Е. А ТОРЧИНОВ: ПУТЬ ИСТОРИКА-РЕЛИГИОВЕДА ОТ ЛОКАЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКИХ КОНЦЕПЦИЙ К МЕТОДОЛОГИЧЕСКОМУ СИНТЕЗУ
|
АННОТАЦИЯ 3
Введение 3
1. Интеллектуальное наследие Е. А. Торчинова в контексте его биографии. 13
1.2 Е. А. Торчинов и Санкт-Петербургский государственный университет: первые академические успехи 19
1.3 Научные труды Торчинова: от даосизма к трансперсональному. ... 24
2. Трансформация методологии в работах Е. А. Торчинова 30
2.1 Историко-религиоведческие исследования даосизма и буддизма 30
2.2 Религии мира: опыт запредельного. Новые концепции и подходы. 37
3. Критика и признание Е. А. Торчинова в научном сообществе 51
3.1 Торчинов-мистик: критика работ религиоведа 51
3.2 Торчиновские чтения, ученики и последователи исследователя 56
Заключение 60
Список источников и литературы 64
Введение 3
1. Интеллектуальное наследие Е. А. Торчинова в контексте его биографии. 13
1.2 Е. А. Торчинов и Санкт-Петербургский государственный университет: первые академические успехи 19
1.3 Научные труды Торчинова: от даосизма к трансперсональному. ... 24
2. Трансформация методологии в работах Е. А. Торчинова 30
2.1 Историко-религиоведческие исследования даосизма и буддизма 30
2.2 Религии мира: опыт запредельного. Новые концепции и подходы. 37
3. Критика и признание Е. А. Торчинова в научном сообществе 51
3.1 Торчинов-мистик: критика работ религиоведа 51
3.2 Торчиновские чтения, ученики и последователи исследователя 56
Заключение 60
Список источников и литературы 64
С 1990-х гг. исследователями отмечаются эпистемологический и методологический кризисы в отечественной исторической науке. После «освобождения» истории от идеологического насаждения, марксизм постепенно утратил свое положение в качестве универсальной методологической концепции. Вследствие данных методологических метаморфоз сформировался некий методологический вакуум, который остро нуждался в заполнении новыми парадигмами и нарративами, что, в свою очередь, ощущалась и историческим сообществом. Историками были осуществлены попытки создания так называемой «новой истории», нового языка и новой методологии истории, в качестве которой предлагался методологический синтез, базировавшийся на смешении исторических методов исследования с методами психологической и социологической наук, а также семиотикой и герменевтикой.
Рассматривая методологию истории религий, нельзя не отметить то, что с позиции взаимосвязей с другими отраслями гуманитарного знания история религии как раздел религиоведения является достаточно молодым, междисциплинарным направлением, расположенным на пересечении философии и культурологии. Оно также активно задействует в себе отдельные положения Богословия, истории, социологии, этнологии. Однако, историки-религиоведы могут как руководствоваться локально-историческими методологическими концепциями и подходами в процессе своего исследования, так и прибегать к привлечению новых методов, основываясь на методологической сущности религиоведения.
Важным вкладом в развитие теоретико-методологического аспекта в науке о религии стала неоднозначно принятая в академическом сообществе концепция «психологической парадигмы в религиоведении»,
сформулированная и введенная в научный оборот выдающимся российским востоковедом, религиоведом и историком Евгением Алексеевичем Торчиновым. Свою широкую известность ученый приобрел в 1990-х гг. в первую очередь как исследователь традиционных китайских идеологий, дальневосточного буддизма, а также как специалист в области сравнительного религиоведения. Ныне его многократно переизданные труды «Даосизм» , «Краткая история буддизма» , «Введение в буддологию» , «Религии мира: опыт запредельного. Трансперсональные состояния и психотехника» стали неотъемлемой составляющей университетских программ подготовки религиоведов, культурологов, историков религиозно¬философской мысли Востока . Исследование пути развития ученого от первоначальных работ, посвященных конкретным религиозным явлениям в историческом контексте, к созданию собственной методологической концепции является актуальной задачей, позволяющей в глубине понять эволюцию мысли Торчинова и его значимый вклад в развитие религиоведения.
Данное исследование предполагает анализ ключевых трудов Торчинова, отслеживание изменений в его методологических подходах, выявление влияния различных факторов на формирование его научного мировоззрения и объективную оценку его научного наследия в контексте современной науки о религии.
При проведении историографического и методологического анализа работ тех или иных исследователей невозможно руководствоваться исключительно казуальным объяснением причин использования тех или иных подходов. Как известно, в современной мировой историографии рубежа XX и XXI вв. наблюдается доминирование контекстуальных подходов, с явным смещением от казуального объяснения к контекстуальному. Ключевую роль в этой «всеобщей констекстуализации» сыграло становление новой исследовательской парадигмы, известной как «постнеклассическая» и «неоклассическая», которая опирается на концепции исторического развития, объединенные различными теориями «прагматического поворота». Эти теории анализируют действия исторических субъектов в их уникальных локальных условиях, учитывая социальные структуры, которые одновременно создают возможности и накладывают ограничения на их действия. Широкое признание получило понимание исторического контекста как ситуации, определяющей не только социальные условия любой деятельности, но и конкретные вызовы и проблемы, которые необходимо решать в рамках этой деятельности.
