Предмет

Международное сотрудничество в сфере урегулирования водных конфликтов на Ближнем Востоке (на примере конфликта по поводу реки Евфрат между Турцией, Сирией и Ираком)

Работа №	141037
Тип работы	Магистерская диссертация
Предмет	международные отношения
Объем работы	108
Год сдачи	2023
Стоимость	4855 руб.
ПУБЛИКУЕТСЯ ВПЕРВЫЕ
Просмотрено	192

Не подходит работа?

Узнай цену на написание

Содержание

ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I. ВОДНАЯ ПРОБЛЕМА В МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ 12
1.1. Концептуальные подходы к влиянию водных противоречий на международные отношения и безопасность 12
1.2. Международно-правовой механизм регулирования водных противоречий 21
1.3. Ближний Восток в контексте мировой проблемы дефицита воды и водных конфликтов
ГЛАВА II. КОНФЛИКТОГЕННЫЙ ПОТЕНЦИАЛ ПРОБЛЕМЫ ДОСТУПА К РЕКЕ ЕВФРАТ 36
2.1. Динамика водных противоречий и переговорного процесса по поводу реки Евфрат между Турцией, Сирией и Ираком
2.2. Применение международно-правовых норм для урегулирования водного конфликта по поводу реки Евфрат: позиции сторон и основные проблемы
2.3. Фактор террористической угрозы в водном конфликте по поводу реки Евфрат (на примере ИГИЛ)
ГЛАВА III. РОЛЬ МЕЖДУНАРОДНОГО СООБЩЕСТВА В УРЕГУЛИРОВАНИИ ВОДНОГО КОНФЛИКТА ПО ПОВОДУ РЕКИ ЕВФРАТ 62
3.1. Влияние ЕС на урегулировании конфликта
3.2. Опыт Лиги арабских государств в переговорном процессе
3.3. Деятельность международных организаций и региональных НПО в урегулировании водного конфликта
3.4. Основные направления урегулирования водного конфликта по поводу реки Евфрат на современном этапе
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

