ЭКОНОМИЧЕСКОЕ И ПОЛИТИЧЕСКОЕ В ЭТНОТУРИСТСКИХ ПРАКТИКАХ В МЕСТАХ ТРАДИЦИОННОГО ПРОЖИВАНИЯ ШОРЦЕВ
|
Аннотация
Введение 5
1 Конвертация традиционного в экономическое и политическое в этническом туризме
1.1 Турист в поисках локальной экзотики 9
1.2 Культурный капитал и конструирование этничности 12
1.3 Этнический туризм в условиях экологического кризиса 15
2 Региональная туристская инфраструктура и коренной малочисленный народ шорцы: взаимодействия акторов в сфере туризма на территории шорского национального парка
1.1 Новые и старые традиции 22
1.2 Трудности правоприменения 27
1.3 Труднодоступный туризм 31
Заключение 36
Список использованных источников и литературы 39
Приложение А 46
Приложение Б 47
Введение 5
1 Конвертация традиционного в экономическое и политическое в этническом туризме
1.1 Турист в поисках локальной экзотики 9
1.2 Культурный капитал и конструирование этничности 12
1.3 Этнический туризм в условиях экологического кризиса 15
2 Региональная туристская инфраструктура и коренной малочисленный народ шорцы: взаимодействия акторов в сфере туризма на территории шорского национального парка
1.1 Новые и старые традиции 22
1.2 Трудности правоприменения 27
1.3 Труднодоступный туризм 31
Заключение 36
Список использованных источников и литературы 39
Приложение А 46
Приложение Б 47
Актуальность темы исследования заключается в растущей роли туризма в мире и регионах и неоднозначностью взаимного влияния туристов и принимающих сообществ друг на друга. По данным Всемирной туристской организации на 2017 год, поток туристов вырос на 7% и составил 1, 3 млн человек, около 10% процентов населения заняты в сфере туризма, а совокупная прибыль от туризма составила 1,6 млрд долларов США. По прогнозам организации, к 2030 году, туристический поток может вырасти до 1, 8 млрд человек, что составляет около почти четверть от нынешнего населения земли. Туризм является одной из приоритетных отраслей национальной экономики, а также играет важную роль в формировании отношения к стране на международном уровне, о чем говорится сразу в нескольких государственных стратегиях. В концепции федеральной целевой программы «Развитие внутреннего и въездного туризма в Российской Федерации (2019- 2025 годы)» говорится, что туризм может стать новым эффективным инструментом для «экономического восстановления, стабилизации показателей инфляции, возрождении инвестиционной активности, изменении потребительских настроений в сторону отечественных производителей». Также в документе говорится о поддержке коренных малочисленных народов и включении традиционных промыслов в туристские проекты. Оно рассматривается на государственном уровне не только как способ экономического развития и поддержки населения, но и как возможность возрождения и поддержания традиционных практик коренных народов. Однако реализация туристских проектов связана не только с позитивными эффектами, но и рядом рисков для этнических групп, которые могут выступать в качестве принимающих сообществ для туристов.
Этнический туризм - направление туризма, характеризующееся приобщением туриста к традиционным, локальным, аутентичным практикам и представлениям в процессе проведения досуга и отдыха.
Степень изученности вопросов, связанных с этническим туризмом достаточно высока. Явление стало активно изучаться в 1970-х гг. преимущественно западными специалистами в контексте вопросов глобализации, деколонизации, потребления ресурсов и мест, новой мобильности. Одним из важнейших вопросов, касающихся феномена туризма: как турист и принимающее сообщество влияют друг на друга? В западной историографии важной является концепция «коммодитизации» культуры принимающего сообщества, предложенная Дэвидом Гринвудом. Согласно ей, культурные артефакты превращаются в товар и продаются, а у туриста формируется отношение к приобретаемому как к природному ресурсу. Также такие глобальные процессы как туризм могут открывать не только массу возможностей, но и иметь негативные последствия (МакКин, Бауман, Ритцер): разрушение привычного уклада, маргинализация членов группы, рост преступности, обогащения богатых, произвола местных властей и транснациональных агентов, а также «макдональдизации» общества - то есть унификации и превращения всех старых практик и ценностей в товар, который могут приобрести представители более привилегированных групп. В антиглобалисткой позиции (Бауман, Фридман) подчеркивается разделенность мира на тех, кто самоопределяется в пост колониальном пространстве как космополиты (как правило, представители международных элит) - туристы, преодолевающие любые границы в поисках нового опыта и конструирования единства - и привязанные к локации остальные, для которых приобретение такого опыта и взгляда на жизнь недоступно.
