АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ПРИМЕНЕНИЯ ГЕННОЙ ИНЖЕНЕРИИ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ВОСТОЧНОЙ И ЗАПАДНОЙ ФИЛОСОФИИ
|
Аннотация
ВВЕДЕНИЕ 3
1. ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ПРИРОДА И ГЕННАЯ ИНЖЕНЕРИЯ В РАБОТАХ
Ф.ФУКУЯМЫ И Ю.ХАБЕРМАСА 8
1.1. ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ПРИРОДА И ГЕННАЯ ИНЖЕНЕРИЯ В
ПОСТЧЕЛОВЕЧЕСКОМ БУДУЩЕМ Ф.ФУКУЯМЫ 8
1.2 ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ПРИРОДА И ГЕННАЯ ИНЖЕНЕРИЯ В БУДУЩЕМ
ЧЕЛОВЕКА ХАБЕРМАСА 14
2. МОРАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ И. КАНТА КАК СПОСОБ РАЗРЕШЕНИЯ
АНТРОПОЛОГИЧЕСКИХ ПРОБЛЕМ ГЕННОЙ ИНЖЕНЕРИИ ЧЕЛОВЕКА 19
2.1. НЕСОВЕРШЕННЫЕ ОБЯЗАННОСТИ И.КАНТА КАК ОСНОВАНИЕ ДЛЯ
ПРИНЯТИЯ ГЕННОЙ ИНЖЕНЕРИИ 20
2.2. КАТЕГОРИЧЕСКИЙ ИМПЕРАТИВ КАК ОБОСНОВАНИЕ ДЛЯ ПРИМЕНЕНИЯ
ГЕННОЙ ИНЖЕНЕРИИ ЧЕЛОВЕКА 23
3. АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ГЕННОЙ ИНЖЕНЕРИИ ЧЕЛОВЕКА В
КОНТЕКСТЕ ФИЛОСОФИИ БУДДИЗМА И ДАОСИЗМА 29
3.1. БУДДИЙСКАЯ ФИЛОСОФИЯ КАК ЭТИЧЕСКАЯ ОСНОВА ДЛЯ
ПРИМЕНЕНИЯ ГЕННОЙ ИНЖЕНЕРИИ 29
3.2 НЕБЕСНОЕ РАВЕНСТВО В ДАОСИЗМЕ И ПРИМЕНЕНИЕ ГЕННОЙ
ИНЖЕНЕРИИ 43
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 47
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 51
ВВЕДЕНИЕ 3
1. ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ПРИРОДА И ГЕННАЯ ИНЖЕНЕРИЯ В РАБОТАХ
Ф.ФУКУЯМЫ И Ю.ХАБЕРМАСА 8
1.1. ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ПРИРОДА И ГЕННАЯ ИНЖЕНЕРИЯ В
ПОСТЧЕЛОВЕЧЕСКОМ БУДУЩЕМ Ф.ФУКУЯМЫ 8
1.2 ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ПРИРОДА И ГЕННАЯ ИНЖЕНЕРИЯ В БУДУЩЕМ
ЧЕЛОВЕКА ХАБЕРМАСА 14
2. МОРАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ И. КАНТА КАК СПОСОБ РАЗРЕШЕНИЯ
АНТРОПОЛОГИЧЕСКИХ ПРОБЛЕМ ГЕННОЙ ИНЖЕНЕРИИ ЧЕЛОВЕКА 19
2.1. НЕСОВЕРШЕННЫЕ ОБЯЗАННОСТИ И.КАНТА КАК ОСНОВАНИЕ ДЛЯ
ПРИНЯТИЯ ГЕННОЙ ИНЖЕНЕРИИ 20
2.2. КАТЕГОРИЧЕСКИЙ ИМПЕРАТИВ КАК ОБОСНОВАНИЕ ДЛЯ ПРИМЕНЕНИЯ
ГЕННОЙ ИНЖЕНЕРИИ ЧЕЛОВЕКА 23
3. АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ГЕННОЙ ИНЖЕНЕРИИ ЧЕЛОВЕКА В
КОНТЕКСТЕ ФИЛОСОФИИ БУДДИЗМА И ДАОСИЗМА 29
3.1. БУДДИЙСКАЯ ФИЛОСОФИЯ КАК ЭТИЧЕСКАЯ ОСНОВА ДЛЯ
ПРИМЕНЕНИЯ ГЕННОЙ ИНЖЕНЕРИИ 29
3.2 НЕБЕСНОЕ РАВЕНСТВО В ДАОСИЗМЕ И ПРИМЕНЕНИЕ ГЕННОЙ
ИНЖЕНЕРИИ 43
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 47
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 51
В начале 21 века, в результате стремительного развития генной инженерии, антропологические проблемы, включая вопрос о сущности человека и связанные с ним моральные дилеммы, стала значимой темой для обсуждения. До этого в западной интеллектуальной жизни было широко распространено отрицание существования человеческой сущности, так как эта старейшая философская проблема, на первый взгляд, стала безнадежно метафизической, лишенной какого-либо научного значения. Так, например, философ Ортега-и-Гассет говорил: «У человека нет природы» [1. С.199-200], антрополог Эшли Монтегю писал: «У человека нет инстинктов» [2. С.13]. Однако стремительное развитие науки и техники, особенно в области генной инженерии, привело к достижениям, влияющим на будущее человечества. Мы вынуждены серьезно переосмыслить вопрос о человеческой сущности и морали. Эта работа ведется в двух направлениях, с одной стороны, философы активно высказывают свои мнения, исходя из экономических, политических и правовых конекстов. Одними из философов, стоявших у истоков постановки и решения антропологических проблем генной инженерии, являются Ф. Фукуяма, Э. Тоффлер, Дж. Хабермас. Работы этих философов продолжают