Мотив плача в древнерусских княжеских житиях XI—XIII веков
|
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ МОТИВНОЙ
СТРУКТУРЫ ЛИТЕРАТУРНОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ В АСПЕКТЕ
ЭВОЛЮЦИИ ХУДОЖЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ.
1.1. Основные подходы к изучению мотива в литературоведении 33
1.1. Основные подходы к изучению мотива в литературоведении 3
1.2. Проблемы изучения мотивов в древнерусских памятниках.
1.2.1. Проблема генезиса житийных мотивов.
1.2.2. Фольклорные мотивы и мотивы христианской литературы в житийных
памятниках.
Выводы: 3
ГЛАВА II. Анализ мотива плача в княжеских житиях 3
2.1. Состав текстов княжеских житий 11-13 вв.
2.2. Мотивы плача в древнерусских памятников различных жанров 3
2.3. Семантика и функции мотива плача в «Сказании о Борисе и Глебе» и «Житии Александра Невского» 3
Выводы: 3
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 3
БИБЛИОГРАФИЯ 54
ГЛАВА I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ МОТИВНОЙ
СТРУКТУРЫ ЛИТЕРАТУРНОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ В АСПЕКТЕ
ЭВОЛЮЦИИ ХУДОЖЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ.
1.1. Основные подходы к изучению мотива в литературоведении 33
1.1. Основные подходы к изучению мотива в литературоведении 3
1.2. Проблемы изучения мотивов в древнерусских памятниках.
1.2.1. Проблема генезиса житийных мотивов.
1.2.2. Фольклорные мотивы и мотивы христианской литературы в житийных
памятниках.
Выводы: 3
ГЛАВА II. Анализ мотива плача в княжеских житиях 3
2.1. Состав текстов княжеских житий 11-13 вв.
2.2. Мотивы плача в древнерусских памятников различных жанров 3
2.3. Семантика и функции мотива плача в «Сказании о Борисе и Глебе» и «Житии Александра Невского» 3
Выводы: 3
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 3
БИБЛИОГРАФИЯ 54
Категория мотива остается одной из наиболее неоднозначных на протяжении всей истории отечественного литературоведения во многом благодаря тому, что генезис как самих мотивов, так и форм мотивной организации литературного произведения неоднороден и охватывает значительный период времени: от архаического фольклора и памятников эпоса до литературы Нового времени, благодаря чему в культуре постоянно сосуществуют различные типы мотивной организации литературных произведений.
Начиная с работ С.С. Аверинцева, М.Л. Гаспарова и других исследователей, настаивавших на важности рассмотрения категорий поэтики - автора, жанра, стиля - в контексте литературной эволюции, стало очевидно, что аутентичное понимание литературного произведения возможно лишь при выборе исследовательской установки, учитывающей, что вся художественная система изучаемого произведения, каждый компонент этой системы обусловлен конкретным историческим типом поэтики и может быть понят и описан только при условии понимания ее эстетических средств.
В связи с данной проблематикой в последние годы в работах исследователей неоднократно отмечалось, что и мотивные формы организации словесного материала как особого рода структурирования текста необходимо рассматривать в контексте литературной эволюции, учитывая обусловленность семантики, структуры и функций мотива конкретным типом поэтики. При изучении литературных произведений, созданных в период традиционалистского типа художественного сознания, в частности - древнерусских литературных памятников - рассмотрение форм и принципов мотивной организации литературных произведений в контексте исторического типа поэтики особенно необходимо. Однако в работах исследователей по-прежнему значительно больше внимания уделяется категориям жанра, автора или стиля в аспекте смены литературных эпох, в то время как категории мотива в контексте литературной эволюции посвящено значительно меньше научных работ. Вместе с тем, очевидно, что мотивная структура древнерусских памятников существенно отличается от мотивной организации произведений последующих эпох и требует специального изучения в рамках эстетических принципов традиционалистского типа художественного сознания. Так, несмотря на периодическое появление научных работ, посвященных исследованию мотивики древнерусской литературы, не всегда наблюдается осознанная установка исследователей на выявление функций того или иного мотива, определяемых спецификой эйдетического, по определению С.Н. Бройтмана, типа художественного сознания. Это связано с тем, в современном литературоведении в целом отсутствует достаточное количество исследований, подтверждающих на различном литературном материале, что в разных типах художественного сознания функции и семантика мотивов различны. Наименее в этом отношении изучена древнерусская литература; целый ряд мотивов древнерусских произведений до сих пор практически не попадал в поле зрения исследователей, в частности, мотив плача, один из наиболее репрезентативных мотивов древнерусской агиографии.
