ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ДВИЖЕНИЯ ЭФФЕКТОРА В ОГРАНИЧЕННОМ ВЕРТИКАЛЬНОМ ПРОСТРАНСТВЕ И КОГНИТИВНОЙ ОБРАБОТКИКОНКРЕТНЫХ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ С ТИПИЧНОЙ ЛОКАЛИЗАЦИЕЙ РЕФЕРЕНТА ПО ВЕРТИКАЛИ
|
Введение 7
Глава 1. Теоретические основы исследования 12
1.1 Теория воплощенного познания 12
1.1.1 Становление теории и базовые постулаты 12
1.1.2 Ментальная симуляция 13
1.2 Пространственный аспект изучения ментальной симуляции слова 14
1.2.1 Эффект пространственного Струпа 14
1.2.2 Смещение визуального внимания, вызываемое единицами языка 17
1.2.3 Использование метода окулографии в исследовании
пространственного аспекта ментальной симуляции. Эффект Саймона 19
1.3 Особенности нашего подхода 21
1.3.1 Восходящие и нисходящие процессы внимания 21
1.3.2 Проблема парадигмы «смещения визуального внимания» 21
Выводы по первой главе 23
Глава 2. Проверка гипотезы с применением экспериментального метода 25
2.1 Эксперимент 1: эффект Саймона, основанный на симуляции пространства
словом-направлением 25
2.2 Эксперимент 2: активация пространства конкретными существительными
семантической категории «Природные объекты» 37
2.3 Эксперимент 3: активация пространства конкретными существительными
семантической категории «Артефакты» 52
2.4 Обще обсуждение результатов 65
Выводы по второй главе 70
Заключение 71
Список использованных источников и литературы 73
Глава 1. Теоретические основы исследования 12
1.1 Теория воплощенного познания 12
1.1.1 Становление теории и базовые постулаты 12
1.1.2 Ментальная симуляция 13
1.2 Пространственный аспект изучения ментальной симуляции слова 14
1.2.1 Эффект пространственного Струпа 14
1.2.2 Смещение визуального внимания, вызываемое единицами языка 17
1.2.3 Использование метода окулографии в исследовании
пространственного аспекта ментальной симуляции. Эффект Саймона 19
1.3 Особенности нашего подхода 21
1.3.1 Восходящие и нисходящие процессы внимания 21
1.3.2 Проблема парадигмы «смещения визуального внимания» 21
Выводы по первой главе 23
Глава 2. Проверка гипотезы с применением экспериментального метода 25
2.1 Эксперимент 1: эффект Саймона, основанный на симуляции пространства
словом-направлением 25
2.2 Эксперимент 2: активация пространства конкретными существительными
семантической категории «Природные объекты» 37
2.3 Эксперимент 3: активация пространства конкретными существительными
семантической категории «Артефакты» 52
2.4 Обще обсуждение результатов 65
Выводы по второй главе 70
Заключение 71
Список использованных источников и литературы 73
Язык представляет собой сложное и многогранное явление, к изучению которого можно подходить с разных сторон. Речевая деятельность неразрывно связана с любой другой деятельностью человека и актуализируется в различных сферах нашей жизни. Одна из таких сфер - это сфера познания. Мы не можем отрицать связь, существующую между языком и когнитивными процессами - именно в языке находят отражение категории, на которые мы делим мир в процессе его изучения. Еще В. Гумбольдт говорил о языке как об орудии отражения и познания действительности: «Человек окружает себя миром звуков, чтобы отразить и переработать мир предметов» [Humboldt W. Gesammelte Werke. Berlin, 1848. Bd. VI. С. 59-60]. Действительно, одна из важнейших функций языка - познавательная, постулирующая, что язык не только является инструментом познания, но и и отражает результаты мыслительной деятельности человека.
