Роль метакогниций в возникновении ошибок мышления
|
Введение 3
Глава 1 Обзор когнитивных и метаэкспириенциальных теорий психопатологии 8
1.1 Общая когнитивная модель (теория схем) А.Т. Бека 8
1.2 Модель саморегулирующей исполнительной функции (СРИФ) А. Уэллса и Дж. Мэттьюса 17
1.3 Теория эмоциональных схем Р. Лихи 26
1.4 Влияние метакогнитивных и когнитивных переменных 31
1.5 Выводы по литературному обзору 33
Глава 2 Эмпирическое исследование роли метакогниций в возникновении ошибок мышления 35
2.1 Общие посылки для вынесения гипотез 35
2.2 Гипотезы исследования 36
2.3 Выборка 36
2.4 Методики 36
2.5 Процедуры статистического анализа 40
2.6 Результаты исследования 41
2.7 Анализ результатов статистической обработки 48
2.8 Выводы по эмпирическому исследованию 50
Заключение 52
Список использованных источников 53
Приложение А
Сырые данные 63
Глава 1 Обзор когнитивных и метаэкспириенциальных теорий психопатологии 8
1.1 Общая когнитивная модель (теория схем) А.Т. Бека 8
1.2 Модель саморегулирующей исполнительной функции (СРИФ) А. Уэллса и Дж. Мэттьюса 17
1.3 Теория эмоциональных схем Р. Лихи 26
1.4 Влияние метакогнитивных и когнитивных переменных 31
1.5 Выводы по литературному обзору 33
Глава 2 Эмпирическое исследование роли метакогниций в возникновении ошибок мышления 35
2.1 Общие посылки для вынесения гипотез 35
2.2 Гипотезы исследования 36
2.3 Выборка 36
2.4 Методики 36
2.5 Процедуры статистического анализа 40
2.6 Результаты исследования 41
2.7 Анализ результатов статистической обработки 48
2.8 Выводы по эмпирическому исследованию 50
Заключение 52
Список использованных источников 53
Приложение А
Сырые данные 63
Ошибки мышления - предиктор психологических расстройств. Частые и устойчивые к изменениям негативные оценки реальности способствуют снижению адаптации и общего психологического благополучия [7; 93; 31; 8; 35; 55-57; 92; 9; 10; 79; 18; 32; 69; 83; 82; 48; 51; 61; 81]
Следовательно, тема искаженного мышления нуждается в повышенном внимании к себе.
На данный момент широко описана феноменология ошибок мышления и факторы их возникновения. Когнитивные искажения характерны для всех людей в силу биологических и социальных причин, зачастую являясь адаптивными эвристиками, используемыми людьми в повседневной жизни автоматически и без затрат усилий [47].
В отдельных случаях ошибки мышления могут принимать неадекватную выраженность, формы и свойства, теряя свою приспособительную пользу и становясь источником страданий. Психологам давно известно, что при депрессии и ОКР у индивидов имеются специфические негативные и неадаптивные мысли, которые довольно трудно изменить. Тем не менее, модификация мышления необходима и возможна, что доказано представителями когнитивно-поведенческого подхода в психотерапии. Главный тезис КПТ - не события вызывают эмоциональные нарушения сами по себе, но способ их интерпретации [17].
Итак, значение ошибок мышления неоспоримо, а психотерапевтическая практика показывает, что коррекция негативных мыслей и убеждений клиентов позволяет избавиться от патологических симптомов и повысит психологическое благополучие. Однако КПТ обнаруживает в себе несовершенства, выраженные в том, что далеко не всегда удается изменить иррациональные мысли классическими методами. Кроме того, за последние годы стало ясно, что взаимодействие когнитивной и аффективной сфер гораздо сложнее, чем односторонняя причинно-следственная связь, где интерпретации стоят в начале, а эмоции в конце, являясь лишь эффектом первых. Оценка самих эмоций как событий так же важна, а их роль и природа выходят за рамки содержания активирующих когниций, но далеко не на этом заканчиваются вопросы исследований. На фоне осознаваемых сложностей в изучении механизмов когнитивных искажений при психопатологии очевиден сдвиг в сторону мета- экспириенциальных концепций, где акцент с содержания иррациональных мыслей переносится на функциональную роль процессов, поддерживающих эти мысли.
Классическая теория схем Бека [16], утверждает то, что стабильные и неадаптивные когнитивные структуры ("Я"-схемы или глубинные убеждения о себе/мире и т.п.), будучи активированными при воздействии триггеров, оказывают доминирующее влияние на процессы мышления, восприятия, внимания и памяти, иначе говоря, вызывают когнитивные искажения. Несмотря на то, что концептуальная основа этой теории, выраженная через простую формулу A-B-C (событие-убеждение-последствие), не оспаривается ни "старыми" ни "новыми" школами КПТ, роль "B" воспринимается ими совершенно по-разному.