Мотива плача, как важный элемент мотивной структуры произведений данного жанра, не только позволяет осмыслить эмоциональный и духовный мир древнерусского человека, его восприятие мира, переживания, социальные и религиозные идеи, не только выражает личные чувства и переживания героев, но и позволяет выявить глубинные взаимосвязи древнерусской письменной словесности с фольклорной традицией и с памятниками раннехристианской литературы, интенсивная рецепция которых характерна для начального этапа истории древнерусской литературы.
В древнерусской культуре плач выполняет культурообразующую функцию и выступает в качестве важного компонента национальной картины мира. В ближайшем родстве с летописными мотивами плача стоят плачи в княжеских житиях, где они стали почти обязательным элементом композиции и стиля. Несмотря на большое количество исследований, посвященных изучению княжеского жития, многие аспекты мотивной структуры в них не изучены в полной мере, в том числе семантика и функции мотива плача.
Изображение плача в древнерусских памятниках реализуется многоаспектно: это и отдельный мотив, и комплекс мотивов, объединенных семантикой плача, и тема произведения, и сюжетная ситуация, и даже специфическая жанровая разновидность - плач по князьям-мученикам, пострадавшим от междоусобиц, в сражении с иноплеменниками или мученически погибших в плену во время монголо-татарского нашествия.
В настоящее время отсутствуют исследования, посвященные изучению генезиса мотива плача, его фольклорных и христианских литературных истоков, процессов соотнесения фольклорной и литературной традиций в формировании семантики данного мотива.
Отдельные исследования посвящены рассмотрению устойчивых словесных формул, связанных с мотивами плача и слез, в частности, формулы, представляющие собой постоянный перечень духовных и благотворительных заслуг князя. Такие формулы переносилась из одного произведения в другое, в т.ч. из одного жанра в другой, без существенных стилистических изменений. Такие исследователи, как О.В. Творогов, А.С. Демин, Д.С. Лихачев, занимавшиеся изучением устойчивых формул в различных жанрах древнерусской литературы, обращали внимание на формулы, в состав которых входят слова «плач» и «слезы». По мнению исследователей, первоначально древнерусские летописцы упоминали факт плача, совершавшегося по убиенному князю, впоследствии пытались передать «краткое содержание» - ключевые моменты и даже вводили элементы плача в текст воинских повестей XI-XIII веков. В такие плачи включаются упоминания реальных исторических событий с их сопутствующей оценкой, в свете которых дается фигура оплакиваемого.
Наблюдения исследователей позволяют сделать вывод о своеобразной «пульсации» мотивов в ранних древнерусских произведениях, способных разрастаться до достаточно объемного эпизода, приобретающего жанровую самодостаточность, что вполне коррелирует с такой особенностью древнерусской литературы, как «анфиладность жанров», отмеченной Д.С. Лихачевым. Наше исследование посвящено дальнейшему изучению генезиса, семантики, а также функций мотива плача в мотивной структуре княжеских житий XI-XIII вв.. Всестороннее изучение данного мотива способствует системному описанию жанрово-стилистического своеобразия княжеских житий XI-XIII вв., а также и других древнерусских памятников данного периода.
Актуальность исследования обусловлена недостаточной изученностью генезиса, семантики и функций мотива плача и его места в мотивной структуре раннего древнерусского текста, в частности, в княжеских житиях XI - XIII вв.