Язык с точки зрения его участия в когнитивных процессах изучается рядом наук и является составляющей многих теорий и научных концепций. Среди них, например, теория концептуальной метафоры Дж. Лакоффа и М. Джонсона, теория прототипов Э. Рош, теория фреймов Ч. Филлмора, работы Н. Хомского и А. А. Потебни и другие. Исследования языка в его соотношении с мышлением и познанием всегда междисциплинарны и в первую очередь происходят на стыке таких наук как лингвистика и психология. Одно из таких междисциплинарных учений - психолингвистика, зародившаяся в начале 50-х гг. прошлого века и изначально занимавшаяся психологическим обоснованием лингвистических теорий. Эта наука, использующая экспериментальный метод, дала нам представление о процессе обработки визуально представленного слова и характеристиках этого процесса. Например, визуальное распознавание слова характеризуется распознаванием ограниченного количества типичных черт, из которых состоят буквы - горизонтальных, вертикальных и изогнутых линий, их всевозможных форм и пересечений [Gibson, Gibson, 1955; Selfridge, 1959; Selfridge, Neisser, 1960]. Чем ниже качество изображения, тем наблюдателю легче спутать буквы, обладающие схожим набором черт [Kinney, Marsetta, Showman, 1966], и, соответственно, ошибиться в прочтении слова. На скорость распознавания визуально представленного слова, помимо качества изображения, влияют также такие психолингвистические характеристики как длина [Just, Carpenter, 1980], частота употребления [Balota, Chumbley, 1984], знакомость (familiarity) [Balota, 2004], возраст усвоения [Morrison, Ellis, 1995], представимость [Kroll, Merves, 1986], эффекты орфографического [Coltheart, Davelaar, Jonasson, Besner, 1977] и фонологического [Yates, Locker, and Simpson, 2004] соседства и другие. Результатом визуального распознавания слова является лексический доступ (lexical access) - доступ ко всем типам информации в слове: лексической, морфологической, синтаксической и прочим типам; данный процесс занимает в среднем 100-250 мс с момента появления слова перед глазами читающего. При этом лексический доступ автоматичен, то есть происходит подсознательно и его невозможно предотвратить. Знание вышеперечисленных основ психолингвистики необходимо при проведении экспериментального лингвистического исследования, подобного нашему.
Язык в его познавательной функции рассматривается и в рамках теорий, берущих свое начало в когнитивной психологии. Например, теория воплощенного познания, утверждающая исключительную важность участия перцептивного опыта в процессе когниции, исследует познавательную роль языка в аспекте изучения процессов ментальной симуляции. Экспериментально доказано, что язык посредством ментальной симуляции может принимать участие в когнитивных процессах восприятия и распределения внимания: например, облегчать восприятие визуально представленного стимула в условиях соответствия его внешних признаков (цвета, формы, расположения) семантике одновременно или незадолго представляемого слова и затруднять в условиях несоответствия этих признаков [Stanfield, Zwaan, 2001; Zwaan, 2002; Hommel, Pratt, Colzato, Godijn, 2001]. В последнее время все больше экспериментальных исследований посвящается различным аспектам влияния ментальной симуляции, вызываемой словом, на когнитивные процессы. В фокусе внимания исследователей оказываются: связь единиц языка с моторным опытом - например, в [Gentilucci, Benuzzi, Bertolani, Daprati, Gangitano, 2000] на блоки помещались слова ‘большой’ и ‘маленький’ и это оказывало влияние на этап планирования испытуемым размаха хвата для взаимодействия с блоками; влияние визуального опыта восприятия референта слова на обработку визуальных стимулов - в [Estes, Verges, Barsalou, 2008] слова ‘шляпа’ и ‘ботинок’ вызывали ментальную симуляцию референта, которая затрудняла последующую обработку респондентами целевого визуального стимула в соответствующей семантике слова локации; взаимодействие реальных и симулируемой словом модальностей, как, например, в [Здоровец А. И., 2017], и многое другое.
