Террористическая организация XXI века как медиафеномен
|
ВВЕДЕНИЕ 3
ГЛАВА 1. ИСЛАМСКОЕ ГОСУДАРСТВО КАК СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН СОВРЕМЕННОСТИ 9
1.1. Причины зарождения и развития исламского фундаментализма в ХХ веке 9
1.2. Исламское Государство как революционно-романтическое движение 24
1.3. Новый «дух времени»: Исламское Государство и возращение больших нарративов 39
ГЛАВА 2. ОСНОВНЫЕ ПРИЁМЫ ПРОВЕДЕНИЯ ИНФОРМАЦИОННОЙ ПОЛИТИКИ ИСЛАМСКОГО ГОСУДАРСТВА 59
2.1. Социальные сети как способ обмена экстремистскими материалами и вербовки новых моджахедов 61
2.2. Пропагандистские фильмы и «телешоу с обезглавливанием» как пример инструментализации насилия 67
2.3. Глянцевый журнал «Дабик» как выразитель основной миссии «Исламского государства» 75
ГЛАВА 3. ФЕНОМЕН «ИСЛАМСКОГО ГОСУДАРСТВА» В ЗАПАДНЫХ СМИ 82
3.1. «Исламское Государство» и западные СМИ: стратегия манипулирования 84
3.2. Феномен ИГ в объяснительных моделях западных СМИ 92
3.3. Освещение феномена Исламского Государства в американском журнале «The Atlantic» 102
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 114
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 118
ПРИЛОЖЕНИЯ 126
ГЛАВА 1. ИСЛАМСКОЕ ГОСУДАРСТВО КАК СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН СОВРЕМЕННОСТИ 9
1.1. Причины зарождения и развития исламского фундаментализма в ХХ веке 9
1.2. Исламское Государство как революционно-романтическое движение 24
1.3. Новый «дух времени»: Исламское Государство и возращение больших нарративов 39
ГЛАВА 2. ОСНОВНЫЕ ПРИЁМЫ ПРОВЕДЕНИЯ ИНФОРМАЦИОННОЙ ПОЛИТИКИ ИСЛАМСКОГО ГОСУДАРСТВА 59
2.1. Социальные сети как способ обмена экстремистскими материалами и вербовки новых моджахедов 61
2.2. Пропагандистские фильмы и «телешоу с обезглавливанием» как пример инструментализации насилия 67
2.3. Глянцевый журнал «Дабик» как выразитель основной миссии «Исламского государства» 75
ГЛАВА 3. ФЕНОМЕН «ИСЛАМСКОГО ГОСУДАРСТВА» В ЗАПАДНЫХ СМИ 82
3.1. «Исламское Государство» и западные СМИ: стратегия манипулирования 84
3.2. Феномен ИГ в объяснительных моделях западных СМИ 92
3.3. Освещение феномена Исламского Государства в американском журнале «The Atlantic» 102
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 114
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 118
ПРИЛОЖЕНИЯ 126
За последние три года террористическая группировка «Исламское государство» (ИГ) остается одним из главных мировых ньюсмейкеров. Менее чем через два года они создали власть над сотнями тысяч квадратных километров и миллионами людей. ИГ обладает самой большой и самой разнообразной волонтерской силой со времен Второй мировой войны. Однако ИГ не только сумела привлечь в свои ряды тысячи сторонников из самых разных точек земного шара, но и создать высказывание, существенно отличающееся от своих предшественников по степени воздействия.
В расчёте на то, что внимание всех мировых СМИ будет приковано к их деятельности, террористы умело пользуются своим положением в медиапространстве, совершая теракты в прямом эфире, как это было 11 сентября, или выпуская «телешоу с обезглавливанием». Фильмы-катастрофы и боевики становятся реальностью, и это не только вызывает эффект устрашения, но и позволяет террористическим группировкам создавать вокруг себя ореол силы и уверенности в противовес Западу, который терпит поражения во время терактов. Джихадисты подрывают демократические институты, усиливая полемику между сторонниками безопасности и верховенства права, усиливая страх, что наши общества взорвутся, и начнется гражданская война между мусульманами и «другими».
То, что мы привыкли видеть в фильмах-катастрофах, «Аль-Каида» 11 сентября превратила в реальность. Тем не менее, это была реальность, не лишенная символизма и говорящая на языке эпохи. Сегодня же теракты, совершаемые исламскими фундаменталистами, скорее можно назвать постсобытием или превращением события в рутину. Постепенно вытесняя насилие из медиапространства в реальную жизнь, насилие для ИГ становится лучшим элементом саморекламы. То, что делает ИГИЛ, превращая насилие в элемент повседневности, свидетельствует о том, что эпоха символизма подходит к концу. Видеоролики с казнями в Сирии стали привычным контентом, сделанным в расчете на современное информационное общество. Эта война перемещается в виртуальное пространство, которое в свою очередь становится всё более глобальным, – так «медиаактивистам ИГ» удаётся создавать качественный контент, ориентируясь на западный опыт.
