Мошенничество в сфере кредитования (ст. 159.1 УК РФ): проблемные вопросы квалификации
|
Введение 3
Глава 1. Признаки, касающиеся общего понимания состава мошенничества в сфере кредитования 11
§ 1. Сфера действия состава мошенничества в сфере кредитования11
§ 2. Вопрос о понятии заемщика и специальном субъекте мошенничества в сфере кредитования16
Глава 2. Отдельные проблемные признаки состава мошенничества в сфере кредитования32
§ 1. Объект преступления32
§ 2. Объективная сторона42
§ 3. Соучастие57
Заключение67
Список использованных источников71
Приложения 88-153
Глава 1. Признаки, касающиеся общего понимания состава мошенничества в сфере кредитования 11
§ 1. Сфера действия состава мошенничества в сфере кредитования11
§ 2. Вопрос о понятии заемщика и специальном субъекте мошенничества в сфере кредитования16
Глава 2. Отдельные проблемные признаки состава мошенничества в сфере кредитования32
§ 1. Объект преступления32
§ 2. Объективная сторона42
§ 3. Соучастие57
Заключение67
Список использованных источников71
Приложения 88-153
Важность кредитных отношений для общества и распространенность преступлений, наличие квалификационных проблем. В современном обществе кредитные отношения представляются развитой системой правовых отношений. Кредитные отношения опосредуются гражданским правом и имеют огромное значение в любой экономике. При этом кредитование само по себе связано с определенными отношениями по поводу высокооборотных объектов гражданских прав – денег и безналичных денежных средств. Эти и многие другие причины непосредственным образом влияют на значительную распространенность преступлений в сфере экономики в данной социальной области.
Этой мысли уделяется внимание в документах высших органов государственной власти, в частности, в Письме Верховного Суда Российской Федерации (далее – Верховного Суда РФ) от 25 мая 2012 года № 2-ВС-2733/12 «О проекте Федерального закона № 53700-6 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и иные законодательные акты Российской Федерации» и в пояснительной записке к проекту Федерального закона № 53700-6 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации».
В юридической практике до сих пор существует значительное количество квалификационных проблем, связанных в целом с мошенничеством в кредитной сфере. А состав преступления, предусмотренный ст. 159.1 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ), увеличивает уровень сложности квалификации преступлений в данной области.
В связи с этим нужно отметить, что данная работа состоялась не просто из-за введения в действие закона, добавляющего специальные виды мошенничества (Федеральный закон от 29 ноября 2012 года № 207-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации»), причиной написания работы явилось желание рассмотреть возникающие проблемы уголовно-правовой квалификации относительно мошенничества в сфере кредитных отношений. Очевидно, что такие проблемы существовали и в отсутствие в системе права данного закона (например, разграничение мошенничества и незаконного получения кредита).
Однако появление изменений в уголовном законодательстве естественным образом влияет и на композицию работы, поскольку при исследовании вопроса о мошенничестве в кредитной сфере невозможно будет абстрагироваться от нового состава мошенничества (ст. 159.1 УК РФ) и пренебрегать им. Поэтому в нашей работе должны также присутствовать объяснения, касающиеся необходимости введения данного состава преступления в систему уголовного права, а также влияния нового состава преступления на проблемы квалификации неправомерных деяний в данной сфере, в частности, должны быть исследованы вопросы об отдельных признаках состава мошенничества в сфере кредитования и об отграничении его от других составов преступлений.
Причины введения специального состава мошенничества: восполнение пробельности или дифференциация ответственности. При этом нужно отметить, что появление состава преступления, предусмотренного ст. 159.1 УК РФ, выглядит довольно странным актом публичной власти. По нашему мнению, само по себе введение нового состава преступления должно иметь цели дифференциации уголовной ответственности или заполнения пробелов в уголовном законе. Однако эти цели с очевидностью не могут быть реализованы с учетом правового содержания составов простого и специального мошенничества, содержания санкций соответствующих уголовно-правовых норм.
В указанных выше документах относительно принимавшегося в 2012 году федерального закона о введении специальных видов мошенничества отмечается, что ни о каком восполнении пробельности речь идти не может. В этом смысле существование более абстрактного, общего для всех социальных областей состава мошенничества (ст. 159 УК РФ) позволяет сделать вывод о том, что в какой бы сфере социальной жизни не было совершено общественно опасное деяние, содержащее все признаки данной формы хищения, это повлекло бы возникновение охранительных уголовно-правовых отношений. Таким образом, совершенно очевидно, что появление специальных видов мошенничества не криминализует ни одно деяние, ибо они все уже и ранее подпадали под действие более общей нормы (ст. 159 УК РФ).
А раз ст. 159 УК РФ уже является своеобразной формой закрепления уголовной ответственности, то появление новых специальных видов мошенничества должно было, видимо, изменить объем ответственности лиц, совершивших преступления в определенных сферах деятельности. Это прямо констатируется в сопровождающих проект указанного федерального закона документах. При этом совершенно противоречиво выглядят содержание закона, цели, которые ставились в связи с реализацией данной уголовно-правовой нормы, а также аргументация в пользу принятия законопроекта.
