . Пандемии происходили в истории человечества ни один раз, но, кажется, все предыдущие не имели эффекта, трансформирующего все области человеческой культуры: пару столетий назад короновирус бы остался в далекой китайской Ухани, и никто бы на европейской части континента о нем не узнал, а если бы и узнали, то он бы вряд ли стал «достоянием» общественности. Подобные поверхностные рассуждения приводят к легкой философской меланхолии, поскольку европейская рациональность как способ бытия и проект Просвещения, который этот способ претворял в действительность, ставили главной задачей безопасность человека в рамках технократической культуры, освобождающей индивида от пут ручного, отчужденного труда, тем самым давая ему возможность использовать досуг для интеллектуального саморазвития. На деле же получается: чем больше техническое развитие, тем уязвимее мы становимся.
Короновирус обнажает амбивалентность современной культуры, подталкивая взглянуть на привычные вещи под неожиданным углом, за которым происходят интересные процессы: мы, вдруг, обнаружили, что тоталитарный восток может быть эффективнее в борьбе с пандемией, чем либеральный запад, поскольку первый просто ничем не ограничен; мы заговорили о забытой, казалось бы, биополитике, заговорили о жизни и смерти человека, о его теле в терминах «крови» и «почвы», хотя после Освенцима и Гулага говорить даже о возможной сегрегации по биологическому признаку стало моветоном.
Потому представляется, что пандемия короновирусной инфекции имеет глубокий потенциал для длительного философского исследования, ведь, как справедливо заметил Славой Жижек: «Загвоздка в том, что даже если жизнь в конечном итоге вернется к некоторому подобию нормальности, то это уже будет не та норма, которую мы имели до вспышки болезни» . Таким образом, данная дипломная работа представляет из себя попытку философского осмысления пандемии, в частности, её социально-политического подтекста, тех властных трансформаций и интенций, которые превалируют в настоящее время в виде биополитики.
Обозначить процесс этих трансформаций можно с помощью того, что М. Фуко называл «этатизацией биологического» или, иными словами, ситуацией, когда основным объектом приложения власти становятся жизнь и смерть человека, понимаемых как нечто естественное, природное по своей сути. Если обратиться к классической теории суверенитета и к тому, как в её рамках понималась жизнь и смерть поданного, то мы заметим, что суверен, обладая всеми правами по отношению к индивиду, позволял ему жить или же принуждал умирать. На сегодняшний день, во многом благодаря тому дискурсу, который сложился вокруг пандемии короновируса, мы видим, как предпринимаются попытки реализации иной модели власти, по своим свойствам и характеристикам отличной от суверенной власти и власти дисциплинарной: это модель биовласти, главная задача которой заставить жить, исходя из определенной нормы, или же позволить умереть.
Проблемная ситуация. В условиях распространения пандемии и угрозы массового заражения населения перед международным сообществом встала проблема управления безопасностью. Либеральные ценности, являющиеся основой западного общества, были поставлены под сомнение, вследствие чего жизнь человека стала пониматься в отрыве от привычных прав и свобод и, по сути, начала сводиться до существования как такового, «голой жизни» , которая теперь должна быть определенным образом и в соответствии с определенными правилами регламентирована и нормализована ради коллективной безопасности. Иными словами, конфликт между требованиями либеральной теории и необходимостью сохранять жизни людей в условиях чрезвычайной ситуации привел странах Запада к дилемме: спасение экономики или жизни?
Таким образом, пандемия сблизила биологическую сторону жизни человека и политику как практику управления, что в настоящих условиях проблематизирует суверенность человеческой жизни и человеческого тела, их субъектность, зависимую от внешних властных интенций.
Основные тезисы исследования:
1) Короновирус как явление чисто биологического порядка является результатом того, что Ф. Ницше называл «волей к власти», которую человек реализует в форме познания природы. В результате такого познания происходит столкновение с новыми биологическими явлениями, угроза от которых и приводит к потребности в биополитике как властной практике над естественным.
2) Биологическая жизнь человека еще со времен греческих полисов была объектом властных практик, что выражалось в основополагающем разделении двух областей полиса на ptog (биос) и Zcii] (дзоэ).
3) Телесность не представляет из себя биологической данности, но всегда есть факт культуры, содержание которого зависит, в том числе, от онтологического потенциала власти, задающей отношение к вещам вообще.
4) Биополитика есть механизм безопасности, который в собственные структуры включает чрезвычайное положение, понимаемое в качестве аномалии социального организма. Аномалия, став подконтрольной механизмам безопасности, превращается в некоторую «норму» — явление, имеющее установленную статистически частоту проявления в окружающей среде. Таким образом, биополитика представляет собой управление рисками.