Но для привлечения новобранцев, внушения страха и утверждения своей легитимности как государства, ИГИЛ нужна реклама, причём реклама не только через собственные пропагандистские материалы, но и через западные медиа, имеющие глобальную аудиторию. По сути, западные издания невольно становятся игрушкой в руках медиастратегов ИГ. Не так важно, в каком ключе они освещают деятельность ИГ: даже если это негативный образ, он все равно работает на руку джихадистам, превращая их в «непобедимых воинов Аллаха» в глазах определённой части аудитории. Таким образом, ИГ, по крайней мере, в области пропаганды является одним из самых удачных современных примеров с точки зрения манипуляции массовым сознанием. Но возникает вопрос: что же делает высказывание ИГ настолько востребованным?
Феномен ИГ стал выразителем духа именно современной эпохи, наступившей в масштабах всей планеты. Это эпоха постмодерна – эпоха жонглирования словами, слоганами и дискурсами и отказа от больших «нарративов». Наиболее ярким примером преодоления постмодерна стало появление ИГ, – характерного социально-политического феномена современности, который смог задеть какой-то важный «нерв эпохи» и предложить мир, наполненный новыми смыслами, и удовлетворить желания тех, кому нынешняя реальность не дает ответы на основные экзистенциальные вопросы.
Провал «войны с террором» начинается со страха, гневной реакции и чувства мести, что порождает еще больше жестокости и насилия, не оставляя времени на то, чтобы понять глубинные причины этого революционного движения. А такое понимание необходимо – ведь главной проблемой становится не военное и даже не идеологическое противодействие терроризму в целом, а противодействие ценностное.
Но какие ценности должна предложить «сторона Добра» для того чтобы одолеть Халифат? Достаточно ли сил у западного мира для того, чтобы обеспечить как выживание собственной цивилизации, так и триумф её ценностей? Именно этот вопрос стал предпосылкой к началу данного исследования.
Актуальность исследования обусловлена как научно-познавательными, так и социально-практическими задачами, которые стоят перед мировым сообществом в борьбе против «Исламского Государства». Всестороннее изучение различных аспектов феномена террористической организации в современном мире необходимо для понимания сложных коммуникационных стратегий ИГ, рекомендаций по противодействию ценностям ИГ и предложения своих «нарративов», позволяющих разрушить столь привлекательный образ «Халифата». Исследование позволяет определить эффективный подход к взаимодействию с молодыми людьми, которые оказываются наиболее восприимчивыми к пропаганде ИГ. Организация лучше всего реагирует на их «уязвимость, разочарование и мечты» и заполняет пустоту, которую Запад пока заполнить не смог. Кроме того, исследование предлагает рекомендации для журналистов в работе с невероятно сложным социально-политическим феноменом современности.
Научная новизна настоящей работы связана с тем, что на данный момент русскоязычных исследований на тему медиафеномена ИГ не существует. Если на Западе современные теракты провоцируют огромное количество исследовательских работ, то для российской традиции скорее характерно исследование «исламизма» как явления. Несмотря на обилие работ об истории исламистских организаций, медиатехнологии современных радикальных исламистов остаются в тени, хотя именно благодаря ним боевики завоевали успех не только у многочисленных мусульман, пополняющих их ряды, но и среди европейцев, оказывающихся под воздействием насильственного контента.
Также исследовательский и медийный интерес к исламистским движениям зачастую остается политизированным, а потому, как правило, создает картину, лишь частично отображающую этот невероятно сложный и многослойный феномен.
Цель исследования состоит в том, чтобы разобраться, что из себя представляет феномен Исламского Государства и обозначить основные приёмы, используемые ИГ для распространения своего влияния и вербовки новых сторонников, доказать, что пропаганда ИГ по степени воздействия зачастую превосходит западную. Для этого необходимо понять, как в западных СМИ представлен феномен ИГ и придерживаются ли западные медиа предложенных стратегий или альтернативных «нарративов», позволяющих разрушить столь привлекательный образ «Халифата»:
В соответствии с указанной целью поставлены следующие задачи:
определить понятия «исламизм», «исламский фундаментализм», «джихад», «халифат» и «терроризм»;
установить соотношение современного исламистского терроризма и ислама как религии;
на основе этого понять, почему современные радикальные исламисты обращаются к «золотому веку ислама» и как они используют религию для оправдания насилия;
произвести анализ факторов, которые заставляют молодых людей присоединяться к ИГ;
определить, каково соотношение архаичного и современного в призывах террористов;
понять как устроена медиастратегия современной террористической организации;
определить уровень влияния Исламского Государства на западные средства массовой информации.
Объектом исследования является феномен современной террористической организации, а именно Исламского Государства, группировки, претерпевшей изменения под влиянием как внешних факторов, так и внутренней эволюции самих исламистских течений.
Предметом – специфика функционирования информационной политики Исламского Государства и особенности освещения феномена ИГ в западных СМИ.
Теоретической базой выпускной квалификационной работы послужили работы по проблематике исламского фундаментализма, исламизма и исламистского терроризма специалистов по Ближнему Востоку Г.И. Мирского, А. Малашенко; исследования по истории возникновения современных террористических группировок журналистов Майкла Вайса и Хасан Хасана, работы по анализу тактики действий массмедиа французского философа Жана Бодрийяра и работы по исследованию феномена насилия и его восприятия.