С одной стороны, отмечается, что мошенничество в сфере кредитования приносит существенный вред частным лицам, обществу и государству, что оно является довольно распространенным видом данной формы хищения. С другой стороны, все реформирование уголовного закона фактически выливается в закрепление в нем специальных составов мошенничества привилегирующего свойства. Но не может быть разумной идея о прямом легкомысленном смягчении уголовной ответственности там, где проявляется опасное воздействие преступных деяний, причиняющих значительный социальный вред. В этом плане открывается не только очевидная криминологическая проблематика, но при этом должны быть поставлены совершенно типичные вопросы правового равенства и недопустимости дискриминации.
Соответственно, одной из предпосылок для установления уголовной ответственности в контексте правовых принципов должна быть идея о правовом равенстве. Это приводит нас к тому, что ключевым аргументом в пользу дифференциации уголовной ответственности может быть лишь выделение такого критерия, который поможет обосновать с правовой, экономико-социальной точек зрения введение правового неравенства. Конституционный Суд Российской Федерации (далее – Конституционный Суд РФ) указывает, что при дифференциации ответственности за экономические преступления в целях соблюдения принципов равенства и справедливости, недопустимости снижения уголовно-правовой защиты права собственности законодатель должен учитывать общественную опасность деяния и порождаемых им последствий. Он также стоит на позиции, отвергающей такую систему уголовного законодательства, при которой сходные преступные действия, причиняющие сопоставимый ущерб, но отличающиеся лишь по внешнему своему проявлению, получают разную уголовно-правовую оценку. Например, Конституционный Суд РФ не находит допустимых критериев установления привилегий для лиц, совершивших преступление, предусмотренное ст. 159.4 УК РФ, и не считает, что сам по себе субъект преступления, сфера, в которой совершаются преступления, а также способ обмана могут влиять на дифференциацию уголовной ответственности.
В принципе, это справедливо и для ст. 159.1 УК РФ. Здесь законодатель определяет лишь сферу совершения преступления, ограничивая ее кредитными отношениями, вводит дополнительное описание обмана, ограничивает рамки предмета преступления, называет субъекта преступления, указывает адресата обмана.
Но при этом адекватных причин, обусловливающих смягчение ответственности лица, который под прикрытием кредитного договора пытается похитить чужое имущество мошенническим путем, не существует с учетом того, что в сфере кредитования также причиняется значительный имущественный вред субъектам гражданского права, как и в других сферах общественной жизни, а заемщик не является с очевидностью тем лицом, для которого обоснованно вводить привилегии в рамках уголовного права. Из этого следует вывод о том, что равенство в аспекте уголовно-правовой защиты собственности в данной сфере должно соблюдаться, и уровень этой защиты должен быть, как минимум, сопоставим с тем, какой она предстает в иных сферах общественной жизни. Значит, выделение таким образом мошенничества в сфере кредитования путем смягчения ответственности за соответствующие деяния представляется неправильным и необдуманным.
По сути, если очистить аргументацию от незначительных и неправильных идей и мыслей, то единственный вид полезности от рассматриваемого закона о введении специальных видов мошенничества может заключаться лишь в его юридико-технической стороне, поскольку он конкретизирует признаки мошенничества в определенных сферах. По мнению законодателя, это должно создавать определенное упрощение процесса квалификации для правоприменителя, поскольку становятся более конкретными условия ответственности лица. Однако, совершенно очевидно, что простое и абстрактное формулирование диспозиции мошенничества никоим образом не препятствовало применению данной нормы в каждой и любой ситуации, сопряженной с совершением соответствующего общественно опасного посягательства на отношения собственности, при наличии юридических знаний у правоприменителя. И наоборот, введение новых признаков преступления существенно его запутывает, заставляя не только обращаться к положениям отраслевого законодательства, что он и обязан делать при применении уголовно-правовых норм, реализуемых в рамках гражданского оборота, но и обеспечивать толкование новых терминов, вводимых в сферу уголовного закона, находить их содержание, что может представляться затруднительным ввиду проблем, создаваемых нечетким взаимодействием уголовного и гражданского права. Эти проблемы обязательно будут одним из предметов нашей работы.
Таким образом, введение данного специального вида мошенничества представляется не совсем правильным, необоснованным и не соответствующим принципам права.
Идея немецкого права. Также необходимо добавить, что построение составов мошенничества в УК РФ напоминает идейное наполнение в отношении мошенничеств по УК ФРГ. В УК ФРГ также имеется разделение мошенничества на общий состав (§263 УК ФРГ) и отдельные виды преступной деятельности, названные мошенничеством (§263а-265б УК ФРГ). Однако анализ данных составов преступлений показывает, что отдельные составы преступлений существенно отличаются по конструкции от общего состава мошенничества. Это положение напрямую затрагивает и норму о мошенничестве при кредитовании (§265б УК ФРГ). Мы видим, что мошенничество по §263 УК ФРГ оформлено материальным составом преступления, поэтому признаками данного состава преступления являются общественно опасные последствия и причинно-следственная связь между общественно опасным деянием и общественно опасными последствиями («причиняет вред имуществу другого лица»).