5) Дилемма, указанная нами выше в качестве проблемной ситуации, несостоятельна, поскольку на практике либерализм реализует биополитику как механизм безопасности, который направлен одновременно и на максимизацию естественной жизни, и на максимизацию производительных сил в рыночной системе. Спасая жизнь, либерализм одновременно спасал и экономику.
Соответственно, в качестве объекта данной исследовательской работы выступает единство социальной и биологической экзистенции человека в период пандемии.
Предметом работы выступает биополитика как властная практика, направленная на регулирование естественных процессов человека и природы, их взаимодействия в контексте пандемии.
Цель исследовательской работы состоит в том, чтобы выявить и теоретически обосновать особенности контроля биополитики как стратегии обеспечения коллективной безопасности в период пандемии.
Для достижения указанной цели в работе поставлен ряд следующих задач:
1) рассмотреть пандемию короновируса сквозь призму ницшеанской «воли к власти»: между познанием как формой власти и короновирусом как биологическим явлением есть прямая корреляция
2) показать, что биополитика как практика управления не появляется в период Нового времени, но берет начало еще в рамках античного полиса
3) исследовать телесность как знак в контексте пандемии: телесность как «почва» для биополитической субъективации
4) провести сравнительный анализ двух пандемийных форм биополитики: либеральной, основанной на механизмах безопасности и авторитарной, производящей «голую» жизнь как непосредственный объект приложения власти
5) показать несостоятельность дилеммы между спасением жизни и спасением экономики, с которой столкнулось либеральное сообщество, реализуя свой вариант биополитики
Для достижения поставленной цели и задач будет использоваться ряд следующих методов: историко-философский, герменевтический, сравнительный, анализа и синтеза, генеалогический метод.
Историко-философский метод необходим прежде всего для исследования первоисточников, выделения различных концепций и взглядов на биополитику и биовласть, в частности. Герменевтический метод будет использоваться для интерпретации авторских текстов, а также для определения основных понятий и терминов. Сравнительный необходим для сопоставления различных взглядов и теорий относительно биополитического, обозначения общего и различного в них. Метод анализа будет использоваться для выделения существенных свойств и характеристик биополитики, условий в которых и благодаря которым биовласть становится новой формой искусства управлять; в свою очередь, метод синтеза необходим для того, чтобы исследовать биополитику как универсальный феномен современности, объединяя его различные стороны в едином смысловом контексте.
Отдельно в ряду использованных методов стоит генеалогический метод Ф. Ницше, связываемый с тем, что обычно принято называть «происхождением». Однако, в данном случае «происхождение» не есть поиск в прошлом, в истории, неких твердо установленных закономерностей, концептов, абсолютов или сущностей. Для немецкого мыслителя генеалогический метод означал фиксацию разрозненности, раздробленности человеческого бытия, его случайность и противоречивость, его изначальную отстраненность от всего того, что можно назвать «единым». Как указывает о генеалогическом методе М. Фуко: «Проследить сложную нить происхождения — это, напротив, удержать то, что произошло в присущей ему разрозненности; уловить события, самые незначительные отклонения или же, наоборот, полные перемены — заблуждения, ошибки в оценке, плохой расчет, породившие то, что существует и значимо для нас; открыть, что в корне познаваемого нами и того, чем мы являемся сами, нет ни истины, ни бытия, но есть лишь экстериорность случая» . Таким образом, Ф. Ницше, а вслед за ним и М. Фуко, отказываются от классического понимания субъекта и нарративно оформленной истории: остается лишь столкновение и борьба сил, лежащих в самой основе человеческого существования.
Степень изученности темы:
Специфика пандемийной проблематики заключается в том, что ее философское осмысление только начинает набирать обороты в исследовательских кругах и выражается преимущественно в форме статей, выписок и небольших интервью в медиа пространстве. По этой причине методологические основания данной исследовательской работы сосредоточены вокруг, по большому счету, уже известных, классических работ, которые, на первый взгляд, далеки от нынешней ситуации. Иные из них были написаны и вовсе в совершенно других эпохах и условиях.
Если центральным концептом нашего исследования является концепт власти, то отправной точкой станет Ф. Ницше, задействованный в данной работе как методологический ориентир (генеалогия), позволяющий показать изначальную связь между властью, познанием и биологической стороной жизни человека. Познание есть форма воли к власти, проявляя которую человек захватывает часть реальности для осуществления собственных жизненных функций. Рассмотрение того, что называется «жизнью» и «жизненными функциями», требует задействования целого ряда авторов (не только философов), занимавшихся философско-историческим анализом форм человеческого существования от Античности к Новому времени. Среди них выделяются как античные мыслители, в основном классики — Платон и Аристотель, так и современные, близкие к нашему времени — Я. Буркхардт, Х. Арендт (vita active и vita conteplativa), Э. Фромм, М. Вебер, Хосе Ортега-и-Гассет. С помощью обозначенных авторов мы попытались показать процесс экономизации жизни человека в период Нового времени и Реформации, когда античное разделение на публичную сферу piog (биос) и сферу домашнего хозяйства 7(|)|] (дзоэ) окончательно исчезает, давая начало преимущественно экономическому способу существования, подчиняя себе политический, сливаясь с ним.
