ТРАНСФОРМАЦИЯ НАЦИОНАЛЬНЫХ ИДЕНТИЧНОСТЕЙ НА ПОСТЪЮГОСЛАВСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ В КОНТЕКСТЕ ПРОЦЕССОВ ЕВРОПЕИЗАЦИИ
|
Введение 3
Глава 1. Концептуальная рамка анализа европеизации в ракурсе национальной идентичности 19
1.1. Проблематика европеизации: теоретико-методологические аспекты 19
1.2. Нации, национализм и национальная идентичность 31
1.3. Методология дискурс-анализа европеизации национальной идентичности 42
Глава 2. Вызовы европеизации стран постъюгославского пространства и содержание национальных идентичностей 51
2.1. Институциональные аспекты взаимоотношений ЕС со странами постъюгославского пространства
51
2.2. Национальные идентичности на постъюгославском пространстве 62
2.2.1. Сербская национальная идентичность 62
2.2.2. Хорватская национальная идентичность 67
2.2.3. Словенская национальная идентичность 73
2.2.4. Македонская национальная идентичность 79
2.2.5. Черногорская национальная идентичность 82
2.2.6. Бошняцкая (мусульманская) национальная идентичность 86
2.3. Специфика политической кондициональности на постъюгославском пространстве 92
Глава 3. Европеизация национальных идентичностей на постъюгославском пространстве в ракурсе символической географии и политики памяти 113
3.1. Европеизация символической географии 113
3.1.1. Политико-географические аспекты расширения Евросоюза 113
3.1.2. Евроцентричная символическая география стран постъюгославского пространства 119
3.2. Европеизация политики памяти 166
3.2.1. Европейская политика памяти как фактор идентитарной европеизации 166
3.2.2. Демонтаж югославского социалистического наследия 175
Заключение 199
Список литературы и источников 206
Глава 1. Концептуальная рамка анализа европеизации в ракурсе национальной идентичности 19
1.1. Проблематика европеизации: теоретико-методологические аспекты 19
1.2. Нации, национализм и национальная идентичность 31
1.3. Методология дискурс-анализа европеизации национальной идентичности 42
Глава 2. Вызовы европеизации стран постъюгославского пространства и содержание национальных идентичностей 51
2.1. Институциональные аспекты взаимоотношений ЕС со странами постъюгославского пространства
51
2.2. Национальные идентичности на постъюгославском пространстве 62
2.2.1. Сербская национальная идентичность 62
2.2.2. Хорватская национальная идентичность 67
2.2.3. Словенская национальная идентичность 73
2.2.4. Македонская национальная идентичность 79
2.2.5. Черногорская национальная идентичность 82
2.2.6. Бошняцкая (мусульманская) национальная идентичность 86
2.3. Специфика политической кондициональности на постъюгославском пространстве 92
Глава 3. Европеизация национальных идентичностей на постъюгославском пространстве в ракурсе символической географии и политики памяти 113
3.1. Европеизация символической географии 113
3.1.1. Политико-географические аспекты расширения Евросоюза 113
3.1.2. Евроцентричная символическая география стран постъюгославского пространства 119
3.2. Европеизация политики памяти 166
3.2.1. Европейская политика памяти как фактор идентитарной европеизации 166
3.2.2. Демонтаж югославского социалистического наследия 175
Заключение 199
Список литературы и источников 206
Актуальность темы исследования. Завершение Холодной войны сопровождалось вовлечением в политическую орбиту Европейского Союза постсоциалистических стран Восточной Европы и Балканского полуострова. Безальтернативность проевропейского стратегического вектора не отменяла необходимости значительных внутренних трансформаций в соответствии с нормативной рамкой Евросоюза. Начиная с большого восточного расширения 2004 года отмечается тенденция к выстраиванию жесткой иерархии в отношениях между Брюсселем и странами-кандидатами. Интеграционный процесс задает контуры для реализации возможностей внешнего управления Евросоюза в зоне ближайшей периферии за счет создания системы взаимосвязанных условий и стимулов.
Комплекс внутренних трансформаций, возникающих как реакция на воздействие повестки евроинтеграции, описывается феноменом европеизации. Изучение обратных эффектов функционирования Евросоюза актуально в равной степени как для стран -членов, так и для кандидатов, но вторые не участвуют в создании норм, потому в их случае воздействие имеет односторонний характер. Исследование механизмов и эффективности внешней европеизации расширяет представление о возможностях Евросоюза как актора международной политики. На фоне кардинальной перестройки символического пространства Европы особое значение приобретает изучение субрегионов (ЦВЕ и Балканы) со специфической исторической судьбой и соответствующими идентитарными комплексами. Понимание внутриполитической динамики вовлеченных в процесс евроинтеграции постсоциалистических стран указывает на тенденции развития и вызовы сформированной вокруг ядра брюссельских институтов европейской системы безопасности.
На постъюголавском пространстве процесс евроинтеграции совпал не только со строительством новых национальных государств, но и с задачами постконфликтного урегулирования, в котором Евросоюзу с определенного момента отводилась центральная роль. Высокий уровень секьюритизации подходов к евроинтеграции балканских стран определил еще более жесткую систему условий, выполнение которых вступало в противоречие с базовыми ценностями и представлениями о национальной идентичности народов, в чьей памяти еще был актуален опыт недавних гражданских войн. В то же время национальные идентичности не только создают препятствия для выполнения требований интеграционного процесса, но и сами трансформируются под его воздействием. В зависимости от того, насколько национальный дискурс гибок и может быть перестроен в соответствии с текущими политическими задачами, меняется восприятие легитимности требований Евросоюза, что зачастую важнее соотношения стимулов и издержек.
