Эволюция концептуальных основ внешней политики России и их реализация в российской дипломатической практике на современном этапе (1991-2019 гг.)
|
Введение 4
Глава 1. Эволюция концептуальных основ внешней политики России и анализ основных положений внешнеполитических доктрин 25
1.1. Концепция внешней политики 1993 г. и её реализация в российской
дипломатической практике первой половины 1990-х (1991-1996 гг.) 25
1.2. Роль Концепции внешней политики 2000 г. во внешнеполитической
стратегии России в 1996 - 2008 гг 38
1.3. Преемственность и нововведения в Концепции внешней политики
России 2008 г. в контексте развития внешнеполитического курса России в 2008-2012 гг 59
1.4. Роль Концепции внешней политики 2013 г. в формировании внешнеполитической стратегии России на современном этапе (2012 г. - наст.вр.) 70
Выводы 76
Глава 2. Реализация глобальных приоритетов внешней политики России на современном этапе 79
2.1. Концепция внешней политики 2016 г. и другие концептуальные основы
внешней политики России 79
2.2. Участие России в глобальных институтах многосторонней
дипломатии (ООН, БРИКС, G20 и др.) 87
2.3. Подходы России к решению глобальных проблем современности
(контроль над вооружениями) 97
2.4. Подходы России к решению глобальных проблем современности (новые
вызовы и угрозы) 102
Выводы 107
Глава 3. Региональные направления внешней политики России на современном этапе 109
3.1. Постсоветское пространство 112
3.2. Евро-Атлантический регион 127
3.3. Азиатско-Тихоокеанский регион 138
3.4. Ближний Восток 149
3.5. Латинская Америка и Африка 157
Выводы 164
Заключение 167
Приложение 178
Список использованных источников и литературы 182
Источники 182
Литература 205
Глава 1. Эволюция концептуальных основ внешней политики России и анализ основных положений внешнеполитических доктрин 25
1.1. Концепция внешней политики 1993 г. и её реализация в российской
дипломатической практике первой половины 1990-х (1991-1996 гг.) 25
1.2. Роль Концепции внешней политики 2000 г. во внешнеполитической
стратегии России в 1996 - 2008 гг 38
1.3. Преемственность и нововведения в Концепции внешней политики
России 2008 г. в контексте развития внешнеполитического курса России в 2008-2012 гг 59
1.4. Роль Концепции внешней политики 2013 г. в формировании внешнеполитической стратегии России на современном этапе (2012 г. - наст.вр.) 70
Выводы 76
Глава 2. Реализация глобальных приоритетов внешней политики России на современном этапе 79
2.1. Концепция внешней политики 2016 г. и другие концептуальные основы
внешней политики России 79
2.2. Участие России в глобальных институтах многосторонней
дипломатии (ООН, БРИКС, G20 и др.) 87
2.3. Подходы России к решению глобальных проблем современности
(контроль над вооружениями) 97
2.4. Подходы России к решению глобальных проблем современности (новые
вызовы и угрозы) 102
Выводы 107
Глава 3. Региональные направления внешней политики России на современном этапе 109
3.1. Постсоветское пространство 112
3.2. Евро-Атлантический регион 127
3.3. Азиатско-Тихоокеанский регион 138
3.4. Ближний Восток 149
3.5. Латинская Америка и Африка 157
Выводы 164
Заключение 167
Приложение 178
Список использованных источников и литературы 182
Источники 182
Литература 205
30 ноября 2016 г. Президент РФ В.В. Путин подписал указ об утверждении нового варианта Концепции внешней политики России, ставшей пятым по счёту базовым внешнеполитическим документом в новейшей истории страны (предыдущие редакции выходили в 1993, 2000, 2008 и 2013 гг.). Столь частое «переиздание» внешнеполитических доктрин РФ говорит о быстротечности происходящих в международных отношениях изменений, требующих немедленной реакции со стороны Москвы как активного участника различных глобальных и региональных процессов. Таким образом, выработка внешнеполитического курса и формулирование позиции России по ключевым вопросам международной повестки дня происходят практически на ежедневной основе в зависимости от тех ключевых событий, которые влияют на международные отношения в целом и затрагивают нашу страну в частности.
В то же время не стоит воспринимать появление подобного указа как сигнал о кардинальном пересмотре нашей внешней политики, поскольку, будучи результатом длительного межведомственного согласования, в котором участвуют Администрация Президента, комитеты палат Федерального собрания, Министерство иностранных дел, а также другие федеральные министерства и ведомства РФ, Концепции внешней политики (в дальнейшем - КВП) являются особым видом документа, выполняющим двуединую задачу: с одной стороны, закрепления основных событий и тенденций развития международных отношений, а также подходов нашей страны к проблемам, возникшим в недавнем прошлом; c другой стороны, провозглашения базовых установок и ценностей для проецирования образа желаемого будущего и формулирования необходимых действий для достижения поставленных целей.
Именно в силу специфики главного внешнеполитического «манифеста» нашей страны автор полагает, что за развитием внешней политики России надо следить не столько в контексте изменений в тексте КВП, сколько сквозь призму эволюции т.н. концептуальных основ и их последующей реализации в российской дипломатической практике. Так, по глубокому убеждению автора, концептуальные основы внешней политики России - это ключевые подходы нашей страны к решению основных проблем международных отношений в конкретный исторический период, выраженные не только в базовых доктринальных документах (Концепциях внешней политики, Стратегиях национальной безопасности, Военных доктринах и др.), но и в программных, а иногда и в ежедневных выступлениях руководителей страны (Президента, Министра иностранных дел и др.).
В этой связи, анализируемые в данной работе концептуальные основы можно условно разделить на пять основных групп, в которых они находят своё выражение:
1) ключевые подходы к вопросам стратегического характера (цели, задачи и принципы внешней политики, видение будущих основ миропорядка, понятие «союзники» во внешней политике, порядок применения силы, транслируемые ценности и т.д.);
2) подходы к решению глобальных проблем современности (контроль над вооружениями, терроризм, информационная безопасность и пр.);
3) подходы, связанные с участием в институтах многосторонней дипломатии: ключевых международных и региональных организациях, неформальных объединениях, а также интеграционных процессах (ООН, G20, БРИКС, СНГ, ЕАЭС, ОДКБ и др.)
4) региональные направления внешней политики (СНГ/Постсоветское пространство, Евро-Атлантический регион, АТР, Ближний Восток, Латинская Америка и Африка);
5) подходы к развитию двусторонних отношений с ключевыми глобальными и региональными партнёрами (США, КНР, ФРГ, Беларусь и др.);
6) позиция по основным региональным кризисам и конфликтам
(внутриукраинский конфликт, ситуация вокруг ядерных программ КНДР и Ирана, арабо-израильский конфликт, война в САР и др.).
Как результат, системный анализ данных групп подходов позволяет обратиться к проблеме концептуализации внешнеполитической стратегии России, наличие или отсутствие которой является предметом ожесточённых споров в общественных и научных кругах не только нашей страны, но и за рубежом. Являясь убежденным сторонником существования у РФ деидеологизированной и рациональной системы представлений о внешней политике , автор считает необходимым обратить внимание на особенность формирования и реализации отечественного внешнеполитического курса. В то время как, например, США в некоторые исторические периоды демонстрировали тенденцию к формулированию позиций по ключевым вопросам исходя из заранее анонсированных «манифестов» главы государства, внешнеполитическая стратегия России строится по обратному принципу: реакции на происходящие события во многом диктуют
трансформацию концептуальных основ .
Ко всему прочему, рассуждение об эволюции внешнеполитических подходов Москвы было бы неполным без анализа проблемы периодизации внешней политики Российской Федерации. Несмотря на наличие большого числа публикаций, посвященных новейшей истории отечественной дипломатии, в научно-академическом мире до сих пор не сформировался консенсус относительно единообразно понимаемых временных рамок и количества основных этапов развития отечественного внешнеполитического курса на современном этапе, в связи с чем все предыдущие попытки различных авторов по осмыслению данной проблемы можно разделить на три базовые группы подходов.
Так, в основу первой из них положен принцип отсчёта этапов начиная с даты публикации новых редакций Концепции внешней политики : 1993-2000 гг., 2000-2008, 2008 - 2013, 2013-2016, 2016-наст.вр. . С одной стороны, этот способ фрагментации представляется достаточно удобным, поскольку задаёт чётко очерченные временные границы периодов и позволяет проследить эволюцию внешнеполитического мышления руководства страны, концентрированно выраженного в главном доктринальном документе нашей внешней политики. С другой стороны, этот метод не лишён ряда недостатков. Во-первых, вне поля анализа остаются первые годы существования Российской Федерации как независимого государства (1991-1993 гг.). Во- вторых, данный подход не учитывает те изменения, которые произошли во внешнеполитической стратегии России, когда Министром иностранных дел стал Е.М.Примаков в 1996 г. . В-третьих, с методологической точки зрения публикация новой редакции Концепции в 2016 году выбивается из общей логики, поскольку все предыдущие версии основного доктринального документа нашей внешней политики публиковались сразу же после вступления в должность нового Президента Российской Федерации .
В этой связи второй подход к периодизации как раз и конструируется вокруг конституционных сроков Президента РФ89: 1991-1996, 1996-2000, 2000-2004, 2004-2008, 2008-2012, 2012-2018, 2018-наст.вр. В целом, этот вариант периодизации имеет полное право на существование, поскольку по Конституции РФ именно Президент определяет основные направления внешней политики и, следовательно, играет ключевую роль в корректировке внешнеполитического курса, примерами чего выступают различие внешнеполитических подходов российской дипломатии 1-го (1991-1996 гг.) и 2-го (1996-2000 гг.) сроков Президента Б.Н.Ельцина или отличия внешнеполитического курса Президента Д.А.Медведева (2008-2012 гг.) от внешней политики, проводимой Президентом В.В.Путиным (2000-2008, 2012- наст.вр.). Однако главный недостаток данного метода заключается в том, что он не учитывает преемственность внешнеполитического курса между 1 -м (2000-2004 гг.) и 2-м (2004-2008 гг.), а также 3-м (2012-2018 гг.) и 4-м (2018- наст.вр.) сроками Президента В.В.Путина.
Наконец, отличительной чертой третьего подхода, просматриваемого в трудах И.С.Иванова , А.Д.Богатурова , А.П.Цыганкова , А.В.Фененко и др., следует считать то, что построение периодизации осуществляется в зависимости от господствующих тенденций, качественно определяющих внешнеполитический курс России на конкретном этапе развития. Подобный метод предполагает поливариативность в том, что касается временных рамок и количества периодов внешней политики России.
Продолжая научную традицию, заложенную вышеперечисленными учёными-международниками, автор данной работы будет уделять значительное внимание описанию предлагаемого варианта периодизации, сконструированного путём синтеза второй и третьей группы подходов: 1991— 1996, 1996-2008, 2008-2012, 2012 - наст.вр.
Актуальность данного исследования заключается в стремлении автора проследить эволюцию исследуемого вопроса с тем, чтобы проанализировать актуальное состояние концептуальных основ, во многом сложившееся после публикации КВП 2016 г. В то же время научная новизна исследования состоит в попытке изучить внешнюю политику России системно, опираясь на официальную позицию руководства страны, и последовательно объяснить причины, повлиявшие на формирование внешнеполитических подходов российской дипломатии. Безусловно, часть из затрагиваемых в данной работе тем находит своё отражение в многочисленных исследованиях, посвящённых исторической эволюции и актуальному состоянию внешнеполитического курса РФ. Однако главным недостатком большинства из этих трудов остаётся фрагментарность исследуемых вопросов, что порой может помешать глобальному восприятию внешнеполитической стратегии Москвы. В этой связи цель данной работы - не только заполнить существующие пробелы, но и систематизировать уже имеющиеся знания.
Объектом исследования выступает внешняя политика России, предметом - её концептуальные основы. Хронологическими рамками исследования являются 1991-2019 гг., где в качестве точки отсчёта будет взята дата подписания Беловежских соглашений 8 декабря 1991 г., в соответствии с которыми СССР прекратил своё существование «как субъект международного права и геополитическая реальность» . Однако некоторые аспекты, повлиявшие на формирование позиции Российской Федерации по определенному вопросу, будут требовать отсылки и к более ранним явлениям и событиям, происходившим в международных отношениях до вышеуказанной даты.
