ПОВСЕДНЕВНЫЕ ПРАКТИКИ НАЦИСТСКИХ КОНЦЕНТРАЦИОННЫХ ЛАГЕРЕЙ В ВОСПОМИНАНИЯХ СОВЕТСКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ (1941-1945 ГГ.)
|
АННОТАЦИЯ 3
Введение 3
1 Воспоминания советских военнопленных: характеристика источников 15
2 Пространства повседневности концлагерей в воспоминаниях советских
военнопленных 29
2.1 Устройство жилья и рабочих мест в концлагерях 29
2.2 Устройство мест казней 35
3 Деятельность военнопленных в концлагерях сквозь призму мемуаров
военнопленных 39
3.1 Повседневные занятия и обязанности 39
3.2 Система социальных отношений 44
Заключение 46
Список использованных источников и литературы 48
Введение 3
1 Воспоминания советских военнопленных: характеристика источников 15
2 Пространства повседневности концлагерей в воспоминаниях советских
военнопленных 29
2.1 Устройство жилья и рабочих мест в концлагерях 29
2.2 Устройство мест казней 35
3 Деятельность военнопленных в концлагерях сквозь призму мемуаров
военнопленных 39
3.1 Повседневные занятия и обязанности 39
3.2 Система социальных отношений 44
Заключение 46
Список использованных источников и литературы 48
Актуальность исследования. Концентрационные лагеря, как явление, появились ещё задолго до образования нацистской Германии, однако именно в период существования данного государства феномен концлагерей обрёл самые страшные и гигантские масштабы за всю историю человечества.
20 января 1942 года в рамках Ванзейской конференции в Берлине, протоколистом которой стал оберштурмбаннфюрер СС Адольф Эйхман, вошедший в историю как «архитектор Холокоста», был определен план действий по окончательному решению еврейского вопроса, после чего еврейское население Европы начали массово ссылать в лагеря смерти, находившиеся преимущественно на востоке Европы . Этот план уничтожения касался не только евреев, но и других национальных, религиозных, социальных, политических групп, которые были объявлены врагами нацистского режима. К их числу, закономерно относились советские военнопленные.
Тема исследования является актуальной и важной в контексте изучения исторической памяти о Второй мировой войне. Сложившийся в СССР и современной России героический нарратив о победе в Великой Отечественной войне, достигнутой ценой колоссальных усилий и подвига советского народа, вытеснил на обочину официального исторического повествования воспоминания тех участников конфликта, которые по разным причинам не укладывались в санкционированную государством линию памяти. К их числу относятся и глубоко трагичные воспоминания советских военнопленных, пребывавших нацистских местах принудительного содержания людей. Исследование воспоминаний советских военнопленных о повседневности пережитого ими нацистском пленении открывает новые грани понимания масштабов человеческих страданий в условиях концентрационных лагерей. «Травматический опыт страданий и позора с трудом находит себе доступ к памяти, ибо этот опыт не интегрируется в положительное представление индивидуума или нации о самих себе» , отмечает А. Ассман. При этом, как пишет сама А. Ассман, память жертв может быть переработана в героический нарратив о былом через активную артикуляцию и создание форм коммеморации, передающихся из поколения в поколение.
С этой позиции изучение воспоминаний советских военнопленных о повседневности нацистских концентрационных лагерей позволяет, с одной стороны, узнать каким образом происходит осмысление катастрофического опыта непосредственными участниками драматических исторических событий, его оформление в «...целостность, в рамках которой эти события приобретают смысл» . С другой стороны, изучение мемуарного наследия военнопленных открывает путь к способу преодоления исторической травмы, обозначенного А. Ассман - через принятие травмированной памяти жертв как исторического знания .
Важно учитывать, что память человека подвержена различным влияниям и искажениям, и изучение воспоминаний советских военнопленных может позволить лучше понять, каким образом они пережили и восприняли столь трагический период своей жизни. Данная тема открывает возможность рассмотрения взаимосвязи между историческими событиями и личным опытом людей, позволяя более глубоко погрузиться в контекст Второй мировой войны и рассмотреть его через призму человеческих судеб и страданий.
Степень изученности темы. В российской историографии тематика изучения судеб советских военнопленных, находившихся в нацистских концентрационных лагерях, стала активно разрабатываться с конца двухтысячных годов XXI в. благодаря популяризаторам науки из различных организаций, таких как Научно-просветительский центр «Холокост» , общественных местных организаций бывших узников гетто и нацистских концлагерей . При этом важно подчеркнуть, что изучение воспоминаний советских военнопленных о лагерной повседневности с позиций истории памяти еще не становилось предметом концентрированных усилий историков. Тем не менее отдельные аспекты этой проблемы так или иначе уже были ранее затронуты исследователями.
