Введение
Глава 1. «Спиритуальные» мотивы в литературно-критических текстах В.
Кривулина 1970-х гг 11
1.1. Ленинградская самиздатская периодика: темы и вариации
11
1.2. Категория «спиритуальности» в критических статьях В. Кривулина
13
1.3. «Пророк» целостности: апология традиции в критике В. Кривулина
20
1.4. Советский интеллигент на rendez-vous с «духовностью»
24
Глава 2. «Историческое воображение» В. Кривулина и концепции времени в
34
культуре позднесоветского периода
2.1. Кривулин и неоконсервативные тенденции в обществе позднего
35
социализма
2.2. Вопрос к классику: опыты «врастания» в историю
44
2.3. Границы «спиритуального»: взгляд из 2000-х
57
Выводы
64
Список литературы
Виктора Кривулина (1944-2001) часто называют одним из главных
деятелей ленинградской неофициальной среды, который не только обладал
уникальным поэтическим слухом, способным изобразить наиболее глубокие
слои сознания «подпольного» человека эпохи позднего социализма, но и был
активным участником, а также идеологом независимого «культурного
движения», создавшего разветвленную систему отношений,
компенсировавших отсутствие публичности, свободы и дискуссионности в
официальной литературе.
Объект исследования – литературно-критические статьи и
выступления В. Кривулина 1970-1980-х годов.
Предмет исследования – концептуальные стратегии описания и
анализа неофициальной культуры в критических статьях В. Кривулина.
Другими словами, в центре нашего исследования оказывается
«мышление о культуре», т.е. то, каким образом поэт Виктор Кривулин
теоретизировал феномен ленинградской неподцензурной поэзии, какие
концептуальные рамки предлагал для описания конкретных текстов
представителей неофициального сообщества, какие социально-политические
и культурные процессы могли, при этом, влиять на самого Кривулина. Если
говорить еще более кратко, то нам предстоит разобраться в том, каким поэт
Виктор Кривулин был критиком.
Цель исследования – выявить основные стратегии осмысления
неофициальной культуры в литературно-критических статьях В. Кривулина
1970-1980х гг.
Задачи исследования:
– описать основной корпус литературно-критических текстов В. Кривулина,
созданных в 1970-1980-х гг.;
– вычленить наиболее характерную риторическую топику в описании
феномена «неподцензурной поэзии» в критических текстах В. Кривулина;4
– выделить основные понятия, на которых строился язык самоописания
представителей ленинградской неофициальной литературы;
– проанализировать полемику В. Кривулина с Б. Гройсом, развернувшуюся
на страницах журнала «37»;
– сопоставить взгляды В. Кривулина с теорией «культурного движения» Б.
Иванова;
– проследить функционирование религиозной лексики в дискурсе В.
Кривулина 1970-х гг.;
– описать образы времени, возникающие в критических текстах В.
Кривулина и рассмотреть их в контексте его поэтической практики;
– рассмотреть феномен пассеизма в рамках развития ленинградской
неофициальной литературы;
– проанализировать функционирование категории «спиритуальность» в
литературно-критических статьях В. Кривулина;
– охарактеризовать трансформацию взглядов В. Кривулина в перестроечный
и пост-советский период.
В исследовательской литературе интерес к творчеству Кривулина не
перестает возрастать, о чем свидетельствует хотя бы недавнее издание
наиболее полного сборника стихотворений 1970-х годов «Воскресные
облака», составленного М. Шейнкером и О. Кушлиной. Характерно, что в
рецензии на выход этого сборника, написанной Г. Беневичем, содержится
наиболее распространенная модель восприятия поэзии Кривулина,
строящаяся на мотиве «реставрации»: «при встрече с произведениями
искусства прошлого Кривулин, можно сказать, религиозно пережил разрыв с
культурой, неподлинность своего существования, оторванного от традиции и
ее живых носителей. Но изнутри этого переживания, этой не только5
эстетической, но и экзистенциальной тоски, ему открылась возможность
восстановления традиции и обретения подлинности»1.
В ходе проделанного исследования мы стремились вычленить некие
стержневые моменты в разветвленной системе критических текстов и
выступлений Виктора Кривулина 1970-х годов. Обращая внимание, в
первую очередь, на риторические и рефлективные схемы, в которые
облекалась мысль Кривулина-критика, мы проанализировали некоторые
составляющие его категориального аппарата. Стремясь охарактеризовать
феномен неофициальной литературы как явление многосоставное, Кривулин,
в то же время, вычленил две основные тенденции развития творческих
методов представителей неподцензурной поэзии: 1) спиритуализацию и
сакрализацию творчества и 2) возрождение пассеизма в «совершенно новом
виде»158.
Метафизическая ориентированность текста стала в описании
Кривулина основной чертой нонконформистского художественного
сознания, а сама фигура художника сблизилась с пророком, тайновидцем.
Конструируя в своих статья «язык опосредования», Кривулин прибегал к
довольно оригинально осмысленным понятиям из религиозной сферы, таким
как соборность, а порою использовал излюбленные русскими религиозными
философами оппозиции зрелища/ действа для объяснения специфики
неофициальной живописи. Особенно резко этот взгляд представлен в
полемике с Б. Гройсом, которая продемонстрировала, что религиозная
топика и образность составляют основу литературно-критической стратегии
Кривулина этого периода.
В середине 70-х годов Кривулин выступает апологетом
универсальной, надвременной целостности, в связи с чем, в его критических
текстах возникает органицистская метафора «единства» живых и мертвых
158 Кривулин В. Пять лет культурного движения. Связь движения художников с движением
поэтов» // «Часы». 1979. № 21. С. 230.65
русских поэтов, позволяющая выстроить особые отношения с прошлым и
настоящим. Как мы стремились показать, сутью концепции времени
Кривулина является ее принципиальная ахронистичность, которая
оказывается залогом «врастания в историю», причем сама история
понимается не как конкретная реальность «позднего социализма» 1970-х
годов, а как пространство культуры и языка.
Соотнося себя с традицией русского модернизма Кривулин, в
некоторой степени соответствовал той общей пассеистической и
консервативной тональности, которой было охвачено советское общество в
конце 60-х, а затем и в «долгие 70-е». Но определяющим оказывается то, что
вступая в некий резонанс с консервативными тенденциями, кривулинский
тип самидентификации этого периода затем претерпел существенные
изменения под воздействием разъедающей, неутешительной саморефлексии.
Формируя образ поколения на основе концепта «спиритуальности»
Кривулин ориентировался на модернистскую парадигму, включавшую в себя
оккультный элемент, поэтому введение Кривулиным в «самиздатскую»
критику термина «спиритуальной» лирики (в которую входили
ленинградские авторы) было своеобразным акцентированием этой
культурной преемственности. В конечном счете, это было выполнением
собственного императива, сформулированного еще в «Вопросе к Тютчеву»:
«родства к истории родной, не отрекайся».
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