Цель исследования - систематизировать ключевые позиции РФ по основным событиям в международных отношениях, произошедшим в период с 1991 по 2019 г. Достижение главной цели работы подразумевает решение целого ряда исследовательских задач, которые, в соответствии с логикой повествования, можно сгруппировать следующим образом:
1) проанализировать эволюцию концептуальных основ внешней политики с 1991 по 2019 гг., уделяя особое внимание Концепциям внешней политики (1993, 2000, 2008, 2013, 2016 гг.) и их реализации в российской дипломатической практике в конкретный исторический период, с целью построения периодизации новейшей истории внешнеполитического курса РФ;
2) изучить эволюцию глобальных приоритетов внешней политики России на современном этапе (на базе КВП 2016 г.), фокусируясь на вопросах стратегического характера, участии России в институтах многосторонней дипломатии (ООН, БРИКС и G20) и подходах нашей страны к решению глобальных проблем современности (контроль над вооружениями, борьба с терроризмом и другими новыми вызовами и угрозами);
3) оценить эволюцию региональных приоритетов внешней политики России (на базе КВП 2016 г.): СНГ/Постсоветское пространство, Евро-Атлантический регион, АТР, Ближний Восток, Латинская Америка и Африка, уделяя особое внимание как основным достижениям, так и потенциальным угрозам в рамках каждого из шести направлений.
В связи с тем, что в соответствии с Конституцией РФ и другими законодательными актами внешнюю политику определяет Президент, а МИД России её реализует, основную источниковую базу данного исследования можно условно разделить на несколько групп.
К первой группе следует отнести основополагающие источники, такие как Концепция внешней политики (1993 г. , 2000 , 2008 , 2013 . и 2016 ), другие стратегические документы (в частности, Закон РФ «О безопасности» 1992 г. , Концепции национальной безопасности 1997 г. и 2000 г. , Стратегии национальной безопасности 2009 г. и 2015 г. , Военные доктрины (1993 г. , 2000 г. , 2010 г. , 2014 г. )), а также программные выступления или статьи Президентов РФ и Министров иностранных дел .
Вторая группа будет состоять из тех источников, которые будут выступать в качестве пояснения или дополнения положений документов и текстов из первой группы, в частности текущие выступления, интервью, ответы на вопросы СМИ, а также мемуары Президентов РФ Б.Н. Ельцина3132 (1991-1999 гг.), В.В.Путина (2000-2008 гг., 2012 по наст.вр.) и Д.А.Медведева (2008-2012 гг.), а также Министров иностранных дел А.В.Козырева (1991¬1996 гг.), Е.М.Примакова3435 (1996-1998 гг.), И.С.Иванова (1998-2004 гг.), С.В.Лаврова (2004 г. по наст.вр.). Для конкретизации некоторых вопросов автор будет прибегать к выступлениям и статьям Премьер-министров, Министров обороны и других глав федеральных министерств и ведомств, а также ключевых руководителей Министерства иностранных дел РФ (Первых заместителей министра, Заместителей министра, Директоров департаментов, Чрезвычайных и Полномочных Послов в различных странах, Послов по особым поручениям и др.). При этом для прояснения некоторых исторических аспектов позиции России по ключевым вопросам международных отношений было также необходимо обратиться к мемуарам наших прославленных дипломатов, работавших на самых разных направлениях внешнеполитической деятельности с 1991 г.: Ю.В.Дубинин , В.Н.Казимиров , И.А.Рогачёв , В.И.Чуркин и др.
Кроме того, для получения более объективной и подробной картины происходившего полезным было обратиться к воспоминаниям и аналитическим материалам тех иностранных государственных деятелей и дипломатов, кто формировал и реализовывал внешнюю политику своей страны как непосредственно по отношению к России, так и по вопросам, оказавшим прямое влияние на нашу страну: У.Кристофер , М.Олбрайт , К.Райс , Х.Клинтон , Д.Керри , С.Тэлботт , У.Бёрнс , М.Макфолл и др.
В качестве третьей группы будут выступать источники, содержащие официальную позицию России по ключевым вопросам международных отношений в конкретный исторический период. Такого рода информация содержится в специализированном журнале «Дипломатический вестник» (для анализа будут взяты выпуски 1991-1999 гг.), издании «Международная жизнь», архивах официальных сайтов Президента РФ: www.kremlin.ru (с 1 января 2000 г.) , МИД России: www.mid.ru (с 18 марта 2004 г.) , а также на официальных аккаунтах системы МИД России в социальных сетях: http://www.mid.ru/ru/press_service/social_accounts.
Теоретико-методологическая база данной работы определяется рамками изучаемых объекта и предмета исследования, в связи с чем на её написание оказали значительное влияние метод ситуационного анализа (разработанный среди прочих Е.М.Примаковым и М.А.Хрусталёвым для изучения и прогнозирования международных ситуаций), контент-анализ (используемый в работе с официальными источниками), а также исторические методы. В частности, речь идет об историко-системном, историко¬интерпретационных методах, а также методе исторической реконструкции, которые подразумевают анализ связей между событиями, а также объяснение сути и характера ключевых вопросов международных отношений на современном этапе. Одними из дополнительных методов, использование которых необходимо для более полного раскрытия изучаемых вопросов, выступают периодизация (используется в главе 1 для систематизации фактов и подходов внешней политики России с 1991 г.) и статистический метод (применяется в главе 3 для иллюстрации значимости определенных направлений внешней политики).
Поскольку внешняя политика России представляет собой важнейшую тему отечественных и иностранных исследований, количество которых ежегодно исчисляется по меньшей мере сотнями, в том, что касается степени научной разработанности проблемы, автор был вынужден сконцентрироваться на той ограниченной части работ, которые посвящены изучению и критическому осмыслению официальной позиции государства. В этой связи автор стремится внести свой скромный вклад в продолжение научной традиции, заложенной Ректором МГИМО МИД России, Академиком РАН А.В.Торкуновым и выраженной в таких трудах как «История внешней политики СССР и России в 1985-1999 гг.: проблемы, решения, результаты» , «Внешняя политика Российской Федерации 1992-1999» ,«Внешняя политика России. 1991-2016» , «Современные международные отношения» , а также в других работах, представляющих различные научные школы нашего института .
Кроме того, автор обращался к различным аналитическим материалам (монографии, доклады, статьи, экспертные комментарии и пр.) учёных- международников, не только представляющих ведущие аналитические центры России: профильные институты РАН (Институт США и Канады, Институт Европы, Институт Африки, ИМЭМО им. Е.М.Примакова и др.), Российский Совет по международным делам (РСМД), Московский центр Карнеги, МГУ им.Ломоносова, НИУ ВШЭ, Дипломатическую Академию и др., - но и публикующих результаты своих исследований на страницах журналов «Вестник-МГИМО», «Международная жизнь», «Россия в глобальной политике» и др., а также в материалах, распространяемых Международным дискуссионным клубом «Валдай», Советом по внешней и оборонной политике и др.
Наконец, изучение объекта и предмета исследования было бы неполным без обращения к наиболее актуальным монографиям и другим аналитическим материалам таких ведущих иностранных специалистов по России как А.Стэнт ; Р.Дональдсон, Дж.Ноги, В.Надкарни ; А.П.Цыганков , Р.Легвольд , Т.Колтон , С.Коэн (все - США); М.Галеотти , Р.Саква , Б.Ло (Великобритания); Т.де Монтбриаль , Э.Каррер д’Анкосс , А.де Танги , Т.Кастуева-Жан , М.Лорель (Франция); Р.Крум , Х.-Й. Шпангер , С.Фишер (Германия); М.ван Херпен (Нидерланды); Ч.Хуашен (КНР) ,
H. Симотомаи (Япония) и др.
Положения, выносимые на защиту:
I. Из-за вышеописанных особенностей Концепций внешней политики, появление новых редакций этого документа (в 1993, 2000, 2008, 2013 и 2016 гг.) не следует рассматривать в качестве ориентира, сигнализирующего о смене внешнеполитических подходов России, в связи с чем автор предлагает рассматривать эволюцию концептуальных основ посредством следующего варианта периодизации, конструируемого с учётом конституционных сроков Президента, фактора сменяемости власти (т.е. прихода к власти нового главы государства, реже - Министра иностранных дел ) и сопутствующего изменения тенденций, лежащих в основе внешнеполитической стратегии в конкретный исторический период: 1991-1996 гг., 1996-2008, 2008-2012, 2012 г. по н.в.
С 1991 по 1996 г. концептуальные основы внешней политики России были нацелены на преодоление последствий распада СССР, интеграцию страны в новую «западоцентричную» систему международных связей и нахождение новой формулы взаимоотношений с иностранными государствами.
С 1996 по 2008 г. внешнеполитическая стратегия нашей страны отличалась определённым дуализмом, наиболее наглядно проявившимся при выстраивании отношений с Западом , в рамках которых общая нацеленность Москвы на сотрудничество сосуществовала с необходимостью жёстко отстаивать национальные интересы, в том числе и через конфронтацию.
Как результат, с 2008 по 2012 г. Россия проводила проактивный внешнеполитический курс, отличительной особенностью которого являлось выдвижение громких инициатив, направленных на преодоление имевшихся (преимущественно со странами Запада) разногласий по самым разным глобальным и региональным вопросам.
Невостребованность целого ряда российских инициатив и обострение взаимных противоречий стали одними из первопричин наблюдаемой с 2012 г. постепенной деградации отношений между Россией и Западом, вынужденная вовлечённость в противоборство с которым остаётся системообразующим элементом нашей внешнеполитической стратегии, оказывающим влияние на формулирование концептуальных основ, участие в институтах многосторонней дипломатии, подходы к решению глобальных проблем современности и систему региональных приоритетов.
2. Что касается концептуальных основ внешней политики Россия, подобная динамика отношений с Западом воздействует не только на определение целей и задач внешней политики или принципов отечественной дипломатии, но и на формирование таких важнейших стратегических установок, как видение будущих основ миропорядка, правовые основы применения силы, подходы к решению региональных проблем современности, характер отношений с союзниками и транслируемые во внешней мир морально-нравственные ценности.
Происходящие в международных отношениях изменения диктуют и определенную логику участия в институтах многосторонней дипломатии, где наряду с усилиями по поддержанию центральной координирующей роли ООН Россия способствует продвижению «сетевых» альянсов (прежде всего БРИКС и G20).
Сложившийся конфронтационный характер отношений между Западом и Россией оказывает негативное влияние на мобилизацию усилий всего международного сообщества по решению таких глобальных проблем современности, как риск распада системы контроля над вооружениями (где, помимо углубления кризиса в области стратегической стабильности, существует угроза многосторонней гонки ядерных вооружений) и распространение «новых вызов и угроз» (терроризма, вынужденной миграции, пандемий, проблем информационной безопасности, негативных последствий изменения климата, и др.)
3. Иерархия региональных приоритетов, включающая в соответствии с КВП 2016 г. СНГ/Постсоветское пространство, Евро-Атлантический регион, Азиатско-Тихоокеанский регион, Ближний Восток, Латинскую Америку и Африку, а также цели и задачи, формулируемые Россией на каждом из шести направлений, являются отражением не только исторической эволюции внешнеполитического курса Москвы с 1991 г., но и актуального состояния внешнеполитической стратегии нашей страны.
Так, на постсоветском пространстве Россия занимается укреплением разноплановых интеграционных проектов и региональных международных организаций (СНГ, Союзное государство России и Белоруссии, ЕАЭС, ОДКБ), развитием двусторонних отношений со странами региона, урегулированием замороженных конфликтов (Украина - ЛНР, ДНР; Молдавия - Приднестровье; Нагорный Карабах; Грузия - Абхазия, Южная Осетия) и развитием трансрегионального сотрудничества (например, в рамках «прикаспийской» пятёрки).
В Евро-Атлантическом регионе Москва вынуждена преодолевать экономические санкции стран Запада, углубляющийся кризис общеевропейских структур (Совет Европы и ОБСЕ), политическое отчуждение в отношениях с ЕС, ограниченность возможностей для двустороннего сотрудничества (прежде всего с Германией и Францией), «замораживание» диалога с НАТО и консолидацию блока на антироссийской основе, а также вынужденное тотальное противостояние с США.