Наиболее заметным направлением научных изысканий в этой связи является изучение концлагерей как таковых, безотносительно их связи с особенностями восприятия военнопленных-мемуаристов. Так, в работе «Внутри концентрационных лагерей» ее автор М. Сандерлэнд исследует социальную жизнь в лагерях и типичное для них искусственно созданное деление на «уровни социальности» - внутрилагерные классы и касты,
сформированные неравным положением разных категорий узников. Речь здесь идет не только о разных категориях военнопленных - еврейского, советского, украинского и прочих происхождений - но и об узниках противников политического режима фашистов, которые также составляли значительный процент заключенных. Как правило, их класс был привилегирован относительно класса военнопленных. М . Сандерлэнд также упоминает, что эта категория узников зачастую продолжала участвовать в экономической и социально-политической жизни страны, чтобы, с одной стороны, улучшить условия своего существования, с другой - продолжить скрытно противостоять режиму диктатуры, установленному нацистской властью.
В свою очередь, Д. Каплан в своей книге «Нацистская Германия. Очень краткое введение» рассматривает концлагеря как основу экономической и политической мощи фашистского режима и аспекты, что сделали их этой основой, такие как расширение рабочих лагерей с ростом спроса на рабочую силу через облавы на «нежелающих работать» и их интернационализацию, преследование еврейского населения и политической оппозиции с последующей их изоляцией от лояльного общества, а также запугивание граждан самой нацистской Германии, рабочие места которых могли быть отданы трудовым лагерям.
В своей другой работе «Концентрационные лагеря нацистской Германии. Новые истории» Д. Каплан вместе с Н. Вахсманном берет еще более общую тему и уделяет внимание появлению и развитию системы концентрационных лагерей, этапам и особенностям их расширения и развития, а также способам описания лагерной жизни в документации и способам увековечивания памяти об их узниках. Так, авторы упоминают, что изначально лагеря задумывались как подспорье экономическому и политическому курсу страны и только потом, по мере усиления радикализации нацистского режима, превратились в лагеря уничтожения. Отчасти такое превращение противоречило первоначальной цели, так как даже в рабочих лагерях условия были смертельно опасны для узников, что ежедневно сокращало численность рабочих рук для нацистской экономики.
В основу работ, подобных работам Каплан и Сандерлэнд, легли многочисленные исследования жизни в концентрационных лагерях, которые позволили систематизировать и обобщить принятые в них порядки, а также описать условия содержания узников, характерные для большинства из них.
Одна из таких работ - «История нацистских концлагерей» Н. Вахсманна, соавтора Д. Каплан по «Концентрационным лагерям нацистской Германии». Она обобщает информацию о распорядке дня заключенных, а также систематизирует историю ухудшения условий в лагерях с последующим превращением их в лагеря смерти по мере того, как нацистская правящая верхушка все большее внимание уделяла идеологическим аспектам вместо обеспечения потребностей экономики. Автор также описывает особенности внутреннего устройства и иерархии лагерей, а также наемных работников, занятых в обеспечении их функционирования.
Также в русле направления изучения описания жизни в концлагерях большое внимание уделяется сопротивлению заключенных. Одной из самых первых работ, посвящённых подпольному сопротивлению советских военнопленных в период Великой Отечественной войны, стала монография Е.А. Бродского «Во имя победы над фашизмом» , выпущенная в 1970 году. В данной работе освещались не только лагерное сопротивление, но и других подпольных патриотических организаций советских граждан во время войны, анализ их методов и форм борьбы с нацистскими захватчиками.
В 1989 году историк В. Г. Сафронов публикует статью под названием «Антифашистская борьба в нацистских концентрационных лагерях и участие в ней советских людей» , в которой автор произвёл попытку определения этапов и направлений в деятельности антифашистского концлагерного подполья, выделив выживание узников за моральное выживание как одну из главных форм сопротивления. В статье изучались методы борьбы с провокаторами, агентами гестапо, внедрение агентов подполья в лагерное самоуправление и организация помощи больным. Сафронов также затронул экономический аспект сопротивления советских военнопленных, приводя в пример намеренное производство бракованного продукта на лагерных предприятиях.
На постсоветском пространстве количество работ, посвященных изучению повседневности концентрационных лагерей, крайне мало. В 2017 г. С. В. Аристов выпустил монографию «Повседневная жизнь нацистских концентрационных лагерей» , в которой исследуются не только быт, условия жизни и труда узников концентрационных лагерей, а также история создания системы концлагерей, быт офицеров, а также сопротивление заключенных внутри лагерей. В 2022 г. С. В. Аристов стал одним из авторов коллективной монографии «Сопротивление советских военнопленных в нацистских концентрационных лагерях и центрах уничтожения: история и память» , в которой исследуется феномен сопротивления советских военнопленных в условиях концентрационных лагерей. Финальная глава данной работы под авторством И. Васильева и М. Мацкевича посвящена проблемам изучения исторической памяти о данном феномене, а также способам и формам его репрезентации.