В отличие от общего состава мошенничества мошенничество при кредитовании (§265б УК ФРГ) представляет собой по своей законодательной конструкции формальный состав преступления, поскольку в состав преступления не входят общественно опасные последствия, то есть для вменения данного состава преступления не нужно устанавливать факт причинения имущественного ущерба. Видимо, по этой причине германский законодатель в отношении преступления, состав которого предусмотрен в §265б УК ФРГ, установил санкцию с более благоприятными последствиями для виновного, нежели чем санкция в §263 УК ФРГ.
В УК РФ создана такая же схема. Есть общий состав мошенничества, а есть мошенничество в сфере кредитования, причем мошенничество по ст. 159 УК РФ является более тяжким преступлением. Однако различие между российским и немецким правом заключается в том, что в УК РФ состав мошенничества в сфере кредитования построен как специальный состав для состава мошенничества по ст. 159 УК РФ, а значит, сохраняет в себе его основные признаки, в частности, наличие в составе преступления общественно опасных последствий и причинно-следственной связи между деянием и последствиями. Именно поэтому концепция немецкого уголовного закона о снижении ответственности исключительно за деяние без учета общественно опасных последствий выглядит логично в отличие от концепции российского уголовного закона, в котором определенная искусственно выделенная сфера мошенничества позволяет снизить размер ответственности, хотя состав специального мошенничества обладает указанными основополагающими признаками хищения.
В этом смысле нужно еще добавить, что адекватного сравнения российского и немецкого уголовного закона на предмет правильности уменьшения ответственности в контексте соотношения составов преступлений, аналогичных предусмотренным в §263 и §265б УК ФРГ, провести не представляется возможным, поскольку в УК РФ относительно кредитной сферы отсутствуют нормы, криминализующие исключительно общественно опасное деяние без учета общественно опасных последствий, а в ст. ст. 159.1, 165 и 176 УК РФ закреплены материальные составы преступлений.
Цели и задачи исследования. Определим наши цели и задачи, которые должны быть реализованы при рассмотрении мошенничества в сфере кредитования. Главной целью работы является выявление квалификационных проблем, связанных с применением ст. 159.1 УК РФ. Во введении основной задачей являлось рассмотрение вопроса об обоснованности появления ст. 159.1 УК РФ в уголовном законе. В первой и второй главах работы основной задачей является рассмотрение отдельных проблемных признаков состава мошенничества в сфере кредитования. В приложениях приведены некоторые вопросы отграничения состава мошенничества в сфере кредитования от других составов преступлений, которые не вошли в состав магистерской диссертации в силу ее слишком небольшого допустимого объема.
Этой мысли уделяется внимание в документах высших органов государственной власти, в частности, в Письме Верховного Суда Российской Федерации (далее – Верховного Суда РФ) от 25 мая 2012 года № 2-ВС-2733/12 «О проекте Федерального закона № 53700-6 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и иные законодательные акты Российской Федерации» и в пояснительной записке к проекту Федерального закона № 53700-6 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации».
В юридической практике до сих пор существует значительное количество квалификационных проблем, связанных в целом с мошенничеством в кредитной сфере. А состав преступления, предусмотренный ст. 159.1 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ), увеличивает уровень сложности квалификации преступлений в данной области.
В связи с этим нужно отметить, что данная работа состоялась не просто из-за введения в действие закона, добавляющего специальные виды мошенничества (Федеральный закон от 29 ноября 2012 года № 207-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации»), причиной написания работы явилось желание рассмотреть возникающие проблемы уголовно-правовой квалификации относительно мошенничества в сфере кредитных отношений. Очевидно, что такие проблемы существовали и в отсутствие в системе права данного закона (например, разграничение мошенничества и незаконного получения кредита).
Однако появление изменений в уголовном законодательстве естественным образом влияет и на композицию работы, поскольку при исследовании вопроса о мошенничестве в кредитной сфере невозможно будет абстрагироваться от нового состава мошенничества (ст. 159.1 УК РФ) и пренебрегать им. Поэтому в нашей работе должны также присутствовать объяснения, касающиеся необходимости введения данного состава преступления в систему уголовного права, а также влияния нового состава преступления на проблемы квалификации неправомерных деяний в данной сфере, в частности, должны быть исследованы вопросы об отдельных признаках состава мошенничества в сфере кредитования и об отграничении его от других составов преступлений.
