ВВЕДЕНИЕ 3
ГЛАВА 1. Историко-теоретические предпосылки философии права Гегеля в России 8
1.1. Общая характеристика русского гегельянства первой половины XIX в. 8
1.2. Гегель в отечественной университетской философии ХIХ века: П. Г. Редкин и
К. А. Неволин 9
1.3. Гегель и русский политический радикализм: М. А. Бакунин и А. И. Герцен 13
ГЛАВА 2. МЕТАФИЗИКА ПРАВА Б. Н. ЧИЧЕРИНА 21
2.1. Философские основания 21
2.2. Философская антропология 31
2.3. Проблема свободы в философии права 34
2.4. Философия политики 43
ГЛАВА 3. ФИЛОСОФИЯ ПРАВОСОЗНАНИЯ И. А. ИЛЬИНА 54
3.1. Философские основания 54
3. 2. Философская антропология 59
3. 3. Философия права как система 65
3. 4. Философия политики 71
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 76
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 80
Стремление к устроению жизни на разумных основаниях, так ярко вспыхнувшее в русской культуре в XIX веке и запылавшее пламенем революции в веке двадцатом, не угасло и поныне, но стало более определенным и сдержанным, единожды чуть не выгорев в энтузиазме чувства, влекущем, не разбирая средств, в направлении лучшей жизни. На своем опыте русский народ убедился, что без путеводной мысли ему нельзя буквально и шагу ступить, ведь оступиться значит пожертвовать свободой, отдавшись во власть случая или чужой воли. Современная Россия стоит на перепутье: после потрясений двадцатого века ей приходится собирать себя заново. Это касается как утверждения статуса суверенного государства со своими интересами в мировой политике, так и мучительного поиска национальной идентичности, адекватно выражающей и собирающей воедино дух русского народа. На этом пути неминуемо возникает потребность в действительном разрешении тех вопросов, что исторически либо были по недомыслию отброшены как несущественные, либо были решены иллюзорно, неудовлетворительно, и нынче восстали в полный рост, налившись кровью многих поколений. Это, например, такие, казалось бы, отвлеченные проблемы как противоречие между свободой личности и тотальностью государства, между моралью и юридическим законом, между правами и обязанностями гражданина, между верой и знанием — но если продумать следствия их неразрешенности, то мы без труда узнаем нашу общую растерянность перед вызовами современного мира. Можно возразить, что это неразрешимые, окаянные вопросы, с которыми нам остаётся только смириться, но решение их заключено в нашей культуре мышления, требующей соответствующего воспитания и самодисциплины, и нигде более. Поэтому развитие отечественной философской культуры есть реальный процесс образования народного духа, прирастающего во всех направлениях, но скрепляемого единственно знанием себя в своей свободе.
Русскую мысль первой половины XIX в. уже не вполне удовлетворяет догматика исторической церкви и условное вольнодумство просвещенцев; она алчет цельного знания, которое находит в немецком идеализме, и, прежде всего, в абсолютном идеализме Г. В. Ф. Гегеля, чьё влияние на отечественную философскую культуру сложно переоценить. В процессе освоения результатов классической философии русская мысль очень быстро перешла от некритически-догматического отношения к свободному творческому переосмыслению, что, на наш взгляд, является показателем стремления к самостоятельному мышлению, необходимому философии как науке. Одной из особенностей отечественной философской культуры является, как мы полагаем, непосредственная погруженность её мышления в мир, проявляющаяся в воле к воплощению результатов умозрения в реальности. Отсюда и постоянные призывы к действию, звучащие у М. А. Бакунина и А. И. Герцена; отсюда живой интерес к реальному политическому процессу и к проблемам общежития, присущий Б. Н. Чичерину и И. А. Ильину. Можно даже сформулировать основную ориентацию русского философствования вопросом: «Как нам обустроить жизнь по истине?». Именно политико-правовая проблематика венчает размышления отечественных мыслителей о сущности человека и о том, что есть истина. Это вовсе не потусторонние друг другу сферы, как порой представляется, поэтому важно раскрыть взаимосвязь между политико-правовой мыслью и её философским основанием, что позволит выявить действительные достижения отечественной философско-правовой культуры, на которые мы сможем опереться в настоящее время. Наиболее ярко эта связь проявилась в русском гегельянстве и неогегельянстве. Стоит сразу оговорить, что различие между гегельянством и неогегельянством носит весьма условный характер, так как в основных моментах эти два течения сходятся.
Цель данного исследования — раскрыть действительные философские основания политико-правовых воззрений русских мыслителей гегельянского и неогегельянского направлений.