Принимая во внимание вышеупомянутые работы, стоит отметить, что российские исследователи концентрируются в основном на опыте советских военнопленных. На постсоветском научном пространстве также нет исследований того, как лагерный опыт повлиял на личность и формирование воспоминаний у советских военнопленных о периоде нахождения в концентрационных лагерях.
Если рассматривать психологические аспекты данной темы, Б. Беттельхейм в своей книге «Информированное сердце: Исследование психологических последствий жизни в условиях экстремального страха и террора» анализирует свой опыт пребывания в концентрационном лагере с точки зрения психоанализа, причем анализ этот он направляет не только на исследование механик выживания и психологии заключенных разных классов, но и на поведение тюремщиков в попытке понять, что послужило причиной их беспримерной жестокости. Он констатирует, что вышедшие из лагеря заключенные еще долго переживали психологические последствия перенесенных невзгод, которые, по его мнению, приводили к распаду личности и асоциальному поведению после возвращения в общество.
Многие исследователи обращаются к мемуарам как к феномену послевоенного времени. Например, Д. Д. Попкин в своей книге «Воспоминания о Холокосте, мемуары историков Повествование от первого лица и память о Холокосте» исследует именно автобиографии переживших заключение в концентрационных лагерях. По его мнению, заключенные побывали в трех разных реальностях - перед, во время и после концлагерей, а потому их мемуары стоит рассматривать как отдельное явление своего времени. Кроме того, многие из авторов таких мемуаров ранее никогда не занимались писательством, а также публично не затрагивали и не обсуждали нигде более тему пережитого ими опыта.
Е. Рождественская же, напротив, не пытается сравнивать «до» и «после» мемуаристов, а обращает внимание на проблему правдоподобности воспроизведения биографии в памяти автора. В своей статье «Обыкновенный Холокост, или Биография выжившего» она обращает внимание на субъективность восприятия реальности каждым отдельным человеком, также важность написания автобиографии для детравматизации ее автора.
Таким образом, тема репрезентации повседневных практик советских военнопленных в нацистских концентрационных лагерях в период Великой Отечественной войны напрямую не рассматривалась, а только косвенно через в общем изучение повседневной жизни узников концлагерей и в работах по исследованию лагерной системы Третьего Рейха.
Объект исследования - Вторая Мировая Война.
Предмет исследования - повседневные практики и воспоминания советских военнопленных о нацистских концентрационных лагерях Маутхаузен, Бухенвальд, Собибор и Заксенхаузен.
Цель исследования - сравнительный анализ представлений советских военнопленных о повседневных практиках в нацистских концентрационных лагерях.
Задачи:
1. Охарактеризовать мемуарное наследие советских военнопленных как источник по изучению репрезентаций повседневных практик нацистских концлагерей;
2. Выявить специфические черты в представлениях о пространстве концлагерей Маутхаузен, Бухенвальд, Собибор и Заксенхаузен на основе анализа воспоминаний военнопленных;
3. Сравнить воспоминания военнопленных о деятельности и повседневных занятиях узников концлагерей;
4. Выявить специфику социальных отношений в концлагерях в восприятии пленных советских солдат.
Хронологические рамки работы обозначены годами Великой Отечественной Войны (июнь 1941 - май 1945 гг.). Данные хронологические рамки обусловлены тем, что авторы источников попали в концентрационные лагеря и освободились из них в вышеуказанном периоде времени.
Территориальные рамки исследования определяются нахождением авторов источников в тот или иной период Великой Отечественной войны. Это Румыния Австрия, Германия как часть Третьего Рейха и СССР в период, определенный хронологическими рамками.
Источниковая база состоит из автобиографических произведений бывших советских военнопленных. Первый источник под авторством Д. К. Левинского , бывшего солдата Красной армии, побывавшего в лагерях для военнопленных и филиале концентрационного лагеря Маутхазен Гузене.
Второй источник под авторством А. А. Печерского , ставшего предводителем восстания в концлагере Собибор, ставшим единственным успешным восстанием за весь период Великой Отечественной войны.
Третий источник принадлежит авторству лётчика-истребителя М. П. Девятаева , совершившего побег с группой советских военнопленных из концлагеря Заксенхаузен путём угона самолёта.
Четвёртый источник написан И. И. Смирновым - полковником
Красной Армии, одним из деятелей подполья концлагеря Бухенвальд. Данные воспоминания были отобраны по причине большого объёма фактического материала, касающегося повседневной жизни советских военнопленных в условиях концентрационных лагерей, а также по причине того, что они позволяют нам составить комплексное понимание процесса осмысления военнопленными пережитого ими травматического опыта.