Научная новизна данной работы обусловлена отсутствием исследовательских работ, посвященных систематическому исследованию функций мотива плача в княжеских житиях в аспекте исторической поэтики.
Объектом исследования в данной работе являются княжеские жития XI - XIII вв.
Предметом исследования в работе являются семантика и функции мотива плача в княжеских житиях XI-XIII вв.
Цель исследования - выявить семантику и функции мотива плача в княжеских житиях XI-XIII веков в контексте мотивной структуры произведений данного жанра.
Для достижения поставленной цели необходимо решение следующих задач:
• рассмотреть основные подходы к изучению мотива в отечественном литературоведении;
• охарактеризовать генезис мотива плача и его эволюцию в контексте смены типов художественного сознания;
• проанализировать и сопоставить семантику и функции мотива плача в фольклорной традиции и в раннехристианской литературе;
• изучить семантику и функции мотива плача в мотивной структуре княжеских житий.
Материалом исследования послужили памятники XI-XIII вв.: «Сказание о Борисе и Глебе», «Чтение о житии и о погублении блаженную страстотерпцу Бориса и Глеба» (XI в.), проложные жития Бориса и Глеба, Мстислава I, Игоря Ольговича (XII - XIII вв.), летописная статья об убиении князя Андрея Боголюбского в Лаврентьевской летописи (XII в.), «Сказание о убиении в Орде князя Михаила Черниговского и его боярина Феодора» (XIII в.), «Повесть о житии Александра Невского» (XIII в.) и другие произведения, относящиеся к княжеским житиям или типологически близкие им летописные статьи, проложные и паремийные тексты, содержащие указанный мотив.
Методологическая основа исследования представляет собой сравнительно-типологический и историко-культурный принципы литературоведения. Методологической и теоретической базой послужили работы А.Н. Веселовского, Е.М. Мелетинского, Б.М. Гаспарова, Б.В. Томашевского, В.Б.Шкловского, В. Я. Проппа, С.С. Аверинцева , Д.С. Лихачева и других исследователей, посвященные изучению мотивной структуры, а также семантики и функций конкретного мотива в литературном произведении.
Теоретическая значимость. В данном исследовании определена структура и семантика мотива плача в княжеских житиях, дана характеристики термина «мотив», а также представлена его типология в литературоведческих трудах. Полученные результаты позволят уточнить представления о функционировании мотива плача в древнерусской литературе XI-XIII веков.
Практическая значимость. Материалы данной работы могут быть применены для продолжения исследований, посвященных семантике и функциям мотива плача в произведениях традиционалистского типа художественного сознания.
Структура работы: дипломная работа состоит из введения, основной части, состоящей из двух глав, заключения и списка используемой литературы.
Начиная с работ С.С. Аверинцева, М.Л. Гаспарова и других исследователей, настаивавших на важности рассмотрения категорий поэтики - автора, жанра, стиля - в контексте литературной эволюции, стало очевидно, что аутентичное понимание литературного произведения возможно лишь при выборе исследовательской установки, учитывающей, что вся художественная система изучаемого произведения, каждый компонент этой системы обусловлен конкретным историческим типом поэтики и может быть понят и описан только при условии понимания ее эстетических средств.
