Субъект преступления в уголовном праве России

Проведенное исследование позволило сделать ряд выводов и сформулировать некоторые предложения:
1. Одной из основных дефиниций доктрины уголовного права разработанной в наименьшей степени является определение субъекта преступления. Отсутствие его законодательной дефиниции приводит к разнообразным трактовкам в теории уголовного права.
В статье 19 УК РФ «Общие условия уголовной ответственности» определены общие признаки лица, подлежащего уголовной ответственности, однако само понятие субъекта законодатель не дает, хотя практика им активно оперирует.
Это вызывает значительную часть трудностей, возникающих при применении и интерпретации норм главы 4 Уголовного кодекса.
Для устранения противоречий в трактовке понятия субъекта преступления полагаем необходимым закрепить его в Уголовном кодексе Российской Федерации, дополнив статью 19 УК РФ частью второй следующего содержания: «Субъектом преступления признается лицо, подлежащее уголовной ответственности по настоящему Кодексу».
2. Одним из общих обязательных условий уголовной ответственности лица согласно статье 19 УК РФ является достижение установленного законом возраста. Современное уголовное право почти во всех странах мира пошло по пути закрепления минимального возраста, с которого можно привлекать к уголовной ответственности. В различных государствах этот возраст составляет от 7 до 18 лет. Во Франции до сих пор нет фиксированной возрастной ни верхней, ни нижней границы уголовной ответственности. В связи с этим, в каждом случае суд назначает экспертизу для удостоверения в том, достиг ли обвиняемый возрастной вменяемости или нет.
Российское уголовное право основано на идее нормативного, а не судебного определения минимального возраста субъекта преступления. При этом положения уголовного закона согласованы с предписаниями Минимальных стандартных правил ООН, касающихся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних, выдержаны в рамках основных международных стандартов в области противодействия преступности несовершеннолетних и опираются на опыт уголовно-правовой и криминологической науки.
Считаем верным сохранение в УК РФ основных возрастных градаций субъекта поскольку они проверены временем и социальным опытом. Соответственно установление минимального возраста уголовной ответственности с 14 лет основано на «типичном для определенных возрастных контингентов и реально присутствующем у конкретного лица правильном понимании ситуации правонарушения, в частности, ее альтернативности, целей своих действий, предвидения результатов поступков, оценки собственного поведения с точки зрения действующих правовых норм и общепринятой морали».
При этом полагаем, что должен быть пересмотрен перечень преступлений, ответственность за которые наступает с 14 лет (ч. 2 ст. 20 УК РФ). Из него целесообразно исключить все преступления небольшой и средней тяжести, оставив лишь тяжкие и особо тяжкие преступления против личности, собственности, общественной безопасности, так как ценность этих объектов вполне осознается любым лицом старше 14 лет.
3. Согласно ст. 19 УК РФ уголовной ответственности подлежит только вменяемое физическое лицо.
Вменяемость как признак субъекта преступления нормативно не определяется и конструируется в науке уголовного права на основе понятия невменяемости. В российском праве действует презумпция вменяемости лица, совершившего преступления: «Каждое лицо считается вменяемым, пока не доказано обратное». Несмотря на отсутствие законодательного закрепления данной презумпции, из нее исходят суды в своей практике.
Произведенное в нашей работе сопоставление признаков и понятий невменяемости и вменяемости показывает, что вменяемость - самостоятельная категория уголовного права и не является зеркальным отражением невменяемости, у нее свои конкретные признаки, она служит условием наступления уголовной ответственности субъекта за совершенное преступление. В связи с этим представляется, что вменяемость должна получить отражение в уголовном законодательстве. Предлагаем в этой связи внести изменения в статью 21 Уголовного кодекса, переименовав ее «Вменяемость», и дополнив частью 1 следующего содержания:
«1. Вменяемым признается лицо, которое во время совершения преступления могло отдавать себе отчет в своих действиях (бездействии) и руководить ими».
Часть 1 и 2 статьи 21 в нынешней редакции считать, соответственно, частями 2 и 3.