В соответствии с целью исследования мы ограничились только теми мыслителями, которые, во-первых, внесли свой вклад в политико-правовую культуру; во-вторых, соотносились в своих философских и политико-правовых воззрениях с философией Гегеля; в-третьих, дали своим воззрениям научно обоснование. Как несоответствующие этим критериям нами не рассмотрены, например, такие крупные представители русского гегельянства как В. Г. Белинский, Т. Н. Грановский и ряд других. По тем же причинам мы не включили в данное исследование интересный и важный для русской культуры сюжет, посвященный влиянию философии Гегеля на славянофилов.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
1) определить характер первоначального усвоения русской философской культурой идей классической немецкой философии на примерах П. Г. Редкина, К. А. Неволина, М. А. Бакунина и А. И. Герцена;
2) реконструировать системы воззрений Б. Н. Чичерина и И. А. Ильина как представителей гегельянского и неогегельянского направлений, которые к политико-правовой проблематике подходили с научным философским обоснованием;
3) проанализировать учения выбранных мыслителей, раскрыв взаимосвязанность и взаимообусловленность составляющих их элементов.
Соответственно, предметом исследования является процесс становления отечественной философско-правовой культуры, идущий параллельно и в связи с освоением наследия классической философии, и, в первую очередь, классической немецкой философии.
Методология исследования соответствует предмету, цели и задачам исследования. В изучении философско-правовых воззрений вышеназванных мыслителей как систем мысли, необходимо было выявить системообразующий принцип, положенный как начало, и, в соответствии с выявленным началом, реконструировать все дальнейшие следствия, опираясь на первоисточники и исследовательскую литературу. Такой подход можно обозначить как метод системной реконструкции.
Все мыслители, затронутые в исследовании, так или иначе пребывали под влиянием философии Гегеля, поэтому и рассматривать их воззрения необходимо в соотнесенности с его системой, что предполагает определенную аналитическую работу, а именно — сравнительный анализ.
Степень научной разработанности темы
В изучении истории русской мысли невозможно обойти вопрос о влиянии на неё философии абсолютного идеализма, поэтому у всех известных историков русской мысли мы обнаруживаем соответствующую тему: у В. В. Зеньковского, Н. О. Лосского, Э. Л. Радлова, Б. В. Яковенко и др. Каждый из них по разному оценивал как степень, так и значение этого влияния. Например, Б. В. Яковенко полагал, что «...можно было бы написать
историю русской мысли, беря это влияние в качестве отправного пункта» . Упущением вышеперечисленных исследователей, на наш взгляд, является недостаточное освещение влияния философии Гегеля на отечественную политико-правовую мысль.
Среди современных исследователей, внесших существенный вклад в изучение интересующей нас темы, следует выделить труды И. И. Евлампиева, Б. В. Емельянова, А. Н. Ерыгина, В. Д. Зорькина, Ю. Т. Лисицы, В. М. Лобеевой, В. С. Нерсесянца, И. Д. Осипова, О. Ю. Сумина, С. Л. Чижкова. В нашей работе мы учитывали результаты исследований перечисленных авторов.
Важное место в нашем исследовании занимает историко-философская работа Д. И. Чижевского «Гегель в России», скрупулезная по исполнению при впечатляющей широте охвата. Чижевскому удаётся обнаружить малейшие следы гегелевской философии в дореволюционной России. По объёму собранной фактологической базы эта работа не имеет себе аналогов и в этом плане, на наш взгляд, является исчерпывающей. Но Чижевского, к сожалению, мало интересует политико-правовая проблематика, которой он почти не уделяет внимания. К тому же, он не стремится рассмотреть воззрения отдельных мыслителей в их целостности, акцентируясь больше на влиянии Гегеля, чем на самостоятельных достижениях мысли. Так же по понятным причинам в работу Чижевского не входит рассмотрение неогегельянства И. А. Ильина.
Диссертация имеет следующую структуру: введение, три главы, заключение, список литературы. В первой главе определяется специфика первоначального восприятия русской культурой философии Гегеля и рассматриваются воззрения значимых для философско-правовой культуры представителей гегельянства, воззрения которых не представляется возможным реконструировать в систему. Во второй главе осуществляется реконструкция системы воззрений Б. Н. Чичерина, для чего выявляются её философские основания и последовательно рассматриваются такие её составные элементы как антропология, философия права и философия политики. В третьей главе осуществляется реконструкция системы воззрений И. А. Ильина, для чего выявляются её философские основания и последовательно рассматриваются такие её составные элементы как антропология, философия права и философия политики. В заключении подводятся итоги проделанной работы.