Причины введения специального состава мошенничества: восполнение пробельности или дифференциация ответственности. При этом нужно отметить, что появление состава преступления, предусмотренного ст. 159.1 УК РФ, выглядит довольно странным актом публичной власти. По нашему мнению, само по себе введение нового состава преступления должно иметь цели дифференциации уголовной ответственности или заполнения пробелов в уголовном законе. Однако эти цели с очевидностью не могут быть реализованы с учетом правового содержания составов простого и специального мошенничества, содержания санкций соответствующих уголовно-правовых норм.
В указанных выше документах относительно принимавшегося в 2012 году федерального закона о введении специальных видов мошенничества отмечается, что ни о каком восполнении пробельности речь идти не может. В этом смысле существование более абстрактного, общего для всех социальных областей состава мошенничества (ст. 159 УК РФ) позволяет сделать вывод о том, что в какой бы сфере социальной жизни не было совершено общественно опасное деяние, содержащее все признаки данной формы хищения, это повлекло бы возникновение охранительных уголовно-правовых отношений. Таким образом, совершенно очевидно, что появление специальных видов мошенничества не криминализует ни одно деяние, ибо они все уже и ранее подпадали под действие более общей нормы (ст. 159 УК РФ).
А раз ст. 159 УК РФ уже является своеобразной формой закрепления уголовной ответственности, то появление новых специальных видов мошенничества должно было, видимо, изменить объем ответственности лиц, совершивших преступления в определенных сферах деятельности. Это прямо констатируется в сопровождающих проект указанного федерального закона документах. При этом совершенно противоречиво выглядят содержание закона, цели, которые ставились в связи с реализацией данной уголовно-правовой нормы, а также аргументация в пользу принятия законопроекта.
С одной стороны, отмечается, что мошенничество в сфере кредитования приносит существенный вред частным лицам, обществу и государству, что оно является довольно распространенным видом данной формы хищения. С другой стороны, все реформирование уголовного закона фактически выливается в закрепление в нем специальных составов мошенничества привилегирующего свойства. Но не может быть разумной идея о прямом легкомысленном смягчении уголовной ответственности там, где проявляется опасное воздействие преступных деяний, причиняющих значительный социальный вред. В этом плане открывается не только очевидная криминологическая проблематика, но при этом должны быть поставлены совершенно типичные вопросы правового равенства и недопустимости дискриминации.
Соответственно, одной из предпосылок для установления уголовной ответственности в контексте правовых принципов должна быть идея о правовом равенстве. Это приводит нас к тому, что ключевым аргументом в пользу дифференциации уголовной ответственности может быть лишь выделение такого критерия, который поможет обосновать с правовой, экономико-социальной точек зрения введение правового неравенства. Конституционный Суд Российской Федерации (далее – Конституционный Суд РФ) указывает, что при дифференциации ответственности за экономические преступления в целях соблюдения принципов равенства и справедливости, недопустимости снижения уголовно-правовой защиты права собственности законодатель должен учитывать общественную опасность деяния и порождаемых им последствий. Он также стоит на позиции, отвергающей такую систему уголовного законодательства, при которой сходные преступные действия, причиняющие сопоставимый ущерб, но отличающиеся лишь по внешнему своему проявлению, получают разную уголовно-правовую оценку. Например, Конституционный Суд РФ не находит допустимых критериев установления привилегий для лиц, совершивших преступление, предусмотренное ст. 159.4 УК РФ, и не считает, что сам по себе субъект преступления, сфера, в которой совершаются преступления, а также способ обмана могут влиять на дифференциацию уголовной ответственности.
В принципе, это справедливо и для ст. 159.1 УК РФ. Здесь законодатель определяет лишь сферу совершения преступления, ограничивая ее кредитными отношениями, вводит дополнительное описание обмана, ограничивает рамки предмета преступления, называет субъекта преступления, указывает адресата обмана.
Но при этом адекватных причин, обусловливающих смягчение ответственности лица, который под прикрытием кредитного договора пытается похитить чужое имущество мошенническим путем, не существует с учетом того, что в сфере кредитования также причиняется значительный имущественный вред субъектам гражданского права, как и в других сферах общественной жизни, а заемщик не является с очевидностью тем лицом, для которого обоснованно вводить привилегии в рамках уголовного права. Из этого следует вывод о том, что равенство в аспекте уголовно-правовой защиты собственности в данной сфере должно соблюдаться, и уровень этой защиты должен быть, как минимум, сопоставим с тем, какой она предстает в иных сферах общественной жизни. Значит, выделение таким образом мошенничества в сфере кредитования путем смягчения ответственности за соответствующие деяния представляется неправильным и необдуманным.
