СИНТЕЗ FICTION И NON-FICTION В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ПРОЗЕ 2010-Х ГОДОВ (МАТЕРИАЛЫ К ЭЛЕКТИВНОМУ КУРСУ ПО ЛИТЕРАТУРЕ В СТАРШЕЙ ШКОЛЕ)
|
Реферат
Введение 9
Глава 1. Эго-документальная литература в ХХ-ХХ1 веках: между fiction
и non-fiction 16
1.1. Формирование дискурса non-fiction 16
1.2. Подходы к жанровой идентификации non-fiction 21
1.3. Интерференции fiction и non-fiction в современном российском
литературном процессе 28
Глава 2. Диалог между вымыслом и реальностью: соотношение
исторической и личной правды в «Юные годы медбрата Паровозова» и «Преступление доктора Паровозова» 37
2.1. Самопрезентация А. Моторова в публичном поле 37
2.2. Автобиографичность прозы А. Моторова 41
2.3. Организация элементов художественного вымысла в дилогии 47
2.4. Система нарраторов в дилогии 50
Глава 3. Синтетический характер произведений в рамках типологии fiction и non-fiction (Л. Юзефович, М. Степанова) 57
3.1. Историографическая основа документального романа Л. Юзефовича
«Зимняя дорога» 57
3.2. Признаки фикционального текста в «Зимней дороге» 58
3.3. Художественное осмысление памяти о Гражданской войне в «Зимней
дороге» 65
3.4 Способы авторского подхода к воссозданию истории семьи в «романсе»
«Памяти памяти» М. Степановой 67
3.5 . Невозможность преодоления фикционального дискурса в романсе
«Памяти памяти» М. Степановой 71
3.6. Семейные архивы М. Степановой как инструмент изучения категории памяти 76
Заключение 81
Список использованной литературы 85
Приложение № 1. Урок. Понятия «fiction» и «non-fiction» (на материале фрагмента текста дилогии А. Моторова) 95
Приложение № 2. Урок. Художественное осмысление памяти о Гражданской войне в документальном романе «Зимняя дорога» Л.
Юзефовича 99
Введение 9
Глава 1. Эго-документальная литература в ХХ-ХХ1 веках: между fiction
и non-fiction 16
1.1. Формирование дискурса non-fiction 16
1.2. Подходы к жанровой идентификации non-fiction 21
1.3. Интерференции fiction и non-fiction в современном российском
литературном процессе 28
Глава 2. Диалог между вымыслом и реальностью: соотношение
исторической и личной правды в «Юные годы медбрата Паровозова» и «Преступление доктора Паровозова» 37
2.1. Самопрезентация А. Моторова в публичном поле 37
2.2. Автобиографичность прозы А. Моторова 41
2.3. Организация элементов художественного вымысла в дилогии 47
2.4. Система нарраторов в дилогии 50
Глава 3. Синтетический характер произведений в рамках типологии fiction и non-fiction (Л. Юзефович, М. Степанова) 57
3.1. Историографическая основа документального романа Л. Юзефовича
«Зимняя дорога» 57
3.2. Признаки фикционального текста в «Зимней дороге» 58
3.3. Художественное осмысление памяти о Гражданской войне в «Зимней
дороге» 65
3.4 Способы авторского подхода к воссозданию истории семьи в «романсе»
«Памяти памяти» М. Степановой 67
3.5 . Невозможность преодоления фикционального дискурса в романсе
«Памяти памяти» М. Степановой 71
3.6. Семейные архивы М. Степановой как инструмент изучения категории памяти 76
Заключение 81
Список использованной литературы 85
Приложение № 1. Урок. Понятия «fiction» и «non-fiction» (на материале фрагмента текста дилогии А. Моторова) 95
Приложение № 2. Урок. Художественное осмысление памяти о Гражданской войне в документальном романе «Зимняя дорога» Л.
Юзефовича 99
Литературный мир, как и любая другая социокультурная система, имеет свойство меняться. Так, долгое время произведения non-fiction не воспринимали в качестве полноценного литературного направления и маркировали «невымышленную» прозу скорее как второсортную. Литературный критик и прозаик П. Басинский объясняет это тем, что традиционно литературными называют тексты, созданные в результате раскрытия творческого потенциала и воображения писателя. В этом смысле создатели non-fiction, избегающие вымысла, не создают ничего нового, а лишь фиксируют имеющиеся факты, что ставит под сомнение принадлежность прозы non-fiction к художественной литературе. Вместе с тем, приметной чертой литературного процесса в России второй половины 1990 -х и первой половины 2000-х годов стало обращение к non-fiction. На сегодняшний день произведения этого жанра занимают лидирующие позиции в рейтингах продаж [Басинский 2015]. С 1999 г. в Москве в Центральном доме художника ежегодно проходит ярмарка интеллектуальной литературы «Non-fiction». Если в начале 2000-х она представляла интерес почти исключительно для профильных специалистов, то в настоящее время это одно из крупнейших книжных событий страны [см.: Галкина 2017].