В рамках данной работы рассмотрение трансформации используемых в рамках исследований российского историка-религиоведа Е. А. Торчинова подходов будет происходить в соответствии с контекстуальным объяснением. При рассмотрении принимается во внимание как социальное поле, формирующее интересы историка, так и академическа среда, оказавшая значительное влияние на его научную карьеру и исследовательскую деятельнось. Основная литература, применяемая при моделировании комплексного историографического анализа, включает в себя исследования, посвященные личной и академической жизни исследователя. В свою очередь данную тематическую группу работ можно разбить на две подгруппы в соответствие с хронологией написания. Так, в период жизни Е. А. Торчинова можно отметить только нарастающий интерес к его исследовательским работам и его персоне. Публикуется небольшое количество работ, посвященных Торчинову в той или иной степени. В большинстве своем работы, вышедшие при жизни исследователя, представляют собой рецензии на его работы.
Так, в своей рецензии на работу Торчинова «Введение в буддологию» российский буддолог А. А. Тереньтьев называет работу первым серьезным отечественным обзором истории и философии буддизма, выделяет огромный труд, проделанный Торчиновым в одиночку, и называет работу очень неплохой, указывая на определенные неточности в изложении. В своей монографии «Философы России» Алексеев П. В. дает краткую библиографическую справку о Торчинове и выделяет важную исследовательскую особенность религиоведа - важность творческого взаимодействие философский традиций западной, российской и восточной (прежде всего, индо-буддийской и китайской) мысли. Интересной работой выступает и статья Хазанова О. В. «Некоторые размышления по поводу книги Е. А. Торчинова «Религии мира: опыт запредельного:
трансперсональные состояния и психотехника»» , в которой автор рассуждает над параллелями между иудейским мистицизмом и индийской религиозной философией, найденными Торчиновым и описанные им в своей работе. Автор указывает на пробелы в исследовании Торчинова и дополняет их собственными доводами.
После своей кончины Торчинов становится популярен в религиоведческих и философских кругах. Начинается некоторая популяризация его знания через учеников религиоведа, формируется круг последователей и целая научная школа в Санкт-Петербурге. В данном периоде наиболее значимы работы ученика Е. А. Торчинова и его последователя - Е. А. Кия. В статьях «Некоторые воспоминания и заметки о Евгении Алексеевиче Торчинове» , «Евгений Алексеевич Торчинов (1956— 2003): к шестидесятилетию со дня рождения» автор дает справку о личной и научной жизни Торчинова, делает упор на то, как изучаемый предмет менял самого исследователя и его подходы, рассказывает о разработанной Торчиновым «психологической парадигме» в области теоретического религиоведения. Развивает тему психологической парадигмы Торчинова Боков Г. Е. в своей работе «Философские, религиозные и культурные основания концепции «психологической парадигмы» в религиоведении» . Автор уделяет внимание альтернативным методам изучения сознания, религиозного опыта и мистических переживаний, к которым прибегал Е. А. Торчинов и теоретики «трансперсональной психологической волны»; делает вывод о том, что данные методы все еще считаются антинаучными и мало развиты в отечественном исследовательском поле. Так, по мнению автора, психологическая парадигма в религиоведении, предложенная Е. А. Торчиновым безусловно, будет предметом обсуждения и в дальнейшем, и среди новых поколений гуманитариев найдутся как сторонники этой теории, так и ее противники.
Говоря об интересе зарубежных исследователей к фигуре Торчинова, можно отметить несколько рецензий на работы исследователя, вышедшие еще при его жизни. Так, в рецензии на «Сарамати. Махаянский трактат о том, что в дхармовом мире не существует различий (Да чэн [шэн] фа цзе у ча бе лунь.)» автор подчеркивает, что перевод, выполненный Е. А. Торчиновым дополнен обширными комментариями и точными примечаниями к технической лексике буддизма, а также краткими комментариями на санскрите и китайском. Татьяна Панг в своей рецензии на «Введение в
буддологию» акцентирует внимание на тезисах Торчинова о
несостоятельности буддизма как единой конфессии. Рецензия на «Религии мира. Опыт запредельного» по большей части посвящена психотехникам и трансперсональным переживаниям в рамках даосизма, которые были описаны Торчиновым в его монографии.
Кроме рецензий в зарубежной историографии можно отметить две примечательные статьи, вышедшие в Международном журнале трансперсональных исследований. В 2002 г. в данном издании выходит статья , авторы которой знакомят своих читателей с Е. А. Торчиновым, его известными работами и научными интересами. Годом позднее в том же журнале выходит некролог , посвященный памяти Евгения Алексеевича.