В АТР наша страна осуществляет т.н. поворот на Восток, важнейшим элементом которого является реализация «Большого евразийского проекта» путём сопряжения ЕАЭС и китайского проекта «Один пояс - один путь» и участия в проекте стран ШОС и АСЕАН на базе норм ВТО. На субрегиональном уровне Россия развивает отношения «стратегического партнёрства» с Китаем и «привилегированного стратегического партнёрства» с Индией, а также ищет варианты решения комплекса проблем в отношениях с Японией и урегулирования ситуации вокруг ракетно-ядерной программы КНДР.
На Ближнем Востоке Москва увеличила политико-экономическое присутствие за счёт своей уникальной роли в преодолении негативных последствий войны в САР. В основу региональной стратегии были положены развитие «равноудалённых» отношений с основными центрами силы (Иран, Турция, Израиль, Саудовская Аравия и др.) и урегулирование конфликтных ситуаций (помимо войны в Сирии или противоречий вокруг СВПД по иранской ядерной программе к ним можно отнести арабо-израильский конфликт и гражданскую войну в Ливии). Кроме того, именно наша страна выдвинула целый ряд инициатив (в частности, Концепцию коллективной безопасности в зоне Персидского залива), направленных на преодоление многочисленных внутрирегиональных антагонизмов.
Наконец, в том, что касается Латинской Америки и Африки, Россия исходит из безусловной необходимости повышения своей активности в этих стратегически значимых регионах мира.
Область исследования полностью соответствует пункту №3. «Международные отношения и внешняя политика на разных этапах исторического развития» паспорта специальности ВАК 07.00.15 «История международных отношений и внешней политики».
Рассуждая о степени достоверности результатов исследования, невозможно не отметить тот факт, что сформулированные цель, задачи, объект, предмет и методы исследования необходимы для обоснования положений, выносимых на защиту и формулирования основных выводов работы. Достоверность полученных результатов достигается за счёт использования вышеуказанных компонентов исследования.
По своей структуре работа состоит из трёх глав. Первая посвящена периодизации внешней политики России, анализу тенденций, определивших качественное содержание внешнеполитического курса Российской Федерации на определенном этапе, а также событиям, активным участником которых являлась наша страна. Повествование в этой главе будет строиться через анализ КВП 1993, 2000, 2008, 2013 г. и то, как они реализовывались в российской дипломатической практике в конкретный исторический период. Во второй главе исследуются концептуальные основы внешней политики России на базе КВП 2016 г. и других доктринальных документов, её участие в институтах многосторонней дипломатии (ООН, БРИКС, «Группа двадцати») и подходы нашей страны к решению общемировых проблем современности (контроль над вооружениями и нераспространение, борьба с терроризмом и др.). В третьей главе проведен обзорный анализ эволюции и актуального состояния региональных направлений внешней политики России (СНГ/Постсоветское пространство, Евро-Атлантический регион, АТР, Латинская Америка и Африка).
Результаты исследования были сначала апробированы при написании учебной программы «Актуальные направления дипломатической и консульской службы» и последующем преподавании дисциплины в 2018/2019, 2019/2020 учебных годах на магистратуре «Внешняя политика и дипломатия России» (1-й курс, 2-й семестр), а затем опубликованы в учебных пособиях и научных изданиях, включенных в международные базы цитирования Scopus, Web of Science и в список ВАК:
1. Бобров А.К. Публичная дипломатия на современном этапе/ Дипломатическая служба Российской Федерации: Учебник для студентов вузов/ Под редакцией А.В.Торкунова. - М.: Издательство «Аспект Пресс», 2019. (глава в учебном пособии)
2. Бобров А.К. Сравнительный анализ внешнеполитических стратегий
России и США (2016-2019 гг.) в контексте дискуссий о новой «холодной войне» [Электронный ресурс]/ А.К.Бобров// США и Канада: экономика, политика, культура. 2019. Выпуск 9. С.37-52. Режим доступа: https://usacanada.jes.su/S032120680006296-9-1
(публикация ВАК)
3. Бобров А.К. Московская международная модель ООН им. В.Чуркина как инструмент «мягкой силы» России [Электронный ресурс]/ А.К.Бобров // Международная жизнь. - 2019. - №11. Режим доступа: https://interaffairs.ru/jauthor/material/2272 (публикация ВАК)
4. Бобров А.К. Роль и место постсоветского пространства в Концепциях
внешней политики России: история, актуальное состояние и перспективы развития [Электронный ресурс]/ А.К.Бобров//
Международная жизнь. - 2020. - № 1. Режим доступа: https://interaffairs.ru/virtualread/ia_rus/12020/files/assets/downloads/pub lication.pdf (публикация ВАК)
5. Lebedeva O.V., Bobrov A.K. The Regional Priorities of the Russian Foreign Policy/ Academy of Entrepreneurship Journal -2020. - Vol. 26, Issue 1, (издание системы Scopus, 3-й квартиль (Q3))
6. Бобров А.К. Внешняя политики России в фокусе исследований американских учёных-международников (ожидает публикации в издании «США, Канада: политика, экономика, культура» в августе 2020 г.)
7. Бобров А.К. Региональные приоритеты внешней политики России: проблема концептуализации и современное состояние (ожидает публикации в сентябре 2020 г.)
8. Бобров А.К. Проблема периодизации внешней политики России (ожидает публикации в сентябре 2020 г.)
Кроме того, для тестирования основных положений исследования автор принял участие:
1. В качестве модератора секции 4.7. «Региональные направления внешней политики России» (состоялась 22 октября 2019 г.) в рамках XII Конвента РАМИ «Мир регионов vs. регионы мира»;
2. В качестве модератора секции 4.23 «Россия в ООН: историческое наследие великих дипломатов» (состоялась 22 октября 2019 г.) в рамках XII Конвента РАМИ «Мир регионов vs. регионы мира»;
3. В качестве приглашенного докладчика c темой «Роль и место постсоветского пространства в Концепциях внешней политики России (1993, 2000, 2008, 2013, 2016): история, актуальное состояние
и перспективы развития» на X Ялтинской международной
конференции «Особенности современных интеграционных
процессов на постсоветском пространстве», организованной
журналом «Международная жизнь» совместно с МИД России (с 15 по 19 октября 2019 г.) ;
4. В качестве приглашенного докладчика с темой: «Эволюция концептуальных основ внешней политики России с 1991 г. по наст.вр.» на панельной дискуссии в рамках конференции «Школа молодых дипломатов», организованной Рязанским государственным университетом им. С.А.Есенина при поддержке Фонда Публичной дипломатии им. А.М.Горчакова и Федерального агентства по делам молодёжи (22-24 октября 2018 г.) .
В то же время не стоит воспринимать появление подобного указа как сигнал о кардинальном пересмотре нашей внешней политики, поскольку, будучи результатом длительного межведомственного согласования, в котором участвуют Администрация Президента, комитеты палат Федерального собрания, Министерство иностранных дел, а также другие федеральные министерства и ведомства РФ, Концепции внешней политики (в дальнейшем - КВП) являются особым видом документа, выполняющим двуединую задачу: с одной стороны, закрепления основных событий и тенденций развития международных отношений, а также подходов нашей страны к проблемам, возникшим в недавнем прошлом; c другой стороны, провозглашения базовых установок и ценностей для проецирования образа желаемого будущего и формулирования необходимых действий для достижения поставленных целей.
Именно в силу специфики главного внешнеполитического «манифеста» нашей страны автор полагает, что за развитием внешней политики России надо следить не столько в контексте изменений в тексте КВП, сколько сквозь призму эволюции т.н. концептуальных основ и их последующей реализации в российской дипломатической практике. Так, по глубокому убеждению автора, концептуальные основы внешней политики России - это ключевые подходы нашей страны к решению основных проблем международных отношений в конкретный исторический период, выраженные не только в базовых доктринальных документах (Концепциях внешней политики, Стратегиях национальной безопасности, Военных доктринах и др.), но и в программных, а иногда и в ежедневных выступлениях руководителей страны (Президента, Министра иностранных дел и др.).
В этой связи, анализируемые в данной работе концептуальные основы можно условно разделить на пять основных групп, в которых они находят своё выражение:
1) ключевые подходы к вопросам стратегического характера (цели, задачи и принципы внешней политики, видение будущих основ миропорядка, понятие «союзники» во внешней политике, порядок применения силы, транслируемые ценности и т.д.);
2) подходы к решению глобальных проблем современности (контроль над вооружениями, терроризм, информационная безопасность и пр.);
3) подходы, связанные с участием в институтах многосторонней дипломатии: ключевых международных и региональных организациях, неформальных объединениях, а также интеграционных процессах (ООН, G20, БРИКС, СНГ, ЕАЭС, ОДКБ и др.)
4) региональные направления внешней политики (СНГ/Постсоветское пространство, Евро-Атлантический регион, АТР, Ближний Восток, Латинская Америка и Африка);
5) подходы к развитию двусторонних отношений с ключевыми глобальными и региональными партнёрами (США, КНР, ФРГ, Беларусь и др.);
6) позиция по основным региональным кризисам и конфликтам
(внутриукраинский конфликт, ситуация вокруг ядерных программ КНДР и Ирана, арабо-израильский конфликт, война в САР и др.).
Как результат, системный анализ данных групп подходов позволяет обратиться к проблеме концептуализации внешнеполитической стратегии России, наличие или отсутствие которой является предметом ожесточённых споров в общественных и научных кругах не только нашей страны, но и за рубежом. Являясь убежденным сторонником существования у РФ деидеологизированной и рациональной системы представлений о внешней политике , автор считает необходимым обратить внимание на особенность формирования и реализации отечественного внешнеполитического курса. В то время как, например, США в некоторые исторические периоды демонстрировали тенденцию к формулированию позиций по ключевым вопросам исходя из заранее анонсированных «манифестов» главы государства, внешнеполитическая стратегия России строится по обратному принципу: реакции на происходящие события во многом диктуют
трансформацию концептуальных основ .
Ко всему прочему, рассуждение об эволюции внешнеполитических подходов Москвы было бы неполным без анализа проблемы периодизации внешней политики Российской Федерации. Несмотря на наличие большого числа публикаций, посвященных новейшей истории отечественной дипломатии, в научно-академическом мире до сих пор не сформировался консенсус относительно единообразно понимаемых временных рамок и количества основных этапов развития отечественного внешнеполитического курса на современном этапе, в связи с чем все предыдущие попытки различных авторов по осмыслению данной проблемы можно разделить на три базовые группы подходов.
Так, в основу первой из них положен принцип отсчёта этапов начиная с даты публикации новых редакций Концепции внешней политики : 1993-2000 гг., 2000-2008, 2008 - 2013, 2013-2016, 2016-наст.вр. . С одной стороны, этот способ фрагментации представляется достаточно удобным, поскольку задаёт чётко очерченные временные границы периодов и позволяет проследить эволюцию внешнеполитического мышления руководства страны, концентрированно выраженного в главном доктринальном документе нашей внешней политики. С другой стороны, этот метод не лишён ряда недостатков. Во-первых, вне поля анализа остаются первые годы существования Российской Федерации как независимого государства (1991-1993 гг.). Во- вторых, данный подход не учитывает те изменения, которые произошли во внешнеполитической стратегии России, когда Министром иностранных дел стал Е.М.Примаков в 1996 г. . В-третьих, с методологической точки зрения публикация новой редакции Концепции в 2016 году выбивается из общей логики, поскольку все предыдущие версии основного доктринального документа нашей внешней политики публиковались сразу же после вступления в должность нового Президента Российской Федерации .
В этой связи второй подход к периодизации как раз и конструируется вокруг конституционных сроков Президента РФ89: 1991-1996, 1996-2000, 2000-2004, 2004-2008, 2008-2012, 2012-2018, 2018-наст.вр. В целом, этот вариант периодизации имеет полное право на существование, поскольку по Конституции РФ именно Президент определяет основные направления внешней политики и, следовательно, играет ключевую роль в корректировке внешнеполитического курса, примерами чего выступают различие внешнеполитических подходов российской дипломатии 1-го (1991-1996 гг.) и 2-го (1996-2000 гг.) сроков Президента Б.Н.Ельцина или отличия внешнеполитического курса Президента Д.А.Медведева (2008-2012 гг.) от внешней политики, проводимой Президентом В.В.Путиным (2000-2008, 2012- наст.вр.). Однако главный недостаток данного метода заключается в том, что он не учитывает преемственность внешнеполитического курса между 1 -м (2000-2004 гг.) и 2-м (2004-2008 гг.), а также 3-м (2012-2018 гг.) и 4-м (2018- наст.вр.) сроками Президента В.В.Путина.