Строго говоря, классические когнитивно -поведенческие терапевты (кроме представителей РЭПТ) придерживаются того взгляда, что общие убеждения о себе и мире (схемы) управляют мышлением, являясь структурными элементами и прямой причиной информационной обработки. Напротив, представители "третьей волны" считают, что схемы сами по себе зависят от множества процессуальных факторов, поддерживающих и зачастую обуславливающих их существование (например, через зафиксированное внимание к негативу или избегающее поведение). Первые видят когниции, организованные иерархически, и нацелены на поиск глубинных убеждений-причин, влияющих на жизнь индивида без участия его сознания (почти что в духе психодинамических подходов в психотерапии). Вторые воспринимают когниции как организованные в сложную функциональную систему, в которой все (по крайней мере, потенциально) взаимоотношения между элементами имеют значение, особенно если речь заходит о восприятии субъектом собственного внутреннего опыта. Поводья контроля метаэкспириенциальные терапевты отдают самому субъекту, а не прижизненно сложившейся структуре или системе, ведь с их точки зрения любое поведение (в том числе мышление) является функцией чего-либо, имеет свое назначение. И хотя структурализм в КПТ не отвергает функциональность сформированного поведения, он предполагает относительную безучастность самого индивида в его построении, отдавая большее предпочтение психотравмирующим социальным обстоятельствам. Несмотря на теоретические разногласия, представители КПТ всех направлений сходны в едином. Необходимо модифицировать мышление наиболее подходящими способами, ориентируясь на цели и ценности, релевантные настоящему времени в жизни клиента, помогая ему освоить более продуктивные копинг-стратегии и повысить осознание личной ответственности за свою жизнь. Структуралисты и функционалисты по-разному оценивают значение прошлого опыта, но все они видят его как второстепенный фактор уязвимости, в то время как ключевым фактором является само искаженное восприятия. Соответственно, методы воздействия адресуются процессам познания с точки зрения их механики, а не для того, чтобы направить их на осознание неких давних прецедентов актуальных психологических страданий. Разница между методами заключена в различиях между теориями: представители «второй волны» КПТ анализируют содержание мышления, в то время как представители «третьей» - процессы мышления.
Таким образом, фундаментальная теория схем может быть грамотно расширена новыми веяниями в КПТ. Системный взгляд на когнитивные искажения и детальный анализ их предикторов в различных доменах познания позволят лучше разобраться в том, как помогать людям с тяжелыми расстройствами. Если схемы или глубинные убеждения могут быть поняты как продукт (функция) процессов, а не только как заложенная структура, и для этого есть серьезные основания, то необходимо исследовать роль метаэкспириенциальных факторов, направляющих внимание к внутреннему опыту тем или иным образом. Кроме того, учитывая характер отечественной психологической традиции - доминирование культурно-исторической теории психического развития и системно-динамической теории функционирования психики, изучение микропроцессов особенно привлекательно. В данной работе сделана попытка изучить опосредующую роль метакогниций между обобщенными взглядами на себя/мир и негативными оценками реальности (ошибки мышления).
Цель: изучить роль метакогниций в возникновении ошибок мышления.
Объект: когнитивные искажения (ошибки мышления)
Предмет: метакогнитивные процессы, обуславливающие когнитивные искажения.
Задачи:
1. Провести теоретический анализ по проблеме взаимоотношений метакогниций и ошибок мышления
2. Спланировать дизайн исследования и подобрать соответствующие методики
3. Собрать и проанализировать данные, протестировать
исследовательские гипотезы
Основная гипотеза исследования: метакогниции (метаубеждения и эмоциональные схемы) опосредуют влияние базисных убеждений на когнитивные искажения независимо от выраженности общего уровня психопатологических симптомов, являясь при этом более значимым предиктором когнитивных искажений, чем базисные убеждения.
Актуальность этого исследования подкрепляется тем, что в отечественной науке уделяется незначительное внимание метакогнитивным процессам и когнитивным искажениям в контексте психопатологии. Кроме того, в психотерапевтической сфере имеется повышение спроса на процессуальные подходы в России, в то время как за рубежом такая практика уже обыденна. Практическая значимость данной работы заключается в потенциальном расширении взглядов на метакогнитивные процессы и когнитивные искажения, а также возможном создании новых протоколов когнитивно-поведенческих интервенций.