Методология исследования представлена историко-генетическим, историко-сравнительным методами, подходами изучения исторической памяти и исторической герменевтики.
Историко-генетический метод направлен на выявление причинно-следственной связи содержания воспоминаний военнопленных с обстоятельствами их биографий до и после пленения.
Историко-сравнительный метод направлен на нахождение общих и различных черт лагерной повседневности в воспоминаниях узников концлагерей.
Для исследования мемуарного наследия был также использован герменевтический метод, позволяющий провести интерпретацию текстов, конкретно - исторических источников . В качестве одной из методологических опор исследования были использованы работы Х.-Г. Гадамера и П. Рикера. Для Х.-Г. Гадамера все интерпретации созданного в прошлом произведения (в данном случае это также касается мемуаров) есть взаимодействие между прошлым и настоящим. Читатель, читая источник, находится в диалоге с прошлым, с уже ныне ушедшим из жизни автором, повествующим о перенесённых им событиях.
По утверждению П. Рикера, история является наукой в форме рассказа. Историю, особенно историографию, а также художественную литературу роднит структурная схожесть . Герменевтический анализ включает человека, который изучает источник или конкретное произведение в контекст эпохи, в которой происходит действие текста и в период, когда жил автор работы .
Обобщающей концептуальной рамкой представленной работы выступают подходы «memory studies» («исследований памяти»). Основы понимания взаимосвязи индивидуальных и коллективных представлений о прошлом были заложены М. Хальбваксом . Согласно Хальбваксу память индивида социально обусловлена. Индивидуальная память формируется под влиянием «социальных рамок» - системы опорных точек, состоящей из совокупности актуальных коллективно-разделяемых представлений о прошлом, пространстве, времени и языка, призванных упорядочить воспоминания отдельного человека .
Идею о тесной связи индивидуальных представлений о прошлом с повесткой настоящего развила А. Ассман, разделив память на четыре уровня - индивидуальную, социальную, политическую и культурную. А. Ассман полагает, что индивидуальная (биологическая) память не автономна, ее питает социальная коммуникация и культурное поле, включающее в себя значимые для социума тексты, визуальные образы и ритуалы .
Отдельное внимание А. Ассман уделяет феномену, важному для настоящего исследования - памяти жертв, противопоставляя ее памяти преступников. При этом А. Ассман подчеркивает амбивалентность понятия «жертва», выделяя отдельно героическую и травматическую память жертв. Если первая - героическая память - ассоциирована с образами сознательного принесения человеком себя в жертву, мученичества, гибели во благо национальных интересов, то вторая - травматическая память - связана с беззащитной жертвой, объектом «радикально асимметричного насилия» .
В этой связи необходимо пояснить границы понятия «травма». В настоящем исследовании оно понимается в трактовке, предложенной С. Ушакиным, как «...единовременное событие, которое резко изменило жизнь, и как процесс, который продолжает оказывать воздействие на отношение людей к своему прошлому и на их восприятие своего настоящего и будущего» .
Таким образом, изучение воспоминаний советских военнопленных о нацистских концентрационных лагерях представляет значимый исследовательский путь, способствующий более глубокому пониманию исторических событий, способов их переживания и видов восприятия.
Структура работы. Представленная работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы
20 января 1942 года в рамках Ванзейской конференции в Берлине, протоколистом которой стал оберштурмбаннфюрер СС Адольф Эйхман, вошедший в историю как «архитектор Холокоста», был определен план действий по окончательному решению еврейского вопроса, после чего еврейское население Европы начали массово ссылать в лагеря смерти, находившиеся преимущественно на востоке Европы . Этот план уничтожения касался не только евреев, но и других национальных, религиозных, социальных, политических групп, которые были объявлены врагами нацистского режима. К их числу, закономерно относились советские военнопленные.
Тема исследования является актуальной и важной в контексте изучения исторической памяти о Второй мировой войне. Сложившийся в СССР и современной России героический нарратив о победе в Великой Отечественной войне, достигнутой ценой колоссальных усилий и подвига советского народа, вытеснил на обочину официального исторического повествования воспоминания тех участников конфликта, которые по разным причинам не укладывались в санкционированную государством линию памяти. К их числу относятся и глубоко трагичные воспоминания советских военнопленных, пребывавших нацистских местах принудительного содержания людей. Исследование воспоминаний советских военнопленных о повседневности пережитого ими нацистском пленении открывает новые грани понимания масштабов человеческих страданий в условиях концентрационных лагерей. «Травматический опыт страданий и позора с трудом находит себе доступ к памяти, ибо этот опыт не интегрируется в положительное представление индивидуума или нации о самих себе» , отмечает А. Ассман. При этом, как пишет сама А. Ассман, память жертв может быть переработана в героический нарратив о былом через активную артикуляцию и создание форм коммеморации, передающихся из поколения в поколение.
