«СОВЕТСКИЙ» И «ЭМИГРАНТСКИЙ» ЛЕВ ТОЛСТОЙ: ЭТАПЫ РЕЦЕПЦИИ, ПОЛИТИКА, РЕФЛЕКСИЯ
|
ВВЕДЕНИЕ 3
ГЛАВА 1. НАСЛЕДИЕ Л.Н. ТОЛСТОГО В СОВЕТСКОМ КУЛЬТУРНОМ ПРОЕКТЕ 8
1.1. Статьи В.И. Ленина как проект «советского Льва Толстого» 8
1.2. Толстой на страницах советской литературной критики 13
1.2.1. Религиозный морализм Толстого 15
1.2.2. Социальная программа Толстого 22
1.2.3. Литературное творчество: восприятие поэтики 27
1.2.4. Литературное творчество: селекция произведений 38
1.3. Лейтмотивы юбилейных текстов, посвященных Толстому 43
ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 1 59
ГЛАВА 2. ПРОТИВОНАПРАВЛЕННЫЕ ЗЕРКАЛА: ТОЛСТОЙ «ФОРМАЛИСТСКИЙ» И «СОЦРЕАЛИСТИЧЕСКИЙ» 62
2.1. «Неканонический» и «канонический» классик: формализм vs соцреализм 62
2.2. Полемика русских формалистов с идеологами социалистического реализма вокруг фигуры и наследия Толстого 72
2.3. Традиция Л.Н. Толстого в романе А.А. Фадеева «Разгром» 80
ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 2 94
ГЛАВА 3. ЛЕВ ТОЛСТОЙ В СОЗНАНИИ РУССКОЙ ЭМИГРАЦИИ .... 96
3.1. Толстой в наследии русской эмиграции 1920-х годов: от воодушевления к разочарованию 96
3.2. И.А. Бунин и итоговый труд о «настоящем» Льве Толстом 103
ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 3 114
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 116
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 123
ГЛАВА 1. НАСЛЕДИЕ Л.Н. ТОЛСТОГО В СОВЕТСКОМ КУЛЬТУРНОМ ПРОЕКТЕ 8
1.1. Статьи В.И. Ленина как проект «советского Льва Толстого» 8
1.2. Толстой на страницах советской литературной критики 13
1.2.1. Религиозный морализм Толстого 15
1.2.2. Социальная программа Толстого 22
1.2.3. Литературное творчество: восприятие поэтики 27
1.2.4. Литературное творчество: селекция произведений 38
1.3. Лейтмотивы юбилейных текстов, посвященных Толстому 43
ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 1 59
ГЛАВА 2. ПРОТИВОНАПРАВЛЕННЫЕ ЗЕРКАЛА: ТОЛСТОЙ «ФОРМАЛИСТСКИЙ» И «СОЦРЕАЛИСТИЧЕСКИЙ» 62
2.1. «Неканонический» и «канонический» классик: формализм vs соцреализм 62
2.2. Полемика русских формалистов с идеологами социалистического реализма вокруг фигуры и наследия Толстого 72
2.3. Традиция Л.Н. Толстого в романе А.А. Фадеева «Разгром» 80
ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 2 94
ГЛАВА 3. ЛЕВ ТОЛСТОЙ В СОЗНАНИИ РУССКОЙ ЭМИГРАЦИИ .... 96
3.1. Толстой в наследии русской эмиграции 1920-х годов: от воодушевления к разочарованию 96
3.2. И.А. Бунин и итоговый труд о «настоящем» Льве Толстом 103
ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 3 114
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 116
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 123
XX век ознаменован появлением новой «советской» культуры, а в частности литературы, отвергающей эволюционный путь развития, что приводит к ослаблению традиционных культурных связей, рождению множественных, нередко взаимоисключающих, точек зрения, формированию новой эстетики, напрямую связанной с политикой, идеологией и культурой одновременно.
В закономерной смене культурных парадигм при распаде старого мира происходит переоценка ценностей, выстраивание новых векторов развития культуры, ориентированной на массового «народного» человека, проникнутой социалистическими идеями. В моделировании «нового мира» главенствующую роль занимает советская литература, задающая новые литературные тенденции. Неоднозначной оценки удостаивается в советском пространстве классическая литература и сами писатели.
По отношению к «классическому наследию», пролеткультовский радикализм (по типу «сжечь Рафаэля», «Долой Шиллера») сменяется в критике РАППа идеей учебы у классиков, и в первую очередь у пушкинской школы, т.е. у Л.Н. Толстого [Авербах, 1928; Цит. по: Добренко, Тиханов, 2011: 167].
