ОБРАЗ КОРЕИ И КОРЕЙСКОГО НАРОДА В ТРАВЕЛОГАХ РУССКИХ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ КОНЦА XIX - НАЧАЛА XX ВВ.
|
АННОТАЦИЯ 2
ВВЕДЕНИЕ 5
Глава 1 Русские путешественники в Корее в конце XIX - нач. XX вв 13
1.1 Поездка архимандрита Хрисанфа в Корею 13
1.2 Вацлав Серошевский в Корее 18
1.3 Н. Г. Гарин-Михайловский в Корее 20
Глава 2 Образ Кореи и корейцев, сформированный в травелогах русских путешественников
конца XIX - XX вв 25
2.1 Зарождение образа Кореи в России 25
2.2 Корея в конце XIX - начале XX в 30
2.3 Образ корейцев в травелогах русских путешественников 33
2.4 Образ Кореи в травелогах русских путешественников конца XIX - XX вв 44
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 53
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 55
ПРИЛОЖЕНИЕ 60
ВВЕДЕНИЕ 5
Глава 1 Русские путешественники в Корее в конце XIX - нач. XX вв 13
1.1 Поездка архимандрита Хрисанфа в Корею 13
1.2 Вацлав Серошевский в Корее 18
1.3 Н. Г. Гарин-Михайловский в Корее 20
Глава 2 Образ Кореи и корейцев, сформированный в травелогах русских путешественников
конца XIX - XX вв 25
2.1 Зарождение образа Кореи в России 25
2.2 Корея в конце XIX - начале XX в 30
2.3 Образ корейцев в травелогах русских путешественников 33
2.4 Образ Кореи в травелогах русских путешественников конца XIX - XX вв 44
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 53
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 55
ПРИЛОЖЕНИЕ 60
Актуальность темы исследования. В современном мире, в период активизации и усиления информационных войн, назрела научная необходимость изучения процесса формирования национальных образов Другого в исторической ретроспективе, так как многие образы и стереотипы, связанные с дихотомией «Запад - Восток», своими корнями уходят в далёкое прошлое. История показывает, что сложившиеся представления о другом государстве, о его месте в мире, географии, истории определяют особенности взаимоотношений между странами и на современном этапе. Именно этим фактором и обусловлена актуальность обращения к процессу создания образа Кореи и претерпевшего в сознании россиян многократную его трансформацию.
Особый жанр путевых записок или, как это принято в специальной литературе, - травелог - рассказ о посещении отдалённых стран, культура которых сильно отличалась от европейской. Произведения иностранцев содержат множество ценных свидетельств, которые невозможно найти в других источниках. Исключительная познавательная ценность травелогов заключается в том, что на страницах этих произведений встречаются и тесно взаимодействуют разные и во многом несхожие традиции. Основополагающие представления о человеке и мире, заложенные в сознании русского человека, сталкиваются с представлениями традиционного конфуцианского корейского общества.
Через сопоставление себя с образом Другого происходит познание особенностей своей страны, соотнесение системы ценностей своего народа с системами ценностей других обществ. Для России этот вопрос как никогда актуален: до сих пор идут споры о том, куда стоит относить Россию: к Востоку или Западу. Проблема самоидентификации является актуальной в современном мире, так как в эпоху глобализации, когда происходит интеграция стран в технологической и экономической сферах, нарастает взаимопроникновение культур, - тому или иному обществу важно не только сохранить свою самобытность, но и быть открытым к восприятию других культур и пониманию особенностей мышления других народов.
Работы, использованные при написании исследования, можно разделить на три группы. Во-первых, это труды, посвященные непосредственно внешней политике России на Дальнем Востоке. Основой здесь являются монография И. В. Лукоянова, где наиболее полно отражена политика России на Дальнем Востоке в конце XIX - начале XX в.. В работе описаны практически все аспекты имперской политики в регионе: конфликты и разногласия в правящих кругах, разница в политике на местах и политике центра, преобладание в ней геополитического интереса, особенности развития восточной окраины.
Важное значение имеют исследования, посвященные российско-корейским отношениям на рубеже XIX - XX вв.. Взаимоотношения между Кореей и Россией в этот трудный период подробно исследованы Б. Д. Пак и Б. Б. Пак , Ю. Е. Пискуловой . Авторы подчеркивают глубокую противоречивость российских действий на полуострове: одновременное желание сохранить независимость корейского государства и свое влияние в нем при условии недопустимости конфронтации с заинтересованной в том же Японии. Особенно удачно это показал южнокорейский историк Чой Доккю на примере противоречий интересов Морского министерства и Министерства финансов . Ему принадлежит и определение универсального алгоритма внешней политики России в регионе: первоначальные финансовые мотивы постепенно вытесняются военными и геополитическими.
Вторая группа: в последние годы активно развивается такое направление в отечественной исторической науке, как историческая имагология, занимающаяся изучением взаимных представлений различных народов друг о друге. Методы имагологии позволяют раскрыть особенности сознания различных социальных групп, проанализировать представления о внешнем мире как части картины мира, выявить основные факторы формирования образа окружающего мира .