В связи с данной проблематикой в последние годы в работах исследователей неоднократно отмечалось, что и мотивные формы организации словесного материала как особого рода структурирования текста необходимо рассматривать в контексте литературной эволюции, учитывая обусловленность семантики, структуры и функций мотива конкретным типом поэтики. При изучении литературных произведений, созданных в период традиционалистского типа художественного сознания, в частности - древнерусских литературных памятников - рассмотрение форм и принципов мотивной организации литературных произведений в контексте исторического типа поэтики особенно необходимо. Однако в работах исследователей по-прежнему значительно больше внимания уделяется категориям жанра, автора или стиля в аспекте смены литературных эпох, в то время как категории мотива в контексте литературной эволюции посвящено значительно меньше научных работ. Вместе с тем, очевидно, что мотивная структура древнерусских памятников существенно отличается от мотивной организации произведений последующих эпох и требует специального изучения в рамках эстетических принципов традиционалистского типа художественного сознания. Так, несмотря на периодическое появление научных работ, посвященных исследованию мотивики древнерусской литературы, не всегда наблюдается осознанная установка исследователей на выявление функций того или иного мотива, определяемых спецификой эйдетического, по определению С.Н. Бройтмана, типа художественного сознания. Это связано с тем, в современном литературоведении в целом отсутствует достаточное количество исследований, подтверждающих на различном литературном материале, что в разных типах художественного сознания функции и семантика мотивов различны. Наименее в этом отношении изучена древнерусская литература; целый ряд мотивов древнерусских произведений до сих пор практически не попадал в поле зрения исследователей, в частности, мотив плача, один из наиболее репрезентативных мотивов древнерусской агиографии.
Мотива плача, как важный элемент мотивной структуры произведений данного жанра, не только позволяет осмыслить эмоциональный и духовный мир древнерусского человека, его восприятие мира, переживания, социальные и религиозные идеи, не только выражает личные чувства и переживания героев, но и позволяет выявить глубинные взаимосвязи древнерусской письменной словесности с фольклорной традицией и с памятниками раннехристианской литературы, интенсивная рецепция которых характерна для начального этапа истории древнерусской литературы.
В древнерусской культуре плач выполняет культурообразующую функцию и выступает в качестве важного компонента национальной картины мира. В ближайшем родстве с летописными мотивами плача стоят плачи в княжеских житиях, где они стали почти обязательным элементом композиции и стиля. Несмотря на большое количество исследований, посвященных изучению княжеского жития, многие аспекты мотивной структуры в них не изучены в полной мере, в том числе семантика и функции мотива плача.
Изображение плача в древнерусских памятниках реализуется многоаспектно: это и отдельный мотив, и комплекс мотивов, объединенных семантикой плача, и тема произведения, и сюжетная ситуация, и даже специфическая жанровая разновидность - плач по князьям-мученикам, пострадавшим от междоусобиц, в сражении с иноплеменниками или мученически погибших в плену во время монголо-татарского нашествия.
В настоящее время отсутствуют исследования, посвященные изучению генезиса мотива плача, его фольклорных и христианских литературных истоков, процессов соотнесения фольклорной и литературной традиций в формировании семантики данного мотива.
Отдельные исследования посвящены рассмотрению устойчивых словесных формул, связанных с мотивами плача и слез, в частности, формулы, представляющие собой постоянный перечень духовных и благотворительных заслуг князя. Такие формулы переносилась из одного произведения в другое, в т.ч. из одного жанра в другой, без существенных стилистических изменений. Такие исследователи, как О.В. Творогов, А.С. Демин, Д.С. Лихачев, занимавшиеся изучением устойчивых формул в различных жанрах древнерусской литературы, обращали внимание на формулы, в состав которых входят слова «плач» и «слезы». По мнению исследователей, первоначально древнерусские летописцы упоминали факт плача, совершавшегося по убиенному князю, впоследствии пытались передать «краткое содержание» - ключевые моменты и даже вводили элементы плача в текст воинских повестей XI-XIII веков. В такие плачи включаются упоминания реальных исторических событий с их сопутствующей оценкой, в свете которых дается фигура оплакиваемого.
Наблюдения исследователей позволяют сделать вывод о своеобразной «пульсации» мотивов в ранних древнерусских произведениях, способных разрастаться до достаточно объемного эпизода, приобретающего жанровую самодостаточность, что вполне коррелирует с такой особенностью древнерусской литературы, как «анфиладность жанров», отмеченной Д.С. Лихачевым. Наше исследование посвящено дальнейшему изучению генезиса, семантики, а также функций мотива плача в мотивной структуре княжеских житий XI-XIII вв.. Всестороннее изучение данного мотива способствует системному описанию жанрово-стилистического своеобразия княжеских житий XI-XIII вв., а также и других древнерусских памятников данного периода.