Участившееся обращение современных историков к методологии иных наук - как гуманитарных, так и естественных и прочих - в попытках расширить рамки изучаемого предмета и граней его изучения непосредственно формирует актуальность данного исследования. Таким образом, рассмотрение исследовательских работ Е. А. Торчинова позволяет проследить как меняется и расширяется используемая методология в рамках истории религий. Кроме того, анализ личной и научной биографии религиоведа, основанный на разных видах источников, позволяет выявить причины расширения методологического инструментария.
В качестве источников в данной работе используется несколько видов документов. Первый тип - научные работы самого Е. А. Торчинова. При анализе научного наследия религиоведа и применяемой им методологии использовались важнейшие труды историко-религиоведческого описания таких доктрин как даосизм и буддизм . Кроме того, в рамках работы использовался научный бестселлер автора - «Религии мира. Опыт запредельного» , а также неоконченная вторая часть данной монографии .
Второй тип - интервью Е. А. Торчинова, а также его автобиографические записи на личном сайте . Наиболее примечательны интервью Евгения Алексеевича для сайта «ZenRu» и различные интервью, данные М. В. Воробьевой и скомпилированные в одну публикацию . В своих интервью Торчинов более широко раскрывает собственные личные и исследовательские интересы.
Третий тип источников - воспоминания современников. Наиболее важным источником в данной категории выступает интервью вдовы Е. А. Торчинова - Я. М. Боевой , в котором дается информация, позволяющая составить более целостный портрет исследователя.
На основе анализирования и сопоставления всех трех видов источников можно составить наиболее точный академический портрет Торчинова, учитывая личные предпосылки формирования научных интересов, академическую жизнь в стенах alma mater и исследовательские успехи на востоковедческом поприще.
Вследствие всего вышеперечисленного нами была выдвинута следующая гипотеза: в работах Е. А. Торчинова можно проследить переход от локально-исторических концепций в ранних работах к методологическому синтезу в более поздних соответственно.
В соответствии с выдвинутой гипотезой также была сформулирована цель исследования: выявить трансформацию в
методологическом инструментарии, использовавшимся в ранних и поздних работах Е. А. Торчинова.
Для достижения поставленной цели были определены следующие задачи:
1. Реконструировать основные этапы личной и научной жизни Е. А. Торчинова.
2. Проанализировать методологические подходы в выделенных религиоведческих работах исследователя.
3. Выявить изменение в методологии в ранних и поздних работах Е. А. Торчинова.
4. Определить, что повлияло на переход исследователя к методологическому синтезу.
Объектом данного исследования выступают религиоведческие работы Е. А. Торчинова.
Предметом - изменения в методологии в религиоведческих работах Е. А. Торчинова.
Методология работы включает в себя такие общенаучные методы как анализ, позволяющий рассмотреть объект исследования по отдельным свойствам, а также метод синтеза - способ познания объекта кардинально другим путем, а именно объединение в едином целом свойств и частей объекта. Помимо этого, используются специальные исторические методы познания, такие как историко-биографический метод, позволяющий реконструировать и проанализировать обстоятельство жизни Е. А. Торчинова, а также результатов его деятельности для формирования полноценного портрета исследователя как исторической персоналии. Нарративный метод, благодаря которому можно выделить интерпретацию повествования как в работах Торчинова, так и в работах его критикующих. Проблемно-хронологический метод, направленный на изучение одной стороны жизни Е. А. Торчинова, а именно - научно-исследовательской. Историко-сравнительный метод, с помощью которого можно выделить особенное при сравнении двух исторический явлений, в случае данного исследования - методологического подхода Торчинова в его ранних работах и более поздних.
Данная работа имеет структуру, состоящую из введения, основной части (3 главы с параграфами), заключения, списка литературы и источников. В первой главе исследования рассматривается интеллектуальное наследие Е. А. Торчинова в контексте его биографии. Так, дается биографическая справка о пространстве формирования и эволюции взглядов историка, академической жизни в рамках Санкт-Петербургского государственного университета и Восточного факультета СПБГУ, который являлся alma mater Е. А. Торчинова. Кроме того, в первой главе рассматривается эволюция научных взглядов религиоведа от исследований даосизма до монографий, посвященных трансперсональному в религиозных культурах Востока и Запада.
Во второй главе рассматривается, непосредственно, методология в работах Е. А. Торчинова: приводится историографический обзор историко - религиоведческих исследований даосизма и буддизма на основе ранних работ исследователя. Проводится анализ поворотной в научной жизни Торчинова монографии «Религии мира: опыт запредельного», как отправной точки перехода к методологическому синтезу и поиску новых концепций и подходов. Рассматривается концепция психологической парадигмы в религиоведении в контексте исследовательского поиска религиоведа.
В третьей главе рассматривается критика Торчинова (от подходов и противоречивых идей, до выбранного исследовательского поля), а также наследие исследователя в виде Торчиновских чтений, проводимых философским факультетом СПБГУ, а также новых идей, давших поле для размышлений не для одного поколения религиоведов.