Наконец, отличительной чертой третьего подхода, просматриваемого в трудах И.С.Иванова , А.Д.Богатурова , А.П.Цыганкова , А.В.Фененко и др., следует считать то, что построение периодизации осуществляется в зависимости от господствующих тенденций, качественно определяющих внешнеполитический курс России на конкретном этапе развития. Подобный метод предполагает поливариативность в том, что касается временных рамок и количества периодов внешней политики России.
Продолжая научную традицию, заложенную вышеперечисленными учёными-международниками, автор данной работы будет уделять значительное внимание описанию предлагаемого варианта периодизации, сконструированного путём синтеза второй и третьей группы подходов: 1991— 1996, 1996-2008, 2008-2012, 2012 - наст.вр.
Актуальность данного исследования заключается в стремлении автора проследить эволюцию исследуемого вопроса с тем, чтобы проанализировать актуальное состояние концептуальных основ, во многом сложившееся после публикации КВП 2016 г. В то же время научная новизна исследования состоит в попытке изучить внешнюю политику России системно, опираясь на официальную позицию руководства страны, и последовательно объяснить причины, повлиявшие на формирование внешнеполитических подходов российской дипломатии. Безусловно, часть из затрагиваемых в данной работе тем находит своё отражение в многочисленных исследованиях, посвящённых исторической эволюции и актуальному состоянию внешнеполитического курса РФ. Однако главным недостатком большинства из этих трудов остаётся фрагментарность исследуемых вопросов, что порой может помешать глобальному восприятию внешнеполитической стратегии Москвы. В этой связи цель данной работы - не только заполнить существующие пробелы, но и систематизировать уже имеющиеся знания.
Объектом исследования выступает внешняя политика России, предметом - её концептуальные основы. Хронологическими рамками исследования являются 1991-2019 гг., где в качестве точки отсчёта будет взята дата подписания Беловежских соглашений 8 декабря 1991 г., в соответствии с которыми СССР прекратил своё существование «как субъект международного права и геополитическая реальность» . Однако некоторые аспекты, повлиявшие на формирование позиции Российской Федерации по определенному вопросу, будут требовать отсылки и к более ранним явлениям и событиям, происходившим в международных отношениях до вышеуказанной даты.
Цель исследования - систематизировать ключевые позиции РФ по основным событиям в международных отношениях, произошедшим в период с 1991 по 2019 г. Достижение главной цели работы подразумевает решение целого ряда исследовательских задач, которые, в соответствии с логикой повествования, можно сгруппировать следующим образом:
1) проанализировать эволюцию концептуальных основ внешней политики с 1991 по 2019 гг., уделяя особое внимание Концепциям внешней политики (1993, 2000, 2008, 2013, 2016 гг.) и их реализации в российской дипломатической практике в конкретный исторический период, с целью построения периодизации новейшей истории внешнеполитического курса РФ;
2) изучить эволюцию глобальных приоритетов внешней политики России на современном этапе (на базе КВП 2016 г.), фокусируясь на вопросах стратегического характера, участии России в институтах многосторонней дипломатии (ООН, БРИКС и G20) и подходах нашей страны к решению глобальных проблем современности (контроль над вооружениями, борьба с терроризмом и другими новыми вызовами и угрозами);
3) оценить эволюцию региональных приоритетов внешней политики России (на базе КВП 2016 г.): СНГ/Постсоветское пространство, Евро-Атлантический регион, АТР, Ближний Восток, Латинская Америка и Африка, уделяя особое внимание как основным достижениям, так и потенциальным угрозам в рамках каждого из шести направлений.
В связи с тем, что в соответствии с Конституцией РФ и другими законодательными актами внешнюю политику определяет Президент, а МИД России её реализует, основную источниковую базу данного исследования можно условно разделить на несколько групп.
К первой группе следует отнести основополагающие источники, такие как Концепция внешней политики (1993 г. , 2000 , 2008 , 2013 . и 2016 ), другие стратегические документы (в частности, Закон РФ «О безопасности» 1992 г. , Концепции национальной безопасности 1997 г. и 2000 г. , Стратегии национальной безопасности 2009 г. и 2015 г. , Военные доктрины (1993 г. , 2000 г. , 2010 г. , 2014 г. )), а также программные выступления или статьи Президентов РФ и Министров иностранных дел .
Вторая группа будет состоять из тех источников, которые будут выступать в качестве пояснения или дополнения положений документов и текстов из первой группы, в частности текущие выступления, интервью, ответы на вопросы СМИ, а также мемуары Президентов РФ Б.Н. Ельцина3132 (1991-1999 гг.), В.В.Путина (2000-2008 гг., 2012 по наст.вр.) и Д.А.Медведева (2008-2012 гг.), а также Министров иностранных дел А.В.Козырева (1991¬1996 гг.), Е.М.Примакова3435 (1996-1998 гг.), И.С.Иванова (1998-2004 гг.), С.В.Лаврова (2004 г. по наст.вр.). Для конкретизации некоторых вопросов автор будет прибегать к выступлениям и статьям Премьер-министров, Министров обороны и других глав федеральных министерств и ведомств, а также ключевых руководителей Министерства иностранных дел РФ (Первых заместителей министра, Заместителей министра, Директоров департаментов, Чрезвычайных и Полномочных Послов в различных странах, Послов по особым поручениям и др.). При этом для прояснения некоторых исторических аспектов позиции России по ключевым вопросам международных отношений было также необходимо обратиться к мемуарам наших прославленных дипломатов, работавших на самых разных направлениях внешнеполитической деятельности с 1991 г.: Ю.В.Дубинин , В.Н.Казимиров , И.А.Рогачёв , В.И.Чуркин и др.
Кроме того, для получения более объективной и подробной картины происходившего полезным было обратиться к воспоминаниям и аналитическим материалам тех иностранных государственных деятелей и дипломатов, кто формировал и реализовывал внешнюю политику своей страны как непосредственно по отношению к России, так и по вопросам, оказавшим прямое влияние на нашу страну: У.Кристофер , М.Олбрайт , К.Райс , Х.Клинтон , Д.Керри , С.Тэлботт , У.Бёрнс , М.Макфолл и др.
В качестве третьей группы будут выступать источники, содержащие официальную позицию России по ключевым вопросам международных отношений в конкретный исторический период. Такого рода информация содержится в специализированном журнале «Дипломатический вестник» (для анализа будут взяты выпуски 1991-1999 гг.), издании «Международная жизнь», архивах официальных сайтов Президента РФ: www.kremlin.ru (с 1 января 2000 г.) , МИД России: www.mid.ru (с 18 марта 2004 г.) , а также на официальных аккаунтах системы МИД России в социальных сетях: http://www.mid.ru/ru/press_service/social_accounts.
Теоретико-методологическая база данной работы определяется рамками изучаемых объекта и предмета исследования, в связи с чем на её написание оказали значительное влияние метод ситуационного анализа (разработанный среди прочих Е.М.Примаковым и М.А.Хрусталёвым для изучения и прогнозирования международных ситуаций), контент-анализ (используемый в работе с официальными источниками), а также исторические методы. В частности, речь идет об историко-системном, историко¬интерпретационных методах, а также методе исторической реконструкции, которые подразумевают анализ связей между событиями, а также объяснение сути и характера ключевых вопросов международных отношений на современном этапе. Одними из дополнительных методов, использование которых необходимо для более полного раскрытия изучаемых вопросов, выступают периодизация (используется в главе 1 для систематизации фактов и подходов внешней политики России с 1991 г.) и статистический метод (применяется в главе 3 для иллюстрации значимости определенных направлений внешней политики).
Поскольку внешняя политика России представляет собой важнейшую тему отечественных и иностранных исследований, количество которых ежегодно исчисляется по меньшей мере сотнями, в том, что касается степени научной разработанности проблемы, автор был вынужден сконцентрироваться на той ограниченной части работ, которые посвящены изучению и критическому осмыслению официальной позиции государства. В этой связи автор стремится внести свой скромный вклад в продолжение научной традиции, заложенной Ректором МГИМО МИД России, Академиком РАН А.В.Торкуновым и выраженной в таких трудах как «История внешней политики СССР и России в 1985-1999 гг.: проблемы, решения, результаты» , «Внешняя политика Российской Федерации 1992-1999» ,«Внешняя политика России. 1991-2016» , «Современные международные отношения» , а также в других работах, представляющих различные научные школы нашего института .
Кроме того, автор обращался к различным аналитическим материалам (монографии, доклады, статьи, экспертные комментарии и пр.) учёных- международников, не только представляющих ведущие аналитические центры России: профильные институты РАН (Институт США и Канады, Институт Европы, Институт Африки, ИМЭМО им. Е.М.Примакова и др.), Российский Совет по международным делам (РСМД), Московский центр Карнеги, МГУ им.Ломоносова, НИУ ВШЭ, Дипломатическую Академию и др., - но и публикующих результаты своих исследований на страницах журналов «Вестник-МГИМО», «Международная жизнь», «Россия в глобальной политике» и др., а также в материалах, распространяемых Международным дискуссионным клубом «Валдай», Советом по внешней и оборонной политике и др.
Наконец, изучение объекта и предмета исследования было бы неполным без обращения к наиболее актуальным монографиям и другим аналитическим материалам таких ведущих иностранных специалистов по России как А.Стэнт ; Р.Дональдсон, Дж.Ноги, В.Надкарни ; А.П.Цыганков , Р.Легвольд , Т.Колтон , С.Коэн (все - США); М.Галеотти , Р.Саква , Б.Ло (Великобритания); Т.де Монтбриаль , Э.Каррер д’Анкосс , А.де Танги , Т.Кастуева-Жан , М.Лорель (Франция); Р.Крум , Х.-Й. Шпангер , С.Фишер (Германия); М.ван Херпен (Нидерланды); Ч.Хуашен (КНР) ,
H. Симотомаи (Япония) и др.
Положения, выносимые на защиту:
I. Из-за вышеописанных особенностей Концепций внешней политики, появление новых редакций этого документа (в 1993, 2000, 2008, 2013 и 2016 гг.) не следует рассматривать в качестве ориентира, сигнализирующего о смене внешнеполитических подходов России, в связи с чем автор предлагает рассматривать эволюцию концептуальных основ посредством следующего варианта периодизации, конструируемого с учётом конституционных сроков Президента, фактора сменяемости власти (т.е. прихода к власти нового главы государства, реже - Министра иностранных дел ) и сопутствующего изменения тенденций, лежащих в основе внешнеполитической стратегии в конкретный исторический период: 1991-1996 гг., 1996-2008, 2008-2012, 2012 г. по н.в.
С 1991 по 1996 г. концептуальные основы внешней политики России были нацелены на преодоление последствий распада СССР, интеграцию страны в новую «западоцентричную» систему международных связей и нахождение новой формулы взаимоотношений с иностранными государствами.
С 1996 по 2008 г. внешнеполитическая стратегия нашей страны отличалась определённым дуализмом, наиболее наглядно проявившимся при выстраивании отношений с Западом , в рамках которых общая нацеленность Москвы на сотрудничество сосуществовала с необходимостью жёстко отстаивать национальные интересы, в том числе и через конфронтацию.
Как результат, с 2008 по 2012 г. Россия проводила проактивный внешнеполитический курс, отличительной особенностью которого являлось выдвижение громких инициатив, направленных на преодоление имевшихся (преимущественно со странами Запада) разногласий по самым разным глобальным и региональным вопросам.
Невостребованность целого ряда российских инициатив и обострение взаимных противоречий стали одними из первопричин наблюдаемой с 2012 г. постепенной деградации отношений между Россией и Западом, вынужденная вовлечённость в противоборство с которым остаётся системообразующим элементом нашей внешнеполитической стратегии, оказывающим влияние на формулирование концептуальных основ, участие в институтах многосторонней дипломатии, подходы к решению глобальных проблем современности и систему региональных приоритетов.
2. Что касается концептуальных основ внешней политики Россия, подобная динамика отношений с Западом воздействует не только на определение целей и задач внешней политики или принципов отечественной дипломатии, но и на формирование таких важнейших стратегических установок, как видение будущих основ миропорядка, правовые основы применения силы, подходы к решению региональных проблем современности, характер отношений с союзниками и транслируемые во внешней мир морально-нравственные ценности.