Эмпирической базой послужили как пропагандистские материалы террористической группировки «Исламское Государство», так и материалы западных англоязычных медиа (The Atlantic, The Guardian, The Economist), рассматривающие феномен ИГ. Хронологические рамки исследования охватывают период с июня 2014 года по апрель 2017 года, то есть с момента провозглашения «Халифата» «Исламским государством».
В основу методической базы легли: исторический метод, метод сравнения, анализ научной литературы, качественный анализ материалов англоязычных СМИ, обобщение.
Выпускная квалификационная работа включает в себя введение, три главы, заключение, список использованной литературы и приложения. Первая глава представляет собой обобщение и анализ причин распространения радикальных настроений на Ближнем Востоке. Она включает предпосылки возникновения исламского терроризма и анализ ключевых для исламизма идей, таких как «джихад» и «халифат». Также автор пытается объяснить, почему ИГ качественно новое явление как с точки зрения мотивации экстремистской деятельности, так и с точки зрения возможностей, которые дают террористам глобализация и технологические достижения современной эпохи. Исследуется символическая составляющая террористических актов против Запада. Вторая глава посвящена приёмам и методам информационной борьбы (джихада) террористических организаций, которая позволяет распространять идеи по всему миру. Здесь мы пытаемся понять, как террористы вербуют новых сторонников, как сами взаимодействуют во время террористических операций и почему идеология ИГ обретает популярность на каждом континенте. В третьей главе автор анализирует материалы западных англоязычных медиа (The Atlantic, The Guardian, The Economist). Здесь мы пытаемся понять, какие «нарративы» используют влиятельные западные медиа, обращаясь к феномену ИГ. Здесь будет проведен как количественный, так и качественный анализ материалов трёх англоязычных изданий.
В расчёте на то, что внимание всех мировых СМИ будет приковано к их деятельности, террористы умело пользуются своим положением в медиапространстве, совершая теракты в прямом эфире, как это было 11 сентября, или выпуская «телешоу с обезглавливанием». Фильмы-катастрофы и боевики становятся реальностью, и это не только вызывает эффект устрашения, но и позволяет террористическим группировкам создавать вокруг себя ореол силы и уверенности в противовес Западу, который терпит поражения во время терактов. Джихадисты подрывают демократические институты, усиливая полемику между сторонниками безопасности и верховенства права, усиливая страх, что наши общества взорвутся, и начнется гражданская война между мусульманами и «другими».
То, что мы привыкли видеть в фильмах-катастрофах, «Аль-Каида» 11 сентября превратила в реальность. Тем не менее, это была реальность, не лишенная символизма и говорящая на языке эпохи. Сегодня же теракты, совершаемые исламскими фундаменталистами, скорее можно назвать постсобытием или превращением события в рутину. Постепенно вытесняя насилие из медиапространства в реальную жизнь, насилие для ИГ становится лучшим элементом саморекламы. То, что делает ИГИЛ, превращая насилие в элемент повседневности, свидетельствует о том, что эпоха символизма подходит к концу. Видеоролики с казнями в Сирии стали привычным контентом, сделанным в расчете на современное информационное общество. Эта война перемещается в виртуальное пространство, которое в свою очередь становится всё более глобальным, – так «медиаактивистам ИГ» удаётся создавать качественный контент, ориентируясь на западный опыт.
Но для привлечения новобранцев, внушения страха и утверждения своей легитимности как государства, ИГИЛ нужна реклама, причём реклама не только через собственные пропагандистские материалы, но и через западные медиа, имеющие глобальную аудиторию. По сути, западные издания невольно становятся игрушкой в руках медиастратегов ИГ. Не так важно, в каком ключе они освещают деятельность ИГ: даже если это негативный образ, он все равно работает на руку джихадистам, превращая их в «непобедимых воинов Аллаха» в глазах определённой части аудитории. Таким образом, ИГ, по крайней мере, в области пропаганды является одним из самых удачных современных примеров с точки зрения манипуляции массовым сознанием. Но возникает вопрос: что же делает высказывание ИГ настолько востребованным?
Феномен ИГ стал выразителем духа именно современной эпохи, наступившей в масштабах всей планеты. Это эпоха постмодерна – эпоха жонглирования словами, слоганами и дискурсами и отказа от больших «нарративов». Наиболее ярким примером преодоления постмодерна стало появление ИГ, – характерного социально-политического феномена современности, который смог задеть какой-то важный «нерв эпохи» и предложить мир, наполненный новыми смыслами, и удовлетворить желания тех, кому нынешняя реальность не дает ответы на основные экзистенциальные вопросы.
Провал «войны с террором» начинается со страха, гневной реакции и чувства мести, что порождает еще больше жестокости и насилия, не оставляя времени на то, чтобы понять глубинные причины этого революционного движения. А такое понимание необходимо – ведь главной проблемой становится не военное и даже не идеологическое противодействие терроризму в целом, а противодействие ценностное.
Но какие ценности должна предложить «сторона Добра» для того чтобы одолеть Халифат? Достаточно ли сил у западного мира для того, чтобы обеспечить как выживание собственной цивилизации, так и триумф её ценностей? Именно этот вопрос стал предпосылкой к началу данного исследования.