Актуальность исследования обусловлена недостаточной изученностью генезиса, семантики и функций мотива плача и его места в мотивной структуре раннего древнерусского текста, в частности, в княжеских житиях XI - XIII вв.
Научная новизна данной работы обусловлена отсутствием исследовательских работ, посвященных систематическому исследованию функций мотива плача в княжеских житиях в аспекте исторической поэтики.
Объектом исследования в данной работе являются княжеские жития XI - XIII вв.
Предметом исследования в работе являются семантика и функции мотива плача в княжеских житиях XI-XIII вв.
Цель исследования - выявить семантику и функции мотива плача в княжеских житиях XI-XIII веков в контексте мотивной структуры произведений данного жанра.
Для достижения поставленной цели необходимо решение следующих задач:
• рассмотреть основные подходы к изучению мотива в отечественном литературоведении;
• охарактеризовать генезис мотива плача и его эволюцию в контексте смены типов художественного сознания;
• проанализировать и сопоставить семантику и функции мотива плача в фольклорной традиции и в раннехристианской литературе;
• изучить семантику и функции мотива плача в мотивной структуре княжеских житий.
Материалом исследования послужили памятники XI-XIII вв.: «Сказание о Борисе и Глебе», «Чтение о житии и о погублении блаженную страстотерпцу Бориса и Глеба» (XI в.), проложные жития Бориса и Глеба, Мстислава I, Игоря Ольговича (XII - XIII вв.), летописная статья об убиении князя Андрея Боголюбского в Лаврентьевской летописи (XII в.), «Сказание о убиении в Орде князя Михаила Черниговского и его боярина Феодора» (XIII в.), «Повесть о житии Александра Невского» (XIII в.) и другие произведения, относящиеся к княжеским житиям или типологически близкие им летописные статьи, проложные и паремийные тексты, содержащие указанный мотив.
Методологическая основа исследования представляет собой сравнительно-типологический и историко-культурный принципы литературоведения. Методологической и теоретической базой послужили работы А.Н. Веселовского, Е.М. Мелетинского, Б.М. Гаспарова, Б.В. Томашевского, В.Б.Шкловского, В. Я. Проппа, С.С. Аверинцева , Д.С. Лихачева и других исследователей, посвященные изучению мотивной структуры, а также семантики и функций конкретного мотива в литературном произведении.
Теоретическая значимость. В данном исследовании определена структура и семантика мотива плача в княжеских житиях, дана характеристики термина «мотив», а также представлена его типология в литературоведческих трудах. Полученные результаты позволят уточнить представления о функционировании мотива плача в древнерусской литературе XI-XIII веков.
Практическая значимость. Материалы данной работы могут быть применены для продолжения исследований, посвященных семантике и функциям мотива плача в произведениях традиционалистского типа художественного сознания.
Структура работы: дипломная работа состоит из введения, основной части, состоящей из двух глав, заключения и списка используемой литературы.
Можно сделать следующие выводы о том, что мотив в литературоведении является многогранным и многофункциональным элементом, который может быть интерпретирован как мельчайшая событийная единица сюжета, элемент фабулы, или как часть текста в целом. Мотив связан с динамичностью сюжета и его музыкальной составляющей, при этом его значение и функции могут варьироваться в зависимости от контекста. Важным вкладом в понимание мотива являются работы А.Н. Веселовского, Б.В. Томашевского, В.Б Шкловского и В. Я. Проппа, которые выделяют мотив как ключевой элемент сюжета и фабулы, а также его тематические и функциональные аспекты.
Исходя из того, что было рассмотрено в первом параграфе первой главы, мы можем выделить основные подходы к изучению мотива.