Основополагающей работой, где описывается, как конструировалось понимание Востока на Западе, является книга Э. Саида «Ориентализм». Автор доказал, что образ Востока в сознании европейцев строился как антитеза Западу (в случае данной работы, арабскому) . Часть утверждений полезна для понимания того, как в России конструировали Восток (как, например, связь образованной элиты и власти в деле представления «Другого» и, тем самым, легитимирования государственной политики). Тем не менее, далеко не все из них применимы к российской действительности: в основе западного ориентализма, по мнению Э. Саида, лежит полное отделение Востока от Запада, в то время как представление российского общества об азиатском «чужом» гораздо сложнее данной дихотомии. И У. Сандерленд, и другие исследователи доказали факт существования в России противопоставления себя не только Востоку, но и Западу, образованных элит - «простому народу», центра - собственной периферии, - все это необходимо учитывать при анализе источников исследования7.
Также к этой группе литературы относятся работы, посвященные изучению формирования российских представлений о внешнем мире и их описанию. Ключевыми среди них являются труды Владимира Молодякова об образе Японии и Александра Лукина о образе Китая . Первый из них, сравнивая «японский миф» в России, Англии и Франции, пришел к выводу, что в российском представлении закрепилось два полярных и синхронно развивающихся представления о Японии: как о стране «живописной» и как о стране, «несущей знамя пробудившейся Азии». Работа же А. Лукина хоть и акцентирует внимание на постсоветских представлениях о Китае, представляет собой фундаментальное исследование развития его образа в России на протяжении четырех столетий. Для нас наиболее важной частью его книги являлась глава, посвящённая формированию образа Китая в царской России, в ней автор охарактеризовал представления российской элиты не только о Китае, но об Азии в целом.
Весомый вклад в изучение образа Востока в России внес канадский историк Д. Схиммельпеннинк ван дер Ойе. Он проанализировал образ Востока в широком геополитическом контексте. Автор показал, как символическая география, геополитические представления и культурные мифы о Китае, Японии, Корее влияли на принятие конкретных решений, усиливавших присутствие России на Дальнем Востоке. Ученый выделил четыре основные идеологические и политические линии отношения к Востоку: «конквистадорский империализм» Н. М. Пржевальского, «восточничество» Э. Э. Ухтомского, «penetration pacifique» С. Ю. Витте, идею «желтой угрозы» А. Н. Куропаткина. Особое внимание Д. Схиммельпеннинк уделяет явлениям политики, идеологии и дипломатии, приведшим Россию к войне с Японией .
Теоретическое осмысление травелога сделало необходимым обращение к работам, посвященным его изучению как источника и как жанра литературы. Они составляют третью группу. Травелог как историографический феномен входит в исследовательский обиход в последней четверти XX века. Отметим, что внимание исследователей сегодня привлекают такие аспекты анализа, как возникновение жанра травелога и его специфики, в том числе дифференциации внутри жанра, познавательные возможности и особенности эволюции травелога. На примере данных исследований стало возможным увидеть, какие приемы используют авторы при анализе травелогов .
В историографии травелоги исследуются в основном с фактографической стороны текста. Труды путешественников изучаются в контексте русско-корейских отношений, истории Кореи и Дальнего Востока.
Впервые в советской востоковедческой литературе значение трудов русских путешественников побывавших в Корее в конце XIX в. для изучения ее истории было освещено Г. Д. Тягай. Исследовательница отмечала, что записки Гарина-Михайловского и других путешественников представляют, несомненно, большой интерес не только для географов, но и историков, этнографов . Автор подчеркивала большое художественное мастерство Н. Г. Гарина при описании жизни и быта корейцев и то, с какой исключительной теплотой и глубокой симпатией автор говорит о «трудовом народе Кореи». Советские историки находили в травелогах русских путешественников зарождающуюся дружбу между братскими народами и то, что русские авторы раньше западных исследователей сумели разглядеть суть японского империализма, «жгучую ненависть корейского народа к японским захватчикам» . Г. Д. Тягай отметила тот факт, что Н. Г. Гарина, как и других русских путешественников, побывавших в Корее в тот период, поразила бедность ее населения, отсталость сельскохозяйственной техники. Однако, как отмечала исследовательница, автор в рассматриваемой работе не попытался дать какое-либо объяснение этим явлениям.
Сведения из дневников Гарина-Михайловского, Серошевского используются для изучения истории Кореи этого периода, корейского быта и религиозных верований . Важным источником они стали и для истории китайско-корейских отношений . В исследовании Д. Е. Ершова «Хунхузы: необъявленная война. Этнический бандитизм на Дальнем Востоке» использовались записки Гарина-Михайловского, т.к. автор лично столкнулся с китайскими разбойниками, притеснявшими корейский народ на корейско- китайской границе .
Статья Ю. А. Ковальчук посвящена исследованию культа природы у корейцев в отражении литературы путешественников конца XIX - начала XX вв. Автор сделала вывод, что литература путешествий писалась, чтобы найти обоснование для культурной и коммерческой экспансии Запада на Востоке .
В южнокорейской историографии преобладает мнение, что у России были такие же империалистические амбиции на Корею, как и у других западных стран, и она собиралась ее аннексировать. Травелоги русских путешественников исследуются историками в контексте колониального ориенталистского дискурса . Анализируя записки Серошевского, переведенные на корейский язык в 2006 году, историк Ан Сан Хун предположила, что вся западная литература о Корее основана на ориентализме, а не на объективной точке зрения. Она считала, что Серошевский создавал образ Кореи как отсталой страны, опираясь на образ уже созданный до него западными путешественниками .