Таким образом, сопоставление динамики национального идентитарного дискурса с направлениями и приоритетами евроинтеграции предоставляет дополнительный аналитический инструмент вне формальных рамок переговорного процесса. Более того, последствия трансформаций национальных идентичностей, происходящих как реакция на прямое или косвенное давление европейской нормативной рамки, охватывают более широкий круг вопросов внутриполитического развития и регионального сотрудничества балканских стран. Отсутствие значительного прогресса в области евроинтеграции «Западных Балкан», с одной стороны, может объясняться идентитарными факторами; с другой стороны, само по себе ослабляет трансформационное воздействие Евросоюза. В долгосрочной перспективе появляется вопрос, насколько возникающие трансформации устойчивы и необратимы или, напротив, могут спровоцировать контрреакцию. Поэтому актуальным вызовом представляется также выявление противоречивых тенденций в рамках европеизации, когда одни и те же стимулы приводят к разным результатам.
Степень научной разработанности проблемы. Отдельные аспекты представленной темы являются предметом интереса российских и зарубежных исследователей как в части изучения обратных эффектов европейской интеграции, так и с точки зрения влияния интеграционного процесса на этнополитическую динамику на Балканах. Существующий корпус научной литературы имеет смысл разделить на несколько смысловых блоков так, что каждый из них включал бы концептуальный и региональный уровни систематизации.
В рамках европейских исследований концептуализация феномена европеизации как процесса, которым описываются внутренние трансформации, возникающие под влиянием Евросоюза, предпринимается в работах неоинституционалистов К. Радаэлли, К. Физерстоуна, Т. Берцель, Т. Риссе, Р. Ладреха, П. Грациано, М. Винка . Внешним аспектам европеизации в контексте политики расширения посвящены исследования Ф. Шиммельфеннига, У. Зедельмейера, С. Лавенекс, Х. Граббе . В последние годы сформирован корпус литературы с
акцентом на динамике процессов европеизации на постъюгославском пространстве: стоит выделить работы Е. Джакич, С. Кейла, М. Кмезича, М. Вачудовой, Б. Раделича, Г. Ноучевой, А. Элбасани . Среди российских ученых европеизация как специфическое направление изучения Евросоюза пока не приобрела широкой популярности, но можно отметить обзорные статьи Е.С. Громогласовой и В.А. Латкиной . С проблематикой трансформационного влияния Брюсселя в контексте расширения евроинтеграции связаны работы российских авторов, посвященные глобальной роли и внешней политике Евросоюза: исследования М.В. Стрежневой,
Н.Ю. Кавешникова, Т.С. Рудневой .
В России политические и экономические особенности расширения Евросоюза на страны «Западных Балкан» разбирались в исследованиях Е.Г. Пономаревой, Е.Г. Энтиной, М.М. Лобанова, М.А. Максаковой, Е.Б. Калоевой . Национальной истории и идентичности балканских стран и этнополитической ситуации на постъюгославском пространстве посвящены исследования российских ученых Я.В. Вишнякова, И.В. Рудневой, Е.Ю. Гуськовой, Н.К. Никифорова, А.А. Пивоваренко, Н.С. Пилько и других отечественных авторов .
Особое значение имеет сборник «Европеизация политики памяти в странах Западных Балкан» (2021) под редакцией А. Милошевич и Т. Трошт, где предпринята одна из первых попыток с помощью дискурс-анализа отследить обратное влияние общеевропейской рамки памяти на национальные нарративы .
Концептуальные аспекты проблематики национальной идентичности рассматривались в работах исследователей национализма Э. Смита, Р. Брубейкера, Б. Андерсона, Э. Хобсбаума . Из исследований российских авторов выделяются концептуализации идентичности, в том числе национальной, в работах И.С. Семененко, Л.М. Дробижевой . Конструированию идентичности как элемента символической политики, в частности, в сфере политики памяти, посвящены работы О.Ю. Малиновой, В.А. Ачкасова, С.П. Поцелуева, А.И. Миллера .
Для анализа случаев отдельных стран большое значение имеют обобщающие исследования национального вопроса и символической политики на постъюгославском пространстве. Стоит отметить неоднозначную с политической точки зрения, но ценную в концептуальном смысле работу И. Банаца, которая считается главным источником по югославским нациям в западном мире . В последние годы при активном участии региональных авторов выходили сборники «Югославия в исторической перспективе» и «Мифы и границы в Юго-Восточной Европе» . Конфессиональный фактор подробно рассмотрен в работах В. Перицы . В области анализа исторического ревизионизма и демонтажа югославского наследия выделяются работы историка М. Радановича . Анализ феномена югоностальгии представлен в дискурсивных исследованиях социолога М. Великони .
Существенный вклад в понимание этнополитической ситуации на постъюгославском пространстве внесли российские ученые из Института славяноведения РАН: Е.Ю. Гуськова, Н.К. Никифоров, А.А. Пивоваренко, Н.С. Пилько и др.
Наконец, последний блок литературы связан с достаточно новым направлением критических европейских исследований. В них предпринимается попытка не только отойти от привычной позитивистской эпистемологии, но и критически посмотреть на глобальную роль и нормативное влияние Евросоюза, что имеет большое значение для оценки эффектов европеизации. Так, для данного исследования оказались полезны наблюдения Л. Ноймайер по европейской политике криминализации коммунизма и Т. Петрович по европеизации Балкан как ориенталистской (неоколониальной) практике .