Развитие прозы non-fiction обусловлено как внешними, так и внутренними факторами. Внешние факторы развития - это культурносоциальные изменения действительности, результат взаимодействие документальной литературы с другими формами общественного сознания [Сивакова 2014: 140]. Некоторые исследователи говорят о литературе non - fiction как об индикаторе социальных изменений в обществе [Иванова 2007, Мачеева 2015]. Внутренними, имманентными факторами развития non-fiction выступают, прежде всего, изменения в механизмах внутреннего литературного процесса страны [Сивакова 2014: 140]. Поле литературы в
1990-2010-е годы демократизируется. В условиях повсеместного доступа ко всей мировой литературе заметной особенностью последних десятилетий стала фрагментация читательской публики. Но вместе с тем прослеживается и отход от литературоцентризма [см. об этом: Кризис литературоцентризма 2014]. Трансформируется связь между читателем и литературой, влияние литературы на общественную жизнь сокращается. Закономерно поэтому появление «модели сосуществования множества литератур внутри русской литературы, “мультилитературы”», что предполагает, в частности, обращение писателей к ранее не популярным жанрам [Иванова 2007].
Опыт создания литературы на стыке вымысла и реальности был уже в литературе XIX века. В 1856 г. А.И. Герцен пишет книгу «Былое и думы». Книга отличается от произведений, написанных Герценом ранее: в ней сконцентрировано соединено все то, что было накоплено автором за всю писательскую карьеру. Основанное на жизненном материале произведение явно выходит за рамки автобиографии. Содержание не ограничивается рассказом о семейных событиях, оно многослойно, что с одной стороны затрудняет восприятие книги, с другой же - разносторонне и глубоко показывает исторический фон и философскую подоплеку разворачивающихся перед читателем событий [Елизаветина 1984: 5].
Изначально замысел Герцена относительно «Былого и дум» был сугубо личным: раскрыть правду об отношениях его жены Натальи Александровны и немецкого поэта Георга Гервега, объяснить смятение чувств, охватившее его семью. После смерти Натальи Александровны в 1952 г. Герцен желал обелить имя супруги и вскрыть обнаруженную им подлую сущность бывшего друга [Елизаветина 1984: 15].
Позже Герцен решает, что в основе замысла его произведения должна быть идея революционной борьбы. Полагая сделать акцент на описании «положения русского революционера», он мыслил начать книгу с отъезда за границу. За годы работы над «Былым и думами» замысел произведения расширялся. Так происходит, когда одно воспоминание ведет за собой целую цепочку записей, когда написание подлинно-личного, исповедального текста требует углубления в жизнь революционной Европы, а революция показана через самораскрытие личности одного из ее деятелей.....
Развитие прозы non-fiction обусловлено как внешними, так и внутренними факторами. Внешние факторы развития - это культурносоциальные изменения действительности, результат взаимодействие документальной литературы с другими формами общественного сознания [Сивакова 2014: 140]. Некоторые исследователи говорят о литературе non - fiction как об индикаторе социальных изменений в обществе [Иванова 2007, Мачеева 2015]. Внутренними, имманентными факторами развития non-fiction выступают, прежде всего, изменения в механизмах внутреннего литературного процесса страны [Сивакова 2014: 140]. Поле литературы в
1990-2010-е годы демократизируется. В условиях повсеместного доступа ко всей мировой литературе заметной особенностью последних десятилетий стала фрагментация читательской публики. Но вместе с тем прослеживается и отход от литературоцентризма [см. об этом: Кризис литературоцентризма 2014]. Трансформируется связь между читателем и литературой, влияние литературы на общественную жизнь сокращается. Закономерно поэтому появление «модели сосуществования множества литератур внутри русской литературы, “мультилитературы”», что предполагает, в частности, обращение писателей к ранее не популярным жанрам [Иванова 2007].
Опыт создания литературы на стыке вымысла и реальности был уже в литературе XIX века. В 1856 г. А.И. Герцен пишет книгу «Былое и думы». Книга отличается от произведений, написанных Герценом ранее: в ней сконцентрировано соединено все то, что было накоплено автором за всю писательскую карьеру. Основанное на жизненном материале произведение явно выходит за рамки автобиографии. Содержание не ограничивается рассказом о семейных событиях, оно многослойно, что с одной стороны затрудняет восприятие книги, с другой же - разносторонне и глубоко показывает исторический фон и философскую подоплеку разворачивающихся перед читателем событий [Елизаветина 1984: 5].