Но проблема, как в тексте травелогов формировался образ Кореи, изучена недостаточно. Этим и обуславливается научная актуальность работы.
Цель ВКР - воссоздать образ Кореи и корейского народа, представленный в травелогах русских путешественников конца XIX - начала XX вв..
В связи с поставленной целью необходимо решить следующие задачи:
1. Выделить общие и отличительные черты описания образа Кореи и корейского народа на основе сравнительно-исторического анализа;
2. Описать основные стратегии интерпретации образа Кореи, встречающиеся у каждого из авторов, учитывая исторический контекст, в котором изучаемые тексты были созданы;
3. Выяснить, каковы причины и цели такого изображения Кореи русскими путешественниками;
4. На основе письменных свидетельств российских подданных, ставших очевидцами событий, происходивших накануне русско-японской войны, охарактеризовать особенности национального характера, культуры и быта корейского народа.
Объект: травелоги русских путешественников, описывающие Корею и корейский народ, конца XIX - начала XX вв..
Предмет: представления о Корее и корейском народе в травелогах русских путешественников конца XIX - начала XX вв..
Хронологические рамки исследования охватывают период 1895 - 1904 гг., что обусловлено пиком российской активности на полуострове, связанной с поиском незамерзающего порта в Тихом океане, завершившимся арендой китайского Порт-Артура и обострением ситуации с Японией и русско-японской войной. После этого установленного протектората в 1905 г. над Кореей Японией доступ в Корею русским поданным был ограничен и количество сведений о ней резко сократилось.
Географические рамки исследования ограничиваются территорией пребывания российских путешественников указанного выше периода (Северная и Южная часть полуострова).
В основе методологии лежат социокультурный и междисциплинарный подходы. Использованы методы дедукции, индукции, систематизации, что предполагает всестороннее изучение личных исторических источников, учитывая их сложность и противоречивость.
Работа опирается на следующие принципы: принцип историзма, то есть изучение указанного предмета с учетом конкретно-исторической обстановки, и принцип объективности, что означает недопущение субъективных оценок при анализе исторических событий.
К количественным методам исследования, отображающим взаимосвязь качественных и количественных показателей, следует отнести метод контент-анализа. В работе данный метод применялся по отношению к корпусу текстов, выборка которых представляет собой записки русских путешественников, посвящённые их путешествию в Корею. Использование контент-анализа позволило выделить общее и особенное в формировании русскими путешественниками образа Кореи и корейцев.
Источниковой базой исследования являются травелоги русских путешественников, побывавших в Корее в 1895 - 1905 гг.. За основу именно такого рода источники взяты по причине, что именно в них наиболее полно раскрывается своеобразие мыслей автора, а также его непосредственное отношение к происходящим событиям. Описание быта, природы, населения чередуются с впечатлениями и размышлениями о судьбе страны, в которой автор находился. Изучение образов реальности в сознании людей прошлого трактуется как ключ к пониманию идентичности самих людей. Образ Другого (соседа, врага, союзника) неразрывно связан с представлениями группы о себе самой.
Реконструируя образ в сознании, мы тем самым стремимся не столько пролить дополнительный свет на образ, но и воссоздать картину мира, присущую группе, и тем самым - коллективную идентичность группы. Тогда, воссоздавая и изучая эти образы, мы тем самым ищем ответы на ключевые вопросы собственной идентичности: «Кто мы?» и «Какими мы были?».
В травелогах, как в зеркале, мы можем увидеть представления о Востоке, Азии и, в том числе, о Корее русской интеллигенции XIX века. Форма дневниковых записей, описывающих мелочи жизни изо дня в день, создавала имитацию тесного межличностного контакта с читателем, особой интимности, которая должна была остро ощущаться на фоне риторической прозы журналов XIX века.
Путевые записки - это древний жанр, ведущий свое начало с путешествия Геродота (около 484 до н.э. - около 425 до н.э.) в Персию, Египет и Вавилон в V веке до н.э.. Именно путешественники первыми открывали новые земли и привозили сведения о неведомых ранее землях и о народах, проживающих там. В дальнейшем толчок к развитию этого жанра дали Великие Географические открытия. Произведения путешественников содержат множество ценных свидетельств, которые невозможно выявить в других источниках. Хотя к этим сведениям стоит относиться с осторожностью, так как они носят, безусловно, субъективный характер, как и все источники личного происхождения.
XIX век считается золотым веком травелога. Именно благодаря распространению военных, коммерческих и научно-исследовательских экспедиций, путевые очерки стали широко распространены и в России. Следует отметить, что в это время к очерковому жанру прибегали также многие известные русские писатели (А. С. Пушкин, И. А. Гончаров, И. С. Тургенев, Ф. М. Достоевский, А. П. Чехов и др.). Многие писатели, осознав в полной мере возможности этого жанра, стали прибегать к путевому очерку для того, чтобы поделиться с читателями своими мыслями относительно будущего России.
С начала XVII века Корея придерживалась политики изоляции, за что получила в европейской историографии название «страна-отшельница», и лишь в 1874 г. она открыла свои двери под давлением Японии. Вследствие этого к «Стране Утренней Свежести» проснулся небывалый интерес. Журналисты, писатели, геологи и просто путешественники устремились в неизведанную страну, чтобы увидеть всё собственными глазами. В результате их путешествий остались дневники, письма, отчеты, мемуары и записки. Эти записи часто были единственным источником информации о Корее для жителей Российской империи.