Источники эмпирических данных. В корпус источников входят документы институтов Евросоюза, в которых излагаются основные оценки процесса евроинтеграции стран постъюгославского пространства и условия, необходимые для дальнейшего продвижения по этому пути: двусторонние соглашения о стабилизации и ассоциации (в случае Словении - соглашение об ассоциации), ежегодные отчеты о динамике переговорного процесса по каждой из стран, специальные соглашения в рамках постконфликтного урегулирования, заключенные при посредничестве ЕС, декларации саммитов «ЕС-Западные Балканы», официальные заявления и интервью европейских политиков и т.д. Материалом для дискурс-анализа стали многочисленные тексты, отражающие содержание национальных общественно-политических дебатов по вопросам евроинтеграции и памяти о Второй мировой войне на постъюгославском пространстве, охватывающие период с начала распада СФРЮ, что соотносится с появлением европейской перспективы для стран региона, до настоящего времени (конец 2022 года). В корпус источников также вошли программы политических партий, выступления в парламенте, заявления и интервью политиков, активистов гражданского общества, публичных интеллектуалов и представителей интеллигенции в широком смысле, символика электоральных кампаний и коммеморативных практик.
Специфика выборки указывает на два значимых ограничения, требующих пояснения.
Во-первых, дискурсивная область сознательно определена максимально расширительно: вместо того, чтобы ограничить выборку, например, материалами парламентских дебатов (т.е. дискурсом системных политических партий) или экспертными интервью с представителями политической и экономической элиты стран региона (т.е. условным дискурсом правящего класса), мы постарались охватить различные сегменты общества, чтобы восстановить по возможности более полную картину конкурирующих дискурсивных формаций. Осознавая сопутствующие риски в виде довольно условных критериев включения в выборку, мы настаиваем, что концептуальная рамка макрополитического дискурс-анализа в традиции
Э. Лаклау и Ш. Муфф, построенного вокруг концепции гегемонии и выявления антагонистических моделей артикуляции и метанарративов, требует расширения базы источников и перехода на более высокий уровень абстракции. В целом, изучаемую область можно обозначить как общественно-политический дискурс.
Во-вторых, в работе отсутствует ограниченный перечень источников дискурс-анализа, поскольку он не сводится на конкретные тексты, но охватывает более широкий набор вербальных и визуальных материалов, на многие из которых даны ссылки в подтверждающих цитатах . Важно оговориться, что цитаты используются для иллюстрации некоторых тезисов, но приведенная выборка не является «закрытой» с точки зрения охвата источников. Кроме того, цитаты для иллюстрации приводились как можно более новые, но раскрытые в них общие тенденции укладываются в заданные хронологические рамки. Для анализа привлекались материалы на сербохорватском, македонском и словенском языках. Многие цитаты взяты из статей, опубликованных на ключевых национальных ресурсах (Политика, Danas, Jutarnji List, Oslobodjenje, Delo и др.), но большое значение имели также крупные иностранные медиахолдинги, работающие в Балканском регионе - Aljazeera Balkans, Radio Slobodna Evropa, N1 и др.
Элементы дискурса, представляющие собой интертекстуальные конструкции, а не прямые цитаты, в тексте выделены курсивом без кавычек.
Объектом исследования являются идентитарные комплексы титульных групп в странах бывшей Югославии.
В качестве предмета исследования выступают трансформации национальных идентичностей, связанные с участием стран в процессе евроинтеграции.
Цель исследования заключается в том, чтобы определить тенденции трансформаций национальных идентичностей в странах постъюгославского пространства, возникающие как реакция на прямое или косвенное влияние фактора европейской интеграции.
Для достижения цели поставлены следующие задачи:
1. Провести концептуализацию феномена европеизации, выделить основные
методологические подходы к изучению внешнего трансформационного влияния Евросоюза и определить возможности их применения для анализа динамики национальной идентичности.
2. Описать базовые характеристики национальных идентичностей на постъюгославском пространстве и ключевые идентитарные вызовы, с которыми страны сталкиваются в процессе евроинтеграции.
3. Проанализировать, как безальтернативность европейского стратегического вектора меняет символическое пространство региона и мира и представления о роли балканских (постъюгославских) республик в этой конфигурации.
4. Определить, как формируемая общая политика памяти Евросоюза находит отражение в новых национальных нарративах в странах бывшей Югославии и приводит к нивелированию или пересмотру некоторых прежних идей и мифов.
5. Сравнить особенности трансформаций национального дискурса в области символической географии и политики памяти и выявить тенденции влияния интеграционного процесса на динамику идентитатирной европеизации.
....
Комплекс внутренних трансформаций, возникающих как реакция на воздействие повестки евроинтеграции, описывается феноменом европеизации. Изучение обратных эффектов функционирования Евросоюза актуально в равной степени как для стран -членов, так и для кандидатов, но вторые не участвуют в создании норм, потому в их случае воздействие имеет односторонний характер. Исследование механизмов и эффективности внешней европеизации расширяет представление о возможностях Евросоюза как актора международной политики. На фоне кардинальной перестройки символического пространства Европы особое значение приобретает изучение субрегионов (ЦВЕ и Балканы) со специфической исторической судьбой и соответствующими идентитарными комплексами. Понимание внутриполитической динамики вовлеченных в процесс евроинтеграции постсоциалистических стран указывает на тенденции развития и вызовы сформированной вокруг ядра брюссельских институтов европейской системы безопасности.