Прагматический подход к анализу мотивов подчеркивает их функционально-семантическую значимость в тексте, указывая на их способность к динамическому преобразованию и адаптации в различных контекстах. Подход Б.М. Гаспарова, основанный на лейтмотивном построении повествования, представляет мотив как динамический элемент, который может меняться и развиваться, сохраняя при этом свое основное смысловое содержание. Таким образом, мотив рассматривается не только как часть сюжета, но и как носитель глубоких эмоциональных и философских идей автора.
Интертекстуальный подход расширяет границы понимания мотивов, представляя их как элементы, пронизывающие различные тексты и создающие сеть смысловых и стилистических связей между ними. Этот подход позволяет исследовать мотивы не только в рамках одного текста, но и в контексте широкой литературной традиции и культуры. Так, мотивы могут быть переосмыслены в разных культурных контекстах, сохраняя свою основную семантическую структуру, но приобретая новые значения и интерпретации. Это позволяет глубже понимать литературные произведения, исследуя их в контексте мировой литературы и культурных взаимосвязей.
После того, как мы разобрались с основными подходами к изучению мотива, нам нужно было проанализировать особенности фольклора мотива в древнерусской литературе.
Так, изучение древнерусской литературы тесно связано с пониманием фольклорных традиций, которые значительно влияли на ее формирование. Фольклорные элементы, такие как мифологические мотивы, былинные герои, символические и аллегорические изображения, не только обогащали сюжеты и образы древнерусской литературы, но и отражали глубокие культурные, социальные и религиозные аспекты жизни народа. Эти элементы помогали создать связь между человеком и космическими законами, отображая народные идеалы, моральные ценности и устремления, а также сохраняли культурное наследие, передавая уникальные черты национальной культуры.
Процесс интеграции фольклорных мотивов в письменную литературу играл ключевую роль в развитии древнерусской литературы. Былины и сказания, переходящие от устной традиции к письменным формам, сохранили дух эпохи и национальную идентичность. Использование народных сказок, легенд, песен и поговорок в письменных произведениях обогатило литературный язык и структуру, придавая произведениям мелодичность и глубокий смысл, характерный для народной мудрости и традиций. Этот процесс способствовал не только развитию литературных жанров, но и сохранению уникальных черт русского народного творчества.
Благодаря, что было рассмотрено в первом параграфе второй главы, мы можем определить этимологию и мотивную структуру плача.
Мотив плача в княжеских житиях и других произведениях древнерусской литературы играет важную роль, раскрывая глубокие культурные и исторические контексты. Исторический и культурный контекст мотива плача в княжеских житиях связан с традициями и обычаями древней Руси, где плач выступал не только как выражение горя и скорби, но и как способ сохранения и передачи исторической памяти, культурных и духовных ценностей. Плач в житиях часто акцентировал на достойном поведении героев, их героическом образе жизни и смерти, подчеркивая таким образом нравственные идеалы того времени.
Литературоведческие подходы к анализу мотива плача открывают его многоуровневую и сложную структуру, которая важна для понимания как самого произведения, так и эмоционального состояния его персонажей. При анализе мотива плача литературоведы обращают внимание на то, как он вписывается в контекст произведения и какие функции выполняет в его структуре. Плач как элемент сюжета часто служит катализатором для развития событий или глубокого погружения в психологию персонажа.
Прежде всего, мотив плача позволяет раскрыть внутренний мир персонажа. Через выражение горя, скорби и страданий литературный герой выступает как глубоко чувствующая личность, что способствует установлению эмоциональной связи с читателем. Плач может стать своеобразным зеркалом, отражающим скрытые страхи, переживания и желания персонажа, которые могут быть не полностью раскрыты в диалогах или описании действий.
Также мотив плача выступает как средство выражения универсальных человеческих переживаний - страдания, потери, любви и привязанности. Эти глубокие эмоциональные состояния, затрагиваемые через плач, помогают читателю лучше понять общие человеческие ценности и переживания, с которыми он может себя идентифицировать. В литературе плач часто используется для изображения моментов глубокой личной утраты, душевной боли, что подчеркивает общечеловеческую связь персонажа с читателем.