В то же время отмечаются и положительное влияние туризма на локальные сообщества, прежде всего за счет строительства в сельской и труднодоступной местности новой инфраструктуры и привлечения государственных и частных инвестиций, решение вопросов безработицы, социальной поддержки населения (Мбайва, Стронза). Одновременно с этим наблюдается отход представителей сообществ от традиционной деятельности и хозяйствования.
В рамках отечественной историографии широко представлен экономикосоциальный анализ этнотуризма в регионах (О.Е. Акимова, С. К. Волков, С.Н. Федорова, Лебедь Д.В.), где он уже достаточно развит: республика Алтай, Саха, Красноярский край, южные регионы. При этом всюду отмечается потенциал развития туризма, как и у западных коллег, благодаря созданию рабочих мест, привлечения инвестиций, строительства инфраструктуры, а также активизации у самого местного населения интереса к собственной культуре. При этом среди недостатков и возможных угроз этнического туризма отмечается неподготовленность местного населения к работе в сервисе, слабая брендированность регионов, криминализация, ухудшение экологии, недостаточная поддержка со стороны власти и непроработанная правовая база в области регулирования туризма в местах традиционного проживания людей - в большинстве сельской местности разной степени доступности.
В рамках локальной специфики, связанной с этническим туризмом в рассматриваемом мною регионе - Кемеровской области, - тема представлена преимущественно работами кемеровских ученых В.В. Поддубикова, А.Н. Садового, М.В. Белозеровой, посвященных проведению этнологической экспертизы,
конфликтогенезу и рассмотрению поземельных конфликтов представителей КМНС на юге Кемеровской области. Также боле общие вопросы развития туризма и его экологического направления рассматриваются в статьях М.Д. Колбиной, А.И. Афонасовой. В работе В.М. Кимеева и В. И.Терентьева анализируется феномен этнокультурного неотрадиционализма, в том числе в сфере туризма на примере экологических троп и музеев на юге Кемеровской области. Однако во всех работах практически не представлен обширный этнографический материал, собранный среди местного населения, постоянно проживающего на территориях, где существуют или планируются туристские проекты. Голос шорцев и их соседей практический не звучит в исследовательских работах.
Цель работы - выяснить степень и характер вовлеченности представителей шорцев в этнотуристскую индустрию.
Задачи, решаемые для достижения поставленной цели:
выявление акторов формирования этнических элементов в туристических программах и практиках;
2. анализ конфликтов, возникающих по вопросам использования культурных и экономических ресурсов;
3. анализ конфронтации между руководством особо охраняемой территории и местными жителями по вопросам использования ресурсов в контексте оказания туристских услуг.
Объектом моего исследования является этническая группа коренного малочисленного народа Севера и Сибири шорцев как динамическое социальное образование, способное изменяться в зависимости от агентов, заинтересованных в существовании групповости, а также других внешних и внутренних обстоятельств. Шорцы - тюркоязычный народ, проживающий преимущественно на территории Кемеровской области, а также в Хакассии, в Красноярском крае и других субъектах Российской Федерации. Общая численность шорцев, согласно переписи населения 2010 г. составляет не более 14 тысяч человек, при этом 12 585 человек проживали в Кемеровской области. Шорским языком владеют, согласно переписи населения 2002 г. не более шести тыс. человек.
Предмет исследования - функционирование туристской индустрии в местах традиционного проживания коренного малочисленного народа Сибири - шорцев. Регион, в котором я проводила исследования - Кемеровская область - не представляет собой высокоразвитый туристский кластер, а представители коренных народов не обладают большим опытом в туристской сфере.