Происходящие в международных отношениях изменения диктуют и определенную логику участия в институтах многосторонней дипломатии, где наряду с усилиями по поддержанию центральной координирующей роли ООН Россия способствует продвижению «сетевых» альянсов (прежде всего БРИКС и G20).
Сложившийся конфронтационный характер отношений между Западом и Россией оказывает негативное влияние на мобилизацию усилий всего международного сообщества по решению таких глобальных проблем современности, как риск распада системы контроля над вооружениями (где, помимо углубления кризиса в области стратегической стабильности, существует угроза многосторонней гонки ядерных вооружений) и распространение «новых вызов и угроз» (терроризма, вынужденной миграции, пандемий, проблем информационной безопасности, негативных последствий изменения климата, и др.)
3. Иерархия региональных приоритетов, включающая в соответствии с КВП 2016 г. СНГ/Постсоветское пространство, Евро-Атлантический регион, Азиатско-Тихоокеанский регион, Ближний Восток, Латинскую Америку и Африку, а также цели и задачи, формулируемые Россией на каждом из шести направлений, являются отражением не только исторической эволюции внешнеполитического курса Москвы с 1991 г., но и актуального состояния внешнеполитической стратегии нашей страны.
Так, на постсоветском пространстве Россия занимается укреплением разноплановых интеграционных проектов и региональных международных организаций (СНГ, Союзное государство России и Белоруссии, ЕАЭС, ОДКБ), развитием двусторонних отношений со странами региона, урегулированием замороженных конфликтов (Украина - ЛНР, ДНР; Молдавия - Приднестровье; Нагорный Карабах; Грузия - Абхазия, Южная Осетия) и развитием трансрегионального сотрудничества (например, в рамках «прикаспийской» пятёрки).
В Евро-Атлантическом регионе Москва вынуждена преодолевать экономические санкции стран Запада, углубляющийся кризис общеевропейских структур (Совет Европы и ОБСЕ), политическое отчуждение в отношениях с ЕС, ограниченность возможностей для двустороннего сотрудничества (прежде всего с Германией и Францией), «замораживание» диалога с НАТО и консолидацию блока на антироссийской основе, а также вынужденное тотальное противостояние с США.
В АТР наша страна осуществляет т.н. поворот на Восток, важнейшим элементом которого является реализация «Большого евразийского проекта» путём сопряжения ЕАЭС и китайского проекта «Один пояс - один путь» и участия в проекте стран ШОС и АСЕАН на базе норм ВТО. На субрегиональном уровне Россия развивает отношения «стратегического партнёрства» с Китаем и «привилегированного стратегического партнёрства» с Индией, а также ищет варианты решения комплекса проблем в отношениях с Японией и урегулирования ситуации вокруг ракетно-ядерной программы КНДР.
На Ближнем Востоке Москва увеличила политико-экономическое присутствие за счёт своей уникальной роли в преодолении негативных последствий войны в САР. В основу региональной стратегии были положены развитие «равноудалённых» отношений с основными центрами силы (Иран, Турция, Израиль, Саудовская Аравия и др.) и урегулирование конфликтных ситуаций (помимо войны в Сирии или противоречий вокруг СВПД по иранской ядерной программе к ним можно отнести арабо-израильский конфликт и гражданскую войну в Ливии). Кроме того, именно наша страна выдвинула целый ряд инициатив (в частности, Концепцию коллективной безопасности в зоне Персидского залива), направленных на преодоление многочисленных внутрирегиональных антагонизмов.
Наконец, в том, что касается Латинской Америки и Африки, Россия исходит из безусловной необходимости повышения своей активности в этих стратегически значимых регионах мира.
Область исследования полностью соответствует пункту №3. «Международные отношения и внешняя политика на разных этапах исторического развития» паспорта специальности ВАК 07.00.15 «История международных отношений и внешней политики».
Рассуждая о степени достоверности результатов исследования, невозможно не отметить тот факт, что сформулированные цель, задачи, объект, предмет и методы исследования необходимы для обоснования положений, выносимых на защиту и формулирования основных выводов работы. Достоверность полученных результатов достигается за счёт использования вышеуказанных компонентов исследования.
По своей структуре работа состоит из трёх глав. Первая посвящена периодизации внешней политики России, анализу тенденций, определивших качественное содержание внешнеполитического курса Российской Федерации на определенном этапе, а также событиям, активным участником которых являлась наша страна. Повествование в этой главе будет строиться через анализ КВП 1993, 2000, 2008, 2013 г. и то, как они реализовывались в российской дипломатической практике в конкретный исторический период. Во второй главе исследуются концептуальные основы внешней политики России на базе КВП 2016 г. и других доктринальных документов, её участие в институтах многосторонней дипломатии (ООН, БРИКС, «Группа двадцати») и подходы нашей страны к решению общемировых проблем современности (контроль над вооружениями и нераспространение, борьба с терроризмом и др.). В третьей главе проведен обзорный анализ эволюции и актуального состояния региональных направлений внешней политики России (СНГ/Постсоветское пространство, Евро-Атлантический регион, АТР, Латинская Америка и Африка).
Результаты исследования были сначала апробированы при написании учебной программы «Актуальные направления дипломатической и консульской службы» и последующем преподавании дисциплины в 2018/2019, 2019/2020 учебных годах на магистратуре «Внешняя политика и дипломатия России» (1-й курс, 2-й семестр), а затем опубликованы в учебных пособиях и научных изданиях, включенных в международные базы цитирования Scopus, Web of Science и в список ВАК:
1. Бобров А.К. Публичная дипломатия на современном этапе/ Дипломатическая служба Российской Федерации: Учебник для студентов вузов/ Под редакцией А.В.Торкунова. - М.: Издательство «Аспект Пресс», 2019. (глава в учебном пособии)
2. Бобров А.К. Сравнительный анализ внешнеполитических стратегий
России и США (2016-2019 гг.) в контексте дискуссий о новой «холодной войне» [Электронный ресурс]/ А.К.Бобров// США и Канада: экономика, политика, культура. 2019. Выпуск 9. С.37-52. Режим доступа: https://usacanada.jes.su/S032120680006296-9-1
(публикация ВАК)
3. Бобров А.К. Московская международная модель ООН им. В.Чуркина как инструмент «мягкой силы» России [Электронный ресурс]/ А.К.Бобров // Международная жизнь. - 2019. - №11. Режим доступа: https://interaffairs.ru/jauthor/material/2272 (публикация ВАК)
4. Бобров А.К. Роль и место постсоветского пространства в Концепциях
внешней политики России: история, актуальное состояние и перспективы развития [Электронный ресурс]/ А.К.Бобров//
Международная жизнь. - 2020. - № 1. Режим доступа: https://interaffairs.ru/virtualread/ia_rus/12020/files/assets/downloads/pub lication.pdf (публикация ВАК)
5. Lebedeva O.V., Bobrov A.K. The Regional Priorities of the Russian Foreign Policy/ Academy of Entrepreneurship Journal -2020. - Vol. 26, Issue 1, (издание системы Scopus, 3-й квартиль (Q3))
6. Бобров А.К. Внешняя политики России в фокусе исследований американских учёных-международников (ожидает публикации в издании «США, Канада: политика, экономика, культура» в августе 2020 г.)
7. Бобров А.К. Региональные приоритеты внешней политики России: проблема концептуализации и современное состояние (ожидает публикации в сентябре 2020 г.)
8. Бобров А.К. Проблема периодизации внешней политики России (ожидает публикации в сентябре 2020 г.)
Кроме того, для тестирования основных положений исследования автор принял участие:
1. В качестве модератора секции 4.7. «Региональные направления внешней политики России» (состоялась 22 октября 2019 г.) в рамках XII Конвента РАМИ «Мир регионов vs. регионы мира»;
2. В качестве модератора секции 4.23 «Россия в ООН: историческое наследие великих дипломатов» (состоялась 22 октября 2019 г.) в рамках XII Конвента РАМИ «Мир регионов vs. регионы мира»;
3. В качестве приглашенного докладчика c темой «Роль и место постсоветского пространства в Концепциях внешней политики России (1993, 2000, 2008, 2013, 2016): история, актуальное состояние
и перспективы развития» на X Ялтинской международной
конференции «Особенности современных интеграционных
процессов на постсоветском пространстве», организованной
журналом «Международная жизнь» совместно с МИД России (с 15 по 19 октября 2019 г.) ;
4. В качестве приглашенного докладчика с темой: «Эволюция концептуальных основ внешней политики России с 1991 г. по наст.вр.» на панельной дискуссии в рамках конференции «Школа молодых дипломатов», организованной Рязанским государственным университетом им. С.А.Есенина при поддержке Фонда Публичной дипломатии им. А.М.Горчакова и Федерального агентства по делам молодёжи (22-24 октября 2018 г.) .
Таким образом, с методологической точки зрения Концепции внешней политики (КВП) не могут служить ориентиром для построения периодизации, поскольку в новейшей истории внешней политики России существовало лишь два «поколения» Концепций - КВП 1993 г. и КВП 2000 г., в то время как КВП 2008 г., КВП 2013 г. и КВП 2016 г. во многом базировались на предыдущих версиях документа, именно поэтому в качестве основных ориентиров, сигнализирующих о корректировке внешнеполитического курса, автор предлагает рассматривать трансформацию господствующих в определенный исторический период тенденций, а также смену руководителей (Президентов, реже - Министров иностранных дел), которые оказывают решающее воздействие на формирование и реализацию внешнеполитического курса РФ. Как результат, автор убеждён, что историю внешней политики России можно условно разделить на четыре основных этапа: 1991-1996 гг., 1996-2008 гг., 2008-2012 гг., 2012 г. по н.в.
С 1991 по 1996 г. внешняя политика России, испытывая на себе последствия окончания Холодной войны и распада СССР, развивалась под воздействием необходимости установления добрососедских отношений с новообразованными государствами на Постсоветском пространстве, интеграции России в сообщество наиболее развитых стран Запада, создания благоприятных внешних условий для осуществления рыночных реформ и построения принципиально новых отношений со странами Азии, Ближнего Востока, Африки и Латинской Америки.
В этот период Россия, став правопродолжателем СССР, выступила в качестве одного из государств-учредителей СНГ (1991 г.), способствовала институционализации организации путём принятия Устава в 1993 г., добилась заключения Договора о коллективной безопасности (1992 г.), а также сыграла ключевую роль в завершении вооружённых столкновений и создании юридических рамок для урегулирования региональных конфликтов (Молдавия/Приднестровье, Грузия/Абхазия, Грузия/Южная Осетия, Нагорный Карабах, гражданская война в Таджикистане). Укрепляя режим нераспространения и процесс ядерного разоружения, Москва добилась подписания Лиссабонского протокола к СНВ-1 (1992 г.), СНВ-2, Конвенцию о запрещении химического оружия (1993 г.), ДВЗЯИ (1996 г.) и бессрочного продления ДНЯО.
Находясь в зависимости от иностранной помощи для осуществления рыночных реформ, наша страна стремилась не только установить партнёрские отношения с США, странами Западной и Восточной Европы, но и осуществить интеграцию в «западоцентричные» структуры: G7, ВТО, ОЭСР, Совет Европы и др. В то же время, лелея надежду на построение новой системы безопасности в Европе, Россия, с одной стороны, способствовала трансформации СБСЕ (1995 г.), с другой стороны, укрепляла сотрудничество с НАТО (вступив в Совет Североатлантического сотрудничества и программу «Партнёрство для модернизации»), новый характер отношений с которой проявился в контексте распада Югославии и конфликта в Боснии (1992-1995 гг.).
Отношения же со странами АТР, Ближнего Востока, Африки и Латинской Америки базировались на идее ревизии сотрудничества с бывшими союзниками СССР (КНДР, Куба, Ирак и др.) при продолжении нормализации диалога как с бывшими антагонистами (Китай, Япония, Израиль и др.), так и институтами с их участием (АСЕАН, ОАГ и др.). Тем не менее, несмотря на предпринимавшиеся усилия, в рассматриваемый исторический период наблюдалось резкое сокращение нашего политико-дипломатического и экономического присутствия в странах Ближнего Востока, Африки и Латинской Америки.