Выводы проделанной работы можно выразить в следующих тезисах:
первоначальное усвоение отечественной философско-правовой культурой наследия классической немецкой философии носило преимущественно поверхностный и схематично-догматический характер, но позволило перевести социально-значимую проблематику в философскую плоскость;
параллельно со схематично-догматическим пониманием философии Гегеля проступало иное отношение — научное, нашедшее своё частичное выражение в ранних работах М. А. Бакунина и А. И. Герцена;
научное рассмотрение философского предмета вынудило едва наметившееся философское мышление выступить как призыв к действию, целью которого, по выражению Бакунина, было «расширение собственной идеальности в реальных сферах»;
политический радикализм Бакунина и Герцена различается в деталях, но своим концептуальным истоком имеет диалектику Гегеля, понятую ими в моменте отрицания, что, насколько мы можем судить по их позднейшим работам, не вполне сознавалось самими мыслителями;
«раннему» гегельянству принадлежит заслуга в постановке ряда философско-правовых проблем, обращение к которым станет характерным, практически, для всех русских мыслителей дореволюционного периода, включая эмиграцию 20-30-х годов XX в. Это такие проблемы как: отношение православной религии и философии; характер философского познания и степень его возможной рационализации; противоречие между абсолютностью личности и тотальностью государства; противоречие между законом и свободой, между моралью и правом; вопрос о разумности действительности;
духовная ситуация середины XIX века, сложившаяся под влиянием массового воодушевления философией, полемики западников и славянофилов о роли русского народа во всемирно-историческом процессе, осложнения внутриполитической обстановки и т. д. — благоприятствовала формированию личности Б. Н. Чичерина, чей интерес к науке уже не носил эпизодический или поверхностный характер;
философия как наука является ключом к системе воззрений Чичерина, и без рассмотрения результатов его философских размышлений в контексте истории классической философии невозможно должным образом раскрыть и понять действительные достижения его мысли в политико-правовой сфере;
как было показано в ходе реконструкции системы воззрений Чичерина, в исследовательской литературе сложился неверный стереотип о Чичерине как о последовательном гегельянце: философские размышления Чичерина действительно во многом следуют за философией Гегеля, однако в ряде принципиальных положений существенно отклоняются от последней, что позволяет указать на оригинальность системы воззрений Чичерина;
Чичерина можно рассматривать и как религиозного философа, так как несмотря на постулируемый самим Чичериным и подчеркиваемый многими исследователями и историками русской философии рационалистический характер его философских построений, в своем истоке и результате они остаются в русле русской религиозной философии, пусть и модернизированной в рационалистическом духе. Но важно отметить, что религиозный способ мысли Чичерина открывается только через вопрос о возможности философского познания абсолютного содержания;
учение о человеке Чичерина носит ярко выраженный персоналистский характер, абсолютизирующий значение человеческой личности, сущность которой есть свобода;
абсолютность человеческой личности гармонично согласуется Чичериным с критической апологией права и государства, поскольку они есть продукт человеческой свободы;
в оригинальной концепции охранительного либерализма Чичерину удается непротиворечивым образом показать действительный ход развития общества и государства, осуществляемый в движении к подлинной свободе;
самое полное изложение основных моментов философии абсолютного идеализма в рамках русской религиозной философии принадлежит И. А. Ильину;
при этом Ильин даёт оригинальную интерпретацию философии Гегеля, полагая немецкого мыслителя «величайшим интуитивистом в истории философии». Такое понимание философии Гегеля следует из понимания Ильиным философии как таковой, которая возможна только через философский акт, принципиально содержащий в себе иррациональный момент непосредственного знания;
значение человека для Ильина определяется его исключительной ролью в процессе боговоплощения, которое по причине неустранимой иррациональности противобожественного материала никогда не завершится — это трагический путь страдающего божества. Человек возвышается к совершенству только через бескорыстное страдание о страданиях мира;
зло в мире неискоренимо, так как в самом божестве присутствует «потенция потенции зла», поэтому человека, в заботе о нем самом, необходимо ограничивать внешними запретами, чтобы он сам себя не уничтожил. Отрицание субстанциальности зла и избегание страдания приводят к отрицанию государства и права. Поэтому наказание преступника — это «отрицательный лик любви», которая есть более подлинная любовь, чем любовь, избегающая зла;
ключевая идея философии права Ильина — нормальное правосознание, которое в своем генезисе близко философскому и религиозному актам, то есть возникает через духовный опыт непосредственного обращения сознания на себя. Правосознание не сводится к сознанию и не может быть до конца рационализировано;
государство и право есть результат духовной жизни, поэтому, в соответствии с трактовкой Ильиным природы духа, понятия государства и права приобретают религиозный смысл;
в процессе своего становления русская философская культура воспринимала себя как непосредственно наследующую всей классической философской традиции и стремилась содействовать её развитию, что позволило выработать как свою собственную проблематику, так и свои особенные подходы в разрешении всеобще-значимых вопросов.
Подводя общий итог, мы можем заключить, что отечественной философско-правовой мыслью гегельянского и неогегельянского направлений была осуществлена необходимая работа по усвоению и переосмыслению результатов истории классической философии, ставшая основанием научной точки зрения на предмет философии, сформулированной как требование в советский период русской истории. Именно в этом направлении может быть продолжено данное исследование.
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