В заключении подведены итоги работы и выявлено, насколько были реализованы поставленные ранее цель и задачи исследования
Рассматривая методологию истории религий, нельзя не отметить то, что с позиции взаимосвязей с другими отраслями гуманитарного знания история религии как раздел религиоведения является достаточно молодым, междисциплинарным направлением, расположенным на пересечении философии и культурологии. Оно также активно задействует в себе отдельные положения Богословия, истории, социологии, этнологии. Однако, историки-религиоведы могут как руководствоваться локально-историческими методологическими концепциями и подходами в процессе своего исследования, так и прибегать к привлечению новых методов, основываясь на методологической сущности религиоведения.
Важным вкладом в развитие теоретико-методологического аспекта в науке о религии стала неоднозначно принятая в академическом сообществе концепция «психологической парадигмы в религиоведении»,
сформулированная и введенная в научный оборот выдающимся российским востоковедом, религиоведом и историком Евгением Алексеевичем Торчиновым. Свою широкую известность ученый приобрел в 1990-х гг. в первую очередь как исследователь традиционных китайских идеологий, дальневосточного буддизма, а также как специалист в области сравнительного религиоведения. Ныне его многократно переизданные труды «Даосизм» , «Краткая история буддизма» , «Введение в буддологию» , «Религии мира: опыт запредельного. Трансперсональные состояния и психотехника» стали неотъемлемой составляющей университетских программ подготовки религиоведов, культурологов, историков религиозно¬философской мысли Востока . Исследование пути развития ученого от первоначальных работ, посвященных конкретным религиозным явлениям в историческом контексте, к созданию собственной методологической концепции является актуальной задачей, позволяющей в глубине понять эволюцию мысли Торчинова и его значимый вклад в развитие религиоведения.
Данное исследование предполагает анализ ключевых трудов Торчинова, отслеживание изменений в его методологических подходах, выявление влияния различных факторов на формирование его научного мировоззрения и объективную оценку его научного наследия в контексте современной науки о религии.
При проведении историографического и методологического анализа работ тех или иных исследователей невозможно руководствоваться исключительно казуальным объяснением причин использования тех или иных подходов. Как известно, в современной мировой историографии рубежа XX и XXI вв. наблюдается доминирование контекстуальных подходов, с явным смещением от казуального объяснения к контекстуальному. Ключевую роль в этой «всеобщей констекстуализации» сыграло становление новой исследовательской парадигмы, известной как «постнеклассическая» и «неоклассическая», которая опирается на концепции исторического развития, объединенные различными теориями «прагматического поворота». Эти теории анализируют действия исторических субъектов в их уникальных локальных условиях, учитывая социальные структуры, которые одновременно создают возможности и накладывают ограничения на их действия. Широкое признание получило понимание исторического контекста как ситуации, определяющей не только социальные условия любой деятельности, но и конкретные вызовы и проблемы, которые необходимо решать в рамках этой деятельности.
В рамках данной работы рассмотрение трансформации используемых в рамках исследований российского историка-религиоведа Е. А. Торчинова подходов будет происходить в соответствии с контекстуальным объяснением. При рассмотрении принимается во внимание как социальное поле, формирующее интересы историка, так и академическа среда, оказавшая значительное влияние на его научную карьеру и исследовательскую деятельнось. Основная литература, применяемая при моделировании комплексного историографического анализа, включает в себя исследования, посвященные личной и академической жизни исследователя. В свою очередь данную тематическую группу работ можно разбить на две подгруппы в соответствие с хронологией написания. Так, в период жизни Е. А. Торчинова можно отметить только нарастающий интерес к его исследовательским работам и его персоне. Публикуется небольшое количество работ, посвященных Торчинову в той или иной степени. В большинстве своем работы, вышедшие при жизни исследователя, представляют собой рецензии на его работы.
Так, в своей рецензии на работу Торчинова «Введение в буддологию» российский буддолог А. А. Тереньтьев называет работу первым серьезным отечественным обзором истории и философии буддизма, выделяет огромный труд, проделанный Торчиновым в одиночку, и называет работу очень неплохой, указывая на определенные неточности в изложении. В своей монографии «Философы России» Алексеев П. В. дает краткую библиографическую справку о Торчинове и выделяет важную исследовательскую особенность религиоведа - важность творческого взаимодействие философский традиций западной, российской и восточной (прежде всего, индо-буддийской и китайской) мысли. Интересной работой выступает и статья Хазанова О. В. «Некоторые размышления по поводу книги Е. А. Торчинова «Религии мира: опыт запредельного:
трансперсональные состояния и психотехника»» , в которой автор рассуждает над параллелями между иудейским мистицизмом и индийской религиозной философией, найденными Торчиновым и описанные им в своей работе. Автор указывает на пробелы в исследовании Торчинова и дополняет их собственными доводами.
