Просопография российских исследований Тибета конца XIX - начала XX века

После того, как в 1830-х годах венгерский тибетолог Ш.К. Чома стал пионером тибетологии на Западе, ученые из Великобритании, Германии, Франции, Японии, Италии, США, Габсбург-Лотарингской монархии приступили к изучению загадочного горного региона. Сегодня тибетология охватывает большинство дисциплин социальных и естественных наук, представляя собой великолепную междисциплинарную систему и став быстро развивающейся международной дисциплиной, признанной во всем мире. Несомненно, исследования зарубежных ученых в области социальной истории и культурных особенностей Тибета внесли объективный вклад в развитие и совершенствование тибетологии.
Как важная часть мировой тибетологии, развитие российской тибетологии в царский период уникально тем, что:
1. Она зародилась относительно рано. Изучение горных регионов в центре Азии началось в России в 1720-х годах с обнаружения тибетского кодекса монастыря Аблайкит. С тех пор началось бурное развитие тибетологии в царской России.
2. Существуют большие коллекции тибетской литературы. Со времен Петра I российские научные круги сосредоточились на изучении истории и других сведений об этнических меньшинствах Китая, в основном уделяя внимание маньчжурам, монголам и тибетцам в период правления династии Цин. Хотя это было связано со стратегией российского проникновения в сферу влияния Китая, это также привело к успешному сохранению многих ценных источников, касающихся истории и культуры этнических меньшинств Поднебесной. Исследователи из России собирали литературу и материалы о Тибете настолько полно, насколько это было возможно, используя как официальные (например, с помощью Русского географического общества и Русской духовной комиссии в Пекине), так и личные каналы. В конце XIX–начале XX века, благодаря экспедициям Русского географического общества, Россия собрала большое количество тибетских текстов. Это внесло большой вклад в развитие российских исследований региона.
3. Было переведено большое количество тибетских текстов. Изучение тибетологии в России в XIX веке все еще находилось на этапе поиска информации, и в стране не хватало текстов и соответствующих материалов для изучения тибетологии. Таким образом, это был период, когда требовалось большое количество переводов тибетских текстов, чтобы создать релевантный уровню подготовки ученых корпус источников. Большое количество прекрасных тибетологов, появившихся в конце XIX и начале XX веков, перевели значительный по объему текстовый материал. Он охватывал различные области, такие как география, религия и медицина. Среди наиболее ярких примеров можно назвать В.П. Васильева, Ф. И. Щербатского и П.А. Бадмаева. В основном они выполняли переводы классических тибетских текстов, таких как «Пагсам Чжонсан», «Лубум карпо» и «Чжуд-ши». Тибетология царского периода была известна на международном уровне благодаря большому количеству переводов и широкому спектру изучаемых тем.
4. Масштаб исследования был всеобъемлющим. С конца XIX до начала XX века тибетологи расширили направление тибетологических исследований за пределы изучения религии и языка. Изучение тибетской медицины, тибетской культуры, истории и экологии также привлекло внимание ученых в этот период. Наиболее выдающиеся исследования по истории, географии, культуре и экологии Тибета, несомненно, были проведены членами Русского географического общества Н.М. Пржевальский, Г.Н. Потанин, М.В. Певцов и П. Козлов, а наиболее выдающийся вклад в изучение тибетского языка и религии внесли В.П. Васильев, Ф.И. Козлов и др. Среди тех, кто внес выдающийся вклад в изучение тибетской медицины, были русский ученый Н.В. Кирилов и бурятский врач П.А. Бадмаев и калмыцкий врач Донбо-Даши Ульянов.
5. Бурятыи калмыки внесли важный вклад в развитие тибетологии в России. Наличие в России большого количества бурят из Забайкалья и калмыков с нижней Волги, большинство из которых исповедуют тибетский буддизм, а также владеют монгольским и тибетским языками, облегчило им проведение тибетологических исследований. С этой точки зрения, тибетология в России выигрывает от ее специфики многонациональной страны. Например, Г.Ц. Цыбиков, П.А. Бадмаев и Донбо-Даши Ульяновв силу своего языка, религии и этнической принадлежности смогли получить доступ к «внутреннему миру» Тибета (не опосредованному влиянием местного правительства или ограничений китайской политики).
