Жилищно-бытовые условия содержания заключенных Сахалинской каторги в 1876-1905 годы по воспоминаниям современников (Российский государственный социальный университет)
|
Введение…………………………………………………………………………..3
Глава 1. Исторический контекст сахалинской каторги…………………..…...17
1.1.Условия создания каторги на Сахалине.17
1.2. Организация каторжной системы на Сахалине……………………...……23
Глава 2. Повседневность, условия жизни и быта сахалинских каторжан в отражении источников личного происхождения..30
2.1. Условия содержания и материальное обеспечение сахалинских каторжан по воспоминаниям современников……………30
2.2. Анализ трудовой деятельности и досуга каторжан в контексте общей социальной обстановки……………………………………………………….....38
Заключение……………………………………………………………………….47
Список источников и литературы……53
Глава 1. Исторический контекст сахалинской каторги…………………..…...17
1.1.Условия создания каторги на Сахалине.17
1.2. Организация каторжной системы на Сахалине……………………...……23
Глава 2. Повседневность, условия жизни и быта сахалинских каторжан в отражении источников личного происхождения..30
2.1. Условия содержания и материальное обеспечение сахалинских каторжан по воспоминаниям современников……………30
2.2. Анализ трудовой деятельности и досуга каторжан в контексте общей социальной обстановки……………………………………………………….....38
Заключение……………………………………………………………………….47
Список источников и литературы……53
Тема жилищно-бытовых условий содержания заключенных Сахалинской каторги в период с 1876 г. по 1905 г. представляет собой важный аспект изучения истории уголовного наказания и пенитенциарной системы России. История сахалинской каторги, являвшейся местом ссылки для преступников и политических заключенных, не только отражает сложные условия, в которых оказались осуждённые, но и служит свидетельством социально-экономических реалий того времени. Воспоминания современников, представляющие различные стороны жизни каторжан и ссыльнопоселенцев, позволяют лучше понять, как жили и выживали заключенные, какие трудности и лишения им приходилось преодолевать. Исследование источников личного происхождения помогает более полно погрузиться в существовавшую действительность, рассмотреть проблематику с точки зрения каждого отдельно взятого участника описываемых событий.
Изучение этих условий с учетом мнения очевидцев предоставляет уникальную возможность оценить влияние каторги на социально-экономическое развитие острова. Анализируя воспоминания современников, можно не только восстановить картину жизни на сахалинской каторге, но и внести вклад в более широкое понимание социальной истории России конца XIX — начала XX века.
Научная новизна исследования заключается в том, что в данной работе впервые будут изучены жилищно-бытовые условия каторжан на основе опубликованных воспоминаний современников и очевидцев.
Цель исследования — проанализировать жилищно-бытовые условия заключенных Сахалинской каторги на основе имеющихся источников личного происхождения.
Для достижения этой цели были поставлены следующие исследовательские задачи:
поиск и выявление опубликованных источников личного происхождения по истории сахалинской каторги;
исследовать причины и условия создания сахалинской каторги;
изучить административное устройство сахалинской каторги;
осветить различные аспекты жилищно-бытовых условий каторжан: размещение, питание, материальное довольствие, санитарно-гигиеническая обстановка.
проанализировать условия труда и социум на каторге.
Объект исследования — материалы воспоминаний современников об условиях содержания заключенных сахалинской каторги с 1876 по 1905 гг.
Предмет исследования — условия содержания сахалинских каторжан в источниках личного происхождения.
Хронологические рамки исследования охватывают период с момента открытия первой тюрьмы на Сахалине согласно Высочайше утвержденному мнению Государственного совета о штате управления Дуйской каторжной тюрьмой на о. Сахалин от 29 мая (10 июня по н.ст.) 1876 г. и до фактического прекращения функционирования каторги 24 июля (6 августа по н.ст.) 1905 г., когда в ходе событий Русско-японской войны юг острова был оккупирован японскими войсками, а власти Японии начали формировать военно-административные органы управления южной частью Сахалина.