Актуальность исследования обусловлена как научно-познавательными, так и социально-практическими задачами, которые стоят перед мировым сообществом в борьбе против «Исламского Государства». Всестороннее изучение различных аспектов феномена террористической организации в современном мире необходимо для понимания сложных коммуникационных стратегий ИГ, рекомендаций по противодействию ценностям ИГ и предложения своих «нарративов», позволяющих разрушить столь привлекательный образ «Халифата». Исследование позволяет определить эффективный подход к взаимодействию с молодыми людьми, которые оказываются наиболее восприимчивыми к пропаганде ИГ. Организация лучше всего реагирует на их «уязвимость, разочарование и мечты» и заполняет пустоту, которую Запад пока заполнить не смог. Кроме того, исследование предлагает рекомендации для журналистов в работе с невероятно сложным социально-политическим феноменом современности.
Научная новизна настоящей работы связана с тем, что на данный момент русскоязычных исследований на тему медиафеномена ИГ не существует. Если на Западе современные теракты провоцируют огромное количество исследовательских работ, то для российской традиции скорее характерно исследование «исламизма» как явления. Несмотря на обилие работ об истории исламистских организаций, медиатехнологии современных радикальных исламистов остаются в тени, хотя именно благодаря ним боевики завоевали успех не только у многочисленных мусульман, пополняющих их ряды, но и среди европейцев, оказывающихся под воздействием насильственного контента.
Также исследовательский и медийный интерес к исламистским движениям зачастую остается политизированным, а потому, как правило, создает картину, лишь частично отображающую этот невероятно сложный и многослойный феномен.
Цель исследования состоит в том, чтобы разобраться, что из себя представляет феномен Исламского Государства и обозначить основные приёмы, используемые ИГ для распространения своего влияния и вербовки новых сторонников, доказать, что пропаганда ИГ по степени воздействия зачастую превосходит западную. Для этого необходимо понять, как в западных СМИ представлен феномен ИГ и придерживаются ли западные медиа предложенных стратегий или альтернативных «нарративов», позволяющих разрушить столь привлекательный образ «Халифата»:
В соответствии с указанной целью поставлены следующие задачи:
определить понятия «исламизм», «исламский фундаментализм», «джихад», «халифат» и «терроризм»;
установить соотношение современного исламистского терроризма и ислама как религии;
на основе этого понять, почему современные радикальные исламисты обращаются к «золотому веку ислама» и как они используют религию для оправдания насилия;
произвести анализ факторов, которые заставляют молодых людей присоединяться к ИГ;
определить, каково соотношение архаичного и современного в призывах террористов;
понять как устроена медиастратегия современной террористической организации;
определить уровень влияния Исламского Государства на западные средства массовой информации.
Объектом исследования является феномен современной террористической организации, а именно Исламского Государства, группировки, претерпевшей изменения под влиянием как внешних факторов, так и внутренней эволюции самих исламистских течений.
Предметом – специфика функционирования информационной политики Исламского Государства и особенности освещения феномена ИГ в западных СМИ.
Теоретической базой выпускной квалификационной работы послужили работы по проблематике исламского фундаментализма, исламизма и исламистского терроризма специалистов по Ближнему Востоку Г.И. Мирского, А. Малашенко; исследования по истории возникновения современных террористических группировок журналистов Майкла Вайса и Хасан Хасана, работы по анализу тактики действий массмедиа французского философа Жана Бодрийяра и работы по исследованию феномена насилия и его восприятия.
Эмпирической базой послужили как пропагандистские материалы террористической группировки «Исламское Государство», так и материалы западных англоязычных медиа (The Atlantic, The Guardian, The Economist), рассматривающие феномен ИГ. Хронологические рамки исследования охватывают период с июня 2014 года по апрель 2017 года, то есть с момента провозглашения «Халифата» «Исламским государством».
В основу методической базы легли: исторический метод, метод сравнения, анализ научной литературы, качественный анализ материалов англоязычных СМИ, обобщение.
Выпускная квалификационная работа включает в себя введение, три главы, заключение, список использованной литературы и приложения. Первая глава представляет собой обобщение и анализ причин распространения радикальных настроений на Ближнем Востоке. Она включает предпосылки возникновения исламского терроризма и анализ ключевых для исламизма идей, таких как «джихад» и «халифат». Также автор пытается объяснить, почему ИГ качественно новое явление как с точки зрения мотивации экстремистской деятельности, так и с точки зрения возможностей, которые дают террористам глобализация и технологические достижения современной эпохи. Исследуется символическая составляющая террористических актов против Запада. Вторая глава посвящена приёмам и методам информационной борьбы (джихада) террористических организаций, которая позволяет распространять идеи по всему миру. Здесь мы пытаемся понять, как террористы вербуют новых сторонников, как сами взаимодействуют во время террористических операций и почему идеология ИГ обретает популярность на каждом континенте. В третьей главе автор анализирует материалы западных англоязычных медиа (The Atlantic, The Guardian, The Economist). Здесь мы пытаемся понять, какие «нарративы» используют влиятельные западные медиа, обращаясь к феномену ИГ. Здесь будет проведен как количественный, так и качественный анализ материалов трёх англоязычных изданий.