Одним из наиболее развитых направлений исследований в области анализа механизмов ментальной симуляции слова является изучение ее пространственного аспекта. Так существуют работы, посвященные влиянию на распределение внимания ментальной симуляции, вызываемой словами-направлениями ‘верх’, ‘низ’, ‘право’ и ‘лево’ [Hommel, Pratt, Colzato, Godijn, 2001; Khalid, Ansorge, 2013]; конкретными существительными с типичной локализацией в пространстве, например ‘шляпа’ [Estes, Verges, Barsalou, 2008] или ‘змея’ [Setic, Domijan, 2007]; абстрактными существительными с позитивным или негативным значением, например ‘победа’ или ‘дьявол’ [Meier, Robinson, 2004]; словами различных частей речи [Dunn, Kamide, Scheepers, 2014], а также целыми предложениями [Stanfield, Zwaan, 2001]. Все вышеперечисленные исследования рассматривают влияние активируемых в процессе ментальной симуляции слова пространственных признаков референта на обработку визуального стимула (фигуры, буквы или слова) в условиях соответствия и несоответствия пространственной семантики и реального расположения визуального стимула.
Наша работа в определенной степени вписывается в парадигму изучения пространственных признаков ментальной симуляции, вызываемой единицами языка, так как мы, как и другие исследователи, используем слова с типичной локализацией в пространстве в качестве фактора влияния и так же стремимся выявить эффект конгруэнтности. Однако несмотря на это, мы стремимся отойти от устоявшейся в подобного рода исследованиях традиции опираться на распределение визуального внимания как на достоверный индикатор активации пространственных свойств ментальной симуляции.
Таким образом, актуальность нашей темы обуславливается общим интересом современных лингвистики и психологии к когнитивным исследованиям языка в целом. Данная работа вписывается в ту парадигму психолингвистики, согласно которой понимание слова активирует ментальную симуляцию, смоделированную ранее на основе в том числе пространственного перцептивного опыта взаимодействия с референтом, что влечет за собой изменение поведенческой активности респондента при восприятии семантики с пространственным компонентом значения. Также наше исследование является частью существующей парадигмы изучения пространственного аспекта ментальной симуляции, так как опирается на достижения в этой области.
Объектом нашего исследования является изучение особенностей когнитивной обработки семантики слов с пространственным компонентом значения.
В качестве предмета мы выделяем взаимодействие активируемой лингвистическим стимулом пространственной информации и движения эффектора по вертикали в соответствующем и противоположном направлениях.
Цель нашей работы - выявить соотношение между пространственными свойствами референта, активируемыми ментальной симуляцией слова, и движением эффектора в ограниченном вертикальном пространстве при выполнении задания, не связанного с визуальным пространством и обработкой лексической семантики лингвистического стимула.
Цель конкретизируется следующими задачами:
1. Провести теоретическое исследование работ, посвященных изучению пространственного аспекта ментальной симуляции слова, и обосновать необходимость нашего подхода к исследованию в данной области;
2. На основании ранее проводившихся исследований разработать процедуру и дизайн трех экспериментов, каждый из которых включает в себя лингвистические стимулы с вертикальной пространственной соотнесенностью и контрольные стимулы (символы);
3. Набрать необходимый для исследования материал - лингвистические стимулы, представляющие собой конкретные существительные, относящиеся к двум семантическим категориям и имеющие наиболее выраженное в своей категории вертикальное пространственное значение;
4. Провести каждый эксперимент на не менее чем 30 испытуемых, сохраняя репрезентативность выборки участников;
5. Полученные наблюдения подвергнуть статистическому анализу и произвести интерпретацию выявленных закономерностей для каждого из экспериментов в соответствии с теорией воплощенного познания;
6. Сделать общий вывод относительно нашей гипотезы по результатам всех экспериментов.