Методики исследования:
1. CDS (R. Covin, 2011) - шкала когнитивных искажений (в адаптации Крюковой Т.Л., 2018)
2. WAS (Janoff-Bulman, 1989) - опросник базовых убеждений о мире и себе (в адаптации Падун М. А. и Котельниковой А. В., 2008)
3. MCQ-30 (Wells, 2004) - опросник дисфункциональных мета-убеждений о пользе и вреде беспокойства (в адаптации Сироты Н.А., 2018)
4. LESS II (Leahy, 2012) - опросник дисфункциональных эмоциональных схем (в адаптации Сироты Н.А., 2016)
5. BSI-53 (Derogatis, 1983) - скрининговый опросник
психопатологической симптоматики (в адаптации Дембицкого С., Середы Ю., 2015)
Следовательно, тема искаженного мышления нуждается в повышенном внимании к себе.
На данный момент широко описана феноменология ошибок мышления и факторы их возникновения. Когнитивные искажения характерны для всех людей в силу биологических и социальных причин, зачастую являясь адаптивными эвристиками, используемыми людьми в повседневной жизни автоматически и без затрат усилий [47].
В отдельных случаях ошибки мышления могут принимать неадекватную выраженность, формы и свойства, теряя свою приспособительную пользу и становясь источником страданий. Психологам давно известно, что при депрессии и ОКР у индивидов имеются специфические негативные и неадаптивные мысли, которые довольно трудно изменить. Тем не менее, модификация мышления необходима и возможна, что доказано представителями когнитивно-поведенческого подхода в психотерапии. Главный тезис КПТ - не события вызывают эмоциональные нарушения сами по себе, но способ их интерпретации [17].
Итак, значение ошибок мышления неоспоримо, а психотерапевтическая практика показывает, что коррекция негативных мыслей и убеждений клиентов позволяет избавиться от патологических симптомов и повысит психологическое благополучие. Однако КПТ обнаруживает в себе несовершенства, выраженные в том, что далеко не всегда удается изменить иррациональные мысли классическими методами. Кроме того, за последние годы стало ясно, что взаимодействие когнитивной и аффективной сфер гораздо сложнее, чем односторонняя причинно-следственная связь, где интерпретации стоят в начале, а эмоции в конце, являясь лишь эффектом первых. Оценка самих эмоций как событий так же важна, а их роль и природа выходят за рамки содержания активирующих когниций, но далеко не на этом заканчиваются вопросы исследований. На фоне осознаваемых сложностей в изучении механизмов когнитивных искажений при психопатологии очевиден сдвиг в сторону мета- экспириенциальных концепций, где акцент с содержания иррациональных мыслей переносится на функциональную роль процессов, поддерживающих эти мысли.
Классическая теория схем Бека [16], утверждает то, что стабильные и неадаптивные когнитивные структуры ("Я"-схемы или глубинные убеждения о себе/мире и т.п.), будучи активированными при воздействии триггеров, оказывают доминирующее влияние на процессы мышления, восприятия, внимания и памяти, иначе говоря, вызывают когнитивные искажения. Несмотря на то, что концептуальная основа этой теории, выраженная через простую формулу A-B-C (событие-убеждение-последствие), не оспаривается ни "старыми" ни "новыми" школами КПТ, роль "B" воспринимается ими совершенно по-разному.
Строго говоря, классические когнитивно -поведенческие терапевты (кроме представителей РЭПТ) придерживаются того взгляда, что общие убеждения о себе и мире (схемы) управляют мышлением, являясь структурными элементами и прямой причиной информационной обработки. Напротив, представители "третьей волны" считают, что схемы сами по себе зависят от множества процессуальных факторов, поддерживающих и зачастую обуславливающих их существование (например, через зафиксированное внимание к негативу или избегающее поведение). Первые видят когниции, организованные иерархически, и нацелены на поиск глубинных убеждений-причин, влияющих на жизнь индивида без участия его сознания (почти что в духе психодинамических подходов в психотерапии). Вторые воспринимают когниции как организованные в сложную функциональную систему, в которой все (по крайней мере, потенциально) взаимоотношения между элементами имеют значение, особенно если речь заходит о восприятии субъектом собственного внутреннего опыта. Поводья контроля метаэкспириенциальные терапевты отдают самому субъекту, а не прижизненно сложившейся структуре или системе, ведь с их точки зрения любое поведение (в том числе мышление) является функцией чего-либо, имеет свое назначение. И хотя структурализм в КПТ не отвергает функциональность сформированного поведения, он предполагает относительную безучастность самого индивида в его построении, отдавая большее предпочтение психотравмирующим социальным обстоятельствам. Несмотря на теоретические разногласия, представители КПТ всех направлений сходны в едином. Необходимо модифицировать мышление наиболее подходящими способами, ориентируясь на цели и ценности, релевантные настоящему времени в жизни клиента, помогая ему освоить более продуктивные копинг-стратегии и повысить осознание личной ответственности за свою жизнь. Структуралисты и функционалисты по-разному оценивают значение прошлого опыта, но все они видят его как второстепенный фактор уязвимости, в то время как ключевым фактором является само искаженное восприятия. Соответственно, методы воздействия адресуются процессам познания с точки зрения их механики, а не для того, чтобы направить их на осознание неких давних прецедентов актуальных психологических страданий. Разница между методами заключена в различиях между теориями: представители «второй волны» КПТ анализируют содержание мышления, в то время как представители «третьей» - процессы мышления.