«Террор есть не что иное, как быстрая, строгая, непреклонная справедливость; следовательно, он является проявлением добродетели, он — не столько особый принцип, сколько вывод из общего принципа демократии, применяемого отечеством в крайней нужде», – писал Максимилиан Робеспьер в труде «О принципах политической морали». Если в мирное время оружием народа является добродетель, то во время революции его оружием становится и добродетель, и террор одновременно: добродетель, без которой террор обречен на гибель, террор, без которого добродетель бессильна. Исследование феномена Исламского Государства подвело нас к выводу, что ИГ – это террор, во многом существующий благодаря «тотальной экстраполяции Добра» , исключению из западной системы любой формы негативного и любой противостоящей силы. Но усиление Добра не предполагает гибель Зла – скорее зло принимает еще более радикальные формы и становится единственной альтернативой для тех, кто не нашел себе место в «мире Света».
Поэтому когда бельгийская полиция блокирует охваченный страхом Брюссель, президент Франции Франсуа Олланд вписывает очередной теракт в Париже в контекст глобальной войны с террором, самолеты США и России усиливают воздушные атаки в Сирии после еще одной резни, совершенной от имени «Исламского Государства», легко упустить из виду главный факт. Пули, бомбы и тем более хаос войны не только не останавливают распространение радикального исламизма, но, кажется, только способствуют его усилению.
Менее чем через два года исламисты установили власть над сотнями тысяч квадратных километров и миллионами людей. ИГ обладает самой большой и самой разнообразной волонтерской силой со времен Второй мировой войны, что подтверждается статистикой присоединившихся к ИГ рекрутов. Слишком много факторов повлияло на формирование феномена Исламского Государства. В своей работе мы попытались описать каждый из них – начиная с падения Османского халифата, развития исламистской идеологии и заканчивая крушением биполярной системы и установлением правления одного мирового гегемона, предлагающего западному обществу «общий знаменатель» в виде культуры постмодерна.
Нами было выяснено, что в формировании теории и практики «глобального джихада» большое значение имеет развитие идеологии исламизма или исламского фундаментализма. Во многом и «Аль-Каида», и «Исламское Государство» являются продуктами исламистской идеологии. Они впитали её в наиболее радикальных формах, среди которых понимание джихада как борьбы против неверных и вооруженного сопротивления.
Однако феномен ИГ полностью не объяснить ни с помощью исламизма, ни тем более с помощью ислама. Скорее нами был сделан вывод о том, что сами исламисты преувеличивают роль религии в истории, а противники ислама, в свою очередь, ошибочно обвиняют ислам в том, что происходит сейчас в исламском мире. В итоге радикалы-джихадисты и радикалы-исламофобы вместе раскручивают спираль ненависти и поддерживают достаточный для существования друг друга уровень насилия.
Но что еще важнее, феномен Исламского Государства не объяснить и с помощью теории насильственного экстремизма, отчаянно пропагандируемого политиками и средствами массовой информации. Провал «войны с террором» начинается со страха, гневной реакции и чувства мести, что порождает еще больше жестокости и насилия. В этих условиях лишь единицы находят в себе силы, чтобы попытаться понять глубинные причины, породившие мировое движение революционного характера. А ведь такое понимание жизненно необходимо, поскольку главной проблемой сегодня становится не военное и даже не идеологическое противодействие терроризму в целом, а противодействие ценностное. То, что ООН расценивает как бессмысленные акты ужасного насилия, для последователей ИГ – часть «возвышенной» кампании по очищению мира через жертвоприношение. «Знайте, что Рай находится под тенью мечей», – гласит один из хадисов. Это главный девиз бойцов ИГ.
На наш взгляд, обращение с «Исламским Государством» как с одной из форм терроризма или насильственного экстремизма маскирует истинные причины и масштабы угрозы. ИГ мало чем отличается от революционно-романтических движений, упивавшихся кровью на протяжении всей истории человечества. Каждая революционная идея прошлого была «экстремистской» по сравнению с тем, что было нормой раньше, и каждая из них, будь то коммунизм, фашизм или национализм, содержала в себе великую идею спасения.
Однако феномен ИГ стал выразителем духа именно современной эпохи, наступившей в масштабах всей планеты. Это эпоха постмодерна–эпоха «жонглирования словами, слоганами и дискурсами» и отказа от больших «нарративов». За утратой больших смыслов последовали разговоры о закате постмодернизма, наиболее ярким примером преодоления которого как раз и стало появление ИГ. Эта группировка является характерным социально-политическим феноменом современности, предлагая мир, наполненный новыми смыслами, и удовлетворяя желания тех, кому нынешняя реальность не дает ответы на основные экзистенциальные вопросы.
Мы проанализировали как единицы контента, создаваемого медиактивистами ИГ, так и способы его распространения. В итоге мы пришли следующему выводу. Несмотря на то, что пропаганда радикальных исламистских организаций уступает Западу по разнообразию контента, их призыв к насилию эффективен для тех, кто хочет сразу приступить к вооруженной борьбе, и для тех, кто хотел бы найти альтернативу «западному проекту». Но не столько видео и социальные сети убеждают некоторых людей присоединиться к ИГ, сколько возможности, предлагаемые социальными сетями, особенно двусторонняя межличностная коммуникация и способность к убеждению отдельных проповедников.