В соответствии с нашей гипотезой, во-первых, вызванная активацией ментальной симуляции локация в вертикальном пространстве будет соотноситься с движением эффектора даже при отсутствии использования визуально-пространственного расположения стимула, при этом в условиях соответствия локации и направления движения возникнет эффект фасилитации по сравнению с контрольным условием, а в условиях несоответствия - эффект интерференции; во-вторых, этот эффект будет иметь различную силу в зависимости от семантической категории конкретного существительного, задействованной в эксперименте. С одной стороны, мы ожидаем более сильные проявления фасилитации и ингибиции в эксперименте с использованием существительных, относящихся к категории «Природные объекты», т к. пространственное значение этих стимулов наиболее сильно выражено, стремится к максимуму (в соответствии с базой данных А. А. Миклашевского [Резанова З. И., Миклашевский А. А., 2016]). С другой стороны, принимая во внимание тот факт, что индикатором эффекта в нашем исследовании выступает скорость движения пальца, т. е. скорость моторной реакции, можно также ожидать эффекта большей силы в условиях эксперимента с лингвистическими стимулами, относящимися к категории «Артефакты», т к. может произойти активация сенсомоторного опыта взаимодействия с референтами.
Материалом для исследования послужил набор лингвистических стимулов семантических категорий «Слова-направления», «Природные объекты» и «Артефакты», используемый в экспериментах.
Научная новизна нашей работы заключается в том, что, во-первых, мы отходим от тенденции использования в исследованиях пространственного аспекта ментальной симуляции слова задания на визуальное пространство или определенного расположения лингвистического стимула в визуальном пространстве - таким образом мы выходим из парадигмы, пользующейся таким понятием как «смещение визуального внимания»; вместо этого мы в качестве манипулируемой переменной используем непосредственно движение эффектора в пространстве, что позволяет нам наблюдать процесс активации пространственных признаков ментальной симуляции во время моторной реакции и исследовать степень автоматичности симуляции пространства. Во-вторых, в нашем исследовании мы отдельно рассматриваем разные семантические категории конкретных существительных, что не делалось ранее; между тем, это может быть существенным фактором для понимания отсутствия или присутствия эффекта в «пространственных» экспериментах, а также позволит выявить особенности обработки слов с разным индексом пространственной локализации. В-третьих, лингвистические стимулы в нашей работе представлены русскими словами, таким образом мы проверяем положения теории воплощенного познания на материале русского языка, что немаловажно, т. к. обработка разных типов языков имеет свои особенности [Estes, Barsalou, 2018].
В основе работы лежит экспериментальный метод, заключающийся в создании дизайна и процедуры поведенческого эксперимента, в ходе которого с помощью программного обеспечения E-Prime 2.0 записывается время реакции испытуемых. В ходе работы также использованы методы математической статистики для анализа результатов экспериментов; компоненты общенаучного описательного метода при анализе, интерпретации и обобщении результатов эксперимента.
Теоретическая значимость работы заключается в существенном дополнении знаний о процессах функционирования внимания в условиях влияния симуляции пространственных признаков референта единицы языка.
Теоретическую основу исследования составили работы Барсалоу по теории воплощенного познания, работы Зван, Стэнфилд, Яксли, Хаук, Йонсруд и Пулвермюллер по ментальной симуляции, работы Сэтич, Домьян, Гомель, Прат, Кользато, Ходэйн, Эстес, Верджес, Барсалоу, Гозли, Чейсен, Халида и Ансордж по пространственному аспекту ментальной симуляции, а также обзор исследований нисходящего и восходящего внимания Эгет и Янтис.