Экономика, понимаемая как обмен веществ с природой, выходит на первый план вместе с политическим либерализмом, рассмотреть который мы планируем сквозь призму критики М. Фуко, посвятившему властной проблематике несколько основополагающих книг и несколько авторских курсов, прочитанных в Коллеж де Франс в период работы в должности профессора с 1970 по 1984 год. Биополитика, намеченная М. Фуко еще в «Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы» , окончательно формулируется им в цикле лекций «Рождение биополитики» , где французский мыслитель показывает, что политический либерализм непосредственно заинтересован в контроле биологической жизни человека с целью его успешной интеграции в рыночную систему. Исследования М. Фуко задействованы нами в данной работе для того, чтобы показать, что власть над жизнью человека осуществляется преимущественно в двух формах: во-первых, в форме дисциплинарной власти над индивидуальным, муштруемым телом, а во-вторых, в форме биополитики или биовласти, где каждое тело, будучи биологическим феноменом со всеми присущими ему естественными процессами, суммируется в некое коллективное тело, население, которое ставится под контроль ради достижения безопасности самого населения и максимизации жизни каждого в рыночной системе: «В сущности, население теперь является объектом, без наблюдения за которым и без анализа которого добиться продуманного и рационального управления было бы просто невозможно» .
Поэтому совершенно очевидна та актуализация работ М. Фуко, которая произошла с началом пандемии короновируса, когда власти большинства стран мира стали вводить дисциплинарные (карантинные) и биополитические меры, показав, насколько близки медицинские институты к властным инстанциям.
М. Фуко в последние годы своей жизни несколько отошел от сюжета власти как искусства управления жизнью и телом и обратился к исследованиям истории сексуальности. По этой причине тематика биополитики, по большому счету, так и не была им окончательно оформлена и закончена. После смерти М. Фуко его биополитические идеи были переосмыслены и получили свое развитие в дальнейших исследованиях современных социально-политических философов: М. Хардта, А. Негри, Дж. Агамбена.
Последние, в частности, были использованы в данной работе как исследователи, которые, хоть и следовали Фуко, но аргументировали несколько иную позицию относительно биополитики, не считая этот вид властной практики результатом просвещенческой политики только Нового времени. В связи с этим отдельного внимания заслуживают работы Дж. Агамбена: «Homo sacer. Суверенная власть и голая жизнь» , и «Homo sacer. Чрезвычайное положение» , задействованные нами для того, чтобы сформулировать альтернативное фукианскому понятие биополитики через концепты естественного права и чрезвычайного положения, показать как человеческая жизнь, понимаемая чисто биологически, сначала обретает суверенность, а затем, при определенных условиях, может ее потерять. С помощью концепта «голой жизни» в данном исследовании будет показано, как на начальных стадиях пандемии власти многих стран вводили локальные чрезвычайные положения, приостанавливая привычные права и свободы ради контроля над жизнью населения. Результатом стало стирание грани между больным и здоровым: контролю подлежит любая жизнь, независимо от того, есть ли внутри тела вирус или нет.
Другим методологическим полюсом исследовательской работы стали те мыслители, которые в своих изысканиях затронули проблематику человеческого тела. Рассмотреть биополитику как властную практику значит поместить в ее центр тело, воспринятое не как естественность, но как факт культуры и результат дискурсивных властных практик, превращающих телесность в знак, текст или означающее. Для достижения данной задачи были использованы труды таких семиотиков как Ч. Пирс и Р. Барт, современных философов, в частности, Дж. Ваттимо, З. Бауман, Ж. Бодрийяр, Ж.Л. Нанси, М. Фуко, а также мыслителей феминистского толка — С. де Бовуар.
Таким образом, данная исследовательская работа будет сосредоточена вокруг уже известной методологической базы политической философии современности. На этом фоне
выделяется уже известная работа Славоя Жижека «Pandemic! COVID-19 shakes the world» , написанная им в очень короткие сроки и направленная на философское осмысление первых социально-политических последствий пандемии: выход на первый план
капиталистического анимизма, экзистенциальное переживание смерти, ставшей обыденным явлением, роль вируса, который объединяет людей, стирая все различия, но при этом вынуждает дистанцироваться друг от друга и многое другое.
Потому можно заключить: данная дипломная работа экспериментальна и опирается на оформленную в социальной философии методологию, которая, как представляется, способна стать эффективным инструментом анализа пандемии и привести к нетривиальным выводам.