получать как поддержку, так и критику в последние два десятилетия. Во многом интерес к их теориям вызван выдвигаемыми предположениями о будущем генетических технологий, продолжающимся попыткам определить человеческую природу (и сейчас они занимают не только философов, но и, например, юристов), а также поиском соответствующих этических норм для защиты человека, точнее его сути. С другой стороны, у нас также есть много работ по этическим теориям, которые были основой как восточных, так и западных обществ, чтобы аргументировать применимость генетических технологий.
В рамках данной работы мы будем опираться на следующие исследования: философские труды по генной инженерии Фрэнсиса Фукуямы, работы Юргена Хабермаса, в которых исследовались определения человеческой сущности, а также выдвигались предположения о перспективах дальнейшего развития данного понятия . Также для решения этических проблем мы будем использовать работы Иммануила Канта, а также даосскую традицию, представленную в философской мысли Чжуан-цзы, и наконец труды представителей буддизма. По нашему мнению, соединение восточной и западной мысли позволить найти дополнительные решения для антропологических проблем генной инженерии. К тому же наука сегодня вышла за пределы только восточного или западного мышления, а значит и проблемы, которая она порождает, требуют поиска решений на стыке востока и запада.
Далее, мы более подробно остановимся на обосновании нами выбора именно этой исследовательской базы. Труд Фрэнсиса Фукуямы «Наше постчеловеческое будущее: последствия биотехнологической революции», изданный в 2002 году, является одной из работ, по-новому представляющих антропологическую проблему 21 века. Фукуяма наиболее известен как автор книги «Конец истории и последний человек». Он утверждал, что либеральная капиталистическая демократия исполняет естественное стремление человечества к «признанию» лучше, чем любой другой политический порядок. Но десять лет спустя, став свидетелем развития генетических технологий на людях, он был вынужден признать, что: «конца истории не может быть, пока не будет конца науки». Фукуяма дает читателю обзор состояния генно-инженерной революции на рубеже двадцать первого века, а также делает некоторые прогнозы относительно возможного выхода генной инженерии за рамки морального и политического регулирования будущего. Он обеспокоен тем, что влияние генетических технологий изменит природу людей, когда людей будут клонировать, тем самым потряся современную демократию и проложив путь к постчеловеческому будущему. Таким образом, в гонке с философами- антропологами он также приступил к определению концепции человеческой сущности. Однако его определение человеческой природы связан в основном с политическими факторами, с желанием защитить демократию. В то же время предлагаемые им меры, основанные на политическом контроле, столь же расплывчаты, как и весь исключительно политический дискурс. Однако некоторые из его предсказаний о технологическом будущем за пределами политического контроля и моральных ограничений были верны. Таким образом, предлагаемая им концепция человеческой природы, связанной с политикой, хотя и не является универсальным определением, демонстрирует, что политика по-прежнему является эффективным инструментом контроля над проблемой. В результате, опираясь на работы Фукуямы мы получим постановку проблемы сущности человека в условиях современных научных открытий, а также сможем рассмотреть один из предлагаемых подходов к решению проблем, связанных со стремительным ростом науки.