На постъюголавском пространстве процесс евроинтеграции совпал не только со строительством новых национальных государств, но и с задачами постконфликтного урегулирования, в котором Евросоюзу с определенного момента отводилась центральная роль. Высокий уровень секьюритизации подходов к евроинтеграции балканских стран определил еще более жесткую систему условий, выполнение которых вступало в противоречие с базовыми ценностями и представлениями о национальной идентичности народов, в чьей памяти еще был актуален опыт недавних гражданских войн. В то же время национальные идентичности не только создают препятствия для выполнения требований интеграционного процесса, но и сами трансформируются под его воздействием. В зависимости от того, насколько национальный дискурс гибок и может быть перестроен в соответствии с текущими политическими задачами, меняется восприятие легитимности требований Евросоюза, что зачастую важнее соотношения стимулов и издержек.
Таким образом, сопоставление динамики национального идентитарного дискурса с направлениями и приоритетами евроинтеграции предоставляет дополнительный аналитический инструмент вне формальных рамок переговорного процесса. Более того, последствия трансформаций национальных идентичностей, происходящих как реакция на прямое или косвенное давление европейской нормативной рамки, охватывают более широкий круг вопросов внутриполитического развития и регионального сотрудничества балканских стран. Отсутствие значительного прогресса в области евроинтеграции «Западных Балкан», с одной стороны, может объясняться идентитарными факторами; с другой стороны, само по себе ослабляет трансформационное воздействие Евросоюза. В долгосрочной перспективе появляется вопрос, насколько возникающие трансформации устойчивы и необратимы или, напротив, могут спровоцировать контрреакцию. Поэтому актуальным вызовом представляется также выявление противоречивых тенденций в рамках европеизации, когда одни и те же стимулы приводят к разным результатам.
Степень научной разработанности проблемы. Отдельные аспекты представленной темы являются предметом интереса российских и зарубежных исследователей как в части изучения обратных эффектов европейской интеграции, так и с точки зрения влияния интеграционного процесса на этнополитическую динамику на Балканах. Существующий корпус научной литературы имеет смысл разделить на несколько смысловых блоков так, что каждый из них включал бы концептуальный и региональный уровни систематизации.
В рамках европейских исследований концептуализация феномена европеизации как процесса, которым описываются внутренние трансформации, возникающие под влиянием Евросоюза, предпринимается в работах неоинституционалистов К. Радаэлли, К. Физерстоуна, Т. Берцель, Т. Риссе, Р. Ладреха, П. Грациано, М. Винка . Внешним аспектам европеизации в контексте политики расширения посвящены исследования Ф. Шиммельфеннига, У. Зедельмейера, С. Лавенекс, Х. Граббе . В последние годы сформирован корпус литературы с
акцентом на динамике процессов европеизации на постъюгославском пространстве: стоит выделить работы Е. Джакич, С. Кейла, М. Кмезича, М. Вачудовой, Б. Раделича, Г. Ноучевой, А. Элбасани . Среди российских ученых европеизация как специфическое направление изучения Евросоюза пока не приобрела широкой популярности, но можно отметить обзорные статьи Е.С. Громогласовой и В.А. Латкиной . С проблематикой трансформационного влияния Брюсселя в контексте расширения евроинтеграции связаны работы российских авторов, посвященные глобальной роли и внешней политике Евросоюза: исследования М.В. Стрежневой,
Н.Ю. Кавешникова, Т.С. Рудневой .
В России политические и экономические особенности расширения Евросоюза на страны «Западных Балкан» разбирались в исследованиях Е.Г. Пономаревой, Е.Г. Энтиной, М.М. Лобанова, М.А. Максаковой, Е.Б. Калоевой . Национальной истории и идентичности балканских стран и этнополитической ситуации на постъюгославском пространстве посвящены исследования российских ученых Я.В. Вишнякова, И.В. Рудневой, Е.Ю. Гуськовой, Н.К. Никифорова, А.А. Пивоваренко, Н.С. Пилько и других отечественных авторов .
Особое значение имеет сборник «Европеизация политики памяти в странах Западных Балкан» (2021) под редакцией А. Милошевич и Т. Трошт, где предпринята одна из первых попыток с помощью дискурс-анализа отследить обратное влияние общеевропейской рамки памяти на национальные нарративы .
Концептуальные аспекты проблематики национальной идентичности рассматривались в работах исследователей национализма Э. Смита, Р. Брубейкера, Б. Андерсона, Э. Хобсбаума . Из исследований российских авторов выделяются концептуализации идентичности, в том числе национальной, в работах И.С. Семененко, Л.М. Дробижевой . Конструированию идентичности как элемента символической политики, в частности, в сфере политики памяти, посвящены работы О.Ю. Малиновой, В.А. Ачкасова, С.П. Поцелуева, А.И. Миллера .
Для анализа случаев отдельных стран большое значение имеют обобщающие исследования национального вопроса и символической политики на постъюгославском пространстве. Стоит отметить неоднозначную с политической точки зрения, но ценную в концептуальном смысле работу И. Банаца, которая считается главным источником по югославским нациям в западном мире . В последние годы при активном участии региональных авторов выходили сборники «Югославия в исторической перспективе» и «Мифы и границы в Юго-Восточной Европе» . Конфессиональный фактор подробно рассмотрен в работах В. Перицы . В области анализа исторического ревизионизма и демонтажа югославского наследия выделяются работы историка М. Радановича . Анализ феномена югоностальгии представлен в дискурсивных исследованиях социолога М. Великони .
Существенный вклад в понимание этнополитической ситуации на постъюгославском пространстве внесли российские ученые из Института славяноведения РАН: Е.Ю. Гуськова, Н.К. Никифоров, А.А. Пивоваренко, Н.С. Пилько и др.