Короновирус обнажает амбивалентность современной культуры, подталкивая взглянуть на привычные вещи под неожиданным углом, за которым происходят интересные процессы: мы, вдруг, обнаружили, что тоталитарный восток может быть эффективнее в борьбе с пандемией, чем либеральный запад, поскольку первый просто ничем не ограничен; мы заговорили о забытой, казалось бы, биополитике, заговорили о жизни и смерти человека, о его теле в терминах «крови» и «почвы», хотя после Освенцима и Гулага говорить даже о возможной сегрегации по биологическому признаку стало моветоном.
Потому представляется, что пандемия короновирусной инфекции имеет глубокий потенциал для длительного философского исследования, ведь, как справедливо заметил Славой Жижек: «Загвоздка в том, что даже если жизнь в конечном итоге вернется к некоторому подобию нормальности, то это уже будет не та норма, которую мы имели до вспышки болезни» . Таким образом, данная дипломная работа представляет из себя попытку философского осмысления пандемии, в частности, её социально-политического подтекста, тех властных трансформаций и интенций, которые превалируют в настоящее время в виде биополитики.
Обозначить процесс этих трансформаций можно с помощью того, что М. Фуко называл «этатизацией биологического» или, иными словами, ситуацией, когда основным объектом приложения власти становятся жизнь и смерть человека, понимаемых как нечто естественное, природное по своей сути. Если обратиться к классической теории суверенитета и к тому, как в её рамках понималась жизнь и смерть поданного, то мы заметим, что суверен, обладая всеми правами по отношению к индивиду, позволял ему жить или же принуждал умирать. На сегодняшний день, во многом благодаря тому дискурсу, который сложился вокруг пандемии короновируса, мы видим, как предпринимаются попытки реализации иной модели власти, по своим свойствам и характеристикам отличной от суверенной власти и власти дисциплинарной: это модель биовласти, главная задача которой заставить жить, исходя из определенной нормы, или же позволить умереть.
Проблемная ситуация. В условиях распространения пандемии и угрозы массового заражения населения перед международным сообществом встала проблема управления безопасностью. Либеральные ценности, являющиеся основой западного общества, были поставлены под сомнение, вследствие чего жизнь человека стала пониматься в отрыве от привычных прав и свобод и, по сути, начала сводиться до существования как такового, «голой жизни» , которая теперь должна быть определенным образом и в соответствии с определенными правилами регламентирована и нормализована ради коллективной безопасности. Иными словами, конфликт между требованиями либеральной теории и необходимостью сохранять жизни людей в условиях чрезвычайной ситуации привел странах Запада к дилемме: спасение экономики или жизни?
Таким образом, пандемия сблизила биологическую сторону жизни человека и политику как практику управления, что в настоящих условиях проблематизирует суверенность человеческой жизни и человеческого тела, их субъектность, зависимую от внешних властных интенций.
Основные тезисы исследования:
1) Короновирус как явление чисто биологического порядка является результатом того, что Ф. Ницше называл «волей к власти», которую человек реализует в форме познания природы. В результате такого познания происходит столкновение с новыми биологическими явлениями, угроза от которых и приводит к потребности в биополитике как властной практике над естественным.
2) Биологическая жизнь человека еще со времен греческих полисов была объектом властных практик, что выражалось в основополагающем разделении двух областей полиса на ptog (биос) и Zcii] (дзоэ).
3) Телесность не представляет из себя биологической данности, но всегда есть факт культуры, содержание которого зависит, в том числе, от онтологического потенциала власти, задающей отношение к вещам вообще.
4) Биополитика есть механизм безопасности, который в собственные структуры включает чрезвычайное положение, понимаемое в качестве аномалии социального организма. Аномалия, став подконтрольной механизмам безопасности, превращается в некоторую «норму» — явление, имеющее установленную статистически частоту проявления в окружающей среде. Таким образом, биополитика представляет собой управление рисками.
5) Дилемма, указанная нами выше в качестве проблемной ситуации, несостоятельна, поскольку на практике либерализм реализует биополитику как механизм безопасности, который направлен одновременно и на максимизацию естественной жизни, и на максимизацию производительных сил в рыночной системе. Спасая жизнь, либерализм одновременно спасал и экономику.
Соответственно, в качестве объекта данной исследовательской работы выступает единство социальной и биологической экзистенции человека в период пандемии.
Предметом работы выступает биополитика как властная практика, направленная на регулирование естественных процессов человека и природы, их взаимодействия в контексте пандемии.
Цель исследовательской работы состоит в том, чтобы выявить и теоретически обосновать особенности контроля биополитики как стратегии обеспечения коллективной безопасности в период пандемии.