Автором ВКР была отобрана группа русских путешественников, побывавших в Корее во второй половине XIX - начале XX века и записки которых автору удалось найти. Это Н. Г. Гарин-Михайловский, В. Серошевский и епископ Хрисанф Щетковский .
Все вышесказанное определило структуру настоящей работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и приложения.
Во введении обоснованы актуальность избранной темы, определены объект и предмет исследования, сформулированы цели и задачи исследования, территориальные и хронологические рамки работы, установлена степень ее изученности, охарактеризованы источники, теоретико-методологические основания работы.
Первая глава разделена на три параграфа. Они посвящены описанию биографий путешественников (Хрисанфа Щетковского, В. Серошевского, Н. Г. Гарина-Михайловского), приведены сведения о том, как эти путешественники оказались в Корее. Описаны и охарактеризованы их труды, приведены отличительные особенности записок. Также в первой главе раскрываются особенности травелогов, которые стали источниками для нашего исследования, дана их характеристика.
Во второй главе выделены основные темы травелогов путешественников, проведен контент-анализ для выделения ведущих стратегий интерпретации образа Кореи, встречающихся у каждого из авторов с учётом исторического контекста, в котором изучаемые тексты были созданы. Охарактеризовано социально-экономическое положение Кореи и дано краткое описание международной ситуации вокруг Корейского полуострова, где обострилась борьба капиталистических держав. Рассмотрена трансформация образа Кореи в России. Выделены общие и отличительные черты описаний образа Кореи и корейского народа как образа Другого. Также был охарактеризован собирательный образ Кореи в глазах русских путешественников и дана оценка вкладу русских исследователей в изучение Кореи и влиянию на формирование общественного мнения в России накануне русско-японской войны.
В Заключении подведены основные итоги и сформулированы выводы по работе.
В Приложении размещена таблица со сводными данными по проведенному контент - анализу.
Особый жанр путевых записок или, как это принято в специальной литературе, - травелог - рассказ о посещении отдалённых стран, культура которых сильно отличалась от европейской. Произведения иностранцев содержат множество ценных свидетельств, которые невозможно найти в других источниках. Исключительная познавательная ценность травелогов заключается в том, что на страницах этих произведений встречаются и тесно взаимодействуют разные и во многом несхожие традиции. Основополагающие представления о человеке и мире, заложенные в сознании русского человека, сталкиваются с представлениями традиционного конфуцианского корейского общества.
Через сопоставление себя с образом Другого происходит познание особенностей своей страны, соотнесение системы ценностей своего народа с системами ценностей других обществ. Для России этот вопрос как никогда актуален: до сих пор идут споры о том, куда стоит относить Россию: к Востоку или Западу. Проблема самоидентификации является актуальной в современном мире, так как в эпоху глобализации, когда происходит интеграция стран в технологической и экономической сферах, нарастает взаимопроникновение культур, - тому или иному обществу важно не только сохранить свою самобытность, но и быть открытым к восприятию других культур и пониманию особенностей мышления других народов.
Работы, использованные при написании исследования, можно разделить на три группы. Во-первых, это труды, посвященные непосредственно внешней политике России на Дальнем Востоке. Основой здесь являются монография И. В. Лукоянова, где наиболее полно отражена политика России на Дальнем Востоке в конце XIX - начале XX в.. В работе описаны практически все аспекты имперской политики в регионе: конфликты и разногласия в правящих кругах, разница в политике на местах и политике центра, преобладание в ней геополитического интереса, особенности развития восточной окраины.
Важное значение имеют исследования, посвященные российско-корейским отношениям на рубеже XIX - XX вв.. Взаимоотношения между Кореей и Россией в этот трудный период подробно исследованы Б. Д. Пак и Б. Б. Пак , Ю. Е. Пискуловой . Авторы подчеркивают глубокую противоречивость российских действий на полуострове: одновременное желание сохранить независимость корейского государства и свое влияние в нем при условии недопустимости конфронтации с заинтересованной в том же Японии. Особенно удачно это показал южнокорейский историк Чой Доккю на примере противоречий интересов Морского министерства и Министерства финансов . Ему принадлежит и определение универсального алгоритма внешней политики России в регионе: первоначальные финансовые мотивы постепенно вытесняются военными и геополитическими.
Вторая группа: в последние годы активно развивается такое направление в отечественной исторической науке, как историческая имагология, занимающаяся изучением взаимных представлений различных народов друг о друге. Методы имагологии позволяют раскрыть особенности сознания различных социальных групп, проанализировать представления о внешнем мире как части картины мира, выявить основные факторы формирования образа окружающего мира .
Основополагающей работой, где описывается, как конструировалось понимание Востока на Западе, является книга Э. Саида «Ориентализм». Автор доказал, что образ Востока в сознании европейцев строился как антитеза Западу (в случае данной работы, арабскому) . Часть утверждений полезна для понимания того, как в России конструировали Восток (как, например, связь образованной элиты и власти в деле представления «Другого» и, тем самым, легитимирования государственной политики). Тем не менее, далеко не все из них применимы к российской действительности: в основе западного ориентализма, по мнению Э. Саида, лежит полное отделение Востока от Запада, в то время как представление российского общества об азиатском «чужом» гораздо сложнее данной дихотомии. И У. Сандерленд, и другие исследователи доказали факт существования в России противопоставления себя не только Востоку, но и Западу, образованных элит - «простому народу», центра - собственной периферии, - все это необходимо учитывать при анализе источников исследования7.