Методологической основой исследования являются принципы историзма и научной объективности, методы анализа и синтеза. Метод анализа используется при изучении опубликованных источников и литературы по проблеме, с помощью него получены объективные данные о различных аспектах содержания заключенных на сахалинской каторге. Метод синтеза применяется для подведения итогов исследования, приведения полученной при анализе информации к общей картине, с его помощью удалось сформировать целостное понимание жилищно-бытовых условий сахалинских каторжан.
В процессе анализа историографии темы использовались специально-исторические методы: историко-системный и проблемно-хронологический. С помощью историко-системного метода была рассмотрена сахалинская каторга как единая система, и сформировано понимание о принципах ее административного функционирования, его влияния на повседневную жизнь арестантов; с помощью проблемно-хронологического метода были изучены условия содержания сахалинских каторжан с учетом того, как менялись приоритеты развития в управлении Сахалином и Дальним Востоком.
Изучение этих условий с учетом мнения очевидцев предоставляет уникальную возможность оценить влияние каторги на социально-экономическое развитие острова. Анализируя воспоминания современников, можно не только восстановить картину жизни на сахалинской каторге, но и внести вклад в более широкое понимание социальной истории России конца XIX — начала XX века.
Научная новизна исследования заключается в том, что в данной работе впервые будут изучены жилищно-бытовые условия каторжан на основе опубликованных воспоминаний современников и очевидцев.
Цель исследования — проанализировать жилищно-бытовые условия заключенных Сахалинской каторги на основе имеющихся источников личного происхождения.
Для достижения этой цели были поставлены следующие исследовательские задачи:
поиск и выявление опубликованных источников личного происхождения по истории сахалинской каторги;
исследовать причины и условия создания сахалинской каторги;
изучить административное устройство сахалинской каторги;
осветить различные аспекты жилищно-бытовых условий каторжан: размещение, питание, материальное довольствие, санитарно-гигиеническая обстановка.
проанализировать условия труда и социум на каторге.
Объект исследования — материалы воспоминаний современников об условиях содержания заключенных сахалинской каторги с 1876 по 1905 гг.
Предмет исследования — условия содержания сахалинских каторжан в источниках личного происхождения.
Хронологические рамки исследования охватывают период с момента открытия первой тюрьмы на Сахалине согласно Высочайше утвержденному мнению Государственного совета о штате управления Дуйской каторжной тюрьмой на о. Сахалин от 29 мая (10 июня по н.ст.) 1876 г. и до фактического прекращения функционирования каторги 24 июля (6 августа по н.ст.) 1905 г., когда в ходе событий Русско-японской войны юг острова был оккупирован японскими войсками, а власти Японии начали формировать военно-административные органы управления южной частью Сахалина.
Методологической основой исследования являются принципы историзма и научной объективности, методы анализа и синтеза. Метод анализа используется при изучении опубликованных источников и литературы по проблеме, с помощью него получены объективные данные о различных аспектах содержания заключенных на сахалинской каторге. Метод синтеза применяется для подведения итогов исследования, приведения полученной при анализе информации к общей картине, с его помощью удалось сформировать целостное понимание жилищно-бытовых условий сахалинских каторжан.
В процессе анализа историографии темы использовались специально-исторические методы: историко-системный и проблемно-хронологический. С помощью историко-системного метода была рассмотрена сахалинская каторга как единая система, и сформировано понимание о принципах ее административного функционирования, его влияния на повседневную жизнь арестантов; с помощью проблемно-хронологического метода были изучены условия содержания сахалинских каторжан с учетом того, как менялись приоритеты развития в управлении Сахалином и Дальним Востоком.
В ходе работы были изучены источники личного происхождения: исследованы условия жизни, быта, труда, рассмотрены и повседневные занятия каторжан. В ходе исследования был проанализирован, обобщен и учтен обширный историографический материал по истории сахалинской каторги, что позволило воссоздать условия, в которых происходило становление и развитие каторги.