Для достижения указанной цели в работе поставлен ряд следующих задач:
1) рассмотреть пандемию короновируса сквозь призму ницшеанской «воли к власти»: между познанием как формой власти и короновирусом как биологическим явлением есть прямая корреляция
2) показать, что биополитика как практика управления не появляется в период Нового времени, но берет начало еще в рамках античного полиса
3) исследовать телесность как знак в контексте пандемии: телесность как «почва» для биополитической субъективации
4) провести сравнительный анализ двух пандемийных форм биополитики: либеральной, основанной на механизмах безопасности и авторитарной, производящей «голую» жизнь как непосредственный объект приложения власти
5) показать несостоятельность дилеммы между спасением жизни и спасением экономики, с которой столкнулось либеральное сообщество, реализуя свой вариант биополитики
Для достижения поставленной цели и задач будет использоваться ряд следующих методов: историко-философский, герменевтический, сравнительный, анализа и синтеза, генеалогический метод.
Историко-философский метод необходим прежде всего для исследования первоисточников, выделения различных концепций и взглядов на биополитику и биовласть, в частности. Герменевтический метод будет использоваться для интерпретации авторских текстов, а также для определения основных понятий и терминов. Сравнительный необходим для сопоставления различных взглядов и теорий относительно биополитического, обозначения общего и различного в них. Метод анализа будет использоваться для выделения существенных свойств и характеристик биополитики, условий в которых и благодаря которым биовласть становится новой формой искусства управлять; в свою очередь, метод синтеза необходим для того, чтобы исследовать биополитику как универсальный феномен современности, объединяя его различные стороны в едином смысловом контексте.
Отдельно в ряду использованных методов стоит генеалогический метод Ф. Ницше, связываемый с тем, что обычно принято называть «происхождением». Однако, в данном случае «происхождение» не есть поиск в прошлом, в истории, неких твердо установленных закономерностей, концептов, абсолютов или сущностей. Для немецкого мыслителя генеалогический метод означал фиксацию разрозненности, раздробленности человеческого бытия, его случайность и противоречивость, его изначальную отстраненность от всего того, что можно назвать «единым». Как указывает о генеалогическом методе М. Фуко: «Проследить сложную нить происхождения — это, напротив, удержать то, что произошло в присущей ему разрозненности; уловить события, самые незначительные отклонения или же, наоборот, полные перемены — заблуждения, ошибки в оценке, плохой расчет, породившие то, что существует и значимо для нас; открыть, что в корне познаваемого нами и того, чем мы являемся сами, нет ни истины, ни бытия, но есть лишь экстериорность случая» . Таким образом, Ф. Ницше, а вслед за ним и М. Фуко, отказываются от классического понимания субъекта и нарративно оформленной истории: остается лишь столкновение и борьба сил, лежащих в самой основе человеческого существования.
Степень изученности темы:
Специфика пандемийной проблематики заключается в том, что ее философское осмысление только начинает набирать обороты в исследовательских кругах и выражается преимущественно в форме статей, выписок и небольших интервью в медиа пространстве. По этой причине методологические основания данной исследовательской работы сосредоточены вокруг, по большому счету, уже известных, классических работ, которые, на первый взгляд, далеки от нынешней ситуации. Иные из них были написаны и вовсе в совершенно других эпохах и условиях.
Если центральным концептом нашего исследования является концепт власти, то отправной точкой станет Ф. Ницше, задействованный в данной работе как методологический ориентир (генеалогия), позволяющий показать изначальную связь между властью, познанием и биологической стороной жизни человека. Познание есть форма воли к власти, проявляя которую человек захватывает часть реальности для осуществления собственных жизненных функций. Рассмотрение того, что называется «жизнью» и «жизненными функциями», требует задействования целого ряда авторов (не только философов), занимавшихся философско-историческим анализом форм человеческого существования от Античности к Новому времени. Среди них выделяются как античные мыслители, в основном классики — Платон и Аристотель, так и современные, близкие к нашему времени — Я. Буркхардт, Х. Арендт (vita active и vita conteplativa), Э. Фромм, М. Вебер, Хосе Ортега-и-Гассет. С помощью обозначенных авторов мы попытались показать процесс экономизации жизни человека в период Нового времени и Реформации, когда античное разделение на публичную сферу piog (биос) и сферу домашнего хозяйства 7(|)|] (дзоэ) окончательно исчезает, давая начало преимущественно экономическому способу существования, подчиняя себе политический, сливаясь с ним.
Экономика, понимаемая как обмен веществ с природой, выходит на первый план вместе с политическим либерализмом, рассмотреть который мы планируем сквозь призму критики М. Фуко, посвятившему властной проблематике несколько основополагающих книг и несколько авторских курсов, прочитанных в Коллеж де Франс в период работы в должности профессора с 1970 по 1984 год. Биополитика, намеченная М. Фуко еще в «Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы» , окончательно формулируется им в цикле лекций «Рождение биополитики» , где французский мыслитель показывает, что политический либерализм непосредственно заинтересован в контроле биологической жизни человека с целью его успешной интеграции в рыночную систему. Исследования М. Фуко задействованы нами в данной работе для того, чтобы показать, что власть над жизнью человека осуществляется преимущественно в двух формах: во-первых, в форме дисциплинарной власти над индивидуальным, муштруемым телом, а во-вторых, в форме биополитики или биовласти, где каждое тело, будучи биологическим феноменом со всеми присущими ему естественными процессами, суммируется в некое коллективное тело, население, которое ставится под контроль ради достижения безопасности самого населения и максимизации жизни каждого в рыночной системе: «В сущности, население теперь является объектом, без наблюдения за которым и без анализа которого добиться продуманного и рационального управления было бы просто невозможно» .