С 1996 по 2008 г. стратегия внешней политики Россия носила ярко выраженный амбивалентный характер. Так, например, способствуя формированию многополярного мира как ответ на издержки однополярного миропорядка во главе с США (критика интервенций в Югославии в 1999 г. и Ираке в 2003 г., становление треугольника Россия-Индия-Китай, принятие российско-китайских деклараций), Россия в то же время продолжала процесс закрепления в западоцентричных структурах: трансформация G7 в G8 (1998 г.), а также сотрудничество с международными финансовыми организациями (МВФ, Всемирный банк и др.). В области контроля над вооружением достижение Нью-йоркских договорённостей (1997 г.) и подписание ДСНВ-2 было аннулировано выходом США из договора по ПРО в 2002 г., а подписание Договора о СНП (2002 г.) не стало гарантией от ухудшения российско- американских отношений из-за реализации проекта глобальной ПРО.
На постсоветском пространстве Россия стремилась продолжить интеграцию в рамках СНГ при параллельной интенсификации интеграционных усилий в более «узких» форматах: Союзное государство (с 1999 г.), ЕвразЭс (с 2001 г.), ОДКБ (с 2002 г.). Успешность этой стратегии зависела от способности сохранить связи с постепенно отдалявшейся от интеграционного «ядра» группой стран, объединявшей Грузию, Украину, Азербайджан и Молдову. В этой связи Москва подписала Договор о дружбе, партнёрстве и сотрудничестве (1997 г.) с Украиной, предприняв неудачную попытку интегрировать Киев в ЕЭП, способствовала заключению Меморандума между Молдовой и Приднестровьем, предложив урегулирование конфликта на основе «Плана Козака», будучи сопредседателем Минской группы ОБСЕ выдвигала различные варианты («пакетный» и «поэтапный») урегулирования конфликта в Нагорном Карабахе, а также добивалась вплоть до войны в августе 2008 г. грузино¬югоосетинского и грузино-абхазского примирения.
В то же время, стремясь построить полноформатное сотрудничество со странами Запада, наглядной демонстрацией которого стали, среди прочего, подписание четырёх «Дорожных карт» с ЕС (2005 г.), антитеррористическое сотрудничество после терактов 11 сентября 2001 г. с США, а также становление Совета Россия-НАТО (2002 г.), Россия столкнулась с отказом от ратификации адаптированного ДОВСЕ, расширением НАТО на восток, поддержкой США «революций» на постсоветском пространстве, а также поддержкой односторонней сецессии Косово.
Попытка расширить сотрудничество с Западом, в том числе и по региональным вопросам, примерами которого служат поддержка санкций против Ирана, КНДР и Ирака, а также участие в «ближневосточном квартете», сопрягалась с продвижением многовекторного внешнеполитического курса, предполагавшего укрепление стратегического партнёрства с Китаем (урегулирование территориальной проблемы к 2004 г., подписание «Базового» договора в 2001 г., создание в том же году ШОС), решение проблемы территориального размежевания с Японией, содействие межкорейскому диалогу, поддержание военно-технических связей с Ираном, работа над ближневосточным урегулированием, преодоление последствий интервенции в Ираке и многое другое. Наконец, после вступления России в 1997 г. в Парижский клуб кредиторов одним из ключевых аспектов в отношениях с бывшими союзниками СССР из числа стран «третьего» мира стала практика списания Москвой имевшихся государственных долгов в обмен на преференции для российских компаний на их внутреннем рынке.
С 2008 по 2012 г. Россия выдвинула целый ряд крупномасштабных инициатив, направленных на преодоление имевшихся разногласий (преимущественно со странами Запада) по самым разным глобальным и региональным вопросам и на сохранение благоприятных внешних условий для стабильного экономического развития страны, проходившего под лозунгом модернизации.
Так, например, развивая концепцию «сетевой дипломатии» Россия принимала активное участие в деятельности G20, БРИКС и Форума стран- экспортёров газа. В области контроля над вооружениями Москва не только подписала с США Договор СНВ-3 (2010 г.), но и предложила Вашингтону проект совместного использования ЕвроПРО.
На постсоветском пространстве наша страна не только продолжала развивать интеграционные процессы, заключив в рамках СНГ соглашение о зоне свободной торговли (2011 г.) и способствовав формированию
Таможенного союза (2010), а затем и Единого экономического пространства (2012 г.), но и активизировала посреднические усилия в урегулировании конфликтов вокруг Абхазии и Южной Осетии (план Медведева-Саркози), а также Нагорного Карабаха (заявления глав государств сопредседателей Минской группы ОБСЕ 2009-2013 гг., переговоры в треугольнике Россия- Азербайджан-Армения).
На европейском направлении Россия выдвинула проект Договора о европейской безопасности, концепцию реформирования ОБСЕ, инициативу создания сообществ экономик «от Лиссабона до Владивостока» и развития проекта «Партнёрство для модернизации» с ЕС, а также предложение имплементировать российско-германский «Мезебергский меморандум». Более того, определённых успехов удалось добиться в рамках «перезагрузки» отношений с США: вступление в ВТО (2012 г.), ряд двусторонних
соглашений, программы антитеррористического сотрудничества с НАТО по Афганистану, компромиссы по региональным вопросам (КНДР, Иран, Ливия).
Тем не менее, несмотря на проактивный внешнеполитический курс Москвы, в скором времени сложились предпосылки для его корректировки, чему в немалой степени способствовали несбывшиеся надежды на сотрудничество со странами Запада, проявившиеся в виде отказа США от российского проекта «ЕвроПРО» и дальнейшей реализации Вашингтоном т.н. поэтапного плана, провала инициативы подписания ДЕБ, отсутствия прогресса в деле реформирования ОБСЕ, расхождения позиций по ситуации на постсоветском пространстве (из-за чего, в частности, не был реализован «Мезебергский меморандум»), тупик на переговорах по базовому соглашению России-ЕС и введении безвизового режима, а также интервенция НАТО в Ливию в 2011 г. как результат «расширенного» толкования резолюции № 1973.
Наконец, с 2012 г. по наст. вр. Россия вовлечена в открытое и тотальное противостояние с Западом, определяющее не только концептуальные основы внешней политики, но и действия нашей страны на всех её направлениях .
Так, отмечая постепенную потерю США и их союзниками способности доминировать в международных отношениях, Российская Федерация выстраивает концептуальные основы своей внешней политики, в частности, вокруг критики концепции однополярного мира и наступившего после окончания Холодной войны непродолжительного периода доминирования этой группы стран в международных отношениях, предлагая в качестве альтернативы концепцию многополярного мира, базирующегося на нескольких представляющих разные регионы мира центрах силы.
Более того, стремление Запада утвердить т.н. порядок основанный на правилах, практика решения проблем в кругу «единомышленников» с целью дальнейшего навязывания своего видения всему мировому сообществу, силовое вмешательство во внутренние дела, игнорирование международных институтов, экстерриториальное применение законодательства, наличие «палочной дисциплины» в НАТО, а также откровенная поддержка одной из сторон в ряде региональных конфликтов предопределяет не только продвижение Россией идей верховенства международного права или опоры на институты многосторонней дипломатии, но и в целом основные принципы отечественной дипломатии (уважение суверенитета, стремление к равноправию, неконфронтационное отстаивание своих интересов), характер отношений с союзниками (допускающий наличие противоречий), а также подходы к урегулированию региональных конфликтов современности (невмешательство во внутренние дела, прямой диалог без применения силы и в правовом поле, возможность беспристрастного посредничества в конфликтах при согласии конфликтующих сторон).
В продвигаемой Россией концепции многополярного мира важнейшую роль играет идея коллективного управления международными отношениями, осуществляемая как в рамках традиционных институтов многосторонней дипломатии (прежде всего ООН), так и в рамках «сетевых» альянсов (таких как БРИКС и G20).
В этой связи, наша страна исходит из того, что центром регулирования международных отношений и координации мировой политики в XXI веке должна оставаться ООН, доказавшая свою безальтернативность и наделенная уникальной международной легитимностью как самая универсальная международная организация. Именно ООН остаётся наиболее подходящим инструментом для укрепления правовых основ миропорядка и выработки компромиссов с учётом максимального количества точек зрения, поэтому необходимо препятствовать любым действиям, направленным на переписывания итогов Второй мировой войны (из-за риска обрушения всей системы международных отношений, в центре которой находится Организация), и осторожно относиться к процессу реформирования, являющийся не единоразовой акцией, а происходящим с первых дней существования Организации ежедневным процесс, целью которого является усовершенствование функционирования Г енерального секретариата, а также правозащитного, миротворческого, контртеррористического и других секторов. Что же касается реформы СБ ООН, то, поддерживая заявки Индии, Бразилии и представителя Африки на членство в Совете Безопасности, Россия исходит из того, что любые решения о создании дополнительных мест должны приниматься на основе самого широкого консенсуса, а статус постоянных членов должен быть сохранён.
Несмотря на «сетевой» характер и сравнительно недолгую историю существования, БРИКС и G20 уже превратились в полноценные объединения, оказывающие влияние на развитие современных международных отношений. Например, участники БРИКС сумели добиться координации позиций в ООН и G20, создания более 70 форматов межведомственного сотрудничества, достижения 15% в МВФ для скоординированного вето, учреждения Нового Банка развития и Пула валютных резервов, постепенной дедолларизации международных экономических отношений, а также разработки механизма «аутрич» для увеличения числа государств «незападного» мира, привлекаемых к деятельности объединения. Тем не менее для дальнейшего полноценного функционирования БРИКС странам-участникам необходимо увеличить двустороннюю экономическую кооперацию друг с другом, не допускать усугубления политических противоречий (например, между Китаем и Индией), а также работать над дальнейшим развитием идейной составляющей объединения.
Что же касается G20, основными достижениями группы следует считать создание Совета финансовой стабильности, принятие мер по защите социально значимых и системообразующих банков, а также борьба с т.н. налоговыми гаванями, в то время как к числу главных угроз для существования объединения можно отнести обострение противоречий между сторонниками протекционизма (США) и либерализации на базе норм ВТО (Россия, Китай и др.), а также концентрацию информационной повестки вокруг саммитов не на достижениях G20, а на многочисленных двусторонних встречах «на полях».
Продолжающееся и по сей день противостояние между Западом и Россией негативно влияет и на систему контроля над вооружениями, в рамках которой на данный момент наблюдаются кризис «стратегической стабильности» (в отношениях России и США) и риск начала многосторонней гонки вооружения. Вашингтон и Москва находятся в условиях нарастающей угрозы ядерного конфликта, свидетельством чего являются отсутствие полномасштабных переговоров о пролонгации СНВ-3, выход США из ДРСМД, продолжение разворачивания глобальной системы ПРО и ответные подготовительные меры России, анонсированные Президентом РФ В.В.Путиным 1 марта 2018 г., объявление Вашингтоном широкой программы обновления своего стратегического ядерного арсенала (стоимостью 900 млрд долл.), развитие Вашингтоном концепции «Молниеносного глобального удара» и др. В то же время развёртывание глобальной системы ПРО, практика «совместных ядерных миссий» НАТО, ситуация вокруг северокорейской ядерной программы, односторонний выход США из СВПД, отказ Израиля, Индии и Пакистана от присоединения к ДНЯО, незавершенный характер или полный провал многосторонних инициатив (ДВЗЯИ, Договор о неразмещении ядерного оружия в космосе и др.) и многое другое делают всё более реальной как обретение ядерного оружия неядерными государствами, так и многостороннюю гонку вооружений с участием не только России и США, но и стран-членов НАТО, КНР, КНДР, Южной Кореи, Индии, Пакистана, Ирана, Израиля и других государств.
Несмотря на транснациональный характер новых вызовов и угроз, требующий скоординированных действий всего мирового сообщества, Россия и страны Запада не всегда способны вырабатывать общие подходы в борьбе с терроризмом, незаконной миграцией, киберпреступлениями, наркоторговлей и др. Так, призыв России по формированию широкой антитеррористической коалиции остаётся не до конца востребованным, в том числе и из-за отсутствия единого международно-правового определения понятия «терроризм» и наличия «двойных стандартов» в контртеррористическом сотрудничестве. Нерешённость проблемы терроризма способствует развитию и других новых вызовов и угроз, в частности незаконной миграции и наркоторговли. В этой связи Россия предлагает бороться с первопричинами этих проблем, что предполагает необходимость урегулирования региональных конфликтов (в Афганистане, Ираке, Сирии, Ливии и др.), часть из которых возникла из-за силового вмешательства США и их союзников. Наконец, проблемы информационной безопасности Россия предлагает решать путём согласования «Правил ответственного поведения в интернете», активное сопротивление принятию которых оказывают США.
