Сюжет служения в повести «Дон Домино» и «Синяя кровь» Юрия Буйды
|
ВВЕДЕНИЕ 3
1 Вводная: Историко-литературный контекст и теоретические основы исследования 6
1.1 Теоретические понятия и методы анализа художественного произведения, используемые в работе для анализа воплощения темы служения 12
2 Аналитическая глава. Сюжет служения в повести «Дон Домино» 17
2.1 История государства и жизнь главного героя 17
2.2 Смерти и самоубийства в повести «Дон Домино» 26
4. Аналитическая глава. Изменение идеи служения 34
в истории героини романа “Синяя кровь” 34
3.1. Мифологема города-острова в романе 34
3.1.1 Образ острова 35
3.1.2 История города Чудова 37
3.1.3 История героини романа в контексте советской истории 41
3.1.4 Локусы Чудова как следы окультуривания жизни нации 43
3.2 История героини романа как возможность личного выбора высокой цели 47
3.2.1 Сюжет жизни главной героини как неосуществлённость цели 48
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 66
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1 Вводная: Историко-литературный контекст и теоретические основы исследования 6
1.1 Теоретические понятия и методы анализа художественного произведения, используемые в работе для анализа воплощения темы служения 12
2 Аналитическая глава. Сюжет служения в повести «Дон Домино» 17
2.1 История государства и жизнь главного героя 17
2.2 Смерти и самоубийства в повести «Дон Домино» 26
4. Аналитическая глава. Изменение идеи служения 34
в истории героини романа “Синяя кровь” 34
3.1. Мифологема города-острова в романе 34
3.1.1 Образ острова 35
3.1.2 История города Чудова 37
3.1.3 История героини романа в контексте советской истории 41
3.1.4 Локусы Чудова как следы окультуривания жизни нации 43
3.2 История героини романа как возможность личного выбора высокой цели 47
3.2.1 Сюжет жизни главной героини как неосуществлённость цели 48
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 66
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Тема выпускной бакалаврской работы: Сюжет служения в повести «Дон Домино» (1991) и романе «Синяя кровь» (2010) Ю.В. Буйды.
Актуальность исследования обусловлена, во-первых, кризисом идеи социального, исторического и нравственного долга личности после отказа от социалистических ценностей в России 1990-хгодов. Литературоведческая актуальность связана с определением художественных стратегий современной русской литературы. Анализ произведений Ю. Буйды позволит увидеть индивидуальное проявление общих тенденций литературы.
Степень исследованности материала. О прозе Юрия Буйды написаны диссертации М.В. Безрукавой , Т.Е. Сорокиной , Н.С. Гулиус , А.С. Меркуловой , М.В. Гавриловой , Н.В. Перепелицыной , К.А. Дягтеренко обобщающие литературоведческие работы и критические статьи. В контексте современной русской литературы в прозе Буйды исследуются «вторичные художественные модели» (Т.В. Сорокина, ), концепция истории в романе «Ермо» (Н. Гулиус ), миф о городе в романе «Город палачей» (А. И. Меркулова) . В статьях рассматриваются образная и мотивная системы (М.А. Бологова , О.А.
Колмакова ), концепция человека в истории (И.В. Ащеулова , Т.В. Сорокина) , концепция жизни как театра (Т. Г. Прохорова , М.В. Безрукавая) . Непосредственно выбранных для анализа в нашей работе произведений Буйды крайне мало.
Незавершённость творческого пути, разнообразие художественных аспектов и соединение художественных принципов в разные периоды не позволяют выстроить концепцию художественного мира Ю. Буйды.
Новизна исследования: в аспекте темы служения проза Ю. Буйды не исследовалась. В работе предлагается интерпретация судеб центральных персонажей, во- первых, в аспекте особых взаимоотношений с национальной историей ХХ века, во-вторых, исследуется коллизия служения в процессе рождения и изменения личного сознания (от массового к личностному, близкому экзистенциальному). Анализируется образно¬сюжетное воплощение коллизии служения как внутренней коллизии персонажей и как коллизии с социумом обстоятельствами (в условном хронотопе станции, острова).
Цель исследования - выявление эволюции Буйды в осмыслении подчинения жизни человека цели - социальной или личной, органичной или выстроенный «замыслом». смены фокуса авторского внимания с темы социального служения на тему служения искусству, а также изменение авторской концепции красоты, порядка и хаоса.