По сути, если очистить аргументацию от незначительных и неправильных идей и мыслей, то единственный вид полезности от рассматриваемого закона о введении специальных видов мошенничества может заключаться лишь в его юридико-технической стороне, поскольку он конкретизирует признаки мошенничества в определенных сферах. По мнению законодателя, это должно создавать определенное упрощение процесса квалификации для правоприменителя, поскольку становятся более конкретными условия ответственности лица. Однако, совершенно очевидно, что простое и абстрактное формулирование диспозиции мошенничества никоим образом не препятствовало применению данной нормы в каждой и любой ситуации, сопряженной с совершением соответствующего общественно опасного посягательства на отношения собственности, при наличии юридических знаний у правоприменителя. И наоборот, введение новых признаков преступления существенно его запутывает, заставляя не только обращаться к положениям отраслевого законодательства, что он и обязан делать при применении уголовно-правовых норм, реализуемых в рамках гражданского оборота, но и обеспечивать толкование новых терминов, вводимых в сферу уголовного закона, находить их содержание, что может представляться затруднительным ввиду проблем, создаваемых нечетким взаимодействием уголовного и гражданского права. Эти проблемы обязательно будут одним из предметов нашей работы.
Таким образом, введение данного специального вида мошенничества представляется не совсем правильным, необоснованным и не соответствующим принципам права.
Идея немецкого права. Также необходимо добавить, что построение составов мошенничества в УК РФ напоминает идейное наполнение в отношении мошенничеств по УК ФРГ. В УК ФРГ также имеется разделение мошенничества на общий состав (§263 УК ФРГ) и отдельные виды преступной деятельности, названные мошенничеством (§263а-265б УК ФРГ). Однако анализ данных составов преступлений показывает, что отдельные составы преступлений существенно отличаются по конструкции от общего состава мошенничества. Это положение напрямую затрагивает и норму о мошенничестве при кредитовании (§265б УК ФРГ). Мы видим, что мошенничество по §263 УК ФРГ оформлено материальным составом преступления, поэтому признаками данного состава преступления являются общественно опасные последствия и причинно-следственная связь между общественно опасным деянием и общественно опасными последствиями («причиняет вред имуществу другого лица»).
В отличие от общего состава мошенничества мошенничество при кредитовании (§265б УК ФРГ) представляет собой по своей законодательной конструкции формальный состав преступления, поскольку в состав преступления не входят общественно опасные последствия, то есть для вменения данного состава преступления не нужно устанавливать факт причинения имущественного ущерба. Видимо, по этой причине германский законодатель в отношении преступления, состав которого предусмотрен в §265б УК ФРГ, установил санкцию с более благоприятными последствиями для виновного, нежели чем санкция в §263 УК ФРГ.
В УК РФ создана такая же схема. Есть общий состав мошенничества, а есть мошенничество в сфере кредитования, причем мошенничество по ст. 159 УК РФ является более тяжким преступлением. Однако различие между российским и немецким правом заключается в том, что в УК РФ состав мошенничества в сфере кредитования построен как специальный состав для состава мошенничества по ст. 159 УК РФ, а значит, сохраняет в себе его основные признаки, в частности, наличие в составе преступления общественно опасных последствий и причинно-следственной связи между деянием и последствиями. Именно поэтому концепция немецкого уголовного закона о снижении ответственности исключительно за деяние без учета общественно опасных последствий выглядит логично в отличие от концепции российского уголовного закона, в котором определенная искусственно выделенная сфера мошенничества позволяет снизить размер ответственности, хотя состав специального мошенничества обладает указанными основополагающими признаками хищения.
В этом смысле нужно еще добавить, что адекватного сравнения российского и немецкого уголовного закона на предмет правильности уменьшения ответственности в контексте соотношения составов преступлений, аналогичных предусмотренным в §263 и §265б УК ФРГ, провести не представляется возможным, поскольку в УК РФ относительно кредитной сферы отсутствуют нормы, криминализующие исключительно общественно опасное деяние без учета общественно опасных последствий, а в ст. ст. 159.1, 165 и 176 УК РФ закреплены материальные составы преступлений.
Цели и задачи исследования. Определим наши цели и задачи, которые должны быть реализованы при рассмотрении мошенничества в сфере кредитования. Главной целью работы является выявление квалификационных проблем, связанных с применением ст. 159.1 УК РФ. Во введении основной задачей являлось рассмотрение вопроса об обоснованности появления ст. 159.1 УК РФ в уголовном законе. В первой и второй главах работы основной задачей является рассмотрение отдельных проблемных признаков состава мошенничества в сфере кредитования. В приложениях приведены некоторые вопросы отграничения состава мошенничества в сфере кредитования от других составов преступлений, которые не вошли в состав магистерской диссертации в силу ее слишком небольшого допустимого объема.
Рассмотрение материалов относительно мошенничества в сфере кредитования по ст. 159.1 УК РФ привело нас к двум важным выводам. Первый из них основан на идеях, сформулированных во введении, и заключается в необоснованности введения состава мошенничества в сфере кредитования в систему уголовного права.
Второй вывод связан с тем, что квалификационные проблемы применения ст. 159.1 УК РФ возникли благодаря конструкции данного состава преступления, что мы попытались доказать при рассмотрении отдельных признаков состава мошенничества в сфере кредитования.
Это позволяет прийти к выводу о том, что данный состав преступления имеет больше недостатков, чем положительных черт для системы уголовного права России.