Введение

Актуальность темы исследования. На сегодняшний день дефицит водных ресурсов и вызванные им конфликты находятся в центре внимания мирового сообщества. Так, еще в 2000 г. Кофи Аннан , будучи Генеральным секретарем ООН, заявил, что проблема доступа к водным ресурсам – один из серьезнейших вызовов XXI века, что подтверждают актуальные исследования экспертов специализированных учреждений ООН, которые признают водный вопрос угрозой для реализации Целей в области устойчивого развития до 2030 года, в частности, ЦУР 6 (обеспечение наличия и рационального использования водных ресурсов и санитарии для всех) . Это обусловлено тем, что нехватка воды является комплексной проблемой, которая тесно связана с угрозами социальной и политической дестабилизации, а также неравномерностью экономического развития.
Особо остро ситуация с нехваткой водных ресурсов обстоит на Ближнем Востоке, где проживает 5% человечества, в то время как запасы воды в регионе составляют лишь 0,9% от мировых . Помимо усиливающегося негативного воздействия климатических изменений, демографического роста, и как следствие, увеличивающихся экономических потребностей, трансграничный характер основных водных артерий приводит к неизбежной эскалации конфликтов за распределение водных ресурсов на фоне укоренившихся политических, территориальных, этнических и религиозных противоречий.
Ярким примером данного феномена является водный конфликт по поводу реки Евфрат между Турцией, Сирией и Ираком. Несмотря на то, что противоречия по поводу разработки водных ресурсов Евфрата начались еще в 1960-х гг., именно начало строительства турецкой стороной стратегического «Проекта Юго-Восточной Анатолии» (GAP) в 1970-х обострили споры о воде. Евфрат – крупнейшая река на Ближнем Востоке, которая играет важнейшую роль в обеспечении хозяйственной деятельности всех трех государств. Намеченное Турцией возведение 22 плотин, 19 ГЭС и других гидротехнических сооружений в рамках проекта GAP, значительно снижает поток реки в страны нижнего течения, тем самым ухудшая протекающий гуманитарный кризис в Сирии на фоне тлеющих вооруженных действий, и в Ираке, испытывающем трудности постконфликтного восстановления.
Евфрат воспринимается, в первую очередь, Турцией, как важнейший стратегический инструмент, контроль над которым дает возможность продвигать свои геополитические интересы. Острые фазы противоречий по поводу Евфрата во второй половине XXв. приводили к угрозе военного столкновения, что привлекло внимание региональных и международных акторов, тем самым актуализировав задачу предотвращения очередной волны насилия наи без того конфликтогенном Ближнем Востоке.
Представляется, что сложность разрешения водного конфликта также заключается в разной трактовке существующих на сегодня международно-правовых норм. Так, Сирия и Ирак указывают на международный статус Евфрата в соответствии с Конвенцией ООН о праве несудоходных видов использования международных водотоков 1997 г. , участниками которой они являются. Однако Анкара настаивает на своем суверенном праве разрабатывать водные ресурсы реки в соответствии с национальными интересами и нормы международного права, по мнению турецкого руководства, не распространяются на часть реки, протекающую по территории Турции. Кроме того, из-за нерешенности совместного водного управления в условиях экстремальной засухинаселение Сирии и Ирака постоянно сталкивается с водными и продовольственными кризисами, что приводит к росту бедности из-за снижения продуктивности сельскохозяйственных культур, а также к увеличению миграционных потоков. Более того, серьезную озабоченность вызывает активное вовлечение четвертого нетрадиционного актора в конфликт – ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация), что выводит проблему за рамки региональной безопасности и представляет угрозу для мирового сообщества.
Таким образом, водные конфликты на Ближнем Востоке не являются исключительно проблемой в сфере окружающей среды и продовольственной безопасности, а выходят на новый уровень, связанный с угрозами региональной и международной стабильности. Усиливающая милитаризация водного конфликта по поводу реки Евфрат между Турцией, Сирией и Ираком, и участие в нем радикальных организаций исламистской направленности делает явным кризис региональных механизмов водного управления и показывает необходимость более активного участия со стороны международного сообщества, тем самым актуализируя рассмотрение данной проблематики.
Объектом исследования выступают водные конфликты на Ближнем Востоке как международная проблема.
Предметом исследования является взаимодействие государств как акторов международных отношений в урегулировании водного конфликта по поводу реки Евфрат между Турцией, Сирией и Ираком.
Источниковая база исследования. Первая группа источников, на которые опирался автор, формирует международно-правовую базу исследования, в частности, Конвенция ЕЭК ООН по охране и использованию трансграничных водотоков и международных озер1992 г., Конвенция ООН о праве несудоходных видов использования международных водотоков 1997 г., Повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 г. Вторая группа представлена межгосударственными соглашениями, договорами, протоколами, например, Договор Турции и Ирака о дружбе и добрососедских отношениях (1946 г.), Протокол по экономическому сотрудничеству между Турцией и Сирией (1987 г.), Договор о водных ресурсах между Сирией и Ираком (1989 г.), Совместная политическая декларация о создании Совета стратегического сотрудничества высокого уровня между Турцией и Ираком (2008 г.), Меморандум о взаимопонимании между Турцией и Ираком (2009 г.), Меморандум о взаимопонимании между Турцией и Сирией (2009 г.). Третья группа включает в себя отчеты МИД Турции по взаимоотношениям с Сирией и Ираком в сфере водных ресурсов. Четвертую группу составляют отчеты Европейского парламента и Совета Европы о перспективах членства Турции в ЕС. Пятая группа источников представлена аналитическими докладами специализированных учреждений и программ ООН (ЮНЕП, ФАО, ВМО, ЮНЕСКО ).
Степень изученности проблемы. Одни из первых научных работ по проблеме влияния водных конфликтов на международные отношения и безопасность (М. Фалкерманк, Дж. Купер, А. Вестинг, В. Реманс, К. Баттс, Т. Гомер-Диксон ) рассматривали водные противоречия как деструктивный фактор, который станет причиной новых вооруженных столкновений, особенно в контексте арабо-израильского противостояния. Отсюда во второй половине XXв. получил распространение термин «водные войны». Авторы отмечали, что водные противоречия тесно связаны с угрозой возникновения насилия, особенно, в тех регионах, которые характеризуются исторической сложностью протекающих там социальных, экономических и политических процессов. Так, П. Глейк, будучи одним из создателей крупнейшей базы хронологических данных по водным конфликтам с 3000 г. до н.э., сформулировал три подхода к определению фактора воды как причины насилия: вода как триггер, вода как оружие, вода как жертва. Среди отечественных исследователей стоит выделить труды В.В. Кочеткова, Е.В. Пак, С.С. Жильцова, И.С. Зонн, А.Б. Лихачевой.
Впоследствии благодаря работам А. Вульфа, Дж. Аллана, А. Хоекстры, А. Чапагейна в трактовку водной проблемы интегрировалось другое направление, которое рассматривало международные водотоки как инструмент снижения напряженности в вододефицитных регионах и сотрудничества.
Проблеме международно-правовых норм урегулирования водных конфликтов посвящены исследования следующих зарубежных и отечественных исследователей: С. Маккафри, С. Мейсона и К. Спиллманна, А. Танзи, М. Эрдем, С.В. Виноградова, Э.Я. Эюбова, Ю.Х. Рысбекова.
Особенностям водных конфликтов на Ближнем Востоке, в том числе, рассматриваемому в данной ВКР конфликту по поводу реки Евфрат, уделяется много внимания со стороны зарубежных исследователей. Так, существенный вклад в изучение водных противоречий Турции, Сирии и Ирака и сложностям урегулирования спора с помощью международно-правовых норм внесла турецкий ученый А. Кирабоглу. Будучи ведущим специалистом в водных исследованиях, А. Кирабоглу сформулировала концепцию «несовершенного мира» («imperfectpeace») в качестве альтернативного вектора разрешения текущего конфликта по Евфрату. Работы других известных экспертов, П. Глейка, Э. Эриксона и Ф. Лоренца, А. Вульфа, А. Киршнер и К. Тирох, К. Хипель, Д. Килгур, А. Кинсара, М. эль-Фаделя и др., демонстрируют взаимозависимость сирийско-турецко-иракских дипломатических отношений с водными противоречиями на фоне региональных политических процессов. В исследованиях отечественных авторов, О.А. Борякиной, А.С. Козинцева, А.О. Филоник, В.А. Исаева, О.А. Хлопова, Р. Хоури также прослеживается идея о необходимости разрешения конфликта по поводу реки Евфрат в политической плоскости.
Проблема террористической угрозы в водном конфликте по поводу реки Евфрат анализируется в работах таких авторов, как М. Доди, П. Глейка, О.А. Бояркиной, О.А. Хлопова, Р. Хоури. Особое значение имеют исследования экспертов Немецкого института по проблемам международных отношений и безопасности, StrategicForesightGroup, которые провели комплексный анализ тактик использования вод Евфрата как оружия, которые применяли боевики ИГИЛ в попытке укрепить свой контроль на захваченных территориях.
Роль международного сотрудничества в урегулировании водного конфликта (в первую очередь, в лице ООН, ЕС и неправительственных организаций), также как и посредничество региональных акторов (Лига арабских государств) рассматривается практически во всей научной литературе, описанной выше. Помимо этого, отдельно стоит выделить исследования крупных аналитических центров, таких как Adelphi, Институт мира США, а также работы А. Кирабоглу, Б. Макгуайра, Райяна Т. Махмуда аль-Абасси, Э. Эриксона и Ф. Лоренца, А. Вульфа. Эксперты анализируют результаты усилий международных субъектов, отмечая фрагментированность и непоследовательный характер специализированных учреждений ООН, и, напротив, положительное воздействие ЕС на переговорный процесс в течение первого десятилетия XXIв., и приходят к выводу, что международное сообщество должно играть более активную роль в конфликтном урегулировании.
Целью исследования является определение основных направлений международного сотрудничества в сфере урегулирования водного конфликта по поводу реки Евфрат между Турцией, Сирией и Ираком на современном этапе.
Для достижения данной цели необходимо выполнить следующие задачи:
• Рассмотреть концептульные подходы к влиянию водных противоречий на международные отношения и безопасность;
• Обозначить международно-правовые механизмы регулирования водных споров;
• Исследовать Ближний Восток в контексте мировой проблемы дефицита воды и водных конфликтов;
• Рассмотреть динамику водных противоречий и переговорного процесса по поводу реки Евфрат между Турцией, Сирией и Ираком;
• Определить позиции сторон и выявить основные проблемы применения международно-правовых норм для урегулирования водного конфликта по поводу реки Евфрат;
• Рассмотреть фактор террористической угрозы в водном конфликте по поводу реки Евфрат (на примере ИГИЛ);
• Проанализировать участие ЕС как внерегионального медиатора в урегулировании водного конфликта по поводу реки Евфрат;
• Оценить опыт Лиги арабских государств в переговорном процессе;
• Определить роль международных организаций и региональных НПО в урегулировании водного конфликта по поводу реки Евфрат;
• Сформулировать собственные выводы и предложения по продвижению переговорного процесса.
Методы и методология исследования. В настоящей работе были использованы следующие теоретические и эмпирические методы: метод системного анализа, который помог рассмотреть водный дефицит с позиций современной повестки дня международных отношений; сравнительно – исторический метод, позволяющий проанализировать сущность водных конфликтов, учитывая исторический ракурс проблемы доступа к водным ресурсам; метод компаративистики, который заключается в сопоставлении и противопоставлении различных точек зрения на урегулирование водного конфликта по поводу реки Евфрат. В работе использован также эвристический метод, с помощью которого удалось создать целостную событийную картину предпринимаемых усилий международного сообщества в целом в урегулировании водного конфликта между Турцией, Сирией и Ираком. Также были использованы общенаучные теоретические методы: метод отбора, обобщения, синтеза, анализа и оценки научного материала.
Научная новизна проведенного исследования заключается в том, что водный конфликт по поводу реки Евфрат подробно не рассматривался отечественными исследователями, что объясняет относительно небольшое количество научных трудов по данной теме. В настоящей диссертации проведен комплексный анализ динамики конфликтного взаимодействия и влияния международного сообщества на переговорный процесс, а также самостоятельно выработаны рекомендации по возможным направлениям международного и регионального сотрудничества в урегулировании водных противоречий между Турцией, Сирией и Ираком. Более того, в работе был проведен анализ воздействия происходящих с февраля 2023 г. кардинальных политических изменений на Ближнем Востоке и регионального тренда на примирение на перспективы урегулирования конфликта по поводу реки Евфрат.
Практическая значимость работы. Данные, полученные по результатам проведенного исследования, могут быть использованы в международной практике органами внутренних и внешних сношений государств, а также для расширения перспектив международного взаимодействия между странами. Кроме того, использование полученных материалов целесообразно при реализации магистерской программы «Международное сотрудничество сфере окружающей среды и развития» и для дальнейших теоретических разработок.
Апробация работы. Основные результаты диссертационного исследования были представлены на Международной студенческой научной конференции «Зимняя конференция СНО СПбГУ: тренды и вызовы современной дипломатии» (2021 г.); на Санкт-Петербургском конгрессе исследователей международных отношений «Глобальные и региональные вызовы в меняющемся мире» (2022 г.); на Международной студенческой научной конференции «Зимняя конференция СНО СПбГУ: вызовы региональной и глобальной безопасности» (2022 г.).
Отдельные положения исследования также отражены автором ВКР в научных статьях «Водные конфликты на Ближнем Востоке: история и современное урегулирование на примере Турции, Сирии и Ирака» (2022 г.); «Водные конфликты на Ближнем Востоке как угроза региональной безопасности» (2023 г.); «Анализ позиции Турции в водном конфликте по поводу реки Евфрат» (2023 г.).
Структура работы состоит из введения, трех глав, десяти параграфов, заключения, списка литературы.