С этой позиции изучение воспоминаний советских военнопленных о повседневности нацистских концентрационных лагерей позволяет, с одной стороны, узнать каким образом происходит осмысление катастрофического опыта непосредственными участниками драматических исторических событий, его оформление в «...целостность, в рамках которой эти события приобретают смысл» . С другой стороны, изучение мемуарного наследия военнопленных открывает путь к способу преодоления исторической травмы, обозначенного А. Ассман - через принятие травмированной памяти жертв как исторического знания .
Важно учитывать, что память человека подвержена различным влияниям и искажениям, и изучение воспоминаний советских военнопленных может позволить лучше понять, каким образом они пережили и восприняли столь трагический период своей жизни. Данная тема открывает возможность рассмотрения взаимосвязи между историческими событиями и личным опытом людей, позволяя более глубоко погрузиться в контекст Второй мировой войны и рассмотреть его через призму человеческих судеб и страданий.
Степень изученности темы. В российской историографии тематика изучения судеб советских военнопленных, находившихся в нацистских концентрационных лагерях, стала активно разрабатываться с конца двухтысячных годов XXI в. благодаря популяризаторам науки из различных организаций, таких как Научно-просветительский центр «Холокост» , общественных местных организаций бывших узников гетто и нацистских концлагерей . При этом важно подчеркнуть, что изучение воспоминаний советских военнопленных о лагерной повседневности с позиций истории памяти еще не становилось предметом концентрированных усилий историков. Тем не менее отдельные аспекты этой проблемы так или иначе уже были ранее затронуты исследователями.
Наиболее заметным направлением научных изысканий в этой связи является изучение концлагерей как таковых, безотносительно их связи с особенностями восприятия военнопленных-мемуаристов. Так, в работе «Внутри концентрационных лагерей» ее автор М. Сандерлэнд исследует социальную жизнь в лагерях и типичное для них искусственно созданное деление на «уровни социальности» - внутрилагерные классы и касты,
сформированные неравным положением разных категорий узников. Речь здесь идет не только о разных категориях военнопленных - еврейского, советского, украинского и прочих происхождений - но и об узниках противников политического режима фашистов, которые также составляли значительный процент заключенных. Как правило, их класс был привилегирован относительно класса военнопленных. М . Сандерлэнд также упоминает, что эта категория узников зачастую продолжала участвовать в экономической и социально-политической жизни страны, чтобы, с одной стороны, улучшить условия своего существования, с другой - продолжить скрытно противостоять режиму диктатуры, установленному нацистской властью.
В свою очередь, Д. Каплан в своей книге «Нацистская Германия. Очень краткое введение» рассматривает концлагеря как основу экономической и политической мощи фашистского режима и аспекты, что сделали их этой основой, такие как расширение рабочих лагерей с ростом спроса на рабочую силу через облавы на «нежелающих работать» и их интернационализацию, преследование еврейского населения и политической оппозиции с последующей их изоляцией от лояльного общества, а также запугивание граждан самой нацистской Германии, рабочие места которых могли быть отданы трудовым лагерям.
В своей другой работе «Концентрационные лагеря нацистской Германии. Новые истории» Д. Каплан вместе с Н. Вахсманном берет еще более общую тему и уделяет внимание появлению и развитию системы концентрационных лагерей, этапам и особенностям их расширения и развития, а также способам описания лагерной жизни в документации и способам увековечивания памяти об их узниках. Так, авторы упоминают, что изначально лагеря задумывались как подспорье экономическому и политическому курсу страны и только потом, по мере усиления радикализации нацистского режима, превратились в лагеря уничтожения. Отчасти такое превращение противоречило первоначальной цели, так как даже в рабочих лагерях условия были смертельно опасны для узников, что ежедневно сокращало численность рабочих рук для нацистской экономики.
В основу работ, подобных работам Каплан и Сандерлэнд, легли многочисленные исследования жизни в концентрационных лагерях, которые позволили систематизировать и обобщить принятые в них порядки, а также описать условия содержания узников, характерные для большинства из них.
Одна из таких работ - «История нацистских концлагерей» Н. Вахсманна, соавтора Д. Каплан по «Концентрационным лагерям нацистской Германии». Она обобщает информацию о распорядке дня заключенных, а также систематизирует историю ухудшения условий в лагерях с последующим превращением их в лагеря смерти по мере того, как нацистская правящая верхушка все большее внимание уделяла идеологическим аспектам вместо обеспечения потребностей экономики. Автор также описывает особенности внутреннего устройства и иерархии лагерей, а также наемных работников, занятых в обеспечении их функционирования.