Таким образом, можно говорить о том, что идея о создании на острове штрафной колонии возникла у властей сразу по нескольким причинам: защита границ от предполагаемой иностранной агрессии, желание освоить богатые природные ресурсы острова, возможность сократить расходы на содержание заключенных путем сосредоточения их в одном месте. Преимущества Сахалина как места каторги на начальном этапе представлялись очевидными: суровый климат и удаленность от материка резко снижали вероятность побегов, что, в свою очередь, должно было служить отдельным видом наказания для арестантов. Кроме того, достаточно быстро власти пришли к выводу о невозможности полноценной гражданской колонизации острова в связи с природными условиями и сложностями в устройстве быта переселявшихся крестьян. Стоит отметить, что, хотя вопрос о целесообразности создания и функционирования каторги не поднимался в источниках личного происхождения, целый ряд проблемных сторон был обойден стороной, при том, что в воспоминаниях современников встречается немало недомолвок и умолчаний. Комиссии, побывавшие на острове, согласно изученным источникам, выражали обеспокоенность целесообразностью финансирования каторги для содержания заключенных, эффективность эксплуатации их труда в области сельского хозяйства, возможность их обустройства на острове после отбытия срока, положение женщин и детей. Эти вопросы предполагалось решить позже, но каторга прекратила свое существование раньше, чем они были решены. Уже на начальном этапе, как было установлено самыми первыми комиссиями, обследовавшими перспективы организации пенитенциарного учреждения на Сахалине, были выявлен целый ряд проблем, связанных с фактическим отсутствием надзора за преступниками, условиями сельскохозяйственных работ и бедственным положением женской половины населения.
Несмотря на эти факторы, в 1876 году на Сахалине все же была построена первая каторжная тюрьма, и к концу 1870-х на остров начали доставлять партии заключенных. Вкупе с бытовыми проблемами очевидны были и проблемы в выстроенной вертикали управления Сахалинской тюрьмой. Они заключались прежде всего в том, что управление гражданскими делами на острове было поставлено под контроль военных лиц, а деятельность административных учреждений была нацелена на интересы каторги и ссылки. Кроме того, по мнению некоторых исследователей, структура местных административных учреждений была слабо развита, и зачастую они объединяли в себе различные функции. Трудности доставляло также отсутствие развитой и надежной сети коммуникаций и устойчивых отношений с царской властью.
Следствием этого стала большая автономность местных властей, которую сами местные чиновники характеризовали как административный произвол. Подтверждения данному факту не раз встречаются в воспоминаниях заключенных и иных лиц, присутствовавших на каторге в разное время. Отсутствие контроля и строгой системы отчетности в пенитенциарном учреждении приводили к злоупотреблениям тюремными чиновниками своими полномочиями: от принуждения каторжан к работе на собственные нужды до склонения женщин к сожительству.
Негативные тенденции наблюдались и в демографических показателях острова. Согласно переписи населения, проведенной А.П. Чеховым, наблюдалось значительное преобладание на Сахалине лиц мужского пола, несмотря на то, что генерал-губернаторам Восточной Сибири не раз поступали просьбы о высылке на сахалинскую каторгу женщин-заключенных. Вследствие этого, а также произвола тюремной администрации, в местном обществе сложилась ситуация, при которой прибывавшие на остров женщины сразу же по прибытии распределялись в дома чиновников или даже ссыльнопоселенцев, заслуживших расположение администрации. При этом, по свидетельству А.П. Чехова, большинство из них состояли в статусе сожителей, то есть проживали в незаконном браке, что не способствовало складыванию хорошего морально-нравственного облика населения и его бытового уклада.
Также в ходе работы были рассмотрены такие аспекты жилищно-бытовых условий каторжан, как: размещение, питание, материальное довольствие и санитарно-гигиеническая обстановка. Информацию об этом можно подчерпнуть в воспоминаниях как самих заключенных, так и тюремных врачей и путешественников. Так, на острове существовало 7 тюрем и одна богадельня для престарелых и увечных. Существовали закономерности в распределении заключенных по тюрьмам: осужденные за наиболее тяжкие преступления и на долгий срок направлялись в Александровскую тюрьму, а остальные в тюрьмы Корсаковского и Тымовского округов. Современники отмечают, что лучшими условиями содержания, хотя и все же достаточно неблагоприятными, отличалась Александровская тюрьма, а худшими – Дуйская. В связи с тем, что островное расположение препятствовало побегам арестантов, вокруг тюрем практически отсутствовало какое бы то ни было ограждение. Все постройки в постах были деревянными, в их возведении применялась барачная система. Тюремные врачи, следящие за санитарной обстановкой в тюрьмах и здоровьем каторжан, писали о холоде, грязи, тесноте и недостатке свежего воздуха в помещениях для содержания заключенных, что крайне негативно сказывалось на их физическом и психическом здоровье. Подобные условия усугублялись жестокими физическими наказаниями, которым арестантов подвергали тюремные надзиратели вследствие отсутствия контроля.