Также к этой группе литературы относятся работы, посвященные изучению формирования российских представлений о внешнем мире и их описанию. Ключевыми среди них являются труды Владимира Молодякова об образе Японии и Александра Лукина о образе Китая . Первый из них, сравнивая «японский миф» в России, Англии и Франции, пришел к выводу, что в российском представлении закрепилось два полярных и синхронно развивающихся представления о Японии: как о стране «живописной» и как о стране, «несущей знамя пробудившейся Азии». Работа же А. Лукина хоть и акцентирует внимание на постсоветских представлениях о Китае, представляет собой фундаментальное исследование развития его образа в России на протяжении четырех столетий. Для нас наиболее важной частью его книги являлась глава, посвящённая формированию образа Китая в царской России, в ней автор охарактеризовал представления российской элиты не только о Китае, но об Азии в целом.
Весомый вклад в изучение образа Востока в России внес канадский историк Д. Схиммельпеннинк ван дер Ойе. Он проанализировал образ Востока в широком геополитическом контексте. Автор показал, как символическая география, геополитические представления и культурные мифы о Китае, Японии, Корее влияли на принятие конкретных решений, усиливавших присутствие России на Дальнем Востоке. Ученый выделил четыре основные идеологические и политические линии отношения к Востоку: «конквистадорский империализм» Н. М. Пржевальского, «восточничество» Э. Э. Ухтомского, «penetration pacifique» С. Ю. Витте, идею «желтой угрозы» А. Н. Куропаткина. Особое внимание Д. Схиммельпеннинк уделяет явлениям политики, идеологии и дипломатии, приведшим Россию к войне с Японией .
Теоретическое осмысление травелога сделало необходимым обращение к работам, посвященным его изучению как источника и как жанра литературы. Они составляют третью группу. Травелог как историографический феномен входит в исследовательский обиход в последней четверти XX века. Отметим, что внимание исследователей сегодня привлекают такие аспекты анализа, как возникновение жанра травелога и его специфики, в том числе дифференциации внутри жанра, познавательные возможности и особенности эволюции травелога. На примере данных исследований стало возможным увидеть, какие приемы используют авторы при анализе травелогов .
В историографии травелоги исследуются в основном с фактографической стороны текста. Труды путешественников изучаются в контексте русско-корейских отношений, истории Кореи и Дальнего Востока.
Впервые в советской востоковедческой литературе значение трудов русских путешественников побывавших в Корее в конце XIX в. для изучения ее истории было освещено Г. Д. Тягай. Исследовательница отмечала, что записки Гарина-Михайловского и других путешественников представляют, несомненно, большой интерес не только для географов, но и историков, этнографов . Автор подчеркивала большое художественное мастерство Н. Г. Гарина при описании жизни и быта корейцев и то, с какой исключительной теплотой и глубокой симпатией автор говорит о «трудовом народе Кореи». Советские историки находили в травелогах русских путешественников зарождающуюся дружбу между братскими народами и то, что русские авторы раньше западных исследователей сумели разглядеть суть японского империализма, «жгучую ненависть корейского народа к японским захватчикам» . Г. Д. Тягай отметила тот факт, что Н. Г. Гарина, как и других русских путешественников, побывавших в Корее в тот период, поразила бедность ее населения, отсталость сельскохозяйственной техники. Однако, как отмечала исследовательница, автор в рассматриваемой работе не попытался дать какое-либо объяснение этим явлениям.
Сведения из дневников Гарина-Михайловского, Серошевского используются для изучения истории Кореи этого периода, корейского быта и религиозных верований . Важным источником они стали и для истории китайско-корейских отношений . В исследовании Д. Е. Ершова «Хунхузы: необъявленная война. Этнический бандитизм на Дальнем Востоке» использовались записки Гарина-Михайловского, т.к. автор лично столкнулся с китайскими разбойниками, притеснявшими корейский народ на корейско- китайской границе .
Статья Ю. А. Ковальчук посвящена исследованию культа природы у корейцев в отражении литературы путешественников конца XIX - начала XX вв. Автор сделала вывод, что литература путешествий писалась, чтобы найти обоснование для культурной и коммерческой экспансии Запада на Востоке .
В южнокорейской историографии преобладает мнение, что у России были такие же империалистические амбиции на Корею, как и у других западных стран, и она собиралась ее аннексировать. Травелоги русских путешественников исследуются историками в контексте колониального ориенталистского дискурса . Анализируя записки Серошевского, переведенные на корейский язык в 2006 году, историк Ан Сан Хун предположила, что вся западная литература о Корее основана на ориентализме, а не на объективной точке зрения. Она считала, что Серошевский создавал образ Кореи как отсталой страны, опираясь на образ уже созданный до него западными путешественниками .
Но проблема, как в тексте травелогов формировался образ Кореи, изучена недостаточно. Этим и обуславливается научная актуальность работы.
Цель ВКР - воссоздать образ Кореи и корейского народа, представленный в травелогах русских путешественников конца XIX - начала XX вв..