Возникли сложности?

Нужна помощь преподавателя?

Помощь в написании работ!

ДИПЛОМНЫЕ МАГИСТЕРСКИЕ ДИССЕРТАЦИИ

КУРСОВЫЕ СТАТЬИ ВКР

Заключение

В результате анализа концептуальных подходов к влиянию водных противоречий на международные отношения и безопасность можно сделать вывод, что водные конфликты представляют собой комплексную проблему, которая тесно связана с угрозами социальной и политической дестабилизации, неравномерностью экономического развития и рисками возникновения трансграничных вооруженных столкновений. В условиях международных водотоков, водные ресурсы могут играть важную роль в обеспечении региональной стабильности и налаживании сотрудничества, с одной стороны, с другой – могут использоваться как политическое оружие для удовлетворения и продвижения своих национальных амбиций.
Длительное арабо-израильское противостояние стало толчком для появления первых научных работ в области водной конфликтологии во второй половине XXв., связанных с ролью водных споров в межгосударственных отношениях и их влиянии на региональную безопасность. Отсюда корреляция дефицита воды с военными действиями, а также предположения мировых политиков о новом типе войн на Ближнем Востоке, так называемых, «водных войн», стали предметом активных дискуссий в научном сообществе на международном уровне.
Появление альтернативного подхода к трактовке водного вызова связано с публикацией целого пласта новых научных исследований в конце 1990-х гг. – начале 2000-х гг., авторы которых концентрировали свое внимание на экономических и политических выгодах международного и регионального сотрудничества в водной сфере, особенно, в тех регионах, которые испытывают дефицит воды на фоне климатических изменений, таким образом, переводя международные водотоки из сферы конфликтного взаимодействия в инструмент мирной кооперации между странами.
Рассмотрение международно-правового механизма регулирования водных споров показало, что на сегодняшний день Конвенция ООН о праве несудоходных видов использования международных водотоков 1997 г. (КВООН) устанавливает регламент урегулирования водных споров мирными средствами путем переговоров, начатых по инициативе одной из сторон, с привлечением посредника. Преимуществом и одновременно недостатком КВООН 1997 г. является пространственный и гибкий характер положений. Долгий процесс принятия и ратификации данного рамочного международного соглашения является примечательной тенденцией, которая позволяет говорить о слабости международно-правового регулирования общими водными ресурсами, и как следствие, возникающими межгосударственными противоречиями. Возможность избежать наказания и продолжать хищническое использование общих водотоков не предотвращает, а только создает удобное поле для отдельных государств, ведущих свою экономическую деятельность в ущерб интересам других прибрежных стран и окружающей среде.
Анализ Ближнего Востока в контексте мировой проблемы дефицита воды и водных конфликтов позволил сформулировать основные характеристики конфликтного взаимодействия по поводу водных ресурсов в регионе: дефицит воды вследствие климатических условий является неотъемлемым фактором региональных процессов; наслоившиеся политические, социально-экономические аспекты, осложняемые закоренелыми этническими и религиозными противоречиями придают большую взрывоопасность водным противоречиям нежели климатические условия; трансграничный характер крупнейших рек является основной причиной межгосударственной конфронтации; вепонизация водных конфликтов посредством включения в них нетрадиционных акторов международных отношений – террористических организаций, которые используют нерешенность водных проблем в качестве инструмента для привлечения новобранцев, а также укрепления своей власти наряду с захватом нефтяных месторождений.
Исследование динамики водных противоречий и переговорного процесса по поводу реки Евфрат между Турцией, Сирией и Ираком продемонстрировало, что все перечисленные характеристики являются составной частью данного конфликта. Геополитическое противостояние холодной войны, одним из театров которой стал Ближний Восток, трудный характер межгосударственного взаимодействия на фоне региональных и международных процессов, конкуренция за лидерство в регионе, территориальные претензии и исторические обиды, односторонние планы по развитию вод Евфрата, климатические изменения – все это поспособствовало нарастанию противоречий по поводу Евфрата в 1960-х гг. между Турцией, государства верховья, и Сирией и Ираком, нижележащими по течению странами.
Однако именно реализация стратегического турецкого «Проекта Юго-Восточной Анатолии» (GAP), призванного обеспечить социально-экономическую стабильность и безопасность в юго-восточных регионах страны, обострила конфликт в регионе. Помимо значительного уменьшения потока воды и ухудшения ее качества, высокую озабоченность у Сирии и Ирака вызывает сам факт турецкого контроля за распределением водных ресурсов Евфрата. Все это укладывается в рамки идеологии неоосманизма, согласно которой турецкие лидеры намерены занять доминирующее положение на территориях, входивших в состав Османской империи, и получить лидерство во всем мусульманском мире (Сирия и Ирак были частью Османской империи до 1918 г.). Представляется, что водные ресурсы Евфрата рассматриваются современными турецкими политиками и идеологами внешней политики как необходимый инструмент для осуществления контроля и давления на нижележащие арабские страны, в соответствии с принципами неоосманизма.
Конфликтное взаимодействие в бассейне реки Евфрат интенсивно развивалось во второй половине XX в. Подписание двухсторонних соглашений по распределению водных ресурсов (1946 г., 1987 г., 1990 г.) и создание Совместного технического комитета в 1983г. не предотвратило крупнейшие водные кризисы 1975 г., 1990 г., 1998 г., два из которых чуть не закончились прямым военным столкновением.
Водный конфликт по поводу реки Евфрат также тесно связан с курдским вопросом и поддержкой Сирией Рабочей партии Курдистана в 1980-1990-х гг. Одним из мотивов Х. Асада по предоставлению убежища А. Оджалану и тренировочных лагерей в долине Бекаа для членов РПК стала водная зависимость Сирии от Турции, которая отчетливо проявилась во время кризиса 1990 г., когда турецкая сторона на месяц перекрыла поток Евфрата в страны нижнего течения.
Уже на рубеже XX – XXIвв. динамика в бассейне реки Евфрат кардинально изменилась. Подписание Аданского соглашения 1998 г., получение Турцией статуса кандидата в члены ЕС в 1999 г. и необходимость внедрения целого свода европейского законодательства на национальный уровень, в том числе, в сфере трансграничной водной политике, дипломатическое сближение Турции и Сирии на фоне существенных региональных изменений (интервенция США и союзников в Ирак в 2003 г. и последующая смена режима в стране), общая глобальная озабоченность проблемами водной безопасности, участие Турции в международных форумах, посвященных водным ресурсам, а также сильная засуха на Ближнем Востоке 2007 – 2009 гг. – все эти факторы оказали значительное воздействие на развитие конструктивного переговорного процесса по поводу справедливого распределения вод Евфрата. Итогом положительного взаимодействия стало создание межгосударственных Советов стратегического сотрудничества высокого уровня и подписание Меморандумов о взаимопонимании по водным ресурсам в 2009 г.
Однако период сотрудничества завершился с началом арабской весны в Сирии в 2011 г. и вмешательством Турции в сирийский конфликт. Длительный и безуспешный процесс интеграции в ЕС, «арабская весна», всколыхнувшая регион БВСА, ухудшение отношений с Израилем, а также отказ правительств Сирии и Ирака ратифицировать Меморандумы о взаимопонимании 2009 г. поспособствовали переориентации Турции на политику неоосманизма в соответствии с идеями тогдашнего архитектора турецкой внешней политики А. Давотоглу. На сегодняшний день разрешение водного конфликта осложняется оккупацией Турцией северо-западных районов Сирии и поддержкой антиправительственных вооруженных формирований, например, Сирийской национальной армией.