После своей кончины Торчинов становится популярен в религиоведческих и философских кругах. Начинается некоторая популяризация его знания через учеников религиоведа, формируется круг последователей и целая научная школа в Санкт-Петербурге. В данном периоде наиболее значимы работы ученика Е. А. Торчинова и его последователя - Е. А. Кия. В статьях «Некоторые воспоминания и заметки о Евгении Алексеевиче Торчинове» , «Евгений Алексеевич Торчинов (1956— 2003): к шестидесятилетию со дня рождения» автор дает справку о личной и научной жизни Торчинова, делает упор на то, как изучаемый предмет менял самого исследователя и его подходы, рассказывает о разработанной Торчиновым «психологической парадигме» в области теоретического религиоведения. Развивает тему психологической парадигмы Торчинова Боков Г. Е. в своей работе «Философские, религиозные и культурные основания концепции «психологической парадигмы» в религиоведении» . Автор уделяет внимание альтернативным методам изучения сознания, религиозного опыта и мистических переживаний, к которым прибегал Е. А. Торчинов и теоретики «трансперсональной психологической волны»; делает вывод о том, что данные методы все еще считаются антинаучными и мало развиты в отечественном исследовательском поле. Так, по мнению автора, психологическая парадигма в религиоведении, предложенная Е. А. Торчиновым безусловно, будет предметом обсуждения и в дальнейшем, и среди новых поколений гуманитариев найдутся как сторонники этой теории, так и ее противники.
Говоря об интересе зарубежных исследователей к фигуре Торчинова, можно отметить несколько рецензий на работы исследователя, вышедшие еще при его жизни. Так, в рецензии на «Сарамати. Махаянский трактат о том, что в дхармовом мире не существует различий (Да чэн [шэн] фа цзе у ча бе лунь.)» автор подчеркивает, что перевод, выполненный Е. А. Торчиновым дополнен обширными комментариями и точными примечаниями к технической лексике буддизма, а также краткими комментариями на санскрите и китайском. Татьяна Панг в своей рецензии на «Введение в
буддологию» акцентирует внимание на тезисах Торчинова о
несостоятельности буддизма как единой конфессии. Рецензия на «Религии мира. Опыт запредельного» по большей части посвящена психотехникам и трансперсональным переживаниям в рамках даосизма, которые были описаны Торчиновым в его монографии.
Кроме рецензий в зарубежной историографии можно отметить две примечательные статьи, вышедшие в Международном журнале трансперсональных исследований. В 2002 г. в данном издании выходит статья , авторы которой знакомят своих читателей с Е. А. Торчиновым, его известными работами и научными интересами. Годом позднее в том же журнале выходит некролог , посвященный памяти Евгения Алексеевича.
Участившееся обращение современных историков к методологии иных наук - как гуманитарных, так и естественных и прочих - в попытках расширить рамки изучаемого предмета и граней его изучения непосредственно формирует актуальность данного исследования. Таким образом, рассмотрение исследовательских работ Е. А. Торчинова позволяет проследить как меняется и расширяется используемая методология в рамках истории религий. Кроме того, анализ личной и научной биографии религиоведа, основанный на разных видах источников, позволяет выявить причины расширения методологического инструментария.
В качестве источников в данной работе используется несколько видов документов. Первый тип - научные работы самого Е. А. Торчинова. При анализе научного наследия религиоведа и применяемой им методологии использовались важнейшие труды историко-религиоведческого описания таких доктрин как даосизм и буддизм . Кроме того, в рамках работы использовался научный бестселлер автора - «Религии мира. Опыт запредельного» , а также неоконченная вторая часть данной монографии .
Второй тип - интервью Е. А. Торчинова, а также его автобиографические записи на личном сайте . Наиболее примечательны интервью Евгения Алексеевича для сайта «ZenRu» и различные интервью, данные М. В. Воробьевой и скомпилированные в одну публикацию . В своих интервью Торчинов более широко раскрывает собственные личные и исследовательские интересы.
Третий тип источников - воспоминания современников. Наиболее важным источником в данной категории выступает интервью вдовы Е. А. Торчинова - Я. М. Боевой , в котором дается информация, позволяющая составить более целостный портрет исследователя.
На основе анализирования и сопоставления всех трех видов источников можно составить наиболее точный академический портрет Торчинова, учитывая личные предпосылки формирования научных интересов, академическую жизнь в стенах alma mater и исследовательские успехи на востоковедческом поприще.
Вследствие всего вышеперечисленного нами была выдвинута следующая гипотеза: в работах Е. А. Торчинова можно проследить переход от локально-исторических концепций в ранних работах к методологическому синтезу в более поздних соответственно.
В соответствии с выдвинутой гипотезой также была сформулирована цель исследования: выявить трансформацию в
методологическом инструментарии, использовавшимся в ранних и поздних работах Е. А. Торчинова.
Для достижения поставленной цели были определены следующие задачи:
1. Реконструировать основные этапы личной и научной жизни Е. А. Торчинова.
2. Проанализировать методологические подходы в выделенных религиоведческих работах исследователя.
3. Выявить изменение в методологии в ранних и поздних работах Е. А. Торчинова.
4. Определить, что повлияло на переход исследователя к методологическому синтезу.
Объектом данного исследования выступают религиоведческие работы Е. А. Торчинова.
Предметом - изменения в методологии в религиоведческих работах Е. А. Торчинова.