Не способствовало поддержанию здоровья каторжан также и тюремное питание. Помимо того, что еда была однообразной и ненасыщенной калориями, зачастую она была приготовлена из некачественных или испорченных продуктов. Тюремная администрация также наживалась на сэкономленных излишках. Основу питания составляли солонина или рыба, а также крупа и овощи. Крайне низким было качество хлеба, о чем пишут А.П. Чехов и И.П. Ювачев. Помимо этого, не учитывались пищевые привычки заключенных, прибывших из различных регионов страны. Стоит отметить, что письмо начальника ГТУ Галкина-Враского императору с просьбой ввести предоставленный врачом Поддубским улучшенный табель питания, не возымело действия. Вплоть до окончания каторги, судя по имеющимся данным, существенных изменений в питании арестантов не происходило.
Испытывали нужду заключенные и в предметах одежды. Одежда низкого качества выдавалась на определенный срок, и в случае износа при выполнении работ не подлежала замене. Результатом труда в износившейся одежде и обуви были регулярные обморожения. Арестанты получали малое количество мыла и вовсе не получали полотенец и постельных принадлежностей, вследствие чего, несмотря на наличие при тюрьмах достаточного количества бань, их кожа всегда была грязной, что вело к появлению кожных заболеваний.
При всех этих факторах, крайне негативно влиявших на здоровье заключенных, просьбы врачей о расширении и увеличении числа лечебниц не удовлетворялись руководством каторги, они не соответствовали санитарным нормам, что приводило к увеличению среди каторжан числа хронически и неизлечимо больных. Вдобавок к этому, содержащиеся в богадельне и нуждающиеся в хорошем питании и теплой одежде получали сниженную норму. Не уделялось должное внимание психическому состоянию арестантов, хотя и врачи, и путешественники отмечали в своих воспоминаниях их озлобленность, затравленность, угрюмость и иные проявления подавленного эмоционального состояния.
Условия каторжного труда не были четко регламентированы, вследствие чего тюремное начальство самолично определяло заключенных на работы, которые далеко не всегда были направлены на нужды самой каторги. К последним относились, например, горные, дорожные, кузнечные работы, работы в тюремных мастерских, возведение построек. На деле же к ним добавлялись работы по заказам местных чиновников, например, изготовление предметов для выставок и продажи, уборка. Не существовало четкой системы в назначении каторжан на те или иные виды работ в зависимости от их физических возможностей, поэтому частыми были случаи саботирования работ путем сказывания больными, что, в свою очередь, никак не фиксировалось во врачебных книгах. Также за деньги или услуги можно было попросить кого-то другого выйти работать за тебя, или же жены выходили за своих мужей. Соответственно, не соблюдались нормы выработки, что в целом приводило к появлению новых заболеваний и высокой смертности среди заключенных. В связи с этим известно так называемое «онорское дело», когда во время дорожных работ умерли 70 человек, а 296 считались сбежавшими. Тем не менее, особо предприимчивые заключенные имели возможность заниматься деятельностью, приносившей дополнительный заработок: частный извоз, рыбалка, торговля. На вырученные деньги они могли разжиться одеждой или едой и алкоголем. Одним из главных занятий на каторге являлось сельское хозяйство. Но в условиях сурового климата, постоянного увеличения площади посевов в связи с прибытием новых партий заключенных, отсутствием надлежащего инвентаря, оно также становилось для арестантов тяжким бременем.