Язык с точки зрения его участия в когнитивных процессах изучается рядом наук и является составляющей многих теорий и научных концепций. Среди них, например, теория концептуальной метафоры Дж. Лакоффа и М. Джонсона, теория прототипов Э. Рош, теория фреймов Ч. Филлмора, работы Н. Хомского и А. А. Потебни и другие. Исследования языка в его соотношении с мышлением и познанием всегда междисциплинарны и в первую очередь происходят на стыке таких наук как лингвистика и психология. Одно из таких междисциплинарных учений - психолингвистика, зародившаяся в начале 50-х гг. прошлого века и изначально занимавшаяся психологическим обоснованием лингвистических теорий. Эта наука, использующая экспериментальный метод, дала нам представление о процессе обработки визуально представленного слова и характеристиках этого процесса. Например, визуальное распознавание слова характеризуется распознаванием ограниченного количества типичных черт, из которых состоят буквы - горизонтальных, вертикальных и изогнутых линий, их всевозможных форм и пересечений [Gibson, Gibson, 1955; Selfridge, 1959; Selfridge, Neisser, 1960]. Чем ниже качество изображения, тем наблюдателю легче спутать буквы, обладающие схожим набором черт [Kinney, Marsetta, Showman, 1966], и, соответственно, ошибиться в прочтении слова. На скорость распознавания визуально представленного слова, помимо качества изображения, влияют также такие психолингвистические характеристики как длина [Just, Carpenter, 1980], частота употребления [Balota, Chumbley, 1984], знакомость (familiarity) [Balota, 2004], возраст усвоения [Morrison, Ellis, 1995], представимость [Kroll, Merves, 1986], эффекты орфографического [Coltheart, Davelaar, Jonasson, Besner, 1977] и фонологического [Yates, Locker, and Simpson, 2004] соседства и другие. Результатом визуального распознавания слова является лексический доступ (lexical access) - доступ ко всем типам информации в слове: лексической, морфологической, синтаксической и прочим типам; данный процесс занимает в среднем 100-250 мс с момента появления слова перед глазами читающего. При этом лексический доступ автоматичен, то есть происходит подсознательно и его невозможно предотвратить. Знание вышеперечисленных основ психолингвистики необходимо при проведении экспериментального лингвистического исследования, подобного нашему.
Язык в его познавательной функции рассматривается и в рамках теорий, берущих свое начало в когнитивной психологии. Например, теория воплощенного познания, утверждающая исключительную важность участия перцептивного опыта в процессе когниции, исследует познавательную роль языка в аспекте изучения процессов ментальной симуляции. Экспериментально доказано, что язык посредством ментальной симуляции может принимать участие в когнитивных процессах восприятия и распределения внимания: например, облегчать восприятие визуально представленного стимула в условиях соответствия его внешних признаков (цвета, формы, расположения) семантике одновременно или незадолго представляемого слова и затруднять в условиях несоответствия этих признаков [Stanfield, Zwaan, 2001; Zwaan, 2002; Hommel, Pratt, Colzato, Godijn, 2001]. В последнее время все больше экспериментальных исследований посвящается различным аспектам влияния ментальной симуляции, вызываемой словом, на когнитивные процессы. В фокусе внимания исследователей оказываются: связь единиц языка с моторным опытом - например, в [Gentilucci, Benuzzi, Bertolani, Daprati, Gangitano, 2000] на блоки помещались слова ‘большой’ и ‘маленький’ и это оказывало влияние на этап планирования испытуемым размаха хвата для взаимодействия с блоками; влияние визуального опыта восприятия референта слова на обработку визуальных стимулов - в [Estes, Verges, Barsalou, 2008] слова ‘шляпа’ и ‘ботинок’ вызывали ментальную симуляцию референта, которая затрудняла последующую обработку респондентами целевого визуального стимула в соответствующей семантике слова локации; взаимодействие реальных и симулируемой словом модальностей, как, например, в [Здоровец А. И., 2017], и многое другое.
Одним из наиболее развитых направлений исследований в области анализа механизмов ментальной симуляции слова является изучение ее пространственного аспекта. Так существуют работы, посвященные влиянию на распределение внимания ментальной симуляции, вызываемой словами-направлениями ‘верх’, ‘низ’, ‘право’ и ‘лево’ [Hommel, Pratt, Colzato, Godijn, 2001; Khalid, Ansorge, 2013]; конкретными существительными с типичной локализацией в пространстве, например ‘шляпа’ [Estes, Verges, Barsalou, 2008] или ‘змея’ [Setic, Domijan, 2007]; абстрактными существительными с позитивным или негативным значением, например ‘победа’ или ‘дьявол’ [Meier, Robinson, 2004]; словами различных частей речи [Dunn, Kamide, Scheepers, 2014], а также целыми предложениями [Stanfield, Zwaan, 2001]. Все вышеперечисленные исследования рассматривают влияние активируемых в процессе ментальной симуляции слова пространственных признаков референта на обработку визуального стимула (фигуры, буквы или слова) в условиях соответствия и несоответствия пространственной семантики и реального расположения визуального стимула.