Важно также отметить, что цели тибетологии в царский период заметно отличались от таковыхв иные эпохи:
1. С точки зрения экономики, Тибетский регион рассматривался как, предположительно, богатый некоторыми товарами, и детальное исследование и изучение региона служило выработке рациональной политики и торговой стратегии России в отношении «страны Далай-ламы»;
2. С точки зрения международной ситуации, в конце XIX и начале XX веков Великобритания хотела укрепить свое влияние в Тибете и, тем самым, усилить собственное влияние в Цинской империи, а это, несомненно, представляло угрозу для России. Поэтому изучение и исследование Тибетского региона в то время было политически и мотивировано.
Из этих характеристик можно вывести общие черты, объединявшие российских тибетологов конца XIX–начала XX века:
1. Исследователи обычно рассчитывали на серьезную поддержку со стороны правительства. Официальное признание тибетского буддизма российским правительством при царской России облегчило ламам проповедь в России. Русское географическое общество и Русская духовная миссия в Пекине также предоставляли рабочую силу и средства для тибетских экспедиций.
2. Многие ученые отдали все свое время и даже собственные жизни для проведения тибетских исследований. Многие специалисты, такие как В.П. Васильев, продолжали штудии даже в преклонном возрасте, когда они были очень больны. Некоторые из исследователей, посланных Русским географическим обществом для изучения китайской границы, отдали свои жизни. Например, Н.М. Пржевальский и А.Е. Потанина погибли во время путешествия.
3. Многие из этих выдающихся ученых были бурятами и калмыками. В то же время, однако, число ученых в Калмыкии ниже числа ученых в Бурятии. Г.Ц. Цыбиков, П.А. Бадмаев, Донбо-Даши Ульянов - одни из самых ярких примеров этих ученых. Язык, этническая идентичность и религиозная принадлежность облегчали им участие в изучении Тибета. Поскольку Бурятия находится в Забайкалье, ее расположение облегчало ученым поездки в Монголию и Тибет для проведения исследований. Это привело к объективному количественному разрыву между калмыцкими и бурятскими учеными.
4. Большинство ученых того времени имели высокий уровень образования и в основном владели одним или несколькими иностранными языками для изучения тибетологии, такими как тибетскими, санскритскими и монгольскими языками. Большинство из них окончили Санкт-Петербургский государственный университет или Казанский университет. Эти два учебных заведения заменили русскую духовную миссию в Пекине в качестве центров преподавания и исследований в области тибетологии в России в конце XIX века. А большинство исследователей Русского географического общества до участия в экспедициях уже изучали знания и навыки, связанные с географическими экспедициями, в соответствующих училищах.
5. Ученые занимались смежной работой до и после проведения исследований в соответствующих направлениях, и оставались в этой профессии на всю жизнь. Большинство ученых в направлении тибетского буддизма и изучения языка остались в своих родных университетах, чтобы продолжать преподавать и продолжать свои исследования. Большинство ученых в направлении тибетской медицины сами являлись врачами.
6. На среднюю продолжительность жизни ученых в то время могло повлиять направление исследований. Ученые, занимающиеся исследованиями тибетского буддизма, тибетской медицины и лингвистики, в основном жили обычной жизнью. Среди них есть даже долгожители. Например, П. А. Бадмаеву исполнилось больше ста лет до смерти, и он мог бы прожить дольше, если бы в последние годы его не посадили в тюрьму. А ученые, работающие в пограничных экспедициях, могли столкнуться с опасными для жизни ситуациями из-за опасного характера среды, в которой они работают. Например, Н.М. Пржевальский и А.Е. Потанинаотдали собственные жизни в экспедиции.
7. Ученые, которые не были бурятами или калмыками, занялись тибетологией в основном из собственного интереса к соответствующим областям или из преданности делу государственного строительства. Например, Ф.И. Щербацкой обратился к изучению тибетского буддизма из интереса к индийской поэтике и буддизму. В своих исследованиях он хорошо использовал знание санскрита. Н.М. Пржевальский, помимо интереса к тибетскому региону, также знал о соперничестве между англичанами и русскими в этом регионе. Это заставило его заметить важность экспедиции в Тибет.
8. Большое значение в рассматриваемый период придавалось изучению тибетского буддизма. Исследователи этого периода много занимались переводом и анализом буддийских текстов. В то же время тибетские медицинские исследования были неотделимы от взаимодействия с ламами и шаманами, поэтому даже тибетские медицинские исследования имели религиозные коннотации. Члены Русского географического общества также везли из своих экспедиций в Тибет большое количество источников по религии региона.
В заключение следует отметить, что российская тибетология является важной и неотъемлемой частью международной тибетологии. Вклад тибетологов России конца XIX–начала XX в. в достижение этого статуса нельзя игнорировать.


Купить