Также в русле направления изучения описания жизни в концлагерях большое внимание уделяется сопротивлению заключенных. Одной из самых первых работ, посвящённых подпольному сопротивлению советских военнопленных в период Великой Отечественной войны, стала монография Е.А. Бродского «Во имя победы над фашизмом» , выпущенная в 1970 году. В данной работе освещались не только лагерное сопротивление, но и других подпольных патриотических организаций советских граждан во время войны, анализ их методов и форм борьбы с нацистскими захватчиками.
В 1989 году историк В. Г. Сафронов публикует статью под названием «Антифашистская борьба в нацистских концентрационных лагерях и участие в ней советских людей» , в которой автор произвёл попытку определения этапов и направлений в деятельности антифашистского концлагерного подполья, выделив выживание узников за моральное выживание как одну из главных форм сопротивления. В статье изучались методы борьбы с провокаторами, агентами гестапо, внедрение агентов подполья в лагерное самоуправление и организация помощи больным. Сафронов также затронул экономический аспект сопротивления советских военнопленных, приводя в пример намеренное производство бракованного продукта на лагерных предприятиях.
На постсоветском пространстве количество работ, посвященных изучению повседневности концентрационных лагерей, крайне мало. В 2017 г. С. В. Аристов выпустил монографию «Повседневная жизнь нацистских концентрационных лагерей» , в которой исследуются не только быт, условия жизни и труда узников концентрационных лагерей, а также история создания системы концлагерей, быт офицеров, а также сопротивление заключенных внутри лагерей. В 2022 г. С. В. Аристов стал одним из авторов коллективной монографии «Сопротивление советских военнопленных в нацистских концентрационных лагерях и центрах уничтожения: история и память» , в которой исследуется феномен сопротивления советских военнопленных в условиях концентрационных лагерей. Финальная глава данной работы под авторством И. Васильева и М. Мацкевича посвящена проблемам изучения исторической памяти о данном феномене, а также способам и формам его репрезентации.
Принимая во внимание вышеупомянутые работы, стоит отметить, что российские исследователи концентрируются в основном на опыте советских военнопленных. На постсоветском научном пространстве также нет исследований того, как лагерный опыт повлиял на личность и формирование воспоминаний у советских военнопленных о периоде нахождения в концентрационных лагерях.
Если рассматривать психологические аспекты данной темы, Б. Беттельхейм в своей книге «Информированное сердце: Исследование психологических последствий жизни в условиях экстремального страха и террора» анализирует свой опыт пребывания в концентрационном лагере с точки зрения психоанализа, причем анализ этот он направляет не только на исследование механик выживания и психологии заключенных разных классов, но и на поведение тюремщиков в попытке понять, что послужило причиной их беспримерной жестокости. Он констатирует, что вышедшие из лагеря заключенные еще долго переживали психологические последствия перенесенных невзгод, которые, по его мнению, приводили к распаду личности и асоциальному поведению после возвращения в общество.
Многие исследователи обращаются к мемуарам как к феномену послевоенного времени. Например, Д. Д. Попкин в своей книге «Воспоминания о Холокосте, мемуары историков Повествование от первого лица и память о Холокосте» исследует именно автобиографии переживших заключение в концентрационных лагерях. По его мнению, заключенные побывали в трех разных реальностях - перед, во время и после концлагерей, а потому их мемуары стоит рассматривать как отдельное явление своего времени. Кроме того, многие из авторов таких мемуаров ранее никогда не занимались писательством, а также публично не затрагивали и не обсуждали нигде более тему пережитого ими опыта.
Е. Рождественская же, напротив, не пытается сравнивать «до» и «после» мемуаристов, а обращает внимание на проблему правдоподобности воспроизведения биографии в памяти автора. В своей статье «Обыкновенный Холокост, или Биография выжившего» она обращает внимание на субъективность восприятия реальности каждым отдельным человеком, также важность написания автобиографии для детравматизации ее автора.
Таким образом, тема репрезентации повседневных практик советских военнопленных в нацистских концентрационных лагерях в период Великой Отечественной войны напрямую не рассматривалась, а только косвенно через в общем изучение повседневной жизни узников концлагерей и в работах по исследованию лагерной системы Третьего Рейха.
Объект исследования - Вторая Мировая Война.
Предмет исследования - повседневные практики и воспоминания советских военнопленных о нацистских концентрационных лагерях Маутхаузен, Бухенвальд, Собибор и Заксенхаузен.
Цель исследования - сравнительный анализ представлений советских военнопленных о повседневных практиках в нацистских концентрационных лагерях.