Теоретическая рамка исследования строится на трудах Ф. Барта и Р. Брубейкера. Их концепции «группизма», «границ группы», «сильной» и «слабой» идентичности используются при формировании исследовательской оптики: идентичность и этничность рассматриваются как нестабильные, зависящие от воли многочисленных акторов, представления внутри группы о самой себе, а также о границе с другими: неоднозначность и размытость границ группы, идентичность как процесс, а не данность. При анализе взаимодействия заинтересованных сторон степень влияния акторов и их доступа к ресурсам оценивались с точки зрения обладания капиталом: экономическим, социальным, культурным, символическим, согласно схеме, предложенной Пьером Бурдье. Также в оптику исследования вошла новая теория праздного класса Дина Макканела.
Источники, используемые мной, для детального рассмотрения этнотуристских процессов - это, прежде всего, собственные полевые материалы, собранные за время регулярных выездов в экспедиции в пределах Кемеровской области. А также анализ тематического контента в средствах массовой информации. Методология исследования включает в себя экспертное интервью, биографическое интервью, глубинное, структурированное, свободное, а также анкетирование и включенное наблюдение. Анализируемые этнографические материалы были собраны в 2015-2017 гг. в населенных пунктах: Мрассу, Усть-Анзас, Шерегеш, Ключевой, Усть-Кабырза, Чулеш, Чейсбук, Шор- Тайга; а также в городах Таштагол и Новокузнецк. В разной форме было опрошено около 100 человек. Автор выражает благодарность за деятельное участие каждому(ой) из них.
Новизна данной работы заключается в уникальности собранного этнографического материала, актуализации проблем и вопросов, которые остаются незамеченными исследователями, работающими преимущественно с теоретической базой, а не информантами.
Практическая значимость работы заключается в том, что ее материалы и выводы могут использоваться для разработки планов и стратегий в сфере туризма, для реализации прав коренного малочисленного населения и урегулирования локальных конфликтов, а также развития гражданского общества и общественных инициатив. Наблюдение социально-антропологического характера за становлением этнотуристской инфраструктуры в регионе может быть полезно местной власти, бизнесу, медиа и самим местным жителям для понимая возможностей, степени вовлеченности и ответственности каждого за реализацию туристских проектов.
Этнический туризм - направление туризма, характеризующееся приобщением туриста к традиционным, локальным, аутентичным практикам и представлениям в процессе проведения досуга и отдыха.
Степень изученности вопросов, связанных с этническим туризмом достаточно высока. Явление стало активно изучаться в 1970-х гг. преимущественно западными специалистами в контексте вопросов глобализации, деколонизации, потребления ресурсов и мест, новой мобильности. Одним из важнейших вопросов, касающихся феномена туризма: как турист и принимающее сообщество влияют друг на друга? В западной историографии важной является концепция «коммодитизации» культуры принимающего сообщества, предложенная Дэвидом Гринвудом. Согласно ей, культурные артефакты превращаются в товар и продаются, а у туриста формируется отношение к приобретаемому как к природному ресурсу. Также такие глобальные процессы как туризм могут открывать не только массу возможностей, но и иметь негативные последствия (МакКин, Бауман, Ритцер): разрушение привычного уклада, маргинализация членов группы, рост преступности, обогащения богатых, произвола местных властей и транснациональных агентов, а также «макдональдизации» общества - то есть унификации и превращения всех старых практик и ценностей в товар, который могут приобрести представители более привилегированных групп. В антиглобалисткой позиции (Бауман, Фридман) подчеркивается разделенность мира на тех, кто самоопределяется в пост колониальном пространстве как космополиты (как правило, представители международных элит) - туристы, преодолевающие любые границы в поисках нового опыта и конструирования единства - и привязанные к локации остальные, для которых приобретение такого опыта и взгляда на жизнь недоступно.
В то же время отмечаются и положительное влияние туризма на локальные сообщества, прежде всего за счет строительства в сельской и труднодоступной местности новой инфраструктуры и привлечения государственных и частных инвестиций, решение вопросов безработицы, социальной поддержки населения (Мбайва, Стронза). Одновременно с этим наблюдается отход представителей сообществ от традиционной деятельности и хозяйствования.