Одним из способов проведения досуга на каторге, помимо азартных игр, являлось творчество в различных его проявлениях. Несмотря на то, что обстановка в тюрьмах не способствовала вдохновению, в связи с чем до нас дошло не так много примеров музыкального и литературного творчества, Влас Дорошевич подтверждал существование на острове любительского каторжного театра. Авторами постановок и актерами были сами заключенные, спектакли с некоторой периодичностью проводились в разных тюрьмах Сахалина. Тюремный врач Н. Лобас, уделявший внимание в том числе психическому состоянию и моральному облику арестантов, в свою очередь отмечал, что не верит в их искреннее раскаяние в совершенных преступлениях, которое они проявляли в своих стихах.
С другой стороны, из воспоминаний политических заключенных, то есть людей интеллигентных, получивших хорошее образование, следует, что на каторге им не чинилось препятствий к научным изысканиям и другим занятиям. Так, например, Иван Ювачев стал церковным старостой, получал жалованье и даже перестал носить арестантский халат. Лев Штернберг имел возможность посещать айнские поселения и совместно с Брониславом Пилсудским изучать их быт, язык и культуру. В то же время, инициатива Штернберга по усовершенствованию системы образования для сахалинских детей не получила поддержки от местных чиновников. Из его писем к Пилсудскому следует, что администрация не была заинтересована в подобных вопросах, а нацеливала свое внимание лишь на извлечение личной выгоды.
Подавляющее число очевидцев, оставивших воспоминания о сахалинской каторге, приходят к выводам о том, что причины всех неустройств, существовавших на ней, проистекают прежде всего из халатности и непрофессионализма местной тюремной администрации, фактической целью пребывания которой на острове было скорее желание личной наживы. И в работах приезжих исследователей, и местных обитателей часто можно встретить упоминания суровых телесных наказаний, применявшихся по отношению к заключенным за их проступки. Подобное отношение надзирателей в совокупности с непривычными климатическими условиями, убогими жилищными условиями, некачественной пищей и тяжелым физическим трудом нередко приводило к появлению у арестантов психических заболеваний. Осознание невозможности их возвращения в общество делало бессмысленными любые попытки перевоспитания и направления на праведный путь.
Таким образом, можно говорить о том, что идея о создании на острове штрафной колонии возникла у властей сразу по нескольким причинам: защита границ от предполагаемой иностранной агрессии, желание освоить богатые природные ресурсы острова, возможность сократить расходы на содержание заключенных путем сосредоточения их в одном месте. Преимущества Сахалина как места каторги на начальном этапе представлялись очевидными: суровый климат и удаленность от материка резко снижали вероятность побегов, что, в свою очередь, должно было служить отдельным видом наказания для арестантов. Кроме того, достаточно быстро власти пришли к выводу о невозможности полноценной гражданской колонизации острова в связи с природными условиями и сложностями в устройстве быта переселявшихся крестьян. Стоит отметить, что, хотя вопрос о целесообразности создания и функционирования каторги не поднимался в источниках личного происхождения, целый ряд проблемных сторон был обойден стороной, при том, что в воспоминаниях современников встречается немало недомолвок и умолчаний. Комиссии, побывавшие на острове, согласно изученным источникам, выражали обеспокоенность целесообразностью финансирования каторги для содержания заключенных, эффективность эксплуатации их труда в области сельского хозяйства, возможность их обустройства на острове после отбытия срока, положение женщин и детей. Эти вопросы предполагалось решить позже, но каторга прекратила свое существование раньше, чем они были решены. Уже на начальном этапе, как было установлено самыми первыми комиссиями, обследовавшими перспективы организации пенитенциарного учреждения на Сахалине, были выявлен целый ряд проблем, связанных с фактическим отсутствием надзора за преступниками, условиями сельскохозяйственных работ и бедственным положением женской половины населения.
Несмотря на эти факторы, в 1876 году на Сахалине все же была построена первая каторжная тюрьма, и к концу 1870-х на остров начали доставлять партии заключенных. Вкупе с бытовыми проблемами очевидны были и проблемы в выстроенной вертикали управления Сахалинской тюрьмой. Они заключались прежде всего в том, что управление гражданскими делами на острове было поставлено под контроль военных лиц, а деятельность административных учреждений была нацелена на интересы каторги и ссылки. Кроме того, по мнению некоторых исследователей, структура местных административных учреждений была слабо развита, и зачастую они объединяли в себе различные функции. Трудности доставляло также отсутствие развитой и надежной сети коммуникаций и устойчивых отношений с царской властью.