Задачи:
1. Охарактеризовать мемуарное наследие советских военнопленных как источник по изучению репрезентаций повседневных практик нацистских концлагерей;
2. Выявить специфические черты в представлениях о пространстве концлагерей Маутхаузен, Бухенвальд, Собибор и Заксенхаузен на основе анализа воспоминаний военнопленных;
3. Сравнить воспоминания военнопленных о деятельности и повседневных занятиях узников концлагерей;
4. Выявить специфику социальных отношений в концлагерях в восприятии пленных советских солдат.
Хронологические рамки работы обозначены годами Великой Отечественной Войны (июнь 1941 - май 1945 гг.). Данные хронологические рамки обусловлены тем, что авторы источников попали в концентрационные лагеря и освободились из них в вышеуказанном периоде времени.
Территориальные рамки исследования определяются нахождением авторов источников в тот или иной период Великой Отечественной войны. Это Румыния Австрия, Германия как часть Третьего Рейха и СССР в период, определенный хронологическими рамками.
Источниковая база состоит из автобиографических произведений бывших советских военнопленных. Первый источник под авторством Д. К. Левинского , бывшего солдата Красной армии, побывавшего в лагерях для военнопленных и филиале концентрационного лагеря Маутхазен Гузене.
Второй источник под авторством А. А. Печерского , ставшего предводителем восстания в концлагере Собибор, ставшим единственным успешным восстанием за весь период Великой Отечественной войны.
Третий источник принадлежит авторству лётчика-истребителя М. П. Девятаева , совершившего побег с группой советских военнопленных из концлагеря Заксенхаузен путём угона самолёта.
Четвёртый источник написан И. И. Смирновым - полковником
Красной Армии, одним из деятелей подполья концлагеря Бухенвальд. Данные воспоминания были отобраны по причине большого объёма фактического материала, касающегося повседневной жизни советских военнопленных в условиях концентрационных лагерей, а также по причине того, что они позволяют нам составить комплексное понимание процесса осмысления военнопленными пережитого ими травматического опыта.
Методология исследования представлена историко-генетическим, историко-сравнительным методами, подходами изучения исторической памяти и исторической герменевтики.
Историко-генетический метод направлен на выявление причинно-следственной связи содержания воспоминаний военнопленных с обстоятельствами их биографий до и после пленения.
Историко-сравнительный метод направлен на нахождение общих и различных черт лагерной повседневности в воспоминаниях узников концлагерей.
Для исследования мемуарного наследия был также использован герменевтический метод, позволяющий провести интерпретацию текстов, конкретно - исторических источников . В качестве одной из методологических опор исследования были использованы работы Х.-Г. Гадамера и П. Рикера. Для Х.-Г. Гадамера все интерпретации созданного в прошлом произведения (в данном случае это также касается мемуаров) есть взаимодействие между прошлым и настоящим. Читатель, читая источник, находится в диалоге с прошлым, с уже ныне ушедшим из жизни автором, повествующим о перенесённых им событиях.
По утверждению П. Рикера, история является наукой в форме рассказа. Историю, особенно историографию, а также художественную литературу роднит структурная схожесть . Герменевтический анализ включает человека, который изучает источник или конкретное произведение в контекст эпохи, в которой происходит действие текста и в период, когда жил автор работы .
Обобщающей концептуальной рамкой представленной работы выступают подходы «memory studies» («исследований памяти»). Основы понимания взаимосвязи индивидуальных и коллективных представлений о прошлом были заложены М. Хальбваксом . Согласно Хальбваксу память индивида социально обусловлена. Индивидуальная память формируется под влиянием «социальных рамок» - системы опорных точек, состоящей из совокупности актуальных коллективно-разделяемых представлений о прошлом, пространстве, времени и языка, призванных упорядочить воспоминания отдельного человека .
Идею о тесной связи индивидуальных представлений о прошлом с повесткой настоящего развила А. Ассман, разделив память на четыре уровня - индивидуальную, социальную, политическую и культурную. А. Ассман полагает, что индивидуальная (биологическая) память не автономна, ее питает социальная коммуникация и культурное поле, включающее в себя значимые для социума тексты, визуальные образы и ритуалы .
Отдельное внимание А. Ассман уделяет феномену, важному для настоящего исследования - памяти жертв, противопоставляя ее памяти преступников. При этом А. Ассман подчеркивает амбивалентность понятия «жертва», выделяя отдельно героическую и травматическую память жертв. Если первая - героическая память - ассоциирована с образами сознательного принесения человеком себя в жертву, мученичества, гибели во благо национальных интересов, то вторая - травматическая память - связана с беззащитной жертвой, объектом «радикально асимметричного насилия» .
В этой связи необходимо пояснить границы понятия «травма». В настоящем исследовании оно понимается в трактовке, предложенной С. Ушакиным, как «...единовременное событие, которое резко изменило жизнь, и как процесс, который продолжает оказывать воздействие на отношение людей к своему прошлому и на их восприятие своего настоящего и будущего» .