Наконец, последний блок литературы связан с достаточно новым направлением критических европейских исследований. В них предпринимается попытка не только отойти от привычной позитивистской эпистемологии, но и критически посмотреть на глобальную роль и нормативное влияние Евросоюза, что имеет большое значение для оценки эффектов европеизации. Так, для данного исследования оказались полезны наблюдения Л. Ноймайер по европейской политике криминализации коммунизма и Т. Петрович по европеизации Балкан как ориенталистской (неоколониальной) практике .
Источники эмпирических данных. В корпус источников входят документы институтов Евросоюза, в которых излагаются основные оценки процесса евроинтеграции стран постъюгославского пространства и условия, необходимые для дальнейшего продвижения по этому пути: двусторонние соглашения о стабилизации и ассоциации (в случае Словении - соглашение об ассоциации), ежегодные отчеты о динамике переговорного процесса по каждой из стран, специальные соглашения в рамках постконфликтного урегулирования, заключенные при посредничестве ЕС, декларации саммитов «ЕС-Западные Балканы», официальные заявления и интервью европейских политиков и т.д. Материалом для дискурс-анализа стали многочисленные тексты, отражающие содержание национальных общественно-политических дебатов по вопросам евроинтеграции и памяти о Второй мировой войне на постъюгославском пространстве, охватывающие период с начала распада СФРЮ, что соотносится с появлением европейской перспективы для стран региона, до настоящего времени (конец 2022 года). В корпус источников также вошли программы политических партий, выступления в парламенте, заявления и интервью политиков, активистов гражданского общества, публичных интеллектуалов и представителей интеллигенции в широком смысле, символика электоральных кампаний и коммеморативных практик.
Специфика выборки указывает на два значимых ограничения, требующих пояснения.
Во-первых, дискурсивная область сознательно определена максимально расширительно: вместо того, чтобы ограничить выборку, например, материалами парламентских дебатов (т.е. дискурсом системных политических партий) или экспертными интервью с представителями политической и экономической элиты стран региона (т.е. условным дискурсом правящего класса), мы постарались охватить различные сегменты общества, чтобы восстановить по возможности более полную картину конкурирующих дискурсивных формаций. Осознавая сопутствующие риски в виде довольно условных критериев включения в выборку, мы настаиваем, что концептуальная рамка макрополитического дискурс-анализа в традиции
Э. Лаклау и Ш. Муфф, построенного вокруг концепции гегемонии и выявления антагонистических моделей артикуляции и метанарративов, требует расширения базы источников и перехода на более высокий уровень абстракции. В целом, изучаемую область можно обозначить как общественно-политический дискурс.
Во-вторых, в работе отсутствует ограниченный перечень источников дискурс-анализа, поскольку он не сводится на конкретные тексты, но охватывает более широкий набор вербальных и визуальных материалов, на многие из которых даны ссылки в подтверждающих цитатах . Важно оговориться, что цитаты используются для иллюстрации некоторых тезисов, но приведенная выборка не является «закрытой» с точки зрения охвата источников. Кроме того, цитаты для иллюстрации приводились как можно более новые, но раскрытые в них общие тенденции укладываются в заданные хронологические рамки. Для анализа привлекались материалы на сербохорватском, македонском и словенском языках. Многие цитаты взяты из статей, опубликованных на ключевых национальных ресурсах (Политика, Danas, Jutarnji List, Oslobodjenje, Delo и др.), но большое значение имели также крупные иностранные медиахолдинги, работающие в Балканском регионе - Aljazeera Balkans, Radio Slobodna Evropa, N1 и др.
Элементы дискурса, представляющие собой интертекстуальные конструкции, а не прямые цитаты, в тексте выделены курсивом без кавычек.
Объектом исследования являются идентитарные комплексы титульных групп в странах бывшей Югославии.
В качестве предмета исследования выступают трансформации национальных идентичностей, связанные с участием стран в процессе евроинтеграции.
Цель исследования заключается в том, чтобы определить тенденции трансформаций национальных идентичностей в странах постъюгославского пространства, возникающие как реакция на прямое или косвенное влияние фактора европейской интеграции.
Для достижения цели поставлены следующие задачи:
1. Провести концептуализацию феномена европеизации, выделить основные
методологические подходы к изучению внешнего трансформационного влияния Евросоюза и определить возможности их применения для анализа динамики национальной идентичности.
2. Описать базовые характеристики национальных идентичностей на постъюгославском пространстве и ключевые идентитарные вызовы, с которыми страны сталкиваются в процессе евроинтеграции.
3. Проанализировать, как безальтернативность европейского стратегического вектора меняет символическое пространство региона и мира и представления о роли балканских (постъюгославских) республик в этой конфигурации.
4. Определить, как формируемая общая политика памяти Евросоюза находит отражение в новых национальных нарративах в странах бывшей Югославии и приводит к нивелированию или пересмотру некоторых прежних идей и мифов.
5. Сравнить особенности трансформаций национального дискурса в области символической географии и политики памяти и выявить тенденции влияния интеграционного процесса на динамику идентитатирной европеизации.
....
Феноменом европеизации описывается процесс трансформаций, происходящих на национальном уровне, под влиянием участия стран в процессе евроинтеграции. В работе исследованы главным образом внешние аспекты европеизации, раскрывающие проблематику возможностей внешнего управления Евросоюза. В отношении стран бывшей Югославии применялись разные переговорные процедуры, но с обязательной тенденцией к ужесточению условий и к общей политизации требований. Стратегия кондициональности, будучи главным принципом трансформационного воздействия ЕС, подразумевает «увязывание» продвижения страны-кандидата или потенциального кандидата по пути евроинтеграции в обмен на определенные уступки. Последние могут как быть зафиксированы в переговорной платформе (в специальных соглашениях или ежегодных отчетах), так и носить неформальный характер.