Мы выяснили, что для привлечения новых сторонников ИГ «паразитирует» на нескольких вечных идеях. Среди них – идея духовности, моральной чистоты, героизма и социальной справедливости. Часто эти идеи находят отклик в сердцах бунтующей молодежи, не отличающейся особенной религиозностью. Они выступают на волне радикального ислама, и это становится выходом для их нигилизма. Это неудивительно – «Исламское государство» представляет собой самое грандиозное и влиятельное контркультурное движение и самую очевидную противоположность Западу. ИГ хорошо отреагировало на разочарование и мечты тысяч молодых людей и заполнило пустоту, которую Запад пока заполнить не смог.
Мы определили, что главным инструментом ценностного противодействия для террористов становится смерть. То, что террористы целенаправленно ищут собственной смерти – это именно та стратегия, которая отличает современных террористов от их предшественников. Поэтому в ответ на сообщения мировых СМИ о том, как женатая пара смертников взорвала себя и оставила дочь сиротой, редакторы исламистского издания «Дабик» выпускают журнал с фотографией маленькой пуховой кроватки девочки и подписью «Не удержались от исполнения своего долга, несмотря на дочь».
В исследовании сделан вывод о том, что на руку джихадистам работает не только их собственная пропаганда, но и западные медиа. Ограниченные новостным менеджментом, они создают вокруг джихадистов непобедимый ореол борьбы. На основе комментариев исследователей проблемы радикализации молодых людей и идеологии ИГ мы выделили несколько стратегий или альтернативных «нарративов», позволяющих разрушить столь привлекательный образ «Халифата». Для того чтобы понять, как в западных СМИ представлен феномен ИГ и придерживаются ли западные медиа данных стратегий, мы проанализировали больше 200 публикаций трех влиятельных западных изданий – британских The Guardian, The Economist и американского журнала The Atlantic.
Мы выяснили, что к попыткам объяснить феномен ИГ авторов The Economist и The Guardian в основном подталкивают актуальные события, будь то казнь Фоули или появление двух британцев в ИГИЛ. Первые два издания в стремлении дотянуться до понимания сложного феномена объясняют его с помощью нескольких моделей. Если же авторы и пытаются понять, почему люди уезжают в «Халифат», то обычно они прибегают к описаниям методов рекрутинга, практически не затрагивая «ценностную» составляющую вопроса. Это вызвано вполне объяснимым страхом изображать джихадистов в качестве «борцов за правое дело».
Журналисты The Atlantic, в свою очередь, не скрывая ужаса от идеологии Зла, демонстрируют более глубокое понимание вопроса. Они представляют джихадистов как живых людей с собственным пониманием идеального устройства мира, надеждами на Халифат и возвращение миру «духовной чистоты». Описывая судьбу одного из террористов ИГ, журналист совершает путешествие длиной в одну джихадистскую жизнь. Он рассказывает о судьбе Яхьи Абу Хасана, в прошлом Джона Георгеласа, обычного американца греческого происхождения, позже ставшего ключевой фигурой в «Исламском государстве». Эта история помогает ответить на самый важный вопрос: почему люди со всего мира покидают свои комфортные дома для того, чтобы сражаться под флагом ИГ и умирать? Журналист находит ответ: тяжелее всего нам принять правду о том, что именно джихадизм помогает многим молодым людям со всего света найти себя и свою идентичность .
Несмотря на частичное выполнение предложенных критериев по противодействию ИГ, журналисты не способны противодействовать этому динамичному, контркультурному движению, которое предлагает миру нечто больше, чем просто «план насилия». Ведь речь идёт о заманчивой миссии по изменению и спасению мира. А если это сообщение находит своего адресата, значит, ИГ смогло задеть какой-то важный «нерв эпохи» и предложить идеологию, которая кажется привлекательной миллионам людей на Ближнем Востоке и за его пределами которая помогает им найти утраченные «священные смыслы».
Очевидно, что провозглашаемые ИГИЛ ценности и идеалы не соответствуют той жуткой реальности, которую террористы создают в Сирии и Ираке. Но одно абсолютно ясно: глубокая приверженность идеологии Исламского Государства и отчаянное желание отдать жизнь за «великую идею» вкупе с представлением джихадистов как главного мирового Зла еще долго будут поддерживать исламистское движение. И это будет происходить до тех пор, пока цивилизованный мир не предложит ценности, сопоставимые с ИГ по степени привлекательности.
История показывает, что большинство из сохранившихся ныне цивилизаций имели свои священные ценности, за которые люди отчаянно боролись, рискуя собственной жизнью и не идя ни на какие компромиссы. Так же они борются и сейчас. Это будет долгая война, хоть и не до конца времен, как это представляют апологеты Исламского Государства.