При этом сформулируем основные краткие выводы относительно состава мошенничества в сфере кредитования.
I. Обоснованность выделения состава мошенничества. Само существование мошенничества в сфере кредитования не выглядит обоснованным, ибо отсутствует обоснование смягчения ответственности для лиц, совершающих данное преступление; при этом новый состав не криминализовал ни одно из деяний, поскольку существовал и существует общий состав мошенничества (ст. 159 УК РФ); выделение специальных видов мошенничества ошибочно осуществлено по аналогии с УК ФРГ, где мошенничество при кредитовании является формальным составом преступления, а в ст. 159.1 УК РФ закрепляется материальный состав, однако в обеих системах права мошенничество в сфере кредитования является привилегированным составом.
II. Соотношение с мошенничеством по ст. 159 УК РФ. Мошенничество в сфере кредитования является специальной нормой по отношению к мошенничеству по ст. 159 УК РФ. При этом введение данного специального вида мошенничества в виде привилегированного состава стало причиной установления необоснованного правового неравенства.
III. Сфера действия данного состава. Сферой действия данного состава преступления является получение денежных средств в качестве кредита под прикрытием кредитного договора.
При этом подобная конструкция состава преступления по ст. 159.1 УК РФ вводит необоснованное неравенство, в частности устанавливая ответственность, что за совершение мошенничества в отношении банка или иного кредитора ответственность значительно ниже, чем за совершение мошенничества в отношении иных потерпевших, например, граждан, под прикрытием отношений займа.
IV. Отсутствие сделки при мошенничестве:
а) Если заключение кредитного договора опосредуется умыслом на хищение, кредитного договора как сделки не существует и он должен признаваться ничтожным;
б) Ошибочная констатация действительности сделки приводит к выводу о существовании двух видов мошенничества: первое квалифицируется по ст. 159 УК РФ, когда виновный действует от своего имени, а второе квалифицируется по ст. 159.1 УК РФ, когда виновный действует под именем других лиц. Данный вывод закрепляет неравенство в возложении ответственности, которое определяется содержанием обмана, что невозможно считать однозначно обоснованным;
в) Ошибочная констатация действительности сделки приводит к выводу о том, что если лицо не осуществляет реальную экономическую деятельность, но при этом создано для получения кредита, то необходимо вменять ст. 159 УК РФ, а не ст. 159.1 УК РФ, хотя такой вывод о соответствующих признаках специального субъекта никоим образом не следует из диспозиции ст. 159.1 УК РФ;
V. Сопоставление с гражданским правом. Диспозиция ст. 159.1 УК РФ содержит ряд понятий, определения которых отсутствуют в УК РФ и которые могут быть уяснены лишь с помощью гражданского права (например, понятие денежных средств).
Однако существо мошенничества не допускает полного заимствования терминологии из гражданского права и приводит к необходимости осуществления своеобразного толковании терминов, содержащихся в диспозиции (например, понятие заемщика).
Так, использование гражданско-правового понимания термина «заемщик» с учетом выводов о недействительности сделки при мошенничестве приводит к серьезным ограничениям в применении ст. 159.1 УК РФ, в частности случаем изменения кредитного договора с мошенническим умыслом, когда изначально кредитный договор является действительной сделкой, однако очевидно, что ст. 159.1 УК РФ рассчитана на более широкий круг случаев, когда она должна быть применена.
VI. В данном составе преступления имеются признаки специального субъекта, которым является «фактический» заемщик. Наличие в диспозиции указания на заемщика подтверждает существования специального субъекта в данном составе преступления, хотя при этом есть определенные обстоятельства, благодаря которым концепция специального субъекта в данном составе преступления подвергается критике (например, обстоятельства, вызывающие к жизни специального субъекта и одновременно являющиеся признаками объективной стороны состава преступления).
Более логичной является позиция о том, что специальным субъектом мошенничества в сфере кредитования необходимо считать не лицо, являющееся стороной по кредитному договору, а фактического заемщика, то есть лицо, которое обратилось к другой стороне с целью получения кредита и выражает ложную волю на заключение кредитного договора.
VII. Отсутствие пассивного обмана в составе мошенничества в сфере кредитования. Диспозиция ст. 159.1 УК РФ в качестве способа совершения преступления устанавливает лишь активный обман, поэтому получение кредита, совершенное с использованием пассивного обмана, должно квалифицироваться не по ст. 159.1 УК РФ, а по ст. 159 УК РФ, что создает необоснованное различие в наказуемости лиц, совершающих соответствующие деяния.
VIII. Заведомо ложные и недостоверные сведения имеют идентичное содержательное наполнение.
IX. Моментом окончания мошенничества в сфере кредитовании является момент получения денежных средств.
X. Совершение мошенничества в сфере кредитования с участием стороны обеспечительного обязательства. При совершении мошенничества в сфере кредитования стороны обеспечительного обязательства (за исключением заемщика и кредитора), даже если они исполняют часть объективной стороны состава данного преступления, несут ответственность по ч. 5 ст. 33, ст. 159.1 УК РФ (с учетом ч. 4 ст. 34 УК РФ), поскольку в ст. 159.1 УК РФ есть признаки специального субъекта.