...
В рамках данной работы мы будем опираться на следующие исследования: философские труды по генной инженерии Фрэнсиса Фукуямы, работы Юргена Хабермаса, в которых исследовались определения человеческой сущности, а также выдвигались предположения о перспективах дальнейшего развития данного понятия . Также для решения этических проблем мы будем использовать работы Иммануила Канта, а также даосскую традицию, представленную в философской мысли Чжуан-цзы, и наконец труды представителей буддизма. По нашему мнению, соединение восточной и западной мысли позволить найти дополнительные решения для антропологических проблем генной инженерии. К тому же наука сегодня вышла за пределы только восточного или западного мышления, а значит и проблемы, которая она порождает, требуют поиска решений на стыке востока и запада.
Далее, мы более подробно остановимся на обосновании нами выбора именно этой исследовательской базы. Труд Фрэнсиса Фукуямы «Наше постчеловеческое будущее: последствия биотехнологической революции», изданный в 2002 году, является одной из работ, по-новому представляющих антропологическую проблему 21 века. Фукуяма наиболее известен как автор книги «Конец истории и последний человек». Он утверждал, что либеральная капиталистическая демократия исполняет естественное стремление человечества к «признанию» лучше, чем любой другой политический порядок. Но десять лет спустя, став свидетелем развития генетических технологий на людях, он был вынужден признать, что: «конца истории не может быть, пока не будет конца науки». Фукуяма дает читателю обзор состояния генно-инженерной революции на рубеже двадцать первого века, а также делает некоторые прогнозы относительно возможного выхода генной инженерии за рамки морального и политического регулирования будущего. Он обеспокоен тем, что влияние генетических технологий изменит природу людей, когда людей будут клонировать, тем самым потряся современную демократию и проложив путь к постчеловеческому будущему. Таким образом, в гонке с философами- антропологами он также приступил к определению концепции человеческой сущности. Однако его определение человеческой природы связан в основном с политическими факторами, с желанием защитить демократию. В то же время предлагаемые им меры, основанные на политическом контроле, столь же расплывчаты, как и весь исключительно политический дискурс. Однако некоторые из его предсказаний о технологическом будущем за пределами политического контроля и моральных ограничений были верны. Таким образом, предлагаемая им концепция человеческой природы, связанной с политикой, хотя и не является универсальным определением, демонстрирует, что политика по-прежнему является эффективным инструментом контроля над проблемой. В результате, опираясь на работы Фукуямы мы получим постановку проблемы сущности человека в условиях современных научных открытий, а также сможем рассмотреть один из предлагаемых подходов к решению проблем, связанных со стремительным ростом науки.
...