Поэтому когда бельгийская полиция блокирует охваченный страхом Брюссель, президент Франции Франсуа Олланд вписывает очередной теракт в Париже в контекст глобальной войны с террором, самолеты США и России усиливают воздушные атаки в Сирии после еще одной резни, совершенной от имени «Исламского Государства», легко упустить из виду главный факт. Пули, бомбы и тем более хаос войны не только не останавливают распространение радикального исламизма, но, кажется, только способствуют его усилению.
Менее чем через два года исламисты установили власть над сотнями тысяч квадратных километров и миллионами людей. ИГ обладает самой большой и самой разнообразной волонтерской силой со времен Второй мировой войны, что подтверждается статистикой присоединившихся к ИГ рекрутов. Слишком много факторов повлияло на формирование феномена Исламского Государства. В своей работе мы попытались описать каждый из них – начиная с падения Османского халифата, развития исламистской идеологии и заканчивая крушением биполярной системы и установлением правления одного мирового гегемона, предлагающего западному обществу «общий знаменатель» в виде культуры постмодерна.
Нами было выяснено, что в формировании теории и практики «глобального джихада» большое значение имеет развитие идеологии исламизма или исламского фундаментализма. Во многом и «Аль-Каида», и «Исламское Государство» являются продуктами исламистской идеологии. Они впитали её в наиболее радикальных формах, среди которых понимание джихада как борьбы против неверных и вооруженного сопротивления.
Однако феномен ИГ полностью не объяснить ни с помощью исламизма, ни тем более с помощью ислама. Скорее нами был сделан вывод о том, что сами исламисты преувеличивают роль религии в истории, а противники ислама, в свою очередь, ошибочно обвиняют ислам в том, что происходит сейчас в исламском мире. В итоге радикалы-джихадисты и радикалы-исламофобы вместе раскручивают спираль ненависти и поддерживают достаточный для существования друг друга уровень насилия.
Но что еще важнее, феномен Исламского Государства не объяснить и с помощью теории насильственного экстремизма, отчаянно пропагандируемого политиками и средствами массовой информации. Провал «войны с террором» начинается со страха, гневной реакции и чувства мести, что порождает еще больше жестокости и насилия. В этих условиях лишь единицы находят в себе силы, чтобы попытаться понять глубинные причины, породившие мировое движение революционного характера. А ведь такое понимание жизненно необходимо, поскольку главной проблемой сегодня становится не военное и даже не идеологическое противодействие терроризму в целом, а противодействие ценностное. То, что ООН расценивает как бессмысленные акты ужасного насилия, для последователей ИГ – часть «возвышенной» кампании по очищению мира через жертвоприношение. «Знайте, что Рай находится под тенью мечей», – гласит один из хадисов. Это главный девиз бойцов ИГ.
На наш взгляд, обращение с «Исламским Государством» как с одной из форм терроризма или насильственного экстремизма маскирует истинные причины и масштабы угрозы. ИГ мало чем отличается от революционно-романтических движений, упивавшихся кровью на протяжении всей истории человечества. Каждая революционная идея прошлого была «экстремистской» по сравнению с тем, что было нормой раньше, и каждая из них, будь то коммунизм, фашизм или национализм, содержала в себе великую идею спасения.
Однако феномен ИГ стал выразителем духа именно современной эпохи, наступившей в масштабах всей планеты. Это эпоха постмодерна–эпоха «жонглирования словами, слоганами и дискурсами» и отказа от больших «нарративов». За утратой больших смыслов последовали разговоры о закате постмодернизма, наиболее ярким примером преодоления которого как раз и стало появление ИГ. Эта группировка является характерным социально-политическим феноменом современности, предлагая мир, наполненный новыми смыслами, и удовлетворяя желания тех, кому нынешняя реальность не дает ответы на основные экзистенциальные вопросы.
Мы проанализировали как единицы контента, создаваемого медиактивистами ИГ, так и способы его распространения. В итоге мы пришли следующему выводу. Несмотря на то, что пропаганда радикальных исламистских организаций уступает Западу по разнообразию контента, их призыв к насилию эффективен для тех, кто хочет сразу приступить к вооруженной борьбе, и для тех, кто хотел бы найти альтернативу «западному проекту». Но не столько видео и социальные сети убеждают некоторых людей присоединиться к ИГ, сколько возможности, предлагаемые социальными сетями, особенно двусторонняя межличностная коммуникация и способность к убеждению отдельных проповедников.
Мы выяснили, что для привлечения новых сторонников ИГ «паразитирует» на нескольких вечных идеях. Среди них – идея духовности, моральной чистоты, героизма и социальной справедливости. Часто эти идеи находят отклик в сердцах бунтующей молодежи, не отличающейся особенной религиозностью. Они выступают на волне радикального ислама, и это становится выходом для их нигилизма. Это неудивительно – «Исламское государство» представляет собой самое грандиозное и влиятельное контркультурное движение и самую очевидную противоположность Западу. ИГ хорошо отреагировало на разочарование и мечты тысяч молодых людей и заполнило пустоту, которую Запад пока заполнить не смог.