Методология работы включает в себя такие общенаучные методы как анализ, позволяющий рассмотреть объект исследования по отдельным свойствам, а также метод синтеза - способ познания объекта кардинально другим путем, а именно объединение в едином целом свойств и частей объекта. Помимо этого, используются специальные исторические методы познания, такие как историко-биографический метод, позволяющий реконструировать и проанализировать обстоятельство жизни Е. А. Торчинова, а также результатов его деятельности для формирования полноценного портрета исследователя как исторической персоналии. Нарративный метод, благодаря которому можно выделить интерпретацию повествования как в работах Торчинова, так и в работах его критикующих. Проблемно-хронологический метод, направленный на изучение одной стороны жизни Е. А. Торчинова, а именно - научно-исследовательской. Историко-сравнительный метод, с помощью которого можно выделить особенное при сравнении двух исторический явлений, в случае данного исследования - методологического подхода Торчинова в его ранних работах и более поздних.
Данная работа имеет структуру, состоящую из введения, основной части (3 главы с параграфами), заключения, списка литературы и источников. В первой главе исследования рассматривается интеллектуальное наследие Е. А. Торчинова в контексте его биографии. Так, дается биографическая справка о пространстве формирования и эволюции взглядов историка, академической жизни в рамках Санкт-Петербургского государственного университета и Восточного факультета СПБГУ, который являлся alma mater Е. А. Торчинова. Кроме того, в первой главе рассматривается эволюция научных взглядов религиоведа от исследований даосизма до монографий, посвященных трансперсональному в религиозных культурах Востока и Запада.
Во второй главе рассматривается, непосредственно, методология в работах Е. А. Торчинова: приводится историографический обзор историко - религиоведческих исследований даосизма и буддизма на основе ранних работ исследователя. Проводится анализ поворотной в научной жизни Торчинова монографии «Религии мира: опыт запредельного», как отправной точки перехода к методологическому синтезу и поиску новых концепций и подходов. Рассматривается концепция психологической парадигмы в религиоведении в контексте исследовательского поиска религиоведа.
В третьей главе рассматривается критика Торчинова (от подходов и противоречивых идей, до выбранного исследовательского поля), а также наследие исследователя в виде Торчиновских чтений, проводимых философским факультетом СПБГУ, а также новых идей, давших поле для размышлений не для одного поколения религиоведов.
В заключении подведены итоги работы и выявлено, насколько были реализованы поставленные ранее цель и задачи исследования
Евгений Алексеевич Торчинов внес весомый вклад в такие области гуманитарного знания как религиоведение, история, культурология, оставив после себя не только обширное количество сочинений, но и последователей, учеников, продолжавших его дело, тематическую конференцию и научную школу, функционирующую на базе философского факультета СПбГУ. Безусловный талант и энциклопедические знания позволили Торчинову стать известным не только среди узкого круга профильных специалистов, но и среди широкой аудитории обывателей, проявляющей интерес к истории философских и религиозных доктрин дальневосточной мысли.
Анализируя биографический контекст становления Торчинова как исследователя, нами было выделено две основных причины формирования его научных интересов. Пожалуй, главным двигателем тем, определивших исследовательское поле Торчинова была семья. Как известно из интервью самого ученого и его близких, и родные Евгения Алексеевича, и он сам были люди религиозные. Ученому с детства привили интерес и любовь к религии, пусть и в виде религиозных практик и обрядов, что позднее не могло не перерасти в профессиональное увлечение поиском самой сути религиозного. Обстановка вокруг Торчинова в его студенческие годы, проведенные в Санкт-Петербурге - еще одна причина формирования научных интересов. Именно студенческие годы Торчинова пришлись на перестроечные времена в стране, характеризующиеся сломом былых идеологий и возрастания интереса к восточным философским и религиозным системам, практикам, как духовным, так и физическим на уровне обывательском и на уровне профессиональном. В этот же период начинается подъем советской буддологии.
Дальнейшее будущее ученого в стенах СПбГУ было более чем плодотворным. Работа в качестве преподавателя позволила исследователю сформировать костяк учеников, которые и по сей день с искренней
заинтересованностью поддерживают наследие Торчинова, продолжая развивать его идеи и наработки как в области ориенталистики, так и в области теоретико-методологических аспектов религиоведения,
трансперсональных исследований. Даже сейчас студенты ученого в своих воспоминаниях отзываются о нем как о чутком и мудром наставнике, с теплом вспоминая лекционные и семинарские занятия, а коллеги, не смотря на всю неоднозначность выводов в некоторых исследованиях не умаляют авторитет Торчинова как одного из важнейших отечественных исследователей-востоковедов. Организаторские способности Евгения Алексеевича проявились в самых разных сферах. Так, исследователь, расширяя структурное устройство своей alma mater, создает кафедру философии и культурологии Востока на базе философского факультета. Кроме организации образовательных единиц в рамках академии, Торчинов стоял у истоков создания в Петербурге отделения международного сообщества «Фо Гуан», активно участвовал в буддийской жизни города.