Поэтому совершенно очевидна та актуализация работ М. Фуко, которая произошла с началом пандемии короновируса, когда власти большинства стран мира стали вводить дисциплинарные (карантинные) и биополитические меры, показав, насколько близки медицинские институты к властным инстанциям.
М. Фуко в последние годы своей жизни несколько отошел от сюжета власти как искусства управления жизнью и телом и обратился к исследованиям истории сексуальности. По этой причине тематика биополитики, по большому счету, так и не была им окончательно оформлена и закончена. После смерти М. Фуко его биополитические идеи были переосмыслены и получили свое развитие в дальнейших исследованиях современных социально-политических философов: М. Хардта, А. Негри, Дж. Агамбена.
Последние, в частности, были использованы в данной работе как исследователи, которые, хоть и следовали Фуко, но аргументировали несколько иную позицию относительно биополитики, не считая этот вид властной практики результатом просвещенческой политики только Нового времени. В связи с этим отдельного внимания заслуживают работы Дж. Агамбена: «Homo sacer. Суверенная власть и голая жизнь» , и «Homo sacer. Чрезвычайное положение» , задействованные нами для того, чтобы сформулировать альтернативное фукианскому понятие биополитики через концепты естественного права и чрезвычайного положения, показать как человеческая жизнь, понимаемая чисто биологически, сначала обретает суверенность, а затем, при определенных условиях, может ее потерять. С помощью концепта «голой жизни» в данном исследовании будет показано, как на начальных стадиях пандемии власти многих стран вводили локальные чрезвычайные положения, приостанавливая привычные права и свободы ради контроля над жизнью населения. Результатом стало стирание грани между больным и здоровым: контролю подлежит любая жизнь, независимо от того, есть ли внутри тела вирус или нет.
Другим методологическим полюсом исследовательской работы стали те мыслители, которые в своих изысканиях затронули проблематику человеческого тела. Рассмотреть биополитику как властную практику значит поместить в ее центр тело, воспринятое не как естественность, но как факт культуры и результат дискурсивных властных практик, превращающих телесность в знак, текст или означающее. Для достижения данной задачи были использованы труды таких семиотиков как Ч. Пирс и Р. Барт, современных философов, в частности, Дж. Ваттимо, З. Бауман, Ж. Бодрийяр, Ж.Л. Нанси, М. Фуко, а также мыслителей феминистского толка — С. де Бовуар.
Таким образом, данная исследовательская работа будет сосредоточена вокруг уже известной методологической базы политической философии современности. На этом фоне
выделяется уже известная работа Славоя Жижека «Pandemic! COVID-19 shakes the world» , написанная им в очень короткие сроки и направленная на философское осмысление первых социально-политических последствий пандемии: выход на первый план
капиталистического анимизма, экзистенциальное переживание смерти, ставшей обыденным явлением, роль вируса, который объединяет людей, стирая все различия, но при этом вынуждает дистанцироваться друг от друга и многое другое.
Потому можно заключить: данная дипломная работа экспериментальна и опирается на оформленную в социальной философии методологию, которая, как представляется, способна стать эффективным инструментом анализа пандемии и привести к нетривиальным выводам.
Ницшеанский концепт «воли к власти» позволяет интерпретировать отношение к пандемии короновируса как к феномену, появление которого имплицитно содержалось в характере развития технократического общества модерна. Познавательная способность человека есть одна из форм проявления «власти», выражающейся в «захвате» природы как части сущего путем истолкования и придания смысла. Жизнь у Ницше толкуется через процесс противостояния сил, и в данном случае отношения человека с природой укладываются в те же рамки постоянной борьбы, поскольку выживание в окружающей среде стало возможным только за счет проявления воли к власти как творческого, преобразующего инстинкта. Познание, следовательно, есть построение определенных отношений с сущим, властных отношений, в которых природе атрибутируются различные категории, понятия, формы и законы. Последние являются упомянутым выше «истолкованием». С точки зрения общего плана, философия Ницше отражает отношение человека модерна к окружающей его естественной среде: знание для него есть сила, используя терминологию Ф. Бэкона, а природа есть безмолвный объект. Соответственно, чем дальше человек продвигается в деле познания природы, тем чаще он сталкивается с новыми, еще неизвестными ему биологическими феноменами, которые зачастую угрожают существованию самого познающего. Тем самым актуализируется человеческая биология, нуждающаяся в регулировании на фоне новых условий. Короновирус есть естественный результат познания как воли к власти человека антропоцена.