Изначально замысел Герцена относительно «Былого и дум» был сугубо личным: раскрыть правду об отношениях его жены Натальи Александровны и немецкого поэта Георга Гервега, объяснить смятение чувств, охватившее его семью. После смерти Натальи Александровны в 1952 г. Герцен желал обелить имя супруги и вскрыть обнаруженную им подлую сущность бывшего друга [Елизаветина 1984: 15].
Позже Герцен решает, что в основе замысла его произведения должна быть идея революционной борьбы. Полагая сделать акцент на описании «положения русского революционера», он мыслил начать книгу с отъезда за границу. За годы работы над «Былым и думами» замысел произведения расширялся. Так происходит, когда одно воспоминание ведет за собой целую цепочку записей, когда написание подлинно-личного, исповедального текста требует углубления в жизнь революционной Европы, а революция показана через самораскрытие личности одного из ее деятелей.....
В ходе исследования были изучены способы сочетания элементов fiction и non-fiction и рассмотрены художественные эффекты, создаваемые этим синтезом.
Мы определили теоретические рамки понятий «fiction» и «non-fiction». Ведущим способом отражения действительности в литературе fiction является вымысел. К литературе non-fiction принято относить художественнопублицистические произведения, в которых через призму эстетического восприятия автора излагается полностью реальная история [Железная 2012].
Изучив стратегию самопрезентации А. Моторова, мы определили, что он имплицитно показывает свою принадлежность к полю литературы. Например, на одном из снимков, размещённом в Фейсбуке, «Преступление доктора Паровозова» стоит на полке рядом с книгами Цветаевой, Улицкой и Пелевина, невербально сигнализируя о наличии у автора литературных амбиций.
Мы изучили автобиографическую основу дилогии А. Моторова. Было доказано, что ряд персонажей и событий дилогии поддаются верификации. Мы определили, что точность времени и места, историческая и фактуальная составляющая были соблюдены. Так же, нами была отмечена характерная для прозы non-fiction черта - вывод нарратива о персонажах за пределы произведения.
В ходе исследования мы выяснили, что дилогия Моторова не лишена элементов художественного вымысла. Мы изучили заголовки, посвящения и предисловия, - метакоммуникативные элементы, указывающие на вымысел.
Мы пришли к выводу, что дилогию А. Моторова нельзя отнести к автобиографии, поскольку она имеет более сложную систему нарраторов. Не все повествование ведется от лица alter ego автора - медбрата Паровозова, впоследствии ставшего доктором.
Fiction и non-fiction сосуществуют в книгах Алексея Моторова, неизбежно и без видимого «шва» соприкасаясь. Синтез этих литературных направлений создает трудности в определении жанра книг о юном медбрате, впоследствии ставшем врачом, однако в этом соединении и жанровой неочевидности во многом состоит литературный успех дилогии.
Документальный роман Л. Юзефовича «Зимняя дорога» также занимает промежуточное положение в рамках типологии fiction и non-fiction. Мы выяснили, что признание того или иного нарратива в качестве «истинного» отчасти определяется уровнем доверия к автору. Квалификация Юзефовича с его опытом профессионального историка с большой долей вероятности сигнализирует о его компетентности в вопросе, о котором он пишет. Кроме того, в ряде интервью он неоднократно подчеркивал свое желание придерживаться исторической точности.
В книгу Юзефовича помещены фотографии, карты местности, выбранной для наступления, ссылки на документы, книги, газеты, материалы архива и т.д., которые подтверждают высокую степень достоверности «Зимней дороги».
О принадлежности текста к фикциональному дискурсу свидетельствуют повсеместное проникновение повествователя в сознание героев. Кроме того, Юзефович предоставляет примеры явного искажения документальных событий в угоду личной заинтересованности.
Недостоверными, по мнению Юзефовича, могут являться и сведения, приведенные в дневниках и книгах участников похода. Так, например, он сомневается, что Пепеляев в личном дневнике описал увиденный им сон верно, без искажений в угоду собственных взглядов.
Повествователь «Зимней дороги» не растворяется в тексте, а открыто организует его и периодически вклинивается в фиктивный мир. Опираясь на документальную основу, Юзефович предлагает все же собственную интерпретацию событий и образов главных героев. «Зимняя дорога» относится к числу произведений, в которых гражданская война представлена как трагедия для каждого в нее вовлеченного, независимо от того, чьей власти - «красных» или «белых» - он желает. Юзефович считает, что пока травма русского XX века не будет изжита, писатели будут обращаться к прошлому, к исторической прозе.