При этом в случае, когда заведомо ложные сведения представляются исключительно стороной обеспечительного обязательства, данное лицо несет ответственность за пособничество в совершении мошенничества в сфере кредитования, а заемщик несет ответственность по ст. 159.1 УК РФ без ссылки на ст. 33 УК РФ, поскольку он выполняет часть объективной стороны в виде изъятия денежных средств. Однако данная квалификация противоречит ч. 2 ст. 33 УК РФ, в соответствии с которой соисполнителем может быть лишь субъект преступления.
XI. Посредственное исполнение мошенничества в сфере кредитования. Посредственное исполнение лицом, не обладающим признаками специального субъекта, неосуществимо при совершении преступления, состав которого содержит признаки специального субъекта. Соответственно в подобных ситуациях необходимо применять общую норму о мошенничестве (ст. 159 УК РФ) вне зависимости от того, кто является потерпевшим от преступления (банк или фактический заемщик).
Второй вывод связан с тем, что квалификационные проблемы применения ст. 159.1 УК РФ возникли благодаря конструкции данного состава преступления, что мы попытались доказать при рассмотрении отдельных признаков состава мошенничества в сфере кредитования.
Это позволяет прийти к выводу о том, что данный состав преступления имеет больше недостатков, чем положительных черт для системы уголовного права России.
При этом сформулируем основные краткие выводы относительно состава мошенничества в сфере кредитования.
I. Обоснованность выделения состава мошенничества. Само существование мошенничества в сфере кредитования не выглядит обоснованным, ибо отсутствует обоснование смягчения ответственности для лиц, совершающих данное преступление; при этом новый состав не криминализовал ни одно из деяний, поскольку существовал и существует общий состав мошенничества (ст. 159 УК РФ); выделение специальных видов мошенничества ошибочно осуществлено по аналогии с УК ФРГ, где мошенничество при кредитовании является формальным составом преступления, а в ст. 159.1 УК РФ закрепляется материальный состав, однако в обеих системах права мошенничество в сфере кредитования является привилегированным составом.
II. Соотношение с мошенничеством по ст. 159 УК РФ. Мошенничество в сфере кредитования является специальной нормой по отношению к мошенничеству по ст. 159 УК РФ. При этом введение данного специального вида мошенничества в виде привилегированного состава стало причиной установления необоснованного правового неравенства.
III. Сфера действия данного состава. Сферой действия данного состава преступления является получение денежных средств в качестве кредита под прикрытием кредитного договора.
При этом подобная конструкция состава преступления по ст. 159.1 УК РФ вводит необоснованное неравенство, в частности устанавливая ответственность, что за совершение мошенничества в отношении банка или иного кредитора ответственность значительно ниже, чем за совершение мошенничества в отношении иных потерпевших, например, граждан, под прикрытием отношений займа.
IV. Отсутствие сделки при мошенничестве:
а) Если заключение кредитного договора опосредуется умыслом на хищение, кредитного договора как сделки не существует и он должен признаваться ничтожным;
б) Ошибочная констатация действительности сделки приводит к выводу о существовании двух видов мошенничества: первое квалифицируется по ст. 159 УК РФ, когда виновный действует от своего имени, а второе квалифицируется по ст. 159.1 УК РФ, когда виновный действует под именем других лиц. Данный вывод закрепляет неравенство в возложении ответственности, которое определяется содержанием обмана, что невозможно считать однозначно обоснованным;
в) Ошибочная констатация действительности сделки приводит к выводу о том, что если лицо не осуществляет реальную экономическую деятельность, но при этом создано для получения кредита, то необходимо вменять ст. 159 УК РФ, а не ст. 159.1 УК РФ, хотя такой вывод о соответствующих признаках специального субъекта никоим образом не следует из диспозиции ст. 159.1 УК РФ;
V. Сопоставление с гражданским правом. Диспозиция ст. 159.1 УК РФ содержит ряд понятий, определения которых отсутствуют в УК РФ и которые могут быть уяснены лишь с помощью гражданского права (например, понятие денежных средств).
Однако существо мошенничества не допускает полного заимствования терминологии из гражданского права и приводит к необходимости осуществления своеобразного толковании терминов, содержащихся в диспозиции (например, понятие заемщика).
Так, использование гражданско-правового понимания термина «заемщик» с учетом выводов о недействительности сделки при мошенничестве приводит к серьезным ограничениям в применении ст. 159.1 УК РФ, в частности случаем изменения кредитного договора с мошенническим умыслом, когда изначально кредитный договор является действительной сделкой, однако очевидно, что ст. 159.1 УК РФ рассчитана на более широкий круг случаев, когда она должна быть применена.