В известной работе В.И. Ленина «Лев Толстой, как зеркало русской революции» (1908 г.) наследие Льва Толстого предлагается вписать в контекст культуры будущего, как оно виделось Ленину. Следующие направления имели принципиальное значение: социальное, культурное, реалистическое, моралистическое. Ленин описывал Льва Толстого как гениального художника: «Самый трезвый реализм, срыванье всех и всяческих масок» [Ленин, 1968: 209]. Он также всецело описывал противоречивость личности самого писателя, который с одной стороны показывал восхитительные картины русской жизни, выражал непосредственный протест против лжи и фальши, подвергал критике капиталистическую эксплуатацию, насилие, государственное управление, рост нищеты и мучение рабочих масс, а с другой стороны был помещиком, искажающим христианскую веру, проповедовавшим «непротивление злу», религию и «толстовство» [Ленин, 1968: 209-210].
В статье В.В. Ермилова под названием «Долой толстовщину», которая была опубликована в журнале «На литературном посту» (1928 г.) во многом объяснялась причина реабилитации писателя.
Ценность Льва Толстого в советской среде - в его таланте художника, он с позиции трезвого реализма показал жизнь и упадок русского дворянства, патриархальную, крестьянскую Россию. И именно методу «срывания масок» Ермилов призывал учиться пролетарских писателей. Автор сохраняет свою неприязнь к дворянству, призывая не доверять героям Толстого, но любить «то общечеловеческое, что сумел показать в этих барах Л. Толстой». При этом объявляется предостережение на счет упадничества и толстовщины [Ермилов, 1928: 9].
Особое место в рецепции наследия Толстого занимает торжество по случаю столетнего юбилея со дня рождения классика, определяющее неугасаемое внимание и особый интерес советских идеологов к феномену писателя.
Художественное наследие Л.Н. Толстого выступило объектом многостороннего анализа в советской среде. К этетическим и поэтическим принципам классика обращаются и представители строящейся соцреалистической литературы, о чем говорит К. Кларк в работе «Советский роман: история как ритуал» (2002), и представители русской формальной школы - В.Б. Шкловский («О теории прозы» 1925 г.), Б.М. Эйхенбаум («О прозе» 1969 г.). Художественную традицию Толстого, адаптированную под нужды советской литературы можно найти в романе А.А. Фадеева «Разгром», в показательных советских рассказах и др.
Можно говорить о многослойном влиянии Л.Н. Толстого на советскую литературу - от конкретных тем и идей до эстетических принципов, поэтики и манеры писателя. Однако неугасаемый интерес к фигуре писателя остается критическим, а наследие классика усваивается по принципу «от сих до сих»....
В закономерной смене культурных парадигм при распаде старого мира происходит переоценка ценностей, выстраивание новых векторов развития культуры, ориентированной на массового «народного» человека, проникнутой социалистическими идеями. В моделировании «нового мира» главенствующую роль занимает советская литература, задающая новые литературные тенденции. Неоднозначной оценки удостаивается в советском пространстве классическая литература и сами писатели.
По отношению к «классическому наследию», пролеткультовский радикализм (по типу «сжечь Рафаэля», «Долой Шиллера») сменяется в критике РАППа идеей учебы у классиков, и в первую очередь у пушкинской школы, т.е. у Л.Н. Толстого [Авербах, 1928; Цит. по: Добренко, Тиханов, 2011: 167].
В известной работе В.И. Ленина «Лев Толстой, как зеркало русской революции» (1908 г.) наследие Льва Толстого предлагается вписать в контекст культуры будущего, как оно виделось Ленину. Следующие направления имели принципиальное значение: социальное, культурное, реалистическое, моралистическое. Ленин описывал Льва Толстого как гениального художника: «Самый трезвый реализм, срыванье всех и всяческих масок» [Ленин, 1968: 209]. Он также всецело описывал противоречивость личности самого писателя, который с одной стороны показывал восхитительные картины русской жизни, выражал непосредственный протест против лжи и фальши, подвергал критике капиталистическую эксплуатацию, насилие, государственное управление, рост нищеты и мучение рабочих масс, а с другой стороны был помещиком, искажающим христианскую веру, проповедовавшим «непротивление злу», религию и «толстовство» [Ленин, 1968: 209-210].