Наша работа в определенной степени вписывается в парадигму изучения пространственных признаков ментальной симуляции, вызываемой единицами языка, так как мы, как и другие исследователи, используем слова с типичной локализацией в пространстве в качестве фактора влияния и так же стремимся выявить эффект конгруэнтности. Однако несмотря на это, мы стремимся отойти от устоявшейся в подобного рода исследованиях традиции опираться на распределение визуального внимания как на достоверный индикатор активации пространственных свойств ментальной симуляции.
Таким образом, актуальность нашей темы обуславливается общим интересом современных лингвистики и психологии к когнитивным исследованиям языка в целом. Данная работа вписывается в ту парадигму психолингвистики, согласно которой понимание слова активирует ментальную симуляцию, смоделированную ранее на основе в том числе пространственного перцептивного опыта взаимодействия с референтом, что влечет за собой изменение поведенческой активности респондента при восприятии семантики с пространственным компонентом значения. Также наше исследование является частью существующей парадигмы изучения пространственного аспекта ментальной симуляции, так как опирается на достижения в этой области.
Объектом нашего исследования является изучение особенностей когнитивной обработки семантики слов с пространственным компонентом значения.
В качестве предмета мы выделяем взаимодействие активируемой лингвистическим стимулом пространственной информации и движения эффектора по вертикали в соответствующем и противоположном направлениях.
Цель нашей работы - выявить соотношение между пространственными свойствами референта, активируемыми ментальной симуляцией слова, и движением эффектора в ограниченном вертикальном пространстве при выполнении задания, не связанного с визуальным пространством и обработкой лексической семантики лингвистического стимула.
Цель конкретизируется следующими задачами:
1. Провести теоретическое исследование работ, посвященных изучению пространственного аспекта ментальной симуляции слова, и обосновать необходимость нашего подхода к исследованию в данной области;
2. На основании ранее проводившихся исследований разработать процедуру и дизайн трех экспериментов, каждый из которых включает в себя лингвистические стимулы с вертикальной пространственной соотнесенностью и контрольные стимулы (символы);
3. Набрать необходимый для исследования материал - лингвистические стимулы, представляющие собой конкретные существительные, относящиеся к двум семантическим категориям и имеющие наиболее выраженное в своей категории вертикальное пространственное значение;
4. Провести каждый эксперимент на не менее чем 30 испытуемых, сохраняя репрезентативность выборки участников;
5. Полученные наблюдения подвергнуть статистическому анализу и произвести интерпретацию выявленных закономерностей для каждого из экспериментов в соответствии с теорией воплощенного познания;
6. Сделать общий вывод относительно нашей гипотезы по результатам всех экспериментов.
В соответствии с нашей гипотезой, во-первых, вызванная активацией ментальной симуляции локация в вертикальном пространстве будет соотноситься с движением эффектора даже при отсутствии использования визуально-пространственного расположения стимула, при этом в условиях соответствия локации и направления движения возникнет эффект фасилитации по сравнению с контрольным условием, а в условиях несоответствия - эффект интерференции; во-вторых, этот эффект будет иметь различную силу в зависимости от семантической категории конкретного существительного, задействованной в эксперименте. С одной стороны, мы ожидаем более сильные проявления фасилитации и ингибиции в эксперименте с использованием существительных, относящихся к категории «Природные объекты», т к. пространственное значение этих стимулов наиболее сильно выражено, стремится к максимуму (в соответствии с базой данных А. А. Миклашевского [Резанова З. И., Миклашевский А. А., 2016]). С другой стороны, принимая во внимание тот факт, что индикатором эффекта в нашем исследовании выступает скорость движения пальца, т. е. скорость моторной реакции, можно также ожидать эффекта большей силы в условиях эксперимента с лингвистическими стимулами, относящимися к категории «Артефакты», т к. может произойти активация сенсомоторного опыта взаимодействия с референтами.