Задачи исследования:
1. рассмотреть повесть «Дон Домино» и роман «Синяя кровь» в контексте современной русской прозы и в контексте его творчества;
2. определить теоретическую базу исследования, элементы поэтики.
Необходимые для анализа содержательности сюжета;
3. провести монографический анализ повести и романа по общим основаниям: художественные время и пространство как модель мира в образе национальной и современной реальности (Россия ХХ века); выстроить логику историй центральных персонажей в связи с историей России ХХ века и в связи с личным выбором персонажей; интерпретировать логику развития сюжета. столкновение реального и фантастического в сюжете.
Метод исследования - сюжетологический, культурологический, описательный, интертекстуальный.
Практическое значение работы - возможность использовать результаты в преподавании современной литературы в школе.
Актуальность исследования обусловлена, во-первых, кризисом идеи социального, исторического и нравственного долга личности после отказа от социалистических ценностей в России 1990-хгодов. Литературоведческая актуальность связана с определением художественных стратегий современной русской литературы. Анализ произведений Ю. Буйды позволит увидеть индивидуальное проявление общих тенденций литературы.
Степень исследованности материала. О прозе Юрия Буйды написаны диссертации М.В. Безрукавой , Т.Е. Сорокиной , Н.С. Гулиус , А.С. Меркуловой , М.В. Гавриловой , Н.В. Перепелицыной , К.А. Дягтеренко обобщающие литературоведческие работы и критические статьи. В контексте современной русской литературы в прозе Буйды исследуются «вторичные художественные модели» (Т.В. Сорокина, ), концепция истории в романе «Ермо» (Н. Гулиус ), миф о городе в романе «Город палачей» (А. И. Меркулова) . В статьях рассматриваются образная и мотивная системы (М.А. Бологова , О.А.
Колмакова ), концепция человека в истории (И.В. Ащеулова , Т.В. Сорокина) , концепция жизни как театра (Т. Г. Прохорова , М.В. Безрукавая) . Непосредственно выбранных для анализа в нашей работе произведений Буйды крайне мало.
Незавершённость творческого пути, разнообразие художественных аспектов и соединение художественных принципов в разные периоды не позволяют выстроить концепцию художественного мира Ю. Буйды.
Новизна исследования: в аспекте темы служения проза Ю. Буйды не исследовалась. В работе предлагается интерпретация судеб центральных персонажей, во- первых, в аспекте особых взаимоотношений с национальной историей ХХ века, во-вторых, исследуется коллизия служения в процессе рождения и изменения личного сознания (от массового к личностному, близкому экзистенциальному). Анализируется образно¬сюжетное воплощение коллизии служения как внутренней коллизии персонажей и как коллизии с социумом обстоятельствами (в условном хронотопе станции, острова).
Цель исследования - выявление эволюции Буйды в осмыслении подчинения жизни человека цели - социальной или личной, органичной или выстроенный «замыслом». смены фокуса авторского внимания с темы социального служения на тему служения искусству, а также изменение авторской концепции красоты, порядка и хаоса.
Задачи исследования:
1. рассмотреть повесть «Дон Домино» и роман «Синяя кровь» в контексте современной русской прозы и в контексте его творчества;
2. определить теоретическую базу исследования, элементы поэтики.
Необходимые для анализа содержательности сюжета;
3. провести монографический анализ повести и романа по общим основаниям: художественные время и пространство как модель мира в образе национальной и современной реальности (Россия ХХ века); выстроить логику историй центральных персонажей в связи с историей России ХХ века и в связи с личным выбором персонажей; интерпретировать логику развития сюжета. столкновение реального и фантастического в сюжете.
Метод исследования - сюжетологический, культурологический, описательный, интертекстуальный.
Практическое значение работы - возможность использовать результаты в преподавании современной литературы в школе.