Таким образом, подводя итог нашей работе, мы можем заключить следующее. В работе «Наше постчеловеческое будущее: последствия биотехнологической
революции» Фукуяма хочет проявить себя в трех областях: как философ, ученый и политик, что позволило бы ему делать общие прогнозы о будущем людей и утверждать, что «природа человека» как объект должен быть защищен. Однако во всех областях он оставлял пробелы в своей аргументации. Хотя Фукуяма утверждает, что история все еще продолжается, потому что наука все еще развивается, он провел поверхностные исследования биомедицинской индустрии и считает ее открытия угрозой для человечества. Как философ Фукуяма не дал конкретных определений постгуманизма. Но, как мы ясно видим, Фукуяма выражает негативное и пессимистическое отношение к постгуманизму. Его взгляды на постгуманизм полностью отличаются от конструктивных дискурсов, связывающих постгуманизм с гуманизмом, феминизмом и т. д. Фукуяма хочет построить постчеловеческое будущее, основанное на идее классических антиутопий: природа человека не изменилась, человек придерживается моральных ценностей. С другой стороны, он хочет сохранить политическую природу людей и признать это ключом к решению «угрозы». Мы не находим в работе Фукуямы философского обсуждения устоявшейся истории гуманизма и постгуманизма для понимания природы человека, как это часто делают критические философы. Нет никаких принципов или практических аргументов относительно связи этих различных философских направлений. Как политик, Фукуяма в основном рассказывает о политике, которая применялась к биотехнологиям. Несмотря на признание медлительности и непоследовательности политической системы, он подтвердил ее ведущую роль в управлении научными технологиями. Защита «человеческой природы» согласно его аргументам выглядела как ширма, закрывающая глаза читателя потому что его главная цель - защитить демократию. Когда появились информационные технологии, мы также боялись их доминирования над человечеством, однако люди - с их экзистенциальными амбициями и потребностями в удовольствиях, с одной стороны, корректируют свое отношение к постоянному освоению технологий, с другой стороны, продолжают создавать новые технологии. в других сферах. Типичным примером является технология редактирования генов в биомедицине. Более того, во время пандемии следствием пренебрежения наукой подавляющего большинства людей является явная угроза существованию человечества. Политический контроль над технологиями неизбежен, но мы должны продолжать устранять лакуны в аргументации Фукуямы - контролировать разумное развитие новых технологий, а не предотвращать его. Таким образом, мы видим, что Фукуяма решает проблему скорее исходя из идеологических убеждений, но при этом он не является хорошим политическим стратегом.
«Будущее человеческой природы» Хабермаса представляет читателю прежде всего биоэтические аргументы против генной инженерии. Его участие в прикладной этике представляет собой новое развитие в области этики дискурса. Центральный аргумент Хабермаса состоит в том, что генетическое вмешательство, направленное на воспитание следующего поколения, нарушает автономию и равенство морального субъекта, способного к самопониманию. Однако он принял генно-инженерное вмешательство, направленное на излечение болезни, потому что оно имело лечебную логику. Недостаток данной работы работы заключается в том, что насущная моральная забота Хабермаса схожа с политическими интересами Фукуямы, что делает его аргументацию неубедительныой. Подход Хабермаса к аргументации основан на высокой спекулятивности и непонимании генетических экспериментальных работ. Это привело его к теории детерминизма. Также трудно однозначно заявить о неправильности генной инженерии, потому что ответы субъектов, подвергающихся редактированию генов, могут различаться. Однако антропологическое философское значение данной работы Хабермаса уникально тем, что мыслитель ввел нравственную категорию вида. Для него на видовом уровне особую ценность имеет нравственность, человек свободен, равен и не может видеть траекторию чужой жизни как свое произвольное использование. Однако у него не было стандартной модели морали, а было лишь предложение этически использовать практический разум, потому что он не хотел впадать в монолог и метафизическую антропологию. Таким образом, хотя эта работа оставляет читателей с рядом не проясненных до конца понятий и мыслей, для Хабермаса она является крупным шагом вперед в привлечении дискурсивной этики к аргументации антропологических проблем генной инженерии.
С философской точки зрения моральная философия Канта предоставила эффективные решения для поддержки будущего развития генной инженерии. В целом моральная философия Канта дает убедительные аргументы в пользу будущего применения генной инженерии, включая выполнение обязанностей, связанных с несовершенством, таких как собственное совершенство и счастье других; действовать в соответствии с категорическим императивом. Эти философские взгляды также устанавливают ограничения на генную инженерию, если она используется не с целью заставить людей стать успешными моральными агентами. Текущие возражения против генной инженерии должны основываться на ситуации, когда ученые выходят за рамки научных этических принципов и не интересуются социокультурной динамикой для исследования.
...