Вторая часть работы была посвящена непосредственно биологической жизни и телесности в рамках властных практик. Показано, что биополитика как форма управления не есть атрибут периода Нового времени, так как уже в рамках греческого полиса жизнь свободного человека и гражданина разделялась на два модуса существования: ptog (биос) и Дщ (дзоэ), то есть на жизнь публичную, сферу политическую, и жизнь приватную, ограниченную рамками домашнего хозяйства, в котором низшее положение занимали те члены семьи, которые были заняты обеспечением биологических, экономических потребностей. Потому греческий полис являет собой первый пример не только политического устройства общества, но и первый пример биополитического регулирования населения.
Дальнейший историко-философский анализ периодов истории показал, что соотношение ptog (биос) и дощ (дзоэ) изменяется: публичной областью становится то, что в рамках греческого полиса считалось домохозяйством т.е. начинается процесс экономизации общества, тогда как политика становится инструментом, регулирующим хозяйственную деятельность. Причина перемены заключается в роли, которую христианская доктрина, и, в частности, протестантизм, придавали земной жизни. Протестантский Бог — это требовательный Бог, человек находится с ним в прямых отношениях, а потому единственным способом, как снискать благосклонность, так и выяснить свою дальнейшую судьбу, является активность в земных делах. Соответственно, протестантское понимание отношений человека и Бога косвенно является катализатором развития капитализма, актуализируя налично данное, биологическое измерение жизни в ущерб созерцательному. Капиталистические отношения как форма хозяйственной деятельности направлены на обмен веществ не только между людьми, но с природой и, следовательно, именно в Новое время, характеризуемое секуляризацией и сциентизмом, происходит превращение природы в объект познания, которое, как мы уже указали выше, является формой воли к власти. Происходит биологизация жизни сразу с двух сторон: с одной — актуализация биологического на уровне хозяйственной деятельности т.е. экономики как публичной сферы, как того, что направлено на удовлетворение биологической необходимости, скрываемую прежде греками в рамках ф'Щ (дзоэ); с другой — актуализация биологического через осознание природы как земного бытия, естественной среды обитания, ставшей для человека «плацдармом» культуры. Потому период Нового времени отмечается началом институционального оформления биополитики как властной инстанции, задающей вектор политизации живого.
Биополитические практики современного общества являются механизмами безопасности, включающими в себя не только управление населением как коллективным телом, но и управление аномалиями социального организма, «исключительными» случаями. Биополитика в этом смысле есть власть над рисками путем расширения новых областей контроля: аномальный объект или явление включаются в механизмы безопасности как то, что имеет определенную норму проявления в окружающей среде. Биополитика делает «исключительный» случай нормальным. Так произошло и с пандемией: биополитическое регулирование не искореняет короновирус, но скорее выстраивает для него «оптимальные» рамки путем выработки знания о «нормальном» уровне заболеваемости и смертности, который имеет место при той или иной болезни вообще. Одновременно с этим короновирус становится «нормальным» не только статистически, структурно, но и становится «нормальным» феноменально, превращаясь в сознании субъекта в привычное явление повседневности.
Таким образом, биополитика, понимаемая как управление рисками, символизирует превращение чрезвычайного положения в главенствующую парадигму власти.
Решением проблемной ситуации исследования (спасение жизни или спасение экономики?) является следующее: теоретически проблема снимается за счет определения биополитики как механизма, который работает с естественными жизненными функциями человека, чтобы он не мог находиться за пределами рынка. В таком случае дилемма экономика, политические свободы VS естественная жизнь человека несостоятельна, поскольку биополитика изначально направлена на жизнь как на предмет заботы и контроля: спасая жизнь, либеральные сообщества одновременно спасали как экономику, так политические ценности: сохранение жизни автоматически ведет к сохранению политических институтов. Через концепт «естественного права» нами было показано центральное место биологической жизни при формировании политико-юридических структур.
Перспектива исследовательской работы обозначена следующим образом: до сих пор мы концентрировались на объективных структурах (по крайней мере принятых за таковые), однако, очевидно, что социальная реальность может быть проанализирована не только на макроуровне, но и на микроуровне: на уровне субъекта и его представлений. Как указывает П. Бурдье: «социальная наука должна брать в качестве объекта и эту реальность, и ее восприятие с перспективами и точками зрения, которые агенты имеют на эту реальность в зависимости от их позиции в объективном социальном пространстве» . Поэтому взгляд на любое явление или феномен, в том числе пандемию, зависит не только от структурного принуждения, но и от определенного положения субъекта в социальном пространстве: оценка чего-либо прямо зависит от той позиции, которую выбирает индивид.