Выбранные для анализа произведения определены разными этапами творчества: повесть «Дон Домино» написана в 1991 году, исследует проблему нравственного выбора человека, сформировавшегося в советское время, смену оценки наследия тоталитарного режима в переходную эпоху. Переходность времени создания повести определяло стремление автора осмыслить наследие прошлого, трагическую связь судьбы человека с судьбой государства. Проблематика романа прочитывается преимущественно в экзистенциальном аспекте, выводя на первый план вопрос о свободе выбора и индивидуальной ответственности личности за все человечество. Роман «Синяя кровь» написан в 2010 году также посвящён истории человека советской эпохи, однако в центре романа нетипичная судьба неординарной личности, неосуществившаяся цель которой - служение искусству, а не социальной необходимости. Помимо исследования социальной обусловленности жизни человека. в романе Буйда показывает влияние природного детерминизма и стихию сознания человека, склонного как к духовным порывав, так и к погружению в телесное жизненное начало. В обоих произведения обнаруживается амбивалентная оценка принципа жизни как служения: только в повести типичный советский человек приходит к осознанию противоестественности социальной жизни и своё участие в социальном проекте понимает как участие в насилии над людьми и природой; в романе же исследуется судьба человека, осознавшего скрытые в нём стремления к иной жизни и своё существование устремил к созданию особой, идеальной, высокой жизни, не строительства социального мира, а в осуществлении своего личного «замысла», «сюжета», как это названо в романе. В романе Буйда, как нам кажется, проверяет экзистенциалистскую модель: личность в самоопределении освобождает себя от исполнения социальной необходимости, перестаёт быть исполнителем, слугой системы, но, служение высокому сталкивается как с законами системы, так и со случайностью, со своей телесно-чувственной стихией. В сюжете романа возникает как негативная коннотация избранности («синей крови»), так и традиционная для русской литературы идея исполнения этического поступка, внесения в реальность знания о высоком (смысл служения искусству) и ценностное этическое знание (кто искажает ценности, кто их убийца).
Временная дистанция в 20 лет позволила увидеть изменение авторской концепции человека. От социальной обусловленности автор движется по направлению к антропологическому исследованию т.е. осмыслению природы человека вообще: в национальном и общечеловеческом контексте. Оба исследуемых произведения повествуют о движении главного действующего лица к обретению этического абсолюта - единственно верного решения, способствующего обретению нравственного императива. В повести главный герой осознает заблуждение, усвоенное из социальной установки служения социалистической идеи, собственную вину за перенос индивидуальной ответственности на государственную систему и принимает решение о самоубийстве, одновременно с уничтожением останков разрушающейся станции. Главная героиня романа «Синяя кровь» по мере разворачивания сюжета движется от концепции служения искусству, принятой под влиянием индивидуалистского осознания собственной исключительности, страха перед обыденностью устремляется к принесению себя в жертву, рад сохранения жизни других, жертвует собой ради восстановления справедливости. Процесс самосознания, рефлексии над собственной ошибочной жизненной стратегией воплощается в самопожертвовании ради восстановления нормы.
Героем повести, принявшем решение об уничтожении станции движет чувство отчаяния, с которого в романе начинается осознание героини необходимости обретения собственного пути развития судьбы. Отчаяние в экзистенциальной философии - чувство неминуемое настигающее личность, осознающую невозможность повлиять на обстоятельства жизни. Героиня романа не уповает на признание современников, отчуждается от социального одобрения, обусловленного исполнением роли «живой легенды». Обретает смысл в бескорыстном служении окружающей ее жизни: проводит обряд похорон, обучает голубок, читает и разыгрывает спектакли в больнице для страдающих т.е. использует актерский дар не ради проигрывания иной жизни, бегства от грубой действительности, а служит нуждающимся в утешении. Пережив утраты, делает выбор в пользу выстраивания собственного сюжета жизни, созвучного ее индивидуальному представлению о норме и красоте без опоры на социум. Мотив служения будущему благу проявлен в обоих произведениях. В финале повести так описывается акт самоубийства: «и швырнули слабую плоть в безмерную пустоту будущего...» . Прочитывается авторское указание на важность осознания вины в настоящем для будущего. В отличие от романного финала, в финале повести герой стремится уничтожить свидетельство своей ошибочной жизни, воплощенное в образе поезда и станции, которую он охранял. В романе же героиня фиксирует на любительскую кинокамеру репетиции, воплощающие ее несгибаемое стремление следовать замыслу и реализовывать концепцию служения искусству. Кроме того, передает младшему поколению знания, обретенные жизненным опытом, что маркирует стремление сохранить собственную историю ради возможной пользы другим. Если невозможно изменить окружающую действительность, преобразив ее красотой и упорядоченностью искусства, то можно, во всяком случае передать опыт сохранения себя в испытаниях жизненными обстоятельствами представления о красоте и упорядочивании действительности. Нормы поведения и модель презентации себя в обществе - девочкам голубкам, рассказы о собственной судьбе - Маняше, мифологизированную историю нации и города Чудова - племяннику Алеше. После смерти ритуал, созданный самой героиней и основанный на пасхальном чуде воскресения продолжает осуществляться, что свидетельствует о ценности обретенного и переданного знания. В повести, напротив, герой теряет связь с покинувшей станцию дочерью, воплощающей образ грядущего времени, остается наедине с собственным прозрением. Ценой собственной жизни разрушает наследие ошибочного прошлого, что также может быть прочитано как жертвенная смерть, однако, обретенная истина не трансформируется в знание, которое способно спаси или предостеречь будущее поколение.