Материалом для исследования послужил набор лингвистических стимулов семантических категорий «Слова-направления», «Природные объекты» и «Артефакты», используемый в экспериментах.
Научная новизна нашей работы заключается в том, что, во-первых, мы отходим от тенденции использования в исследованиях пространственного аспекта ментальной симуляции слова задания на визуальное пространство или определенного расположения лингвистического стимула в визуальном пространстве - таким образом мы выходим из парадигмы, пользующейся таким понятием как «смещение визуального внимания»; вместо этого мы в качестве манипулируемой переменной используем непосредственно движение эффектора в пространстве, что позволяет нам наблюдать процесс активации пространственных признаков ментальной симуляции во время моторной реакции и исследовать степень автоматичности симуляции пространства. Во-вторых, в нашем исследовании мы отдельно рассматриваем разные семантические категории конкретных существительных, что не делалось ранее; между тем, это может быть существенным фактором для понимания отсутствия или присутствия эффекта в «пространственных» экспериментах, а также позволит выявить особенности обработки слов с разным индексом пространственной локализации. В-третьих, лингвистические стимулы в нашей работе представлены русскими словами, таким образом мы проверяем положения теории воплощенного познания на материале русского языка, что немаловажно, т. к. обработка разных типов языков имеет свои особенности [Estes, Barsalou, 2018].
В основе работы лежит экспериментальный метод, заключающийся в создании дизайна и процедуры поведенческого эксперимента, в ходе которого с помощью программного обеспечения E-Prime 2.0 записывается время реакции испытуемых. В ходе работы также использованы методы математической статистики для анализа результатов экспериментов; компоненты общенаучного описательного метода при анализе, интерпретации и обобщении результатов эксперимента.
Теоретическая значимость работы заключается в существенном дополнении знаний о процессах функционирования внимания в условиях влияния симуляции пространственных признаков референта единицы языка.
Теоретическую основу исследования составили работы Барсалоу по теории воплощенного познания, работы Зван, Стэнфилд, Яксли, Хаук, Йонсруд и Пулвермюллер по ментальной симуляции, работы Сэтич, Домьян, Гомель, Прат, Кользато, Ходэйн, Эстес, Верджес, Барсалоу, Гозли, Чейсен, Халида и Ансордж по пространственному аспекту ментальной симуляции, а также обзор исследований нисходящего и восходящего внимания Эгет и Янтис.
В соответствии с теорией воплощенного познания, единицы языка посредством ментальной симуляции, представляющей собой автоматичную активацию чувственного опыта восприятия референта, могут оказывать влияние на процесс распределения внимания. Одной из наиболее широких областей изучения механизмов ментальной симуляции является сфера исследований, посвященных ее пространственному аспекту.
В данной работе мы попытались применить новый, выходящий за рамки устоявшейся парадигмы подход к изучению ментальной симуляции пространства, вызываемой словом. Особенность нашего подхода заключалась в устранении в рамках нашего исследования такого фактора влияния как расположение целевого стимула в визуальном пространстве и использование в качестве индикатора эффекта влияния симуляции опыта восприятия пространства эффекта Саймона.
Принципиальным отличием нашей работы от предыдущих исследований пространственного аспекта ментальной симуляции, вызываемой единицей языка, была попытка сравнить влияние активируемого опыта восприятия пространственных признаков при обработке слов различных семантических категорий. В дополнение к этому мы ограничили пространство, в котором совершали движение эффектора респонденты, чего также не делалось ранее.
В соответствии с нашей гипотезой активация пространственных признаков референта в процессе ментальной симуляции должна была вступать во взаимодействие с направленным движением в вертикальном пространстве, в результате чего мы ожидали выявить эффект конгруэнтности реального и симулируемого пространств. Также мы предполагали, что сила такого эффекта будет различаться в зависимости от семантической категории используемых в эксперименте конкретных существительных.