В связи с поставленной целью необходимо решить следующие задачи:
1. Выделить общие и отличительные черты описания образа Кореи и корейского народа на основе сравнительно-исторического анализа;
2. Описать основные стратегии интерпретации образа Кореи, встречающиеся у каждого из авторов, учитывая исторический контекст, в котором изучаемые тексты были созданы;
3. Выяснить, каковы причины и цели такого изображения Кореи русскими путешественниками;
4. На основе письменных свидетельств российских подданных, ставших очевидцами событий, происходивших накануне русско-японской войны, охарактеризовать особенности национального характера, культуры и быта корейского народа.
Объект: травелоги русских путешественников, описывающие Корею и корейский народ, конца XIX - начала XX вв..
Предмет: представления о Корее и корейском народе в травелогах русских путешественников конца XIX - начала XX вв..
Хронологические рамки исследования охватывают период 1895 - 1904 гг., что обусловлено пиком российской активности на полуострове, связанной с поиском незамерзающего порта в Тихом океане, завершившимся арендой китайского Порт-Артура и обострением ситуации с Японией и русско-японской войной. После этого установленного протектората в 1905 г. над Кореей Японией доступ в Корею русским поданным был ограничен и количество сведений о ней резко сократилось.
Географические рамки исследования ограничиваются территорией пребывания российских путешественников указанного выше периода (Северная и Южная часть полуострова).
В основе методологии лежат социокультурный и междисциплинарный подходы. Использованы методы дедукции, индукции, систематизации, что предполагает всестороннее изучение личных исторических источников, учитывая их сложность и противоречивость.
Работа опирается на следующие принципы: принцип историзма, то есть изучение указанного предмета с учетом конкретно-исторической обстановки, и принцип объективности, что означает недопущение субъективных оценок при анализе исторических событий.
К количественным методам исследования, отображающим взаимосвязь качественных и количественных показателей, следует отнести метод контент-анализа. В работе данный метод применялся по отношению к корпусу текстов, выборка которых представляет собой записки русских путешественников, посвящённые их путешествию в Корею. Использование контент-анализа позволило выделить общее и особенное в формировании русскими путешественниками образа Кореи и корейцев.
Источниковой базой исследования являются травелоги русских путешественников, побывавших в Корее в 1895 - 1905 гг.. За основу именно такого рода источники взяты по причине, что именно в них наиболее полно раскрывается своеобразие мыслей автора, а также его непосредственное отношение к происходящим событиям. Описание быта, природы, населения чередуются с впечатлениями и размышлениями о судьбе страны, в которой автор находился. Изучение образов реальности в сознании людей прошлого трактуется как ключ к пониманию идентичности самих людей. Образ Другого (соседа, врага, союзника) неразрывно связан с представлениями группы о себе самой.
Реконструируя образ в сознании, мы тем самым стремимся не столько пролить дополнительный свет на образ, но и воссоздать картину мира, присущую группе, и тем самым - коллективную идентичность группы. Тогда, воссоздавая и изучая эти образы, мы тем самым ищем ответы на ключевые вопросы собственной идентичности: «Кто мы?» и «Какими мы были?».
В травелогах, как в зеркале, мы можем увидеть представления о Востоке, Азии и, в том числе, о Корее русской интеллигенции XIX века. Форма дневниковых записей, описывающих мелочи жизни изо дня в день, создавала имитацию тесного межличностного контакта с читателем, особой интимности, которая должна была остро ощущаться на фоне риторической прозы журналов XIX века.
Путевые записки - это древний жанр, ведущий свое начало с путешествия Геродота (около 484 до н.э. - около 425 до н.э.) в Персию, Египет и Вавилон в V веке до н.э.. Именно путешественники первыми открывали новые земли и привозили сведения о неведомых ранее землях и о народах, проживающих там. В дальнейшем толчок к развитию этого жанра дали Великие Географические открытия. Произведения путешественников содержат множество ценных свидетельств, которые невозможно выявить в других источниках. Хотя к этим сведениям стоит относиться с осторожностью, так как они носят, безусловно, субъективный характер, как и все источники личного происхождения.
XIX век считается золотым веком травелога. Именно благодаря распространению военных, коммерческих и научно-исследовательских экспедиций, путевые очерки стали широко распространены и в России. Следует отметить, что в это время к очерковому жанру прибегали также многие известные русские писатели (А. С. Пушкин, И. А. Гончаров, И. С. Тургенев, Ф. М. Достоевский, А. П. Чехов и др.). Многие писатели, осознав в полной мере возможности этого жанра, стали прибегать к путевому очерку для того, чтобы поделиться с читателями своими мыслями относительно будущего России.
С начала XVII века Корея придерживалась политики изоляции, за что получила в европейской историографии название «страна-отшельница», и лишь в 1874 г. она открыла свои двери под давлением Японии. Вследствие этого к «Стране Утренней Свежести» проснулся небывалый интерес. Журналисты, писатели, геологи и просто путешественники устремились в неизведанную страну, чтобы увидеть всё собственными глазами. В результате их путешествий остались дневники, письма, отчеты, мемуары и записки. Эти записи часто были единственным источником информации о Корее для жителей Российской империи.
Автором ВКР была отобрана группа русских путешественников, побывавших в Корее во второй половине XIX - начале XX века и записки которых автору удалось найти. Это Н. Г. Гарин-Михайловский, В. Серошевский и епископ Хрисанф Щетковский .
Все вышесказанное определило структуру настоящей работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и приложения.