революции» Фукуяма хочет проявить себя в трех областях: как философ, ученый и политик, что позволило бы ему делать общие прогнозы о будущем людей и утверждать, что «природа человека» как объект должен быть защищен. Однако во всех областях он оставлял пробелы в своей аргументации. Хотя Фукуяма утверждает, что история все еще продолжается, потому что наука все еще развивается, он провел поверхностные исследования биомедицинской индустрии и считает ее открытия угрозой для человечества. Как философ Фукуяма не дал конкретных определений постгуманизма. Но, как мы ясно видим, Фукуяма выражает негативное и пессимистическое отношение к постгуманизму. Его взгляды на постгуманизм полностью отличаются от конструктивных дискурсов, связывающих постгуманизм с гуманизмом, феминизмом и т. д. Фукуяма хочет построить постчеловеческое будущее, основанное на идее классических антиутопий: природа человека не изменилась, человек придерживается моральных ценностей. С другой стороны, он хочет сохранить политическую природу людей и признать это ключом к решению «угрозы». Мы не находим в работе Фукуямы философского обсуждения устоявшейся истории гуманизма и постгуманизма для понимания природы человека, как это часто делают критические философы. Нет никаких принципов или практических аргументов относительно связи этих различных философских направлений. Как политик, Фукуяма в основном рассказывает о политике, которая применялась к биотехнологиям. Несмотря на признание медлительности и непоследовательности политической системы, он подтвердил ее ведущую роль в управлении научными технологиями. Защита «человеческой природы» согласно его аргументам выглядела как ширма, закрывающая глаза читателя потому что его главная цель - защитить демократию. Когда появились информационные технологии, мы также боялись их доминирования над человечеством, однако люди - с их экзистенциальными амбициями и потребностями в удовольствиях, с одной стороны, корректируют свое отношение к постоянному освоению технологий, с другой стороны, продолжают создавать новые технологии. в других сферах. Типичным примером является технология редактирования генов в биомедицине. Более того, во время пандемии следствием пренебрежения наукой подавляющего большинства людей является явная угроза существованию человечества. Политический контроль над технологиями неизбежен, но мы должны продолжать устранять лакуны в аргументации Фукуямы - контролировать разумное развитие новых технологий, а не предотвращать его. Таким образом, мы видим, что Фукуяма решает проблему скорее исходя из идеологических убеждений, но при этом он не является хорошим политическим стратегом.
«Будущее человеческой природы» Хабермаса представляет читателю прежде всего биоэтические аргументы против генной инженерии. Его участие в прикладной этике представляет собой новое развитие в области этики дискурса. Центральный аргумент Хабермаса состоит в том, что генетическое вмешательство, направленное на воспитание следующего поколения, нарушает автономию и равенство морального субъекта, способного к самопониманию. Однако он принял генно-инженерное вмешательство, направленное на излечение болезни, потому что оно имело лечебную логику. Недостаток данной работы работы заключается в том, что насущная моральная забота Хабермаса схожа с политическими интересами Фукуямы, что делает его аргументацию неубедительныой. Подход Хабермаса к аргументации основан на высокой спекулятивности и непонимании генетических экспериментальных работ. Это привело его к теории детерминизма. Также трудно однозначно заявить о неправильности генной инженерии, потому что ответы субъектов, подвергающихся редактированию генов, могут различаться. Однако антропологическое философское значение данной работы Хабермаса уникально тем, что мыслитель ввел нравственную категорию вида. Для него на видовом уровне особую ценность имеет нравственность, человек свободен, равен и не может видеть траекторию чужой жизни как свое произвольное использование. Однако у него не было стандартной модели морали, а было лишь предложение этически использовать практический разум, потому что он не хотел впадать в монолог и метафизическую антропологию. Таким образом, хотя эта работа оставляет читателей с рядом не проясненных до конца понятий и мыслей, для Хабермаса она является крупным шагом вперед в привлечении дискурсивной этики к аргументации антропологических проблем генной инженерии.
С философской точки зрения моральная философия Канта предоставила эффективные решения для поддержки будущего развития генной инженерии. В целом моральная философия Канта дает убедительные аргументы в пользу будущего применения генной инженерии, включая выполнение обязанностей, связанных с несовершенством, таких как собственное совершенство и счастье других; действовать в соответствии с категорическим императивом. Эти философские взгляды также устанавливают ограничения на генную инженерию, если она используется не с целью заставить людей стать успешными моральными агентами. Текущие возражения против генной инженерии должны основываться на ситуации, когда ученые выходят за рамки научных этических принципов и не интересуются социокультурной динамикой для исследования.
...