Таким образом, изучение воспоминаний советских военнопленных о нацистских концентрационных лагерях представляет значимый исследовательский путь, способствующий более глубокому пониманию исторических событий, способов их переживания и видов восприятия.
Структура работы. Представленная работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы
Мемуарное наследие советских военнопленных, прошедших через нацистские концентрационные лагеря, является важным корпусом исторических источников, которые направлены на попытку задокументировать преступления Третьего Рейха перед человечеством. В дальнейшей перспективе данные воспоминания могут стать одними из главных источников в рамках исследований репрезентаций повседневных практик узников нацистских концентрационных лагерей.
Среди специфических черт в представлении о пространстве концентрационных лагерей стоит отметить следующие - строгий распорядок дня, стремление нацистов к тотальному контролю за жизнями узников, зачастую изнурительный физический труд, почти полное отсутствие медицинской помощи в лазаретах, наличие приоритетного производства в каждом лагере, наличие подпольных организаций узников, направленные на сопротивление нацистскому лагерному режиму и, при возможности, дальнейшему восстанию.
Сравнив воспоминания советских военнопленных, можно сделать вывод, что большая часть повседневных занятий была схожа - ранний подъем, построение на плацу, еда по расписанию, работа по 11-12 часов в день. Их задачи разнились, так как сопротивлялись нацистам авторы по -разному - побег (включающий тщательную подготовку к нему, попытка попасть на то место работы, где легче планировать восстание), помощь товарищам- коммунистам, стихийное восстание и взятие его под контроль.
Специфика социальных отношений в представлениях пленных красноармейцев была схожа. Самые близкие взаимоотношения были с соотечественниками, а также с испанскими и немецкими коммунистами. Самые напряженные взаимодействия происходили с польскими националистами и немецкими узниками, осужденными за уголовные преступления, такие как убийство, бандитизм и т.п.
Подводя итоги, можно сделать вывод, что тема является все еще малоизученной, но актуальной. Подходы исторической герменевтики и методологии памяти могут помочь в изучении восприятия концентрационных лагерей советскими военнопленными. Осмысление трудного прошлого и проработка травм прошедших лет по сей день остаются актуальными для стран бывшего СССР, и занимаясь изучением воспоминаний людей, прошедших через состояние несвободы, насильно навязанное им нацистами, общественность и научные сообщества будут ближе к положительному результату вышеописанных процессов.
Среди специфических черт в представлении о пространстве концентрационных лагерей стоит отметить следующие - строгий распорядок дня, стремление нацистов к тотальному контролю за жизнями узников, зачастую изнурительный физический труд, почти полное отсутствие медицинской помощи в лазаретах, наличие приоритетного производства в каждом лагере, наличие подпольных организаций узников, направленные на сопротивление нацистскому лагерному режиму и, при возможности, дальнейшему восстанию.
Сравнив воспоминания советских военнопленных, можно сделать вывод, что большая часть повседневных занятий была схожа - ранний подъем, построение на плацу, еда по расписанию, работа по 11-12 часов в день. Их задачи разнились, так как сопротивлялись нацистам авторы по -разному - побег (включающий тщательную подготовку к нему, попытка попасть на то место работы, где легче планировать восстание), помощь товарищам- коммунистам, стихийное восстание и взятие его под контроль.
Специфика социальных отношений в представлениях пленных красноармейцев была схожа. Самые близкие взаимоотношения были с соотечественниками, а также с испанскими и немецкими коммунистами. Самые напряженные взаимодействия происходили с польскими националистами и немецкими узниками, осужденными за уголовные преступления, такие как убийство, бандитизм и т.п.
Подводя итоги, можно сделать вывод, что тема является все еще малоизученной, но актуальной. Подходы исторической герменевтики и методологии памяти могут помочь в изучении восприятия концентрационных лагерей советскими военнопленными. Осмысление трудного прошлого и проработка травм прошедших лет по сей день остаются актуальными для стран бывшего СССР, и занимаясь изучением воспоминаний людей, прошедших через состояние несвободы, насильно навязанное им нацистами, общественность и научные сообщества будут ближе к положительному результату вышеописанных процессов.
Подобные работы
- ХОЛОКОСТ НА ЮГЕ РОССИИ В ПЕРИОД ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ (1941-1943 гг.)
Диссертация , история . Язык работы: Русский. Цена: 500 р. Год сдачи: 2005 - ХОЛОКОСТ НА ЮГЕ РОССИИ В ПЕРИОД ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ (1941-1943 гг.)
Диссертация , история . Язык работы: Русский. Цена: 500 р. Год сдачи: 2005