Следствием этого стала большая автономность местных властей, которую сами местные чиновники характеризовали как административный произвол. Подтверждения данному факту не раз встречаются в воспоминаниях заключенных и иных лиц, присутствовавших на каторге в разное время. Отсутствие контроля и строгой системы отчетности в пенитенциарном учреждении приводили к злоупотреблениям тюремными чиновниками своими полномочиями: от принуждения каторжан к работе на собственные нужды до склонения женщин к сожительству.
Негативные тенденции наблюдались и в демографических показателях острова. Согласно переписи населения, проведенной А.П. Чеховым, наблюдалось значительное преобладание на Сахалине лиц мужского пола, несмотря на то, что генерал-губернаторам Восточной Сибири не раз поступали просьбы о высылке на сахалинскую каторгу женщин-заключенных. Вследствие этого, а также произвола тюремной администрации, в местном обществе сложилась ситуация, при которой прибывавшие на остров женщины сразу же по прибытии распределялись в дома чиновников или даже ссыльнопоселенцев, заслуживших расположение администрации. При этом, по свидетельству А.П. Чехова, большинство из них состояли в статусе сожителей, то есть проживали в незаконном браке, что не способствовало складыванию хорошего морально-нравственного облика населения и его бытового уклада.
Также в ходе работы были рассмотрены такие аспекты жилищно-бытовых условий каторжан, как: размещение, питание, материальное довольствие и санитарно-гигиеническая обстановка. Информацию об этом можно подчерпнуть в воспоминаниях как самих заключенных, так и тюремных врачей и путешественников. Так, на острове существовало 7 тюрем и одна богадельня для престарелых и увечных. Существовали закономерности в распределении заключенных по тюрьмам: осужденные за наиболее тяжкие преступления и на долгий срок направлялись в Александровскую тюрьму, а остальные в тюрьмы Корсаковского и Тымовского округов. Современники отмечают, что лучшими условиями содержания, хотя и все же достаточно неблагоприятными, отличалась Александровская тюрьма, а худшими – Дуйская. В связи с тем, что островное расположение препятствовало побегам арестантов, вокруг тюрем практически отсутствовало какое бы то ни было ограждение. Все постройки в постах были деревянными, в их возведении применялась барачная система. Тюремные врачи, следящие за санитарной обстановкой в тюрьмах и здоровьем каторжан, писали о холоде, грязи, тесноте и недостатке свежего воздуха в помещениях для содержания заключенных, что крайне негативно сказывалось на их физическом и психическом здоровье. Подобные условия усугублялись жестокими физическими наказаниями, которым арестантов подвергали тюремные надзиратели вследствие отсутствия контроля.
Не способствовало поддержанию здоровья каторжан также и тюремное питание. Помимо того, что еда была однообразной и ненасыщенной калориями, зачастую она была приготовлена из некачественных или испорченных продуктов. Тюремная администрация также наживалась на сэкономленных излишках. Основу питания составляли солонина или рыба, а также крупа и овощи. Крайне низким было качество хлеба, о чем пишут А.П. Чехов и И.П. Ювачев. Помимо этого, не учитывались пищевые привычки заключенных, прибывших из различных регионов страны. Стоит отметить, что письмо начальника ГТУ Галкина-Враского императору с просьбой ввести предоставленный врачом Поддубским улучшенный табель питания, не возымело действия. Вплоть до окончания каторги, судя по имеющимся данным, существенных изменений в питании арестантов не происходило.
Испытывали нужду заключенные и в предметах одежды. Одежда низкого качества выдавалась на определенный срок, и в случае износа при выполнении работ не подлежала замене. Результатом труда в износившейся одежде и обуви были регулярные обморожения. Арестанты получали малое количество мыла и вовсе не получали полотенец и постельных принадлежностей, вследствие чего, несмотря на наличие при тюрьмах достаточного количества бань, их кожа всегда была грязной, что вело к появлению кожных заболеваний.