Вмешательство террористических структур, в частности, ИГИЛ в водные противоречия по поводу реки Евфрат в 2014 г., не только привлекло внимание международного сообщества, но и позволило говорить о вепонизации сферы водных конфликтов. Террористы показали свою осведомленность о значимости воды не просто как жизненно необходимого ресурса, но и инструмента давления, шантажа и оружия. Последствия их деятельности значительно ухудшили положение Сирии и Ирака в области водных ресурсов и гидротехнической инфраструктуры.
Сравнительный анализ позиций Турции, Сирии и Ирака по урегулированию водного конфликта позволил выделить основные проблемы применения международно-правовых норм для урегулирования водного конфликта по поводу реки Евфрат. Так, турецкая позиция базируются на следующих принципах: Евфрат и Тигр – это единый бассейн, поэтому необходимо единое трехстороннее соглашение по двум рекам; Евфрат, в частности, трансграничная, а не международная река, следовательно, международно-правовые нормы не применимы к той части Евфрата, которая протекает по территории Турецкой Республики; КВООН 1997 г. не удовлетворяет интересы Турции, как страны верховья; привлечение третьей стороны неприемлемо, так как противоречит турецким амбициям; Трехступенчатый план 1984 г. должен стать основой для заключения единого трехстороннего соглашения по Евфрату.
Позиции Сирии и Ирака значительно ближе друг другу. Можно сказать, что страны выступают одним блоком в противовес турецкому видению, и не имеют расхождений по выбранным критериям. Так, сирийские и иракские лидеры настаивают на международном характере Евфрата, и требуют заключения отдельного единого соглашения по реке без включения в этот процесс реки Тигр. Будучи участниками КВООН 1997 г., страны указывают на необходимость привлечения независимого посредника, а в случае неэффективности данной меры, передать спор на рассмотрение в международный арбитраж в соответствии с положениями конвенции. Сирия и Ирак совместно отклонили Трехступенчатый план, предложенный Турцией в 1984 г., отмечая его субъективность. В качестве альтернативы Сирия предложила математическую формулу, согласно которой воды Евфрата должны распределяться исходя из потребностей в воде каждой страны.
Рассмотрев влияния ЕС на урегулирование водного конфликта, можно утверждать, что именно евроинтеграция была главным стимулом для Турции по смягчению позиции и выработке конструктивных предложений в переговорном процессе. Основные принципы Водной декларации ЕС также нашли свое отражение в заключенных Меморандумов о взаимопонимании между конфликтующими сторонами в 2009 г. Тем не менее, смена турецкого внешнеполитического курса в конце первого десятилетия XXI в. продемонстрировала лимиты дипломатического воздействия ЕС.
Анализ деятельности Лиги арабских государств (ЛАГ) в урегулировании водного кризиса 1975 г. между Сирией и Ираком, и сирийско-турецкого конфликта 1998 г. показал значимость и мощь дипломатического капитала отдельных членов ЛАГ, в частности, Саудовской Аравии и Египта. Продолжение Турцией строительства GAP на Евфрате заставило ЛАГ встать на сторону нижележащих по течению стран. Запустив серьезную дипломатическую кампанию по дискредитации GAP в начале 2000-х гг., ЛАГ добилась отказа западных инвесторов и Международного банка финансировать строительство Проекта Юго-Восточной Анатолии. Начавшаяся гражданская война в Сирии в 2011 г., и последующее приостановление участия сирийского государство в деятельности ЛАГ, сместили фокус организации на другие региональные вызовы.
Исследовав деятельность международных организаций и региональных НПО в урегулировании водного конфликта, можно сделать вывод, что усилия структур ООН, в основном, направлены на оказание локальной гуманитарной помощи населению, пострадавшему от дефицита и плохого качества воды в Евфрате. Несмотря на большой пласт опубликованных работ, направленных на поиск как политических, так и технических решений сложившегося конфликта по поводу реки Евфрат, сами эксперты ФАО и ЮНЕП признают лимиты своей работы и влияния на фоне неустойчивой региональной ситуации.
В свою очередь, региональная НПО, «Инициатива сотрудничества Евфрат-Тигр» (ETIC) играет важную роль в урегулировании водного конфликта по поводу реки Евфрат. Организовав неформальный дипломатический канал в 2005 г., турецкие, сирийские и иракские исследовали, влиятельные эксперты, бывшие министры, чиновники и дипломаты объединили свои усилия в поиске конструктивных решений путем укрепления межгосударственного доверия на разных уровнях, концентрации на развитии и сотрудничестве, а не на разногласиях, а также на привлечении международной поддержки и ресурсов. Благодаря активной работе и стремлению найти компромисс, эксперты ETIC в сотрудничестве с зарубежными и региональными организациями, аналитическими центрами, а также специальными программами ООН (например, программа ЮНЕП «Экологическое сотрудничество в целях миростроительства») провели большое количество учебных мероприятий, тренингов, запустили образовательные программы, направленные на повышение квалификации специалистов Турции, Сирии и Ирака, работающих в сфере водных ресурсов, а также министров высокого уровня.
Представляется, что на фоне меняющейся региональной обстановки и активно распространяющегося тренда на примирение среди стран Ближнего Востока, деятельность и рекомендации ETIC будут особо актуальными и ускорят процесс выработки решений по урегулированию водных противоречий между Турцией, Сирией и Ираком.
Учитывая переменный успех переговорного процесса, равно как и стратегические противоречия по неводным аспектам межгосударственного взаимодействия, мы не претендуем на поиск уникального и новаторского решения для разрешения этого сложнейшего конфликта. Тем не менее, на фоне протекающих кардинальных изменений на Ближнем Востоке, регионального тренда на примирение и нормализацию отношений, а также заявления представителей Лиги арабских государств (ЛАГ) о необходимости восстановить участие Сирии в деятельности организации, нам представляется актуальным определение основных треков возможного международного и регионального сотрудничества между странами по следующим направлениям:
1) политическое направление и безопасность (создание трехстороннего межгосударственного института в сфере водной безопасности, заключение единого соглашения об управлении Евфратом с обязательным участием трех стран, возобновление работы Совместного технического комитета);
2) техническое и научное сотрудничество (регулярный обмен достоверными метеорологическими и гидрологическими данными, внедрение принципа совместного водного управления, проведение совместных исследований экосистемы речного бассейна, инвестирование в методы орошения и производство продуктов питания, которые требуют меньше воды и энергии, проведение предварительных консультаций по поводу строительства гидротехнической инфраструктуры и т.п.);
3) продолжение дипломатии второго трека посредством ETIC;
4) усиление роли международных акторов (улучшение координации специализированных учреждений и программ ООН, создание отдельного координационного механизма для поддержки переговорного процесса стран по реке Евфрат, внести предложение о финансировании внутренних проектов Турции в обмен на сотрудничество со странами нижнего течения, а также внедрение международных стандартов для проектной деятельности на реке Евфрат).