Мы определили, что главным инструментом ценностного противодействия для террористов становится смерть. То, что террористы целенаправленно ищут собственной смерти – это именно та стратегия, которая отличает современных террористов от их предшественников. Поэтому в ответ на сообщения мировых СМИ о том, как женатая пара смертников взорвала себя и оставила дочь сиротой, редакторы исламистского издания «Дабик» выпускают журнал с фотографией маленькой пуховой кроватки девочки и подписью «Не удержались от исполнения своего долга, несмотря на дочь».
В исследовании сделан вывод о том, что на руку джихадистам работает не только их собственная пропаганда, но и западные медиа. Ограниченные новостным менеджментом, они создают вокруг джихадистов непобедимый ореол борьбы. На основе комментариев исследователей проблемы радикализации молодых людей и идеологии ИГ мы выделили несколько стратегий или альтернативных «нарративов», позволяющих разрушить столь привлекательный образ «Халифата». Для того чтобы понять, как в западных СМИ представлен феномен ИГ и придерживаются ли западные медиа данных стратегий, мы проанализировали больше 200 публикаций трех влиятельных западных изданий – британских The Guardian, The Economist и американского журнала The Atlantic.
Мы выяснили, что к попыткам объяснить феномен ИГ авторов The Economist и The Guardian в основном подталкивают актуальные события, будь то казнь Фоули или появление двух британцев в ИГИЛ. Первые два издания в стремлении дотянуться до понимания сложного феномена объясняют его с помощью нескольких моделей. Если же авторы и пытаются понять, почему люди уезжают в «Халифат», то обычно они прибегают к описаниям методов рекрутинга, практически не затрагивая «ценностную» составляющую вопроса. Это вызвано вполне объяснимым страхом изображать джихадистов в качестве «борцов за правое дело».
Журналисты The Atlantic, в свою очередь, не скрывая ужаса от идеологии Зла, демонстрируют более глубокое понимание вопроса. Они представляют джихадистов как живых людей с собственным пониманием идеального устройства мира, надеждами на Халифат и возвращение миру «духовной чистоты». Описывая судьбу одного из террористов ИГ, журналист совершает путешествие длиной в одну джихадистскую жизнь. Он рассказывает о судьбе Яхьи Абу Хасана, в прошлом Джона Георгеласа, обычного американца греческого происхождения, позже ставшего ключевой фигурой в «Исламском государстве». Эта история помогает ответить на самый важный вопрос: почему люди со всего мира покидают свои комфортные дома для того, чтобы сражаться под флагом ИГ и умирать? Журналист находит ответ: тяжелее всего нам принять правду о том, что именно джихадизм помогает многим молодым людям со всего света найти себя и свою идентичность .
Несмотря на частичное выполнение предложенных критериев по противодействию ИГ, журналисты не способны противодействовать этому динамичному, контркультурному движению, которое предлагает миру нечто больше, чем просто «план насилия». Ведь речь идёт о заманчивой миссии по изменению и спасению мира. А если это сообщение находит своего адресата, значит, ИГ смогло задеть какой-то важный «нерв эпохи» и предложить идеологию, которая кажется привлекательной миллионам людей на Ближнем Востоке и за его пределами которая помогает им найти утраченные «священные смыслы».
Очевидно, что провозглашаемые ИГИЛ ценности и идеалы не соответствуют той жуткой реальности, которую террористы создают в Сирии и Ираке. Но одно абсолютно ясно: глубокая приверженность идеологии Исламского Государства и отчаянное желание отдать жизнь за «великую идею» вкупе с представлением джихадистов как главного мирового Зла еще долго будут поддерживать исламистское движение. И это будет происходить до тех пор, пока цивилизованный мир не предложит ценности, сопоставимые с ИГ по степени привлекательности.
История показывает, что большинство из сохранившихся ныне цивилизаций имели свои священные ценности, за которые люди отчаянно боролись, рискуя собственной жизнью и не идя ни на какие компромиссы. Так же они борются и сейчас. Это будет долгая война, хоть и не до конца времен, как это представляют апологеты Исламского Государства.
Заказать работу
Заявка на оценку стоимости
Это краткая форма заказа. После ее заполнения вы перейдете на полную форму заказа работы
Каталог работ (149577)
- Бакалаврская работа (38342)
- Диссертация (978)
- Магистерская диссертация (22138)
- Дипломные работы, ВКР (60355)
- Главы к дипломным работам (2138)
- Курсовые работы (10522)
- Контрольные работы (6265)
- Отчеты по практике (1357)
- Рефераты (1481)
- Задачи, тесты, ПТК (631)
- Ответы на вопросы (155)
- Статьи, Эссе, Сочинения (942)
- Бизнес-планы (51)
- Презентации (106)
- РГР (84)
- Авторефераты (РГБ) (1692)
- Диссертации (РГБ) (1882)
- Прочее (458)
Новости
06.01.2018
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
Помощь в выполнении учебных и научных работ на заказ ОФОРМИТЬ ЗАКАЗ
дальше»» Все новости
Статьи
- Где лучше заказывать диссертации и дипломные?
- Выполнение научных статей
- Подготовка диссертаций
- Подводные камни при написании магистерской работы
- Помощь в выполнении дипломных работ
»» Все статьи
Заказать работу
Заявка на оценку стоимости
Это краткая форма заказа. После ее заполнения вы перейдете на полную форму заказа работы