При всех этих факторах, крайне негативно влиявших на здоровье заключенных, просьбы врачей о расширении и увеличении числа лечебниц не удовлетворялись руководством каторги, они не соответствовали санитарным нормам, что приводило к увеличению среди каторжан числа хронически и неизлечимо больных. Вдобавок к этому, содержащиеся в богадельне и нуждающиеся в хорошем питании и теплой одежде получали сниженную норму. Не уделялось должное внимание психическому состоянию арестантов, хотя и врачи, и путешественники отмечали в своих воспоминаниях их озлобленность, затравленность, угрюмость и иные проявления подавленного эмоционального состояния.
Условия каторжного труда не были четко регламентированы, вследствие чего тюремное начальство самолично определяло заключенных на работы, которые далеко не всегда были направлены на нужды самой каторги. К последним относились, например, горные, дорожные, кузнечные работы, работы в тюремных мастерских, возведение построек. На деле же к ним добавлялись работы по заказам местных чиновников, например, изготовление предметов для выставок и продажи, уборка. Не существовало четкой системы в назначении каторжан на те или иные виды работ в зависимости от их физических возможностей, поэтому частыми были случаи саботирования работ путем сказывания больными, что, в свою очередь, никак не фиксировалось во врачебных книгах. Также за деньги или услуги можно было попросить кого-то другого выйти работать за тебя, или же жены выходили за своих мужей. Соответственно, не соблюдались нормы выработки, что в целом приводило к появлению новых заболеваний и высокой смертности среди заключенных. В связи с этим известно так называемое «онорское дело», когда во время дорожных работ умерли 70 человек, а 296 считались сбежавшими. Тем не менее, особо предприимчивые заключенные имели возможность заниматься деятельностью, приносившей дополнительный заработок: частный извоз, рыбалка, торговля. На вырученные деньги они могли разжиться одеждой или едой и алкоголем. Одним из главных занятий на каторге являлось сельское хозяйство. Но в условиях сурового климата, постоянного увеличения площади посевов в связи с прибытием новых партий заключенных, отсутствием надлежащего инвентаря, оно также становилось для арестантов тяжким бременем.
Одним из способов проведения досуга на каторге, помимо азартных игр, являлось творчество в различных его проявлениях. Несмотря на то, что обстановка в тюрьмах не способствовала вдохновению, в связи с чем до нас дошло не так много примеров музыкального и литературного творчества, Влас Дорошевич подтверждал существование на острове любительского каторжного театра. Авторами постановок и актерами были сами заключенные, спектакли с некоторой периодичностью проводились в разных тюрьмах Сахалина. Тюремный врач Н. Лобас, уделявший внимание в том числе психическому состоянию и моральному облику арестантов, в свою очередь отмечал, что не верит в их искреннее раскаяние в совершенных преступлениях, которое они проявляли в своих стихах.
С другой стороны, из воспоминаний политических заключенных, то есть людей интеллигентных, получивших хорошее образование, следует, что на каторге им не чинилось препятствий к научным изысканиям и другим занятиям. Так, например, Иван Ювачев стал церковным старостой, получал жалованье и даже перестал носить арестантский халат. Лев Штернберг имел возможность посещать айнские поселения и совместно с Брониславом Пилсудским изучать их быт, язык и культуру. В то же время, инициатива Штернберга по усовершенствованию системы образования для сахалинских детей не получила поддержки от местных чиновников. Из его писем к Пилсудскому следует, что администрация не была заинтересована в подобных вопросах, а нацеливала свое внимание лишь на извлечение личной выгоды.
Подавляющее число очевидцев, оставивших воспоминания о сахалинской каторге, приходят к выводам о том, что причины всех неустройств, существовавших на ней, проистекают прежде всего из халатности и непрофессионализма местной тюремной администрации, фактической целью пребывания которой на острове было скорее желание личной наживы. И в работах приезжих исследователей, и местных обитателей часто можно встретить упоминания суровых телесных наказаний, применявшихся по отношению к заключенным за их проступки. Подобное отношение надзирателей в совокупности с непривычными климатическими условиями, убогими жилищными условиями, некачественной пищей и тяжелым физическим трудом нередко приводило к появлению у арестантов психических заболеваний. Осознание невозможности их возвращения в общество делало бессмысленными любые попытки перевоспитания и направления на праведный путь.