Принято считать, что процесс евроинтеграции стран «Западных Балкан» находится в кризисном состоянии, с одной стороны, по причине «усталости от расширения» в самом Евросоюзе и неготовности дать ясные временные ориентиры и гарантии вступления оставшимся «вне» балканским странам; с другой стороны, проблема связана с особенностями постъюгославских национальных идентичностей, вступающих в противоречие с европейской нормативной рамкой. Ситуация осложнятся тем, что формирование новых национальных государств на месте бывшей Югославии происходило в условиях гражданских войн, где Евросоюз играл ключевую роль в процессе урегулирования: на практике далеко не все решения в области развития регионального сотрудничества приводят к снижению напряженности. Что касается стран, которые успешно завершили процесс евроинтеграции (Словения и Хорватия), то они сталкивались с похожими вызовами на этапе, предшествующем вступлению, а впоследствии встретились с вызовом иерархизации пространства внутри Евросоюза.
К примерам воздействия Евросоюза, создающим идентитарные вызовы для стран региона, относятся: давление по вопросу сотрудничества с Международным трибуналом по бывшей Югославии, инструментализация двусторонних противоречий в рамках переговорного процесса (возможность стран-членов ЕС наложить вето на дальнейшую евроинтеграцию до удовлетворения конкретных требований), давление на Сербию по вопросу признания независимости Косова, поддержка албанского фактора и постепенной федерализации Северной Македонии и др.
Национальная идентичность все чаще становилась категорией анализа после большого восточного расширения Евросоюза (2004 г.), но в качестве фактора, объясняющего результат преобразований или их отсутствие, а не в роли явления, динамику которого необходимо объяснить. Обратная оптика взята за исходный тезис данного исследования. Так, была поставлена цель определить тенденции изменения национальных идентичностей стран бывшей Югославии, которые могут быть связаны с влиянием Евросоюза.
Стратегия исследования построена таким образом, что влияние оценивалось по двум направлениям: символическая география (позиционирование в символическом пространстве) и политика памяти.
Изменение символической географии Европы относится к последствиям Холодной войны. Для большинства стран Восточной Европы и Балканского полуострова вектор евроинтеграции стал безальтернативным. Доминирование стратегической ориентации на вступление в Евросоюз, который фактически замкнул на себе символическое пространство Европы, выстроив новые границы включения и исключения внутри географических границ (впрочем, тоже условных), описывается метадискурсом евроцентризма. Через проекции евроцентристского метадискурса в национальной идентичности делаются выводы об особенностях позиционирования стран бывшей Югославии в новых условиях.
Влияние Евросоюза в области политики памяти опирается на анализ формирования европейской рамки памяти. Точнее, ставился вопрос о влиянии антитоталитарной парадигмы, направленной на осуждение социалистического прошлого как «тоталитарного наследия», на демонтаж югославской модели памяти, построенной, в свою очередь, на мифах о Второй мировой войне как источниках легитимности послевоенного государства.
Результаты исследования показали, что практически для всех стран бывшей Югославии, вне зависимости от их статуса по отношению к Евросоюзу, применимы следующие наблюдения:
Во-первых, отказ от идеи югославизма, которая лежала в основе всех национальных проектов на постъюгославском пространстве, начиная с периода активной национально - освободительной борьбы против Османской и Австрийской империй в XIX веке. В области символической географии югославская идентичность в XX в. преобладала над европейской или балканской, но не вступала с ними в противоречие. В настоящее время европейская идентичность противопоставлена югославской и балканской, между которыми, в свою очередь, часто ставится знак равенства. Принадлежность Европе подразумевает демонтаж югославского наследия. В Словении и Хорватии югославско-балканская рамка полностью заменена идеей принадлежности регионам Центральной Европы и Средиземноморья. В остальных государствах на постъюгославском пространстве отказ от югославизма не означал отрицания балканской идентичности, европейская надстраивалась над ней, но не всегда успешно.
Процесс размежевания с югославским и балканским прошлым сопровождается ориентализацией национального дискурса - выстраиванием иерархий между «европейскими» и «неевропейскими» югославскими республиками. Символическая граница проходила не только по линии административных барьеров Евросоюза, но и ретроспективно между Османской и Австрийской империями. Наиболее рельефно этот процесс представлен в Словении и Хорватии, которые выстраивали свои новые идентичности на кардинальном разрыве с Балканами. В то же время ориентализация не так выражена в национальном дискурсе других югославских республик. В случае стран, находящихся за пределами Евросоюза, отмечаются тенденции к самоориентализации.
Во-вторых, югославизм выступал не только формой пространственного позиционирования, но и идеологической конструкцией. Раскол проходил по линии капитализма и социализма, или как принято его обозначать в европейском дискурсе, между демократией и коммунизмом. На примере популяризации т.н. антитоталитарной парадигмы в политике памяти Евросоюза, построенной на уравнивании нацистской и коммунистической идеологий, и ее сопоставлении с ревизионистскими тенденциями в странах бывшей Югославии делается вывод о взаимосвязанности двух процессов. Разумеется, стоит учитывать, что курс на национализацию памяти в югославских республиках был обозначен в 1980-е гг. еще до приобретения независимости, но содержание европейской рамки повлияло на смысловые акценты новых моделей памяти стран-кандидатов и потенциальных кандидатов в ЕС.