В статье В.В. Ермилова под названием «Долой толстовщину», которая была опубликована в журнале «На литературном посту» (1928 г.) во многом объяснялась причина реабилитации писателя.
Ценность Льва Толстого в советской среде - в его таланте художника, он с позиции трезвого реализма показал жизнь и упадок русского дворянства, патриархальную, крестьянскую Россию. И именно методу «срывания масок» Ермилов призывал учиться пролетарских писателей. Автор сохраняет свою неприязнь к дворянству, призывая не доверять героям Толстого, но любить «то общечеловеческое, что сумел показать в этих барах Л. Толстой». При этом объявляется предостережение на счет упадничества и толстовщины [Ермилов, 1928: 9].
Особое место в рецепции наследия Толстого занимает торжество по случаю столетнего юбилея со дня рождения классика, определяющее неугасаемое внимание и особый интерес советских идеологов к феномену писателя.
Художественное наследие Л.Н. Толстого выступило объектом многостороннего анализа в советской среде. К этетическим и поэтическим принципам классика обращаются и представители строящейся соцреалистической литературы, о чем говорит К. Кларк в работе «Советский роман: история как ритуал» (2002), и представители русской формальной школы - В.Б. Шкловский («О теории прозы» 1925 г.), Б.М. Эйхенбаум («О прозе» 1969 г.). Художественную традицию Толстого, адаптированную под нужды советской литературы можно найти в романе А.А. Фадеева «Разгром», в показательных советских рассказах и др.
Можно говорить о многослойном влиянии Л.Н. Толстого на советскую литературу - от конкретных тем и идей до эстетических принципов, поэтики и манеры писателя. Однако неугасаемый интерес к фигуре писателя остается критическим, а наследие классика усваивается по принципу «от сих до сих»....
Изучив труды советских идеологов и работы русских формалистов, нам удалось реконструировать систему ключевых мотивов оценки фигуры и наследия Л.Н. Толстого и процесс адаптации эстетики и поэтики писателя в формирующемся соцреалистическом каноне, а также проследить полемический характер «присвоения» классика раннесоветской эстетикой.
Особое место в конструировании «советского Льва Толстого» занимают статьи В.И. Ленина, которые можно рассматривать как методологию восприятия классика. Представляя писателя как звено исторического процесса, в котором отражаются все противоречия эпохи, Ленин сближает мироощущение писателя с особенностями крестьянской революции, с народом. Противоречия во взглядах классика представляют собой психологию различных классов и различных слоев русского общества. Однако Ленин приходит к выводу, что Толстой не понял революции. Из статей формируется важное суждение о том, что писателя нужно рассматривать в нерасторжимом единстве, в нерушимой связи истории и культуры. Взгляд Ленина на Толстого можно назвать утилитарным, классик нужен советской системе, прежде всего, как отмечал Луначарский, для укрепления позиции и дела революции. В этом же контексте можно говорить об укреплении ленинской методологии в советской среде. Б.М. Эйхенбаум, рассматривая Толстого в историческом контексте, проектирует развитие художественной программы писателя. Утилитарностью своих взглядов формалисты сближаются с советскими «идеологами», так как Толстой интересует их в качестве наглядного практического образца того метода, стиля и приемов, проповедуемых формальной школой в теоретических трудах ее представителей.
При рассмотрении «юбилейных текстов», посвященных Толстому, были выделены основные лейтмотивы оценки писателя. Прославляли Толстого - художника, революционера, правдоискателя, человек совести, художественный гений которого был признан всем человечеством. Как «правдоискатель» и «человек совести» писатель противостоит лжи и фальши, распространенной в обществе, провозглашает равенство, братство и любовь между людьми. Для советских «идеологов» Л.Н. Толстой является «гениальным обличителем» монархии, духовенства и правящих классов, выразителем крестьянской идеологии, учителем крестьянской массы, которая переросла православие, но не доросла до материализма. Однако с другой стороны советские «идеологи» подвергали критики моралистическое учение Толстого, считая классика «врагом пролетариата» из-за силы его воздействия на крестьянские массы, которые не способны оказать помощь пролетариату в революционной борьбе, так как над ними довлеет толстовская теория «непротивления злу», зараженная религиозными предрассудками. Критическому освещению придается и «классовость» писателя, из которой, в конечном счете, вырастает ориентация Толстого не на упадническую культуру дворянства, а на крестьянскую массу, простого мужика, на естественные, близкие к природе ценности.