На Постсоветском пространстве Россия выстраивает свою внешнюю политику, исходя из решения трёх основных задач: укрепления
разноплановых интеграционных группировок и международных организаций (СНГ, Союзное государство России и Белорусии, ЕАЭС, ОДКБ), развития двусторонних отношений с каждым из государств, урегулирования «замороженных» конфликтов (Украина - ДНР и ЛНР, Молдавия- Приднестровье, Нагорный Карабах, Грузия - Абхазия и Южная Осетия). Основой региональной стратегии Москвы является осознание того факта, что способность России оказывать влияние на формирование будущих основ миропорядка, а также твёрдость позиций в условиях вынужденной вовлеченности в конфронтацию с Западом не в последнюю очередь зависят от успеха в ближайшем географическом окружении.
Вспыхнувший в 2014 г. конфликт на Украине, ставший катализатором нарастающих противоречий в отношениях между Россией и Западом в предыдущие годы, имеет ключевое значение для внешней политики Российской Федерации на Евро-Атлантическом направлении. Запущенная впоследствии санкционная политика стран Запада привела к тотальному противостоянию нашей страны с США, политическому отчуждению в отношениях с ЕС, консолидации НАТО перед лицом мнимой «российской угрозы», ограничению возможностей для двустороннего сотрудничества России с Германией, Францией и другими европейскими странами, а также усугубляющемуся кризису таких общеевропейских структур, как ОБСЕ и Совет Европы. Важным последствием кризиса в отношениях с Западом для нашей внешней политики стал окончательный отказ России от интеграции в Евро-Атлантическое пространство и осознание необходимости превращения Москвы в самостоятельный центр силы в условиях многополярного мира.
Конфронтационный характер отношений с Западом во многом способствовал «повороту России на Восток», т.е. смещению основного внимания при выстраивании внешней политики на АТР как центр бурного экономического развития. Основной программой, реализуемой на этом внешнеполитическом направлении, следует считать выдвинутую
Президентом РФ В.В.Путиным идею создания Большого евразийского партнёрства, предполагающего развитие Евразии как единого континента благодаря реализации транспортных, инфраструктурных, энергетических и других проектов. Более того, эту инициативу планируется осуществлять путём сопряжения ЕАЭС и китайского проекта «Один пояс - один путь», а также участия стран-членов ШОС и АСЕАН на базе норм ВТО с целью формирования единого пространства сотрудничества от Атлантического до Тихого океана.
Тем не менее, стратегия внешней политики Российской Федерации на азиатском направлении по-прежнему находится в стадии концептуального становления, разбиваясь во многом в силу специфики региона на слабо связанные друг с другом двусторонние отношения (с Китаем, Японией, со странами Корейского полуострова, АСЕАН и др.), где центральную роль играет наше взаимодействие с Китаем. Тем не менее, вышеуказанная инициатива является первой попыткой нашей страны представить комплексное видение континента как единого региона, но потребуется немало политических и экономических усилий, прежде чем интеграционные устремления России в «Большой Евразии» дадут первые реальные результаты.
В контексте нынешних противоречий со странами Западом основной целью внешней политики России на Ближнем Востоке выступает повышение статуса России как важнейшего внерегионального военно-политического игрока, без учёта мнения которого невозможно добиваться решения как региональных, так и глобальных вопросов. Этому в немалой степени способствует нацеленность Москвы на выстраивание «равноудалённых» отношений с основными центрами силы (Иран, Турция, Израиль, Саудовская Аравия и др.), стремление к урегулированию конфликтов (арабо¬израильского, сирийского, ливийского и др.) и выдвижение общерегиональных инициатив, направленных на снижение напряженности в этой перегруженной всевозможными противоречиями и столкновениями части планеты.
Наконец, Латинская Америка и Африка не относятся к числу традиционно приоритетных направлений внешней политики России. Тому виной тяжёлые последствия распада СССР, который привёл к сворачиванию политико-дипломатического присутствия России на обоих континентах и изменению характера торгово-экономических отношений с бывшими союзниками СССР. Тем не менее, даже 25 лет спустя совокупный геополитический и экономический потенциал этих регионов остаётся во многом нереализованным во внешней политике нашей страны .
С 1991 по 1996 г. внешняя политика России, испытывая на себе последствия окончания Холодной войны и распада СССР, развивалась под воздействием необходимости установления добрососедских отношений с новообразованными государствами на Постсоветском пространстве, интеграции России в сообщество наиболее развитых стран Запада, создания благоприятных внешних условий для осуществления рыночных реформ и построения принципиально новых отношений со странами Азии, Ближнего Востока, Африки и Латинской Америки.
В этот период Россия, став правопродолжателем СССР, выступила в качестве одного из государств-учредителей СНГ (1991 г.), способствовала институционализации организации путём принятия Устава в 1993 г., добилась заключения Договора о коллективной безопасности (1992 г.), а также сыграла ключевую роль в завершении вооружённых столкновений и создании юридических рамок для урегулирования региональных конфликтов (Молдавия/Приднестровье, Грузия/Абхазия, Грузия/Южная Осетия, Нагорный Карабах, гражданская война в Таджикистане). Укрепляя режим нераспространения и процесс ядерного разоружения, Москва добилась подписания Лиссабонского протокола к СНВ-1 (1992 г.), СНВ-2, Конвенцию о запрещении химического оружия (1993 г.), ДВЗЯИ (1996 г.) и бессрочного продления ДНЯО.
Находясь в зависимости от иностранной помощи для осуществления рыночных реформ, наша страна стремилась не только установить партнёрские отношения с США, странами Западной и Восточной Европы, но и осуществить интеграцию в «западоцентричные» структуры: G7, ВТО, ОЭСР, Совет Европы и др. В то же время, лелея надежду на построение новой системы безопасности в Европе, Россия, с одной стороны, способствовала трансформации СБСЕ (1995 г.), с другой стороны, укрепляла сотрудничество с НАТО (вступив в Совет Североатлантического сотрудничества и программу «Партнёрство для модернизации»), новый характер отношений с которой проявился в контексте распада Югославии и конфликта в Боснии (1992-1995 гг.).
Отношения же со странами АТР, Ближнего Востока, Африки и Латинской Америки базировались на идее ревизии сотрудничества с бывшими союзниками СССР (КНДР, Куба, Ирак и др.) при продолжении нормализации диалога как с бывшими антагонистами (Китай, Япония, Израиль и др.), так и институтами с их участием (АСЕАН, ОАГ и др.). Тем не менее, несмотря на предпринимавшиеся усилия, в рассматриваемый исторический период наблюдалось резкое сокращение нашего политико-дипломатического и экономического присутствия в странах Ближнего Востока, Африки и Латинской Америки.
С 1996 по 2008 г. стратегия внешней политики Россия носила ярко выраженный амбивалентный характер. Так, например, способствуя формированию многополярного мира как ответ на издержки однополярного миропорядка во главе с США (критика интервенций в Югославии в 1999 г. и Ираке в 2003 г., становление треугольника Россия-Индия-Китай, принятие российско-китайских деклараций), Россия в то же время продолжала процесс закрепления в западоцентричных структурах: трансформация G7 в G8 (1998 г.), а также сотрудничество с международными финансовыми организациями (МВФ, Всемирный банк и др.). В области контроля над вооружением достижение Нью-йоркских договорённостей (1997 г.) и подписание ДСНВ-2 было аннулировано выходом США из договора по ПРО в 2002 г., а подписание Договора о СНП (2002 г.) не стало гарантией от ухудшения российско- американских отношений из-за реализации проекта глобальной ПРО.
На постсоветском пространстве Россия стремилась продолжить интеграцию в рамках СНГ при параллельной интенсификации интеграционных усилий в более «узких» форматах: Союзное государство (с 1999 г.), ЕвразЭс (с 2001 г.), ОДКБ (с 2002 г.). Успешность этой стратегии зависела от способности сохранить связи с постепенно отдалявшейся от интеграционного «ядра» группой стран, объединявшей Грузию, Украину, Азербайджан и Молдову. В этой связи Москва подписала Договор о дружбе, партнёрстве и сотрудничестве (1997 г.) с Украиной, предприняв неудачную попытку интегрировать Киев в ЕЭП, способствовала заключению Меморандума между Молдовой и Приднестровьем, предложив урегулирование конфликта на основе «Плана Козака», будучи сопредседателем Минской группы ОБСЕ выдвигала различные варианты («пакетный» и «поэтапный») урегулирования конфликта в Нагорном Карабахе, а также добивалась вплоть до войны в августе 2008 г. грузино¬югоосетинского и грузино-абхазского примирения.
В то же время, стремясь построить полноформатное сотрудничество со странами Запада, наглядной демонстрацией которого стали, среди прочего, подписание четырёх «Дорожных карт» с ЕС (2005 г.), антитеррористическое сотрудничество после терактов 11 сентября 2001 г. с США, а также становление Совета Россия-НАТО (2002 г.), Россия столкнулась с отказом от ратификации адаптированного ДОВСЕ, расширением НАТО на восток, поддержкой США «революций» на постсоветском пространстве, а также поддержкой односторонней сецессии Косово.
Попытка расширить сотрудничество с Западом, в том числе и по региональным вопросам, примерами которого служат поддержка санкций против Ирана, КНДР и Ирака, а также участие в «ближневосточном квартете», сопрягалась с продвижением многовекторного внешнеполитического курса, предполагавшего укрепление стратегического партнёрства с Китаем (урегулирование территориальной проблемы к 2004 г., подписание «Базового» договора в 2001 г., создание в том же году ШОС), решение проблемы территориального размежевания с Японией, содействие межкорейскому диалогу, поддержание военно-технических связей с Ираном, работа над ближневосточным урегулированием, преодоление последствий интервенции в Ираке и многое другое. Наконец, после вступления России в 1997 г. в Парижский клуб кредиторов одним из ключевых аспектов в отношениях с бывшими союзниками СССР из числа стран «третьего» мира стала практика списания Москвой имевшихся государственных долгов в обмен на преференции для российских компаний на их внутреннем рынке.
С 2008 по 2012 г. Россия выдвинула целый ряд крупномасштабных инициатив, направленных на преодоление имевшихся разногласий (преимущественно со странами Запада) по самым разным глобальным и региональным вопросам и на сохранение благоприятных внешних условий для стабильного экономического развития страны, проходившего под лозунгом модернизации.
Так, например, развивая концепцию «сетевой дипломатии» Россия принимала активное участие в деятельности G20, БРИКС и Форума стран- экспортёров газа. В области контроля над вооружениями Москва не только подписала с США Договор СНВ-3 (2010 г.), но и предложила Вашингтону проект совместного использования ЕвроПРО.
На постсоветском пространстве наша страна не только продолжала развивать интеграционные процессы, заключив в рамках СНГ соглашение о зоне свободной торговли (2011 г.) и способствовав формированию
Таможенного союза (2010), а затем и Единого экономического пространства (2012 г.), но и активизировала посреднические усилия в урегулировании конфликтов вокруг Абхазии и Южной Осетии (план Медведева-Саркози), а также Нагорного Карабаха (заявления глав государств сопредседателей Минской группы ОБСЕ 2009-2013 гг., переговоры в треугольнике Россия- Азербайджан-Армения).
На европейском направлении Россия выдвинула проект Договора о европейской безопасности, концепцию реформирования ОБСЕ, инициативу создания сообществ экономик «от Лиссабона до Владивостока» и развития проекта «Партнёрство для модернизации» с ЕС, а также предложение имплементировать российско-германский «Мезебергский меморандум». Более того, определённых успехов удалось добиться в рамках «перезагрузки» отношений с США: вступление в ВТО (2012 г.), ряд двусторонних
соглашений, программы антитеррористического сотрудничества с НАТО по Афганистану, компромиссы по региональным вопросам (КНДР, Иран, Ливия).
Тем не менее, несмотря на проактивный внешнеполитический курс Москвы, в скором времени сложились предпосылки для его корректировки, чему в немалой степени способствовали несбывшиеся надежды на сотрудничество со странами Запада, проявившиеся в виде отказа США от российского проекта «ЕвроПРО» и дальнейшей реализации Вашингтоном т.н. поэтапного плана, провала инициативы подписания ДЕБ, отсутствия прогресса в деле реформирования ОБСЕ, расхождения позиций по ситуации на постсоветском пространстве (из-за чего, в частности, не был реализован «Мезебергский меморандум»), тупик на переговорах по базовому соглашению России-ЕС и введении безвизового режима, а также интервенция НАТО в Ливию в 2011 г. как результат «расширенного» толкования резолюции № 1973.
