Введение 3
Глава 1. Категория читателя в контексте литературоведения 9
1.1. Адресат текста в отечественном литературоведении 10
1.2. Реципиент в западноевропейском филологическом дискурсе 15
1.3. Читатель как объект современной теории литературы 21
Глава 2. Имплицитный читатель в романе «Тайная история Изабеллы
Баварской» 28
2.1. Вводные замечания 28
2.2. Анализ паратекста 30
Глава 3. Имплицитный читатель в романе «Маркиза де Ганж» 34
3.1. Вводные замечания 34
3.2. Анализ паратекста 36
Заключение 42
Библиографический список 44
Приложение. Урок внеклассного чтения «Читатель в литературе» в старших классах 51
Французский социолог Пьер Бурдьё писал: «Произведение искусства существует как символический объект, представляющий ценность, только когда оно распознано и признано, т.е. социально институционализировано как произведение искусства читателями или зрителями <...>»» [Бурдье 2017: 401].
Читательское признание и общепризнанный статус писателя маркиз де Сад получил лишь спустя полтора века после смерти. По поводу его литературной биографии С.Н. Зенкин замечает: «Такой “проклятый писатель”, отвергаемый (справедливо или нет) публикой, нередко слывущий опасным, скандально неприемлемым, неудобоназываемым, в дальнейшем может быть канонизирован без реабилитации, именно как “свое иное” господствующей культуры. Одним из первых примеров такой канонизации стала литературная судьба маркиза де Сада, цензурируемый (хоть и многими читаемый тайно) в XIX веке, он сделался предметом поклонения в XX веке в качестве гениального изгоя, ныне его сочинения издаются в престижных сериях, о его творчестве пишут крупнейшие мыслители» [Зенкин 2018: 108].
Так, психолог Ван Фжернтав считает, что трактовать тексты французского писателя исключительно как произведения человека, страдающего психической болезнью, представляется околонаучной точкой зрения, т.к. их отличает ярко выраженная художественная образность и метафоричность1.
При этом в современном садоведении можно с определенной долей условности выделить 4 сосуществующих подхода к личности и творчеству маркиза де Сада.
Философский подход, в рамках которого маркиз де Сад рассматривается как концептуальный ассамбляж конкретной личности и созданных им текстов, представлен в работах Ж. Батая [Батай 1994], М. Фуко [Фуко 1994; 2010], Ю. Эволы [Эвола 1996], М. Хоркхаймера и Т. Адорно [Хоркхаймер 1997], С. Жижек [Жижек 1998], А. Камю [Камю 1999], М. Энаффа [Энафф 2005], И. Протопоповой [Протопопова 2011], О.Н. Перепелицы [Перепелица 2013].
К достоинствам данной оптики следует отнести стремление обнаружить взаимосвязь манифистируемой в текстах маркиза де Сада философии с интеллектуальным ландшафтом Просвещения и идеологическим фундаментом современной массовой культуры.
Однако недостаток философского подхода состоит в том, что при его применении в большинстве случаев игнорируется эстетический базис (литературность) текстов маркиза де Сада. В результате философы анализируют концептуальное содержание произведений маркиза де Сада как мыслителя, будто бы писавшего философские трактаты, в то время как он преимущественно выступал в роли писателя, конструирующего литературные тексты, в которых используются образы, сюжеты и другие собственно литературные категории.
Иначе говоря, в рамках философского подхода недостаточно отрефлексировано отличие философского трактата от философского романа.
Критический подход характеризуется тенденцией инкорпорировать маркиза де Сада в историю западноевропейской культуры. Критически осмысляется фигура французского писателя в сборнике «Маркиз де Сада и XX век» [Рыклин 1992], а также в работах Р. Барта [Барт 2007] и С. Сонтаг [Сонтаг 2018].
Данная методология положительно отличается от философского подхода тем, что включает маркиза де Сада в широкий культурный контекст и, следовательно, пытается проанализировать его значение в западной литературе и шире - интеллектуальной культуре.
Проблема критического подхода заключается в том, что тексты и личность маркиза де Сада рассматриваются в ряду разнообразных, в большинстве случаев неоднородных культурных феноменов. Таким образом, если философский подход подразумевает произвольное вычленение философских фрагментов из функционального нарратива маркиза де Сада, то критический подход, наоборот, включает творчество маркиза де Сада, как правило, в слишком широкий и разнородный культурный ряд и тем самым ставит под сомнение обоснованность предлагаемых выводов.....
Итак, проведенный анализ таких поздних романов маркиза де Сада, как «Тайная история Изабеллы Баварской» и «Маркиза де Ганж» продемонстрировал, что паратекст в них выполняет тождественные функции, варианты которых можно свести к инварианту и охарактеризовать его следующим образом: ослабление внимания имплицитного читателя по отношению к невозможности верифицировать предлагаемые абстрактным автором факты и аргументы, составляющие основу авторской трактовки реальных (исторических и криминальных) событий.
При этом выделенные во второй и третьей главах выпускной квалификационной работы функции, сформулированные выше в виде инварианта, неравномерно распределяется по разным компонентам паратекста, т.е. какой-либо компонент может в первом тексте выполнять сразу 2 или 3 функции, а в втором - лишь одну.
Это свидетельствует о том, что функциональность паратекста эволюционирует с точки зрения синтагматики, в то же время без изменения парадигматики (автофункция в понимании Ю.Н. Тынянова [Тынянов 1977]).
В соответствии с этим ведущая функция паратекста, конструируемого абстрактным автором и моделирующего имплицитного читателя, состоит в диссимуляция знаков нереференциальности и акцентированном маркировании знаков квазиреференциальности. Иначе говоря, десадовский нереференциальный текст мимикрирует под референциальный.
Таким образом, в паратексте моделируется имплицитный читатель, функция которого заключается в легитимизации монокаузального нарратива, инициированного абстрактным автором, а именно в утверждении, что частной («Маркиза де Ганж») и общественной («Тайная история Изабеллы Баварской») жизнью управляет врожденное стремление человека к пороку.
В результате происходит переориентация эмпирического читателя: ему посредством паратекста навязывается восприятие не столько исторического романа, сколько романизированной исторической хроники, в контексте которой авторская интерпретация исторических и криминальных событий представлялась бы более аргументированной и убедительной.
По результатам проведенного исследования были составлены методические рекомендации, оформленные в виде Приложения к выпускной квалификационной работе и представляющие урок внеклассного чтения «Читатель в литературе» в старших классах. В рамках данного урока учащиеся получат возможность взглянуть на литературное произведение не только с точки зрения категории автора, но и через призму современного, перспективного, развивающегося направления в теории литературы - категории читателя.