Кроме того, мотив плача может играть ключевую роль в развитии сюжета, особенно в драматических или трагических произведениях. Он выступает как момент кульминации или переломный момент в жизни персонажа, определяя его дальнейшие действия и развитие сюжета. В некоторых случаях плач может стать символом катарсиса, очищения и духовного возрождения персонажа, что обогащает тематическую и идеологическую структуру произведения.
Мы изучили роль употребления мотива плача в княжеских житиях, и выяснили, что конкретные примеры использования мотива плача в произведениях «Сказание о Борисе и Глебе» и «Повесть о житие Александра Невского» демонстрируют его универсальность и вариативность. В различных текстах плач может выступать как выражение личной скорби, так и символ общественных катастроф или исторических событий. В каждом случае он приобретает уникальные черты, отражая индивидуальные особенности автора и эпохи.
Функции и значение мотива плача в духовной жизни древней Руси несомненно велики. Плач выступал как важный элемент ритуальной практики, средство духовного выражения и морального самоопределения. Он помогал людям переживать трудные моменты, соединяя их в общем переживании горя и скорби, а также служил способом сохранения культурных и духовных традиций.
Исследование влияния мотива плача на формирование образа и характера героев показывает его ключевую роль в разработке литературных персонажей. Плач позволяет глубже понять мотивации персонажей, их внутренние конфликты и моральные выборы. Через плач авторы могут раскрыть самые интимные и скрытые стороны своих героев, показать глубину их чувств и переживаний.
Таким образом, мотив плача в древнерусской литературе и культуре занимает особое место, отражая сложные и многогранные аспекты человеческой жизни и духовности. Он является не только средством выражения горя и скорби, но и инструментом исследования исторического и культурного контекста, а также способом понимания глубоких психологических и духовных процессов.
Исходя из того, что было рассмотрено в первом параграфе первой главы, мы можем выделить основные подходы к изучению мотива.
Прагматический подход к анализу мотивов подчеркивает их функционально-семантическую значимость в тексте, указывая на их способность к динамическому преобразованию и адаптации в различных контекстах. Подход Б.М. Гаспарова, основанный на лейтмотивном построении повествования, представляет мотив как динамический элемент, который может меняться и развиваться, сохраняя при этом свое основное смысловое содержание. Таким образом, мотив рассматривается не только как часть сюжета, но и как носитель глубоких эмоциональных и философских идей автора.
Интертекстуальный подход расширяет границы понимания мотивов, представляя их как элементы, пронизывающие различные тексты и создающие сеть смысловых и стилистических связей между ними. Этот подход позволяет исследовать мотивы не только в рамках одного текста, но и в контексте широкой литературной традиции и культуры. Так, мотивы могут быть переосмыслены в разных культурных контекстах, сохраняя свою основную семантическую структуру, но приобретая новые значения и интерпретации. Это позволяет глубже понимать литературные произведения, исследуя их в контексте мировой литературы и культурных взаимосвязей.
После того, как мы разобрались с основными подходами к изучению мотива, нам нужно было проанализировать особенности фольклора мотива в древнерусской литературе.
Так, изучение древнерусской литературы тесно связано с пониманием фольклорных традиций, которые значительно влияли на ее формирование. Фольклорные элементы, такие как мифологические мотивы, былинные герои, символические и аллегорические изображения, не только обогащали сюжеты и образы древнерусской литературы, но и отражали глубокие культурные, социальные и религиозные аспекты жизни народа. Эти элементы помогали создать связь между человеком и космическими законами, отображая народные идеалы, моральные ценности и устремления, а также сохраняли культурное наследие, передавая уникальные черты национальной культуры.