Кроме того, анализ формулы медицинского критерия невменяемости, закрепленного в действующем УК РФ (ст. 21), дает основания для ряда критических замечаний. Рассматриваемый критерий составляют четыре группы болезненных нарушений: хроническое психическое расстройство, временное психическое расстройство, слабоумие, иное болезненное состояние психики. Такое терминологическое изобилие мы считаем излишним. Выделение в медицинском критерии самостоятельных структурных элементов оправданно лишь в случаях, когда, во-первых, все многообразие болезненных состояний невозможно охватить одним названием и, во-вторых, когда группы болезней выделяются по признаку, который имеет самостоятельное правовое значение.
Применительно к медицинскому критерию невменяемости оба условия отсутствуют. В современной психиатрии имеется единый медицинский термин для обозначения всех без исключения болезненных нарушений психики - «психическое расстройство». Он содержится в действующей Международной классификации болезней и в Законе Российской Федерации от 2 июля 1992 г. № 3185-1 «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании». Что касается признаков, положенных в основу членения медицинского критерия на четыре самостоятельных элемента, то в уголовно-правовом аспекте они совершенно нейтральны.
Следовательно, предлагаем внести изменения в статью 21 УК РФ, изложив ее в следующей редакции: «Не подлежит уголовной ответственности лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии невменяемости, то есть не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие психического расстройства».
Думается, что аналогичное терминологическое оформление медицинского критерия невменяемости было бы адекватным и достаточным.
4. Во многих нормах УК РФ предусмотрена ответственность специального субъекта, т.е. лица, которое помимо трех обязательных признаков должно обладать дополнительными признаками, названными в конкретной статье закона. Необходимо заметить, что конкретные признаки специальных субъектов в большинстве статей лишь названы. В таких случаях большая роль в квалификации соответствующих преступлений принадлежит судебной практике.
В действующем уголовном законодательстве отсутствует понятие специального субъекта преступления, поэтому разъяснения судов оказывают правоприменителю существенную помощь. Кроме того, материалы судебной практики по конкретным делам дополняют спектр признаков специальных субъектов преступлений и их перечень.
Полагаем, что в целях устранения возможных противоречий понятие и признаки специального субъекта должны быть строго определены и закреплены в норме уголовного закона, так как специальный субъект преступления является одним из элементов состава преступления.
Предлагаем закрепить его в Уголовном кодексе Российской Федерации, дополнив статью 19 УК РФ частью третьей следующего содержания: «Специальным субъектом преступления признается физическое лицо, обладающее, помимо признаков общего субъекта преступления, еще и дополнительными признаками, указанными в диспозиции статьи настоящего Кодекса либо однозначно вытекающими из его толкования».
Для завершения законодательной конструкции категории «специальный субъекта преступления» предлагаем дополнить Уголовный кодекс статьей 23.1. «Административная или дисциплинарная преюдиция», изложив ее в следующей редакции»: «В случаях, предусмотренных Особенной частью настоящего Кодекса, уголовная ответственность за преступление, не представляющее большой общественной опасности, наступает, если деяние совершено в течение года после наложения административного или дисциплинарного взыскания за такое же нарушение».
5. Что касается признания юридического лица субъектом преступления, мы придерживаемся отрицания необходимости конструирования особого субъекта преступления - юридического лица, поскольку для ответственности юридического лица достаточно норм гражданского, административного и других отраслей российского законодательства.
Рассмотрение юридического лица как субъекта преступления, на наш взгляд, есть разновидность физического вменения, игнорирующего нравственное вменение, то есть отказ от решения принципиального вопроса об участии воли субъекта в совершении известного деяния, запрещенного под страхом наказания. Из вышесказанного следует: юридическое лицо не обладает субъективностью, осознанным волевым поведением, не способно осознавать свою вину, нести уголовную ответственность, отбывать наказание, имеющее целью исправление, то есть не может быть субъектом преступления.
Данную позицию можно было бы закрепить в Уголовном кодексе Российской Федерации путем дополнения статью 19 УК РФ частью четвертой: «За преступное деяние по делам юридического лица несет ответственность то физическое лицо, которое это деяние совершило как представитель соответствующего юридического лица, или по его поручению, или находясь на службе у юридического лица, а также как соучастник такого физического лица».


Купить