Начиная свою научную, творческую деятельность с написания историко-религиоведческих очерков по даосизму и буддизму, а также подготовке научных переводов важнейших даосских текстов с комментариями, Торчинов, увлекаясь работами С. Грофа и его последователей, меняет свой исследовательский курс на методологическое религиоведения, развивая собственную методологию. Так, на замену локальным историческим методам исследования, изучению истории формирования, эволюции и трансформации отдельных религиозно - философских доктрин стран Дальнего Востока приходит методологический синтез, сочетавший в себе наработки неакадемического направления трансперсональной психологии, философскую и историческую методологию. Торчинов погружается в трансперсональные исследования и исследования «религиозного» в попытках дойти до самой сути тех или иных явлений. Для ученого объектом исследования теперь становится не отдельная доктрина, а «религиозное» в целом, то самое ядро, которое и делает религию религией.
Анализируя работы С. Грофа и других трансперсональных психологов, Торчинов создает собственную классификацию религий, основанную на важности трансперсонального опыта и психотехник в рамках самой доктрины и для просветления адептов, а также новую методологическую концепцию - «психологическую парадигму в религиоведении», основанную на изучении религиозного (трансперсонального) опыта в религии с применением методов психологической науки.
Разработка принципов нового, психологического подхода к изучению религии и формирование новой парадигмы для религиоведческих исследований не могло не привлечь внимания исследователей самой различной направленности. В целом, можно отметить, что из историка- ориенталиста, интересующегося историей культуры и интеллектуального наследия стран Востока Торчинов постепенно перешел в классического философа, ставящий свою научную карьеру на вектор развития методологических проблем в религиоведении. Выводы и наработки ученого, а также резкая смена его подходов, научных интересов и научной направленности были неоднозначно встречены академиками.
Концепция подвергалась критике за свои антинаучные основания, ограниченность, противоречивость, а также несостоятельную терминологию. Так, базисом для новой психологической парадигмы в религиоведении Торчиновым было выбрано наименее признанное направление психологии, чье положение в академических кругах до сих пор колеблется между научным и квазинаучным; критиками отмечаются непоследовательные выводы, особенно в контексте религиозных рамок в переживании трансперсонального опыта; подвергаются сомнениям необоснованное использование специфической терминологии исследователем. Тем не менее, авторитет Е. А. Торчинова как востоковеда не поддается сомнению. Религиовед не был обделен вниманием ни при жизни, ни после своей скоропостижной и преждевременной кончины. Исследовательская и методологическая гибкость, творческий подход и безграничная широта 62
интересов позволили найти почитателей не только в
узкоспециализированном кругу, но и среди широкой публики. Работы Евгения Алексеевича до сих пор переиздаются огромными тиражами и находят своих читателей, а академическое сообщество продолжает обсуждать эти работы в профессиональном кругу, находя все новые грани рассмотрения его творческого наследия. Исследовательские особенности Торчинова теперь используются как основополагающие принципы Торчиновских чтений, основанных учениками и последователями ученого.
Говоря о дальнейшем развитии методологии, разработанной Торчиновым и исследуемых им тем, можно отметить следующее. Безусловно, методологический синтез сейчас - это исследовательский тренд. Историческая наука, как и любое другое направление гуманитарного знания будет привлекать самые разные методологические приемы из смежных, либо совершенно непохожих дисциплин, развивая тем самым свои возможности. На наш взгляд, смешение методологий - необходимость, без которого наука обречена на коллапс. Психологическая парадигма в религиоведении - одна из наиболее интересных для рассмотрения в рамках науки о религии. И если практическое ее применение будущими исследователями определится как безосновательное, свой теоретический след данная концепция уже оставила и явно будет рассматриваться специалистами различного профиля.
Исследования трансперсонального - набирающая популярность тема, которая интересна и исследователям-профессионалам, и обывателям. Разумеется, данная тема неоднозначна: возможные квазинаучные основания и противоречивые выводы могут сопровождать погруженного в данную тематику. Тем не менее, на наш взгляд, интерес к теме сохраняется - как со стороны последователей, так и со стороны критиков и, наверняка, еще не одно поколение гуманитариев обратит свое внимание на исследования трансперсонального.
Анализируя биографический контекст становления Торчинова как исследователя, нами было выделено две основных причины формирования его научных интересов. Пожалуй, главным двигателем тем, определивших исследовательское поле Торчинова была семья. Как известно из интервью самого ученого и его близких, и родные Евгения Алексеевича, и он сам были люди религиозные. Ученому с детства привили интерес и любовь к религии, пусть и в виде религиозных практик и обрядов, что позднее не могло не перерасти в профессиональное увлечение поиском самой сути религиозного. Обстановка вокруг Торчинова в его студенческие годы, проведенные в Санкт-Петербурге - еще одна причина формирования научных интересов. Именно студенческие годы Торчинова пришлись на перестроечные времена в стране, характеризующиеся сломом былых идеологий и возрастания интереса к восточным философским и религиозным системам, практикам, как духовным, так и физическим на уровне обывательском и на уровне профессиональном. В этот же период начинается подъем советской буддологии.