Процесс интеграции фольклорных мотивов в письменную литературу играл ключевую роль в развитии древнерусской литературы. Былины и сказания, переходящие от устной традиции к письменным формам, сохранили дух эпохи и национальную идентичность. Использование народных сказок, легенд, песен и поговорок в письменных произведениях обогатило литературный язык и структуру, придавая произведениям мелодичность и глубокий смысл, характерный для народной мудрости и традиций. Этот процесс способствовал не только развитию литературных жанров, но и сохранению уникальных черт русского народного творчества.
Благодаря, что было рассмотрено в первом параграфе второй главы, мы можем определить этимологию и мотивную структуру плача.
Мотив плача в княжеских житиях и других произведениях древнерусской литературы играет важную роль, раскрывая глубокие культурные и исторические контексты. Исторический и культурный контекст мотива плача в княжеских житиях связан с традициями и обычаями древней Руси, где плач выступал не только как выражение горя и скорби, но и как способ сохранения и передачи исторической памяти, культурных и духовных ценностей. Плач в житиях часто акцентировал на достойном поведении героев, их героическом образе жизни и смерти, подчеркивая таким образом нравственные идеалы того времени.
Литературоведческие подходы к анализу мотива плача открывают его многоуровневую и сложную структуру, которая важна для понимания как самого произведения, так и эмоционального состояния его персонажей. При анализе мотива плача литературоведы обращают внимание на то, как он вписывается в контекст произведения и какие функции выполняет в его структуре. Плач как элемент сюжета часто служит катализатором для развития событий или глубокого погружения в психологию персонажа.
Прежде всего, мотив плача позволяет раскрыть внутренний мир персонажа. Через выражение горя, скорби и страданий литературный герой выступает как глубоко чувствующая личность, что способствует установлению эмоциональной связи с читателем. Плач может стать своеобразным зеркалом, отражающим скрытые страхи, переживания и желания персонажа, которые могут быть не полностью раскрыты в диалогах или описании действий.
Также мотив плача выступает как средство выражения универсальных человеческих переживаний - страдания, потери, любви и привязанности. Эти глубокие эмоциональные состояния, затрагиваемые через плач, помогают читателю лучше понять общие человеческие ценности и переживания, с которыми он может себя идентифицировать. В литературе плач часто используется для изображения моментов глубокой личной утраты, душевной боли, что подчеркивает общечеловеческую связь персонажа с читателем.
Кроме того, мотив плача может играть ключевую роль в развитии сюжета, особенно в драматических или трагических произведениях. Он выступает как момент кульминации или переломный момент в жизни персонажа, определяя его дальнейшие действия и развитие сюжета. В некоторых случаях плач может стать символом катарсиса, очищения и духовного возрождения персонажа, что обогащает тематическую и идеологическую структуру произведения.
Мы изучили роль употребления мотива плача в княжеских житиях, и выяснили, что конкретные примеры использования мотива плача в произведениях «Сказание о Борисе и Глебе» и «Повесть о житие Александра Невского» демонстрируют его универсальность и вариативность. В различных текстах плач может выступать как выражение личной скорби, так и символ общественных катастроф или исторических событий. В каждом случае он приобретает уникальные черты, отражая индивидуальные особенности автора и эпохи.
Функции и значение мотива плача в духовной жизни древней Руси несомненно велики. Плач выступал как важный элемент ритуальной практики, средство духовного выражения и морального самоопределения. Он помогал людям переживать трудные моменты, соединяя их в общем переживании горя и скорби, а также служил способом сохранения культурных и духовных традиций.
Исследование влияния мотива плача на формирование образа и характера героев показывает его ключевую роль в разработке литературных персонажей. Плач позволяет глубже понять мотивации персонажей, их внутренние конфликты и моральные выборы. Через плач авторы могут раскрыть самые интимные и скрытые стороны своих героев, показать глубину их чувств и переживаний.
Таким образом, мотив плача в древнерусской литературе и культуре занимает особое место, отражая сложные и многогранные аспекты человеческой жизни и духовности. Он является не только средством выражения горя и скорби, но и инструментом исследования исторического и культурного контекста, а также способом понимания глубоких психологических и духовных процессов.