На примере анализа нарративов о Второй мировой войне делается вывод, что в основе ревизионистского тренда лежит символическая декоммунизация. Югославская рамка памяти строилась на трех основаниях: антифашизм, интернационализм («братство и единство») и социальная революция. Для новых моделей памяти характерны особенности, способствующие релятивизации преступлений нацизма/фашизма и одновременно криминализации коммунизма: реабилитация и героизация представителей коллаборационистских военно-политических сил как жертв коммунизма, акцентирование послевоенных акций возмездия югославских партизан (например, Италия даже включила этот вопрос повестку переговоров о евроинтеграции со Словенией), национализация партизанского движения в каждой из стран (исключение из интернациналистского, общеюгославского контекста), дискурс примирения и практика коммеморации всех жертв (в частности, Германия даже поднимала вопрос о восстановлении кладбищ и установке памятников солдатам Вермахта).
Таким образом, дискурс антифашизма оказался маргинализирован. Антитоталитарная парадигма с акцентом на криминализации коммунизма, продвигаемая главным образом бывшими странами Варшавского договора, не позволила интегрировать югославское антифашистское наследие в европейскую нормативную рамку, несмотря на то, что движение югославских партизан было крупнейшим примером системного сопротивления нацизму/фашизму в Европе в годы Второй мировой войны. Поддерживаемая Евросоюзом политика декоммунизации приводит к тому, что ценностный вакуум заполняют представители правоконсервативных политических сил. Со стороны некоторых региональных акторов звучат предложения изъять югославское социалистическое наследие из антитоталитарной парадигмы (как туда в свое время не были включены режимы Франко и Салазара) на том основании, что СФРЮ не была частью Восточного блока. Впрочем, в таком случае потребуется ретроспективная деидеологизация партизанского движения, которая пока что реализуема только в национальном формате, а не масштабах региона.
В-третьих, демонтаж югославского символического наследия обуславливает необходимость поиска дополнительных или альтернативных источников национальной легитимности. Как следствие, отмечается повсеместная архаизация национального дискурса: популяризация концепций автохтонности и древней государственности, акцентирование древней или средневековой истории (важно, что национальной, а не общей). Словом, романтизация дискурса отвечает задачам построения современных национальных государств, то есть логическому завершению проектов XIX века, которые в свое время были приостановлены в связи с более популярными идеями балканского федерализма, получившими развитие в югославизме. Курс на построение национальных государств, как считается, соответствует европейским представлением об оптимальной структуре государственности. Даже идея делегирования части суверенитета на наднациональный уровень не означает полного отказа от модели национальных государств. В то же время можно констатировать, что на Балканах оказались совершенно дискредитированы федералистские идеи.
...
Принято считать, что процесс евроинтеграции стран «Западных Балкан» находится в кризисном состоянии, с одной стороны, по причине «усталости от расширения» в самом Евросоюзе и неготовности дать ясные временные ориентиры и гарантии вступления оставшимся «вне» балканским странам; с другой стороны, проблема связана с особенностями постъюгославских национальных идентичностей, вступающих в противоречие с европейской нормативной рамкой. Ситуация осложнятся тем, что формирование новых национальных государств на месте бывшей Югославии происходило в условиях гражданских войн, где Евросоюз играл ключевую роль в процессе урегулирования: на практике далеко не все решения в области развития регионального сотрудничества приводят к снижению напряженности. Что касается стран, которые успешно завершили процесс евроинтеграции (Словения и Хорватия), то они сталкивались с похожими вызовами на этапе, предшествующем вступлению, а впоследствии встретились с вызовом иерархизации пространства внутри Евросоюза.
К примерам воздействия Евросоюза, создающим идентитарные вызовы для стран региона, относятся: давление по вопросу сотрудничества с Международным трибуналом по бывшей Югославии, инструментализация двусторонних противоречий в рамках переговорного процесса (возможность стран-членов ЕС наложить вето на дальнейшую евроинтеграцию до удовлетворения конкретных требований), давление на Сербию по вопросу признания независимости Косова, поддержка албанского фактора и постепенной федерализации Северной Македонии и др.
Национальная идентичность все чаще становилась категорией анализа после большого восточного расширения Евросоюза (2004 г.), но в качестве фактора, объясняющего результат преобразований или их отсутствие, а не в роли явления, динамику которого необходимо объяснить. Обратная оптика взята за исходный тезис данного исследования. Так, была поставлена цель определить тенденции изменения национальных идентичностей стран бывшей Югославии, которые могут быть связаны с влиянием Евросоюза.
Стратегия исследования построена таким образом, что влияние оценивалось по двум направлениям: символическая география (позиционирование в символическом пространстве) и политика памяти.
Изменение символической географии Европы относится к последствиям Холодной войны. Для большинства стран Восточной Европы и Балканского полуострова вектор евроинтеграции стал безальтернативным. Доминирование стратегической ориентации на вступление в Евросоюз, который фактически замкнул на себе символическое пространство Европы, выстроив новые границы включения и исключения внутри географических границ (впрочем, тоже условных), описывается метадискурсом евроцентризма. Через проекции евроцентристского метадискурса в национальной идентичности делаются выводы об особенностях позиционирования стран бывшей Югославии в новых условиях.
Влияние Евросоюза в области политики памяти опирается на анализ формирования европейской рамки памяти. Точнее, ставился вопрос о влиянии антитоталитарной парадигмы, направленной на осуждение социалистического прошлого как «тоталитарного наследия», на демонтаж югославской модели памяти, построенной, в свою очередь, на мифах о Второй мировой войне как источниках легитимности послевоенного государства.