Во введении обоснованы актуальность избранной темы, определены объект и предмет исследования, сформулированы цели и задачи исследования, территориальные и хронологические рамки работы, установлена степень ее изученности, охарактеризованы источники, теоретико-методологические основания работы.
Первая глава разделена на три параграфа. Они посвящены описанию биографий путешественников (Хрисанфа Щетковского, В. Серошевского, Н. Г. Гарина-Михайловского), приведены сведения о том, как эти путешественники оказались в Корее. Описаны и охарактеризованы их труды, приведены отличительные особенности записок. Также в первой главе раскрываются особенности травелогов, которые стали источниками для нашего исследования, дана их характеристика.
Во второй главе выделены основные темы травелогов путешественников, проведен контент-анализ для выделения ведущих стратегий интерпретации образа Кореи, встречающихся у каждого из авторов с учётом исторического контекста, в котором изучаемые тексты были созданы. Охарактеризовано социально-экономическое положение Кореи и дано краткое описание международной ситуации вокруг Корейского полуострова, где обострилась борьба капиталистических держав. Рассмотрена трансформация образа Кореи в России. Выделены общие и отличительные черты описаний образа Кореи и корейского народа как образа Другого. Также был охарактеризован собирательный образ Кореи в глазах русских путешественников и дана оценка вкладу русских исследователей в изучение Кореи и влиянию на формирование общественного мнения в России накануне русско-японской войны.
В Заключении подведены основные итоги и сформулированы выводы по работе.
В Приложении размещена таблица со сводными данными по проведенному контент - анализу.
Следуя поставленным задачам, можно сделать следующие выводы.
До XIX века о Востоке в России, в меньшей степени о Китае, в большей - о Японии и Корее ввиду их закрытости и отсутствия дипломатических отношений, сведения были скудны. Изучением этих азиатских стран занимались главным образом специалисты. Знания эти попадали в Россию из опубликованных материалов, оставленных в основном европейскими миссионерами, военными и путешественниками, также членами посольств в Китае. В целом в них создавался романтический образ Кореи как далекой загадочной «страны-затворника».
Образ Кореи в России в XIX веке претерпел трансформацию. Путешественники, отправившиеся в Корею, описывали Корею как «спящую страну», «живую окаменелость». Авторы сообщали, что в давние времена корейские государства имели развитую культуру и даже выполняли функцию цивилизаторов Японии, передавая ей китайские и свои собственные достижения. Однако далее путешественниками выдвигалась идея о том, что в определенный момент развитие корейской духовности, государственной системы, искусств, технологий прекратился и наступил упадок.
Авторы рассматривают образ Кореи с точки зрения европейских представлений о линейном пути развития человечества и о единстве исторического прогресса. Европейская цивилизация, куда входила и Россия, противопоставлялась застывшей в своем развитии цивилизации Востока. Долгое закрытие страны привело к ее отсталости. Ее жители оторваны от реальной действительности, они ориентированы лишь на воспроизведение старины и излишне погружены в мир конфуцианских и буддистских ритуалов и поклонения духам. Контент-анализ показал, что в травелогах русских путешественников сложился своеобразный образ корейского народа как народа скромного и миролюбивого, живущего в духовной чистоте и в согласии с природой, все еще пребывающего в вечном периоде рождения сказок и мифов.
Поэтому существование корейского народа до прихода западной цивилизации разные авторы сравнивали с состоянием «сна», от которого нужно проснуться. Все авторы были согласны с тем, что Корее, которая слишком долго была изолированной, была необходима модернизация, ведь старые традиции, хотя и живописные, были препятствием для прогресса.
Русские путешественники сочувствуют корейскому народу, который страдает от тяжести государственных налогов, от хищных чиновников, бессовестно берущих взятки. А из-за своего географического положения ее агрессивные соседи, Япония и Китай, пытаются оккупировать ее территорию. Но корейцы не способны к протесту против существующей обстановки, они слишком беззащитны. В травелогах путешественников происходит формирование образа «Страны утренней свежести» как страны-жертвы, безвинно страдавшей от японо-китайских противоречий, за которую Россия обязана вступиться, направить на путь просвещения и предоставить все блага западной цивилизации.
В травелоге епископа Хрисанфа Щетковского прослеживается идея о своеобразном русском мессианстве, представление о том, что только Россия сможет защитить Восток от европейского влияния и одновременно проповедовать христианство (в его истинной, православной форме) азиатским народам. Он отмечал, что добродетели, присущие крестьянам Кореи, такие как трудолюбие, семейственность, коллективизм и другие, вполне созвучны христианским принципам самоограничения в земной жизни и любви к ближнему. Таким образом, Хрисанф указывал на то, что проводником европейской культуры для Кореи должна стать Россия.
Среди множества представлений (тех же идей об «угрозе с Востока», «особой миссии России»), было и вычленение среди «желтых», то есть азиатских народов, «чужих» «своего». На эту роль подошла Корея, почти не открытая Западному миру, все еще феодальная, неизвестная, как раз слабая и ищущая сближения с Россией. Гарин-Михайловский и Хрисанф в своих трудах показывают, что Корея «тяготеет» к России и жаждет модернизации.
Серошевский также придерживался мнения о необходимости модернизации Кореи, но он считал, что сделать это должна вовсе не Россия. Он был поклонником Японии, его восхищало, как она быстро успела перенять западную культуру и модернизироваться. Он предполагал, что теперь Япония в духе прогресса и гуманизма поможет бедной Корее встать на ноги, «вытащить многовековую цивилизацию из ее нищенского обихода» путем приобщения к цивилизации. Тогда он еще не мог предполагать, что Япония оказывает «помощь» Корее для того, чтобы затем превратить ее в свою колонию.