В рамках отечественной историографии широко представлен экономикосоциальный анализ этнотуризма в регионах (О.Е. Акимова, С. К. Волков, С.Н. Федорова, Лебедь Д.В.), где он уже достаточно развит: республика Алтай, Саха, Красноярский край, южные регионы. При этом всюду отмечается потенциал развития туризма, как и у западных коллег, благодаря созданию рабочих мест, привлечения инвестиций, строительства инфраструктуры, а также активизации у самого местного населения интереса к собственной культуре. При этом среди недостатков и возможных угроз этнического туризма отмечается неподготовленность местного населения к работе в сервисе, слабая брендированность регионов, криминализация, ухудшение экологии, недостаточная поддержка со стороны власти и непроработанная правовая база в области регулирования туризма в местах традиционного проживания людей - в большинстве сельской местности разной степени доступности.
В рамках локальной специфики, связанной с этническим туризмом в рассматриваемом мною регионе - Кемеровской области, - тема представлена преимущественно работами кемеровских ученых В.В. Поддубикова, А.Н. Садового, М.В. Белозеровой, посвященных проведению этнологической экспертизы,
конфликтогенезу и рассмотрению поземельных конфликтов представителей КМНС на юге Кемеровской области. Также боле общие вопросы развития туризма и его экологического направления рассматриваются в статьях М.Д. Колбиной, А.И. Афонасовой. В работе В.М. Кимеева и В. И.Терентьева анализируется феномен этнокультурного неотрадиционализма, в том числе в сфере туризма на примере экологических троп и музеев на юге Кемеровской области. Однако во всех работах практически не представлен обширный этнографический материал, собранный среди местного населения, постоянно проживающего на территориях, где существуют или планируются туристские проекты. Голос шорцев и их соседей практический не звучит в исследовательских работах.
Цель работы - выяснить степень и характер вовлеченности представителей шорцев в этнотуристскую индустрию.
Задачи, решаемые для достижения поставленной цели:
выявление акторов формирования этнических элементов в туристических программах и практиках;
2. анализ конфликтов, возникающих по вопросам использования культурных и экономических ресурсов;
3. анализ конфронтации между руководством особо охраняемой территории и местными жителями по вопросам использования ресурсов в контексте оказания туристских услуг.
Объектом моего исследования является этническая группа коренного малочисленного народа Севера и Сибири шорцев как динамическое социальное образование, способное изменяться в зависимости от агентов, заинтересованных в существовании групповости, а также других внешних и внутренних обстоятельств. Шорцы - тюркоязычный народ, проживающий преимущественно на территории Кемеровской области, а также в Хакассии, в Красноярском крае и других субъектах Российской Федерации. Общая численность шорцев, согласно переписи населения 2010 г. составляет не более 14 тысяч человек, при этом 12 585 человек проживали в Кемеровской области. Шорским языком владеют, согласно переписи населения 2002 г. не более шести тыс. человек.
Предмет исследования - функционирование туристской индустрии в местах традиционного проживания коренного малочисленного народа Сибири - шорцев. Регион, в котором я проводила исследования - Кемеровская область - не представляет собой высокоразвитый туристский кластер, а представители коренных народов не обладают большим опытом в туристской сфере.
Теоретическая рамка исследования строится на трудах Ф. Барта и Р. Брубейкера. Их концепции «группизма», «границ группы», «сильной» и «слабой» идентичности используются при формировании исследовательской оптики: идентичность и этничность рассматриваются как нестабильные, зависящие от воли многочисленных акторов, представления внутри группы о самой себе, а также о границе с другими: неоднозначность и размытость границ группы, идентичность как процесс, а не данность. При анализе взаимодействия заинтересованных сторон степень влияния акторов и их доступа к ресурсам оценивались с точки зрения обладания капиталом: экономическим, социальным, культурным, символическим, согласно схеме, предложенной Пьером Бурдье. Также в оптику исследования вошла новая теория праздного класса Дина Макканела.