VI. В данном составе преступления имеются признаки специального субъекта, которым является «фактический» заемщик. Наличие в диспозиции указания на заемщика подтверждает существования специального субъекта в данном составе преступления, хотя при этом есть определенные обстоятельства, благодаря которым концепция специального субъекта в данном составе преступления подвергается критике (например, обстоятельства, вызывающие к жизни специального субъекта и одновременно являющиеся признаками объективной стороны состава преступления).
Более логичной является позиция о том, что специальным субъектом мошенничества в сфере кредитования необходимо считать не лицо, являющееся стороной по кредитному договору, а фактического заемщика, то есть лицо, которое обратилось к другой стороне с целью получения кредита и выражает ложную волю на заключение кредитного договора.
VII. Отсутствие пассивного обмана в составе мошенничества в сфере кредитования. Диспозиция ст. 159.1 УК РФ в качестве способа совершения преступления устанавливает лишь активный обман, поэтому получение кредита, совершенное с использованием пассивного обмана, должно квалифицироваться не по ст. 159.1 УК РФ, а по ст. 159 УК РФ, что создает необоснованное различие в наказуемости лиц, совершающих соответствующие деяния.
VIII. Заведомо ложные и недостоверные сведения имеют идентичное содержательное наполнение.
IX. Моментом окончания мошенничества в сфере кредитовании является момент получения денежных средств.
X. Совершение мошенничества в сфере кредитования с участием стороны обеспечительного обязательства. При совершении мошенничества в сфере кредитования стороны обеспечительного обязательства (за исключением заемщика и кредитора), даже если они исполняют часть объективной стороны состава данного преступления, несут ответственность по ч. 5 ст. 33, ст. 159.1 УК РФ (с учетом ч. 4 ст. 34 УК РФ), поскольку в ст. 159.1 УК РФ есть признаки специального субъекта.
При этом в случае, когда заведомо ложные сведения представляются исключительно стороной обеспечительного обязательства, данное лицо несет ответственность за пособничество в совершении мошенничества в сфере кредитования, а заемщик несет ответственность по ст. 159.1 УК РФ без ссылки на ст. 33 УК РФ, поскольку он выполняет часть объективной стороны в виде изъятия денежных средств. Однако данная квалификация противоречит ч. 2 ст. 33 УК РФ, в соответствии с которой соисполнителем может быть лишь субъект преступления.
XI. Посредственное исполнение мошенничества в сфере кредитования. Посредственное исполнение лицом, не обладающим признаками специального субъекта, неосуществимо при совершении преступления, состав которого содержит признаки специального субъекта. Соответственно в подобных ситуациях необходимо применять общую норму о мошенничестве (ст. 159 УК РФ) вне зависимости от того, кто является потерпевшим от преступления (банк или фактический заемщик).
Содержание магистерской диссертации - Мошенничество в сфере кредитования (ст. 159.1 УК РФ): проблемные вопросы квалификации
Выдержки из магистерской диссертации - Мошенничество в сфере кредитования (ст. 159.1 УК РФ): проблемные вопросы квалификации
Подобные работы
- Мошенничество в сфере кредитования (ст. 159.1 УК РФ)
Бакалаврская работа, юриспруденция. Язык работы: Русский. Цена: 4600 р. Год сдачи: 2021 - МОШЕННИЧЕСТВО ПРИ ПОЛУЧЕНИИ ВЫПЛАТ: УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА И ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ (СТ. 159.2 УК РФ)
Магистерская диссертация, криминология. Язык работы: Русский. Цена: 4850 р. Год сдачи: 2022 - Мошенничество : специальные виды (Кемеровский Государственный Университет)
Дипломные работы, ВКР, уголовное право. Язык работы: Русский. Цена: 1200 р. Год сдачи: 2019 - Мошенничество: специальные виды (Кемеровский государственный университет)
Курсовые работы, уголовное право. Язык работы: Русский. Цена: 900 р. Год сдачи: 2018 - Актуальные проблемы уголовного права, связанные с квалификацией преступлений в сфере экономической деятельности
Магистерская диссертация, юриспруденция. Язык работы: Русский. Цена: 5500 р. Год сдачи: 2021 - Проблемы квалификации мошенничества в сфере страхования
Магистерская диссертация, юриспруденция. Язык работы: Русский. Цена: 4980 р. Год сдачи: 2019 - Уголовно - правовая характеристика мошенничества при получении выплат (ст. 159.2 УК РФ)
Магистерская диссертация, юриспруденция. Язык работы: Русский. Цена: 4835 р. Год сдачи: 2023 - Расследование мошенничества, совершенного в сфере кредитования: особенности первоначального этапа (Байкальский Государственный Университет)
Дипломные работы, ВКР, криминалистика. Язык работы: Русский. Цена: 2000 р. Год сдачи: 2025 - УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА МОШЕННИЧЕСТВО
Дипломные работы, ВКР, уголовное право. Язык работы: Русский. Цена: 4900 р. Год сдачи: 2019