В результате проведенных экспериментов эффект конгруэнтности был обнаружен нами только в первом эксперименте. Несмотря на то, что этот эксперимент был в первую очередь нацелен на установление парадигмы дальнейшего исследования, ввиду фундаментальности изменений, внесенных в процедуру, мы считем его результаты самоценными. Так как в последующих двух экспериментах эффект конгруэнтности отсутствовал, первая гипотеза исследования оказалась в целом опровергнутой.
Вторую гипотезу нашего исследования, взятую в наиболее общем ключе, можно считать подтвердившейся по причине присутствия разницы в эффекте, оказываемом пространственными свойствами ментальной симуляции референтов слов различных семантических категорий на движение эффектора в вертикальном пространстве. Для слов семантической категории «Природные объекты» статистически значимый эффект вызывали единицы, референт которых обладал типичной локализацией в верхней части пространства, а для слов категории «Артефакты» - единицы, называемый объект которых часто встречается в нижней локации.
По результатам всех трех экспериментов мы выяснили, что самое сильное влияние оказывал главный эффект направления движения эффектора, что в какой-то степени и повлияло на нестабильность полученных нами результатов. Возможно отсутствие ожидаемых эффектов в данном исследовании является следствием нашего подхода. Нестабильность результатов нашей работы говорит о том, что тема требует дальнейшего исследования и внесения модификаций в дизайн и процедуру экспериментов.
В данной работе мы попытались применить новый, выходящий за рамки устоявшейся парадигмы подход к изучению ментальной симуляции пространства, вызываемой словом. Особенность нашего подхода заключалась в устранении в рамках нашего исследования такого фактора влияния как расположение целевого стимула в визуальном пространстве и использование в качестве индикатора эффекта влияния симуляции опыта восприятия пространства эффекта Саймона.
Принципиальным отличием нашей работы от предыдущих исследований пространственного аспекта ментальной симуляции, вызываемой единицей языка, была попытка сравнить влияние активируемого опыта восприятия пространственных признаков при обработке слов различных семантических категорий. В дополнение к этому мы ограничили пространство, в котором совершали движение эффектора респонденты, чего также не делалось ранее.
В соответствии с нашей гипотезой активация пространственных признаков референта в процессе ментальной симуляции должна была вступать во взаимодействие с направленным движением в вертикальном пространстве, в результате чего мы ожидали выявить эффект конгруэнтности реального и симулируемого пространств. Также мы предполагали, что сила такого эффекта будет различаться в зависимости от семантической категории используемых в эксперименте конкретных существительных.
В результате проведенных экспериментов эффект конгруэнтности был обнаружен нами только в первом эксперименте. Несмотря на то, что этот эксперимент был в первую очередь нацелен на установление парадигмы дальнейшего исследования, ввиду фундаментальности изменений, внесенных в процедуру, мы считем его результаты самоценными. Так как в последующих двух экспериментах эффект конгруэнтности отсутствовал, первая гипотеза исследования оказалась в целом опровергнутой.
Вторую гипотезу нашего исследования, взятую в наиболее общем ключе, можно считать подтвердившейся по причине присутствия разницы в эффекте, оказываемом пространственными свойствами ментальной симуляции референтов слов различных семантических категорий на движение эффектора в вертикальном пространстве. Для слов семантической категории «Природные объекты» статистически значимый эффект вызывали единицы, референт которых обладал типичной локализацией в верхней части пространства, а для слов категории «Артефакты» - единицы, называемый объект которых часто встречается в нижней локации.
По результатам всех трех экспериментов мы выяснили, что самое сильное влияние оказывал главный эффект направления движения эффектора, что в какой-то степени и повлияло на нестабильность полученных нами результатов. Возможно отсутствие ожидаемых эффектов в данном исследовании является следствием нашего подхода. Нестабильность результатов нашей работы говорит о том, что тема требует дальнейшего исследования и внесения модификаций в дизайн и процедуру экспериментов.