Источники, используемые мной, для детального рассмотрения этнотуристских процессов - это, прежде всего, собственные полевые материалы, собранные за время регулярных выездов в экспедиции в пределах Кемеровской области. А также анализ тематического контента в средствах массовой информации. Методология исследования включает в себя экспертное интервью, биографическое интервью, глубинное, структурированное, свободное, а также анкетирование и включенное наблюдение. Анализируемые этнографические материалы были собраны в 2015-2017 гг. в населенных пунктах: Мрассу, Усть-Анзас, Шерегеш, Ключевой, Усть-Кабырза, Чулеш, Чейсбук, Шор- Тайга; а также в городах Таштагол и Новокузнецк. В разной форме было опрошено около 100 человек. Автор выражает благодарность за деятельное участие каждому(ой) из них.
Новизна данной работы заключается в уникальности собранного этнографического материала, актуализации проблем и вопросов, которые остаются незамеченными исследователями, работающими преимущественно с теоретической базой, а не информантами.
Практическая значимость работы заключается в том, что ее материалы и выводы могут использоваться для разработки планов и стратегий в сфере туризма, для реализации прав коренного малочисленного населения и урегулирования локальных конфликтов, а также развития гражданского общества и общественных инициатив. Наблюдение социально-антропологического характера за становлением этнотуристской инфраструктуры в регионе может быть полезно местной власти, бизнесу, медиа и самим местным жителям для понимая возможностей, степени вовлеченности и ответственности каждого за реализацию туристских проектов.
Этнотуристская индустрия в Кемеровской области не представляет собой целостной системы и не является частью уже отлаженной (такой, как курорт Шерегеш, функционирующий, прежде всего, как горнолыжный), а имеет нерегулярный, событийный характер. Этнотуристские практики чаще всего связаны с праздниками и проектами, поддерживаемыми местными или региональными властями. Этничность в туризме конструируется крупными акторами (региональная или местная власть, национальный парк), реже - национальными организациями и их подразделениями и практически не формируется местным населением, к культуре и практикам которых обращаются агенты- медиаторы (СМИ, туроператоры, частные перевозчики и экскурсоводы). Частная инициатива по созданию этнотуристских инфраструктур часто ограничивается самими ее носителями из экономических соображений или из-за невозможности сформулировать собственную идентичность и «продать» ее туристу. Также встречается неприятие самой идеи продажи традиции или культуры. Правовое сознание в области оказания туристских услуг и правовые практики жителей отдаленных локаций чаще всего являются ограничены необходимым для избегания штрафов и наказаний минимумом, а также обычном праве - представлениях о должном и не должном, которые имеют место быть среди местного населения. Официальный юридический язык является чуждым и отталкивающим для многих из опрошенных. На особо охраняемой территории шорского национального парка ситуация усугубляется конфронтацией между местными жителями и его руководством по вопросам природопользования на фоне отсутствия эффективного взаимодействия и консенсуса.
Таким образом, среди информантов, на уровне локальных сообществ не существует ясно выраженного представления о том, каким образом мог бы быть сформирован туризм и необходимая для обслуживания туристов инфраструктура, однако и то, что высказывают и практикуют местные жители, едва ли соответствует положениям официальных документов о развитии туризма в регионе, где туризм представляется в свете эффективного направления развития региона и источника прибыли для населения.
Увеличение туристского потока в описанных обстоятельствах представляется маловероятным из-за труднодоступности местности, отсутствия в большинстве населенных пунктах не просто туристкой инфраструктуры, а элементарных бытовых условий, необходимых для городского туриста. Сами местные жители, пытаясь обслуживать гостей без какой-либо систематизации и согласования, снова станут «нарушителями», получающими доход от деятельности без согласия с Шорским национальным парком (к руководству которого, согласно моему мониторингу, сформирована крайне низкая степень доверия, а встречи и попытки прийти к соглашению, как правило, нерезультативны), либо пойдут на невыгодные, по текущим представлениям местных жителей, условия сотрудничества. Условия эти представляются невыгодными в первую очередь в долгосрочной перспективе: «заброшенность» людей и мест, низкий поток туристов, налоги и штрафы, «непредприимчивость» самих местных жителей не позволят получать достаточный или высокий доход от деятельности и влиять на развитие сферы в целом. Выходом из бедности и тяжелых условий существования в тайге в отдалении от крупных населенных пунктов по-прежнему является переезд, а не нерегулярные взаимодействия с туристами. Среди локальных сообществ наблюдается выстраивание границ согласно уже подходу, напоминающему субстанционалистский: туризм, как и другие сферы, например, ресурсная, захватываются людьми, имеющих достаточных стартовый капитал. Это приезжие из крупных городов, которые образуют «мафию», а более бедное рядом с ними местное население не имеет возможности конкурировать в силу своей уже сложившейся бедности и отсутствия необходимых навыков и связей, то есть отсутствия экономического и социального капитала. Одновременно с этим лишь у немногих местных жителей, считающих себя шорцами, есть четкие представления о собственной культуре, о том, как традиционные практики и знания можно использовать в этнотуристской сфере для заработка, популяризации и брендирования шорскости.