Литература

1. A/RES/70/1 — «Преобразование нашего мира: Повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года» // ООН. URL: https://sdgs.un.org/ru/2030agenda (дата обращения: 15.05.2023).
2. ЕЭК ООН. Часто задаваемые вопросы о Конвенции по трансграничным водам 1992 г. Женева, 2020. С. 132.
3. Конвенция по охране и использованию трансграничных водотоков и международных озер (1992). URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/watercourses_lakes.shtml (дата обращения: 12.01.22).
4. Конвенция ООН о праве несудоходных видов использования международных водотоков (1997 г.). URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/watercrs.shtml (дата обращения: 12.01.2023).
5. Резолюция СБ ООН 338 (1973). URL: https://documents-dds-ny.un.org/doc/RESOLUTION/GEN/NR0/289/05/PDF/NR028905.pdf?OpenElement (дата обращения: 10.05.2023).
6. Accession criteria (Copenhagen criteria). URL: https://eur-lex.europa.eu/EN/legal-content/glossary/accession-criteria-copenhagen-criteria.html (дата обращения: 06.05.2023).
7. Berlin Rules on Water Resources (2004). URL: http://www.cawater-info.net/library/eng/l/berlin_rules.pdf (дата обращения: 12.01.23).
8. Directive 2000/60/EC of the European Parliament and of the Council of 23 October 2000 establishing a framework for Community action in the field of water policy. URL: https://eur-lex.europa.eu/legal-content/en/TXT/?uri=CELEX%3A32000L0060 (дата обращения: 06.05.2023).
9. European Council. Council decision of 19 May 2003 on the principles, priorities, intermediate objectives and conditions contained in the Accession Partnership with Turkey 2003/398/EC. URL: http://www.abgs.gov.tr/files/AB_Iliskileri/Tur_En_Realitons/Apd/Turkey_APD_2003.pdf (дата обращения: 07.04.2023).
10. European Parliament resolution on Turkey’s progress report 2008. URL: https://www.europarl.europa.eu/doceo/document/B-6-2009-0105_EN.html (дата обращения: 07.04.2023).
11. Food and Agriculture Organization of the United Nations. Regional Initiative on Water Scarcity for the Near East and North Africa (WSI). 2012. URL: https://www.fao.org/fileadmin/user_upload/rne/docs/WSI-Pamphlet-en.pdf (дата обращения: 14.05.2023).
12. Future We Want (2012) // Sustainable Development Goals Platform. URL: https://sustainabledevelopment.un.org/index.php?menu=1298 (дата обращения: 15.05.2023)
13. Johannesburg Declaration on Sustainable Development (2002) // UN Department of Economic and Social Affairs. URL: https://www.un.org/esa/sustdev/documents/WSSD_POI_PD/English/POI_PD.htm (дата обращения: 15.05.2023).
14. Regional Initiative on Water Scarcity for the Near East and North Africa. Water Mangement in Fragile System. Cairo, 2018. P. 74.
15. Resolution 71/222 adopted by the General Assembly on 21 December 2016. URL: https://undocs.org/en/A/RES/71/222 (дата обращения: 13.12.21).
16. The Helsinki Rules on the Uses of the Waters of International Rivers (1966). URL: http://webworld.unesco.org/water/wwap/pccp/cd/pdf/educational_tools/course_modules/reference_documents/internationalregionconventions/helsinkirules.pdf (дата обращения: 12.01.22).
17. UNESCO. From Potential Conflict to Co-operation Potential: Water for Peace. Paris, 2002. P. 17.
18. UNESCO World Water Development Report (2009). URL: https://www.unwater.org/publications/un-world-water-development-report-2009 (дата обращения: 20.04.2023).
19. UN GAOR. Statement of Turkey. 51st Session, 99th Plenary Meeting, 1997. URL: https://digitallibrary.un.org/record/234835?ln=ru (дата обращения: 22.04.2023).
20. UN. Syria Drought Response Plan 2009-2010 Mid-Term Review. New York, 2010. P. 21.
21. United Nations Environment Programme. Environmental Cooperation for Peacebuilding Programme. Nairobi, 2016. P. 72.
22. United Nations Environment Programme. From Conflict to Peacebuilding. The Role of Natural Resources and the Environment. Nairobi, 2009. P. 50.
23. WMO. State of Climate Services. (2021). Water. URL: https://library.wmo.int/doc_num.php?explnum_id=10826 (дата обращения: 14.10.21).
24. World Water Council. Water at a Crossroads. Istanbul, 2009. P. 72.