Следовательно, дополнительная перспектива данной работы состоит в раскрытии феноменологического потенциала выбранной темы.
Вторая часть работы была посвящена непосредственно биологической жизни и телесности в рамках властных практик. Показано, что биополитика как форма управления не есть атрибут периода Нового времени, так как уже в рамках греческого полиса жизнь свободного человека и гражданина разделялась на два модуса существования: ptog (биос) и Дщ (дзоэ), то есть на жизнь публичную, сферу политическую, и жизнь приватную, ограниченную рамками домашнего хозяйства, в котором низшее положение занимали те члены семьи, которые были заняты обеспечением биологических, экономических потребностей. Потому греческий полис являет собой первый пример не только политического устройства общества, но и первый пример биополитического регулирования населения.
Дальнейший историко-философский анализ периодов истории показал, что соотношение ptog (биос) и дощ (дзоэ) изменяется: публичной областью становится то, что в рамках греческого полиса считалось домохозяйством т.е. начинается процесс экономизации общества, тогда как политика становится инструментом, регулирующим хозяйственную деятельность. Причина перемены заключается в роли, которую христианская доктрина, и, в частности, протестантизм, придавали земной жизни. Протестантский Бог — это требовательный Бог, человек находится с ним в прямых отношениях, а потому единственным способом, как снискать благосклонность, так и выяснить свою дальнейшую судьбу, является активность в земных делах. Соответственно, протестантское понимание отношений человека и Бога косвенно является катализатором развития капитализма, актуализируя налично данное, биологическое измерение жизни в ущерб созерцательному. Капиталистические отношения как форма хозяйственной деятельности направлены на обмен веществ не только между людьми, но с природой и, следовательно, именно в Новое время, характеризуемое секуляризацией и сциентизмом, происходит превращение природы в объект познания, которое, как мы уже указали выше, является формой воли к власти. Происходит биологизация жизни сразу с двух сторон: с одной — актуализация биологического на уровне хозяйственной деятельности т.е. экономики как публичной сферы, как того, что направлено на удовлетворение биологической необходимости, скрываемую прежде греками в рамках ф'Щ (дзоэ); с другой — актуализация биологического через осознание природы как земного бытия, естественной среды обитания, ставшей для человека «плацдармом» культуры. Потому период Нового времени отмечается началом институционального оформления биополитики как властной инстанции, задающей вектор политизации живого.
Биополитические практики современного общества являются механизмами безопасности, включающими в себя не только управление населением как коллективным телом, но и управление аномалиями социального организма, «исключительными» случаями. Биополитика в этом смысле есть власть над рисками путем расширения новых областей контроля: аномальный объект или явление включаются в механизмы безопасности как то, что имеет определенную норму проявления в окружающей среде. Биополитика делает «исключительный» случай нормальным. Так произошло и с пандемией: биополитическое регулирование не искореняет короновирус, но скорее выстраивает для него «оптимальные» рамки путем выработки знания о «нормальном» уровне заболеваемости и смертности, который имеет место при той или иной болезни вообще. Одновременно с этим короновирус становится «нормальным» не только статистически, структурно, но и становится «нормальным» феноменально, превращаясь в сознании субъекта в привычное явление повседневности.
Таким образом, биополитика, понимаемая как управление рисками, символизирует превращение чрезвычайного положения в главенствующую парадигму власти.
Решением проблемной ситуации исследования (спасение жизни или спасение экономики?) является следующее: теоретически проблема снимается за счет определения биополитики как механизма, который работает с естественными жизненными функциями человека, чтобы он не мог находиться за пределами рынка. В таком случае дилемма экономика, политические свободы VS естественная жизнь человека несостоятельна, поскольку биополитика изначально направлена на жизнь как на предмет заботы и контроля: спасая жизнь, либеральные сообщества одновременно спасали как экономику, так политические ценности: сохранение жизни автоматически ведет к сохранению политических институтов. Через концепт «естественного права» нами было показано центральное место биологической жизни при формировании политико-юридических структур.
Перспектива исследовательской работы обозначена следующим образом: до сих пор мы концентрировались на объективных структурах (по крайней мере принятых за таковые), однако, очевидно, что социальная реальность может быть проанализирована не только на макроуровне, но и на микроуровне: на уровне субъекта и его представлений. Как указывает П. Бурдье: «социальная наука должна брать в качестве объекта и эту реальность, и ее восприятие с перспективами и точками зрения, которые агенты имеют на эту реальность в зависимости от их позиции в объективном социальном пространстве» . Поэтому взгляд на любое явление или феномен, в том числе пандемию, зависит не только от структурного принуждения, но и от определенного положения субъекта в социальном пространстве: оценка чего-либо прямо зависит от той позиции, которую выбирает индивид.
Следовательно, дополнительная перспектива данной работы состоит в раскрытии феноменологического потенциала выбранной темы.