Иной аспект служения раскрывается в сюжете романа до момента принятия героиней неизменности бытия. Неудачная попытка трансформировать собственную судьбу, реализовать замысел служения искусству, должному изменить человечество к лучшему, забвение, невозможность управлять течением жизни приводят к мысли о невозможности следованию идеи и смене концепции служения. Повесть также может быть прочитана с точки зрения модернистской концепции мира, философии экзистенциализма. В финале герой не погибает физически (как требует реалистическая модальность), его «слабую плоть выбрасывает в безмерную пустоту будущего» (с. 111). Вероятно, невозможна физическая гибель от призрака собственного сознания (поезд - государство). Ситуации переоценки ценностей, осознания вины, переживания опыта отчаяния, разочарования сближают путь развития личностей героев повести и романа и обнаруживают смену авторской позиции при сопоставлении. Если станция в повести прочитана как модель цивилизации, тогда герой повести - это человек вообще. Автор ставит вопросы общечеловеческие, философские вопросы о цели существования и природе человека. «Тяжеловесная метафора» поезда из ста вагонов, несущегося на большой скорости мимо живых людей, воспринимается как отражение сути любой идеологии, призванной организовать человеческое существование. Сюжетно станция разрушается до того, как герой принимает решение о ее взрыве. Создаваемое человеком, опирающимся на общую государственную идеологию показано как подвержено неминуемому разрушению, кроме того, ценностному переосмыслению, которое влечет за собой разочарование. Интерпретация сюжета повести позволяет понять авторскую позицию относительно событий, современных моменту ее создания и обнаружить изменение авторской концепции человека в повести, написанной спустя двадцать лет. Коль скоро концепт служения прочитывается в духе экзистенциальной философии, то ответственность за выстраивание судьбы человечества вообще переносится на личность, выбирающую стратегию не массового человека, а индивидуальную. Социум обозначен в повести и романе, как организующая власть, использующая насилие для сдерживания человеческой природы. В повести эта власть распространяется на всех сферы бытия человека, априори неспособного выйти из этой предопределенности. Важным становится то, что все герои, даже не включённые в системы социального служения, оказываются во власти тоталитарного режима, страдают и погибают из-за него. Героиня романа обнаруживает свободную от социальной обусловленности концепцию устройства жизни, способствующую сохранению индивидуальности и обретению этических опор существования.
Временная дистанция в 20 лет позволила увидеть изменение авторской концепции человека. От социальной обусловленности автор движется по направлению к антропологическому исследованию т.е. осмыслению природы человека вообще: в национальном и общечеловеческом контексте. Оба исследуемых произведения повествуют о движении главного действующего лица к обретению этического абсолюта - единственно верного решения, способствующего обретению нравственного императива. В повести главный герой осознает заблуждение, усвоенное из социальной установки служения социалистической идеи, собственную вину за перенос индивидуальной ответственности на государственную систему и принимает решение о самоубийстве, одновременно с уничтожением останков разрушающейся станции. Главная героиня романа «Синяя кровь» по мере разворачивания сюжета движется от концепции служения искусству, принятой под влиянием индивидуалистского осознания собственной исключительности, страха перед обыденностью устремляется к принесению себя в жертву, рад сохранения жизни других, жертвует собой ради восстановления справедливости. Процесс самосознания, рефлексии над собственной ошибочной жизненной стратегией воплощается в самопожертвовании ради восстановления нормы.