В целом, «юбилейные тексты» отражают тезисы директивы с информацией о том, что можно писать по поводу классика, вышедшей перед торжеством. Это, на наш взгляд, сильно влияет на общее многообразие ключевых мотивов оценки и их оригинальность. В статьях прослеживаются и конкретные цитатные обращения к словам наркома просвещения - А.В. Луначарского, или к их первоисточнику - Ленину. Парадоксальное сближение юбилейных положений с формальным методом дает нам ключ к пониманию единого культурного, и, в частности, литературного процесса развития раннесоветской системы.
Согласно концепции В. Паперного, 1920-ые гг. представляют собой борьбу двух культур с постепенным переходом к соцреалистическому канону, по отношению к которому все авангардное, не умещающееся в его рамки, исключается. Это процесс дрейфа от одного полюса к другому сказался и на отношении к Л.Н. Толстому. Ярче всего борьба между канонической и неканонической литературой отразилась в полемике формальной школы с активно формирующейся советской идеологией. Писатель и его наследие были с успехом вписаны как в литературу авангарда, так и в строящийся соцреалистический канон....
Особое место в конструировании «советского Льва Толстого» занимают статьи В.И. Ленина, которые можно рассматривать как методологию восприятия классика. Представляя писателя как звено исторического процесса, в котором отражаются все противоречия эпохи, Ленин сближает мироощущение писателя с особенностями крестьянской революции, с народом. Противоречия во взглядах классика представляют собой психологию различных классов и различных слоев русского общества. Однако Ленин приходит к выводу, что Толстой не понял революции. Из статей формируется важное суждение о том, что писателя нужно рассматривать в нерасторжимом единстве, в нерушимой связи истории и культуры. Взгляд Ленина на Толстого можно назвать утилитарным, классик нужен советской системе, прежде всего, как отмечал Луначарский, для укрепления позиции и дела революции. В этом же контексте можно говорить об укреплении ленинской методологии в советской среде. Б.М. Эйхенбаум, рассматривая Толстого в историческом контексте, проектирует развитие художественной программы писателя. Утилитарностью своих взглядов формалисты сближаются с советскими «идеологами», так как Толстой интересует их в качестве наглядного практического образца того метода, стиля и приемов, проповедуемых формальной школой в теоретических трудах ее представителей.
При рассмотрении «юбилейных текстов», посвященных Толстому, были выделены основные лейтмотивы оценки писателя. Прославляли Толстого - художника, революционера, правдоискателя, человек совести, художественный гений которого был признан всем человечеством. Как «правдоискатель» и «человек совести» писатель противостоит лжи и фальши, распространенной в обществе, провозглашает равенство, братство и любовь между людьми. Для советских «идеологов» Л.Н. Толстой является «гениальным обличителем» монархии, духовенства и правящих классов, выразителем крестьянской идеологии, учителем крестьянской массы, которая переросла православие, но не доросла до материализма. Однако с другой стороны советские «идеологи» подвергали критики моралистическое учение Толстого, считая классика «врагом пролетариата» из-за силы его воздействия на крестьянские массы, которые не способны оказать помощь пролетариату в революционной борьбе, так как над ними довлеет толстовская теория «непротивления злу», зараженная религиозными предрассудками. Критическому освещению придается и «классовость» писателя, из которой, в конечном счете, вырастает ориентация Толстого не на упадническую культуру дворянства, а на крестьянскую массу, простого мужика, на естественные, близкие к природе ценности.
В целом, «юбилейные тексты» отражают тезисы директивы с информацией о том, что можно писать по поводу классика, вышедшей перед торжеством. Это, на наш взгляд, сильно влияет на общее многообразие ключевых мотивов оценки и их оригинальность. В статьях прослеживаются и конкретные цитатные обращения к словам наркома просвещения - А.В. Луначарского, или к их первоисточнику - Ленину. Парадоксальное сближение юбилейных положений с формальным методом дает нам ключ к пониманию единого культурного, и, в частности, литературного процесса развития раннесоветской системы.
Согласно концепции В. Паперного, 1920-ые гг. представляют собой борьбу двух культур с постепенным переходом к соцреалистическому канону, по отношению к которому все авангардное, не умещающееся в его рамки, исключается. Это процесс дрейфа от одного полюса к другому сказался и на отношении к Л.Н. Толстому. Ярче всего борьба между канонической и неканонической литературой отразилась в полемике формальной школы с активно формирующейся советской идеологией. Писатель и его наследие были с успехом вписаны как в литературу авангарда, так и в строящийся соцреалистический канон....