Межгосударственные соглашения, договоры, протоколы, резолюции
25. Arab Strategy for Water Security in the Arab Region to Meet the Challenges and Future Needs for Sustainable Development 2010-2030. General Secretariat, Economic Department, Technical Secretariat of the Arab Ministerial Water Council. URL: https://www.susana.org/_resources/documents/default/3-3431-189-1539510564.pdf (дата обращения: 11.05.2023).
26. Charter of Arab League (1945). URL: https://www.refworld.org/docid/3ae6b3ab18.html (дата обращения: 10.05.2023).
27. Joint Communiqué between Republic of Turkey Prime Ministry Southeastern Anatolia Project Regional Development Administration (GAP) and Arab Republic of Syria Ministry of Irrigation General Organization for Land Development (GOLD). 2001. URL: https://books.openedition.org/editionscnrs/2465 (дата обращения: 11.05.2023).
28. Joint Minutes concerning the provisional division of the Euphrates waters between the Republic of Iraq and the Arab Republic of Syria (1990). URL: https://faolex.fao.org/docs/pdf/irq15920.pdf (дата обращения: 07.04.2023).
29. Joint Political Declaration on the Establishment of the High-level Strategic Cooperation Council between the Government of the Republic of Turkey and the Republic of Iraq (2008). URL: https://peacemaker.un.org/iraq-turkey-cooperation-council2008 (дата обращения: 20.04.2023).
30. Joint Statement of the First Meeting of the High Level Strategic Cooperation Council Between the Syrian Arab Republic and the Republic of Turkey, Damascus, December 22-23, 2009 // Republic of Turkiye. Ministry of Foreign Affairs. URL: https://www.mfa.gov.tr/turkiye---suriye-ydsik-1_-toplantisi-ortak-bildirisi_-22-23-aralik_-sam.en.mfa (датаобращения: 20.04.2023).
31. Memorandum of Understanding between the Government of the Republic of Turkey and the Government of the Syrian Arab Republic in the field of Efficient Utilization of Water Resources and Combating of Drought (2009). URL: http://www.cawater-info.net/bk/water_law/pdf/syria-turkey-1-2009.pdf (дата обращения: 20.04.2023).
32. Memorandum of Understanding in the field of water between The Ministry of Forestry and Water Affairs of the Republic of Turkey and the Ministry of Water Resources of the Republic of Iraq (2009). URL: https://www.iraqicivilsociety.org//wp-content/uploads/2019/04/TR-Iraq_Water-Memorandum-copy.pdf (дата обращения: 16.12.2022).
33. The Adana Security Agreement (1998). URL: https://www.voltairenet.org/article208057.html (датаобращения: 11.05.2023).
34. The Khartoum Resolutions (1967). URL: https://avalon.law.yale.edu/20th_century/khartoum.asp (датаобращения: 10.05.2023).
35. The Protocol on Economic Cooperation between the Government of the Syrian Arab Republic and the Government of Turkey (1987). URL: https://www.un-ilibrary.org/content/books/9789210596435s002-c001/read (дата обращения: 16.12.2022).
36. Treaty concerning the state frontier and neighborly relations between Iran and Iraq (1975) // United Nations Treaty Series. URL: https://treaties.un.org/doc/Publication/UNTS/Volume%201017/volume-1017-I-14903-English.pdf (дата обращения: 10.05.2023).
37. Treaty of Friendship and Neighborly Relations between Iraq and Turkey (1946) // Nations Unies Collection of Treaties. URL: https://www.internationalwaterlaw.org/documents/regionaldocs/Iraq-Turkey-Friendship_1946.pdf (дата обращения: 11.05.2023).

Документы исполнительной власти, партийные программы
38. Intelligence Community Assessment. Global Water Security. National Intelligence Council, 2012. P. 30.
39. Kinaci C. Implementation on Water Framework Directive in Turkey. URL: https://www.riob.org/IMG/pdf/CUMALI_KINACI.pdf (дата обращения: 05.05.2023).
40. The Southeastern Anatolia Project (GAP) // Ministry of Industry and Technology. URL: http://www.gap.gov.tr/en/what-is-gap-page-1.html (дата обращения: 07.04.2023).
41. Turkish Ministry of Foreign Affairs. Water issues between Turkey, Syria and Iraq.Department of Regional and Transboundary Waters, 2020. P. 15.
42. Nation Alliance. Memorandum of Understanding on Common Policies. 2023. P. 235. URL: https://chp.org.tr/yayin/ortak-politikalar-mutabakat-metni/Open(дата обращения: 16.05.2023).