Наконец, с 2012 г. по наст. вр. Россия вовлечена в открытое и тотальное противостояние с Западом, определяющее не только концептуальные основы внешней политики, но и действия нашей страны на всех её направлениях .
Так, отмечая постепенную потерю США и их союзниками способности доминировать в международных отношениях, Российская Федерация выстраивает концептуальные основы своей внешней политики, в частности, вокруг критики концепции однополярного мира и наступившего после окончания Холодной войны непродолжительного периода доминирования этой группы стран в международных отношениях, предлагая в качестве альтернативы концепцию многополярного мира, базирующегося на нескольких представляющих разные регионы мира центрах силы.
Более того, стремление Запада утвердить т.н. порядок основанный на правилах, практика решения проблем в кругу «единомышленников» с целью дальнейшего навязывания своего видения всему мировому сообществу, силовое вмешательство во внутренние дела, игнорирование международных институтов, экстерриториальное применение законодательства, наличие «палочной дисциплины» в НАТО, а также откровенная поддержка одной из сторон в ряде региональных конфликтов предопределяет не только продвижение Россией идей верховенства международного права или опоры на институты многосторонней дипломатии, но и в целом основные принципы отечественной дипломатии (уважение суверенитета, стремление к равноправию, неконфронтационное отстаивание своих интересов), характер отношений с союзниками (допускающий наличие противоречий), а также подходы к урегулированию региональных конфликтов современности (невмешательство во внутренние дела, прямой диалог без применения силы и в правовом поле, возможность беспристрастного посредничества в конфликтах при согласии конфликтующих сторон).
В продвигаемой Россией концепции многополярного мира важнейшую роль играет идея коллективного управления международными отношениями, осуществляемая как в рамках традиционных институтов многосторонней дипломатии (прежде всего ООН), так и в рамках «сетевых» альянсов (таких как БРИКС и G20).
В этой связи, наша страна исходит из того, что центром регулирования международных отношений и координации мировой политики в XXI веке должна оставаться ООН, доказавшая свою безальтернативность и наделенная уникальной международной легитимностью как самая универсальная международная организация. Именно ООН остаётся наиболее подходящим инструментом для укрепления правовых основ миропорядка и выработки компромиссов с учётом максимального количества точек зрения, поэтому необходимо препятствовать любым действиям, направленным на переписывания итогов Второй мировой войны (из-за риска обрушения всей системы международных отношений, в центре которой находится Организация), и осторожно относиться к процессу реформирования, являющийся не единоразовой акцией, а происходящим с первых дней существования Организации ежедневным процесс, целью которого является усовершенствование функционирования Г енерального секретариата, а также правозащитного, миротворческого, контртеррористического и других секторов. Что же касается реформы СБ ООН, то, поддерживая заявки Индии, Бразилии и представителя Африки на членство в Совете Безопасности, Россия исходит из того, что любые решения о создании дополнительных мест должны приниматься на основе самого широкого консенсуса, а статус постоянных членов должен быть сохранён.
Несмотря на «сетевой» характер и сравнительно недолгую историю существования, БРИКС и G20 уже превратились в полноценные объединения, оказывающие влияние на развитие современных международных отношений. Например, участники БРИКС сумели добиться координации позиций в ООН и G20, создания более 70 форматов межведомственного сотрудничества, достижения 15% в МВФ для скоординированного вето, учреждения Нового Банка развития и Пула валютных резервов, постепенной дедолларизации международных экономических отношений, а также разработки механизма «аутрич» для увеличения числа государств «незападного» мира, привлекаемых к деятельности объединения. Тем не менее для дальнейшего полноценного функционирования БРИКС странам-участникам необходимо увеличить двустороннюю экономическую кооперацию друг с другом, не допускать усугубления политических противоречий (например, между Китаем и Индией), а также работать над дальнейшим развитием идейной составляющей объединения.
Что же касается G20, основными достижениями группы следует считать создание Совета финансовой стабильности, принятие мер по защите социально значимых и системообразующих банков, а также борьба с т.н. налоговыми гаванями, в то время как к числу главных угроз для существования объединения можно отнести обострение противоречий между сторонниками протекционизма (США) и либерализации на базе норм ВТО (Россия, Китай и др.), а также концентрацию информационной повестки вокруг саммитов не на достижениях G20, а на многочисленных двусторонних встречах «на полях».
Продолжающееся и по сей день противостояние между Западом и Россией негативно влияет и на систему контроля над вооружениями, в рамках которой на данный момент наблюдаются кризис «стратегической стабильности» (в отношениях России и США) и риск начала многосторонней гонки вооружения. Вашингтон и Москва находятся в условиях нарастающей угрозы ядерного конфликта, свидетельством чего являются отсутствие полномасштабных переговоров о пролонгации СНВ-3, выход США из ДРСМД, продолжение разворачивания глобальной системы ПРО и ответные подготовительные меры России, анонсированные Президентом РФ В.В.Путиным 1 марта 2018 г., объявление Вашингтоном широкой программы обновления своего стратегического ядерного арсенала (стоимостью 900 млрд долл.), развитие Вашингтоном концепции «Молниеносного глобального удара» и др. В то же время развёртывание глобальной системы ПРО, практика «совместных ядерных миссий» НАТО, ситуация вокруг северокорейской ядерной программы, односторонний выход США из СВПД, отказ Израиля, Индии и Пакистана от присоединения к ДНЯО, незавершенный характер или полный провал многосторонних инициатив (ДВЗЯИ, Договор о неразмещении ядерного оружия в космосе и др.) и многое другое делают всё более реальной как обретение ядерного оружия неядерными государствами, так и многостороннюю гонку вооружений с участием не только России и США, но и стран-членов НАТО, КНР, КНДР, Южной Кореи, Индии, Пакистана, Ирана, Израиля и других государств.
Несмотря на транснациональный характер новых вызовов и угроз, требующий скоординированных действий всего мирового сообщества, Россия и страны Запада не всегда способны вырабатывать общие подходы в борьбе с терроризмом, незаконной миграцией, киберпреступлениями, наркоторговлей и др. Так, призыв России по формированию широкой антитеррористической коалиции остаётся не до конца востребованным, в том числе и из-за отсутствия единого международно-правового определения понятия «терроризм» и наличия «двойных стандартов» в контртеррористическом сотрудничестве. Нерешённость проблемы терроризма способствует развитию и других новых вызовов и угроз, в частности незаконной миграции и наркоторговли. В этой связи Россия предлагает бороться с первопричинами этих проблем, что предполагает необходимость урегулирования региональных конфликтов (в Афганистане, Ираке, Сирии, Ливии и др.), часть из которых возникла из-за силового вмешательства США и их союзников. Наконец, проблемы информационной безопасности Россия предлагает решать путём согласования «Правил ответственного поведения в интернете», активное сопротивление принятию которых оказывают США.
На Постсоветском пространстве Россия выстраивает свою внешнюю политику, исходя из решения трёх основных задач: укрепления
разноплановых интеграционных группировок и международных организаций (СНГ, Союзное государство России и Белорусии, ЕАЭС, ОДКБ), развития двусторонних отношений с каждым из государств, урегулирования «замороженных» конфликтов (Украина - ДНР и ЛНР, Молдавия- Приднестровье, Нагорный Карабах, Грузия - Абхазия и Южная Осетия). Основой региональной стратегии Москвы является осознание того факта, что способность России оказывать влияние на формирование будущих основ миропорядка, а также твёрдость позиций в условиях вынужденной вовлеченности в конфронтацию с Западом не в последнюю очередь зависят от успеха в ближайшем географическом окружении.
Вспыхнувший в 2014 г. конфликт на Украине, ставший катализатором нарастающих противоречий в отношениях между Россией и Западом в предыдущие годы, имеет ключевое значение для внешней политики Российской Федерации на Евро-Атлантическом направлении. Запущенная впоследствии санкционная политика стран Запада привела к тотальному противостоянию нашей страны с США, политическому отчуждению в отношениях с ЕС, консолидации НАТО перед лицом мнимой «российской угрозы», ограничению возможностей для двустороннего сотрудничества России с Германией, Францией и другими европейскими странами, а также усугубляющемуся кризису таких общеевропейских структур, как ОБСЕ и Совет Европы. Важным последствием кризиса в отношениях с Западом для нашей внешней политики стал окончательный отказ России от интеграции в Евро-Атлантическое пространство и осознание необходимости превращения Москвы в самостоятельный центр силы в условиях многополярного мира.
Конфронтационный характер отношений с Западом во многом способствовал «повороту России на Восток», т.е. смещению основного внимания при выстраивании внешней политики на АТР как центр бурного экономического развития. Основной программой, реализуемой на этом внешнеполитическом направлении, следует считать выдвинутую
Президентом РФ В.В.Путиным идею создания Большого евразийского партнёрства, предполагающего развитие Евразии как единого континента благодаря реализации транспортных, инфраструктурных, энергетических и других проектов. Более того, эту инициативу планируется осуществлять путём сопряжения ЕАЭС и китайского проекта «Один пояс - один путь», а также участия стран-членов ШОС и АСЕАН на базе норм ВТО с целью формирования единого пространства сотрудничества от Атлантического до Тихого океана.
Тем не менее, стратегия внешней политики Российской Федерации на азиатском направлении по-прежнему находится в стадии концептуального становления, разбиваясь во многом в силу специфики региона на слабо связанные друг с другом двусторонние отношения (с Китаем, Японией, со странами Корейского полуострова, АСЕАН и др.), где центральную роль играет наше взаимодействие с Китаем. Тем не менее, вышеуказанная инициатива является первой попыткой нашей страны представить комплексное видение континента как единого региона, но потребуется немало политических и экономических усилий, прежде чем интеграционные устремления России в «Большой Евразии» дадут первые реальные результаты.
В контексте нынешних противоречий со странами Западом основной целью внешней политики России на Ближнем Востоке выступает повышение статуса России как важнейшего внерегионального военно-политического игрока, без учёта мнения которого невозможно добиваться решения как региональных, так и глобальных вопросов. Этому в немалой степени способствует нацеленность Москвы на выстраивание «равноудалённых» отношений с основными центрами силы (Иран, Турция, Израиль, Саудовская Аравия и др.), стремление к урегулированию конфликтов (арабо¬израильского, сирийского, ливийского и др.) и выдвижение общерегиональных инициатив, направленных на снижение напряженности в этой перегруженной всевозможными противоречиями и столкновениями части планеты.
Наконец, Латинская Америка и Африка не относятся к числу традиционно приоритетных направлений внешней политики России. Тому виной тяжёлые последствия распада СССР, который привёл к сворачиванию политико-дипломатического присутствия России на обоих континентах и изменению характера торгово-экономических отношений с бывшими союзниками СССР. Тем не менее, даже 25 лет спустя совокупный геополитический и экономический потенциал этих регионов остаётся во многом нереализованным во внешней политике нашей страны .
Подобные работы
- ПОЛИТИЧЕСКОЕ И ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО РОССИИ И ТУРЦИИ В КОНЦЕ XX - НАЧАЛЕ XXI В
Бакалаврская работа, муниципальное право. Язык работы: Русский. Цена: 4320 р. Год сдачи: 2022 - Дискуссии по вопросу реализации внешней политики и безопасности в польском обществе в XXI веке (Волгоградский государственный университет)
Дипломные работы, ВКР, международные отношения. Язык работы: Русский. Цена: 2400 р. Год сдачи: 2023 - Американо-российские отношения в военно-политической и экономической сферах (1992-2020 гг.)
Дипломные работы, ВКР, политология. Язык работы: Русский. Цена: 4860 р. Год сдачи: 2024 - КОГНИТИВНАЯ МЕТАФОРА В ДИПЛОМАТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ (НА ПРИМЕРЕ РЕЧИ МАРИИ ЗАХАРОВОЙ)
Дипломные работы, ВКР, русский язык. Язык работы: Русский. Цена: 4300 р. Год сдачи: 2020 - ПРИОРИТЕТЫ ПОЛИТИКИ США В ОТНОШЕНИИ ВЬЕТНАМА
В ПОСТБИПОЛЯРНЫЙ ПЕРИОД
Диссертация , политология. Язык работы: Русский. Цена: 700 р. Год сдачи: 2019