Произведенный мною анализ на базе этнографического материала, интервью и включенного наблюдения на протяжении более чем двух лет, может быть полезен для разработки региональных стратегий, их дорожных карт и планов реализации, которые бы включали в себя более глубокое понимание современных ценностей и практик местного населения, учитывали разницу существующих в подходах и языке интерпретаций правовых норм и государственных задач. Для сохранения и развития традиционного образа жизни коренных народов необходимо знать, в чем заключается этот образ жизни на сегодняшний день, чем он отличается от декларируемого в нормативных документах и медиа, а также непрерывно анализировать, каким образом развивающаяся туристская индустрия и туристские потоки влияют на традиционные практики и экологическую среду.
Таким образом, среди информантов, на уровне локальных сообществ не существует ясно выраженного представления о том, каким образом мог бы быть сформирован туризм и необходимая для обслуживания туристов инфраструктура, однако и то, что высказывают и практикуют местные жители, едва ли соответствует положениям официальных документов о развитии туризма в регионе, где туризм представляется в свете эффективного направления развития региона и источника прибыли для населения.
Увеличение туристского потока в описанных обстоятельствах представляется маловероятным из-за труднодоступности местности, отсутствия в большинстве населенных пунктах не просто туристкой инфраструктуры, а элементарных бытовых условий, необходимых для городского туриста. Сами местные жители, пытаясь обслуживать гостей без какой-либо систематизации и согласования, снова станут «нарушителями», получающими доход от деятельности без согласия с Шорским национальным парком (к руководству которого, согласно моему мониторингу, сформирована крайне низкая степень доверия, а встречи и попытки прийти к соглашению, как правило, нерезультативны), либо пойдут на невыгодные, по текущим представлениям местных жителей, условия сотрудничества. Условия эти представляются невыгодными в первую очередь в долгосрочной перспективе: «заброшенность» людей и мест, низкий поток туристов, налоги и штрафы, «непредприимчивость» самих местных жителей не позволят получать достаточный или высокий доход от деятельности и влиять на развитие сферы в целом. Выходом из бедности и тяжелых условий существования в тайге в отдалении от крупных населенных пунктов по-прежнему является переезд, а не нерегулярные взаимодействия с туристами. Среди локальных сообществ наблюдается выстраивание границ согласно уже подходу, напоминающему субстанционалистский: туризм, как и другие сферы, например, ресурсная, захватываются людьми, имеющих достаточных стартовый капитал. Это приезжие из крупных городов, которые образуют «мафию», а более бедное рядом с ними местное население не имеет возможности конкурировать в силу своей уже сложившейся бедности и отсутствия необходимых навыков и связей, то есть отсутствия экономического и социального капитала. Одновременно с этим лишь у немногих местных жителей, считающих себя шорцами, есть четкие представления о собственной культуре, о том, как традиционные практики и знания можно использовать в этнотуристской сфере для заработка, популяризации и брендирования шорскости.
Произведенный мною анализ на базе этнографического материала, интервью и включенного наблюдения на протяжении более чем двух лет, может быть полезен для разработки региональных стратегий, их дорожных карт и планов реализации, которые бы включали в себя более глубокое понимание современных ценностей и практик местного населения, учитывали разницу существующих в подходах и языке интерпретаций правовых норм и государственных задач. Для сохранения и развития традиционного образа жизни коренных народов необходимо знать, в чем заключается этот образ жизни на сегодняшний день, чем он отличается от декларируемого в нормативных документах и медиа, а также непрерывно анализировать, каким образом развивающаяся туристская индустрия и туристские потоки влияют на традиционные практики и экологическую среду.