Соединение элементов fiction и non-fiction повышает вероятность литературного успеха документального романа. Происходит продуктивное взаимопроникновение: реальные факты вплетаются в уже существующие литературные схемы, а документ беллетризуется под воздействием авторского воображения, оперирующего универсальным фондом литературных сюжетов.
Исследование Марии Степановой изначально развивалось в двух рассматриваемых типах дискурса. Параллельно с исследованием семейных и казенных архивов Степанова занималась изучением категории памяти....
Мы определили теоретические рамки понятий «fiction» и «non-fiction». Ведущим способом отражения действительности в литературе fiction является вымысел. К литературе non-fiction принято относить художественнопублицистические произведения, в которых через призму эстетического восприятия автора излагается полностью реальная история [Железная 2012].
Изучив стратегию самопрезентации А. Моторова, мы определили, что он имплицитно показывает свою принадлежность к полю литературы. Например, на одном из снимков, размещённом в Фейсбуке, «Преступление доктора Паровозова» стоит на полке рядом с книгами Цветаевой, Улицкой и Пелевина, невербально сигнализируя о наличии у автора литературных амбиций.
Мы изучили автобиографическую основу дилогии А. Моторова. Было доказано, что ряд персонажей и событий дилогии поддаются верификации. Мы определили, что точность времени и места, историческая и фактуальная составляющая были соблюдены. Так же, нами была отмечена характерная для прозы non-fiction черта - вывод нарратива о персонажах за пределы произведения.
В ходе исследования мы выяснили, что дилогия Моторова не лишена элементов художественного вымысла. Мы изучили заголовки, посвящения и предисловия, - метакоммуникативные элементы, указывающие на вымысел.
Мы пришли к выводу, что дилогию А. Моторова нельзя отнести к автобиографии, поскольку она имеет более сложную систему нарраторов. Не все повествование ведется от лица alter ego автора - медбрата Паровозова, впоследствии ставшего доктором.
Fiction и non-fiction сосуществуют в книгах Алексея Моторова, неизбежно и без видимого «шва» соприкасаясь. Синтез этих литературных направлений создает трудности в определении жанра книг о юном медбрате, впоследствии ставшем врачом, однако в этом соединении и жанровой неочевидности во многом состоит литературный успех дилогии.
Документальный роман Л. Юзефовича «Зимняя дорога» также занимает промежуточное положение в рамках типологии fiction и non-fiction. Мы выяснили, что признание того или иного нарратива в качестве «истинного» отчасти определяется уровнем доверия к автору. Квалификация Юзефовича с его опытом профессионального историка с большой долей вероятности сигнализирует о его компетентности в вопросе, о котором он пишет. Кроме того, в ряде интервью он неоднократно подчеркивал свое желание придерживаться исторической точности.
В книгу Юзефовича помещены фотографии, карты местности, выбранной для наступления, ссылки на документы, книги, газеты, материалы архива и т.д., которые подтверждают высокую степень достоверности «Зимней дороги».
О принадлежности текста к фикциональному дискурсу свидетельствуют повсеместное проникновение повествователя в сознание героев. Кроме того, Юзефович предоставляет примеры явного искажения документальных событий в угоду личной заинтересованности.
Недостоверными, по мнению Юзефовича, могут являться и сведения, приведенные в дневниках и книгах участников похода. Так, например, он сомневается, что Пепеляев в личном дневнике описал увиденный им сон верно, без искажений в угоду собственных взглядов.
Повествователь «Зимней дороги» не растворяется в тексте, а открыто организует его и периодически вклинивается в фиктивный мир. Опираясь на документальную основу, Юзефович предлагает все же собственную интерпретацию событий и образов главных героев. «Зимняя дорога» относится к числу произведений, в которых гражданская война представлена как трагедия для каждого в нее вовлеченного, независимо от того, чьей власти - «красных» или «белых» - он желает. Юзефович считает, что пока травма русского XX века не будет изжита, писатели будут обращаться к прошлому, к исторической прозе.
Соединение элементов fiction и non-fiction повышает вероятность литературного успеха документального романа. Происходит продуктивное взаимопроникновение: реальные факты вплетаются в уже существующие литературные схемы, а документ беллетризуется под воздействием авторского воображения, оперирующего универсальным фондом литературных сюжетов.
Исследование Марии Степановой изначально развивалось в двух рассматриваемых типах дискурса. Параллельно с исследованием семейных и казенных архивов Степанова занималась изучением категории памяти....
Подобные работы
- Энциклопедизм как принцип изображения судеб интеллигенции в автобиографическом повествовании А.П. Чудакова
Магистерская диссертация, лингвистика. Язык работы: Русский. Цена: 4930 р. Год сдачи: 2018