Таким образом, фундаментальная теория схем может быть грамотно расширена новыми веяниями в КПТ. Системный взгляд на когнитивные искажения и детальный анализ их предикторов в различных доменах познания позволят лучше разобраться в том, как помогать людям с тяжелыми расстройствами. Если схемы или глубинные убеждения могут быть поняты как продукт (функция) процессов, а не только как заложенная структура, и для этого есть серьезные основания, то необходимо исследовать роль метаэкспириенциальных факторов, направляющих внимание к внутреннему опыту тем или иным образом. Кроме того, учитывая характер отечественной психологической традиции - доминирование культурно-исторической теории психического развития и системно-динамической теории функционирования психики, изучение микропроцессов особенно привлекательно. В данной работе сделана попытка изучить опосредующую роль метакогниций между обобщенными взглядами на себя/мир и негативными оценками реальности (ошибки мышления).
Цель: изучить роль метакогниций в возникновении ошибок мышления.
Объект: когнитивные искажения (ошибки мышления)
Предмет: метакогнитивные процессы, обуславливающие когнитивные искажения.
Задачи:
1. Провести теоретический анализ по проблеме взаимоотношений метакогниций и ошибок мышления
2. Спланировать дизайн исследования и подобрать соответствующие методики
3. Собрать и проанализировать данные, протестировать
исследовательские гипотезы
Основная гипотеза исследования: метакогниции (метаубеждения и эмоциональные схемы) опосредуют влияние базисных убеждений на когнитивные искажения независимо от выраженности общего уровня психопатологических симптомов, являясь при этом более значимым предиктором когнитивных искажений, чем базисные убеждения.
Актуальность этого исследования подкрепляется тем, что в отечественной науке уделяется незначительное внимание метакогнитивным процессам и когнитивным искажениям в контексте психопатологии. Кроме того, в психотерапевтической сфере имеется повышение спроса на процессуальные подходы в России, в то время как за рубежом такая практика уже обыденна. Практическая значимость данной работы заключается в потенциальном расширении взглядов на метакогнитивные процессы и когнитивные искажения, а также возможном создании новых протоколов когнитивно-поведенческих интервенций.
Методики исследования:
1. CDS (R. Covin, 2011) - шкала когнитивных искажений (в адаптации Крюковой Т.Л., 2018)
2. WAS (Janoff-Bulman, 1989) - опросник базовых убеждений о мире и себе (в адаптации Падун М. А. и Котельниковой А. В., 2008)
3. MCQ-30 (Wells, 2004) - опросник дисфункциональных мета-убеждений о пользе и вреде беспокойства (в адаптации Сироты Н.А., 2018)
4. LESS II (Leahy, 2012) - опросник дисфункциональных эмоциональных схем (в адаптации Сироты Н.А., 2016)
5. BSI-53 (Derogatis, 1983) - скрининговый опросник
психопатологической симптоматики (в адаптации Дембицкого С., Середы Ю., 2015)
Была показана роль метакогниций как медиаторов, опосредующих эффект базисных убеждений на ошибки мышления. В рамках данного исследования была предпринята попытка прояснить тенденции общего характера между базисными убеждениями, метакогнициями и когнитивными искажениями. Построенные модели соответствуют теоретической концептуализации. В частности, имеется явная опосредующая роль метакогниций, сохраняющаяся безотносительно к выраженности общего уровня симптоматического дистресса.
Однако, данное исследование не лишено недостатков. Во-первых, оно носит срезовый характер. Во-вторых, оно базируется на опросниковом методе. В-третьих, выборка имеет скромные размеры. Необходимы лонгитюдные исследования, которые бы могли инкорпорировать по крайней мере часть экспериментальных методов (например, прайминговые техники), а также анализ данных на подвыборках с диагнозами и без них. Тем не менее, учитывая специфику анализа медиации и модерации, полученные данные могут быть эффективно использованы в предсказательных целях для последующих исследований.
Однако, данное исследование не лишено недостатков. Во-первых, оно носит срезовый характер. Во-вторых, оно базируется на опросниковом методе. В-третьих, выборка имеет скромные размеры. Необходимы лонгитюдные исследования, которые бы могли инкорпорировать по крайней мере часть экспериментальных методов (например, прайминговые техники), а также анализ данных на подвыборках с диагнозами и без них. Тем не менее, учитывая специфику анализа медиации и модерации, полученные данные могут быть эффективно использованы в предсказательных целях для последующих исследований.