Через призму образа Кореи авторы видели и некоторые черты России - патриархальность, коррумпированность чиновников, инертность народа.
Таким образом, можно сказать, что произошла трансформация образа Кореи от далекой загадочной «страны-затворника» до страны-жертвы, нуждающейся в помощи. Сформированный в травелогах образ Кореи и корейцев не только вызывал огромный интерес у современников к восточному соседу (особенно перед назревавшей русско-японской войной), но и оказывал значительное влияние на тогдашнее общественное мнение.
До XIX века о Востоке в России, в меньшей степени о Китае, в большей - о Японии и Корее ввиду их закрытости и отсутствия дипломатических отношений, сведения были скудны. Изучением этих азиатских стран занимались главным образом специалисты. Знания эти попадали в Россию из опубликованных материалов, оставленных в основном европейскими миссионерами, военными и путешественниками, также членами посольств в Китае. В целом в них создавался романтический образ Кореи как далекой загадочной «страны-затворника».
Образ Кореи в России в XIX веке претерпел трансформацию. Путешественники, отправившиеся в Корею, описывали Корею как «спящую страну», «живую окаменелость». Авторы сообщали, что в давние времена корейские государства имели развитую культуру и даже выполняли функцию цивилизаторов Японии, передавая ей китайские и свои собственные достижения. Однако далее путешественниками выдвигалась идея о том, что в определенный момент развитие корейской духовности, государственной системы, искусств, технологий прекратился и наступил упадок.
Авторы рассматривают образ Кореи с точки зрения европейских представлений о линейном пути развития человечества и о единстве исторического прогресса. Европейская цивилизация, куда входила и Россия, противопоставлялась застывшей в своем развитии цивилизации Востока. Долгое закрытие страны привело к ее отсталости. Ее жители оторваны от реальной действительности, они ориентированы лишь на воспроизведение старины и излишне погружены в мир конфуцианских и буддистских ритуалов и поклонения духам. Контент-анализ показал, что в травелогах русских путешественников сложился своеобразный образ корейского народа как народа скромного и миролюбивого, живущего в духовной чистоте и в согласии с природой, все еще пребывающего в вечном периоде рождения сказок и мифов.
Поэтому существование корейского народа до прихода западной цивилизации разные авторы сравнивали с состоянием «сна», от которого нужно проснуться. Все авторы были согласны с тем, что Корее, которая слишком долго была изолированной, была необходима модернизация, ведь старые традиции, хотя и живописные, были препятствием для прогресса.
Русские путешественники сочувствуют корейскому народу, который страдает от тяжести государственных налогов, от хищных чиновников, бессовестно берущих взятки. А из-за своего географического положения ее агрессивные соседи, Япония и Китай, пытаются оккупировать ее территорию. Но корейцы не способны к протесту против существующей обстановки, они слишком беззащитны. В травелогах путешественников происходит формирование образа «Страны утренней свежести» как страны-жертвы, безвинно страдавшей от японо-китайских противоречий, за которую Россия обязана вступиться, направить на путь просвещения и предоставить все блага западной цивилизации.
В травелоге епископа Хрисанфа Щетковского прослеживается идея о своеобразном русском мессианстве, представление о том, что только Россия сможет защитить Восток от европейского влияния и одновременно проповедовать христианство (в его истинной, православной форме) азиатским народам. Он отмечал, что добродетели, присущие крестьянам Кореи, такие как трудолюбие, семейственность, коллективизм и другие, вполне созвучны христианским принципам самоограничения в земной жизни и любви к ближнему. Таким образом, Хрисанф указывал на то, что проводником европейской культуры для Кореи должна стать Россия.
Среди множества представлений (тех же идей об «угрозе с Востока», «особой миссии России»), было и вычленение среди «желтых», то есть азиатских народов, «чужих» «своего». На эту роль подошла Корея, почти не открытая Западному миру, все еще феодальная, неизвестная, как раз слабая и ищущая сближения с Россией. Гарин-Михайловский и Хрисанф в своих трудах показывают, что Корея «тяготеет» к России и жаждет модернизации.
Серошевский также придерживался мнения о необходимости модернизации Кореи, но он считал, что сделать это должна вовсе не Россия. Он был поклонником Японии, его восхищало, как она быстро успела перенять западную культуру и модернизироваться. Он предполагал, что теперь Япония в духе прогресса и гуманизма поможет бедной Корее встать на ноги, «вытащить многовековую цивилизацию из ее нищенского обихода» путем приобщения к цивилизации. Тогда он еще не мог предполагать, что Япония оказывает «помощь» Корее для того, чтобы затем превратить ее в свою колонию.
Через призму образа Кореи авторы видели и некоторые черты России - патриархальность, коррумпированность чиновников, инертность народа.
Таким образом, можно сказать, что произошла трансформация образа Кореи от далекой загадочной «страны-затворника» до страны-жертвы, нуждающейся в помощи. Сформированный в травелогах образ Кореи и корейцев не только вызывал огромный интерес у современников к восточному соседу (особенно перед назревавшей русско-японской войной), но и оказывал значительное влияние на тогдашнее общественное мнение.