Дальнейшее будущее ученого в стенах СПбГУ было более чем плодотворным. Работа в качестве преподавателя позволила исследователю сформировать костяк учеников, которые и по сей день с искренней
заинтересованностью поддерживают наследие Торчинова, продолжая развивать его идеи и наработки как в области ориенталистики, так и в области теоретико-методологических аспектов религиоведения,
трансперсональных исследований. Даже сейчас студенты ученого в своих воспоминаниях отзываются о нем как о чутком и мудром наставнике, с теплом вспоминая лекционные и семинарские занятия, а коллеги, не смотря на всю неоднозначность выводов в некоторых исследованиях не умаляют авторитет Торчинова как одного из важнейших отечественных исследователей-востоковедов. Организаторские способности Евгения Алексеевича проявились в самых разных сферах. Так, исследователь, расширяя структурное устройство своей alma mater, создает кафедру философии и культурологии Востока на базе философского факультета. Кроме организации образовательных единиц в рамках академии, Торчинов стоял у истоков создания в Петербурге отделения международного сообщества «Фо Гуан», активно участвовал в буддийской жизни города.
Начиная свою научную, творческую деятельность с написания историко-религиоведческих очерков по даосизму и буддизму, а также подготовке научных переводов важнейших даосских текстов с комментариями, Торчинов, увлекаясь работами С. Грофа и его последователей, меняет свой исследовательский курс на методологическое религиоведения, развивая собственную методологию. Так, на замену локальным историческим методам исследования, изучению истории формирования, эволюции и трансформации отдельных религиозно - философских доктрин стран Дальнего Востока приходит методологический синтез, сочетавший в себе наработки неакадемического направления трансперсональной психологии, философскую и историческую методологию. Торчинов погружается в трансперсональные исследования и исследования «религиозного» в попытках дойти до самой сути тех или иных явлений. Для ученого объектом исследования теперь становится не отдельная доктрина, а «религиозное» в целом, то самое ядро, которое и делает религию религией.
Анализируя работы С. Грофа и других трансперсональных психологов, Торчинов создает собственную классификацию религий, основанную на важности трансперсонального опыта и психотехник в рамках самой доктрины и для просветления адептов, а также новую методологическую концепцию - «психологическую парадигму в религиоведении», основанную на изучении религиозного (трансперсонального) опыта в религии с применением методов психологической науки.
Разработка принципов нового, психологического подхода к изучению религии и формирование новой парадигмы для религиоведческих исследований не могло не привлечь внимания исследователей самой различной направленности. В целом, можно отметить, что из историка- ориенталиста, интересующегося историей культуры и интеллектуального наследия стран Востока Торчинов постепенно перешел в классического философа, ставящий свою научную карьеру на вектор развития методологических проблем в религиоведении. Выводы и наработки ученого, а также резкая смена его подходов, научных интересов и научной направленности были неоднозначно встречены академиками.
Концепция подвергалась критике за свои антинаучные основания, ограниченность, противоречивость, а также несостоятельную терминологию. Так, базисом для новой психологической парадигмы в религиоведении Торчиновым было выбрано наименее признанное направление психологии, чье положение в академических кругах до сих пор колеблется между научным и квазинаучным; критиками отмечаются непоследовательные выводы, особенно в контексте религиозных рамок в переживании трансперсонального опыта; подвергаются сомнениям необоснованное использование специфической терминологии исследователем. Тем не менее, авторитет Е. А. Торчинова как востоковеда не поддается сомнению. Религиовед не был обделен вниманием ни при жизни, ни после своей скоропостижной и преждевременной кончины. Исследовательская и методологическая гибкость, творческий подход и безграничная широта 62
интересов позволили найти почитателей не только в
узкоспециализированном кругу, но и среди широкой публики. Работы Евгения Алексеевича до сих пор переиздаются огромными тиражами и находят своих читателей, а академическое сообщество продолжает обсуждать эти работы в профессиональном кругу, находя все новые грани рассмотрения его творческого наследия. Исследовательские особенности Торчинова теперь используются как основополагающие принципы Торчиновских чтений, основанных учениками и последователями ученого.
Говоря о дальнейшем развитии методологии, разработанной Торчиновым и исследуемых им тем, можно отметить следующее. Безусловно, методологический синтез сейчас - это исследовательский тренд. Историческая наука, как и любое другое направление гуманитарного знания будет привлекать самые разные методологические приемы из смежных, либо совершенно непохожих дисциплин, развивая тем самым свои возможности. На наш взгляд, смешение методологий - необходимость, без которого наука обречена на коллапс. Психологическая парадигма в религиоведении - одна из наиболее интересных для рассмотрения в рамках науки о религии. И если практическое ее применение будущими исследователями определится как безосновательное, свой теоретический след данная концепция уже оставила и явно будет рассматриваться специалистами различного профиля.
Исследования трансперсонального - набирающая популярность тема, которая интересна и исследователям-профессионалам, и обывателям. Разумеется, данная тема неоднозначна: возможные квазинаучные основания и противоречивые выводы могут сопровождать погруженного в данную тематику. Тем не менее, на наш взгляд, интерес к теме сохраняется - как со стороны последователей, так и со стороны критиков и, наверняка, еще не одно поколение гуманитариев обратит свое внимание на исследования трансперсонального.