Результаты исследования показали, что практически для всех стран бывшей Югославии, вне зависимости от их статуса по отношению к Евросоюзу, применимы следующие наблюдения:
Во-первых, отказ от идеи югославизма, которая лежала в основе всех национальных проектов на постъюгославском пространстве, начиная с периода активной национально - освободительной борьбы против Османской и Австрийской империй в XIX веке. В области символической географии югославская идентичность в XX в. преобладала над европейской или балканской, но не вступала с ними в противоречие. В настоящее время европейская идентичность противопоставлена югославской и балканской, между которыми, в свою очередь, часто ставится знак равенства. Принадлежность Европе подразумевает демонтаж югославского наследия. В Словении и Хорватии югославско-балканская рамка полностью заменена идеей принадлежности регионам Центральной Европы и Средиземноморья. В остальных государствах на постъюгославском пространстве отказ от югославизма не означал отрицания балканской идентичности, европейская надстраивалась над ней, но не всегда успешно.
Процесс размежевания с югославским и балканским прошлым сопровождается ориентализацией национального дискурса - выстраиванием иерархий между «европейскими» и «неевропейскими» югославскими республиками. Символическая граница проходила не только по линии административных барьеров Евросоюза, но и ретроспективно между Османской и Австрийской империями. Наиболее рельефно этот процесс представлен в Словении и Хорватии, которые выстраивали свои новые идентичности на кардинальном разрыве с Балканами. В то же время ориентализация не так выражена в национальном дискурсе других югославских республик. В случае стран, находящихся за пределами Евросоюза, отмечаются тенденции к самоориентализации.
Во-вторых, югославизм выступал не только формой пространственного позиционирования, но и идеологической конструкцией. Раскол проходил по линии капитализма и социализма, или как принято его обозначать в европейском дискурсе, между демократией и коммунизмом. На примере популяризации т.н. антитоталитарной парадигмы в политике памяти Евросоюза, построенной на уравнивании нацистской и коммунистической идеологий, и ее сопоставлении с ревизионистскими тенденциями в странах бывшей Югославии делается вывод о взаимосвязанности двух процессов. Разумеется, стоит учитывать, что курс на национализацию памяти в югославских республиках был обозначен в 1980-е гг. еще до приобретения независимости, но содержание европейской рамки повлияло на смысловые акценты новых моделей памяти стран-кандидатов и потенциальных кандидатов в ЕС.
На примере анализа нарративов о Второй мировой войне делается вывод, что в основе ревизионистского тренда лежит символическая декоммунизация. Югославская рамка памяти строилась на трех основаниях: антифашизм, интернационализм («братство и единство») и социальная революция. Для новых моделей памяти характерны особенности, способствующие релятивизации преступлений нацизма/фашизма и одновременно криминализации коммунизма: реабилитация и героизация представителей коллаборационистских военно-политических сил как жертв коммунизма, акцентирование послевоенных акций возмездия югославских партизан (например, Италия даже включила этот вопрос повестку переговоров о евроинтеграции со Словенией), национализация партизанского движения в каждой из стран (исключение из интернациналистского, общеюгославского контекста), дискурс примирения и практика коммеморации всех жертв (в частности, Германия даже поднимала вопрос о восстановлении кладбищ и установке памятников солдатам Вермахта).
Таким образом, дискурс антифашизма оказался маргинализирован. Антитоталитарная парадигма с акцентом на криминализации коммунизма, продвигаемая главным образом бывшими странами Варшавского договора, не позволила интегрировать югославское антифашистское наследие в европейскую нормативную рамку, несмотря на то, что движение югославских партизан было крупнейшим примером системного сопротивления нацизму/фашизму в Европе в годы Второй мировой войны. Поддерживаемая Евросоюзом политика декоммунизации приводит к тому, что ценностный вакуум заполняют представители правоконсервативных политических сил. Со стороны некоторых региональных акторов звучат предложения изъять югославское социалистическое наследие из антитоталитарной парадигмы (как туда в свое время не были включены режимы Франко и Салазара) на том основании, что СФРЮ не была частью Восточного блока. Впрочем, в таком случае потребуется ретроспективная деидеологизация партизанского движения, которая пока что реализуема только в национальном формате, а не масштабах региона.
В-третьих, демонтаж югославского символического наследия обуславливает необходимость поиска дополнительных или альтернативных источников национальной легитимности. Как следствие, отмечается повсеместная архаизация национального дискурса: популяризация концепций автохтонности и древней государственности, акцентирование древней или средневековой истории (важно, что национальной, а не общей). Словом, романтизация дискурса отвечает задачам построения современных национальных государств, то есть логическому завершению проектов XIX века, которые в свое время были приостановлены в связи с более популярными идеями балканского федерализма, получившими развитие в югославизме. Курс на построение национальных государств, как считается, соответствует европейским представлением об оптимальной структуре государственности. Даже идея делегирования части суверенитета на наднациональный уровень не означает полного отказа от модели национальных государств. В то же время можно констатировать, что на Балканах оказались совершенно дискредитированы федералистские идеи.
...
Подобные работы
- Влияние европейской интеграции на страны Балканского полуострова (на примере Словении, Хорватии и Сербии)
Бакалаврская работа, международные отношения. Язык работы: Русский. Цена: 4260 р. Год сдачи: 2016 - Влияние европейской интеграции на страны Балканского полуострова (на примере Словении, Хорватии и Сербии)
Бакалаврская работа, международные отношения. Язык работы: Русский. Цена: 4200 р. Год сдачи: 2016