Монографиии научные статьи
43. Бояркина, О. А. Водный фактор в турецко-сирийских отношениях / О. А. Бояркина // Мировая политика. 2017. №4. С. 56 – 63.
44. Виноградов, С. В. Международное право водных ресурсов / С. В. Виноградов. URL: http://www.cawater-info.net/bk/water_law/pdf/ilwr.pdf (дата обращения: 12.01.2023).
45. Гасанова, А. Турция и сирийский конфликт / А. Гасанова // Мировая экономика и международные отношения. 2022. №3. С. 44 – 51.
46. Глазунов, О. Н., Давыдова, Ю. А. Особенности и приоритеты внешней политики Турции в странах Ближнего Востока и Северной Африки / О. Н. Глазунов, Ю. А. Давыдова // Общество: политика, экономика, право. 2020. №3. С. 35 – 39.
47. Елькина, Е. Гидрополитика в бассейне Нила / Е. Елькина // Россия и мусульманский мир. 2016. №8. С. 105 – 114.
48. Жильцов, С., Зонн, И. Борьба за воду / С. Жильцов, И. Зонн // Индекс безопасности. 2008. №3 (86). С. 49 – 62.
49. Иванов, С. М. Сирийские курды в борьбе за свои права и свободы / С. М. Иванов // Мировая экономика и международные отношения. 2016. №9. С. 37 – 47.
50. Козинцев, А. С. Водная безопасность на Ближнем Востоке и Северной Африке: новые грани старой проблемы / А. С. Козинцев // Экономические и социальные проблемы России. 2021. №1. С. 88 – 105.
51. Кочетков, В.В., Пак, Е.В. «Водные войны»: дефицит водных ресурсов как причина и инструмент международных конфликтов / В. В. Кочетков, Е. В. Пак // Вестник Московского университета. 2011. №5. С. 35 – 47.
52. Лихачева, А. Б. Проблема пресной воды как структурный фактор мировой экономики / А. Б. Лихачева // Экономический журнал ВШЭ. 2013. №3. С. 497 – 522.
53. Маккафри, С. Вступление Конвенции по водотокам 1997 г. в силу / С. Маккафри // Роль двух глобальных водных конвенций для продвижения интегрированного управления водными ресурсами в Республике Узбекистан и поддержания трансграничного сотрудничества в Центральной Азии: сборник / Ташкент: Научно-информационный центр МКВК, 2016. С. 100.
54. Мейсон, С., Спиллманн, К. Конфликты, связанные с окружающей средой и урегулирование региональных конфликтов / С. Мейсон, К. Спиллманн. URL: http://www.cawater-info.net/bk/water_law/pdf/mason_spillmann.pdf(дата обращения: 07.04.2023).
55. Мелкумян, Е. С. Лига арабских государств и арабское единство / Е. С. Мелкумян // Нестабильность геостратегического пространства на Ближнем, Среднем и Дальнем Востоке: актуальные проблемы. 2021. №7. С. 116 – 124.
56. Мелкумян, Е. С. Лига Арабских государств: утопия или реальность? / Е. С. Мелкумян // Восточный курьер. Oriental Courier. 2022. № 4. С. 61 – 67.
57. Реки Ближнего Востока. Научно-информационный центр Межгосударственной координационной водохозяйственной комиссии Центральной Азии. Информационный сборник №42. Ташкент: НИЦ МКВК, 2015. C. 84.
58. Рысбеков, Ю. Х. Трансграничное сотрудничество на международных реках: проблемы, опыт, уроки, прогнозы экспертов / Ю. Х. Рысбеков // Ташкент: НИЦ МКВК, 2009. С. 203.
59. Филоник, А. О. Вода на Ближнем Востоке: объект сотрудничества или повод к войне? / А. О. Филоник // Азия и Африка сегодня. 2009. №4. С. 15 – 22.
60. Филоник, А. О., Исаев, В. А. Ближний Восток: вода и безопасность / А. О. Филоник, В. А. Исаев // Азия и Африка сегодня. 2019. № 5. С. 14 – 21.
61. Хоури, Р. Отношения Сирии и Турции в сфере водных ресурсов / Р. Хоури // Проблемы постсоветского пространства. 2019. №6 (2). С. 203 – 212.
62. Хлопов, О. А. Проблема водных ресурсов в отношениях между Турцией, Сирией и Ираком / О. А. Хлопов // Наука без границ. 2019. №12. С. 77 – 84.
63. Шлыков, П. В. Внешняя политика Турции в постбиполярной системе координат / П. В. Шлыков // Международная аналитика. 2021. №12. С. 130 – 152.
64. Эюбов, Э. Я. От Хельсинкских правил до Конвенции ООН о праве несудоходного использования международных водотоков 1997 г. / Э. Я. Эюбов // Московский журнал международного права. 2009. №2. С. 186 – 195.
65. Al-Abassi, R. M. The Iraqi-Syrian Dispute over The Waters of The Euphrates and Saudi Mediation 1975 / R. M. Al-Abassi // Regional Studies Journal. 2019. №42. P. 1 – 42.
66. Alantar, O. Z. The October 1998 Crisis: The Change of Heart of Turkish Foreign Policy towards Syria? / O. Z. Alantar // CEMOTI, Cahiers d'Études sur la Méditerranée Orientale et le monde Turco-Iranien. 2001. №31. P. 142 – 161.
67. Allan, J. The Middle East water question: Hydropolitics and the global economy / J. Allan // London: I.B. Tauris, 2002. P. 400.
68. Brown, O., Nicolucci-Altman, G. The White Paper on the Future of Environmental Peacebuilding / O. Brown, G. Nicolucci-Altman // Geneva Peacebuilding Platform, International Union for Conservation of Nature, PeaceNexus Foundation, Environmental Law Institute, Environmental Peacebuilding Association, 2022. P. 32.
69. Butts, K. The Strategic Importance of Water / K. Butts // Parametrs Spring. 1997. Vol. 27. №1. P. 65 – 83.
70. Çarkoglu, A., Eder, M. Domestic Concerns and the Water Conflict over the Euphrates-Tigris River Basin / A. Çarkoglu, M. Eder // Middle Eastern Studies. 2001. Vol. 37. №1. P. 41 – 71.
71. Cavlin, A., Adali, T., Kumas, A. Current Overview of Turkish Population / A. Cavlin, T. Adali, A. Kumus // Ankara: Elma Teknik Baslm Ltd.,2016. P. 31.
72. Cook S. What if Kemal Kilicdaroglu Wins Turkey’s Election? // Foreign Policy. URL: https://foreignpolicy.com/2023/04/14/turkey-election-kemal-kilicdaroglu-chp-platform-erdogan/(дата обращения: 15.05.2023)
73. Cooper, J. Reconstructing History from Ancient Inscriptions: The Lagash-Umma Border Conflict: 2 (Sources from the Ancient Near East) / J. Cooper // Undena Publications, 1983. P. 61.
74. Daoudy, M. Water weaponization in the Syrian conflict: strategies of domination and cooperation / M. Daoudy // International Affairs. 2020. Vol. 96. №5. P. 1347–1366.
75. Dohrmann, M., Hatem, R. The Impact of Hydro-Politics on the Relations of Turkey, Iraq, and Syria / M. Dohrmann, R. Hatem // The Middle East Journal. 2014. Vol. 68. №4. P. 567 – 583.
76. El-Fadel, M., Jamali, D. The Euphrates – Tigris Basin: A Case Study in Surface Water Conflict Resolution / M. El-Fadel, D. Jamali // Journal of Natural Resources and Life Sciences Education. 2002. №31. P. 1 – 12.
77. Erdem, M. The Tigris-Euphrates Rivers Controversy and the Role of International Law / M. Erdem // Journal of International Affairs. 2003. Vol. 8. № 1. P. 1 – 14.
78. Falkenmark, M. Fresh waters as a factor in strategic policy and action / M. Falkenmark // in Westing A., ed. Global Resources and International Conflict: Environmental Factors in Strategic Policy and Action. NY: Oxford University Press, 1986. P. 85-113.