Героем повести, принявшем решение об уничтожении станции движет чувство отчаяния, с которого в романе начинается осознание героини необходимости обретения собственного пути развития судьбы. Отчаяние в экзистенциальной философии - чувство неминуемое настигающее личность, осознающую невозможность повлиять на обстоятельства жизни. Героиня романа не уповает на признание современников, отчуждается от социального одобрения, обусловленного исполнением роли «живой легенды». Обретает смысл в бескорыстном служении окружающей ее жизни: проводит обряд похорон, обучает голубок, читает и разыгрывает спектакли в больнице для страдающих т.е. использует актерский дар не ради проигрывания иной жизни, бегства от грубой действительности, а служит нуждающимся в утешении. Пережив утраты, делает выбор в пользу выстраивания собственного сюжета жизни, созвучного ее индивидуальному представлению о норме и красоте без опоры на социум. Мотив служения будущему благу проявлен в обоих произведениях. В финале повести так описывается акт самоубийства: «и швырнули слабую плоть в безмерную пустоту будущего...» . Прочитывается авторское указание на важность осознания вины в настоящем для будущего. В отличие от романного финала, в финале повести герой стремится уничтожить свидетельство своей ошибочной жизни, воплощенное в образе поезда и станции, которую он охранял. В романе же героиня фиксирует на любительскую кинокамеру репетиции, воплощающие ее несгибаемое стремление следовать замыслу и реализовывать концепцию служения искусству. Кроме того, передает младшему поколению знания, обретенные жизненным опытом, что маркирует стремление сохранить собственную историю ради возможной пользы другим. Если невозможно изменить окружающую действительность, преобразив ее красотой и упорядоченностью искусства, то можно, во всяком случае передать опыт сохранения себя в испытаниях жизненными обстоятельствами представления о красоте и упорядочивании действительности. Нормы поведения и модель презентации себя в обществе - девочкам голубкам, рассказы о собственной судьбе - Маняше, мифологизированную историю нации и города Чудова - племяннику Алеше. После смерти ритуал, созданный самой героиней и основанный на пасхальном чуде воскресения продолжает осуществляться, что свидетельствует о ценности обретенного и переданного знания. В повести, напротив, герой теряет связь с покинувшей станцию дочерью, воплощающей образ грядущего времени, остается наедине с собственным прозрением. Ценой собственной жизни разрушает наследие ошибочного прошлого, что также может быть прочитано как жертвенная смерть, однако, обретенная истина не трансформируется в знание, которое способно спаси или предостеречь будущее поколение.
Иной аспект служения раскрывается в сюжете романа до момента принятия героиней неизменности бытия. Неудачная попытка трансформировать собственную судьбу, реализовать замысел служения искусству, должному изменить человечество к лучшему, забвение, невозможность управлять течением жизни приводят к мысли о невозможности следованию идеи и смене концепции служения. Повесть также может быть прочитана с точки зрения модернистской концепции мира, философии экзистенциализма. В финале герой не погибает физически (как требует реалистическая модальность), его «слабую плоть выбрасывает в безмерную пустоту будущего» (с. 111). Вероятно, невозможна физическая гибель от призрака собственного сознания (поезд - государство). Ситуации переоценки ценностей, осознания вины, переживания опыта отчаяния, разочарования сближают путь развития личностей героев повести и романа и обнаруживают смену авторской позиции при сопоставлении. Если станция в повести прочитана как модель цивилизации, тогда герой повести - это человек вообще. Автор ставит вопросы общечеловеческие, философские вопросы о цели существования и природе человека. «Тяжеловесная метафора» поезда из ста вагонов, несущегося на большой скорости мимо живых людей, воспринимается как отражение сути любой идеологии, призванной организовать человеческое существование. Сюжетно станция разрушается до того, как герой принимает решение о ее взрыве. Создаваемое человеком, опирающимся на общую государственную идеологию показано как подвержено неминуемому разрушению, кроме того, ценностному переосмыслению, которое влечет за собой разочарование. Интерпретация сюжета повести позволяет понять авторскую позицию относительно событий, современных моменту ее создания и обнаружить изменение авторской концепции человека в повести, написанной спустя двадцать лет. Коль скоро концепт служения прочитывается в духе экзистенциальной философии, то ответственность за выстраивание судьбы человечества вообще переносится на личность, выбирающую стратегию не массового человека, а индивидуальную. Социум обозначен в повести и романе, как организующая власть, использующая насилие для сдерживания человеческой природы. В повести эта власть распространяется на всех сферы бытия человека, априори неспособного выйти из этой предопределенности. Важным становится то, что все герои, даже не включённые в системы социального служения, оказываются во власти тоталитарного режима, страдают и погибают из-за него. Героиня романа обнаруживает свободную от социальной обусловленности концепцию устройства жизни, способствующую сохранению индивидуальности и обретению этических опор существования.