79. Frohlich, C. J. Water: Reason for Conflict or Catalyst for Peace? The case of the Middle East / C. J. Frohlich // L’Europe en formation. 2012. №365. P. 139 – 161.
80. Glass, S. Twisting the Tap: Water Scarcity and Conflict in the Euphrates-Tigris River Basin / S. Glass // ISP Collection. 2017. №25 (94). P. 1 – 40.
81. Gleick, P., Iceland, C., Trivedi, A. Ending Conflicts Over Water. / P. Gleick, C. Iceland, A. Trivedi // Washington: World Resources Institute, 2020. P. 310.
82. Hedström, S. M. The Arab League has No Bark and No Bite / S. M. Hedström // International Relations Review. 2020. Vol. 10. P. 44 – 52.
83. Hipel, K. W., Kilgour, D. M., Kinsara, R. A. Strategic Investigations of Water Conflicts in the Middle East / K. W. Hipel, D. Kilgour, R. A. Kinsara // Group Decision and Negotiation. 2014. № 23(3). P. 355 – 376.
84. Hoekstra, A., Chapagain, A. Water footprints of nations: water use by people as a function of their consumption pattern / A. Hoekstra, A. Chapagain // Water resources management. 2007. Vol. 21. №1. P. 35 – 48.
85. Homer-Dixon, T. Environmental Scarcities and Violent Conflict: Evidence from Cases / T. Homer-Dixon // International Security. 1994. Vol. 19. №1. P. 5 – 40.
86. Ide, T., Bruch, C., Carius, A., Conca, K., Dabelko, D., Matthew, R., Winthal, E. The past and future(s) of environmental peacebuilding / T. Ide, C. Bruch, A. Carius, K. Conca, D. Dabelko, R. Matthew, E. Winthal // International Affairs. 2021. №97. P. 1 – 16.
87. Kiraboglu, A. An analysis of Turkey’s water diplomacy and its evolving position vis-à-vis international water law / A. Kiraboglu // Water International. 2015. Vol. 40. №1. P. 153 – 167.
88. Kiraboglu, A. Euphrates-Tigris river basin. Water management as conflict prevention / A. Kiraboglu // Orient. 2019. №1. P. 18 – 25.
89. Kiraboglu, A., Sayan, R. C. Water and ‘imperfect peace’ in the Euphrates–Tigris river basin / A. Kiraboglu, R. C. Sayan // International Affairs. 2021. №97. P. 140 – 155.
90. Kibaroglu, A., Scheumann, W. Evolution of Transboundary Politics in the Euphrates-Tigris River System: New Perspectives and Political Challenges / A. Kiraboglu, W. Scheumann // Global Governance. 2013. № 19(2). P. 279 – 305.
91. Kiraboglu A. Transboundary Water Governance in the Euphrates Tigris River Basin / A. Kiraboglu // E-International Relations. 2015. URL: https://www.e-ir.info/2015/07/22/transboundary-water-governance-in-the-euphrates-tigris-river-basin/ (дата обращения: 07.04.2023).
92. Kirschner, A., Tiroch, K. The Waters of Euphrates and Tigris: An International Law Perspective / A. Kirschner, K. Tiroch // Max Planck Yearbook of United Nations Law. 2012. №16. p. 329 – 394.
93. Klimes, M., Michel, D., Yaari, E. A., Restiani, P. Water diplomacy: The intersect of science, policy and practice / M. Klimes, D. Michel, E. A. Yaari, P. Restiani // Journal of Hydrology. 2019. Vol. 575. P. 1362 – 1370.
94. Leah, B. Running Dry: the impact of Syrian migration on water demand in northern Jordan / B. Leah // Al Noor. 2017. P. 42 – 55.
95. Lorenz, F., Erickson, E. J. Strategic Water: Iraq and Security Planning in the Euphrates-Tigris Basin / F. Lorenz, E. J. Erickson // Quantico, VA: Marine Corps University Press, 2013. P 320.
96. Lossow, von T. Water as Weapon: IS on the Euphrates and Tigris / T. von Lossow // Berlin: German Institute for International and Security Affairs. 2016. P. 8.
97. McCaffrey, S. The Law of International Watercourses: Non-navigational Uses / S. McCaffrey // Oxford University Press, 2001. P. 80.
98. Michel, D., Pandya, A., Hasnain, S. I., Sticklor, R., Panuganti, S. Water Challenges and Cooperative Response in the Middle East and North Africa / D. Michel, A. Pandya, S. I. Hasnain, R. Sticklor, S. Panuganti // Brookings: The Brookings Institution, 2012. P. 44.
99. Myers, N. Ultimate Security: The Environmental Basis of Political Stability / N. Myers // NY: Norton, 1993. P. 324.
100. Naff, T. Conflict and Water Use in the Middle East. Harvard University / T. Naff // Water in the Arab World: Perspectives and Prognoses / ed. R. Roger and P. Lydon. – Harvard University, Cambridge, 1993. P. 388.
101. Naff, T., Matson, R. Water in the Middle East: Conflict or cooperation / T. Naff, R. Matson // Boulder, Colo.: Westview Press, 2020. P. 256.
102. Remans, W. Water and War / W. Remans // Humantäres Völkerrecht. 1995. Vol. 8. №1. P. 4 – 14.
103. Schoenfeld, S. Environment and Human Security in the Eastern Mediterranean: Regional Environmentalism in the Reframing of Palestinian-Israeli-Jordanian Relations / S. Schoenfeld // in Liotta P. H., ed. Achieving Environmental Security: Ecosystem Services and Human Welfare. Amsterdam: IOS, 2010. P. 115.
104. Stork, J. Water and Israel’s Occupation Strategy / J. Stork // Middle East Research and Information Project. 1983. №116. URL: https://merip.org/1983/07/water-and-israels-occupation-strategy/(дата обращения: 07.04.2023).
105. Tanzi, A. The Economic Commission for Europe Water Convention and the United Nations Watercourses Convention: an analysis of their harmonized contribution to international water law / A. Tanzi // NY, Geneva: United Nations Economic Commission for Europe, 2015. P. 87.
106. Westing A. Global Resources and International Conflict: Environmental Factors in Strategic Policy and Action / A. Westing // NY: Oxford University Press, 1986. P. 280.
107. Wolf, A. Conflict and cooperation along international waterways / A. Wolf // Water Policy. 1998. Vol. 1. №2. P. 251 – 265.
108. Woolf, A. Middle East Water Conflicts and Directions for Conflict Resolution / A. Wolf // Washington, D.C.: International Food Policy Research Institute Press, 2020. P. 24.
109. Wolf, A. Water and Human Security / A. Wolf // Journal of Contemporary Water Research and Education. 2001. №118. P. 29 – 37.
110. Youssef, H. Mediation and Conflict Resolution in the Arab World: The Role of the Arab League / H. Youssef // Institute for Food Safety and Health. 2014. P. 304 – 309
111. Zarei, M. The water-energy-food nexus: A holistic approach for resource security in Iran, Iraq, and Turkey / M. Zarei // Water-Energy Nexus. 2020. №3. P. 81 – 94.

КУПИТЬ

Работу высылаем на протяжении 30 минут после оплаты.

Вход в личный кабинет

🔍 Поиск готовых работ

🔍 Поиск работ

Тип работы

Магистерская диссертация

Предмет

международные отношения

ПУБЛИКУЕТСЯ ВПЕРВЫЕ

Просмотрено

192